Someone, somewhere

Внутри храма нет ничего, что хоть как-то напомнило бы мне знакомые интерьеры. Стены закатаны в чёрный мрамор, пол — в большие матовые плиты, также чёрные, даже лестница не такая, какой её знаю я. Это немного раздражает, и не без причины: в конце концов, уж я-то точно имею право возмущаться насчёт таких вещей. Мой храм, моя жизнь, и даже то, что сменить дизайн любого помещения можно за секунду простым заклинанием, не даёт им право… Впрочем, ладно. Надо подышать. Меня это не касается. Я оглядываюсь. Холл большой и, несмотря на тёмные оттенки стен и мебели, довольно светлый. Справа от огромных дверей, в которые мы только что вошли, стоит нечто среднее между офисным столом и стойкой информации, а внутри этой ловушки топ-менеджеров, едва видимая за экраном компьютера, сидит эффектная темноволосая девушка. Я уверен, она наверняка вообще не в курсе, кто я такой — не такая уж я знаменитость, как мне хотелось бы думать. Поэтому сейчас необходимо правильно разыграть карты. Или этот придурок найдёт себе ещё с десяток поводов для подозрений, мне-то в целом всё равно, но раздражает. Надо сделать всё правильно. Чёрт возьми, кто бы мне ещё подтвердил правильность того, что я собираюсь сделать. — Добрый день, — говорю я девушке, небрежно постукивая кончиками пальцев по стойке. — Меня зовут Стивен Стрэндж. И почему я вообще так паникую из-за этого? Впрочем, ответ очевиден. Потеря головы рядом с конкретным человеком мне знакома, вот только она не должна сейчас работать. Хотя, вопреки всему, работает как часы. Забавно. — Здравствуйте, — вежливо отвечают мне. — Приятно познакомиться. Вы к мисс Адлер? Я ожидаемо давлюсь воздухом и всю следующую минуту пытаюсь замаскировать удивление за кашлем. Получается это действие просто отвратительно. Джеймс уже даже не косится на меня, а смотрит прямо, и всё, что выражает его взгляд, я мог бы прочитать без малейшего труда. — Да. У меня к ней есть пара интересных предложений. Ещё бы. Если здесь она хоть на каплю то, чем является в моём мире, единственное предложение, которым я смог бы её заинтересовать, будет выглядеть как БДСМ-сессия. Впрочем, ладно, я издеваюсь зря и только от удивления, не от злости. Ирэн, при всех её недостатках, действительно не самый плохой человек, кто бы там что ни говорил. — Предложений какого рода? — Связанных с крупным финансированием. Подробности я обсужу с ней. — Проходите. По такому поводу она точно не будет не занята. И ты что, даже не воспользуешься интеркомом, чтобы это проверить? Интересные у вас отношения. Надо запомнить — на всякий случай. — Благодарю. Знать бы ещё, куда проходить… Впрочем, разберёмся. Как я уже говорил ранее, это мой храм, даже в таком неприглядном варианте никто не знает его лучше меня. — Ой, прошу прощения, — спохватывается девушка практически идеально вовремя.-- По лестнице направо, там большие двери. Всего один кабинет, не запутаетесь. Ну ладно, это немного помогло. По крайней мере, я могу сделать вид, что и так это знал. Но всё-таки почему мне так важно, чтобы он мне верил?.. — Прошу, — широким взмахом руки я указываю Джеймсу на лестницу. Он встречает мой жест с недоверчивой ухмылкой, но всё-таки слушается и начинает подниматься первым, держа голову вполоборота, чтобы не потерять меня из виду. Скучно, но неплохо. Мой Джим в такой ситуации упёрся бы насмерть, я почти уверен. Я иду следом без энтузиазма, механически переставляя ноги. В голове совершенно пусто, настолько, что я могу позволить себе даже считать шаги, это всё равно ничему не помешает. Но, если честно, эта иррациональная тревога насчёт его мнения обо мне — детский сад какой-то. Я