Pov. Нояре Фудзихара
Два кровавых рубина пронзают чудовищным алым светом темноту небольшого парка. Эти глаза, эти трижды проклятые всеми богами глаза. Каждый раз, как глянешь на них, хочется бежать в самые далёкие дали, хоть на край света, лишь бы их не видеть. — Кушина-чан! Лови! — Сбежавший кот, поймав приступ столбняка, колом летит с ветки вниз, и аловласая перехватывает его в метре от земли. Если бы та не поймала, то парализованное животное бы не смогло встать на четыре лапы и разбилось ко всем чертям. Не перестаю удивляться их бездушности: неужели у этих клановых ничего не щёлкает в голове, когда они такое вытворяют? Чёрный лошадиный хвост описывает в воздухе дугу, и два раскаленных угля уже прожигают меня насквозь. Из-за заходящего солнца лица девочки практически не разглядеть. Так, оптимизм, одобрение, глаз прищурь, улыбка односторонняя, тон голоса держи! — Отлично! Молодцы, девчата. — Рука показывает большой палец, а я всеми силами пытаюсь сдержать озноб. Микото гасит свои яркие красные фонари. Говорят, глаза, — зеркало души. Но эти глаза могут видеть душу. Они видят человека насквозь, проникают в его мысли и чувства. Подчиняют его, превращают в раба. — Давайте уже отнесем кота заказчику. — Кизаши уже притащил корзину. Расторопный, усердный, исполнительный, послушный, неклановый, — всё, о чём можно мечтать, когда тебе всовывают троицу генинов. Упаковка кота не занимает много времени, и когда тот приходит в себя, он совершенно не в силах понять: вот он сидит себе на дереве, и вот уже заперт в корзине. Хуже, чем когда решаешь выпить пиалу-другую сакэ в отпуске, а потом просыпаешься через два дня голым в обнимку с женой и мешком бабла в Лесу Смерти, а вокруг лежат разорванный напополам медведь вперемешку с парой шиноби Тумана. Так и был зачат мой старший. До сих пор ничё не могу вспомнить. Взгляд опять падает на постоянно общающихся между собой девочек. Вот как эту дрянь можно учить? И если на свету эти глаза ещё не такие жуткие, то вот в ночи ощущение создаётся, будто на тебя смотрит Они из детских сказок. — Микото-чан, а почему ты использовала паралич? — Черноволосая немного мнется. Придумывает, что соврать? Ладно, послушаем, правила приняты. — Ну, я ещё не очень хорошо умею использовать подчинение. — Подчинение? — Она радостно кивает, изображая ребёнка. У неё это очень хорошо получается. Настолько, что у тех, кто не видел её глаза в действии, она вызывает умиление. Да даже я сначала поверил, так играет хорошо. Если брать всех шиноби, которые должны уметь играть, то Учихи, — настоящие мастера обмана. — Смотрите! Вот так работает подчинение! — Она поворачивается к корзине с несчастным котом, что в ужасе пятится под светом этих двух раскалённых углей. Бедное животное. Никому не пожелаю на его месте оказаться, даже врагу заклятому. Внезапно, тело кота пробивает судорогой. И, встав на задние лапы, он начинает танцевать. И девочка-демон, вместе со своей красноволосой подружкой, заливаются звонким смехом. Меня от этого хохота дрожь пробивает Кот сейчас похож на марионетку в руках неопытного кукловода: разорванные, дерганные движения, под шерстью видны выступающие в судорогах мышцы животного. Ками, как же ему больно сейчас. А она ржёт, потаскуха малолетняя. Весело ей! — Ну как, вам нравится? — Она пытается казаться милой. Обычной такой милой маленькой девочкой, нормальной девочкой. Но это не девочка, и это не человек! Это демон! Чудовище! Дочь самого Джашина и его шлюхи, рождённая в чёрном пламени Дзигоку. — Микото-чан, твои глаза удивительны. — Удивительно ужасны, девочка-демон. — Правда! Спасибо большое, Нояре-сенсей! Вы