***
Кутаясь в длинное серое пальто, Фел прислонилась к тонким прутьям металлического забора, и наблюдала за компанией молодых волшебников. На вид немногим старше ее ребята, вдоволь насмеявшись из-за подколов друг друга, весело ввалились в «Три метлы» и улицу поглотила гнетущая тишина. Рьяно отгоняя нахлынувшую тоску, Фел устремила свой взгляд на блестящие от заходящего солнца крыши Хогсмида. Фелисити все еще оставалась шестнадцатилетней девушкой, которая просто хотела проводить время в шумных компаниях, хохотать над разными глупостями и переживать только из-за списанной домашней работы по Астрономии. Но в то же время обстоятельства ей этого не позволяли. Она себе не позволяла. С самого детства родители и учителя повторяли одну и ту же фразу — «Так нужно». «После второго танца поздороваешься с месье Гальяно — так нужно»; «Ты сегодня должна быть одета в синие — так нужно»; «Нельзя сближаться с посторонними — так нужно». Тогда в юном возрасте, это был единственный их способ уберечь ее от неожиданных неприятностей и приучить к «полезному» на будущее. Проблема была в том, что спустя годы, став взрослой, и прекрасно осознавая все их манипуляции, Фел уже не могла изменить этим установкам. И даже без помощи родителей продолжала жить в созданных рамках. Теперь уже она сама себе говорила— «так нужно». И лишь такие моменты, заставляли ее остановиться и переосмыслить свой устав. Поблизости прямо над головой когтевранки, послышалось кряхтящее-скрипучее карканье. Испугавшись, Фелисити вскинула вверх руки и даже ойкнула от неожиданности. Ворон снова издав свой клич, подлетел поближе к волшебнице. Птица рассматривала девушку бусинками темных глаз так, что Фел даже показалось будто ей было приказано следить за ней. Блестящие, черные перья ворона переливались на солнце, лапки были чистыми, а длинный, острый клюв, идеально заточен. Птица была больше размером и более ухоженным чем его обычные дикие сородичи, которых встречала Фел. И ее догадка подтвердилась, когда девушка заметила маленький белый сверток бумаги, прикрепленный к лапке. Тайком осматриваясь по сторонам, трясущейся рукой Фел медленно потянулась, чтобы забрать послание, которое она думала, было адресовано ей. Как только сверток оказался в ее холодных пальцах, ворон снова громко каркнул и встрепенувшись, взмыл в осеннее небо. Это было определенно очень интересно, и безусловно завораживающе. «Чем это его хозяина не устраивают почтовые совы?»«Я буду в пабе «Восемь Секунд». В коридоре возле туалета есть стена с фотографиями. Волшебница в красной мантии должна указывать в сторону выхода. Проследи, чтобы никто не застукал нас вместе. Э.»
Сверток вспыхнул синим пламенем и слегка обжег тонкие пальцы девушки. Фелисити заволновалась, она еще не выделила себе достаточно времени, для того, чтобы обдумать что же от нее хотела Эбигейл. Но при этом была очень твердо намерена забрать свое. — Не замерзла? — Послышалось у самого ее уха. Лео подкрался со спины, обдав правую щеку девушки горячим дыханием. — Не успела,— широко улыбнулась Фелисити, — Мог так не спешить. Девушка снова взглянула на башенные часы старой ратуши и отметила про себя, что даже не заметила, на сколько парень опоздал на их встречу. — Извини, меня задержала одна милая женщина, которая обещала, что это тебя порадует. Леонард держал в руках белую плоскую коробочку, перевязанную красной, бархатной ленточкой. Фел узнала ее мгновенно и даже без черной гравировки на лицевой стороне. Известный во всей Франции и не только, «Malline decouverte», набор состоящий из тридцати трех шоколадных конфет разных вкусов. Изысканное лакомство. Пьер Марколини был известным французским кондитером, ставшим популярным и среди магглов. Но никто из которых даже не догадывался, что он был волшебником. — Как ты добыл эти конфеты? — Я бы сказал, что сам их сделал, но ты же не поверишь. — Ты знал, что его мастерская еще ни разу не проводила опрос среди людей о их предпочтениях в сладостях? Все что они продают, выбрано исключительно на вкус самого Пьера, — усмехнулась Фел, восхищенно разглядывая белую коробку. Эта минималистичная упаковка выглядела очень дорого. — Теперь знаю, — пожал он плечами, совсем не заинтересовано. — Только не говори, что ты искал просто французские конфеты? — Не просто, а дорогие французские конфеты. Не мог же я знать, чем угощать дочь графа. Монтегю поправил свитер, который выглядывал из его теплого, твидового пиджака, и самодовольно улыбнулся. А