***
Утром Тэхен будит их стоя у двери. — Гуки! — Зовет альфа громким шепотом, — Гуки! Альфа долго зовет его, и вскоре слышится сонный голос: — Что надо? — Я это… Я очень сильно хочу… Чонгук вопросительно замычал. — Кухню. — Что? — Поджечь. Чонгук резко приподнялся на кровати. Он уснул прямо там, где сидел рядом с омегой, который сейчас с беспокойным лицом спал. — Что? Какого хрена! Не смей. Я тебя убью! — Чонгук тоже старался не шуметь, чтобы не разбудить омегу. Высвободив свою ладонь из чиминовой, Чонгук тихо пошел к Тэхену. — Что за шутки? — Схватил его за предплечье альфа. — Не шутки. Я очень хотел. Но старался не делать этого, — оправдывается Тэхен. Что за хрень? — С какого хрена ты вообще этого захотел? — Чонгук очень сонный и не выспавшийся. Он вчера слишком сильно устал. — Мне стало тревожно, — Тэхен прижал кулаки к своей груди, озираясь, как настоящий хомячок в поле, в поисках зверя, — и я хотел себя обезопасить. — Подпалив кухню? — приподнял брови альфа. Тэхен активно закивал. Ну пиздец. — На кухне нет зажигалки, — устало проговорил Чонгук. — Да, зато есть у меня, — с невинным видом Ван Гог вытащил из кармана зажигалку, показывая ее охеревшему Гуку. — Откуда она у тебя? — Альфа резко вырвал у дрогнувшего пацана зажигалку. — Я всю кухню обыскал. Еле нашел. — И теперь мне ее отдаешь? — У Чонгука сейчас мозг вскипит. Тэхен снова закивал. Ну пиздец. Чонгук громко выдыхает, пряча зажигалку к себе в задний карман джинсов. Поворачивается к столешнице, направляясь к ней, а у Тэхена вмиг взор блестит, когда он очертания зажигалки в чужом кармане видит. И осторожно лезет к нему рукой, желая достать. Но, когда коп ощутил, как чужие пальцы щупают его, как бы это сказать, жопу, он резко обернулся. Тэхен широко и взволнованно улыбнулся. — Что делаешь? — Хмуро бросил альфа. — Лапаю тебя, — ну а что? Лучше сказать, что зажигалку, которую сам только что отдал, украсть хочет? — Ты охуел? — Не зло, но довольно хмуро. — Тебе не нравится? — Делает максимально офигевшее лицо хакер. — А должно? — Чонгук садится за стол, ставя на него чашку с кофе. — А почему нет? — Тэхен садится напротив, тоже держа в руках кружку кофе. Гук смотрит на него как на умалишенного. — Ты шутишь? — И ухмылка слишком пошлая. — Нет, — серьезно говорит хакер, — я не шучу. Что в этом такого? Чонгук выдал смешок, отпивая кофе. — Мою жопу только не трогай. — Если для тебя это так важно, — с невинным и очень серьезным видом говорит Тэхен, а Чонгук начинает тихо смеяться. — Я постараюсь. Они оба немого посмеялись. — Чимин в порядке? — Уже серьезно спросил Тэхен. — Он говорит, за ним убийца следит. Тэхен от такого в шоке уставляется на альфу. — Как? Он ему угрожал? — Не знаю. Он пришел вчера, вел себя… очень странно, потом сказал, что за ним убийца следит. Очень хотел спать и я не стал его расспрашивать. Тэхен выглядел очень озадаченным. — Что думаешь? — поинтересовался Гук. Это для Тэхена было наивысшим проявлением внимания. — Думаю, тебе стоит не слушать, но слышать. Чонгук прищурился, задумываясь над словами хакера. Возле входа на кухню появился Чимин. Сонный, но как всегда прекрасный. Слишком… милый. У Чонгука что-то в груди защемило. Чимин. В его спальне спал. И сейчас с ним завтракать будет. Тэхен тут же отодвигает для омеги стул рядом с собой, но Чонгук ногой этот стул обратно резко под стол задвигает. Зато отодвигает стул со своей стороны. Чимин прячет улыбку и садится рядом с Гуком. Тэхен встает и наливает омеге кофе. А Чимин, о Боже, встретившись взглядом с Чонгуком, сразу его опускает в сильном смущении. — Можете флиртовать, я не смотрю, — спокойно сообщил бодрым голосом Тэхен, стоя к ним спиной и наливая Чимину кофе. Чимин, к слову, поднял на хакера ошарашенный взгляд. А когда посмотрел на Гука, снова быстро его спрятал. — Тэхен, — позвал его Гук, отпивая. — Что? — Заткнись. — Ты грубый. — А ты балабол. — Я говорю редко. — Чаще ты только поджигает квартиры, — усмехается Чонгук, отпивая напиток и бросая на улыбающегося омегу взгляд. Чимину лучше. — Держи, Чимини, — хакер поставил перед омегой чашку с кофе, а тот подарил ему лучезарную улыбку. Довольный Тэхен сел на свое место. — Предлагаю сегодня отдохнуть, — вдруг говорит хакер. — А от чего это ты устал? — Приподнимает насмешливо брови Чонгук. — Ты слишком напряжительный. Нихрена себе. — У меня работа. Нет времени развлекаться, — отсек альфа. — Вот ты и работай. А мы погуляем. Правда, Чимини? Врач задумался, сомневаясь