the bravery

— Твою мать! Соускэ, вставай, мы проспали! Половина девятого утра — в это время парень уже сидит в аудитории, но после празднования дня рождения одногруппника, с которым они соседи по совместительству, подушка с пледом были бы куда кстати. А Чуя бежит до ванной, натягивая по пути джинсы, старается быстрее умыться и почистить зубы, чтобы иметь хоть какой-то адекватный вид на вторую неделю учебы в универе, и, провозившись с процедурой 5 минут, летит со скоростью света (поверьте, можно было увидеть лишь его расплывчатый силуэт во время бега) в комнату натянуть полосатый свитер и собрать сумку. На выходе, держа в зубах бутерброд с колбасой, обувает любимые ботинки и мчится на пары. Слава богу, идти быстрым шагом до универа 5-10 минут от общаги. Первой парой была история театра, и Чуя меньше всего стремился опаздывать на эту пару, так как преподаватель по ней, Коё Озаки, была не в восторге от опозданий. А если выражаться точнее, то девушка могла просто всыпать подзатыльник свернутой тетрадью и ни разу об этом не пожалеть. И даже не важно, что он опаздывает на пару к своей сестре. И что от опоздания ему влетит больше, чем кому-либо. К счастью, Коё решила не отмечать каждого "тетрадным" ударом, поскольку с Чуей вваливается не только он один, а человек десять с его группы. — Объяснительная на имя куратора, молодые люди. — Но Коё-сан, мы же опоздали буквально на минут — — На свои места. Девушка незаметно отправила сообщение рыжему: «Береги жопу до конца пар, мелкий. Сразу вали в актовый.» и начала рассказывать материал. И если вы подумали, что этот предмет будет скучным и что все спят на нем, то вы ошибаетесь: Озаки ведет лишь второй год в университете Токио, но ее уже уважают выпускники, даже если она заменяла всего раз кого-нибудь из коллег. Эта особа могла заинтересовать тебя в предмете так, что даже обычная лекция казалась документальным роликом на ютубе про убийц. Она приводила какие-либо аргументы, вела интерактив с аудиторией, находила такие факты и истории, что ты заслушивался и реально вникал. Как говорится, «впитываешь как губка». Сейчас она рассказывала о Кабуки. Группа из 28 человек слушала во все уши, смотрела во все глаза и иногда конспектировала, когда преподавательница просила об этом, ибо в билетах на экзамене данный материал обязательно будет. — Почему ты не пишешь? Попросили же… — Я это знаю. К Чуе обратилась шепотом девушка с розовыми волосами, которая прилипла (если это так можно назвать) к нему еще с первого дня учебы и сидела с ним буквально на всех парах за одной партой. Юан, кажется? Рыжий считал ее очень милой и человеком, который действительно сможет выйти из универа с красным диплом и играть где-нибудь в престижном театре. Она одевалась скромно: блузка, свитер и какая-нибудь вельветовая юбка; глаза ее горели, а волосы были словно цветы апрельской сакуры. Она много шутила, болтала, но умела слушать и выслушать. — Как это, знаешь? Откуда? Мы же первый курс. — Лучше не спрашивай, просто пиши. — Это не аргумент! — прошипела девушка. Ее брови очень мило нахмурились, а носик поморщился, так что Чуя не удержался и легонечко щелкнул ее по нему. — Как-нибудь расскажу, Юан-чан. Пиши, иначе не ответишь в билете. — Я тебя запомнила, пацан. Так, группа первого курса театралов прозанималась вплоть до конца третьей пары. В конце первой Озаки предупредила всех, что преподы их не в духе и что лучше быть паиньками, пожелала хорошего дня и "не умереть". О, ну и не обошлось без болючего щелбана Чуе, на что тот лишь тихо шикнул, смотря вслед идущей сестре. Та повернулась и показала язык, прикрывшись учебником. Когда все начали собираться, так как до конца пары оставалось десять минут, а Достоевский-сэнсей решил отпустить всех раньше, залетел диспетчер