вот улыбка Фел моментально померкла. Она ровно на секунду обнадежила себя мыслью, что Лео разузнал про ее предпочтения в сладком, да еще заказал сладости с самой Франции, как напоминание о ее доме. Но нет, он знать не знал, что держала девушка в руках. Главное, как он и упомянул первым делом, оно было дорогое, а значит соответствует статусу ее отца. «Монтегю захотелось обзавестись титулом?» И снова Фел застукала себя за кражей бабушкиных нравоучений и предостережений. Пора было завязывать с этим и хоть иногда подумать, как подросток. Например о том как красив этот парень, что стоял сейчас рядом с ней. Его короткие черные волосы аккуратно уложены, одет в мягкий, темно-коричневого цвета джемпер от известного бренда, из ворота которого выглядывает белоснежная сорочка. Твидовый оливкового цвета пиджак, и стильные, укороченные, серые брюки. Носки коричневых туфель из тонкой кожи, блестят мягким матовым бликом. «Выглядит слишком дорого для прогулки в Хогсмиде. Наверное хочет впечатлить… Стоп! Остановись.» Монтегю и вправду выглядел очень привлекательно. И возможно никоим образом, это не касалось того, что напридумывала себе Фел. Но поздно, этот мыслительный процесс было уже не остановить. Ведь зачем же еще парню зацикливать на ней столько своего внимания? Лео не знал о ней ровным счётом ничего. А от дефицита общения с противоположным полом, он уж точно не страдал. — Дочери графа нельзя столько сладкого, так что ты зря потратился, — буркнула она, опустив голову. — Тогда думаю, я могу обменять этот подарок на что то стоящее, — ответил он после длинной паузы с легким удивлением. — Нет, я пожалуй угощу им свою дальнюю родственницу, она любит шоколад. — Случайно не ту, что с осталась в замке с хорошим настроением? Наверное, пора было стереть с лица разочарование. — Возможно. — Передавай ей привет. Скажи что мне ее не хватает. — О, она редко появляется, но я постараюсь, — произнесла Фел. Разжав плотно сомкнутые челюсти, она уменьшила коробку и поместила ее в внутренний карман своего длинного пальто. Возможно лицо Фелисити теперь и транслировало дружелюбность, но сердце ее не оттаяло. Они не спеша гуляли по городу, Монтегю не останавливаясь рассуждал о себе. Ощущения у Фел были словно она читала дешевую рекламную брошюру. Краткое описание его жизни. По большей части все его достижения состояли из роли капитана квиддичной команды и приглашения в британскую лигу, которое и стало причиной его временного отказа от учебы в университете. Никаких личных подвалов, никаких скрытых интересов. Лишь поверхностное хвастовство. Но странно было то, что ей и не хотелось копать глубже. Совсем не интересно. — Что ты знаешь о «Восемь Секунд»? Леонард запнулся на полуслове и кинул взгляд на спутницу. Щеки и нос Фел видимо уже успели порозоветь от холода. Наверное, поэтому бывший слизеринец, задержал намного больше внимания, на этих участках ее лица. Или ей просто так показалось. Солнце почти зашло, его лучи золотили верхушки деревьев Запретного леса. Заливая своим ярким оранжево-красным светом всю улицу и мощеную дорогу под ногами. "Очень красиво. Незаслуженно красиво для такого неподходящего свидания» — подумалось Фелисити и она понуро опустила голову. — Это паб семьи Трэверс. Мы обычно там собираемся на выходных. — Я думала, это твой дом предназначен для вечеринок. — Ну, иногда я пускаю туда пожить родителей, так что не всегда, — ухмыльнулся он, опустив руки в карманы своих брюк. — Далеко отсюда бар? Я много слышала о нем, хотелось бы посмотреть, — вымолвила Фикельмон, с внезапно возникнувшем блеском в глазах. — Ты уверена? Он немного не для таких… — Не для таких как кто? Монтегю вздохнул и посмотрел вдоль улицы, а затем нахмурил брови и с усталым выражением лица, взглянул на упрямую девушку стоящую перед ним. Словно ведя немой диалог с самим собой, Монтегю поправил и так идеально сидящий на нем пиджак, и махнул рукой в ту сторону, где заканчивалась мощеная дорога. — Это не очень далеко, пойдем. «Ей показалось, или это разочарование?» Лео оказался заложником своего видения и представления о Фелисити, как о девушке. Его явно расстроило отсутствие ожидаемого аристократического лоска в когтевранке. О, Фел хотелось показать свой французский шарм и утонченность во всей красе, но не ему. «Оправдываться перед зазнавшимся мальчишкой, еще чего.» «Восемь секунд» выглядел как обычный старый паб, которые часто встречались в маленьких шотландских и ирландских городках. Он