самый-самый лучший! — Демоница изображает восторг ребёнка. Не обманешь, паскуда, я вас нутром всех чую. Всю вашу породу Учиховскую. Обратная дорога оказывается весьма проблемной. Похоже, я понравился девочке-демону и она хочет затащить меня в Дзигоку. Но общаться с ней всё равно надо. Всё таки я её «наставник», мать его растак! Ну почему мне не дали команду из обычных ребят, как тот же Кизаши-кун? Чем я провинился? Хорошо, что хоть доплата идёт за обучение, а то бы отказался. А деньги мне сейчас позарез нужны, с двумя пацанами-то. Их же голыми-босыми не хочешь по миру пустить. — Слушай, Микото-чан, а ты умеешь подчинять только кошек? — Где-то я слышал, что кошки как то связаны с демонами. Вроде бы, они могут видеть духов и демонов и призывать их ударом хвоста оземь. А ещё, есть легенды о нэкоматах: это кошки-демоны. Мне о них ещё мама рассказывала, когда я мелкий был. Обычно, они выглядят точь-в-точь как люди, но у них кошачьи уши, усы и хвост, а ещё кошачьи зубы и когти. Своими ушами они слышат даже биения сердец и самые тихие звуки на больших расстояниях, нюх нэкоматы не уступает нюху пса-следопыта, усы нэкоматы, чувствуют мельчайшие шевеления воздуха, из-за чего к ним невозможно подобраться. Ну и глаза, что видят в кромешной тьме. Эти твари могут даже убить и съесть человека, а ещё умеют убирать усы, уши и хвост, и тогда их от нас может только собака отличить. Потому что любая нэкомата всегда пахнет кошкой. Надо бы собаку купить. Или украсть. — Не-ет, Нояре-сенсей, разных животных! Но через пару лет и людей! — Запугать хочешь, уродка? Или она правду говорит? — Людей? — Леденящий холод пронизывает тело, коля сотнями игл, выкручивает кости из суставов. Играй лицом, приподними брови, глаза навыкат! — Ну-у, Нояре-сенсей, с разными людьми по разному. Вот гражданских проще, шиноби сложнее. Все зависит от силы воли… — Девочка-демон загибает пальцы с задумчивым видом. — …количества чакры, возможности сопротивляться ментальному воздействию и опыту. — У девочки-демона получилось. — Микото-чан, мне кажется что Кушина-чан, соскучилась по тебе… — Правда? Вы такой наблюдательный Нояре-сенсей! — Маленькое чудовище изображает восхищение. Но ей меня не обмануть. Я видел её глаза. Это не те глаза, что бывают у талантливого генина, который сумел трудное дзюцу выполнить. Нет, это глаза демона, напялившего людскую шкуру. Только и ждёт, как бы тебя с собой утащить. И лучше бы она эту доставучую Узумаки в Дзигоку утащила. Ей там самое место, среди своих будет. Только у потомков бесов такие волосы могут быть. Закрываю глаза и представляю, как Аловолосую Катастрофу это чудовище со светящимися глазами тащит прямиком к большой такой пропасти, объятой чёрным-пречёрным пламенем, да на душе спокойно становится. И если бы я год назад узнал, что буду желать девочке-генину гореть в Чёрном Пламени, когда Эмма Дай-О стоять с мехами рядом будет, — я бы точно не поверил. Я к детям всегда хорошо относился, кого ни спроси, все так скажут. Но если бы в словаре была бы статья «Мелкая Паршивка», то там обязательно бы была ЕЁ фотография! Аловласая, фиолетовоглазая крикливая катастрофа! Ками, за что мне всё это?! Неужто я в прошлой жизни людей пачками сжигал, как Мадара? А вдруг, я и есть, — перерождение Мадары? Тогда бы всё на свои места встало бы. Всё началось с академии, где та умудрилась передраться со всеми учениками. Причём, полное отсутствие навыков рукопашного боя эта маленькая стерва с лихвой компенсировала чудовищным упорством и дикой яростью. Прямо как безумие этих вшивых Инузука, когда те Обращаются в Зверя. Видел однажды, так что абсолютно