***
— Подведем итоги: твой отец по-тихому пришел ночью в твою спальню, раздел, облапал, а потом свалил, оставив на пороге после себя какой-то мусор. Ах, да, и еще помятые клочки бумаги, на которых написана какая-то белиберда. Я всю правильно сказал? — Ну вроде бы да. Ты прав — со стороны и впрямь звучит как бред. Но ты же веришь мне? — Грегори растерянными глазами смотрел на Муна, который до сих пор обжимался с теми стремными фотками, которые парень обнаружил у отца. — Может уже отлипнешь от них? Это выглядит еще страннее, чем мой рассказ. — Друг мой, у меня напрашивается только один вывод, и он явно тебе не понравится, — трагический вздох был настолько уместен, что Фазбер бы точно удивился, если бы тот не прозвучал, — У твоего бати кукуха поехала. — Чего? — Грегори подскочил с дивана и принялся рассекать по кабинету, взмахивая руками от переполнявшего его возмущения. — Да у кого тут кукуха вообще поехала?! И вообще, начнем с того, как ТЫ можешь мне это говорить. Я… Да ты вообще что ли с ума окончательно сошел? Я… Да у меня даже слов не хватает, чтобы… Метаясь из одного угла в другой, он по-прежнему что-то возмущенно вскрикивал, но Мун уже не особо вслушивался в жалобы друга. Фотографии, которые он так «страстно» к себе прижимал, были тем самым, необходимым ему ключом, который мог помочь и ему, и Грегори. Только как объяснить все попонятней этому мельтешащему идиоту, при этом скромно умолчав о личности, которую он встретил? Да, ему предстоит та ещё задачка… В принципе, ничего сложного не было. Надо лишь завести разговор о прошлом старшего Фазбера, потихоньку раскручивая на небольшие подробности, которые помогут Санрайзу понять ситуацию. Фредди явно что-то темнил, утаивал от своего сына, иначе к чему хранить такие документы. Узнать больше о преступнике, убившем его друзей? Это даже звучит смешно: Мун вспомнил все подробности происшествия полуторалетней давности и даже тогда для него, ещё не такого внимательного мелкого подростка всё было ясно как день. Скорбь и попытки поиска виновного были явно наигранными. Что вообще могло тогда произойти, что из вечно неразлучной и дружной команды артистов по-настоящему горевала только Чика? Теперь это возможно узнать только у неё, но женщина вряд ли расскажет, что она держит в душе двум пацанам, которых наверняка даже в серьёз не воспринимает. У них есть лишь один выход, чтобы узнать правду. Муну даже не было понятно, о чём он так стремится разузнать и уж тем более, во что пытается влезть. А это дело явно пахло очень дурно. Какая-то маленькая часть внутри просто вопила сидеть на жопе ровно и не отсвечивать. Но и вариантов других у них обоих не было, хоть Грегори об этом даже не догадывался. Предыдущая встреча с тем человеком это явно показала. Отступать после всего сделанного уже поздно. Лишь бы Грегори не успел столкнуться с Генри, пока Мун не поговорит с ним об этом.***
Вторая встреча с Генри прошла явно лучше, чем первая. По крайней мере обошлось пистолетов и ножей у горла, как в прошлый раз. На этом моменте все плюсы заканчивались. Мун сам и не понял, как это получилось, но как в клишированном фильме они столкнулись на улице перед тем самым кафе, в котором сидели в прошлый раз. Может это была судьба, а может просто совпадение, но Генри пришлось задержаться в городе ещё на 2 недели по «требованию одного придурка», как тот объяснил. Чтобы понять, что придурком был начальник мужчины, можно даже было не задавать вопросов. Увы, к огромнейшему сожалению парня, это произошло до того, как он смог увидеться с Грегори. Ничего нового Мун рассказать не смог, да и должок с обещанными фотографиями все еще висел на нем. Он даже не мог сказать, что ему понравилось больше: свежая информация почти из первых рук, или снова прижиматься к теплому боку этого странного мужчины. Да вот только, было ещё кое-что… Первой странностью стали взгляды, бросаемые Генри на рекламу пицца-плекса, где были изображены четверо артистов. Особенная неприязнь появлялась на его лице, когда он видел плакаты с Фредди Фазбером. Санрайз не стал спрашивать, чем тому не угодил директор весьма знаменитого в их штате развлекательного комплекса, но галочку у себя в голове всё же поставил. Второй странностью была непереносимость Генри его собственной фамилии. Не будь Мун так внимателен, то ничего не смог бы заметить, потому что настоящие эмоции Фазбер прятал весьма хорошо под вечно меняющейся маской, которая и была третьей, и последней странностью, которую он смог увидеть. Если бы Генри захотел спрятаться в толпе, парню даже пришлось бы попотеть, чтобы отыскать нужного человека. Эмоции и жесты сменяли друг друга плавно и незаметно, меняя мужчину до неузнаваемости. В его теле как будто жила сотня Санни, которые то и дело занимали свое временное место, чередуясь. И, только лишь потому что Мун все-таки смог заметить это, можно было понять, насколько сильно Генри ненавидит отца