в том, что это хорошая идея. Чонгук же смотрел на Чимина и думал, что тому неплохо было бы отвлечься. «Не слушать, но слышать». Чонгук на миг бросил на Тэхена резкий взгляд, словно что-то осознав. — Хорошо, — сказал коп, — устроим сегодня вечером вечеринку. Но тебе, — ткнул он пальцем в хакера, — наливать никто не будет. Еще не хватало, чтобы ты тут все поджег. — Я и без выпивки вообще-то могу... — Чонгук грюкнул ладонью по столу, и вопросы сразу отпали. — Я тебе в сок налью, пока он не будет видеть, — перегнувшись через стол, заговорщически улыбался омега. — Я позову Юнги. На слова Чонгука резко обернулись и Тэхен и Чимин. — Зачем? — Возмутился Тэхен. «Не слушать, но слышать». — Он скоро протухнет у себя в кабинете. — Пускай тухнет, — хмурит брови хомячок. — Я сам решаю. Это моя хата, если ты забыл. Тэхен сильно расстроился и даже обиделся на такое решение. Но Юнги им нужен. Он слишком умен, чтобы не присутствовал на их вечеринке. Чимин ушел на работу, сказав, что объяснит все потом. Чонгук уцепился в его предплечья, не выпуская из квартиры, но омега уверил, что сейчас ему ничего не угрожает. Его вызвали в больницу. — Мы так и не поговорили, — серьезно вглядывался в его глаза альфа. — Я приду вечером, и мы поговорим, — уверил его омега. Чонгуку не осталось ничего, как отпустить его на работу. — Я поеду в участок, в обед вернусь, а потом снова на работу. Не спали квартиру, — Чонгук поспешил в коридор, но через миг вернулся. Радостный до обосраться Тэхен тут же опешил, когда коп протянул к нему руку. — Вернул. — Что? — Максимально ошарашено. — Тэхен, — с нажимом строго произнес Чонгук, — вернул, я сказал. Хакер очень обиженно надулся, вернув альфе зажигалку. Гук, лишь безмолвно шевеля губами, про себя точно произнося не самые ласковые слова, глядя на обиженного, прячет зажигалку в кармане и уходит.***
Чонгук выпивает литры кофе, роется в компьютере в поисках информации на убитого военного и в какой-то момент тащит ноутбук из кабинета, направляясь к Юнги. По дороге, пока смотрит только в экран, Чонгук зацепляет кого-то плечом. На «эй, осторожней!» Чонгук отвечает свое фирменное «сьебись» и, не стучась, входит в кабинет хакера. Юнги слушает разрывной рок, смотря… что? — Юнги, блять, — серьезный взгляд Чона превратился в «ты серьезно?» Суперхакер сидит в своем кресле вразвалочку, но, как и всегда, в вечно активном режиме творить что-то безбашенное. На очень большом экране, что напомнило копу об обещании купить мелкому компьютер, показывает ничто иное как… порно? Гук аж завис. Ну, прям херовая версия пиратской копии Винды. — Чем ты, мать твою, долбанный извращенец, занимаешься? — Чонгук продолжал держать в руках свой ноутбук. — Просматриваю порно, не видишь? — Невозмутимо сказал Мин, облокотившись о подлокотник кресла и прижав кулак ко рту. — Даже слышу. Ты еще давай штаны приспусти, чего уж. Юнги приподнял на альфу ухмыляющийся взгляд, приподняв бровь. — Это не мое. Я такое не смотрю. Наш военный трупачок, пока был не трупачком, увлекался такой херней. Я хакнул его компьютер, который принесли после обыска его квартиры. Тебя не удивило, что я назвал его военным, а не охранником? — Нет. Я это уже знаю, — Чонгук, не обращая внимание на порнушку на экране компьютера, ставит свой на стол Юнги. — Откуда? — Тэхен узнал. Стоит ли говорить, какое лицо было у Юнги после сказанных Чоном слов? После продолжительного молчания, пока Чонгук искал в ноутбуке то, что хотел показать хакеру, последний выдал: — Смотри, какой он у тебя полезный. Прям незаменимый. — Потом будешь ядом плеваться. Смотри. И останови уже эту гадость, — бросил раздраженно Гук, тыча рукой в экран с порнухой. — А ты, я вижу, против потрахушек на экране, — криво усмехнулся скромный хакер. — Мне вообще похуй, — повернув на альфу взор, равнодушно произнес коп. — Согласен. Нахера они нужны, когда перед тобой каждый день туда-сюда сам секс снует. Че… Чонгуку снова пришлось глянуть на наглую красивую хакерскую физиономию. И блять, как же Юнги точно выразился. Но змеиным языком своим пускай не смеет образ омеги обсуждать. И лыбиться, видишь ли, знает, что прав. И почему Чонгук молчит моргает, тоже знает. — Ну что? — Как-то даже мягко вышло у Мина, — я не прав? Чонгук продолжал вести себя как висящий старый Виндовс, неспешно отворачивая голову к экрану своего ноутбука. Прав. Но не хрен это говорить вслух. — А у тебя что, — вдруг бросил Гук, найдя, чем отбить, — давно не было жаркой