взрослый человек, ровным счётом ничем не провинившийся перед законом. Будь на его месте Шерлок, или Джон, или кто угодно другой — наверное, я бы не встревожился, даже начни они задавать мне прямые вопросы и искать, к чему прицепиться. Лестница кончается, и по тёмному паркету наши шаги звучат гулко и громко. Огромные резные двери хранилища артефактов приоткрыты настолько, чтобы в щель мог без труда пройти некрупный человек. Ну, как раз, нашей комплекции. Это избавляет меня от необходимости открывать двери самому или, что вероятнее, неловко ждать, пока их откроет Джеймс — ну не драться же из-за того, кто это сделает, я готов уступить. Правда, неловкость всё равно происходит: он делает было уверенный шаг, чтобы войти первым, затем что-то понимает и коротким широким жестом приглашает меня пройти. Ей-богу, мы что, подростки на выпускном? — Не помню, чтобы вам было назначено. Все мысли о медленных танцах в обнимку с детективом полиции моментально исчезают из головы. Потому что не успеваю я полностью войти в комнату, а её спокойный властный голос уже звучит в помещении. Будь я другим человеком, я бы, наверное, струсил при первых его звуках. — Мне и не было. Так забавнее, если вы понимаете, о чём я. Она улыбается. О, как же она улыбается. — Это чистая правда. Проходите, мистер Стрэндж, в вас определённо есть что-то, на что можно потратить время. Когда это помещение было хранилищем, дальние его стены нельзя было разглядеть за рядами стеклянных постаментов со всякими штуками, назначение многих из которых я, если честно, до сих пор не узнал. Сейчас в комнате стоит только её стол — в самой середине, у дальней стены, — и два диванчика у самого входа, с левой и правой стороны. Становится понятно, что комната на самом деле не такая уж большая, как мне всегда казалось. Но дизайн в очередной раз удивляет, конечно. — И на что, в таком случае, мы будем его тратить? — Это зависит от того, с чем именно вы пришли. У диванчиков я не задерживаюсь. Даже если они предназначены для посетителей, они стоят слишком далеко для того, чтобы я мог видеть её глаза. Надо будет — и хоть прямо на стол сяду, но сейчас эта частичка моей прошлой жизни так же важна, как и остальные. Боже мой, интересно, а если познакомить её с Шерлоком, она влюбится так же, как это случилось в моём мире?.. — А вас я не приглашала. У этой фразы другой оттенок. Холодный и хлёсткий, без намёка на флирт, в общем, со мной она только что говорила абсолютно иначе. На мгновение я теряюсь, пока мне не приходит в голову обернуться, чтобы увидеть на пороге Джеймса. Готов поспорить, вошёл он уверенно, но теперь даже слегка замялся. Почему-то это вызывает во мне смешанные чувства, среди которых явно прослеживается оттенок злорадства. Нашлась и на тебя управа, болван подозрительный? Я бы на его месте взорвался. Всё-таки с самоконтролем у меня до сих пор есть проблемы. Но Джеймс молча разворачивается и выходит, хотя мне показалось, будто он хочет что-то ответить. — Вы рады его отсутствию, — коротко подмечает Ирэн, когда я наконец оказываюсь возле стола. — Не стану спрашивать, зачем вам компания, которая вам не нравится, это не моё дело. А вот у вас наверняка есть ко мне вопросы. Конечно, есть. Например, будем ли мы разговаривать в таком положении — она сидит, я стою. Или что у них за проблемы с дизайном. Или, допустим, что мне потом выскажет Джеймс, как отреагирует на всё происходящее и отстанет ли от меня хоть когда-нибудь. Лучше бы никогда, конечно, но интерес в таком ключе меня мало привлекает. Нет, нельзя об этом думать. Он не Джим, и ему же от этого лучше. — Есть парочка. Что не так с вашим кабинетом? Я спрашиваю