***
Август, 1998 В следующий раз она увидела его в зале суда, выступающим в качестве свидетеля защиты в деле Драко Малфоя. Драко обвиняли в нескольких эпизодах покушения на убийство Альбуса Дамблдора. На самом деле, этот суд — чистая формальность, даже скучающая на трибуне Рита Скитер об этом знала. Именно поэтому её перо так вяло записывало основные тезисы из речи Гарри Поттера. Суд над Малфоем — последний из всех судов над бывшими Пожирателями смерти, а информация о том, что это именно Северус Снейп убил бывшего директора Хогвартса, давно не является ни для кого тайной. Все присутствующие уже знали, каким будет решение Визенгамота, но всё равно ждали приговора. — …помимо того, что именно Нарцисса Малфой сделала возможной победу над Волдемортом, я бы хотел отметить кое-что ещё, чего до этого не озвучивал в зале суда, — Поттер сделал паузу и посмотрел на Драко, сгорбившегося в клетке в центре амфитеатра. Малфой поднял глаза и окинул его удивлённым взглядом, словно только сейчас понял, что суд идёт именно над ним, а не над кем-то ещё. — Драко Малфой не выдал тайну моей личности Беллатрисе Лестрейндж в Малфой-Мэноре в марте этого года, хотя я уверен, что он меня узнал. Он мог сказать Беллатрисе, что это был я, и тогда она тут же вызвала бы Волдеморта, и я был бы мёртв. И не только я… — он посмотрел в сторону верхних рядов зрителей, и Пэнси, проследив за его взглядом, увидела улыбающихся Грейнджер и Уизли. — У меня всё, господин Верховный чародей. Он спустился с трибуны и смущённо улыбнулся сидящим в первом ряду журналистам, аплодировавшим его речи. Она видела, как он покраснел и неловко поправил лацканы пиджака, чтобы чем-то занять руки и не обращать внимания на то, как весь зал провожает его обожающим взглядом. Да и вряд ли он осознавал истинную природу этих взглядов. Наверняка для Поттера это было лишь назойливым вниманием публики. Даже после того, как он вернулся на своё место, люди продолжали перешептываться и поднимать глаза к самой дальней скамье амфитеатра. Уизли с глупой улыбкой ткнул его локтем в бок, а Грейнджер закатила глаза и зашикала на них, пытаясь расслышать, что говорит адвокат защиты. Но Пэнси не слушала, она смотрела на него. Следила за тем, как он неловко взъерошил немного отросшие волосы, снял очки, протёр их платком и вернул обратно на переносицу. Поттер положил подбородок на ладони и упёрся локтями в колени, разглядывая присутствующих. Наверняка он скучал, ведь суды уже стали для него рутиной. Он присутствовал на процессе по делу Люциуса Малфоя со стороны защиты и на бесчисленном количестве процессов бывших Пожирателей смерти со стороны обвинения. Она читала об этом в газетах. В это мгновение он поймал её рассматривающий взгляд. Пэнси почувствовала, как кончики пальцев похолодели от волнения, а руки покрылись противными мурашками. Её охватило чувство стыда, будто она была поймана за руку в спальне Поттера лично им. Его, казалось, это абсолютно не смутило. Гарри просто продолжил скользить взглядом по рядам с присутствующими, оставив её персону без внимания. Она почувствовала, как щёки начали гореть, но уже не от стыда, а от разочарования. С ней определённо что-то было не в порядке. Это началось, когда она вернулась домой. В первые дни дома сон был беспокойным, она просыпалась каждые два часа и потом весь день чувствовала себя раздавленной. Спустя неделю, когда Паркинсон убедилась, что Пожиратели смерти не явятся по её душу посреди ночи, а авроры не арестуют родителей, продолжительность сна увеличилась. Зато теперь по ночам она видела его. Точнее, тот момент, когда она практически попрощалась с жизнью на пороге директорского кабинета. Концовка снов всегда была разной: в одной — она умирала в одиночестве в луже своей крови, а Поттер безразлично проходил мимо; в другой — ему не удавалось её спасти и она умирала на его руках; в третьей — он убивал её сам. Конечно, сюжетов было гораздо больше, но эти запомнились сильнее всего. В результате из-за повторяющихся снов она целыми днями размышляла о том, почему это происходит. Нет, она, конечно, понимала, что этот эпизод оставил отпечаток, но всё ведь было кончено. Пора забыть об этом. Если бы подсознание её только слушало… Однажды она проснулась с отголоском поцелуя на своих губах. Коснувшись кончиками пальцев губ, Пэнси вздрогнула, ощутив скользнувший холодок по спине. Всего лишь сквозняк, постоянно гуляющий по поместью. Ей было одновременно жарко и холодно. Жарко от воспоминания о том сне, а холодно от страха, пробравшегося под кожу. Ещё свежи в памяти были руки, уверенно касающиеся её