ночки? Поэтому наблюдаешь за подобным? — Не глядя на видео, кивнул на него Гук. — Повторяю, я такое не смотрю. Это видео убитого. — А ты зачем смотришь? — Чонгук почти нашел нужное на ноутбуке. — Все, что касается жертв, должно быть тщательно исследовано. Не знал? Гук глянул на него взглядом «и что ты тут несешь, извращенец долбанный?». — Что это за отсек? — Чонгук открыл досье убитого, которое нашел Тэхен, — Пробей мне его. Чем занимается? Какие обязанности? Занятость? Все мне узнай, — острый сосредоточенный взгляд копа бегал по строчкам на экране. — Не думаю, что это будет легко узнать. — Но возможно? Хакер спокойно кивнул. — Вот и зашибись, — хлопнул его по плечу слишком активный коп, собираясь уходить, — я вернусь через пару часов. Успеешь? Или вечером зайти? Кстати, ты сегодня ко мне домой идешь, — Чонгук стоял у двери, роясь в ноутбуке, который собирался отнести обратно. Юнги попытался переварить всю информацию, которую на него взвалил следователь. — Думаю, лучше вечером зайти. С какого хрена я к тебе иду. — Гулять будем, — спокойно и деловито ответил занятый альфа. — О как, — хакер взъерошил волосы, — не знаю, смогу ли. Тем более нет никакого желания видеть твоего маленького лгуна. Чонгук глянул на хакера довольно спокойно. — Он не враг тебе. И точно не убийца. — Откуда тебе знать? — Не ясно, к какому из этих утверждений задал вопрос Юнги. — Тэхен все время у меня в квартире. Убийство было совершенно вчера вечером. Я сидел с Тэхеном в это время в гостиной. Он помогал мне разгадать логику убийцы. — Он может убийце помогать. Что если он специально внедрился к нам, чтобы знать наши ходы и сообщать их убийце? — Не унимается хакер. — Если это так, я это узнаю. — И что будешь делать? Сдашь того, кто в тебе души ни чает? Чонгук приподнял брови, потому что такие слова оказались удивительными. Но по сути, Чонгук и так ощущает особое отношение пацана к себе. Тот ему абсолютно верит. Чонгук ничего не ответил. Просто ушел, унося с собой ноутбук.***
Тэхен пел в душе. Громко и вызывая у вошедшего в квартиру Гука смешок. Вот тебе и на. Гук понимал, что ему приятно от мысли, что хакер не боится находиться в большей части его квартиры. Поставив пакеты с едой на стол на кухне, альфа сразу стал готовить. Пока хакер заделался в супестар, Гук уже раскладывал еду на стол. А у Тэхена очень приятный низкий голос. Так и не скажешь, что ему шестнадцать. — Ой, — Тэхен вышел, и сразу вернулся в ванную комнату. На нем из одежды — ничего, кроме полотенца вокруг бедер. Хера се. Суперстар? Или порнозвезда? — Ты чего жопой по моей квартире светишь? — Гук положил на стол очередную тарелку, усмехаясь с поведения альфы. — Надо предупреждать, что пришел! — Ой, как мы смутились! — Я пришел в свою же квартиру, и должен предупреждать об этом? Не охренел ли ты, пацан? — Хмыкает коп, садясь за стол. — А вдруг я голый тут хожу? — Возмущенно недовольничает альфа. Ха! Этого еще не хватало. — Ты совсем сдурел? Не смей в моей квартире жопой светить! — Чонгук приступил к обеду, потому что вскоре ему нужно снова уходить. Через пару мгновений Тэхен появился перед копом как положено, одетый, причесанный и жопой по квартире не светит. У Гука настроение очень активное, у него есть некие зацепки, а потому дело, возможно, пойдет быстрее. Хакер в огромной белой футболке, гуковой, кстати, открывает вид на очень худые длинные руки. Гук, активно жуя, подмечает новые детали. Хакер сидит напротив и несколько раз приподнимает на копа взор. Слишком ласково улыбается, снова глядя себе в тарелку, копаясь в ней палочками. — Что? — Альфа заметил эту улыбку. — Ничего. — Говори уже, — Гук нахмурил брови, недовольно наклонив голову и разминая шею. — Ты жуешь как кролик. Вот Гук офигел от таких заявлений! — Кто? — Насмешливо протянул альфа, продолжая обедать. — Кролик, — обнажил широкую сияющую улыбку Тэхен. Ну, блять. Ну ребенок и все. Он слишком искренен, чересчур добр. Ласков? Чонгук охреневает от такого и оставаться каменным крутым альфой с этим ребенком, не иначе, слишком сложно. — Еще чего. Я не из зверинца вышел, — Гуку даже неудобно стало, а может это смущение? Что? Ну пиздец. Вот что пацан своими словами и улыбками натворил. — Я прав, — не, ну вы посмотрите на него, он еще и улыбаться продолжает, и настаивает. Возможно, Гук упоминанием о зверинце заставил Тэхена взять с дивана пульт и, вернувшись за стол, включить висящий напротив на стене телевизор. А может хакер искал «в мире