находился в той части Хогсмида, где высокие белые особняки с красивыми подъездными дорожками и пышными кустами гортензий, резко сменялись на старые одноэтажные каменные домики. Было хорошо заметно, что эта улица совсем мало населена. Оно и понятно, ведь крутой склон, спускающийся в темные дебри Запретного леса, совсем не способствовал построению новых домов. А ремонтировать старые, видимо не хватало желания, или средств. Фелисити со странным наслаждением наблюдала, как превосходство Лео таяло в этой обстановке. Она прям упивалась его дискомфортом, сама удивляясь своему желанию позлорадствовать над парнем. Полуподвальное помещение, казалось очень маленьким и тесным из-за большого количества мебели, огромного, пылающего огнем камина и предметов декора. Что захламляли все свободные поверхности, и в то же время делая паб особенно атмосферным. В интерьере прорезалось слабое эхо былой роскоши. Но также было хорошо заметно и то, что хозяева уже несколько десятилетий не занимались ремонтом этого места. Сводчатые потолки и стены украшали многочисленные рамки с черно-белыми фотографиями, вырезками из газет, объявлениями о розыске, и любовными посланиями школьников. На красной кирпичной кладке не осталось ни одного живого места, так словно в стены прилетело немало проклятий во время пиршеств. Громоздкая полукруглая барная стойка возвышалась в центре помещения и являлась едва ли не единственным его источником освещения, переливаясь многообразием наполнявших ее полки, бутылок с алкоголем. Разросшийся плющ завладел почти всей площадью потолка. Он цеплялся за трещины в камне и его побеги обвивали бесчисленные полки, висящие на стенах. Что ломились от совсем не совместимых между собой вещей. Складывалось впечатление, что за все время существования этого места, каждый его посетитель счел своим долгом, оставить здесь, что-то в надежде вернуться. Фелисити опешила от увиденного. Да, этот старый бар со всей своей потрепанностью и ветхим видом полностью подходил этому району Хогсмида. Но жил он при этом, какой то невообразимой сознанию француженки жизнью. Завораживающе интересной жизнью. Звон бокалов перебивал звук тихих разговоров и смеха сидящих повсюду небольшими группами, молодых волшебников. Здесь не было криков, громкой музыки, и разноцветных кислотных коктейлей. Тепло исходящее от огромного камина, передавалось по всему залу, удваивая ауру уюта. Внимание Фелисити привлекла компания сидящая в самом дальнем углу, на темно-зеленых диванах из потрескавшейся кожи. Монтегю несуразно протиснулся меж высоких столиков, подводя девушку к своим друзьям. Фабиас Забини первым заметил приближающуюся парочку, он широко улыбнулся и отсалютовал им своим бокалом со сливочным пивом. Парень снова был при полном параде, серьга в ухе и носу, парочка серебряных колец на руках. Юноша всегда выделялся на фоне других ребят оригинальным, присущим только ему шармом. Сидящий рядом, с ним Малфой непонимающе посмотрел на друга, проследил за его взглядом, а после деловито закатил глаза. Откинувшись на спинку дивана, он недовольно проговорил что-то сидящим Альбусу Поттеру, Уилфреду Нотту, и еще одному незнакомому Фел парню. Леонард очень неловко, вмиг потеряв все свои навыки обаяния, поздоровался с парнями, пряча взгляд. Хотя если сравнить его наряд с простыми футболками его друзей, становилось понятно, чего он мнется. Фикельмон мысленно похвалила саму себя. Простые брюки и тонкий гольф были лучшей ее идеей за сегодня. — Мы только избавились от Эбб, как ты привел еще одну девчонку, — захныкал Альбус, совсем не обращая внимания на стоящую перед ним Фикельмон. — Твоей руке нужна женская компания, Ал, — без намека на юмор, произнес Нотт. — А твоему рту — заткнуться. — Если я заткнусь, кто развеселит этот вечер хоть на каплю? — Мог бы Лео, но он сегодня играет в джентльмена, — ехидно произнес Скорпиус, хитро улыбаясь прямо в глаза Монтегю. — Вроде до Нового года еще далеко, а ты уже достал парадный пиджак, — снисходительно удивленным тоном добавил Забини, рассматривая ткань рукава пиджака Монтегю. Незнакомец и Малфой засмеялись. — Даа, у нас немного поменялись планы, — поджав губы произнес Лео, присаживаясь за стол. Обстановка стала до того неловкой, что казалось, будто воздух утяжеляется в два раза, густым туманом застилая глаза Фикельмон. Хотя, возможно такое общение только ее ставило в тупик. Парни же всем своим видом так и излучали расслабленную наглость. Присев напротив стола на