My little moon

Все разговоры стихли, и казалось, что даже некоторые юнцы задержали дыхание в угнетающем ожидании. Юноши переглядывались между собой, и своими старшими, никому не хотелось начинать разговор. Вэй Венлинг чувствовала струящуюся где-то в глубине Тёмную энергию, но та не отзывалась на её зов. Светлая Ци все ещё бушевала по её меридианам, но передаваемая ей Ци Сычжуя способствовала замедлению и улучшению её состояния. Какой-то потаенный инстинкт заставил Лань Ванцзи приблизиться ближе к его детям. Цзинь Лин испуганно дёрнулся, когда его неожиданно схватили за руку. — Дядя! — нервно пискнул юноша, но Цзян Чэн не стал его за это отчитываться. Глава Цзян молча подтолкнул его к Ланям, и сам подошёл ближе. Вдруг раздался громкий звук удара. Все обернулись. Едва различимое в темноте пятно стало светиться, позволяя некоторым опознать окружающую их местность. — Курганы, — прошептал Лань Цижэнь. По спинам заклинателей прошёлся ледяной холодок. — Но ведь... — начал было У Мин, но и сам понял, что не знает что сказать. Это действительно были Могильные Курганы такими какими они были, до Старейшины Илин. Заклинателям предстала абсолютно чёрная земля. Лань Цзинъи опустил голову вниз, и тут же закричал от ужаса, пятясь назад. Земля была сплошным чёрным пятном под ногами заклинателей, но в этой черное можно было с лёгкостью увидеть торчащие из земли кости. — Вэнь Чао, скидывал сюда всех неугодных ему людей на протяжении всей своей жизни, — раздался позади голос Вэнь Нина. Но на самом деле количество трупов сброшенных на Луаньцзан нельзя было измерить точным числом, до Вэнь Чао, этим тёмным делом занимались его предки. Как и говорила раньше Венлинг, Луаньцзан это одна сплошная могила. Лань Сычжуй принялся успокаивать особо впечатлительного друга, попутно думая о том каким же ужасным человеком был Вэнь Чао. Венлинг подняла голову вверх, несмотря на напряженную и пугающую обстановку, на душе у девушки стало немного теплее. «Хоть что-то оставалось таким же». Чёрные грозовые тучи были не измены в краях её детства, они навевали ей далёкие воспоминания о днях давно минувших. Девушка знала, что заклинатели всегда боялись этих мест, но для маленькой Вэй Юи это место когда-то было домом. — Там следы! — вдруг возбуждено крикнул Цзычжэнь, указывая рукой вперед. Солнце никогда не освещало эту землю, и заклинателям пришлось напрячь зрение, чтобы разглядеть хоть что-то. Лань Ванцзи сильнее сжал рукоять Бичэня. — Тихо, — сказал он. Все взгляды заклинателей тут же метнулись к нему. Но больше Ханьгуан-Цзюнь не проронил ни слова. И тут заклинатели смогли что-то расслышать. В образованной тишине послышались едва различимые всхлипы и стоны. Лицо Венлинг побледнело, все собравшиеся тут же принялись всматриваясь вдаль, надеясь разыскать источник звуков. В душе не которых закралась надежда, что это не то о чем они подумали, а точнее о ком. Наконец им удалось различить едва заметное пятно в темноте стремительно ползущее вперёд. — Папа... — одними губами прошептала Венлинг. Звук, что они слышали ранее был ничем иным, как звук упавшего с огромной высоты тела. Заклинательница надеялась, что в первый раз ей показалось, но в той темноте она отчётливо различила красный отблеск. «Нет!» Красная лента всегда была верным спутником папы. Заклинатели стали медленно подходить ближе, но не доходя замирали в нескольких шагах от Вэй Усяня. Юноша пытался ползти, впиваясь пальцами рук в землю и из последних сил подтягивая себя. Заклинатели понимали, что от этого было мало толку. Его правая рука была согнута в локте под неестественным углом и совершенно не слушалась Вэй Усяня. Малейшее его движение сопровождалось тяжёлым дыханием и громким криком. Ноги вначале уверенно держащие Лань Ванцзи подогнулись, и мужчина рухнул вниз рядом с Вэй Ином. Попытка дотронуться до него, ни к чему не привела. Дрожащая рука Ханьгуан-Цзюня лишь прошла насквозь. «Он действительно провел там три месяца?! Ни один заклинатель не мог там выжить, а он... Вэй Ин провел там три месяца, без своего Золотого Ядра! » — его взгляд вновь зацепился за Цзян Чэна. Глава Цзян с ужасом и отрицанием смотрел на попытки брата двигаться. Лишь одна и та же мысль пронеслась в головах Ханьгуан-Цзюня и Саньду Шеншоу: «Это ты виноват в этом!» Тёмная энергия по кусочкам струилась к нему отовсюду, словно изучая его. Венлинг следила за ней, стараясь не упускать ту из виду. И без того бледное лицо юноши, стало ещё белее, когда неведомая сила, потащила его назад. — Вэй Ин! — в отчаяние выкрикнул Лань Ванцзи, вновь попытавшись схватить любимого. Рука появившаяся из-под земли, вцепилась в лодыжку Вэй Усяня и рванул его вниз. Заклинатели стоящие рядом с возникшей из-под земли рукой, отпрыгнули на несколько чжан, и теперь с испугом и отвращением смотрели за мертвой рукой. На лице Лань Цзинъи уже не осталось ни капли крови, весь трясясь, как осиновый лист, юноша мёртвой хваткой держался за руку Лань Сычжуя. — Нет! — прохрипел Вэй Усянь, стараясь вырвать ногу из хватки руки. Из его глаз потекли слезы. «Может так будет лучше?» — на секунду юноша замер. — Идиот! — в гневе вырвалось у Главы Цзян. Вэй Усянь не мог сдаться! Просто не мог! Но желание жить оказалось сильнее. Цзян Чэн позволил себе напряженную улыбку. Его брат совершит невозможное и выйдет с Луаньцзан живым! В глазах Лань Цижэня мелькнула гордость. Учитель Лань и сам знал, что Вэй Усянь не мог так просто сдаться. Вэй Усянь продолжил вырываться, пытаясь ухватиться хоть за что-то. Рядом не было ни одного дерева или камня. Вэй Усянь кричал, кричал пока не затих. Рука вдруг отпустила его, и юноша смог отползти. — Она так просто его отпустила? — удивленно спросил Не Жонг. «Хоть бы так и было». — С трудом верится, — своими словами Цзинь Лин разбил надежды адепта Не. — Это не конец, — подтвердила Вэй Венлинг, она чувствовала подходящую Тьму. Тяжело дыша, Вэй Усянь продолжил смотреть в ту точку, из которой появилась рука. Резко дернувшись, Вэй Усянь в ужасе посмотрел назад. Орава мертвецов шла прямо на него, и тянула к нему свои костлявые руки. — Ему не справится, — покачал головой Глава Яо. Даже одному заклинателю было бы трудно справиться с оравой мертвецов, а Вэй Усянь... Он был ранен и у него больше не было духовных сил. — Он справится, — серьёзно сказал Учитель Лань. Лань Цижэнь все ещё верил в него. Кто-кто, а этот мальчишка найдёт выход или же придумает его. — Давай Вэй-сюн! — крепко сжав кулаки, громко выкрикнул Глава Не, болея за своего лучшего друга. Он никогда не сомневался в его везучести. Вэй Усянь попытался подняться, но тут же упал. Двое трупов схватили его за одежду и стали тянуть в разные стороны. Ударив одного из них ногой, Вэй Усянь смог освободиться, но второй труп никуда не делся. Вэй Усянь только и делал, что вырвался и уклонялся от его зубов. Позади него появлялись все новые и новые мертвецы. Вдруг взгляд Вэй Усяня скользнул по клубившейся в небе Тёмной энергии. Его глаза загорелись. — Ко мне, — тихо попросил он. — Он ведь пытается ее контролировать...? — предположил Лань Сычжуй. — У него просто не было выбора, — признал Лань Цижэнь, устало прикрывая глаза. Теперь он мог это понять. Это был единственный выход, для того, чтобы выжить в Могильных Курганах. Тьма его не слушалась. Она словно принялась играться с ними виляя в разные стороны, будто ожидая чего-то. — Почему у него не получается? — спросил у Венлинг, Цзинь Лин. — Она ещё не признала его хозяином, — было ему ответом. Раздался чавкающий звук, и животный крик. — Мама! — в ужасе выкрикнул Лань Цзинъи весь сжимаясь изнутри. Цзинь Лин почувствовал, как к его горлу подступила желчь. Потеряв все краски на лице, Венлинг быстро отвернулась, зажимая уши руками. Девушка облегчённо выдохнула, когда оказалась крепко прижата к чьей-то груди. Трескающий звук, больше не пугал ее. Один из мертвецов вцепился в Вэй Усяня вырывая кусок плоти из его ноги. — Не смотри, — раздался над ее ухом голос Главы Цзян. Слегка кивнув, Венлинг прижалась к нему. В голове вновь всплыли фрагменты из самого страшного ее кошмара. Те же звуки раздираемой зубами плоти, крики и чавканье до сих пор преследовали ее во снах... Словно почувствовав кровь Тьма стала более активной, как и мертвецы, что стали еще агрессивнее. Вэй Усянь кричал, из его глаз текли слезы. Лань Ванцзи поймал себя на мысли, что молит Небеса, чтобы те помогли Вэй Ину подчинить Темную энергию. Ему хотелось выть, наблюдая за тем как мучается тот кого он любил больше собственной жизни, и понимать, что