животных», чтобы доказать свои заявления. — И что ты делаешь? — Поинтересовался альфа, который вдруг понял, что еще ему не доводилось ощущать такой уют у себя дома во время обеда. — Ищу канал с животными. Докажу, что я прав, — просто ответил хакер, облокотившись о стол и уложив на ладонь изящный подбородок. Из-под полуопущенных век, обрамленных пушистыми ресницами, он наблюдал за экраном, клацая по кнопкам пульта и собираясь найти нужный канал. Чонгука это забавляло. Какой ерундой порой занимается этого супергений. Но, что уж спорить, Гуку это нравится. Тэхен смешной. И уютный. И какими же смешными становятся его глаза, когда он расширяет их до того, что они готовы выпасть. Гук, сидя к телевизору боком и не имея желания в него смотреть, предположил, что хакер на очередном канале про животных застал сцену спаривания кроликов, иначе коп не имеет понятия, чего альфа так охренел. — Гу… Гуки, — Тэхен смотрит шокировано в телевизор, перевозя взгляд то на Гука, то снова на экран. Гуки что-то промугыкал, давая понять, что слушает. Кажется, Тэ слишком поражен происходящем в телевизоре, потому Гук спокойно переводит свой взгляд на экран. Сердце… оно сейчас только что оборвалось вниз. Все замерло. И дыхание. И сердцебиение. Лишь покой быстро смотался, оставив альфу с разбитыми нервами. На экране по новостям вещает омега. Мужчина что-то говорит, но Гук не может заставить себя сконцентрироваться на звуке. Он так и застыл с палочками между пальцев. На экране по новостям показывают сенсационные новости. «— Вчера ночью в сеть некий неизвестный омега невероятно прелестной внешности залил свои фотографии откровенного характера, после чего взорвал этим интернет. Если быть точнее, омега принял участие в откровенной фотосессии известного фотографа, который расположил фотографии своей модели на личном сайте в интернете. Из-за высокой популярности фотографа, фото омеги быстро распространились по всей сети и принесли неизвестному омеге популярность». А на экране… Боже, Чонгук сейчас не выдержит. Слабость разлилась по всему телу альфы и ему кажется, он сильно заболел. Внутри что-то нещадно жжет, и Гук прикладывает ладонь к груди, потирая ее. На экране Чимин. Его Чимин. Его пусть и очень обжигательный, но скромный омега. Тот, который никогда не позволит кому-либо прикоснуться к себе без его, Чимина, желания. Того самого Чимина, уверенность которого точно не говорила о распущенности. Того самого Чимина, который вчера ночью сжимал пальцами рубашку на груди Чонгука, шепча о том, как он боится. Нет, это не Чимин. Он не мог так поступить. Зачем? Чонгук медленно передергивает плечами, буравя пустым взглядом экран. Альфа этого понять не может. Разочарование начало ощущаться противной разъедающей горечью на языке. Чонгук не хочет в нем разочаровываться! Он объективен, но любым способом пытается защитить честь омеги в своих же глазах. Чимин кажется сдержанным, очень расчетливым. Омега никогда бы не поступил так. Зачем выставлять на обозрение свои оголенные фотографии? Вот они, их на всю страну показывают. Сенсация. Такой известный фотограф, да еще омега с шикарным телом, позирующий ему. Чонгук ранен. Сейчас он ощущает себя уязвимым. Словно нож в спину воткнули. Самый дорогой человек да по самую рукоятку. Чон даже утер тыльной стороной ладони подбородок. Но там ничего нет? Как? Альфе кажется, изо рта кровь пошла. На фотографиях Чимин, несомненно, прекрасен. Его фотографировали с красной подсветкой. На одной из фотографий Чимин сидит спиной к фотографу, одну ногу под себя подогнул, вторую в колене согнул, обернув голову куда-то в сторону. Его взгляд увидеть трудно, веки почти опущены. Что под ними? Чонгук сейчас чересчур спокойно думает о том, что именно ощущал омега, пока позволял делать эти фотографии. Ему нравилось? Нравилось думать, что позирует обнаженным перед чужим альфой? Одна фотография за другой, все они проносятся на экране, а у Чонгука внутри мясорубка. Единственное, что еще как-то позволяло Чонгуку не сорваться — деталь, которую он заметил на фотографии, где омега был без какой-либо ткани, которой прикрывал нужные части тела. Шрамы. Все тело Чимина в этих шрамах. Мелкие, большие, короткие, длинные, они покрыли всю кожу омеги. Сейчас у альфы станет сердце. Он внутри разрывается. Разрывается от боли, не понимая, что происходит с этим омегой, почему он прошел через то, что оставило на нем такие шрамы. Почему он так страдает. Почему делает еще хуже. Зачем… Альфа