это, не обдумав, самому себе устраивая ловушку на ровном месте. Контролировать эмоции Шерлок научил меня давным-давно, но контролировать мысли я не научусь никогда. И судорожно сбегать от них, устраивая себе проблемы, тоже. — О, вы заметили, — она легко смеётся, будто это и вправду забавный вопрос. — Понимаете, дело в том, что это здание досталось мне абсолютно случайно. И оно мало подходит для социального центра, но и отказаться, очевидно, я не смогла. А маленьких кабинетов здесь просто нет. Ну как это нет, вообще их довольно много. Если, конечно, внутренние помещения храма не изменились слишком сильно по сравнению с моим. Но вслух это озвучивать я благоразумно не буду. — И мы не стали ставить новые стены, чтобы сохранить первоначальный вид. Это очень старое здание. Боже, леди, да у вас все шансы заполучить моё сердце. Мы и раньше были почти друзьями, насколько у Ирэн Адлер вообще могут быть друзья, а теперь у неё ещё и появилась другая сторона. Я чувствую неудержимый интерес. — Потрясающе разумная мысль, — киваю я. — Уверен, многие вам за это благодарны. Но давайте перейдём к сути моего вопроса, иначе мой беспокойный спутник действительно устроит мне не самую приятную жизнь. Я готов пожертвовать вам сумму денег. — С какой целью? Она не удивлена — это деловой вопрос. Во всяком случае, мне хотелось бы верить. — С целью поддержки, разумеется. — И что от нас понадобится взамен? — Вы знаете значение слова «пожертвование»? Обычно оно означает безвозмездные действия. — Не надо агрессии, — она спокойно качает головой, будто удивляясь. — Вопрос совершенно разумный, поскольку я знаю о вас некоторые детали, с которыми ваш портрет щедрого мецената просто не может существовать. Восхитительно. Правда, она не во всём права — я действительно не знаю, что мог бы попросить взамен. — А что вы могли бы мне предложить? — Боюсь, ничего особенного. Упоминания имени, знаете, и всё в таком духе. Пафосное здание в центре — только фасад, на самом деле у нас мало возможностей для широкой огласки. Этот разговор начинает меня утомлять. Непродуманная попытка сбежать от преследования превращается во что-то серьёзное, к чему я был не готов. — Выделите мне кабинет. — Что? — Здесь, в здании. Наверняка у вас полно пустующих помещений, я хочу одно из них. Мне здесь нравится. Ирэн смотрит на меня сверху вниз, но я не чувствую превосходства. Её взгляд буквально давит, и тяжесть не уходит даже после того, как я подписываю чек с отвратительно огромной цифрой. Не думаю, что она действительно недовольна мной. Просто понять мои действия сейчас сложно даже мне, и уж тем более незнакомый человек вряд ли распознает в них попытку отвлечься и сбежать от всего с помощью дурацких решений. В принципе, можно считать, что я просто совершил импульсивную покупку. Хорошо быть богатым. — Вы действительно странный, мистер Стрэндж. — Доктор. — Доктор Стрэндж. Извините, просто это звучит как имя супергероя из комиксов. Я с трудом подавляю смешок. Знала бы она… — В таком случае, можете называть меня мистер Холмс. Это вряд ли звучит по-супергеройски. Она разглаживает ладонями чек, который и без того не был смят. Это нервный жест. — После этого вы герой. Как бы патетично ни звучало. Выберете кабинет сейчас или встретимся в другое время? Недвусмысленный взгляд, брошенный на дверь, говорит, что мы думаем об одном и том же: при Джеймсе этого делать явно не стоит. — Да я, в целом, никуда не тороплюсь. Можно и потом. — Позвоните мне. Визитки лежат в холле, но могу дать личный номер. Твою же мать. — Зачем? — Зачем я считаю интересной перспективу общения с человеком, который не придумал себе подарка лучше, чем