скул, всё ещё чувствовалась приятная боль от укуса на нижней губе и горячий язык, встречающийся с её собственным. Отстранившись от незнакомца, она увидела, как мутные черты лица меняются, принимая его облик. Ясные изумрудные глаза с золотистыми крапинками и большие чёрные зрачки. Его губы растянулись в ухмылке, и тогда она резко отпрянула, упав с обрыва в пропасть. На языке крутился единственный вопрос: почему? Возможно, дело было в том, что она всегда была сама по себе. Пэнси с малых лет привыкла к самостоятельности и решала свои проблемы, не надеясь ни на чью помощь. Она помнила, как в детстве мама, расчёсывая её волосы перед туалетным столиком, сказала фразу, которую Паркинсон запомнила на всю жизнь: «Запомни, у тебя есть только ты сама. Не позволяй себе ни от кого зависеть, никогда не прячься за чьей-то спиной и не проси чужого покровительства. Это и есть настоящая свобода». Она запомнила. Никому никогда не приходило в голову её защищать, ведь все вокруг считали, что она прекрасно может постоять за себя. Так и было, пока она не оказалась в смертельной опасности, не в силах с этим бороться. Поттер нарушил привычный порядок вещей, вторгся в её тщательно выстроенный мирок и разломал его. Той весенней ночью она поняла: свобода и возможность принять чью-то помощь — это не взаимоисключающие вещи. Кажется, тогда она впервые ощутила, каково это — опереться на чьё-то твёрдое плечо и наконец почувствовать себя в безопасности. Неужели её стремление испытать это чувство вновь сконцентрировалось в нём? Решив ещё подумать об этом утром, Паркинсон зарылась лицом в подушку и постаралась как можно быстрее уснуть, прекрасно понимая, что завтра снова запрёт эти вопросы в тёмной комнате своих мыслей. С тех пор мысли о Поттере периодически всплывали в её голове, а это раздражало. Но когда домовики клали перед завтраком на стол свежие газеты, она тайком пробиралась в столовую, словно собиралась совершить преступление, и делала копии, а оригиналы забирала в свою комнату. После завтрака она плюхалась в свою огромную мягкую постель и искала глазами заголовки. Найти то, что нужно, не составляло труда, ведь все газеты пестрели его колдографиями и кричали с разворота об Избранном, победившем Волдеморта. «Ежедневный пророк» сообщал об очередном заседании суда, на котором Гарри Поттер разрушил своими показаниями линию защиты Эйвери. «Еженедельник ловца» составил топ квиддичных трюков, которые за всю свою спортивную карьеру исполнял Поттер. Газета «Новости волшебного мира» содержала в себе статью о том, с каким торжественным видом он перерезал ленточку на открытии больницы Святого Мунго после реставрации. В «Спелле» в рейтинге завидных женихов волшебного мира на первом месте был, конечно же, Гарри Поттер. Перелистывая глянцевые страницы, она задавалась вопросом, каким образом его вообще заставили сняться для обложки? На колдографии он выглядел поистине несчастным. В один из таких дней она по привычке забрала все принесённые газеты в свою комнату и взяла в руки первую попавшуюся из стопки — «Новости волшебного мира». На первой полосе была расположена колдография, которую она тут же вырезала, взмахнув палочкой. На ней он сидел в каком-то уличном кафе в Косой аллее, лучи солнца мягко подсвечивали его кожу, он улыбался — но не так, как на остальных снимках. Это была искренняя, а не вымученная и вежливая улыбка, которую он натягивал перед объективом колдокамер. На правой щеке у него была ямочка, а улыбка была такой широкой, что она смогла разглядеть сколотый боковой резец, и ей стало интересно, в какой переделке он получил этот скол и почему не исправил это недоразумение магией? Он не смотрел в объектив камеры, его взгляд был направлен куда-то в сторону, а выражение лица было таким… будто он увидел за спиной того, кто делал снимок, близкого друга. Внезапная резкая боль в груди застала её врасплох. Она выронила колдографию на кровать и прижала руку к тому месту, где учащённо билось сердце. Боль была тянущей, словно сквозь её тело долго и мучительно протягивали канат, задевая жизненно важные органы и продлевая пытку до брызнувших из глаз слёз. Влага застелила глаза, Пэнси зажмурилась, закусив губу. Боль была такой сильной, что она не услышала треск порвавшейся ткани — так сильно сжала другой рукой хлопковое покрывало на постели. Так же внезапно, как и началась, эта боль прекратилась. В смятении она стёрла слёзы тыльной стороной руки и медленно вздохнула. Провела кончиками пальцев по нижней губе, вытирая кровь, и опустилась на кровать, свернувшись калачиком и обхватив колени