уверен, что если кто скажет, что их предки собак сношали, чтобы те такими родились зверюгами, — я не удивлюсь. Рычат, когти выпускают, чего гляди, набросятся и рвать начнут. Интересно, а они в обычном состоянии ссут по-людски, или ногу задирают? После этого, была моя встреча с ней, причём мне сказали, что её ни в коем случае нельзя бить! И я даже сначала удивился, ибо не представлял, что это такое! Во-первых, она всегда имеет во всем своё мнение! И будет его отстаивать. Во вторых, она громко орёт. Причём всегда! И это её чёртово «даттебане», что снится мне в ночных кошмарах. Жена уже спать уходит в другую комнату, потому что, цитирую: «Орёшь во сне, а я уже устала вскакивать, как при пожаре!» В-третьих, она совсем не умеет нормально учиться! То ей скучно, то ещё чего. С-сучка малолетняя. Но это цветочки. Вялые такие, невзрачные. Ведь, если бы эти проблемы можно решить тем самым старым добрым дуревыбиванием, что мне запретили с ней делать, было бы проще и терпимей. Если бы каждая её выходка заканчивалась для юной катастрофы добротной такой трепкой, когда пошвыряешь сопляка какого зарвавшегося по полигону, да потом сандалей по роже ему поелозишь, — то уже на следующий день она бы приобрела основы субординации и уважения и из неё бы можно было бы лепить, какую-никакую, но куноичи. И она бы, тварь, сразу уяснила, кого слушать по жизни надо. Но не после последней выходки! Это вообще все границы уже перешло. В Стране Снега есть жуткая легенда про Большого Белого Лиса, что является предвестником гибели и приходит к обречённым. Местные поминают его по шесть раз на дню. Но, Мелкая Паршивка сумела призвать кое-кого похуже, чем Белый Лис! Она призвала Барсука! Безликие, — шиноби, что живут во тьме. Вроде бы, они искали шпионов и предателей, а ещё мародеров, саботажников и тех, кто слухи распространяет. Жуткие ребята, и боятся их наши всегда даже больше, чем любого противника. Им, как слышал, маски эти на лица крепят, чтобы снять нельзя было, а потом взрывчатку в брюхо кладут, дабы не сдался. И вот, возвращаюсь я в тот трижды проклятый день домой, и передо мной этот злоебучий Барсук! И на крышах несколько его сородичей сидят и пялятся так выжидающе, как лиса из кустов на кролика смотрит. У меня тогда вся жизнь перед глазами пролетела, ибо эти либо приходят, чтобы забрать человека, либо чтобы к себе пригласить. Но второй вариант тоже, считай, в один конец. Потому что я слыхал как шёпотом один мужик рассказывал, что если кто и уходит у них в отставку, то только на тот свет. Барсук же решил поговорить со мной, и из этого разговора я понял, что: во-первых, с Узумаки Кушиной ничего не происходило, и что я ни в коем случае не могу её об этом расспрашивать, и конечно же её нельзя выводить на эмоции, и ещё что о ней нужно как следует позаботиться. А если я что-то не так сделаю, или, не дай Ками, расскажу кому-то об этом разговоре, то мне может «не повезти, а матери-одиночке очень трудно воспитать двух маленьких ребятишек. Они ведь иногда бывают такими…непослушными». Так что, у меня в команде, кроме Девочки-Демона, ещё и Проклятие Богов оказалось. Разумеется, я не стал «Мелкую Паршивку» переименовывать. Но блин, это что-то с чем-то. Барсука призвать. А завтра она Джашина призовет? Или тех божков, которым, как я слышал, эти Туманники рыбомордые молятся? Жуть, да и только. Но быть её наставником я теперь точно не хочу. На войне так страшно не было. Даже когда твоего друга на куски рвёт. Возвращение в деревню прошло удачно. Походу, Аловласая тоже демон. Только не из Ада, как Микото. Не зря же этих Узумаки Красновласыми Дьяволами кличут, да и