четыре стены? Думаю, ответ очевиден. Если вы не против, конечно. Я молча киваю. Всё повернулось совсем не так, как я рассчитывал изначально, и всё-таки мне удалось её заинтересовать. В прошлый раз мы сблизились на фоне моего брата, и это был путь намного тяжелее и дольше, чем теперь. — Мне пора. — Да, разумеется. Не стоит заставлять вашего спутника ждать. Ироничный тон. Едва заметная улыбка, буквально краем губ, и всё-таки — мне кажется, эта женщина оценивает нашу ситуацию намного яснее и чётче, чем я сам. Я ухожу молча. Собственно, в том числе потому, что не прощаюсь. Может, решение и было глупым, но ведь я получил то, чего действительно хочу — доступ в дорогое для меня здание и доверие его владельцев. Пересекать огромный кабинет сейчас легче, чем было, когда я вошёл. Но по мере приближения к двери мне становится паршиво. Конечно же, Джеймс там. Он стоит у стены, прислонившись к ней, и усмехается при виде меня так гадко, что на мгновение я забываю, кто он такой. В смысле, врезать хочется так, что кулаки сводит. — Доволен? — Я не слышал разговор. Так что… — Не волнуйся, оргию с наркотиками и незарегистрированным оружием мы обсудим с ней в другой раз, — криво улыбаюсь я. Остатки хорошего настроения окончательно улетучиваются, сменяясь тупой бессмысленной агрессией. — Сегодня речь шла только о поддержке. — Хорошо. Это что, было удивление? Он думал, я буду с ним носиться, как с алмазом, ни в коем случае не провоцируя? — Теперь ты отвяжешься? — Ты знаешь, я подумал и решил, что ты намного более глубокий и занимательный человек, чем мне показалось в вечер, когда я по недоразумению решил избавить тебя от штрафа. Вдобавок теперь у меня более свободный график, и никто не будет спрашивать, куда я делся. Так что, если не возражаешь, я ещё некоторое время побуду здесь. — Свидание мне назначь, если хочешь. А собеседники мне не нужны. Он с улыбкой поднимает руки, будто защищаясь. — Как будто ты бы принял приглашение, Стивен. Можешь считать, что я подкатываю, если тебе так удобнее, я ведь и сам толком не могу объяснить, что мне от тебя надо. Просто чувствую, что с тобой что-то не так. Прости мне мою профдеформацию. Меня хватает лишь на то, чтобы развернуться и пойти вниз по лестнице. Гладкие полированные ступени красиво блестят на солнце, проникающем внутрь через два огромных витражных окна, но даже это раздражает. Сам, конечно, дурак. Сам заварил всю эту кашу и теперь просто расплачиваюсь за необдуманные поступки. Но почему все они не могут просто оставить меня в покое? Джеймс продолжает болтать. По счастью, он идёт поодаль, и мне слишком лениво останавливаться и огрызаться, или просить его заткнуться, или что-нибудь в таком духе. Вместо этого я ускоряю шаг. Настолько, что холл преодолеваю всего шагов за десять, и на улице оказываюсь, когда мой непрошеный сопровождающий только равняется со стойкой. Это прекрасно. Чёрт, вот будь у меня сейчас кольцо!.. Мало того, что не пришлось бы ни от кого бегать, так и любой неприятный человек мог бы отдохнуть пару часов — или, может, лет, в зависимости от степени надоедания — заключённым в ближайшей стене. Впрочем, перемещение, по счастью, возможно и без кольца, пусть оно будет не таким быстрым и удобным. Пока он не успел выбежать следом, я поднимаю руку и у края тротуара останавливается такси. Лондонские таксисты — профи, поэтому нам хватает буквально полминуты, чтобы оставить далеко позади точку старта. О том, что на разочарованное лицо Джеймса в зеркале заднего вида я смотрю не только с облегчением, но и с идиотской, совершенно ненужной сейчас нежностью, я стараюсь просто не думать. И без него проблем хватает.