даже не сразу понял, что экран потух. Тэхен, наблюдающий за ним и пребывающий в таком же шоке и страхе за Чонгука, выключил телевизор. Гук продолжал смотреть в черный экран. Его веки едва заметно дрожали, что Тэхена очень напугало. Он сам не может понять, зачем Чимин это сделал. Гук думает, может Чимин просто далеко не такой, каким он его видит. Может Чонгук его просто в своих же глазах идеализировал. Выставлял за другого человека, имеющего честь, никогда бы не пошедшего на подобный поступок. Может Чимин постоянно лжет. И вчера, и когда попросил поцеловать, и когда сам это сделал. Может Чонгук не имеет для него никакого значения. Стало больно так, что внутри все начало рассыпаться. — Гуки, — тихо позвал Тэхен, — пожалуйста, посмотри на меня. Это действительно пугающе. Чонгук просто не способен пошевелится. Кажется, что сейчас он взорвется изнутри. — Гуки, — напугано шепчет хакер, заломив брови. Ему жаль. Ему очень жаль. Чонгук медленно обратил на него свой взгляд, и, наверное тот был слишком разбитым, если Тэхен испугался за него еще сильнее, прикладывая ко рту ладонь. Чон вытащил свой телефон и начал что-то искать. Когда Тэхен наклонился и увидел, на что Чонгук смотрит, замер. Альфа нашел фотографии Чимина. Их легко может найти любой и уже не только на сайте клятого фотографа. Может найти любой. Просто взять, вбить в поисковике пару нужных слов и влезть в личную жизнь омеги, которого Чонгук возносил выше всего возможного. На фото Чимин прекрасен. Взгляд у омеги немного расфокусирован, но это выглядит очень соблазнительно. Сердце собиралось от бешенного стука остановится. Потому что смотреть на это сил нет. Что за шрамы? Откуда они? Даже сейчас альфа думает не о ненависти, которая точно должна была бы появиться от такого поступка, а о безопасности Чимина. — Гуки, отдай, зачем ты это смотришь? — Альфа попытался забрать у Чонгука телефон, но тот довольно грубо отбросил чужую руку в сторону. На Тэхена даже не смотрел. У бедного парнишки от волнения сердце тоже ходуном заходилось. Тэхен выглядел крайне испуганно, и на грани инфаркта. Конечно, его могло обидеть такое грубое отношение альфы, но он прекрасно понимает его боль. Это сильнее чем плохо. Это хуже чем невыносимо. Словно кто-то отобрал у тебя то, что ты так трепетно берег, и выставил на обозрение похотливых взглядов. Одна секунда, и Тэхен дергается на стуле от того, как с треском разбивается о стену телефон Чонгука, им же в нее брошенного. — Чонгук, — Тэхен начал заикаться, его глаза стали влажными и веки моргали слишком медленно, — пожалуйста, успокойся. Альфа, наверное, не замечает, насколько раним Тэхен, потому что его взгляд готов разрушать. Он не смотрит на альфу, сжимая челюсти до крошения зубов. Сжимает пальцы в кулаки, пытаясь успокоить ярость, которую спровоцировала боль. Чонгук встал из-за стола, не слыша слова Тэхена о просьбе успокоиться. Какое, к черту, успокоиться? Он готов сейчас его убить. Убить этого омегу, который так отвратительно осквернил себя. И дело не в плохих фотографиях — они были потрясающими, полными обжигающего желания. До незаживающих кровоточащих ран. Чонгук громко хлопнул дверью. Тэхена, умоляющего его не уходить и уцепившегося судорожно за его руку слушать не стал. Альфа всеми силами старался не сорваться при хакере. А сейчас… сейчас он устроит Ад. Такой же, через который Чимин его сейчас собственноручно, за руку взяв, провел. Может это кому-то и показалось бы пустяком. Хотя кому, кто хотя бы малость знает Чимина, может показаться пустяком то, что он оголил свое тело на обозрение всем? Они будут смотреть, они будут неоднократно открывать его фотографии. Они будут смотреть… Чонгуку так плохо, что он, оказавшись на улице, начал задыхаться. Опершись ладонью о стену дома, он пытался успокоить свое дыхание. Ему нужен кто-то, кто ему поможет. Кто спасет его сейчас от необдуманных поступков. Чонгук не в состоянии успокоится. Альфа выглядит сейчас словно раненный зверь, готовый наброситься на любого. Он не знает, сколько так простоял, но его немного привел в чувство дрожащий голос. Голос, который издавался за входной дверью подъезда. Чон не сразу понял, чей он. Обернувшись к двери лицом, половину которой занимало прозрачное стекло, он никого не увидел. Но голос же слышал. Подойдя к ней и открыв, Чонгук увидел присевшего на корточки в углу подъезда Тэхена, обхватившего руками голову. У Чона сердце снова дрогнуло, снова чуть не сорвавшись вниз. На миг он