Потерянная душа

За спиной чуть громче вздохнул Зангетсу. Старший. Ичиго обернулся через плечо, всматриваясь в потемневшие до багряного глаза и бледное лицо, будто сведённое судорогой. Губы, сжатые в тонкую линию, на мгновение дрогнули словно в желании что-то сказать, но так и не разомкнулись. "Возможно," - подумал Ичиго. - "Он чувствует за нас обоих". Вновь повернувшись к кристаллу, он проводил взглядом шелестящие частички рейши, просачивающиеся сквозь трещины в камне. Так странно было на это смотреть. В Руконгае он уже видел подобное. Когда умирала обычная душа, она очень быстро распадалась на духовные частицы. Редко, когда это длилось больше часа. Говорили, правда, что те, у кого большая духовная сила, исчезают медленнее. Ичиго никогда таких не видел, но не то, чтобы он специально проверял. Он у мертвецов вообще старался лишний раз не задерживаться. Смерть, всегда для него была смертью, тем, что просто есть. И раз за сорок лет Король так и не исчез... "Так странно," - мелькнула грустная мысль. - "И обычная душа, и Король душ умирают одинаково. Разница лишь во времени." Он снова посмотрел на цвайхендер, прикипая взглядом к плетёной рукояти. Оставлять всё так казалось неправильным. Уж если смерть, то не такая. Мучительно сведя тёмные брови, он шагнул вперёд, ещё не до конца осознавая своё желание. Тёмная рукоять огромного меча, оставленного Хашвальтом незнамо зачем и почему, легла в детскую ладонь. Пришлось встать на белоснежную кровать и от души потянуться, потому что роста не хватало. Но вдруг резкий голос осколка квинси остановил его: - Подожди, Ичиго. Как-то оказавшись за его спиной, он тут же отошел от ребенка, спускаясь с кровати на пол покоев и держа за крылья неподвижно застывшую белоснежную, но немного прозрачную бабочку. Ичиго коснулся уха, с которого, кажется, сняли ее, и вопросительно посмотрел на Яхве, когда раздался насмешливый мужской низкий голос: - Все же заметили. Медленно из всполохов искр, темных и похожих на чернила, то переливающих золотом, то темно-фиолетовым, начал формироваться силуэт, а бабочка исчезла совсем. Спустя мгновение, на том месте, куда бросил ее Зангецу, стояла проекция мужчины - он не был осязаемым, свет вспышек молний падал сквозь него, но все равно присутствие его силы немного тревожило ребенка. Ховайто тут же встал перед Ичиго и напряженно спросил: - А ты что тут забыл? Мужчина усмехнулся, чуть наклонил голову, проигнорировав вопрос пустого, и посмотрел прямо на Куросаки. - Правда, не помнишь меня? - глаза его заледенели. - Что же, печально, - он поднял на него взор темных глаз, - однако, спасибо, что проводил в это место, я очень давно хотел попасть сюда. - Ты попал, - рявкнул Ховайто, - а теперь свали! Мужчина покачал головой, снова игнорируя пустого: - Почему бы нам не познакомиться снова, - он холодно улыбнулся, - меня зовут Айзен. Айзен Соске. Отзвуки имени разошлись по палатам Короля, эхом отразились от полированных стен, едва коснувшись занавесей, и осели невесомой паутинкой на плечах. Липкой и неприятной. Ичиго смерил незваного гостя - шпиона, если уж откровенно, - нехорошим взглядом и поджал губы, как Старик совсем недавно. Имя мужчины Ичиго ничего не сказало, но его владелец ему заочно не понравился. - И что тебе нужно, Айзен Соске? - твёрдо спросил он, расправляя плечи, чем того неимоверно развеселил. Мягкий смех продрал по душе ядом подгнивающих фруктов. Вроде сладковато, но ничего хорошего за собой не несёт. - Поразительно, - промолвил человек в белых одеждах. - Ты не помнишь, но остаёшься всё таким же невежливым ребёнком, Куросаки-кун. Или какую фамилию ты предпочитаешь, маленький реока? - Это я-то реока? - Ичиго вдруг склонил голову набок и нехорошо улыбнулся. - Вроде это ты тут посторонний, проникший в измерение, в котором никогда не должен был быть. Вместо бешенства, накрывавшего обычно, когда над ним пытались смеяться, он вдруг почувствовал предвкушение и азарт хищника. Если бы эту улыбку увидел бы кто-нибудь из квинси, приближённых к императору, неприменно бы покрылся холодным потом. Но ни одного священного лучника здесь не было. - Вот даже так? - улыбнулся бывший капитан Пятого отряда. Со стороны их разговор напоминал светскую беседу со всеми канонами вежливости. - Из нас двоих, только ты тут ненастоящий. - Издержки положения, - повёл рукой по воздуху Айзена. - Что, из Мукена не так-то просто гулять на свежем воздухе? - оскалился Белый. Айзен мягко улыбнулся и, наконец, обратился к пустому, с любопытством глядя на него: - О нет, погулять на свежем воздухе мне доводилось, однако, - он сделал паузу, - только благодаря вашей бреши в измерениях мне удалось совершить такое дальнее путешествие. Что поделать, - он развел руками, - вы - дети совершаете такие глупые ошибки. - Мы - дети, - раскаленным железом ударил по нервам смех Ховайто, - но вот ты - взрослый и так облажался. Айзен расхохотался, торжествующе раскинул руки и оглядел помещение, не отводя от