вроде у них девка была, — Мастер Демонической Флейты, ещё в прошлой войне. Долбила гендзюцу по площади, а тех, кто под него попал, её подручные, как собак резали. И поговаривают, что у них техники очень опасные. Наверное, Узумаки тоже демоны обучали. Или они им служат. Жуткий Клан. — Нояре-Сенсей! А вы будете нас сегодня тренировать? — Тренировка с мелкой паршивкой? Нет, я ещё слишком молод, чтобы с Шинигами встречаться. Одному из наших привиделся, когда он чуть не помер от подрыва растяжки. Говорил, хаори белое помнит и волосы торчком стоят. И розовое что-то. А может, просто в бреду привиделось. Но, в любом случае, мне ещё помирать рановато, есть у меня тут пока дела. Хорошо, что хоть демоницу в её жутком Клане обучают. Вот бы они там сами с собой и сидели, нам не мешали. — Кушина-чан! Кто сегодня нашёл кота? — Мелкая Паршивка надувает щеки. — Микото-чан… — Кушина-чан, нашей команде нужен сенсор! И пока, для тебя намного важнее обучение сенсорику! — Но…но… — Кушина-чан! Я уверен, ты станешь потрясающей куноичи, когда освоишь сенсорику! — улыбаемся, да поискренней. «Делаем картинку», как приговаривал Торияма-сенсей. Хоть бы поверила. — Спасибо, Сенсей! — у мелкого чудовища улыбочка аж до ушей от этого. Пронесло! Хлопнуть бы сейчас из фляги, но тут Кизаши-кун. Не надо при нём. Катастрофа уходит, не забыв прихватить с собой исчадие Ада. Всё, на сегодня мучения кончились, можно и отдохнуть хорошенько. Не такой уж и плохой денёк вышел.***
— Это ещё что! А прикинь подцепит «Заразу Учиховскую»! — Арэто, блядь! Нахуй ты мне про это напоминаешь? И так думаешь об этом каждый день, тут ты ещё нарисовался. — Арэто Такаши, — еще друг называется! Но тут он, как ни жаль, но прав. Вот, реально. У всех живых существ есть стремление к силе. Просто, как часть инстинкта выживания. Это существует во всех возможных мирах (они же существуют? Вот и я о том же). Везде каждая тварюшка захочет быть сильней, круче, чем сосед. Тупо ради своей комфортной жизни. Это всем понятно. Но стремление к силе у Учих, — это что-то вроде врождённой особенности. Как глаза их долбанные. Представим: вот, живёт себе Учиха, на миссии ходит, зенками на всё пырится, шпыняет всякую шушеру по деревне, — и в один момент как попрёт за силушкой нечеловеческой, что ничего его уже не остановит. Даже угроза жизни. Вон, Мадара самый пример известный. Основатель Конохи, крутой вояка, а, как в башке перемкнуло, — всё, «здравствуйте, девочки». Только Первый и смог его тормознуть, даром, что тоже из этих древоёбов Сенджу. — Да лан тебе, Нояре. Я думаю, ты достаточно хорошо её учишь. Так что, эта её дурная кровь под твоим началом не скоро пробудится. — Да она сама учится. Стоит при ней, даже случайно, технику сделать, даже один раз, — и через пару дней она ей в совершенстве владеет. — Да уж. Я не раз Кизаши-куну говорил: сила шиноби лежит не в количестве техник, а в том, как тот их применяет. Ибо обогнать девочку-демона, что реально хватает техники на лету, простому парню невозможно. А так хочется, чтобы он их обеих в будущем за пояс заткнул: пацан-то упёртый, да и котелок варит нормально так. Что ж так жизнь несправедлива? — А третий кто? — Бестолочь. — Хм… — Арэто решает залить в себя очередную чарку сакэ, аж кадык играет, как пьёт, — …весьма информативно. А как подробно и художественно описано-то, я аж в экстазе бьюсь. — Ну а что мне ещё про неё говорить? Вот что эта мелкая паршивка сумела натворить, что за ней гребаные АНБУ теперь следят? Что я теперь ещё сильней за языком следить должен и пить поменьше, хоть и хочется ужраться до поросячьего визга от такой житухи. — Да больше