он ничего не может сделать. — Ко мне! — повторил он просьбу, но все повторилось. Тьма не слушала его. — Ко мне! Ко мне! Ко мне! Юноша упал, а толпа трупов наваливалась на него сверху. Казалось это был конец. Цзян Чэн крепче прижимал к себе Венлинг, не позволяя той, вновь пережить тот день. Мужчине показалось, что он перенёсся на гору Луаньцзан, в тот день, когда весь его мир рухнул. Тогда он точно так же молил, чтобы все прекратилось. Вдруг все прекратилось. Тёмная энергия наблюдавшая за муками Вэй Усяня опустилась вниз. Трупы замерли, и словно напуганные собакой котята рванули подальше от неё. Тьма же спустилась ещё ниже к сжавшемуся в комок Вэй Усяню. Никто их заклинателей не разбирался в Тёмной энергии и её поведении. Они были удивлены наблюдая за подобным поведением Темной энергии. Вэй Усянь дрожал и едва слышно всхлипывал. Одежда его была изорвана в лохмотья, и из дыр текла кровь. Тьма слегка коснулась его своими щупальцами, словно щекоча, но юноша никак не реагировал, тогда сгустки Тьмы взмыли вверх и так же резко рухнули вниз, прямо в Вэй Усяня. Тот дёрнулся и закашлялся выплевывая изо рта кровь. Юноша извивался и крутился в судорогах, в разные стороны. Заклинатели услышали хруст, сопровождаемые криком Вэй Усяня. Его сломанная рука сама собой выпрямилась. То же самое произошло с пальцами ног и бедром. Крики становились не человеческими. Наконец, Вэй Усянь вновь дёрнулся, а затем затих. Наступила темнота, в которой рубинами сверкнули два ярко-алых глаза. — Теперь она признала его хозяином, — раздался в тишине голос Венлинг. Цзян Чэн опустил голову вниз, и встретился с ясными сияющими. Не алыми, а яркими серыми. В уголках их скопились непролитые слезы. Еще бледное, но с ярким румянцем на щеках лицо, вновь уткнулось ему в грудь, при этом, успев, шмыгнуть носом. Мужчине показалось, что его лицо запылало огнем. Но сделав свой обычный пугающе-невозмутимый вид, Цзян Чэн молча прижал девушку ближе. Мало кто смотрел на смущенного такой близость с невестой Главу Цзян. Заклинатели были поглощены в свои мысли. Лань Ванцзи все ещё сидел на коленях, собираясь с силами, чтобы подняться. Ведя за собой ещё не до конца пришедшего в себя Лань Цзинъи, Лань Сычжуй подошёл к отцу. Ванцзи покачал головой на обеспокоенные взгляды сына, и помог усадить ему на землю Лань Цзинъи. Младший юноша дёрнулся, но чуть погодя расслабился ощутив прилив тепла растекающегося по телу. Никто не знал сколько прошло времени, когда воспоминание появилось вновь. Потихоньку напряжённые плечи заклинателей стали расслабляться, и те стали группами усаживаться в ожидании нового фрагмента. — Вэй Усянь не выбирал этот путь, — тяжело вздохнул Лань Цижэнь. Мужчина давно подозревал этот факт, но теперь получив доказательства, смог его признать. Вэй Усянь не хотел этого, и не стремился к Тьме. Ему просто не оставили выбора, его попросту вынудили, так поступить: Вэнь Чжулю, что разрушил Золотое Ядро наследника Цзян, дурацкий комплекс героя Вэй Усяня, Вэнь Чао и Ван Линцзяо, были виноваты так же как и Юй Цзыюань с Цзян Фэнмянем, что растили не ребенка друга, а защиту для собственных детей. — А-А-А-А-А-А-А-А!.. Заклинатели подпрыгнули, совсем не ожидая такого начала. С громким криком Ван Линцзяо резко села в кровати. — Снова эта сука? — презрительно произнесла Венлинг, слегка отстраняясь от Главы Цзян для лучшего обзора событий. Цзян Чэн усмехнулся отношению Вэй Венлинг к Ван Линцзяо, сам мужчина даже не удостоил шлюху Вэнь взглядом, ощущая в душе лёгкое недовольство, что Венлинг отстранилась от него. Вэнь Чао, сидящий за столом и занятый чтением писем, ударил ладонью о столешницу и гневно прикрикнул: — Чего ты орешь как умалишенная посреди ночи! — Я... Я снова видела этого Вэй Усяня, я снова видела его во сне! — не в силах оправиться от испуга, тяжело дышала Ван Линцзяо. — Уже прошло больше трех месяцев, как я сам лично сбросил его на гору Луаньцзан, — раздраженно бросил Вэнь Чао. — Какого черта ты видишь сны о нем? Который раз это повторяется! — Вэй-сюн, умел запугать, — искренне посочувствовал Не Хуайсан. Всем было прекрасно понятно, что сочувствие он выражал больше самому себе. Вэнь Нин кивнул соглашаясь, находя в Главе Не родственную душу. — Я... я и сама не понимаю, почему в последнее время я постоянно вижу его во сне, — залепетала Ван Линцзяо. Вэнь Чао пребывал в крайне раздраженном настроении из-за писем, которые ему доставляли, поэтому сейчас он меньше всего желал отвлекаться на Ван Линцзяо и тем более не собирался утешать ее объятиями, как раньше. — Поигрались и хватит, — надсмехалась над глупостью и наивностью подстилки Ван, Венлинг. — Этого и следовало ожидать. — Ну так не засыпай! Ван Линцзяо поднялась с кровати, подбежала к столу Вэнь Чао и затараторила: — Молодой господин Вэнь, мне... мне в голову приходят мысли одна страшнее другой. Я все время думаю, что если... что если мы тогда совершили огромную ошибку, сбросив его на гору Луаньцзан? Что если он не умер? Что если он... — Хоть в чем-то она оказалась права, — презрительно фыркнул Цзинь Лин. На висках Вэнь Чао вздулись и запульсировали синие вены. — Да что ты несешь! — прервал ее Вэнь Чао. — Сколько раз наш клан посылал отряды адептов на зачистку горы Луаньцзан? Хоть один из них возвратился обратно? — Тоже мне, сравнили, — рассмеялся над глупостью Вэнь Чао, окончательно пришедший в себя Лань Цзинъи. — Какие-то Вэни и будущий Старейшина Илин! — А мы сбросили его в одиночку, наверняка его труп уже давно разложился и протух. — Мертвый он еще страшнее! — не унималась Ван Линцзяо. Венлинг обвела заклинателей многозначительным взглядом. Никто из них соврал бы, если бы не был с ней согласен. Все знали, что Старейшина Илин, мертв уже шестнадцать лет, но это не мешало людям продолжать бояться его. — Что если он, как тогда и поклялся, обратится в свирепого призрака и вернется за нами... — Делать, папе больше нечего! Ее слова вновь вернули обоих в тот день, освежив в памяти выражение лица Вэй Ина, от которого Вэнь Чао и Ван Линцзяо прошиб озноб. — У мертвого и вовсе нет шансов! Души тех, кто погиб на горе Луаньцзан, навеки остаются заключенными там. Прекращай запугивать себя. Ты разве не видишь, что я не в настроении! — Смяв находящееся в руке письмо, Вэнь Чао выбросил его подальше. — Что еще за Аннигиляция Солнца? Ерунда какая-то! Они собираются уничтожить солнце? Размечтались! — Аннигиляция, уже началась? — поинтересовался У Мин. Не Жонг кивнул подтверждая это. — Все началось через несколько недель после пропажи господина Вэя, — подсчитал Лю Янг, вспоминая уроки истории. Ван Линцзяо поднялась, и осторожно налила Вэнь Чао чаю, про себя подбирая слова, которыми можно было ему угодить, и заискивающим тоном проворковала: — Молодой господин Вэнь, ну сколько их там, этих кланов? Пусть себе перебесятся. Глава Ордена Цишань Вэнь наверняка очень скоро... — Закрой свой рот! — разразился бранью Вэнь Чао. — Ты ни черта в этом не смыслишь! Проваливай вон и не досаждай мне! Вэй Венлинг не могла налюбоваться на расстроенную морду Ван Линцзяо. Сдержав обиду и гнев в сердце, Ван Линцзяо поставила чашку чая. Поправляя прическу и тонкое платье, в котором спала, женщина скривилась в улыбке и вышла прочь. Едва она скрылась за дверью, улыбка моментально сползла с ее лица. Ван Линцзяо развернула бумажный комок в руке. — О как... — искренне удивилась Венлинг. Покидая покои Вэнь Чао, она незаметно подобрала то самое смятое письмо, которое он только что выбросил; женщина желала узнать, что же такого было там написано, от чего Вэнь Чао пришел в такую ярость? — Оказывается мозги, у нее все же были, — не хотя признал Лань Цзинъи. Она знала совсем немного иероглифов; повертев клочок бумаги в руках и так и сяк, лишь спустя долгое время она догадалась, что говорилось в письме. — Старший сын Главы Ордена Цишань Вэнь, старший брат Вэнь Чао, Вэнь Сюй, был обезглавлен предводителем армии восстания, после чего голову убитого вывесили на ворота для запугивания клана Вэнь! Юноши разразились радостными криками. Пусть старшее поколение уже пережило этот момент, младшие переживали его только сейчас. Поэтому давнишние успехи их старших, приносили им куда больше радости, наблюдая за происходящим, чем просто услышав об этом. Ван Линцзяо застыла от ужаса. Орден Гусу Лань был сожжен, Орден Юньмэн Цзян уничтожен, а уж сколько мелких кланов заклинателей клан Вэнь подмял под себя – и вовсе не счесть. Глава Цзян громко фыркнул, проклиная Вэней. Он ещё отомстит им за его Орден! Лань Цижэнь, благодарил