высокий табурет, она бросила взгляд в глубь бара. Полутемная обстановка не давала разглядеть людей. Вырисовывая лишь тени силуэтов. — Нас? Тебя можно поздравить? — Спросил Лео тот самый незнакомый ей шатен, что сидел теперь между Поттером и Леонардом. — Скорее посочувствовать, — тихо проговорил Малфой в свой бокал пива и чуть не захлебнулся от дружеского толчка Фабиаса в бок. Фелисити сделала вид, что ничего не услышала, лишь демонстративно приподняла подбородок для уверенности и нацепила все ту же милую улыбку. В очередной раз она поймала себя на мысли, что занятость семейными проклятиями спасает ее голову от девичьих глупостей. Ведь в ином случае, эти едкие слова, невзначай брошенные в ее сторону, бились бы в ее сознании до тех пор, пока их слоги не потеряют смысла. — Фел, это Мервин Пьюси. Мер это Фелисити Фикельмон. Шатен оказался крепко сложенным игроком в квиддич, бывшим однокурсником Леонарда. Что милого Фабиаса спутало со змеями? Юноша хитро прищурившись смотрел то на Фел, а то бросая загадочные взгляды на своего друга. Это ей определенно не нравилось. — Не хватит слов, чтоб описать, как я рад знакомству, — едко произнес Мервин, взяв девушку за пальцы, собираясь поцеловать. Монтегю закатил глаза и заерзал на кожаном диване, нарушая возникшую паузу. От интонации нового знакомого веяло тухлым запахом лести. Ужасное чувство, которое ощущалось даже без эмпатии. Фелисити резко поменяла положении своей ладони, просто пожав ему руку, желая побыстрее избавиться от неприятной влажности его кожи. — Мне хватит, — повышенным тоном и с холодом в глазах, отрезала Фел. — Ты сегодня в милости графини, — послышалось сбоку, и Фел даже не нужно было поворачивать головы, чтоб узнать чьи это слова. — Я все еще здесь, Малфой. — А я все еще не понимаю почему. — Скорп… — попытался вставить слово Лео. — Тебе никто не говорил, что можно вежливо скрывать некоторые особенности своего характера? — Не выдержав наконец произнесла она посмотрев ему прямо в глаза. Всегда они казались ей просто бесцветными. Обычный серый, ничем не примечательный цвет. Но сейчас его зрачки расширились от малого количества света, превращая его взгляд в подобие грозового шторма. — Это называется лицемерие, Фикельмон. Ты должно быть, хорошо знакома с этим словом. — Не обращай внимание. Уизли погрязла в учебе, поэтому у Малфоя недотрах, — пробормотал Нотт, допивая последние капли пива. — Она же моя сестра! — Жалобно возмутился Альбус, нахмурив брови так, что очки чуть не слетели с переносицы. — О чем я жалею по сегодняшний день, — послышался ровный и спокойный голос Роуз. Гриффиндорка стояла прямо позади Фелисити и осматривала сидящую за столом компанию, все присутствующие одновременно повернули головы в ее сторону. С громким стуком, девушка поставила бокал пива перед Малфоем и как всегда поправила свои прямые рыжие волосы. — Где Эбби? — Поближе к барной стойке, — проговорил Нотт и все снова дружно засмеялись. — Не спрашивай потом, почему я всех вас ненавижу, — шикнула Уизли, глядя прямо в глаза Малфою и ушла в направлении центра бара. — Уже и не надо искать повод, чтобы обидеться. Как удобно! — С искренним восхищением произнес Забини, похлопав Скорпиуса по спине. Малфой в свою очередь безразлично закатил глаза и даже не предприняв попытку подняться вслед за своей девушкой, откинулся на спинку дивана, потупив глаза, и отпил из нового бокала. Медленно, стараясь не привлекать к себе внимания, Фел повернула голову вслед уходящей Уизли. Девушка прошла через толпу молодых парней, которые сально улыбаясь присвистнули в ее сторону. В ответ на это, Роуз не оборачиваясь подняла руку и показала им палец, такой красноречивый и экономящий время знак — фак. В то же время, взгляд Фел наткнулся на белокурую макушку девушки, которая сидела в одном из них. Вяло участвовав в разговоре своих однокурсниц, Эбигейл с отстраненным видом держала в руках кружку с кофе. Немного сморщив лоб, она словно почувствовав что-то, подняла голову и встретилась взглядом с Фелисити. Мозг сыпал вопросами, со скоростью разогнавшегося снитча. А сердце грохотало от предвкушения встречи с вымогательницей. До этого она не позволяла себе думать о том, что произошло сегодня утром в замке. Фел не хотела знать ответы на все вопросы, ей просто нужно забрать свой секрет целым и невредимым. И желательно стереть бы слизеринке память. Но к сожалению, этому ей научиться не дано. Фелисити блеснула самой очаровательной из своих улыбок в