даже ощутил чувство глубоко потрясения. Тэхен вышел… ради него? Смог пройти весь подъезд, только бы успеть и позвать его снова? Тэхен дрожит, судорожно сжимает пальцами пряди волос, всеми силами стараясь не сорваться на панику. Возможно, он даже не дал себе время на осознание своего поступка, потому еще не кричал. Может он просто имеет слишком смелую душу, так сильно полюбившую Чонгука. А может все вместе. Чон не знает, но сейчас он чувствует себя конченым мудаком. Ему нужно было заметить, в каком отчаянии находиться альфа и не действовать, только смотря на свое состояния. Но… ему больно. Осторожно подойдя к альфе, он присел перед ним на корточки. Ласково погладил по голове и заметил, что тот перестал так сильно дрожать. Не поднимая головы из колен, он ухватился слепо за его ладонь. — Прости, — сказал подавленно Чонгук, — я не хотел пугать тебя. Тэхен сильнее сжимает его ладонь, не в силах говорить в таком ужасно напряженном состоянии. То, что он так смело держится и еще не сорвался на панику говорит о его невероятной силе. Чонгук в ответ сжимает его ладонь, и притягивает к себе. — Иди сюда, — раскрывает он руки, желая спрятать доведенного до оцепенения альфу у себя на груди. Тэхен делает это не сразу, наверное, слишком напуган. — Не бойся, иди сюда, — Чонгук сам прижимает его к себе и Тэхен как утопающий цепляется за его рубашку. — Все хорошо, — поглаживает его по спине Чон, борясь со своей мясорубкой внутри молча. Он смотрит в стену напротив, действуя осторожно, тогда как все его тело требует нести разрушения. Высвободить хотя бы немного той боли, что бушует в нем сейчас. Чонгук подождал, пока Тэхен немного успокоится. Он в шоке, как этот парнишка в своем-то состоянии смог преодолеть весь подъезд. На улицу он уже выйти не смог. Дойдя до туда, до куда он смог, он уже находился на грани. — Все? Успокоился? — Тихо спросил Гук. Тэхен молча закивал. Чон, продолжая прятать чужую голову в объятиях своих рук, встал, заставляя то же самое сделать и Тэхена. Поднимались долго, но Чонгуку так даже лучше. Чем больше пройдет времени, тем больше у него будет сил держать себя в руках. Оказавшись в квартире, Чонгук помог Тэхену опуститься на диван. Альфа не сразу мог прийти в себя из-за сильнейшего потрясения. — Мне нужно пойти к Юнги, я скоро вернусь, хорошо? — Чон взял чужое лицо в свои ладони, всматриваясь в его испуганные глаза. Тэхен… — Нет, ты к Чимину пойдешь. Не трогай его, ты сам потом пожалеешь, — взволнованно заторохтел Тэхен, хватаясь за ладони копа. — Ничего я с ним не сделаю, — успокаивает его альфа, — я последний человек, который может причинить ему боль. Чего не скажешь о нем по отношению ко мне. Тэхен смотрел слишком расстроено, потому Чон понял, что говорит слишком лишнее. — Я пойду, — он не привык объяснять, зачем и что он хочет делать, особенно в порыве злости он кладет болт на чужой интерес, но сейчас объясниться было необходимо. Подождав, пока Тэхен успокоится, Чонгук ушел. Спасибо Тэхену за то, что не позволил сорваться и наговорить глупостей. Но Чонгук скажет. Очень многое он скажет. Альфа ушел не к Юнги.***
Идя по коридору больницы, становилось все хуже. Он сейчас его увидит. Чонгук боится, увидев Чимина, снова вспомнит эти фотографии. Очереди почти не было. Зайдя в кабинет без стука, он увидел там Чимина, сидящего за столом, и пациента в кресле напротив. Омега поднял на него спокойный взгляд, словно не понимая, зачем альфа пришел. — Вышел, — обратился к пациенту Чонгук, даже не смотря на него. Пациент хотел что-либо возразить, но Чимин сам попросил его подождать в коридоре, видя состояние Чонгука. Пациент вышел, а Чонгук с омегой остались наедине. Повисла гнетущая тишина. Альфа смотрел своим острым взглядом прямо Чимину в глаза. И столько в них боли, столько отчаянного «Почему? За что?». Подойдя медленно ближе, сияя взглядом, полным осуждения не столько самого поступка, сколько предательства, Чонгук оказался у стола. Предательства. Чонгук даже не подумал, что Чимин ничего ему не должен… Омега за столом смотрел спокойно. То ли пытался сделать вид, что ничего такого не случилось, то ли действительно так думал. — В чем дело, Чонгук? — Поинтересовался Чимин. Он знает. По его глазам, по тому, как он приготовился к чужому нападению, Чонгук понял, что омега знает причину его прихода. Молчание. Пара секунд на то, чтобы сделать свой голос спокойным. Омега наверняка видит, как уязвил его. Стоит лишь взглянуть в эти бездонные блестящие