Небеса, что они смогли вернуть величие Гусу Лань, на время утраченное после сожжения Облачных Глубин. Не то чтобы ни один из них не пытался воспротивиться, но возмущенные голоса каждый раз немедленно замолкали, подавленные мощью Ордена Цишань Вэнь. По этой причине, когда три месяца назад четыре Ордена – Ланьлин Цзинь, Цинхэ Не, Гусу Лань и Юньмэн Цзян – объединились в союз, повели за собой армию восстания да еще навесили повсюду флаги какой-то «Аннигиляции Солнца», никто в Ордене Цишань Вэнь не воспринял подобное всерьез. — А зря! — довольно усмехнулся Цзинь Лин. — Очень зря, — оскалившись подтвердил Лань Цзинъи. Тогда Глава Ордена Цишань Вэнь дал им свой ответ. Среди Четырех Орденов, поднявших восстание, Орден Ланьлин Цзинь был всего-то травой на гребне стены: куда ветер подует, туда она и клонится. Присутствующие здесь адепты Ордена Ланьлин Цзинь, вопросительно подняли брови, совершенно не согласные с этим. Более смелые стали выражать свое недовольство куда громче, но их крики попросту игнорировали. Раньше заклинатели боялись Цзиней лишь из-за их могущества. Теперь же когда на Орден ополчились три других Великих Ордена, никто уже не воспринимал их всерьёз. Цзинь Лин, сделал несколько шагов назад, оказываясь в кругу адептов Лань. Те лишь пожали плечами, наблюдая за смущенным, поведением своего Ордена юношей. Глядя на то, как другие кланы, расхрабрившись, подняли какой-то бунт, Орден Ланьлин Цзинь тоже решил поучаствовать. Однако раз за разом их ждало поражение, и глава Ордена очень скоро понял, что сам навлек на своих людей беду. Не ровен час, он скоро снова прибежит поклониться в ноги Вэнь Жоханю со слезами и криками «мамочка!». Заклинатели даже не стали прятать смешки, находя подобное описание Ордена Цзинь в то время, как никогда верным. Глава Ордена Цинхэ Не слишком жесткий, его не согнешь, но можно сломать. Адепты Не были возмущены, в то время, как их Глава задумался над услышанными словами. Долго он не продержится, не придется даже клану Вэнь прилагать усилия, рано или поздно он пострадает от рук своих же союзников. Венлинг переглянулась с отцом. А ведь именно так и случилось. Ордень Вэнь в самом деле не прилагал никаких усилий, чтобы избавиться от Не Минцзюэ. Смерть к нему пришла в виде когда-то преданного союзника. Орден Гусу Лань сожжен дотла, а Лань Сичэнь, возвратившийся, чтобы занять место Главы Ордена, – всего лишь мальчишка, ему не поднять столь непосильную ношу. Лань Цижэнь бушевал в душе, бранясь на чем свет стоит. — Этот мальчишка еще Вам всем покажет! — к удивлению окружающих, не сдержавшись выкрикнул Лань Цижэнь. Адепты Лань тем не менее согласно кивнули, в защиту своего Главы. Ну, а самое забавное – так это Юньмэн Цзян, весь их Орден не то уничтожен, не то разбежался кто куда; остался лишь Цзян Чэн – ребенок, еще младше Лань Сичэня, у которого молоко на губах не обсохло! — Никто из Ордена Юньмэн Цзян не сбежал с Пристани в тот день! — перекрикивая треск Цзыдяня, сказал Цзян Чэн, не обращая внимание на высказывание о самом себе. Его не первый раз называют ребенком, так что он уже давно привык к этому и доказал всем обратное. Ни слуг, ни соратников, а еще смеет называть себя Главой Ордена, нести флаг восстания, размахивая и призывая новых адептов под свои знамена. — Орден Юньмэн Цзян, уже давно нашел своих соратников, — весело улыбаясь заметил Не Хуайсан. Заклинатели вздохнули. Глава Не был лучшим другом Главы Цзян, в Ордене Цзинь жил его единственный племянник, а в Ордене Лань – невеста. Объединившись, никто не сможет с ними соперничать. Проще говоря, смысл послания Вэнь Жоханя заключался в следующем: мелкое облачко погоды не изменит, ваших сил не хватит, чтобы нам противостоять! Все те, кто стоял под знаменами клана Вэнь, посчитали Аннигиляцию Солнца невероятно смешной шуткой. Никто и подумать не мог, что спустя три месяца ситуация изменится и получит развитие, полностью противоположное ожиданиям клана Вэнь! Юноши вновь разразились радостными криками. Вэнь Жохань явно их недооценивал. Им потребовалось всего три месяца, чтобы доказать Главе Вэнь, что его противники сильны. Однако потери земель во время поражения в Хэцзянь и Юньмэне были не столь ужасны, как обезглавливание старшего сына Главы Ордена Вэнь. Охваченная страхом Ван Линцзяо заметалась по коридору, затем, с беспокойным сердцем и подергивающимся глазом, бросилась в свою комнату. Одной рукой разминая напряженные веки, другую прижимая к груди, женщина начала обдумывать путь к отступлению. Очень скоро исполнится полгода ее пребывания подле Вэнь Чао. Полгода – предел времени, за который чувства Вэнь Чао к одной женщине менялись от симпатии до отвращения. — Значит это то она понимала? — удивилась Венлинг. Она совершенно не понимала, чем руководствовалась эта женщина. Вначале Ван Линцзяо казалось, что она не такая, что она та самая, кто сможет остаться с вторым наследником Вэнь до самого конца, но в последнее время раздражение Вэнь Чао стало лучшим доказательством – она совершенно не отличалась от остальных женщин. Ван Линцзяо, закусив губу, поразмыслила немного, затем опустилась на колени и вынула из-под кровати маленький ящичек. В ящике хранились драгоценности и артефакты, всеми правдами и неправдами добытые ею за время, что она провела рядом с Вэнь Чао. — Кажется, мозги у нее действительно были на месте... — Просто она забывала ими пользоваться, — решил Лань Цзинъи. Драгоценности можно было продать, артефакты использовать для самозащиты. Ван Линцзяо с сожалением признала, что этот день все-таки настал. Она решила подсчитать, сколько имущества ей удалось запасти, и вынула маленький ключ, спрятанный на поясе. Открывая замок, женщина пробормотала: — Мерзкий выродок, подлое, грязное отродье; рано или поздно ты сдохнешь, и я не собираюсь тебя утешать, я лучше... А-а-а! — Ой, мама! — заорал Цзинъи, сам себе прикрывая глаза. Резко отшатнувшись назад, Ван Линцзяо села на пол. Только что, открыв ящик с драгоценностями, она увидела то, что в нем находилось. Вместо сокровищ в ящике лежал скрюченный, мертвенно-бледный младенец! Ван Линцзяо от страха заверещала, засучила ногами и отползла назад. Этот ящик она всегда держала закрытым и единственный ключ хранила при себе. Как внутри мог оказаться младенец? Ван Линцзяо, вероятно, целый месяц не притрагивалась к ящику; как она не заметила, что внутри спрятался ребенок? И почему он все еще оставался живым?! — Потому что это призрак! — закатила глаза Венлинг, дивясь ее глупости. Однако девушка быстро вспомнила о ком именно идет речь. Ящик, который женщина со страху пнула ногой, перевернулся и теперь лежал, повернутый дном в ее сторону. Не издавая никаких звуков. Ван Линцзяо на дрожащих ногах поднялась с пола, желая и в то же время не решаясь подойти поближе и снова заглянуть в ящик. В ее голове замелькали мысли: «Это привидение, призрак!» Заклинательница из нее была никудышная, даже сразиться с призраком у нее бы не вышло, но Ван Линцзяо внезапно вспомнила о талисманах, развешанных на главных воротах и в каждой комнате внутри надзирательного пункта; если это призрак, талисман сможет ее защитить. Цзян Чэн догадывался, что может произойти далее. Не зря же Вэй Усянь изменил тогда талисманы... Она впопыхах выбежала наружу, сорвала с двери своих покоев талисман и прилепила себе на грудь. Венлинг, окончательно отстранилась от Цзян Чэна. Все ее внимание было приковано к талисману. — Это же... С талисманом на груди она словно проглотила успокоительную пилюлю – прокравшись в комнату, Ван Линцзяо отыскала длинную рогатину, на которую обыкновенно вешала свои платья, и с ее помощью издалека перевернула ящик. Внутри чинно покоились все ее сокровища, никакого младенца не было и в помине. Ван Линцзяо облегченно выдохнула, уселась перед ящиком, все еще сжимая в руках рогатину, и собралась все-таки пересчитать драгоценности, и вдруг заметила, как под кроватью мелькнуло что-то белое. То были глаза. Под кроватью лежал и смотрел на нее белокожий младенец. За сегодняшний вечер Вэнь Чао уже в третий раз слышал визг Ван Линцзяо, что стало последней каплей, в его груди разгорелась ярость, вырвавшаяся криком: — Безмозглая тварь! Трясется от каждого пустяка! Черт тебя дери, не можешь заткнуться хоть на минуту и не выводить меня из себя? Из-за тревожных вестей, летящих со всех сторон, у Вэнь Чао не было времени подбирать себе новую фаворитку, к тому же, он опасался, что все эти мелкие вассальные кланы могут подослать убийцу в лице наложницы; никому доверять было