сторону Лео и вырвавшись из плена его терпких духов, направилась в сторону туалета. Длинные стены коридора также как и весь бар, были завешан картинами и фотографиями из разных времен. Фикельмон судорожно искала пятно красного цвета на стене, возле двери в туалет. На одной из живых фотографий, женщина в темно-бордовом платье, танцевала классический танго, с до боли сильно напоминающим ей кого-то, волшебником. Немного понаблюдав за изящными линиями ее рук, нацелив свою палочку, коротким жестом Фел остановила танцовщицу в момент когда та, протягивала руку в сторону главного входа. В этот момент на соседней от туалета двери щелкнул замок и та с легким скрипом приоткрылась.***
Четыре маленькие ступеньки вели в темную комнату, которая похоже служила кабинетом для владельца этого бара. Сквозь трещины в раме старого, сводчатого окна, завывал ветер. Тихо скрипнув половицей, Фелисити прошла вглубь кабинета, стараясь не касаться покрытых пылью вещей. Мистер Трэверс явно не интересовался своим имуществом. Яксли стояла возле окна с ровно натянутой, как струна, спиной, нервно вглядываясь в темноту. Вдали виднелось черное полотно Запретного леса и та самая Визжащая хижина. Бар находился в крайней точке Хогсмида, если захотеть, здесь можно утаить очень много секретов. Услышав тихий шорох позади себя, девушка взмахнула рукой и за Фел захлопнулась, щелкнув замком дверь. — Давай сделаем это по быстрому. Фелисити старалась, чтобы ее голос звучал как можно более не заинтересовано, но самодовольная ухмылка слизеринки помешала ее настрою. — Ты не в моем вкусе Фикельмон. — Эбигейл, давай уясним, меня не страшит ни твоя личность, ни рассказы о пугающих записках, — твердо произнесла Фикельмон, обходя разделяющий их стол с левой стороны. Мысленно, она уже прикасалась рукой к своей палочке. — Зачем же ты тогда пришла? Кому сдался этот трухлявый кусок пергамента, если он совсем не важен. — Это семейная реликвия. И еще, я не привычна терпеть чью-либо наглость. Эбби искренне рассмеялась. Черты лица девушки все еще скрывала темнота, и лишь тусклый свет луны размыто обрисовывал ее силуэт. Яксли развернулась и присела в стоящее возле огромного горшка кресло, здесь по видимому когда то росло весьма внушительное растение, от которого теперь остался лишь высохший скелет с торчащими в беспорядке ветками. — Оставь это для остальных бестолочей. Я понимаю тебя, я бы тоже боялась. — Мне кажется, что вы заигрались в эти безумные игры, и я никоим образом не собираюсь становиться частью их сценария, — снисходительно подняла руки Фел. — Игры прекратились, когда Селвин чуть не кокнули, а Малфоя не упекли за решетку Азкабана, — прошипела Эбби, вцепившись в подлокотники своего кресла, наклонившись вперед. — И поверь, они не единственные чьей уязвимостью можно помыкать. Фел застыла, прислушиваясь к собственному сердцебиению. Она не ожидала снова услышать о том случае с отравлением. Все подтвердилось. Малфоя подставили. Яксли ведь не было смысла врать. «Но при чем здесь она и ее чертов дневник?» — Это такой неудачный намек на меня? — На нас. Думаешь, Эдгар Трэверс по доброте душевной сделал мне одолжение? Нет, — с придыханием начала она, вставая со своего места. — Он так же проклят как и мы. И это всегда будет его преследовать. Всегда будет той ниточкой, что заставит его пресмыкаться перед этим новым миром. Наши семьи настолько древние, насколько и их грехи. Они будут мстить, пока полностью не уничтожат все, что по их мнению связывает их с греховностью. Так что, кто бы ни был этот уродец, графиня, но ты явно в главных ролях его сценария. Фикельмон невольно сжалась при слове «грехи». В сознании калейдоскопом пролетели все фразы и слова когда либо брошенные в ее сторону с привкусом озлобленности, намекая на ее происхождение. Но последнее воспоминание было еще слишком свежо. Горящие глаза Роксаны Уизли, что зазубренным лезвием высекли глубокую отметину в ее памяти. Она ненавидела ее за родственную связь с убийцей члена ее семьи. На что разумеется имела полное право. И если только представить сколько душ было задето деяниями Августа Руквуда, внутри холодело. А дело ведь не только в нем. Граф Фикельмон тоже обзавелся постыдными страницами в своей биографии, став последователем Гриндевальда. Весь ее род — богатые семьи, выходцы из аристократии, что многие века копили свое имущество явно не честным трудом. Если ее предкам хватило духу и чести ради своей идеологии обречь на смерть собственных