New shoes

tw: навязчивые и суицидальные мысли, упоминания изнасилования

POV георг

      Вот оно. Со мной было покончено.       Первая мысль, которая пришла мне в голову, когда я проснулся. На часах было 2 часа ночи.       Руки блондина обвились вокруг моей груди, и мне пришлось двигаться с осторожностью, чтобы не разбудить его.       Я не хотел сбегать. Он бы, естественно, поймал меня. Затем у него появится еще одно прекрасное и маленькое оправдание, и он снова изнасилует меня. Хоть я и сдался, но я предпочел бы больше не проходить через это травмирующее событие.       Так что вместо этого я заглушил пульсирующую боль, растекавшуюся по моему телу, и спустился вниз.       Я открыл дверцу высокого шкафа. На одной из полок я нашел коробку зефира.       Затем я начал открывать коробочку и нажимать на кнопки пульта от телевизора, транслирующего множество каналов. Я остановился на эпизодах «Мысли, как преступник», который, похоже, пробудил во мне интерес. Я стал просматривать одну серию за другой, пока не осознал, что уже около 4 утра.       К тому времени я съел свой последний зефир в этой коробке, но слишком увлекся очередным эпизодом, чтобы пойти за другой.       Шаги эхом разнеслись по лестнице, но мне было все равно. Мне нужно было увидеть, похитил ли «субъект», как называли убийцу, другую девушку или она сбежала.       Это напомнило мне о моей собственной ситуации. Кто ж знал, что я коснусь эпизода «Мысли, как преступник»...       — Джордж? Что, черт возьми, ты делаешь в… — он взглянул на левый угол телевизора, — почти 5 утра?       — Смотрю «Мысли, как преступник».       — Эм-м, и зачем?       Я не мог не посмеяться над тем, насколько сбитым с толку звучал голос блондина. Не говоря уже о том, что его капризный утренний голос был горяч.       Какого черта? Горяч? О боже. Заткнись, Джордж.       — Что? Какого хрена ты делаешь... смотришь сериал в пять утра и ешь... подожди, это мой зефир?!       Я хмыкнул в ответ.       — Ты с ума сошел... — пробормотал он, плюхнувшись рядом со мной.       — О, конечно, это было приглашение сесть рядом со мной...       Я отодвинулся подальше. Он придвинулся ближе. Я снова отодвинулся. Он снова придвинулся ближе.       — Я могу вам чем-нибудь помочь? — хмыкнул я, дотягиваясь до края дивана.       — Да, ты можешь позволить мне обнять тебя? — спросил он, притягивая меня к себе за запястье. Я в страхе отдернул руку.       — Н-нет, не трогай меня, — заикнулся я.       Эти слова потрясли его.       Ты изнасиловал меня — какого хрена ты ожидал, невежественная сука?       — Я не собирался причинять тебе боль. То есть...       — Конечно, «не собирался».       — Я не собираюсь наказывать тебя, если у меня нет для этого причины.       — Нет, не трогай меня. Это заставляет меня чувствовать себя некомфортно... да и вовсе не безопасно!       — Следи за своим тоном, Джорджи-и.       — Иначе что?       — Я посажу тебя к себе на колени.       — Нет.       Он закатил глаза и все равно продолжил это делать.       — Я сказал... нет!!! — я боролся с чужой хваткой, но Дрим легко уклонялся от моих толчков и пинков.       — Успокойся, — вздохнул он, проводя рукой по моим волосам, а другой удерживая за талию.       Я расслабился ровно на столько, чтобы иметь 20 секунд покоя, принимая его прикосновения.       Теперь не спрашивайте меня, почему я это сделал, и не осуждайте меня, потому что давайте будем честными. Если бы вас изнасиловал мужчина, посадивший вас к себе на колени, вы бы тоже разрыдались.       Итак, совершенно неожиданно я сломался в его объятиях.       Это было похоже на то, что я больше не мог себя контролировать, это просто нужно было выпустить. В общем, я сидел на нем и рыдал, рыдал обо всем, что он сделал со мной, видя реальность ситуации, жалея себя. Слезы текли по моим щекам, когда я думал о том, как я был совершенно несчастен, сколько ненависти во мне к нему текло по моим венам, но я не убил бы его, не смог бы убить его, если бы у меня был шанс.       И от мысли, которая пришла мне в голову всего пару минут назад: «Его капризный утренний голос звучал горячо», — мне захотелось дать себе пощечину! Я имею в виду, что после того, как он изнасиловал меня, я был уверен, что по-человечески невозможно больше считать его привлекательным, и это полностью отбрасывает тот факт, что нелепо, что я вообще нашел его горячим, учитывая то, что этот парень похитил меня.       С меня было достаточно этих сбивающих с толку чувств, угрызений совести и всего остального.       И я думаю, что сказал это раз семь за последние два дня и ничего не сделал по этому поводу. Я не знаю, как с этим быть.       Я толкнул своего единственного друга в эту адскую дыру, я убил другого и остался с этим монстром, который посадил меня на колени.       И я осознал, что это все произошло из-за скрипа ботинка.       Теперь это более чем жалко.       По крайней мере, если бы меня похитили, это могло бы происходить в каком-то захватывающем, чудесном поместье, как если бы я занял место кого-то другого, или услышал какой-то план про захват мира или что-то вроде того, что часто показывают в кино. Конечно, меня похитили, потому что я купил новые ботинки в то утро.       К черту, Джордж, ты такой глупый. Убей себя.       — Я здесь, Джордж. Расслабься. Я прямо здесь.       Я знаю. Боже, я знаю.       Он, наверное, думает, что у меня обострение посттравматического синдрома или что-то в этом роде.       Прошло около 15 минут, а мой плач все еще не утихал. Флоридец перепробовал все. Тишина, успокоение, круги, которые он водил по моей спине, но ничего не помогало.       Итак, он ушел и не возвращался, пока не появился с маленьким брюнетом, ворвавшимся в дверь.       — Джордж!!! — пропищал последний, тут же приветствуя меня объятиями.       Это заставило меня зарыдать больше, чем, я думал, вообще могу разрыдаться; я обнял друга в ответ, рыдая в чужое плечо.       Боже, как я мог когда-либо злиться на Карла? Он является самым милым человеком, которого я когда-либо встречал. Он бы никогда не сделал ничего, чтобы намеренно причинить мне боль.       — Извини, Карл, — удалось мне выплюнуть сквозь рыдания.       — Почему ты извиняешься? — спросил он, отстраняясь.       — Я кричал на тебя. Я был просто зол, я не-       — Боже мой, ты издеваешься надо мной прямо сейчас? Заткнись, идиот! — теперь Карл тоже заплакал; я не был уверен, слезы счастья это или печали, но его смех убедил меня, что он плачет от радости.       Итак, мы часами обнимались, а оба мальчика смотрели с порога, улыбаясь.