расписания и попросил всех прийти после в актовый зал для лекции. На это группа лишь переглянулась и посмотрела на преподавателя. Тот лишь развел руки и дал понять, мол, не его забота, и не он это спланировал; и начал поторапливать всех выйти. — Чуя! Я сажусь с тобой! — Ты будешь сидеть со мной до выпуска? — Ну, да? Тебя что-то не устраивает? Можешь высказать свои претензии сортиру. Накахара хмыкнул, сел на третий ряд недалеко от спуска и начал слушать девушку Она говорила о том, какими сегодня женщины в столовой были милыми и что зря он не взял клубничный пирог, ибо тот был «Просто улет. Отвал бошки. Я готова душу продать за него». Иногда ее было весело слушать, так как северный акцент и сленг до жути забавный, и он делал ей комплименты на счет этого. Со звонка прошло пятнадцать минут, и только лишь их группа сидела в пустом огромном зале. Но неожиданно для притихших, начала громко входить толпа людей: все были как на подбор в белых рубашках, парни в брюках, а девушки в юбках-солнышко стучали каблуками. Как театралы поняли, это были медики, о которых наслышан весь их поток. Они сели кучкой на правую сторону, вмещаясь в два ряда на возвышении аудитории. Зашедший препод, по совместительству куратор первой группы, Куникида Доппо, сообщил о том, что сейчас пройдет лекция по технике безопасности для обеих групп и всем следует заткнуться, а еще слушать, ибо студенты после будут отвечать на вопросы. Куникида-сэнсей был… Стереотипным преподавателем: квадратные очки, костюм-двойка, порой грубый, слишком серьезный и иногда нудно рассказывающий материал. А еще он был крикливым. Ужасно крикливым. Настолько, что порой его группа задумывалась о том, каков он в постели. К вашему сведению, в группе Чуи было лишь пять "натуралов", а все остальные представители ЛГБТ-сообщества. Компания же рыжего возглавляла их фэмили фрэндликоллектив: Юан — открытая лесбиянка, Тачихара — гей, Соускэ — бисексуал, Агасэ — парень соседа Накахары, А Чуя, к всеобщему сожалению, не питал никаких чувств ни к кому: и асексуал, и аромантик. Не лежало у него ни к кому и ни к чему. Даже персонажи его любимых аниме и игр вызывали лишь нравственную любовь и признание с уважением, но не, как говорит нынешняя молодежь, прям краш. Куникида объявил перерыв, и группы одновременно вздохнули. Кто-то громко щелкал костями, кто-то потягивался, кто-то перекусывал в эти короткие восемь минут, кто-то выходил в туалет. Когда же в аудиторию вернулось изначальное количество студентов, Доппо начал интерактив: он спрашивал обе группы о том, что кто уяснил, где что находится в корпусе, в общежитиях и особенное внимание, к общему удивлению, отдавал медикам. Те лишь монотонно отвечали, кто-то читал с листочка записанное, некоторые пытались шутить. Оставалось полчаса. — Полчаса и домой, наконец-то, — Тачихара потянулся руками вверх, закидывая ноги на Чую, обнимая того руками и укладывая на его плечо голову. С другой же стороны привалилась Юан, а Агасэ сказал парню о том, что он словно плюшевая игрушка. Чуя тихо посмеялся и продолжил слушать куратора. Однако неожиданно на его телефон пришло смс с неизвестного номера.       «Классный лак для ногтей, где купил?» Чуя выгибает бровь, вчитывается в сообщение и сбрасыает в общую группу скрин, мол, че за фигня, пацаны, спросите напрямую. И убирает обратно гаджет, но в ту же секунду на телефон приходит новое уведомление.       «Ну так где? Почему игноришь?»       «Слушай, ты можешь хотя бы представиться? Я же написал в общую конфу. Если это ты, Танака, я тебя спалю Озаки.»       «Повернись в правую сторону. ;)» Чуя хмурится, выгибает еще раз бровь и поворачивается, пытаясь понять, какого черта происходит. Облокотившись на сидушки, на него глядел с седьмого ряда шатен в бинтах и мало того, что махал рукой в знак приветствия, так еще и улыбался странно. Чуя посмотрел на парня, разводя ладонями в немом жесте, будто спрашивая, что за хрень происходит, и только он почувствовал очередной знак от телефона, как уже ему показывают на свой. Рыжий тянется и сразу же нажимает на всплывающее окно.       «Ты какой-то недовольный.»       «О, ты заметил?»       «А был таким няшкой, ну-ка улыбнись.»       «Откуда мой номер?»       «Если накрасишь мне ногти, скажу. :)»       «Парень, сходи в хозяйственный или магазин косметоса и купи себе чертов лак.»       «Я не могу, мне нужно, чтобы именно ты накрасил своим лаком. : (» Чую это забавляет, он обратно поворачивается к собеседнику и показывает ему слезы пальцами, выпячивая нижнюю губу, а затем показывает средний палец и обратно убирает телефон. В оставшиеся минуты его телефон не перестает оповещать о сообщениях, но тот лишь игнорирует, стараясь слушать, и внятно отвечает, не смотря на начинающуюся раздражительность. Тот парень слишком странный. Когда Куникида-сан заканчивает со звонком, группы начинают собирать вещи и расходиться. Сперва выходит группа театралов, затем медики, и только рыжий остается в зале, Куратор смотрит вопросительно, на что тот называет имя сестры, и тот кивает. — Почему ты продолжаешь меня игнорировать? — до уха доносится нежный мужской голос с нотками возмущения, из-за чего Накахара немного пугается и поворачивается назад. Опять он забыл снять наушники. — Ты почему тут остался? Твои ушли уже. — Я тебя ждал. — Зачем? — рыжего начинает раздражать больше поведение человека рядом, и он выгибает бровь уже который раз за последние два часа. Серьезно, уже устал. — Как это «зачем»? Хочу, чтобы ты накрасил мне ногти свои классным черным лаком. — Слушай, как тебя там…- Накахара крутит ладонью в воздухе, изображая мыслительный процесс, и даже поджимает губы, чтобы было убедительнее. Хвала высшим силам, ему помогают закончить этот театр одного актера. — Дазай. Дазай Осаму. — Да, Дазай, я не буду тебе ничего красить, и скоро придет мой препод. Будь добр, вали по своим делам или куда тебе там надо. — Но Чуя-кун! — Дазай смотрит возмущенно на рыжего, легонько хлопая по спинке сиденья, это даже умиляет накахару. — А имя-то откуда знаешь? — Накрасишь ногти — всё скажу, — шатен протягивает свои ладони, как это делают девушки приходя на маникюр, и это выглядит так забавно, когда он еще и поворачивает голову в сторону, так что рыжему остается лишь недоумевающе приподнять уголки губ и нахмурить брови. — Тебе адрес магазина дать или что? Купи сам себе лак. — Тебе что, жалко?! — Да! — Даже для меня?! — Для тебя в особенности! Камон, я тебя не знаю! — Зато я тебя знаю, Чуя-кун! Ну, пожалуйста! — Ничего я тебе не буду красить! Уйди! — Что здесь происходит? — спрашивает Коё, слава богам, наконец пришедшая, и смотрит больше на младшего брата. Тот было открывает рот, но — — О, Озаки-сан! Рад встрече с вами! Как ваше здоровье, младший брат? — Дазай-кун, — Девушка опускает голову в знак приветствия и легко улыбается шатену, — я в порядке, как и мой брат. Ты почему здесь? У тебя ведь пары закончились? — Я жду Акико, нас отец попросил дождаться его в корпусе. — Вот как… Не мог бы ты к ней пойти? Мне нужно поговорить со своим студентом. — Конечно! — и будто по команде бинтованный поднимает свою сумку, забрасывает ее на плечо и идет вниз к двери. Чуя смотрит на сестру своим уже коронным взглядом «Какого мать его черта происходит?» , бегая глазами от одной фигуры к другой и обратно. Девушка морщится, молча намекая, что все объяснит. Она садится рядом и уже начинает говорить, как вдруг оба слышат: — Озаки-сан, заставьте этого парня накрасить мне ногти, пожалуйста! До свидания! — и парень уходит с показанным языком театралу. Проходит