руками. Тогда она так и уснула на всю ночь, а наутро вспомнила об этом инциденте, только взглянув в зеркало. Она облизнула нижнюю губу и зашипела от боли, потянувшись за палочкой, чтобы залечить рану. На завтраке она должна выглядеть подобающе, иначе возникнут вопросы. Придирчиво оглянув своё лицо в зеркале ванной комнаты, Паркинсон отметила, что щёки стали меньше, а вот круги под глазами выглядели заметнее, чем обычно. Она расчесала волосы, наколдовала чары гламура, позволявшие скрыть недостатки, и вернулась в комнату. Пэнси нашла колдографию на кровати и прикрепила её с помощью обычной кнопки на внутреннюю дверцу платяного шкафа. О причинах своих действий она предпочитала не думать, иначе существовал риск провалиться в неприятные последствия. В газете под вырезанным квадратом, где был снимок, находилось объёмное интервью под заголовком: «Первый честный разговор со спасителем магического мира». Из интервью она узнала, что Поттер не любит тыквенный сок, а предпочитает магловский — апельсиновый. Ему никогда не нравилась История магии, а вот Защита от тёмных искусств — это тот урок, на котором он никогда не засыпал. Его любимый цвет, как бы банально это ни звучало, — красный, а на вопрос о планах на будущее он ответил, что хочет вернуться в Хогвартс и окончить обучение, как полагается. Пэнси отложила газету, подошла к письменному столу и достала конверт, подписанный неровным почерком Теодора. Она так и не ответила на его письмо, потому что откладывала этот вопрос с каждым днём всё дальше и дальше. Больше тянуть было нельзя, родители тоже стали задавать вопросы. Кинув взгляд в окно, Паркинсон заметила россыпь жёлтых и багряных листьев, подхваченных порывом ветра за стеклом. Многолетний дуб, на который она залазила в детстве, постепенно терял свою пышную золотую крону. Совсем скоро он снова станет голым и сморщенным, словно ссохшийся старик на пороге жизни. Она опустилась в кресло, достала пергамент и письменные принадлежности. Замерев перед пустым листом бумаги, Пэнси начала подбирать правильные, подобающие случаю слова, но быстро бросила эту затею, решив написать так, как ей самой хотелось: «Привет, Тео. Прости за долгий ответ. Мне нужно было время, чтобы собраться с мыслями и хорошенько подумать над твоим вопросом. Сначала я сомневалась, стоит ли возвращаться в Хогвартс, да и, по правде говоря, сомневаюсь до сих пор. В любом случае всегда ведь можно уйти, правда? В общем, пишу тебе первому: я тоже решила вернуться…»***
Сентябрь, 1998 — Мерлин, как же их мало, — пробормотал Нотт, отхлебнув тыквенного сока из бокала. Пэнси проследила за его взглядом и поняла, что он говорит о первокурсниках. — Даже как-то не по себе, — продолжил он. — А чего ты хотел? — она поковыряла вилкой пастуший пирог и поняла, что аппетит окончательно пропал. — Хогвартс ещё не полностью восстановлен, родители наверняка боятся отпускать их сюда, несмотря на то, что всё кончено. Тео протяжно вздохнул и вытер губы салфеткой. — Слушай, Драко тебе так и не ответил? — она перевела тему, рассеянно скользя взглядом по факультетским столам. Студентов действительно было не так много, как в прошлые годы. — Ответил, — фыркнул Нотт. — Он не вернётся. Наверное, боится показать свою бледную задницу после того унижения, — он изобразил пальцами кавычки, — что испытал в зале суда. По мне, так это настоящий бред, никому нет никакого дела до других. В этот момент за их столом раздался визг. Пэнси повернулась на шум и увидела, как Мэрил Дэвис — слизеринка, что была на два курса младше неё, — тщетно пыталась отцепить от своего носа клыкастую фрисби. Она заливалась слезами, беспомощно махала руками и кричала. Паркинсон вскочила на ноги и подбежала к ней, вытащив волшебную палочку из кармана мантии. — Фините. Пластиковый диск упал прямо в тарелку с кашей, а Дэвис закрыла ладонями кровоточащий нос и понеслась прочь из Большого зала. Пэнси сжала зубы и услышала громкий хохот со стороны гриффиндорского стола. Она стрельнула взглядом в кучку подростков, и те немного притихли, продолжая тихонько посмеиваться и переговариваться между собой. Вернувшись на своё место, она мрачно пробормотала: — Может, Малфой поступил правильно? — Я уверен, что скоро всё вернётся на круги своя, — ответил Нотт, теребя в руках салфетку с гербом Слизерина. — И где же староста грёбаного Хогвартса, когда она так нужна? — процедила Пэнси. Как раз в этот момент в Большом зале с объёмной стопкой расписаний показалась Грейнджер, а за ней, активно жестикулируя, шёл Поттер. Он казался немного взволнованным и быстро тараторил, точно пытался что-то