наследников, то что для них стоили чужие жизни? — Ты не задумывалась о том, что они, возможно, правы? — Вглядываясь в пустоту, тихо спросила Фелисити. — Только вдумайся сколько нечисти и проклятой магии привнесли в этот мир ваши семьи. Сколько тщеславия и вранья крылось за их благородством. Не будем вспоминать войну. Все они давно уже не олицетворяют то зерно чистой магии, а всего лишь ее искаженное отражение. Все что от вас осталось, это сожженные дотла золотые поместья и чувство собственного превосходства. Они правы в своей ненависти. — «Ваши» семьи? — С хитрой улыбкой произнесла Яксли. — Моя фамилия Fiquelmont, — произнесла Фелисити с французским акцентом. — Моя мама, отказалась от своего отца еще в ранней юности. Я никогда не была внучкой Руквуда. Твоему анониму стоит поискать другую нить моей уязвимости. Обе девушки затихли всматриваясь в глаза друг друга. Фелисити хотелось услышать злобу, волнение, или дикую ненависть к себе. Хоть что то, что бы объясняло весь этот разговор. Яксли была странной, таинственной, уравновешенной, и по ее опустевшим глазам, нельзя было прочесть ничего. Это не была Окклюменция. А банальное нежелание что-то чувствовать. — Не нужно играть Фикельмон, — передразнила ее Яксли. — Ты знаешь, причастность к роду не определяется фамилией или родовым поместьем. А только тем, что они сохраняли ценой своей свободы, разума, а иногда и жизни. То, что не сможет забрать у нас никто. Эдгар не виноват, что его достают голоса умерших родственников. Селвин явно не хочет просыпаться по ночам от ярких вспышек видений, — она подняла голову и Фел заметила яркий блеск в ее глазах. «Воодушевленность». — Но это способности, что рождаются крайне редко. Крупицы чистой магии, что нам дана природой. Лиши ты любого из них палочек и они станут никем, но не мы. Они не понимают чего лишат этот мир, избавившись от нас. С отстраненным выражением лица, Эбигейл провела кончиками, пальцев по засохшему стволу стоящего в горшке растения. От ее легкого прикосновения, на нем нерешительно медленно начали появляться зеленые росточки. А спустя несколько секунд, ничем не примечательный, торчащий из горшка стержень, превратился в маленькое деревце, с ярко зелеными, сочными и благоухающими свежестью листьями. Мертвое уже казалось бы растение, ожило. Фел была поражена. Беспалочковая магия сейчас становилась настолько редким явлением, что чуть ли не невозможной. Так же как новость о даре Прорицания у Эффи Селвин, и способности говорить с мертвыми у Трэверса. Понятно, почему парень такой дерганный. Но для них это действительно звучало как проклятие. Как уязвимость. «В чем же уязвима была Эбби?» — Задалась вопросом Фел. — Не похоже, чтобы и ты страдала от своей способности, — с интересом произнесла Фел, облокачиваясь на стол. — К сожалению, Моргана применяла свою магию не всегда для всеобщего блага. Она как и все наши предки поклялась любой ценой защитить свою уникальную кровь, — медленно говорила Яксли, поглаживая новые, трепещущие под ее пальцами ростки. — И моя семья по сей день несет бремя ее ошибок. Я не хочу уступать им. Не хочу отвечать за поступки и проклятия своих предков. Я заслуживаю большего. Я способна на больше! Так же, как и ты. Иначе не пришла бы сюда, если б не искала в этих старых записях ответов. Если б не хотела освободиться от древнего гнета семьи. Фикельмон казалось, что она еще никогда не понимала человека так, как стоящую перед ней девушку. Но к сожалению Фел было не положено снимать свою каменную маску. И уж тем более не положено рассказывать секреты. «Так нужно». — Этот разговор затянулся больше, чем обычный поход в туалет. Советую тебе быстрее подбирать более убедительные аргументы, — Фел сложила руки на груди. Яксли подняла бровь и после недолгой но эмоциональной паузы, самодовольно улыбнувшись произнесла. —Если ты не станешь сотрудничать со мной, я напишу анониму, что ты эмпат. Фел давно нужно было понять, что к этому все вело с самого начала. Эбби действительно наделена удивительной способностью раскрывать самые неординарные тайны. Но эта была сокровенной настолько, что сама мысль о ее раскрытие, в буквальном смысле рушило все перед глазами у Фелисити. «Не сближаться с посторонними. Какой теперь в этом смысл, бабушка?» Если вся школа узнает о ее неспособности противиться легилименции, то уже в следующем номере Пророка ее ждет два варианта статьи. Либо о ее скорой женитьбе, либо смерти. — Пытаешься манипулировать мной, как