нельзя, в противном случае Вэнь Чао уже давно бы нашел, кто будет греть его постель, а эту женщину отослал бы как можно дальше. — Кобель! — выплюнула жена Главы Оуян. Ее муж нервно сглотнул. — Эй, кто-нибудь! — громко позвал он слуг. — Заставьте ее закрыть свой рот! Никто не отозвался на зов. Вэнь Чао ногой отправил в полет табурет, пламя его гнева взметнулось еще выше. — Вы что там, все передохли? — Внезапно двери в его покои распахнулись. — Я разве не сказал вам пойти и заткнуть эту тварь, кто разрешил входить... Но последние слова так и застряли в его глотке, стоило Вэнь Чао обернуться. Он увидел на пороге комнаты женщину. Лицо женщины было перекошено, словно кто-то разбил его, а затем склеил вновь, нос скошен на бок, глаза глядели в разные стороны, левый – вбок и вверх, правый – косо вниз, все черты лица искривлены до неузнаваемости. Вэнь Чао пришлось долго всматриваться, чтобы, в конце концов, узнать женщину по платью, надетому на ней. Это была Ван Линцзяо! — Что с ней произошло? — удивился Лю Янг. — Талисман, что она прикрепила к груди был изменен, — объяснила юноше Венлинг. — В него добавили новые штрихи, тем самым заменяя его с защиты на приманку, — более понятно добавил Лань Сычжуй. — О. Из ее горла вырвалось бульканье, женщина с вытянутыми руками прошла несколько шагов к нему. — ...Спаси... Спаси... Спаси меня... Вэнь Чао громко заорал, выхватил из ножен новый поясной меч и рубанул в ее сторону с криком: — Прочь! Прочь от меня! Меч вошел в плечо Ван Линцзяо, от чего ее лицо скривилось еще сильнее, а из глотки вырвался пронзительный крик: — А-а-а-а-а... Больно-а-а-а-а-а-а-а... Больно-а-а-а-а-а-а! !! Вэнь Чао, от страха не смея даже выдернуть меч из тела женщины, подобрал и швырнул в неё маленький табурет. От удара табурет развалился на части, Ван Линцзяо же покачнулась, упала на колени и кинулась на пол, словно кланяясь кому-то в ноги, нечленораздельно повторяя: — ...Прости... прости... пощади меня, пощади меня, пощади-и-и-и-и... — В нее вселился призрак ребенка? — уточнил для ясности Оуян Цзычжэнь. — Но почему именно он? — Есть одно объяснение... – начал было его отец. — Она причастна к его гибели, — прорычала Оуян Хуан. Оуян Цзычжэнь нервно сглотнул. Пока она билась головой о пол, из всех цицяо на ее лице хлынула кровь. Женщина заслонила собой дверной проход, и Вэнь Чао не мог вырваться на свободу, ему оставалось лишь толкнуть ставни окна и истошно, раздирая легкие, завопить: — Вэнь Чжулю! Вэнь Чжулю!!! — Я уже и забыла об их верном псе, — пронзая Вэнь Чжулю взглядом, сморщилась Венлинг. Ван Линцзяо тем временем схватила с пола ножку табурета и начала яростно запихивать ее себе в рот, при этом смеясь и бормоча: — Да, хорошо, я съем, я съем! Ха-ха, я съем! По спинам заклинателей потёк холодный пот. В итоге она почти целиком запихнула себе в рот ножку табуретки! У Вэнь Чао от ужаса душа ушла в пятки, он уже вознамерился прыгнуть из окна, как вдруг заметил, что во внутреннем дворе, залитом светом луны, стоит чей-то черный силуэт. — Вэй Ин, — прошептал Лань Ванцзи, глядя на знакомый силуэт возлюбленного. Даже не видя его лица, он сможет узнать Вэй Ина из тысячи. Младшие нервно переглядывались между собой. Именно таким они и представляли себе Старейшину Илин, слушая рассказы о нем взрослых. В следующем воспоминании они оказались в лесу. Цзян Чэн стоял посреди небольшого пролеска. Услышав, что сзади кто-то приблизился, он слегка повернул голову. Подошедший был одет в белое, на голове его была повязана лобная лента, концы которой легко спадали вниз по волосам; бледное, словно яшма, лицо, прекрасное и изящное; казалось, что в свете луны этот человек окружен ореолом мягкого сияния. — Вроде бы прошло совсем немного времени. Всего каких-то три месяца... — тихо бормотала Венлинг. — А вы так сильно изменились. — Того времени уже не вернешь, Юи, — с грустью вздохнул Цзян Чэн. — Как бы сильно этого не хотелось. — Второй молодой господин Лань, — холодным тоном поприветствовал Цзян Чэн. — Глава Ордена Цзян, — бесстрастно кивнул Лань Ванцзи. Кроме приветствия, им больше нечего было друг другу сказать, каждый во главе адептов своего Ордена, они молча взлетели в небо на мечах. — И все же это уже прогресс, — пытаясь разрядить обстановку, рассмеялся Не Хуайсан. — Это было единственное время, когда вы оба хоть как-то ладили друг с другом. Двое упомянутых заклинателей переглянулись, но стоило им встретиться взглядом, как те демонстративно отвернулись. — Как маленькие дети, — закатила глаза Вэй Венлинг, буравя взглядом отца. — Вы вернули мечи? — косясь на недовольную девушку, спросил у дяди Цзинь Лин. — Примерно два месяца назад, мы вместе с Главой Лань и Ханьгуан-Цзюнем совершили тайную вылазку, и добыли из «Лагеря перевоспитания» все мечи заклинателей, которые Вэнь Чао потребовал сдать на хранение, и вернули оружия их владельцам, — объяснил Цзян Чэн, сжимая Саньду, словно меч вновь хотели забрать у него. Светлые глаза Лань Ванцзи оглядели другой меч на поясе Цзян Чэна, затем он отвел взгляд. — Суйбянь, — бережно погладила рукоять Венлинг, меч слегка выглянул из ножен на ее прикосновения. Некоторое время спустя, глядя строго перед собой, Лань Ванцзи произнес: — Вэй Ин все еще не объявился? Цзян Чэн взглянул на него, словно удивившись внезапному вопросу о Вэй Ине. — Я действительно был удивлен, — как ни в чем не бывало, пожал плечами Цзян Чэн. — Я не мог тогда назвать Вас друзьями. — Нет, — взглянув на Суйбянь у себя на поясе, ответил мужчина. — Мои люди пока не обнаружили его следов. Но я уверен, когда он вернется, наверняка отправится искать меня, и тогда я верну ему меч. Лицо Главы Цзян потемнело. Последнее, что сделал бы Вэй Усянь, это нашел его. Цзинь Лин горько вздохнул догадываясь о чем думает его дядя. Вскоре двое заклинателей с отрядом адептов достигли надзирательного пункта, где скрывался Вэнь Чао. Однако не успели они войти внутрь, как Лань Ванцзи пристально вгляделся куда-то вперед, а Цзян Чэн нахмурил брови. Во все стороны от этого места разливалась иньская Ци, вокруг буйным цветом цвела Темная энергия. Особо слабые по силам заклинатели, не выдержав её давления, стали опускаться на колени от. Даже более сильные заклинатели слегка поморщились от её воздействия. При этом защитные талисманы по обеим сторонам главных ворот оказались нетронуты. Цзян Чэн сделал знак рукой, адепты его отряда рассредоточились и прижались к стенам, окружающим надзирательный пункт. Сам же Цзян Чэн взмахнул мечом и нанес магический удар, которым и распахнул ворота. Перед тем, как войти внутрь, Лань Ванцзи на миг задержался взглядом на талисманах, висевших по обеим сторонам ворот. — Точно такой же, как и тот что нацепила на себя Ван Линцзяо... — вглядываясь в талисман, задумался У Мин. — Вам он ничего не напоминает? — посмотрел на своих адептов Цзян Чэн. Юноши потупились на месте, раздумывая над ответом. — Иероглиф! — громким шёпотом за спиной Главы Цзян, подсказала адептам Цзян Вэй Венлинг. Мужчина обиженно покосился на неё. — Я понял! — наконец воскликнул довольный Цзинь Лин. За что получил закатывания глаз от дяди и большой палец от Венлинг. — Иероглиф такой же, как и на Флагах! — И правда, — тут же согласился с наследником Цзинь Лю Янг. Внутри Надзирательного Пункта их ждала беспримерно ужасающая картина. Лань Цзинъи вновь мученически простонал, скрывая лицо за рукавом ханьфу. Наблюдая за ним Лань Цижэнь устало потёр виски. Вот и чем он так насолил в прошлой жизни, что в этой ему досталось такое «сокровище»? Весь внутренний двор был завален трупами. И не только двор – в цветочных клумбах, на веранде, на перилах, даже на крыше валялись мертвые тела. — Это все сделал Старейшина Илин? — с округлившимися глазами, задал вопрос Оуян Цзычжэнь. Неужели Старейшина Илин все же был плохим? — Да, — одновременно кивнули Лань Ванцзи и Цзян Чэн. При этом оба заклинателя не выглядели расстроенными от этого, что позволило юноше успокоиться. Каждый умерший носил одеяния с узором палящего солнца, все они были адептами клана Вэнь. Цзян Чэн острием меча перевернул один из трупов, увидел на бледном лице мертвеца кровавые следы и заключил: — Они умерли от кровоизлияния из цицяо. — Этот погиб иначе, — раздалось с другой стороны двора. Цзян Чэн подошел и увидел исказившееся до неузнаваемости лицо мертвеца с закатившимися глазами, изо рта которого стекала струйка желчи. Это означало, что человек умер от страха. — Серьезно?! — удивленно воскликнул Не Жонг. Смерть от страха, встречалась крайне редко и