ей доказать. Она в ответ понимающе кивала, продолжая при этом раздавать студентам копии расписаний. Гарри оттянул туго завязанный галстук и взмахнул руками, нахмурившись. Грейнджер остановилась и ткнула ему в грудь пальцем, медленно что-то проговорив. Тот весь словно поник и оставил Гермиону, усевшись за стол. — Неужели произошёл разлад в Золотом трио? — протянул Тео. — Интересно, где Уизли? — Я читал в газете… — Пэнси повернулась к Нотту и закатила глаза. — Да-да, не смотри так на меня, летом невозможно было не открыть газету и не наткнуться на статью о ком-то из этих трёх. Так вот, я читал, что Уизли решил взяться за бизнес и помочь развивать магазин, который открыли его братья-близнецы. Она хмыкнула и вернула свой взгляд к Гарри. Он выглядел немного растерянным и грустным, молча помешивая ложкой сахар в своём чае. Прошла неделя с тех пор, как они с Тео одни из немногих со своего курса решили вернуться в Хогвартс, поэтому они предпочитали держаться вместе. Немногочисленных студентов, решивших как следует получить образование и всё же сдать ЖАБА, объединили в так называемый «повторный курс». Туда вошли ученики со всех факультетов, изъявившие желание вернуться в школу, и было их не больше пятнадцати человек. Они всё так же продолжали жить в своих факультетских общежитиях, просто теперь все вместе ходили на уроки. Грейнджер тут же выдвинула свою кандидатуру на пост старосты школы и получила значок. Многие думали, что вторым старостой станет Поттер, но ему, очевидно, было не до этого — он вернулся в команду Гриффиндора по квиддичу. Тео, внезапно для всех, изъявил желание тоже получить значок старосты, но вместо него выбрали Эрни Макмиллана с Хаффлпаффа. После этого Нотт выглядел мрачнее тучи в течение трёх дней, но сам для себя решил, что свободное время позволит ему сосредоточиться на экзаменах. Когда Пэнси услышала, что теперь им придётся ходить на занятия вместе с гриффиндорцами, её словно облили ледяной водой. Она испытала целую гамму чувств — от предвкушения до ужаса. Идя на первый урок трансфигурации в году, она готовила себя к тому, что придётся отбиваться от насмешек, но всё прошло на удивление спокойно. Сначала были косые взгляды и перешептывания, но они с Теодором стойко переносили повышенное внимание к своим персонам, ни одним мускулом лица не выдавая свои истинные чувства. Посреди урока Нотт придвинул к ней записку, на которой нацарапал: «Ты тоже чувствуешь нотки пассивной агрессии в воздухе?» Она подняла брови и молча кивнула. К концу учебного дня шепотки практически прекратились, а к концу первой недели уже никто не обращал на них внимания, кроме гриффиндорцев курсом младше, которые не участвовали в битве за Хогвартс и не видели смертей и разрушений. Паркинсон понимала, что в них бурлит горячая кровь вперемешку с гормонами, а чувство несправедливости и ненависти ко всем слизеринцам застилает глаза, поэтому не обращала внимания на провокации. «Повторный курс» же вёл себя более чем достойно. Грейнджер своим примером показала, что старой вражде нужно положить конец, когда встала с Теодором в пару на Травологии. С того дня все словно выдохнули. Пэнси продолжала смотреть на Гарри, думая о том, что он немного изменился с последней встречи в Визенгамоте. Поттер казался жутко уставшим и безразличным к тому, что происходило вокруг. Тут он словно заметил на себе чужой взгляд и нашёл её глаза. Ей бы отвернуться и завести разговор с Тео, чтобы сделать вид, что ничего не было, или изобразить высокомерное, безразличное выражение лица, но она просто продолжала смотреть в ответ. Пойманная в капкан, не смеющая оторваться, безнадежно пропавшая. Во рту пересохло, по венам растеклась горячая — даже обжигающая — карамель. Она догадывалась, с чем связаны чувства, каждый раз обуревающие её при виде Поттера, но отказывалась давать им название. Почувствовав укол в груди, она отвела взгляд и закашлялась. Тео подал ей салфетку и сказал: — Слушай, сходи к мадам Помфри, иначе я больше не сяду с тобой за парту. Не хватало мне ещё подхватить простуду в начале года. Кашель и правда стал беспокоить, как и ноющая боль в груди, но это были пустяки. Она обязательно на днях сходит в больничное крыло и попросит бодроперцовое зелье. Когда приступ кашля прошёл, она вновь взглянула на стол Гриффиндора, но Поттера там уже не было.***