Эдгаром, пользуясь уязвимостью? — Я ему помогаю. Зелья заглушает на время голоса в его голове. Слава Мерлину, Малфой пока не запатентовал свое творение, и я могу получить его бесплатно. А Эдгар в за хорошую услугу. «Малфой — зельевар.» Слишком много открытый за один вечер для такой скрытной особы, как Эбби. Если Малфой хорош в зельях, то не мудрено, почему все были так уверены в его виновности в травле пуффендуйки. Фел казалось, что теперь ей стало легче разложить большинство фактов на свои места. Вот только она знала, что пожелала бы оставаться в неведении, нежели платить за нежелательную ей откровенность. Правда — самая легкая из уловок. — На что может быть похоже наше сотрудничество? — Злилась когтевранка. — Аноним предложил тебе помощь, почему б тебе ей не воспользоваться? — Потому, что мне нужны семейные архивы Руквудов, а не его расплывчатые обещания. — Что мешает тебе сдать меня после того, как ты получишь желаемое? «Давай Эбби, пора выкладывать все карты на стол.» — Я, хранитель слишком многих секретов и эта дрянь знает об этом. Пока аноним просит об одолжении, но как только он доберется до меня — все кончено. Мы с тобой в одной лодке, Фелисити. —Ты думаешь Руквуды разрешат все твои вопросы? Ты смогла прочитать хоть слово в этом пергаменте? — В этом и заключается наше сотрудничество. Я знаю как его перевести, — сказала она и на минуту замолкла, словно проверяя реакцию. — Ты ведь чувствуешь, что я не лгу. Ладони Фел зачесались от волнения. Этого она уж точно не ожидала. — Ты ведь понимаешь, что я не могу довериться тебе, основываясь на эмпатии? — Могу предложить непреложный обет. — Нет! — Выкрикнула Фелисити и вскочила на ноги. Эбби лишь усмехнулась, покачав головой. — А говоришь нет секретов… Решай сама, но отныне, нам нельзя появляться вместе. А особенно в Хогвартсе. Этот аноним по любому является студентом школы, — а затем немного поразмыслив, прямо спросила. — Ты ведь встречаешься с Монтегю? Ответом стало холодное молчание Фелисити. Она предпочитала услышать все варианты своих действий, прежде чем озвучить что-то. Даже если это служило хорошим оправданием, чтобы не искать ответ для самой себя. — Его дом — это единственная нейтральная территория, где мы можем свободно пресекаться, не вызывая подозрений, — усмехнулась Эбби. — Все, о чем ты должна беспокоиться, это приду ли я. Остальное — тебя не касается, — прищурилась Фелисити. Фикельмон встретилась с ее взглядом. Они нужны друг другу. Если вступать в игру с этой девушкой, то только по заранее продуманным правилам. — Выбирай — твоя разбитая гордыня, или жизнь, — процедила Эбби. Больше в ее глазах не было пустоты. Теперь от нее веяло надеждой, такой приторной, такой хрупкой, что было страшно даже подумать о ней. Не сближаться с посторонними. Слова Элисии Руквуд на повторе крутились в голове ее внучки, рискуя вырваться наружу. Фел так хотелось объяснить. Поделиться, кажущимися такими реальными кандалами, что все это время сковывали ее руки. Она чувствовала нутром, Яксли на ее стороне, хотя разум твердил, что ей нельзя этому верить. Но вслух девушка произнесла нечто иное. — Если ты предашь меня, Эбигейл Яксли. Готовься прибавить к ноше своих наследников еще несколько проклятий. Холодная но удовлетворительная усмешка блеснула на губах Эбигейл. Так умела только она. — Жду тебя в особняке Монтегю в следующую субботу. И приоденься, а то Лео ни за что не влюбиться в твои джинсы.***
Вернувшись в главный зал бара, Фелисити обнаружила, что ее длительное отсутствие осталось незамеченным. Яксли позаботилась об этом перед своим уходом, применив свое обаяние на бармена, попросив о некоторой услуге. На вытащенном в центр помещения столе, красовались множество пустых и полупустых бокалов из под сливочного пива, а вокруг него, громко скандирующая разные имена, толпа молодых волшебников. Подойдя ближе, Фел заметила как стоявшие в ряд несколько парней, допивают из своих бокалов пива, а затем переворачивают их чуть ли не вертикально. А стоящий рядом Бармен усердно следит за секундной стрелкой на своих карманных часах. — Восемь! — Прокричал он, и все участники расстроено опустили свои бокалы с остатками пива. Все кроме Уилфреда Нотта. Он самодовольно стукнул его дном о стол, вытирая рот рукавом. Его оскал до сих пор пугал Фелисити. — И у нас победитель! Все что вы сегодня закажете, мистер Нотт. За счет заведения. — Я надеюсь, ты помнишь, кто твой лучший друг? — Крикнул Скорпиус, весело выпрыгивая