потому это казалось для него просто невероятным! К Цзян Чэну подошел один из адептов с докладом: — Глава Ордена, все заклинатели в Надзирательном Пункте мертвы, и, судя по всему, причины смерти разнятся: есть задушенные, сожженные, утопленные, отравленные, замерзшие, зарезанные, заколотые... Выслушав доклад, Цзян Чэн мрачно произнес: — Как видно, сегодняшнюю миссию нам помогло завершить что-то иное. — Кто-то, — исправила его Венлинг. — Сюэ Ян точно должен позавидовать моему отцу. Вот у кого точно с фантазией на пытки было недурно. От воспоминаний об этом чокнутом на голову, сумашедшем убийце, у юношей по спинам заструился холодный пот. Лань Ванцзи, ни слова не говоря, первым проследовал внутрь жилых покоев. Двери в покои Вэнь Чао оказались распахнуты, а внутри лежал труп женщины. На ней было легкое тонкое платье, изо рта торчала ножка табурета. Очевидно, женщина сама себя задушила, пытаясь протолкнуть деревянную ножку поглубже в рот. Цзян Чэн, перевернув труп лицом кверху, всмотрелся в исказившиеся черты и холодно усмехнулся. Затем схватил ножку табуретки, все еще торчащую снаружи и резким движением протолкнул ее дальше, целиком запихнув в глотку трупа. На лице Венлинг расплылась довольная ухмылка. В то время как по спинам окружающих пробежал холодок. Многие успели позабыть, что тот вечно хмурый и недовольный юноша из прошлого, будущий Саньду Шеншоу – кровожадный, беспощадный, жестокий тиран. Упомянутый мужчина лишь довольно усмехнулся. Цзинь Лин стоящий рядом с дядей нервно сглотнул. — Могло ли быть, что Старейшину Илин всегда провоцировали на убийства? — вдруг раздался вопрос. Заклинатели с подозрением оглядывались по сторонам, так и не понимая, кто именно его задал. Но вот об ответе на него многие догадывались. Именно так оно и было. С покрасневшими глазами он поднялся на ноги и собирался что-то сказать, когда заметил задумчиво хмурившегося Лань Ванцзи, стоящего в дверном проеме. Цзян Чэн подошел ближе, проследил за его взглядом и увидел лишь талисман на двери, написанный киноварью на желтой бумаге. При беглом взгляде на талисман обнаружить ничего необычного не удалось, но вот если присмотреться внимательно, можно было заметить разницу, от которой смотрящему становилось немного не по себе. — Их больше, — произнес Лань Ванцзи. — И в самом деле, — вскинул брови Цзян Чэн. Способ написания талисманов, защищающих жилище от нечисти, все знали наизусть еще с юных лет. Но именно на этом знаке, среди исключительно правильных каллиграфических штрихов, красовалось несколько лишних. И эти лишние штрихи меняли узор всего заклинания, изображенного на талисмане. Теперь рисунок на нем напоминал лицо, оскаленное в злобной улыбке. Трупы Вэнь Чао и Вэнь Чжулю в надзирательном пункте обнаружить не удалось. Цзян Чэн предположил, что они наверняка бежали в направлении Цишань, поэтому приказал своим людям покинуть заброшенный надзирательный пункт и отправиться в погоню верхом на мечах. Лань Ванцзи же предпочел сначала наведаться в Гусу. Лишь на другой день он нагнал Цзян Чэна и обратился к нему с тем самым талисманом в руках: — Этот талисман имеет абсолютно противоположное действие. — Противоположное? — удивленно спросил Цзян Чэн. — Что это значит? — Обыкновенные талисманы истребляют нечисть. Но этот создан, чтобы ее призывать. Цзян Чэн застыл в непонимании: — Талисманом можно призывать нечисть? Никогда не слышал о подобном. — Это и правда неслыханно, — согласился Лань Ванцзи. — Но я испытал его множество раз, талисман действительно способен призывать нечисть и притягивать духов. — Ты ведь не испытывал его на себе? — посмотрев на отца спросила Венлинг. На Лань Ванцзи смотрело две пары обеспокоенных и одинаково хмурых глаз. — Нет, — покачав головой, успокоил сына и дочь Ханьгуан-Цзюнь. Цзян Чэн принял талисман из его рук и внимательно рассмотрел, затем произнес: — Всего несколько лишних штрихов способны в корне изменить назначение талисмана? Это дело рук человека? — Всего добавлено четыре штриха, нарисованных человеческой кровью. Все талисманы в надзирательном пункте были изменены подобным образом, и на каждом лишние штрихи добавлены одним и тем же человеком. — Я догадывался, что это дело рук Вэй Ина, — неожиданно для Лань Цижэня, признался Лань Ванцзи. — Но мне хотелось чтобы мои предположения оказались ошибочными. — Но кто это мог быть? Среди кланов заклинателей никогда не слышали ни о ком, способном сотворить подобное, — произнес Цзян Чэн. Чуть помолчав, он добавил: — Однако это и неважно. Если кто-то убивает псов из клана Вэнь, значит он с нами заодно! Следуя за данными разведки, оба молодых господина продвигались на север, и каждый раз, достигая определенного населенного пункта, они слышали, что в этом месте произошли жестокие убийства. Все убитые являлись адептами клана Вэнь, носили пламенеющие одежды, обладали довольно высоким положением, а также являлись незаурядными заклинателями. Но все же каждого постигла страшная смерть, убийства совершались множеством различных способов, да к тому же трупы подбрасывались в места скопления людей. — Тебе не кажется, что все эти люди также пали жертвами того человека? — обратился к Лань Ванцзи Цзян Чэн. — Все убийства совершены крайне жестоким образом. Это наверняка он. — Жестоким? — фыркнул в ответ Цзян Чэн. — Более жестоким, чем клан Вэнь? На четвертый день погони глубокой ночью им все-таки удалось напасть на след Вэнь Чжулю у почтовой станции захолустной горной деревни. Здание почтовой станции имело два этажа и пристройку в виде конюшни. Прибыв на место, Цзян Чэн и Лань Ванцзи как раз увидели силуэт, который ворвался внутрь здания и запер главный вход. Памятуя о славе Сжигающего Ядра, они решили, что не стоит привлекать внимание противника и ломиться в главную дверь, а лучше всего пробраться через крышу. Цзян Чэн, с трудом унимая вспыхнувшую в сердце ненависть, скрипя зубами, заглянул в щель между черепицами и посмотрел вниз. Вэнь Чжулю, весь покрытый дорожной грязью, с трудом поднимался на второй этаж, прижимая к груди чье-то тело. Усадив свою ношу к столу, он бросился к окну и наглухо задернул все шторы, лишь после этого подошел и зажег на столе масляную лампу. Его лицо, озаренное слабым огоньком, казалось угрюмым и бледным, под глазами залегли тяжелые тени. Другой человек у края стола был весь замотан в походную мантию, даже лицо не выглядывало наружу; словно ослабшая личинка шелкопряда дрожал, скорчившись внутри своего кокона и тяжело дыша. Внезапно раздался его голос: — Потуши огонь! Что если он заметит? Венлинг только и смогла, что издать «О». — Это Вэнь Чао?! — не сдержавшись хором выкрикнули шокированные Цзинь Лин и Лань Цзинъи. — Цзинъи! — попытался успокоить друга Сычжуй, видя суровый взгляд дедушки. Лань Ванцзи поднял взгляд на Цзян Чэна, в глазах обоих отразились одинаковые подозрения. Человеком в коконе определенно являлся Вэнь Чао, но по какой-то неизвестной причине его голос изменился, сделавшись тонким и пронзительным, совсем непохожим на прежнего Вэнь Чао! Вэнь Чжулю, опустив голову, что-то искал в рукаве со словами: — Неужели темнота помешает ему найти нас? — Мы, мы сбежали так далеко, скрывались так долго, ему, ему больше нас не поймать! — задыхаясь, пробормотал Вэнь Чао. — Возможно, — равнодушно произнес Вэнь Чжулю. — Что значит – возможно? ! — гневно взвизгнул Вэнь Чао. — Если он все еще идет по нашему следу, мы должны немедленно бежать! — Тебе нужно нанести снадобье. Иначе смерть неизбежна. С этими словами он сбросил походную мантию с Вэнь Чао. И это движение заставило двоих мужчин на крыше остолбенеть. Под мантией не оказалось высокомерного и до отвращения смазливого лица Вэнь Чао. Вместо этого взгляду предстала лысая голова, перевязанная бинтами! Лань Цзинъи сглотнул подступающий к горлу ком, но не стал отворачиваться от ужасной рожи Вэнь Чао. Вэнь Чжулю слой за слоем, словно срезая кожу, снял бинты, и свет лампы озарил лицо облысевшего человека. Его равномерно покрывали ожоги и шрамы, словно несчастного заживо сварили в кипятке. В безобразном уродце уже совершенно невозможно было разглядеть прежний облик! «Он заслужил это» — пронеслось у многих. Вэнь Чжулю вынул пузырьки со снадобьями, вначале дал раненому проглотить несколько пилюль, затем принялся наносить мазь на обожженное лицо. Вэнь Чао завыл от боли, но Вэнь Чжулю предостерег: — Не вздумай лить слезы, если на раны попадет соль, боль станет еще сильнее. Вэнь Чао ничего не оставалось, как сдерживать слезы, даже плакать ему было нельзя. Дрожащий огонек