— Сегодня мы будем варить Тонизирующий глоток мандрагоры! — торжественно объявил Слизнорт, хлопнув в ладоши. — А в конце урока я дам задание, которое вы должны будете выполнить до конца семестра. По толпе студентов прошёл разочарованный ропот. — Да-да, вы ведь не думали, что вы, будущие выпускники, будете валять дурака и играть в Плюй-камни, как второкурсники? — он погрозил пальцем и улыбнулся присутствующим, что, однако, никому не подняло настроение. — Это ещё не всё. Директор Макгонагалл, присутствовавшая на прошлом занятии, в целом осталась довольна вами и предложила инициативу, выдвинутую попечительским советом. Проект, над которым вы будете корпеть до конца семестра, требует работы с напарником, поэтому я составил список из пар, перемешав ваши фамилии случайным образом. Пэнси пощипала переносицу и повернулась к Нотту. Тот тоже не выглядел обрадованным. Слизнорт грузно поднялся на возвышение к своему письменному столу и достал из груды бумаг помятый пергамент. Он нацепил очки, которые с недавних пор стал носить, и начал читать. Паркинсон уставилась в деревянную поверхность стола, испещрённую отметками и инициалами студентов и обугленными следами от неудачно сваренных зелий. — …Теодор Нотт и Гермиона Грейнджер, Невилл Лонгботтом и Марианна Мёрк, Майкл Корнер и Лаванда Браун, Гарри Поттер и Пэнси Паркинсон. Эти слова ударили её по голове бладжером. Она вскинула голову и нашла Гарри. Он выглядел озадаченным и удивлённым. Они с Грейнджер переглянулись, пожали плечами и направились к своим новым напарникам. Поттер бросил сумку на скамью и подошел к столу, тяжело вздохнув. — Привет. — Ага, — буркнула Паркинсон и тут же чуть не ударила себя по лицу. Он приподнял брови и устремил взгляд к преподавательскому столу. — Вот и отлично, — Слизнорт вскинул руки в стороны. — Какая приятная картина, согласитесь? Ну всё, приступайте к варке зелья, все инструкции — в учебнике на странице сто девять, а ингредиенты — на столах. Профессор тут же ретировался в подсобку. Пэнси вновь почувствовала, как щёки заливает краска. Оставалось надеяться, что Поттер этого не заметит, а если заметит, то подумает, что это от ярости. Он взял в руки учебник, открыл нужную страницу и стал читать рецепт. Чтобы чем-то занять руки, Паркинсон отправилась выбирать котёл для зелья. Пока она медлила и справлялась со своей внезапно возникшей неловкостью, все приличные котлы разобрали — остался облезший, с вмятиной на боку. Сжав зубы, она взяла его в руки и отнесла на стол. Поттер кинул взгляд на котёл и ухмыльнулся. — Получше не нашлось? — Разобрали, — процедила она. — Ну что ж… Ладно, Пэнси. Пока она устанавливала котёл над горелкой, Гарри раскладывал ингредиенты в нужных пропорциях на столе. Паркинсон обернулась на Нотта — тот вовсю болтал с Грейнджер, а она улыбалась ему в ответ, взвешивая травы на латунных весах. И как только у него получается найти со всеми общий язык? «Пэнси. — Она фыркнула, пододвигая учебник к себе. — Он что, специально пытается меня поддеть?» Сосредоточившись на чтении рецепта, она немного успокоилась и перестала раздражаться и волноваться одновременно. Нужно сделать всё в лучшем виде, потому что этот год важен для неё, ведь не зря же она вернулась в Хогвартс? — Ты прочитал рецепт? — спросила она, выглянув над страницами учебника. — Прочитал, — ответил Поттер и упёрся ладонями в стол, глядя прямо на неё. — Слушай, скажу сразу: я не лучший партнёр по зельям, поэтому, если ты разбираешься в них лучше, просто говори, что делать. — А как же твои феноменальные способности в зельеварении на шестом курсе? — Это… сложно, — он пожал плечами и скосил взгляд в сторону. — Если мы не убьём друг друга до конца семестра, я, может быть, расскажу эту историю. Она прыснула, и Гарри удивлённо взглянул на неё, тоже улыбнувшись. Пэнси смутилась своей реакции и снова спряталась за страницами учебника, тихо вздохнув. Это будет ужасно тяжёлый семестр. Когда медовая вода под чётким руководством Паркинсон была вылита в котёл и подогрета до нужной теплоты, она поручила Поттеру взвешивать травы, а сама принялась нарезать корни мандрагоры. Они работали тихо и слаженно, и она даже практически полностью успокоилась, пока её снова не настиг приступ кашля. Пэнси выронила нож из рук и отвернулась, прижав ладонь к груди, как будто это могло как-то помочь. — Эй, ты в порядке? — раздался его голос за спиной. — Да-да, — ответила она, восстанавливая дыхание. — Продолжай работать, иначе не успеем сдать зелье к концу урока. Проведя ладонью по лицу, она вздохнула и прикрыла глаза. Пэнси практически забыла о своей простуде, пока кашель внезапно не напомнил о себе. Она так и не дошла до больничного крыла, о чём сейчас сильно пожалела. Не лучшее начало для того, чтобы оставить о себе хорошее впечатление. Паркинсон вернулась к столу и взяла нож в