на спину Забини. — Конечно помнит! Помнит, что их много! — Выпалил Поттер. — Кажется кто-то советовал моему рту заткнуться, — пробубнил Уилл. — Дружище, это было так давно, — весело ответил Фаб, похлопав его по плечу и увел в направлении их мягкого диванчика. Фелисити взглядом нашла Монтегю и поспешила на выход. В баре становилось слишком душно. Но явно не от камина. Ее как всегда не хватало чистого воздуха. Леонард был молчалив. В баре он не пил, и сейчас его трезвость слишком сбивала с толку. Слова Эбигейл все никак не выходили у Фелисити из головы. Может быть в них и были целесообразность и здравый смысл. Но для Фел это казалось невозможным. — Я бы проводил тебя до замка, но к счастью, я уже не имею права там появляться, — усмехнулся юноша, остановившись возле того самого тоннеля в школу. Восковая желтая луна, освещала Хогсмид, снова рисуя потрясающе-живописную картину перед глазами. Время было уже поздним, для того, чтобы возвращаться в Хогвартс через главный вход. Списки ушедших из школы студентов вели старосты факультетов, а так как один из них сейчас благополучно набирался в баре, то и Фел не имело смысла переживать. Розмари все равно некуда деваться, поэтому ей придется отметить ее как присутствующую. — Тебе повезло. — Если хочешь, можешь остаться у меня. — Я бы с удовольствием, но я пообещала встретиться с Николь, — ответила Фел так, будто это действительно была единственная причина ее ускользания. Монтегю улыбнулся своим мыслям, смотря куда-то в сторону, на его лице играли блики от стоящего неподалеку уличного фонаря. Фел стало очень интересно, задумывался ли он о смысле этой фразы так, как восприняла ее Фелисити. — На следующей неделе мы играем в покер. Хотелось бы, чтоб ты запечатлела момент моей победы, — проговорил он прислонившись плечом к кирпичной стене. Его дом это единственная нейтральная территория, где мы можем свободно пересекаться — Хорошо, но если проиграешь, я сделаю вид, что не знакома с тобой, — улыбнувшись произнесла Фел, посмотрев парню в глаза. — Выбираешь только лучшее? — Есть такая привычка. — У меня тоже, — тихо проговорил Лео. Медленно положив руку ей на щеку, он наклонился и поцеловал Фел. Это было не правильно. Его поцелуй был неправильным. Она ничего не чувствовала, кроме неприятной влажности на губах, и шершавости его кожи на своей щеке, которую она еще долго будет вспоминать с содроганием. Его улыбка меркнула в темноте. Опустив глаза, Фел пробормотала что-то неразборчивое Монтегю на прощание. — Ну и? Каково это? Ровно через секунду после того как парень повернул за угол, прозвучал голос младшей Забини, заставший когтевранку врасплох. Николь явно бесстыдно подслушала последних пять минут их диалога, совсем не скрывая реакции на своем лице. — Что? — Целоваться с Монтегю? — Я бы… Вполне нормально, — запнулась Фел. Фел никогда не была в той части района, из улочки которой появилась Николь. На эту окраину городка, словно наложили расширенное заклинание конфундуса, заставляя растворяться в глазах посетителей Хогсмида. Конечно, перемещаться в пространстве, как призрак, было фишкой младшей Забини, но не до такой же степени, чтобы самостоятельно скрывать свои путешествия. — Нормально?! Это Леонард, чертов Монтегю! Пол школы плакало по его прессу. А тебе нормально?! — Завопила Николетта, чуть не разбудив пол улицы. Но похоже Николь была не одна в своем роде, что не думала о спокойном сне простых жильцов Хогсмида. Возникнув из ниоткуда Селин Хиггс прыгнула на шею Николетте, не заметив Фикельмон и радостно пропищала. — Мерлин милостивый! У меня только что случился самый лучший поцелуй в жизни! Его глаза… Я до сих пор не могу смотреть на него без задержки дыхания. — Вот как должна выглядеть девушка после свидания, — кряхтя пробубнила Николь в сторону Фел. Снимая и отдирая от себя излишне воодушевленную подругу, Николь еще громче засмеялась. Хиггс шокировано отпрянула от подруги и уставилась на стоящих перед ней девушек. Фелисити так почти и не разговаривала с ней после их небольшого инцидента с вечеринкой. Всего лишь неловкие «привет» в общей спальне, или на совместных уроках. Но смотря сейчас на выражение такого искреннего шока на лице Селин, Фел не удержалась и улыбнулась. Злости больше не было, как и обид. Хотя и доверия к этой девушки у нее точно больше не осталось. Пользуясь минутной паузой, Фелисити вытащила коробку французских конфет из пальто и изящно потянула за перевязывающую ее ленту. — Сладенького?