несколько минут в тишине, как Чуя слышит вопрос от сестры: — Ты с ним дружишь? — Да ноунейм какой-то. Доебался до моего лака, а я... Ай! За что?! — рыжий потирает затылок от удара. — За сегодняшнее опоздание и за мат в моем присутствии. Меньше пить надо, мелочь пузатая. — Да я ведь! — Ты так и не ответил про Дазая. — Да я его не знаю! Он доеб— докопался до моего лака, написывал мне во время пары и потом подошел. Всё. — Это младший брат Йосано-чан. Веди себя адекватно с ним, молю. — Я понял, что он связан с Акико-чан, но я-то тут причем? — Притом. Он хотел познакомиться с тобой и не знает, что ты выглядишь, — девушка показывает на всего парня, смотря на пирсинг в ушах, губе и рваные джинсы, — так. — Ты показала на всего меня. — Если он попытается с тобой подружиться, то будь добр, подружись. Он хороший. — Ну да, я заметил. А еще он... — несчастный затылок снова пострадал. — Да за что опять?! — Поехали обедать, я есть хочу. Подожди на крыльце. — Понял, дама моей души, — Чуя показательно делает низкий поклон, протягивая руку, чтобы помочь встать, на что Коё лишь улыбается, кладет свою ладонь в другую и кланяется, выходя первой быстрым шагом. Он замечает ключ в своей руке и идет медленнее за сестрой, закрывает дверь и идет в сторону вахты. Чуя вдевает наушник в правое ухо и включает музыку на всю. Дойдя до охраны, отдает ключ, мило улыбаясь, прощается и выходит из корпуса на крыльцо. Его телефон снова вибрирует, и наконец-таки хозяин читает сообщения от ноунейма.       «Ну накрась, ну пожалуйста!»       «Ну эй!»       «Ээээй.»       «Земля, земля, я луна, как слышно?»       «Ваш куратор нудный, м-да. Моя сестра круче. ;)»       «Ч.»       «У.»       «Я.»       «К.»       «У.»       «Н.»       »!.»       «Он идиот? Почему он объясняет нам как пользоваться огнетушителями?» Чуя про себя соглашается с замечанием про куратора и натыкается на новое сообщение.       «Накрась мне ногти, иначе я позову тебя куда-нибудь, и ты не сможешь отвертеться, клянусь.»       «Надеюсь, не в пешее эротическое.» Парень улыбается своей же шутке, но ответ не заставляет себя ждать.       «О, проснулась Аврора, наконец-то! Но для секса рановато. ;) Хотя можно оформить. ;)»       «О, нет. Я откажусь.»       «Я что, не в твоем вкусе? : (Ты ударил по моему эго! Столько девушек и парней хотят быть со мной хотя бы ночь, а ты вот так отказываешься?»       «Поверь, даже не жалею. :)»       «М-да. Скучный. » Чуя выходит из диалога, даже через наушники слышит стук каблуков сестры и поворачивается, чтобы встретить девушку. Они обсуждают, куда поедут и есть ли домашка у младшего. По завершению они решают поехать в гости к Коё и идут до метро. Во время поездки родственники обсуждают, как начался их учебный год, так как до этого момента они виделись только во время пар, ибо был завал у старшей с группами и материалом, а Чуя знающий и понимающий, за что Озаки благодарна. Они выходят через несколько остановок, идут до продуктового, и там девушка покупает любимый молочный коктейль со вкусом шоколада младшему, который по пути одной рукой держал этот маленький пакетик счастья и пил, как довольный кот, другой неся два пакета продуктов, закатывая глаза и улыбаясь от счастья и ностальгии. На это Озаки лишь хихикала, прикрываясь рукавом кардигана. Они шли в уютной тишине. В квартире пахло эфирными маслами и было по-семейному уютно: они сразу же разобрали пакеты на кухне, сестра переоделась в домашний сарафан, и началась готовка ужина: мясо по-французски с пастой, несколько бокалов вина. По завершению брат с сестрой уселись на диванчик перед телевизором и начали смотреть какой-то ромком. — Любимая-я! Я вернулась! И угадай с кем! Та-дам! Рыжие поворачиваются в сторону выхода, и Чуя проклинает свой черный лак.