руки, чтобы продолжить нарезать корни мандрагоры. Она всем телом чувствовала, как Поттер сверлил её взглядом, но не поднимала глаз. Отложив готовые корни в сторону, она потянулась за сушёными пауками и внезапно коснулась его пальцев, потому что он тоже собирался их взять. Он отдёрнул руку и зачем-то взял в руки учебник, уткнувшись в страницы. Пэнси вздохнула и зачерпнула горсть с пауками, складывая их на весы. Переставляя маленькие гири, она снова ощутила на себе его взгляд. — Что? — спросила она, выпрямившись. — Что что? — переспросил Поттер. — Я физически чувствую, как ты сверлишь взглядом мой лоб. У меня там молнии точно нет, можешь расслабиться. Он фыркнул и помолчал минуту, пока скидывал в котёл травы. — Я не сверлю. Просто это всё… странно. Тебе не кажется? — Что именно? — отмерив нужное количество пауков, она бросила их в котёл. Тот забурлил, и жидкость окрасилась в красный цвет. Паркинсон удовлетворённо кивнула, заглянув внутрь. Гарри окинул взглядом класс и стал бесцельно перебирать порезанные на кусочки корни мандрагоры. — Всё это. То, что нас пытаются искусственно помирить друг с другом, будто мы подравшиеся первокурсники. — Это и правда идиотская идея, — ответила она, помешивая варево в котле. — Мне кажется, что мы уже достаточно взрослые для того, чтобы не натворить глупостей. Вражда давно в прошлом, все это понимают. Он молчал, поэтому Пэнси подняла взгляд на него. У Поттера было такое лицо, будто порезанная на кусочки мандрагора ожила у неё в руках. Он явно не ожидал такого ответа. Наверняка думал, что она начнёт язвить или скажет что-то вроде: «Да я бы лучше отрезала себе палец на руке, чем работала с гриффиндорцем до конца семестра». Значит, вот какого он о ней мнения? Или просто хочет знать, что она думает по этому поводу? Пэнси покачала головой, сосредоточившись на варке зелья, подошла к нему и сложила корни мандрагоры в пиалу. — Оно должно повариться ещё пять минут, прежде чем мы опустим в него мандрагору, — она оглянулась и увидела, что Нотт и Грейнджер уже справились с заданием. Пузырёк стоял на столе и, судя по цвету, зелье было приготовлено идеально. Они сидели за столом перед раскрытым учебником и явно обсуждали проект, над которым им предстоит работать вдвоём. Грейнджер что-то записывала в свой блокнот и кивала, пока Тео быстро говорил и показывал пальцем в страницы «Расширенного курса зельеварения». «Отлично сработались, — подумала она. — Двадцать баллов Слизерину за то, что Нотт отхватил себе лучшего партнёра по зельям». — Кажется, они поладили, — сказал Гарри, кивнув на их стол. — Для меня это до сих пор удивительное зрелище. — Почему? Она почувствовала, как кровь снова приливает к щекам. «Мерлин, да успокойся же ты». — Я просто долго привыкаю к переменам, — ответил он. — Кстати, а где Малфой? — Тео сказал, что он решил не возвращаться, — она удивилась, как легко из её рта вылетел этот ответ. Кажется, для неё тоже был удивительным тот факт, что она вот так просто разговаривает с Гарри Поттером. — Вот и всё. Никакого секрета. — А ты почему вернулась? — он облокотился на стол и устремил на неё внимательный взгляд. Пэнси застыла, раздумывая над ответом. По правде говоря, она сама не знала, почему так поступила. Она ещё не решила, какую профессию хотела бы выбрать, и будущее представлялось довольно туманным. Она могла бы остаться дома, родители бы подобрали ей выгодную партию, а потом стандартный сценарий — помолвка, свадьба, дети и приёмы. Её передёрнуло от одной мысли об этом. — Я… не знаю. Чтобы понять, в каком направлении двигаться дальше? — неуверенно ответила она. Поттер собирался спросить что-то ещё, но Паркинсон взглянула на песочные часы и выпалила: — Пора добавить мандрагору. Она схватила пиалу и высыпала кусочки в дымящийся котёл. Зелье внутри вновь забурлило. Гарри подошёл к ней и тоже посмотрел внутрь. Он стоял довольно близко, чтобы она могла разглядеть длинные чёрные ресницы за стеклами его очков. От него пахло свежестью и мазью для метел. Он был немного выше неё, но не таким высоким, как Драко. Она никогда не имела возможности сравнить, потому что всегда предпочитала держаться от него подальше и выкрикивать гадости в школьном коридоре. Теперь они были партнёрами по проекту, а она даже вздохнуть нормально в его присутствии не могла. Какая ирония. — Приняло яркий изумрудный цвет с еле заметным блеском, — произнес он. — Что? — Зелье. В учебнике написано, что оно так и должно выглядеть. Похоже, что мы справились, Паркинсон. Она отошла в сторону и взяла ёмкость, чтобы налить туда зелье и отнести его на проверку. Урок