New shoes

TW: нц и насилие

      Всю дорогу меня трясло.       Я не мог перестать думать о том, что сказал Дрим: «Позже ты будешь выебан».       Что это значило? Буквально поебусь? Я понятия не имел. Я даже не хотел знать.       Карл и Ник сейчас возвращались к Бэду, чтобы отдать одолженную машину, оставив меня с Дримом наедине почти на шесть часов дома.       Меня чуть не вырвало при мысли о том, что я останусь только с ним на такое количество времени.       Он может сделать все что угодно со мной на протяжении этих часов…       Конечно, если он не решится убить меня. Внезапное «Мы тут» вырвало меня из мыслей. Мои губы слегка приоткрылись, я начал задыхаться.       Я решил посмотреть вниз, не желая, чтобы мое посттравматическое стрессовое расстройство сработало, как и в прошлый раз.       Я услышал, как дверь машины распахнулась, и поспешил прочь. Это только еще больше разозлило его.       Он притянул меня ближе к себе за ноги, его светлые кончики волос свисали надо мной.       Я зажмурил глаза по двум причинам: во-первых, я не хотел на него смотреть; а во-вторых, если б я их открыл, я бы расплакался.       Он усмехнулся и поднял меня, словно перышко, и понес в дом. После этого я почувствовал под собой мягкую знакомую поверхность, но никак не решался открыть глаза.       Жесткое дыхание, обеспечиваемое моим похитителем, задержалось на моем позвоночнике, заставляя меня затрястись сильнее в принципе возмножного. Я судорожно вздохнул в ответ.       Он издевался надо мною. Ждал момента, когда сможет делать со мной все то, что собирался сделать.       — Открой свои глаза, Джордж, — сказал он неожиданно. Его голос был ниже, чем обычно, из-за чего я почти не понял, что он проговорил.       Неохотно, я распахнул свои ресницы и встретился с ним взглядом. Они были полны чистой ярости, пугали меня до чертиков.       Дрим ничего не сказал, а вместо этого расстегнул ремень, поддерживая со мной зрительный контакт.       Никакие слова не описали бы мой шок. Он без предупреждения соскользнул с моей рубашки, обнажая мой торс.       — Руки, — заявил он. Блондин лишь на секунду прервал зрительный контакт, чтобы резко завязать ремень вокруг моих запястий.       Я тихо взвизгнул от того, как туго он затянул его вокруг моих рук, но промолчал. Он столкнул меня с кровати, и мои колени глухо ударились об пол.       Дрим сидел на моем месте, поставив ноги на пол, стянув штаны и боксеры ровно настолько, чтобы обнажить член.       Я сглотнул, зная, что сейчас произойдет. Слезы выступили у меня на глазах, когда он схватил меня за волосы.       — Дрим, прошу, — захныкал я, — не делай этого со мной...       — Прости, Джорджи… ты был плохим мальчиком, а плохие мальчики должны быть наказаны.       К этому моменту блондин уже приближал мою голову к его члену. Я, не придвигаясь, оставался в каких-то дюймах от него.       — Соси, или я заставлю тебя это сделать, — твердо сказал он после нескольких секунд тишины.       Я расслабил руки, положив их себе на колени, и начал, импровизируя, облизывать его кончик. Это продолжалось около 10 секунд, пока он нетерпеливо не засунул всю свою длину мне в рот.       Он схватил меня за плечо в качестве поддержки и сжал его в знак предупреждения, что если я не начну подчиняться, то буду наказан.       Неохотно, я начал сосать, медленно двигаясь вверх и вниз. Я чувствовал, как слезы текут по моему лицу, и знал, что он ухмыляется, по тому, как он молчал.       Он не проявлял милосердия, насаживая меня глубже на свой член, заставляя меня принять все его сантиметры.       Головка блондина достигла стенки горла, заставив меня поперхнуться, и через минуту или две я стал задыхаться.       Когда Клэй наконец удовлетворился, он резко дернулся из моего рта. Я был слишком занят бесконечным кашлем, чтобы заметить, как он стягивает с себя одежду.       Этот перерыв длился недолго; когда он потянул меня на кровать, мое лицо было полно слез и пота.       Теперь моя спина прижалась к черному одеялу, а он расстегнул мои джинсы, стягивая их вниз.       — П-прошу… не надо-       Мужчина начал слегка поглаживать мой член, удерживая меня от его прикосновений.       Слезы навернулись на мои глаза и заструились по щекам, когда он начал повторять жест, но быстрее и гораздо агрессивнее.       Примерно через пять минут постоянного неудовольствия он поднес пальцы к моему рту.       Мои губы слегка приоткрылись, когда я понял, что происходит. Мое лицо было залито скорбным, бездонным чувством сожаления и бесполезности.       Вспышка беспокойства промелькнула в его глазах, подав мне лучик надежды, но вскоре она сменилась гневом и ненавистью ко мне.       Флоридец усмехнулся и вытащил смазку, выдавив ее на пальцы, а затем и в меня.       Я чувствовал себя очень жалким.       Он скользнул указательным пальцем, когда я зарылся несчастной головой в подушку, на которой лежал. Он вставил второй палец, и я сжал губы, пытаясь сдержать нарастающий стон, зная, что это именно то, чего он хочет. Когда он без предупреждения ввел третий, я не мог не издать тихий стон.       Мы пробыли в таком положении пару минут, пока он не выскользнул из меня.       Я слегка задыхался, не заботясь о том, услышит ли он это сбивчивое дыхание сейчас.       Через несколько секунд я почувствовал, как что-то давит на мое анальное отверстие, и побледнел, когда понял, что это было.       Он несильно надавливал на мою дырку, пока не вошел в нее плотно, резко толкаясь, трахая меня сзади.       К настоящему времени я уже привык к ощущению того, как он врезается в мою простату. Я позволил себе беспомощно стонать в подушку.       Вскоре после того, как его высвобожденная сперма попала в меня, я, наконец, достиг своего оргазма через несколько секунд и кончил.       Он грубо вышел из меня, и меня встретила новая волна усталости. Я почувствовал шевеление вокруг себя, но мне было все равно, потому что я лениво растворялся в простынях.       Я услышал лишь типичное: «Спокойной ночи, Джорджи», перед тем как крепко уснуть.