и не скажешь ничего об этой Узумаки, блин! — Да, ладно! Узумаки? — Интересно, а что это Арэто за Узумаки так живенько интересуется? — Угу, самая настоящая Узумаки. Хоть эталонные клейма ставь. А тебе-то что с этого? — Да просто слышал, что в клане Нара какой-то парнишка Узумаки Тамае решил предложение сделать. Говорят, красивая, но стерва настоящая. — М-да уж, Нара, — это едва ли не единственный из Кланов Конохи, чьих представителей почти можно считать нормальными людьми. Их ненормальность только в их лени: залезть в тёплую нору и там как следует отоспаться, — это по-ихнему. Один перец так вообще полтора суток у себя дома на чердаке дрых: разбирал вещички, да и сморился. Его там свои ищут, масочники эти чуть не на ушах бегают, — ну как же, начальник отдела криптографии пропал, а тут шифровки с пометкой «Воздух!» пришли. Общую тревогу чуть не подняли, а в итоге дочь нашла, причём случайно. Хокаге-сама его потом час песочил у себя, — ор слышно было даже с подавляющими печатями. А он вышел, в ухе ковырнулся, зевнул и пополз к себе в отдел. А так, если это не брать, — нормальные ребята: за силушкой, как Учиха, не носятся, на людей, как на дерьмо, не смотрят. С ними и выпить можно и потрындеть о всяком. Да и в бою они на своём месте всегда, тут не попишешь. — Вот у меня Узумаки, — тоже стерва. Правда, ещё мелкая, но одни боги знают, во что вырастет. И нахрена она ему сдалась? — Вот с бабами теневики никогда не ладили. Что ни Нара, то прямо обязательно находит себе проблемную бабищу. Она его пинает постоянно, пилит, а он даже на место её не поставит: ни наорёт, ни вмажет ей, чтоб пасть закрыла. Хотя, им, наверное, только такие и нужны, иначе они совсем мхом зарастут. А так, женушка рявкнет, Нара проснется, очухается и уже работать может (до момента, пока не присядет где-нибудь). И если эта хотя бы в половину такая же несносная, как Мелкая Паршивка, то парень себя при этой жизни к аду начал готовить. — Так, поговаривают, ему нехилое приданное от Клана Узумаки причитается, плюс дом в Узушио. Ну и укрепление отношений, взаимопомощь и сосаться в дёсны. Нестареющая классика. — А, ну понятно: Узумаки только так и могут с другими родниться: за бабло. Даром никому из нормальных людей не нужны. Ксо, Тамае: где-то я это имя уже слышал. Вот точно слышал. — Слушай, а эта Тамае, — не та самая Тамае? — Ага, та самая «Сука с Флейтой». — Ну, что сказать: парень себе полный Дзигоку устроил, приведя в дом это. Либо хитрожопый сильно, либо дурак. А может всё вместе, и сверху ещё насыпано. — Слушай, Нояре! А ты что весь вечер с одной пиалой сидишь? — Почему, почему? Да потому, что нихрена не уверен, что от сакэ у меня язык не развяжется. А гости после этого мне даром не нужны. И лучше на поле боя встретить вышеупомянутую Суку с Флейтой, ибо от неё хоть свалить можно. А эти…куда ни спрячься, — везде достанут и потом поминай, как звали. — Да что-то не хочется… — Аллергия, что-ли? — Вот пристал же, гад! Не хочу, и всё тут. Что ж ты всё вынюхать пытаешься? — Да, Арэто! Вот на днях заработал! — Это тебя мелкая демоническая Сука подчинила! — И он опрокидывает в себя ещё пиалу! — Арэто, ублюдок! Иди нахуй! — Вот это было уже чересчур! Мне аж кровь в голову ударила от таких «приколов». Встретил, блядь, сослуживца! — Ну, меня дома жена ждёт, а за приглашение в гости спасибо. Может, покурить выйдем? — На сигареты у меня аллергии нет. Так что, почему бы и не покурить. Арэто их сам всегда крутит, и смесь к табачку хорошую добавляет. Сейчас по затяжечке, — и домой. Как же не хочется туда, но надо. А, строго говоря, что мы в жизни вообще делаем по своей воле?