освещал покрытую ожогами лысую голову, скрипящую зубами и издающую жуткие стенания. Желтое мигающее пламя масляной лампы придавало всему происходящему несравнимо жуткий вид. Неожиданно Вэнь Чао разразился пронзительным криком: — Флейта! Флейта! Это ведь флейта?! Я слышу, он снова играет на флейте! — Нет! Всего лишь ветер. Но Вэнь Чао был так напуган, что упал на пол и начал завывать. Вэнь Чжулю снова поднял его на руки. Очевидно, с ногами Вэнь Чао что-то произошло, он не мог передвигаться самостоятельно. Вэнь Чжулю закончил наносить снадобье, вынул из-за пазухи пару баоцзы и вложил в руку Вэнь Чао: — Ешь. Отправимся в путь сразу, как подкрепишься. Вэнь Чао, дрожа как осиновый лист, поднес баоцзы ко рту и откусил. Увидев столь жалкую картину, Цзян Чэн вспомнил, насколько плачевным было их с Вэй Усянем положение, когда, спасаясь от смерти, они не могли ни крошки в рот положить. Созерцание теперешней ситуации приносило ему ни с чем несравнимое удовлетворение от расплаты. Сердце его ликовало, уголки губ взметнулись вверх в беззвучном хохоте. Внезапно лицо Вэнь Чао скривилось в жуткой гримасе, словно его зубы на что-то наткнулись. Он отбросил баоцзы и заверещал: — Я не стану есть мясо! Не стану! Не стану! Не стану есть мясо! — Этот без мяса, — протянул ему другой пирожок Вэнь Чжулю. — Нет! Убери! Проваливай! Я должен найти отца, когда мы прибудем в его резиденцию? — Если идти с такой скоростью, путь займет еще два дня, — спокойно ответил Вэнь Чжулю. Он говорил честно, без преувеличений, ни слова не привирая. И эта честность причиняла Вэнь Чао еще более нестерпимую боль. — Два дня? Два дня?! — прохрипел Вэнь Чао. — Взгляни на меня, в каком я состоянии? Во что я превращусь еще через два дня?! Бесполезная дрянь! Вэнь Чжулю резко поднялся, и Вэнь Чао сжался от испуга. Решив, что Вэнь Чжулю собирается бежать без него, он задрожал от ужаса. Все его охранники один за другим приняли жуткую смерть прямо у него на глазах, и только Вэнь Чжулю оказался самой надежной поддержкой, и самой последней. Вэнь Чао поспешил исправить положение: — Нет, нет, нет, Вэнь Чжулю, Вэнь-гэ! Не уходи, ты не можешь бросить меня. Как только мы окажемся подле отца, я попрошу его назначить тебя на высочайший пост! Нет, нет, нет, ты ведь спас меня, а значит ты мой старший брат, я уговорю его включить тебя в наш клан! И впредь ты станешь моим старшим братом! Однако Вэнь Чжулю, глядя в сторону лестницы, ответил: — В этом нет нужды. Не только он, но и Лань Ванцзи, и Цзян Чэн тоже это услышали. Как и остальные заклинатели. Звук шагов, раздающихся со стороны лестницы. Кто-то шаг за шагом поднимался на второй этаж по ступеням. Заклинатели поддались вперёд. Венлинг напряглась, прекрасно зная, кого им предстоит увидеть. С лица Вэнь Чао, покрытого ожогами, сошли последние краски, он высунул из-под мантии дрожащие руки и схватился за лицо, словно уже не мог выносить ужаса, который его обуял, и желал спрятаться от происходящего, закрыть глаза и тем самым спастись, притворившись, что ничего не происходит. Его руки оказались лишь голыми обрубками, на которых не было ни одного пальца! — Меня сейчас вырвет! — не выдержал Лань Цзинъи, юноша весь посерел, а затем позеленел. Лань Сычжуй тут же прикрыл Лань Цзинъи глаза. Отвлекаясь от созерцания того, что стало с Вэнь Чао Вэй Венлинг присоединилась к брату. Теплая успокаивающая энергия разлилась по телу Цзинъи, заставляя юношу облегченно выдохнуть. Бум, бум, бум. Нежданный гость медленно поднимался по лестнице. Высокий, стройный, одетый во все черное, он держал руки за спиной, а на поясе его висела флейта. Лань Ванцзи и Цзян Чэн на крыше одновременно сжали рукояти мечей. Вот только когда незнакомец, не торопясь, взошел на второй этаж и с легкой улыбкой повернулся лицом, Лань Ванцзи удивленно распахнул глаза, не в силах поверить в происходящее. Губы Лань Ванцзи беззвучно шевельнулись, словно с них сорвалось несколько слов. Цзян Чэн едва сдержался, чтобы не вскочить на ноги. Это был Вэй Усянь! Вот только, кроме лица, в нем не осталось абсолютно ничего от прежнего Вэй Усяня. Теперь и заклинатели могли осознать ту разницу. Юношу, что они видели, был лишь его тенью. Ведь Вэй Усянь, несомненно, был юношей в вечно приподнятом настроении, чей ослепительный свет временами обычному человеку невозможно было стерпеть, в уголках его глаз непрестанно играла улыбка, он и шага не мог ступить в абсолютном спокойствии. А от человека перед ними исходила пронзительно холодная меланхолия, он был прекрасен и в то же время безжизненно бледен, а улыбка его выглядела столь мрачной, что внушала страх. Не Хуайсан глубоко вздохнул, жалея, что не мог запечатлеть столь пугающую, но поистине завораживающую красоту своего друга. Как же изменился Вэй Усянь за эти три месяца? Теперь и Венлинг понимала, какого человека ей описывал Мо Сюаньюй. Но ведь ее папа не был таким... — Темная энергия, могла повлиять на его разум? — задал вопрос Лань Сычжуй. — Да, — ответили Вэнь Нин и Вэй Венлинг. — У господина Вэя не было Золотого ядра, что помогало бы сохранять разум чистым. Двое на крыше испытали ни с чем не сравнимое потрясение, но все же не стали немедленно бросаться вниз, лишь опустили головы еще ниже, еще ближе к просвету между черепицами. Как бы им двоим не хотелось сжать Вэй Усяня в объятиях в тот момент, но они не могли бросаться в омут с головой. Внизу, одетый во все черное, Вэй Усянь неторопливо повернулся к Вэнь Чао, который в страхе закрывал лицо, испуская лишь жалкий писк: — Вэнь Чжулю... Вэнь Чжулю! От услышанного уголки губ Вэй Усяня приподнялись, он слегка прищурился и произнес: — В свете происходящего ты все еще считаешь, что он в состоянии тебя спасти? Сделав несколько шагов в сторону Вэнь Чао, Вэй Усянь пнул что-то белое на полу, опустил взгляд и увидел баоцзы, которую только что выбросил Вэнь Чао. — В чем дело, с каких пор ты столь привередлив в еде? — приподнял бровь Вэй Усянь. Вэнь Чао свалился со стула и душераздирающе заверещал: — Я не стану есть! Не стану! Нет! Издавая жуткие завывания, он попытался ползти, отталкиваясь беспалыми руками, черный походный плащ соскользнул с его тела, обнажив ноги, которые безвольно болтались, словно кукольные. На этот раз Цзинъи даже не поднял голову, чтобы взглянуть на это. Обе ноги оказались обмотаны бинтами, до странности тщательно. Вэнь Чао брыкался столь яростно, что между бинтами появились бреши, сквозь которые взору открылась жутковатая белизна костей, а на костях все еще болтались куски свежей, кровоточащей плоти. Плоть на его ногах была содрана живьем; но, ко всему прочему, на ум приходила еще более страшная догадка: она была съедена им же самим! Послышались звуки опустошаемых желудков. Некоторые попытались представить себе подобную картину, после чего убегали и выплевывали содержимое желудков. Лань Цзинъи был безмерно благодарен, что не он был первым, кого вывернуло наизнанку. По пустой почтовой станции жутким эхом прокатились пронзительные вопли Вэнь Чао, но Вэй Усянь словно и не слышал; легко приподняв полы одежды, он уселся за соседний стол. Вспыхнул тусклый свет еще одной масляной лампы, и ее ярко-желтое пламя озарило половину лица Вэй Усяня, другая же половина осталась во тьме. Он свесил руку, и тут же из темноты внизу возникло мертвенно-бледное лицо. Затем из-под стола раздался хруст и чавканье. У ног Вэй Усяня на корточках сидело совершенно белое дитя, словно маленький плотоядный звереныш, оно грызло что-то, чем его кормил Вэй Усянь. Вэй Усянь разжал ладонь и пару раз легонько похлопал мертвое дитя по белой голове, покрытой редкими волосиками. Малыш, сжимая в зубах угощение, развернулся и уселся у ног Вэй Усяня, обнимая свои коленки и продолжая с остервенением вгрызаться в кушанье, время от времени сверкая ледяными глазками на Вэнь Чжулю. Изо рта ребенка торчало два человеческих пальца. Без лишних разъяснений становилось ясно – то были пальцы Вэнь Чао! «Это было отвратительно» — думали одни. «Но это было именно то, что заслужил Вэнь Чао» — говорили вторые. Лань Ванцзи, глядя на жуткого, окруженного мраком, мертвого ребенка, да еще на такого же жуткого Вэй Усяня, крепче сжал рукоять Бичэня. На секунду Венлинг представила лицо Мин Лан и ее не родившегося малыша. Ох, если бы тому было суждено родиться, папа был бы этому так счастлив. Вэнь Чжулю все еще закрывал собой Вэнь Чао. Вэй Усянь опустил голову, так что разглядеть выражение его лица не представлялось возможным, и спросил: — Вэнь Чжулю, ты правда думаешь, что сможешь спасти от