уже подходил к концу, и все остальные студенты заканчивали приготовления. Когда закупоренная колба осталась стоять на профессорском столе, а Паркинсон вернулась на место и принялась собирать письменные принадлежности, Слизнорт вновь показался в кабинете и пересчитал количество сданных зелий. — Отлично, надеюсь, все справились с заданием, — проговорил он, потирая руки. — А теперь важное объявление! Зелье, над которым вы будете работать до конца семестра, — это «Сыворотка правды». Студенты, казалось, немного оживились и начали переглядываться между собой. — Сыворотка правды — очень сложна в приготовлении. Во-первых, вам понадобится собрать нужные ингредиенты самим — с этим вам поможет профессор Спраут. Во время варки нужно быть очень внимательными, а настаиваться зелье должно в течение лунного цикла. По моим подсчётам прямо перед рождественскими каникулами вы сдадите сыворотку на проверку, но самое главное… — он сделал торжественную паузу, оглядывая толпу студентов. — Самое главное — это приз, который получит тот, кто приготовит близкое к идеальному зелье. Три капли Сыворотки правды. Поднялся возбуждённый шум. Слизнорт захлопал в ладоши, привлекая внимание. — Это и правда ценный приз. Надеюсь, победитель использует его с умом — и только тогда, когда это будет необходимо. Рецепт вы найдёте в учебнике, но перед этим советую провести исследование в библиотеке и хорошенько подготовиться. Ну, это всё, — когда он закончил, прозвенел звонок. Пэнси кинула учебник по зельеварению в сумку и поторопилась на выход. Ей срочно нужно было сполоснуть лицо холодной водой и подумать о том, что сегодня произошло. Пробираясь сквозь толпу, она вышла в коридор, но услышала за спиной голос Поттера: — Паркинсон! — Что? — она обернулась и увидела в его руке свёрнутый пергамент. Гарри протянул его ей. — Ты, кажется, забыла. — Спасибо, — она поспешно забрала его и сунула в сумку, уже собираясь уйти прочь. — Стой, мы не договорились о том, как будем работать над сывороткой, — Поттер взъерошил волосы и потёр затылок. — Когда будет первая встреча? У тебя есть какой-то план? Грейнджер с широкой улыбкой вышла из кабинета вместе с Тео. Он попрощался с ней и прошёл мимо, кинув на Паркинсон такой взгляд, будто у неё вместо головы выросла тыква. Придурок. Гермиона осталась стоять в стороне, перебирая свои пергаменты и ожидая Гарри. — План будет, — ответила Пэнси, поправляя лямку сумки на плече. — Встретимся в субботу в библиотеке, часов в шесть вечера. Не опаздывай. Он кивнул, и Паркинсон развернулась, зашагав прочь. Она коснулась холодными ладонями горячих щёк, а в голове была абсолютная темнота, будто кто-то задул все свечи разом. Сомнений почти не оставалось, она влипла по-настоящему. «Чёртово зельеварение».***
На первой встрече в библиотеке они оба испытывали неловкость. Пэнси так пристально следила за тем, чтобы случайно не коснуться его рукой, что не запомнила прочитанные из справочников сведения. Вернувшись в спальню, она принялась перечитывать свои записи для подготовки к следующему занятию. Всё это было ново и непривычно. Поттер мог спокойно подойти к ней после урока, чтобы скорректировать план подготовки в соответствии со своим расписанием тренировок, а иногда ловил её за локоть в коридоре, пробираясь через толпу студентов. Его абсолютно не смущал тот факт, что на них, стоящих посреди холла, оглядывались проходящие мимо студенты. Пакости от младших гриффиндорцев в сторону слизеринцев постепенно сокращались, и Пэнси не знала, был ли их учебный союз тому причиной. Она напряжённо вздохнула и перевернула страницу справочника по ингредиентам для зелий, снова бросив взгляд на висящие в старом классе прорицаний часы. Вместо обычной линзы на маятнике был расположен латунный сниджет, который оживал и расправлял крылья, когда наставал новый час, а после снова замирал. Дверь класса распахнулась, и в неё ввалился растрёпанный Поттер. На нём была тренировочная форма, волосы влажные и взъерошенные, на плече сумка, в которой позвякивали баночки с всевозможными средствами для ухода за метлами. — Я опоздал. — Я заметила, — Паркинсон сделала пометку в пергаменте и отложила перо. — Прости, — он прошёл к столу и устало опустился на скамью напротив неё. — Близится матч с Рейвенкло, а команда всё ещё недостаточно готова, пришлось задержаться и немного их погонять. Она молча пододвинула ему стопку чистых пергаментов. Гарри взял листы, достал из сумки перо и точно такой же справочник. — Я разговаривала с профессором Стебль, нам достанутся самые свежие семена клещевины. За головкой заунывника придётся