них восторженного взгляда: - Тем не менее я здесь, - он подытожил, - я здесь, моя сила и моя душа со мной, а ты - ребенок, который в этот раз вряд ли может что-то противопоставить мне. - Хочешь стать Королем? - тихо спросил Ичиго и вдруг усмехнулся. - Такой призрак, как ты? Лишь образ прошлого! Давай! - он вскинул голову. - Попробуй! Странная уверенность бурлила внутри, и он повиновался ей, что-то торжествовало и умоляло подождать еще немного, подтолкнуть человека перед ним. - Призрак, - Айзен наклонил голову, - о, ты ошибаешься, так ошибаешься, - его взгляд сверкнул фиолетовым сиянием, - я не буду пробовать, я буду делать! Мужчина потянулся к цвайхендеру, и Ховайто настороженно сделал шаг вперед, но за его белую одежду ухватилась рука Ичиго, который смотрел твердым взором багровых глаз на него. Чужая рука взялась за рукоять, бледные пальцы проекции сомкнулись на чужом оружии. Оружии, на которое не имели никакого права и иметь не могли. Ичиго с вежливым интересом смотрел, как словно в замедленной съёмке, ликующее выражение лица призрака - пленника Мукена сменяется недоумением, непониманием, а за тем... страхом. Айзен дёрнул меч, но тот даже не скрипнул в кристаллических оковах. Он дёрнул ещё раз, уже всем телом подаваясь назад. Вздрогнул. И явно попытался разжать пальцы. - Что это?! - потемневшие глаза широко распахнулись, расширившиеся зрачки затопили сначала всю радужку, а затем и белок. - Почему я не могу ничего сделать? Почему моя рука не разжимается?!! За стенами дворца торжественно сверкнули молнии и грянул гром, реацу, до того беспомощно распадающаяся на частицы и развеивающаяся в воздухе, остановилась. Замерла. И потянулась обратно. Беззвучный смех зазвенел в ушах Ичиго. Густеющий воздух, как губка наполнялся ликованием. - Ты глупый смертный, Айзен Соске, - его губ невесомо коснулись фантомные пальцы, скользнув кончиками подушечек по щеке, и Ичиго не стал сопротивляться чужой воле, чужим словам, самим рвущимся с языка. - Такой умный, что дурак. Быть Королём Душ не привилегия, а тяжкая ноша, обязанность, которую не потянуть простой душе, сколь бы сильной она ни была. Безболезненно принять эту ношу могут только члены Королевской семьи, к коим ты не относишься. Даже убить Короля – непосильная задача для смертного. Юграм Хашвальт смог нанести тот удар только потому, что меч его был выкован в крови Яхве Юхо Баха, сына и наследника Короля, кем бы его ни считали шинигами. Лишь потому что был он регентом силы Императора, его не развеяло в пыль в тот же миг, как он отпустил рукоять меча. - Нет! Нет! Невозможно! Так не может быть! Айзен бился в путах концентрирующейся реацу, словно бабочка, попавшая в паутину. Бессильно и безнадёжно. - Ты – тот, кто отказался даже от своего занпакто, никогда бы не смог принять эту силу, - вторил ему Ичиго не-своими-словами, усмехнулся не-своей-улыбкой, не замечая переглядывания своих мечей. - Я бы отдал эту силу внуку... или сыну, будь он жив... Я бы не стал сопротивляться... Всему и вся приходит свой черёд, то верно для демиургов равно как и для простых смертных... Но ты всего лишь заигравшееся дитя. Дитя, что очень много хочет, но не собирается за это платить. В этом твоя ошибка. Силуэт Айзена медленно пропадал, он осыпался незримым глазу пеплом, и душа его билась в агонии, пока реацу медленно текла сквозь меч к Королю. Глаза Соске дико, яростно блестнули, и он, подняв подбородок, прошипел: - Нет, - он с силой сжал губы, потому что с его уст чуть не сорвался крик, полный боли, - о нет, я так просто не отступлю, - внезапно он будто попытался еще раз дернуть меч на себя, пытаясь изменить направление движение реацу, но на деле это ничем не отличалось от попытки повернуть русло реки голыми руками, - штука, - выплюнул он, - даже не живое существо, - он расхохотался. - Не человек, ведающий мирозданием, - он оглянулся на Ичиго, к которому вернулся контроль над его телом. - Вы все чудовища, перешедшие границы человеческого. Глаза ранее почти мертвого, умирающего Короля раскрылись, и взор его пал на Айзена, бескровные белоснежные губы растянулись в ласковой улыбке, а ладони взяли его лицо, будто утешая и так не пройдя сквозь остатки проекции. - Дитя, - внезапно мягко сказал Король, и Айзен испуганно замер, не в силах ни дернуться, ни вырваться пораженный этим тоном, - ты ведь сам разорвал свою человечность, а это - палец указал в центр груди, где должно было находиться сердце и часть которой уже исчезла, - плата. - Ты все равно, рано или поздно сдохнешь, - взъярился Айзен в последний раз, вырываясь из рук Короля. - Конечно, - он кивнул, - но это династия, - мужчина усмехнулся. Незримый ветер развеял фигуру, и в покоях дворца воцарилась тишина. Человек одетый в белоснежные одежды, расшитые жемчугами и с переливами кристаллов по подолу вышел из каменной тюрьмы, печальным взглядом оглядел свои покои, а потом остановил свой взор на нем. - Ну здравствуй, - неторопливо проговорил Король, - внук.