меня жизнь этой мерзкой шавки? — Рискну попробовать, — ответил Вэнь Чжулю. — Какой преданный пес, — произнес с холодной усмешкой Вэй Усянь. — Я многим обязан Главе Ордена Цишань Вэнь, и не могу не отплатить, — добавил Вэнь Чжулю. — Пес, — презрительно фыркнула Венлинг. Лицо Вэй Усяня внезапно помрачнело, а в голосе прозвучала угроза: — Забавно! Тогда почему другие вместо тебя должны платить жизнью? «Почему?» Потому что он обладал силой, которой все боялись? Потому что стал верным псом, выполняющим любой приказ тирана? Вэнь Чжулю ведь не был плохим человеком, но стал им для других. Еще не стих его голос, как за спиной Вэнь Чжулю раздался надрывный плач Вэнь Чао. Тот отполз в самый дальний угол и изо всех сил прижался к деревянной стене, словно желал таким образом протиснуться наружу сквозь тонкую щель. Внезапно с потолка с грохотом свалилась красная тень, напугав стоящих рядом заклинателей – то оказалась длинноволосая девушка с темно-зеленым лицом в красном платье. Тяжелым грузом она придавила Вэнь Чао к полу. Ее потемневшая кожа в сочетании с сочными красками платья и волосами цвета воронова крыла рисовали такую жуткую картину, что невольно резало взгляд. Растопырив пальцы, девушка схватилась за бинты на лице Вэнь Чао и яростно рванула их на себя! Бинты эти Вэнь Чжулю наложил совсем недавно, закончив наносить снадобье на лицо Вэнь Чао. Мазь от ожогов, кожа и ткань бинтов плотно склеились вместе, и свежий слой кожи, покрывающей ожоги, сейчас был особенно тонким. Один резкий рывок – и девушка мгновенно содрала и незажившую коросту шрамов, и сверх меры тонкую живую плоть, оторвав даже губы с лица Вэнь Чао. Его изуродованная лысая голова вмиг превратилась в кровавое месиво. Вэнь Чао немедленно потерял сознание. Услышав его дикий вопль, Вэнь Чжулю немедленно развернулся, собираясь броситься на помощь. Лань Ванцзи и Цзян Чэн на крыше также схватились за мечи, готовые нанести удар, как вдруг раздался пронзительный визг – это кинулось в атаку мертвое дитя, сидевшее у ног Вэй Усяня. Вэнь Чжулю нанес удар ладонью прямо в голову ребенка, но в следующий миг ощутил резкую боль – малыш вонзил в его руку два ряда острых зубов. Стряхнуть паршивца не вышло, и Вэнь Чжулю, забыв на время об этой напасти, молча бросился на выручку Вэнь Чао. Почему-то Цзян Чэн старательно отгонял мысли в которых сравнивал Всех Усяня с Вэнь Чжулю. Это ведь совершенно разные люди! Вэй Усянь был его братом, с собственным мнением и желаниями. Вэнь Чжулю лишь слуга, выполняющий любой приказ хозяина. Мертвое дитя, резко выдрав знатный кусок из ладони Вэнь Чжулю, выплюнуло его на пол, затем продолжило вгрызаться в плоть. То же самое трупы сделали и с Вэй Усянем. «Сколько раз его кусали и рвали на части?» — Венлинг не решилась поделиться этими мыслями со всеми. Она предполагала, что Темная энергия не сразу начала повиноваться отцу. Могло пройти еще много времени, прежде чем та начала слушать его приказы. Схватив ребенка за окоченевшую голову, Вэнь Чжулю, похоже, собрался раздавить ее голыми руками, как вдруг девушка с позеленевшим лицом отбросила в сторону бинты, с которых все еще стекали струйки крови, и, словно четвероногое животное, ползком бросилась к Вэнь Чжулю: один взмах ее когтей оставил на нем десять глубоких порезов. Две твари загробного мира, большая и маленькая, начали рвать и кусать свою жертву, не останавливаясь ни на миг. Пытаясь отбиться от обоих, Вэнь Чжулю не мог разорваться надвое, собственное его положение оказалось незавидным. Повернув голову и увидев Вэй Усяня, с холодной улыбкой наблюдавшего за сражением, он внезапно устремился к нему. Вэй Усянь даже не шелохнулся. Взгляд двоих людей на крыше мгновенно сделался суровым. Лань Ванцзи раскрытой ладонью пробил крышу под ногами, и оба они, следом за посыпавшейся черепицей, спрыгнули вниз, на второй этаж здания почтовой станции, оказавшись точно в центре между Вэй Усянем и Вэнь Чжулю. Последний на мгновение застыл, а спустя еще миг вокруг его шеи в три оборота со свистом намоталась Цзыдянь, сверкающая пурпурно-фиолетовыми вспышками, и приподняла его над полом. Рослый и тяжелый мужчина повис в воздухе, подвешенный за шею длинным концом Цзыдянь, послышался хруст трескающихся шейных позвонков. Одновременно с произошедшим резко сузились зрачки Вэй Усяня, он приложил к губам флейту, висящую на поясе, крутанулся на месте и остановился. Мертвое дитя и девушка с зеленым лицом перестали рвать Вэнь Чжулю в клочья и немедленно оказались подле Вэй Усяня, настороженно глядя на присоединившихся незнакомцев. — Он специально отозвал их, чтобы я мог совершить месть, — осознал Цзян Чэн. Приятное чувство разлилось в его душе. Вэй Усянь сдержал свое обещание. Он дал возможность Цзян Чэну отомстить. Не сразу, но тот отомстил. Даже после трех месяцев разлуки, и того, что от прежнего Вэй Усяня осталась лишь «тень». Цзинь Лин не мог удивиться тому, что его дяди вновь работали сообща, будто читая мысли друг друга. Вэнь Чжулю за спинами Цзян Чэна и Лань Ванцзи все еще дышал, даже пытался сопротивляться, лицо его побагровело, все мышцы свело судорогой, а глаза широко раскрылись, словно готовые вот-вот вылезти из орбит. Мертвое дитя оскалилось в сторону Лань Ванцзи и Цзян Чэна, явно выражая враждебные намерения, но спрятало зубы, стоило Вэй Усяню слегка приподнять руку. Взгляд самого Вэй Усяня то и дело перемещался с Лань Ванцзи на Цзян Чэна и обратно, однако никто из них все никак не осмеливался первым начать разговор. Прошло какое-то время, прежде чем Цзян Чэн взмахнул рукой и что-то бросил в сторону Вэй Усяня. Тот, не глядя, поймал брошенный предмет и услышал голос Цзян Чэна: — Твой меч! Рука Вэй Усяня медленно опустилась. Он опустил голову, посмотрел на Суйбянь в руке и после недолгого молчания ответил: — Спасибо... Не один Цзян Чэн теперь понимал то, как сложно дались Вэй Усяню эти слова. Вновь воцарилась тишина. Внезапно Цзян Чэн подошел к Вэй Усяню и с силой хлопнул того по плечу: — Ах ты, паршивец! Куда ты пропал на целых три месяца! Юноши включая Цзинь Лина рассмеялись от подобного проявления любви Главы Цзян. Цзян Чэн не отреагировал на это, лишь бросил предательский взгляд на Венлинг. Ну и что? Пускай он и ругал Вэй Усяня, он был безумно рад его возвращению! Лань Ванцзи не приблизился ни на шаг, но взгляд его все это время не отрывался от Вэй Усяня. А тот, неловко замерев от удара Цзян Чэна, лишь спустя пару мгновений ударил друга по плечу в ответ со словами: — Ха-ха, в двух словах и не расскажешь! — Я не заметил изменения! — ругал сам себя Цзян Чэн. — Я тот человек, что рос с ним и знал его как облупленного не понял, что с ним что-то не так. — Вы были рады его возвращению, Глава Цзян, — серьезно произнес Лань Цижэнь. Больше, он не позволит кому-то вновь обвинять себя в событиях прошлого. Их уже не исправить. Окружающий Вэй Усяня зловещий холод заметно рассеялся после дружеского обмена ударами. Цзян Чэн, не то радостный, не то рассерженный, с силой обнял друга, но потом снова резко оттолкнул и заорал на него: — Мы разве не условились встретиться в том чертовом поселке под горой, а? Я прождал тебя пять, а то и все шесть дней, но даже тени твоей не увидел! Собрался на встречу со смертью, а меня забыл позвать? За эти три месяца я столько всего переделал, чуть голова не взорвалась! Вэй Усянь, откинув полы одежды, вновь уселся за стол и помахал рукой со словами: — Я же сказал, в двух словах не расскажешь. Толпа псов из клана Вэнь носом землю рыла, чтобы нас отыскать, они поджидали меня в поселке, там же и схватили, бросив подыхать в проклятом месте. — Он одновременно и лжет, и говорит правду, — вздохнул Лань Сычжуй, посылая в сторону сестры многозначительные взгляды. Пока он говорил, мертвая девушка на четырех конечностях подобралась к нему. Только что она с озверевшим лицом разрывала и грызла плоть жертвы, но оказавшись подле Вэй Усяня, прильнула головой к его ноге, совсем как изнеженная наложница, кротко ожидая благосклонности своего хозяина, да еще жутковато похихикивая. Вэй Венлинг громко выругалась, проклиная того кто сделал подобное сравнение. В то время как во взгляде Главы Цзян проступали веселые искорки, глядя на темнеющее лицо Лань Ванцзи. Болючий удар в бок, заставил его прекратить смеяться над бедным влюбленным. Вэй Усянь склонился к столу, правой рукой небрежно проводя по шелковистым волосам девушки, снова и снова. Выражение лица младшего Лань Ванцзи, как и старшего при виде подобной картины становилось суровее и печальнее с каждой