Драбблы по "Атака Титанов"(Леви\Микаса)

      — Да ты соплячка смотрю совсем ополоумела, — свирепо браниться Леви, когда Аккерман хватает его за челку левой рукой и с безрассудностью тянет на себя, занося правую руку с клинком для удара. Леви незамедлительно перехватывает руку девушки, не давая и кончиком лезвия коснуться его тела. — Да я же с тебя кожу заживо стяну и все кости переломаю. — Хватая ее за подбородок и с силой сжимая челюсть рычит он.       Глаза Микасы переполненные кровью и ненавистью остервенело сверлят взгляд мужчины, который как всегда не выражает ни единой эмоции. Ему словно плевать, что она минуту назад хотела, да и хочет уничтожить и стереть его с лица человечества. Он лишь шипит и больнее сдавливает челюсть девушки, что Микаса даже и слова произнести не может.       — Ублюдок. — вылетает из ее еле приоткрытого рта. Сильнее тянет волосы капитана, словно хватаясь за последнюю веревку спасающую ее жизнь от пропасти. Шипит, как разозлившаяся кошка и вырывается. Хватка Леви намного сильнее, чем она предполагала.       — Твои слова, как бальзам на душу мне Аккерман. — он отталкивает ее к стене и прижимает, оставляя все ее напрасные попытки вырваться и навредить ему. Он не позволит этой несносной соплячке использовать свой нелепый и необдуманный план, да его и планом то назвать было трудно.       Идиотка Аккерман, как всегда: сначала делает, потом думает. И ведь наотрез отказывается принимать свою глупую ошибку, ссылаясь на непрофессиональные действия со стороны капитана на предстоящую угрозу в сторону своего обожаемого Эрена. Ну точно идиотка. Необдуманно действует подставляя не только себя, но и своих товарищей по отряду опасности.       — Вы просто мелочный, отвратительный, напыщенный… идиот.       — Да-а-а-а, — протяжно тянет он, словно дразня. Волосы его, оставленные цепкой хваткой Микасы в беспорядке, обдувает легкий ветер. — Ты мне льстишь что ли? Прости, что занял твой пост по идиотизму. Готов уступить тебе его обратно.       Снова перехваченная рука, не дает Микасе завершить своего дела, чем больше раздражает девушку и выводит из себя. Леви был всегда на шаг впереди нее. Предугадывал все ее действия заранее. Также как и сегодня на вылазке, заблаговременно предупредив ее о неосмотрительных решениях, которые она проигнорировала и спихнула на капитана обвиняя в безответственности.       — Болван… недомерок… урод… ненавижу тебя…       — Достала. — грубо перебивает он и с силой сжимает обе ее руки, хватая своей свободной алый шарф и наматывая его на кулак. — Заткнись. — Грубый как всегда. Тусклые серо-синие глаза оттененные темными кругами от недосыпания, пугают. Такие слова его не устраивают, режут, словно острые лезвия сверхпрочной стали по телу, оставляя глубокие шрамы.        Ему было плевать.       Плевать на ядовитые слова азиатки. Плевать на ее чрезмерную любовь к брату. Плевать на ее саму. Ему было плевать. Но подставлять товарищей он не позволит. Сколько смертей он видел за свою прожитую жизнь. Сколько спасти мог, если бы не такие дегенераты, как Аккерман?       — Услышь меня, дура меркантильная, — притягивает ее за шарф ближе и гневно выдыхает в губы, обжигая дыханием. Брюнетка краснеет, не то от злости, не то от возмущения или чего-то другого и с силой ударяет его своим лбом в нос, чтобы не дать застигнуть себя врасплох.       Не ожидавший такого поворота, Леви отшатнулся. Удар пришелся не сильным, но в ушах раздался небольшой звон. В глазах на долю секунды промелькнуло удивление, но так же быстро испарилось.       Микаса застыла не ожидая от себя таких действий. Она бегло забегала глазами по лицу капитана, отмечая про себя, что надо было все же посильнее ударить этого болвана, либо результат ее вовсе не устроил. На идеальном лице мужчины, которому завидовала большая часть женского пола, даже кровь не ступила.       — Ксо… — тихо прошипела она, даже не представляя дальнейшие действия со стороны капитана. Да он же ее сейчас размажет по этой стене как назойливую букашку, ни оставляя ни следа. Для него раз плюнуть убить титана за долю секунды, щелкая их как семечки, а убить человека и подавно, но Микаса тоже не из робкого десятка, она еще поборется за свою жизнь.       — Идиотка. — шипит он хватая ее за подбородок и дико впиваясь своими губами в ее, прижимая руки к стене, чтобы не получить смачной пощечины. — Ходи и мучайся теперь. — отстраняясь шепчет он, оставляя девушку в глубоком удивлении. Зная как азиатка хранила свой первый поцелуй для своего обожаемого недо-титана. Может теперь ее рвение поутихнет.