чернотой глаза. — Зачем? — Опершись ладонями о стол, спросил Чонгук. Чимин не сразу смог ответить, а потом так же спокойно опустил взгляд на блокнот у себя на столе, куда продолжил что-то писать. — А что, ты имеешь что-то против? — Спокойным голосом спросил омега, глядя в блокнот. Чонгук поверить не может. Всматривается в поведение Чимина, в его движения. Он спокоен. Ему все равно. Сердце на осколки разрывается. — Приятно, что теперь на твои фотографии будут смотреть и дрочить все, кому захочется? — Чонгук ни за что бы не говорил с Чимином грубым тоном, но сейчас его боль сильнее. Чимин продолжал на него не смотреть. Это доводило Чонгука до кипения. Ему все равно, что Чонгук задыхается. — Чонгук, — крайне успокаивающее, будто нет причины так паниковать, — это мое дело. Чонгук… успокоиться не может. Он не удерживается и резко сметает рукой со стола то, что под нее попадается. Взгляда с Чимина не уводит. Ну что, теперь видишь, что есть из-за чего паниковать?! Омега медленно поднимает на него взгляд. — Зачем ты это сделал? — Это уже на грани злости, — Для чего тебе такая популярность? Я не могу поверить, что такому как ты она нужна. Дай мне ответы! — Чонгук, действительно, уже не мог жить в этом неведенье. Чимин словно пытался подобрать правильные слова. Он встал из-за стола. — Чонгук, уходи. Уходи… Уходи?! Альфе срывает все тормоза. Он должен так просто это все проглотить и свалить? Чимин расширил глаза, когда Чонгук поспешно обошел стол и оказался у его кресла, отшвырнув его ногой подальше. Развернул омегу за плечи к себе лицом, а Чимин разволновался и напрягся. Альфа подхватил его за талию и усадил на стол как куклу. Омега лишь увел взгляд, наклонив голову чуть вниз. — Зачем? — Задал вопрос альфа, из которого злость и что-то еще, очень сильно и разрушительное, лезло наружу. Он требовал ответы. Он хотел объяснений. И Чимин понимал, что от него не отстанут. И Чимин, блять, не нашел ничего лучше, чем… Омега резко поддался вперед, обхватив лицо Чонгука ладонями и впившись в его губы своими. Мгновение откровенного безумия. Чонгук вмиг почувствовал, как его прошило током. Что он делает? Он сведет Чонгука с ума! Альфа замирает, но уже неосознанно тянется отвечать на поцелуй. Отстраняет от себя омегу, который так страстно, но вообще не умело пытается огорячить поцелуй. — Что ты… — Чонгук пытается взять себя в руки, не позволить злости уступить место другому чувству, которое делает его, Чонгука, перед этим омегой бессильным. Но омега ему на это времени не дает. Его глаза блестят не то волнением, не то чем-то другим. Чимин снова набрасывается на него с поцелуем и черт… Пару мгновений, и Чонгук теряет связь с внешним миром. Чимин ломает все его механизмы, уничтожает сладко и безжалостно. Альфа в шоке, он не понимает, что творит этот безумный омега. — Перестань, — строго и с сорванным дыханием требует он, отстранив от себя Чимина снова. У омеги губы влажные совсем, взгляд полон решимости. Он слишком сейчас не уверен, и столько же хочет продолжить. Ему самому, кажется, очень не просто, но он со страхом делает смелые поступки. А у Чонгука… крышу сносит. Потому что в глазах напротив призыв. Альфа сам срывается, сминая чужие губы в поцелуе. Чонгук обхватывает чужое лицо ладонями и целует жадно, страстно, безумно-сладко. Тем не менее, даже в самом сумасшедшем поцелуе он ведет себя с омегой трепетно, относясь к нему как к чему-то святому. Это что-то святое раскрывает губы, впуская чужой язык. Такое ощущение, словно Чимин борется с желанием оттолкнуть Чонгука, и отдаться ему без остатка. Чонгук борется с задышкой, стараясь не задохнуться. Это слишком поспешно. Это требовательные, жадные руки на чужом превосходном теле. Это сорванное дыхание, много страха и еще больше жажды. Врач… сошел с ума. У Чонгука чуть не встало сердце, когда омега развел ноги в сторону. Блять… Он обхватил ими Чонгука, продолжая вовлекать охуевшего Чона в безумный поцелуй. Что делает Чимин? Что он делает? Он, отдаваясь жарко и поистине безумно, начинает поспешно расстегивать пуговицу на своих джинсах. Снова в джинсах… У альфы глаза горят. Мозг отказывается все это понимать. Чимин сделает его безумным. — Чимин, — не веря наблюдает за омегой, который приподнимается, стаскивая с себя джинсы… Чонгук смотрит ошарашено, он не может пошевелиться. Ему очень хочется омегу остановить, еще больше ни в коме случае ему не мешать. Сердце бешено разрывается. Чонгук почти убит. Эти