секундой. Цзян Чэн от увиденного почувствовал себя немного неуютно, однако сейчас он был слишком потрясен, чтобы беспокоиться о чем-то другом. — Что еще за проклятое место? — продолжил сыпать вопросами Цзян Чэн. — Я обыскал всю округу и опросил каждую собаку в поселке, но никто тебя ни разу в глаза не видел! — Если я скажу, что меня сбросили в Могильные Курганы, ты мне поверишь? — ненароком поинтересовался Вэй Усянь. — Что?! — Шутка, — рассмеялся Вэй Усянь. На секунду заклинателям послышалось, что они вновь услышали тот звонки и задорный смех, что и раньше, но нет. Смех, что они услышали был сдержанным, и отдавал лишь хорошо скрываемой печалью. — Ты опрашивал жителей поселка? — тут же перевел тему Вэй Усянь. — Да ведь они в жизни из своего захолустья не выбирались, разве они решились бы рассказать тебе правду и навлечь на себя неприятности? Наверняка псы клана Вэнь нашли способ заткнуть им рты, естественно, после этого никто из них меня «в глаза не видел». — Врать он умел, — покачала головой Оуян Хуан. — Кучка деревенщин! — выругался Цзян Чэн. Затем снова спросил: — Что это за твари рядом с тобой? Слушаются тебя, словно верные слуги. Недавно мы с Вторым молодым господином Ордена Лань получили задание ночью напасть на резиденцию Вэнь Чао, чтобы убить его и Вэнь Чжулю, однако кто-то нас опередил, вот уж не думал, что это окажешься ты! Все эти измененные талисманы – твоих рук дело? Вэй Усянь украдкой взглянул на Лань Ванцзи, который все еще не отрываясь смотрел на них, после чего улыбнулся и ответил: — Можно и так выразиться. Если я скажу, что нашел кое-где таинственную пещеру, внутри которой обнаружил оставленные таинственным мастером таинственные древние записи, после чего принял нынешний облик и отправился убивать направо и налево, ты мне поверишь? — Он не хотел говорить, пока отец рядом, — осознала Венлинг. — Да, — подтвердил её догадку Цзян Чэн. Цзян Чэн презрительно сплюнул, затем произнес: — Очнись уже, чудесных сказок начитался? Думаешь, на земле сплошь и рядом таинственные пещеры, где неизвестные мастера разбрасывают свои таинственные записки? Вэй Усянь развел руками. — Вот видишь, я сказал, а ты не поверил. Как представится удобный случай, я все тебе подробно расскажу. Цзян Чэн бросил взгляд на Лань Ванцзи, понимая, что Вэй Усянь скорее всего не желает говорить при адептах из другого Ордена, так что нацепил маску радости и согласился: — Тоже верно. Поговорим позже. Хорошо, что вернулся. Вэй Усянь кивнул: — Да. Хорошо, что вернулся. Цзян Чэн еще несколько раз пробормотал «хорошо, что вернулся» и снова с силой хлопнул Вэй Усяня по плечу. — Ну ты даешь!.. Живым смог выбраться из лап проклятых псов из клана Вэнь! — Кто-то, кто-то, а именно Вэй-сюн бы это и сделал! — усмехнулся Не Хуайсан. Его вера в друга никогда не падёт. — А ты думал! — самодовольно ответил Вэй Усянь. — Кто я, по-твоему, такой? — Темный заклинатель! — Идиот! — Ходячая проблема! — Убожество! — Черное пятно на моей репутации! Все обернулись на возмущённого до предела Учителя Лань. Тот лишь оправил свои белые одеяния и стал смотреть дальше, как ни в чем не бывало. Вэй Венлинг разразилась громким смехом, и никто не пытался ее успокоить, находя ее смех крайне ярким и живым. — А чего ты хорохоришься! — не сдержавшись, вновь принялся ругать его Цзян Чэн. — Раз не помер, мог бы вернуться пораньше! — Так ведь я сразу же вернулся! Узнав, что ты и шицзе в безопасности, что ты приступил к восстановлению Ордена Юньмэн Цзян, присоединился к сопротивлению и участвуешь в войне, я решил сначала убить парочку псов из клана Вэнь, чтобы немного облегчить твою ношу, так сказать, внести свой вклад. Ты достаточно потрудился за эти три месяца. Последняя фраза, кажется, заставила Цзян Чэна вспомнить все те тяжкие хлопоты, пережитые им за три месяца, из-за которых он временами путал день с ночью. Лицо его болезненно дернулось, почти сразу вновь сделавшись суровым, затем он грубым тоном бросил: — И меч свой дурацкий оставь себе! Я только и ждал твоего возвращения, чтобы поскорее тебе его вернуть и не носить больше при себе два меча ежедневно, не успевая отвечать на глупые вопросы! Внезапно послышался голос Лань Ванцзи: — Вэй Ин. Он все это время молча стоял в стороне, а когда неожиданно заговорил, Вэй Усянь и Цзян Чэн разом повернулись к нему. Кажется, Вэй Усянь лишь сейчас вспомнил, что стоило бы с ним поздороваться, поэтому слегка наклонил голову и произнес: — Ханьгуан-Цзюнь. Венлинг показалось, что она ослышалась. — Ханьгуан-Цзюнь?! — воскликнул негодующий Цзинъи. — Что еще за Ханьгуан-Цзюнь?! Не успокаивай меня Сычжуй! Ты слышал каким тоном это было сказано?! Уши Лань Ванцзи вновь покраснели, в то время как тяжелый груз опустился на его плечи. Все тепло, что он раньше слышал в голосе Вэй Ина испарилось. Он знал, что скоро все изменится и еще будут моменты, когда Вэй Ин назовет его Лань Чжанем, но... Они не виделись больше полугода, неужели Вэй Ин не скучал по нему? — Убийства адептов Ордена Цишань Вэнь по дороге сюда совершены тобой? — спросил Лань Ванцзи. — Конечно, — не стал юлить Вэй Усянь. — Я так и знал, что это тоже твоих рук дело, но почему ты убивал их по одному за раз? Лишняя трата сил, — произнес Цзян Чэн. — Просто веселился, убивая каждого по отдельности, — ответил Вэй Усянь. Заклинатели знающие Старейшину Илина в лицо, нервно сглотнули. — Разом покончить со всеми было бы слишком просто для них, я убивал одного за другим, в назидание остальным, медленно, удар за ударом. Про Вэнь Чао и говорить нечего, я до сих пор не наигрался его мучениями. Что до Вэнь Чжулю, он слишком предан Вэнь Жоханю, так что даже сменил свою родовую фамилию и строго следовал приказу охранять драгоценного сынка Ордена Цишань Вэнь. — Вэй Усянь холодно усмехнулся. — Он желал защитить его, а я сделал так, что Вэнь Чао на его глазах, в его руках, шаг за шагом превращался в безликое существо, которое не то, что на человека, и на призрака человека теперь не похоже. Его улыбка, на треть мрачная, на треть бесчеловечная и еще на треть полная безумной радости, четко запечатлелась в глазах Лань Ванцзи, он сделал шаг к Вэй Усяню и спросил: — Каким способом ты управляешь этими темными существами? — Ванцзи-сюн, мне кажется в тот момент, тебе не стоило так наседать на Вэй-сюна... — Я знаю. Теперь знаю. Уголки рта Вэй Усяня немедленно опустились, он искоса взглянул на Лань Ванцзи, а Цзян Чэн, также услышав недобрые нотки в вопросе, вмешался: — Второй молодой господин Лань, что вы имеете в виду, задавая подобный вопрос? Лань Ванцзи же продолжал неотрывно смотреть на Вэй Усяня: — Отвечай. Венлинг сжала кулаки. Эта ситуация точно изменила их отношения. Мертвое дитя и девушка в красном беспокойно зашевелились, но Вэй Усянь бросил на них лишь один взгляд – и они вновь нехотя спрятались за его спиной, укрывшись во тьме. Вэй Усянь лишь после этого развернулся к Лань Ванцзи, приподнял бровь и спросил: — Позволь узнать... что будет, если я не стану отвечать на этот вопрос? И тут же он молниеносно увернулся, избежав внезапного броска Лань Ванцзи, отступил на три шага назад. — Отец! — Венлинг разочарованно на него посмотрела. — Лань Чжань, мы ведь только что воссоединились после долгой разлуки, а ты уже пытаешься схватить меня, нехорошо вот так сразу лезть в драку, не находишь? Не обронив ни единого слова, Лань Ванцзи продолжал атаковать, а Вэй Усянь, разгадывая каждый его бросок, успевал увернуться. Оба двигались быстро, словно тени. В третий раз отбросив от себя его руку, Вэй Усянь проговорил: — А я-то считал, что мы с тобой как минимум можем считаться приятелями. Не кажется ли тебе, что вот так, ни слова не сказав, бросаться в бой – немного бессердечно с твоей стороны? Ему надо было остановиться в тот момент. Сказать, что так оно и есть, что они остались приятелями. Но вместо этого... — Отвечай! — воскликнул Лань Ванцзи. Наконец, Цзян Чэн втиснулся между ними и крикнул: — Второй молодой господин Лань! — Второй молодой господин Лань, то, о чем ты спрашиваешь, невозможно объяснить вот так одним словом, — вторил Вэй Усянь. — К тому же, это довольно странно. Предположим, если я стану расспрашивать тебя о секретных техниках Ордена Гусу Лань, разве ты мне ответишь? Лань Ванцзи ловко обошел Цзян Чэна и протянул руку прямо к Вэй Усяню. Тот выставил перед собой флейту и произнес: — Ты переходишь все границы! Разве я заслужил подобного бессердечия? Лань Чжань, что тебе, в конце концов, нужно? Лань Ванцзи отчеканил слово за словом: — Вернись. Со мной. В Гусу.