отправиться в Запретный лес в ноябре, когда настанет полнолуние. Они растут на самой ближайшей к замку опушке, так что нам не нужно будет заходить вглубь. А вот насчёт перьев болтрушайки… — Я договорился с Хагридом, — перебил Поттер, царапая на пергаменте список ингредиентов, которые им уже удалось достать. — Он сказал, что собрать перья не составит никаких проблем, в октябре болтрушайки начнут сбрасывать их, а он знает места, в которых они вьют гнёзда. — Удобно, — Пэнси щёлкнула языком и сделала пометку в своих записях. — Связи. — Хагрид — мой друг. К тому же, почему не облегчить себе задачу, если это возможно? — Гарри насупился, как будто его это оскорбило. Она снова почувствовала витающую в воздухе неловкость и решила разрядить обстановку: — Если мы выиграем и получим по три капли сыворотки, для чего ты её используешь? Поттер поднял голову и задумался, устремив взгляд сквозь Пэнси. — Я бы отдал сыворотку тому, кто в ней нуждается, чтобы её использовали для благих целей. Вот так просто. Она была уверена, что ответ будет именно таким, но всё равно смутилась, ведь сама думала об этом как о возможности использовать зелье в своих собственных целях. Очередное доказательство тому, что они абсолютно разные. — А ты? — Я… ещё не решила, — отрезала Паркинсон. — Как там идут дела над проектом у Грейнджер? — Лучше, чем у нас, — вздохнул Гарри и сложил руки в замок. — Она с первых дней составила подробный план работы. Нотт едва успел выполнить своё задание, а Гермиона уже провела исследование по компонентам зелья. Она уверена, что победа уже у них в кармане. Разве вы с Теодором об этом не говорили? — Он постоянно пропадает то на тренировках по квиддичу, то на занятиях с ней, — она обмакнула перо в чернильницу и помолчала, прежде чем продолжить: — Ты, наверное, уже пожалел, что не она стала твоим напарником. Поттер взглянул на неё и улыбнулся уголком губ, отчего на его правой щеке появилась ямочка. — Меня абсолютно точно устраивает мой партнёр по проекту. Пэнси улыбнулась ему в ответ. Наверное, именно в этот момент в их истории вся неловкость, мысленные барьеры и опасения по поводу резких слов, сказанных не тем тоном, начали медленно рушиться. Гарри продолжил читать справочник, изредка задавая вопросы и делая записи. Паркинсон отдала ему часть своей работы, потому что он заявил, что она и так слишком много сделала, а он тоже должен внести свой вклад в проект. Часы продолжали тикать в тишине кабинета, пока сниджет не встряхнул крыльями и часовая стрелка не остановилась на двенадцати, оповещая о том, что весь замок давно уснул.***
Боль в груди настигла внезапно, когда Пэнси вечером возвращалась в подземелья с занятия. Она была в приподнятом настроении, потому что половина ингредиентов для сыворотки была готова, большая часть работы по исследованию компонентов осталась позади, а ещё — потому что они с Поттером проговорили весь вечер, обсуждая объявление, сделанное директором Макгонагалл в Большом зале. В конце октября состоится бал-маскарад для старших курсов по случаю Хэллоуина. Паркинсон предположила, что никто из гриффиндорцев не отважится принести на бал алкоголь, а Поттер заявил, что даже если кто-то бы и рискнул, получил бы от Гермионы, ведь она организует это мероприятие и отвечает за безопасность перед директором. Они плавно перешли на обсуждение костюмов, а потом он рассказал, как Хэллоуин празднуют в магловском мире. Пэнси для приличия фыркнула, но всё же с интересом слушала о детской традиции по сбору сладостей. В конце вечера они разошлись в разные стороны, направившись в факультетские гостиные, а Паркинсон с удивлением ощутила, что у неё ноют щёки от того, как она много улыбалась за эти несколько часов. Свернув за угол, она схватилась за выступ в стене и прижала руку к груди. Боль была резкой и сверлящей, точно кто-то запустил пальцы в её плоть и пытался добраться до сердца. Закашлявшись, она нетвёрдой походкой добежала до туалета и скинула сумку на пол. Пэнси обхватила края раковины ладонями и прерывисто задышала. Но это были не вздохи, а настоящие хрипы, переходящие в протяжный стон. Слёзы побежали по щекам, разбиваясь о кафельное дно. Дрожащими руками она расстегнула верхние пуговицы рубашки и стянула галстук с шеи. Склонившись над раковиной, она вновь начала кашлять, зажмурившись и хватаясь за горло. Хотелось расцарапать его изнутри, засунуть руку по локоть в глотку и прекратить эту пытку. В этот миг всё прекратилось. Пэнси осторожно выдохнула, вытерла слёзы и открыла глаза, заметив на белоснежном кафельном дне раковины синий лепесток фиалки.