ноги, сука, обнаженные ноги — просто невероятны. Омега отбрасывает джинсы на пол, обнимая ими альфу. Обвивает чужую шею руками, приподнимаясь и завлекая стоящего как охуевший истукан Чонгука в еще один жаркий поцелуй. Чонгук сейчас сгорит. Чонгук ведь сам поддается сейчас. Он не в состоянии противится. Его воспаленный мозг не может его остановить. — Наполни уже меня, наконец, — свалил. Убил. Искалечил. Растоптал. Прошептал это тихим интимным голосом, смотря так же, а у Чонгука рассудок свалил. Что? Это все… Что он делает? Что говорит. Что так сильно сдерживает Чонгука? Что заставляет его стоять обездвижено? Не то он ожидал из этих уст услышать? Наверное, сперва он хотел услышать что-то более робкое, более нежное? Что-то, что означало бы наличие у омеги чувств по отношению к нему. Просто дело в том, что в Чонгуке помимо сильного физического влечения, намного сильнее что-то поистине трепетное, светлое. То, что намного больше, чем желание овладеть телом. Чонгук готов показать ему свою душу, а Чимин… И не то, чтобы Чонгук против развязанных действий и разговоров. Наоборот. Но с Чимином все должно было быть иначе. Чимин ведь другой. И даже если он склонен к подобному развязанному поведению, против которого Чонгук тоже ничего не имеет, альфа ожидал от него сперва более робкие платонические чувства. Что-то очень глубокое, что говорило бы о его привязанности к альфе. Сейчас же это больше похоже на желание просто переспать. И не было бы у Чонгука к нему чувств, его бы это устроило. Но у альфы к нему все намного сильнее. Для омеги же это просто… Просто. Легко. Без чувств. Без такого же трепетного отношения. — Чимин, — только и может проговорить Чонгук, потому что он в смятении. Омега, наверное, увидел что-то в его глазах. Что-то разбитое, горькое. Потому и сам омега переменился во взгляде. Это очередная игра, или может искреннее, но Чимин ласково смотрит ему в глаза, осторожно касается его щеки, глядя на чужие губы. Несколько раз несмело снова заглядывает в глаза альфы, потянувшись к губам. И нет сейчас этой спешки, нет жадности. Есть легкое прикосновение. Робкое. Есть несмелость, трепетный поцелуй. Мягкие губы, осторожные движения. Чонгук снова на грани сойти с ума. Зачем Чимин это делает? Зачем сейчас ведет себя так невинно, когда уже успел сбросить с себя штаны? Но, черт возьми. Чонгук уже не выдерживает, он поддается на такого Чимина. Он позволяет себя обмануть, так же отвечая на поцелуй. Чимин изменился за секунду. Он целовал так, словно делал это впервые. Он касался так, словно Чонгук для него единственный в мире человек. Он был взволнован и боялся, но верил. Чонгуку хотелось от омеги искренности. Хотелось настоящего глубокого чувства. Он его получил. Его, а может обман. Если это обман, то это слишком жестокая игра. — Не злись, — в глазах не жар, но трепет, омега их прячет, — я выпил и согласился на фотосессию. Потом уже было поздно что-то менять. Чимин стыдливо отворачивал голову, но Чонгук поймал его лицо в свои ладони. Он сдурел, если так глупо ведется? Возможно. Но как не верить, когда эти глаза так отчаянно говорят о чем-то ласковом, преданном, просят защиты? Вот он Чимин. Настоящий Чимин. Тот, кто говорил с ним до этого, пытался его обмануть. Чон знает, какой омега на самом деле. Знает… «Не злись». Чимин не хочет, чтобы он злился? Значит, считает, что Чонгук имеет на это право? Чонгук целует его, желая таким образом показать, что он ему все прощает. Прощает и ни капли не судит. Как он вообще мог. Конечно, это было не намеренно. Чимин снова чего-то испугался. Снова выпил и попался этому фотографу, которому Чонгук вырвет ноги. — Ты снова испугался чего-то? — Боже, как Чонгук за него боится. Как искренне и доверчиво смотрит ему в глаза. Омега весь сжался, в руках альфы сейчас был неуверенный, полный стыда за свой поступок человек. — Не пей больше, — просит Чонгук, прижимая осторожно Чимина к себе, поглаживая рукой по спине. Он даже не смотрит вниз, потому что Чимин может засмущаться… Чонгук… — Я не могу, — тихо проговорил омега. Сейчас он был другим. Прижимался к нему так беззащитно. — Почему? — Я уже говорил. — Поехали ко мне. Расскажи все. С чего ты решил, что убийца наблюдает за тобой? — Он мне пишет, — после паузы ответил Чимин. Чонгук замер. Медленно отстранившись от омеги, он вопросительно заглянул ему в глаза. — Пишет? — Еще до того сообщения, которое я тебе показал, он писал мне. Секунду. — Из того же номера? Чимин согласно кивнул.