Грегори. Время в кафе пролетело незаметно. Они успели опустошить несколько тарелок, наполненных доверху различными закусками и парочку банок пива, которые, естественно, покупал Фазбер. Он рассказал, что все же смог добраться до архива, найдя множество интересного материала. Но, не того, что было ему нужно. Перелопатив множество бумажек, подняв старые, забытые всеми документы, он абсолютно ничего не обнаружил. — Такое чувство, что весь архив тщательно подчистили. Это можно назвать полнейшим провалом, а ведь новое повышение было не за горами. Эх, теперь мне остается об этом только мечтать. — Генри был уже слегка на веселе, когда рассказывал все это, но Мун даже и не думал выспрашивать подробности, принимая правила игры. Он прекрасно понимал, что мужчина позволил ему узнать всё это. Даже в пьяном состоянии Фазбер был невероятно опасен, и причину этой снисходительности Санрайз не понимал. Или, не хотел понимать. Расстались они у тех же дверей кафе, отправившись по своим делам. На этот раз Мун и не заикался о фотографиях, а Генри вроде бы и позабыл про них. Номер ещё одного Фазбера парень всё же умудрился записать под невыносимое нытьё о пропащем повышении. И теперь с нетерпением дожидался момента третьего свидания. Да, все же эти встречи возможно следовало назвать именно так, как бы не противно было признавать правоту Сана.***
Когда пришла Чика, Грегори на целых пару часов поверил, что теперь уж точно всё будет хорошо. Дурак наивный. А ведь по началу всё правда шло просто замечательно. Мун весьма прохладно принял женщину, но разговаривал с ней сам, без участия Сана и вполне спокойно. В полицейском участке без всяких вопросов приняли заявление, обещав, что перезвонят, когда обнаружат «мистера Фазбера». Конечно, перед тем, как они зашли в участок, им пришлось долго кататься по городу, чтобы Чика проверила все места, где мог находиться Фредди. И всё это время парня не отпускала вновь проявившая тревожность. Кто-то бы сказал, что в его ситуации невозможно нервничать, но, если бы это можно было объяснить, он бы сказал, что эта тревога совершенно иного рода. Безразличие друга к пропаже отца пугало и огорчало Грегори. Казалось, Муна это вообще не волновало, он целый день витал в облаках. А когда парень спрашивал, в чем дело, Санрайз лишь как-то странно ухмылялся и вовсе замолкал. Конечно, тот никогда не рассказывал о своих проблемах и делать это в принципе не любил, но сейчас Грегори казалось, что от него утаивают нечто важное, что раздражало похуже непонятной тревоги, которую усугубляло отсутствие новостей об отце. Ужасный день заканчивался не менее ужасным вечером. Чика уехала, пообещав вернуться к ним завтра. Естественно, Мун остался, не мог же он бросить друга в такой ужасной ситуации. Или же мог, но Грегори уже об этом не узнает, потому что под мягким укоряющим взглядом Чики можно было согласиться на все что угодно. Даже переночевать в доме, в который он отказывался зайти даже на пару минут. Мучительные мысли и удушающее чувство вины тоже никуда не делось. Парень был почти уверен, что знает причину ухода отца, но его лучшей подруге и коллеге он бы никогда не решился рассказать подобное. Слава небесам, Мун так же держал рот на замке, ни единым словом не упомянув произошедшее между отцом и сыном. Хотя ожидать от этого жида, который ценил информацию намного больше зеленых бумажек, что он поделиться своими (и чужими) тайнами было бы очень странно. Кажется, всё-таки Грегори перегрелся на солнце. Или у него так же потихоньку ехала крыша, иначе он не мог объяснить появлявшиеся из ниоткуда больные идеи и выводы. Да и с чего вообще Муну что-то рассказывать о нём? Заходя в опустевший без отца дом, подросток чувствовал себя как никогда одиноко. Раскидывая как попало обувь в прихожей, он подумал, что папе бы это не понравилось. " — Но его здесь нет, теперь можно не стараться строить из себя идеального любящего сына, " — проскользнула подлая мыслишка и тут же была забыта, когда взгляд упал на друга, который тупо улыбался, смотря в экран телефона. "— Чё?!" — Грегори, раскрыв рот от удивления, пялился на Муна, который стоял и, блять, лыбился. Лыбился, смотря в телефон. Наверное, в этот момент мозги у Фазбера закоротило окончательно. Сюрреалистичная картина продолжалась и никак не хотела заканчиваться. Парня почти хватил удар, когда тот с еще более широкой (и такой же дебильной) улыбочкой принялся что-то печатать. Внезапно Грегори охватила злость. Значит, он сейчас страдает, а этот… этот придурок стоит и лыбится! Да пошло оно всё к чёрту! Сейчас был именно тот момент, когда стоило бы надраться в стельку, и завтрашний выговор от Чики его совсем не пугает. Ну разве что капельку… От прихожей до кухни было всего несколько метров, поэтому оставив Муна стоять улыбающейся статуей в коридоре, он уже через минуту наливал в сверкающий на свету бокал коллекционное вино, хранимое отцом для «особых» случаев. За полтора года после пропажи друзей Фредди так и не притронулся к этой бутылке, чему Грегори сейчас был безумно рад. Может, хоть так он сможет заглушить чувства, бушующие внутри него с безумной силой. — Подожди, — голос друга прозвучал сзади настолько неожиданно, что подросток дернулся, расплескивая вино из бокала. — Потом успеешь напиться. Сейчас у нас есть дело поважнее. — бесцеремонно выдернув наполовину опустевший бокал из рук, Мун неаккуратно кинул его в раковину, от чего по стеклу пошли мелкие трещины. — Ты офигел? — Грегори даже сам не понял, от куда у него взялись силы на такую злобу, заполняющую его и заглушающую голос разума. Не успевая обдумывать слова, он выплескивал всю злость в невнятных обвинениях. — Ты целый день отмалчивался, когда я спрашивал тебя о чём-то, вообще не слушал меня и даже не высказал ни малейшего сочувствия! Да и ещё скрываешь от меня что-то. Ты думаешь, я не видел, как ты пялился на меня? Что вообще происходит? И сейчас даже просто напиться мне не даёшь. Разве я не имею право знать, что ты пытаешься утаить? Или хотя бы причину, почему так послупаешь? — Стоп, стоп, стоп. Заткнись на пару минут, — Санрайз тяжело вздохнув, подтолкнув его к столу. — Раз уж тебя это так беспокоит, то постараюсь объясниться. Видимо я слишком расслабился, раз ты подметил все это. — В общем… Всё достаточно сложно, поэтому я весь день пытался понять, насколько правильно ты воспримешь мои слова. — Мун тяжело вздохнул, закатывая глаза. — Когда я сказал тебе про твоего папашу, а конкретно о вероятности, что он сошёл с ума, ты настолько вышел из себя, что пытаться объяснить тебе, почему я сделал такой вывод было просто бессмысленно. И сейчас ты просишь рассказать меня информацию именно такого рода, так что… — Ты что-то знаешь про папу?! — Грегори аж подскочил, ужасно побледнев. — И ты молчал?! — охвативший тело озноб от осознания предательства единственного друга подкосил подростка, от чего он рухнул обратно на жалобно скрипнувший от такого обращения стул. — Нет конечно, придурка ты кусок, — парень осознал, что после произнесенного вслух ужасного подозрения хорошее настроение друга улетучилось как дым, от чего тот снова начал грубить. — Как такое вообще пришло в твою тупую дырявую башку? Но если ты до сих пор хочешь меня выслушать, то для начала расскажи мне о своем брате, потом поймешь, зачем. — Извини, — из Грегори как будто бы разом выпустили весь воздух. — Сам не знаю, что со мной, целый день в голову какая-то чушь лезет. Правда прости, это, наверное, звучало невозможно тупо. Но я не понимаю, про кого ты хочешь услышать, у меня же нет братьев… — У тебя же был брат, ты сам мне про него рассказывал. Совсем память отшибло? — излишне участливо поинтересовался Мун. — А, ты про Генри что ли? — парень расслабленно откинулся на спинку стула. — Тут и рассказывать особо не о чём. Я его очень плохо помню, как и всё свое детство до 7 лет в принципе. Да и братом его будет считать как-то странно, учитывая, сколько лет прошло. Он даже ни разу не связался со мной, значит скорее всего мысли о том, что мы больше не семья у нас сходятся. — А если попытаться что-нибудь припомнить? — Грегори совершенно не понимал причину такого интереса друга к его брату. Мун не то, чтобы вообще не спрашивал всякие новости, что происходит или происходило в жизни друга, если они давно не виделись, но в такое далекое прошло не углублялся. — Каким человеком он был? — Сложно сказать, — он уставился на фотографию, висящую на стене позади Санрайза, где была изображена явно счастливая семья. И тот факт, что она состояла всего из двух человек им никогда не мешало. — Одна часть меня помнит его как любящего и заботливого брата. Он не был красавчиком, но мог располагать людей к себе, не раз заступался за меня. Но при этом я не уверен, что это было на самом деле. А вот с другой стороны… Есть во всех этих воспоминаниях ощущение неправильности. Иногда в голове всплывают не самые приятные моменты с участием Генри. — парень глубоко вздохнул и быстро протараторил. — Один раз мне приснился до ужаса реалистичный кошмар. Там Генри издевался надо мной. Я уже не припомню подробностей, как и его лица. Но ощущение от его пронизывающего взгляда я, наверное, не смогу забыть. Не то, чтобы я скрывал это, ты же знаешь, что я всегда рассказываю тебе про подобные сны. Просто было настолько неприятно вспоминать, что я старался побыстрее забыть эту хрень. Не хотелось мусолить. — Ладно, проехали. Я спрашивал немного другое, но раз ты не помнишь, ничего не сделаешь. — Мун как-то слишком радостно выдохнул. — Ну, а какой шанс того, что вы узнаете друг друга при встрече? — Я его точно нет, если только… — Грегори нахмурился. — …если только он меня, я же вроде почти не изменился. — парень кивнул другу на фото. — Неужели ты его… — …видел. Да, если это был Генри, то мы встретились. Так получилось. — Санрайз нервно застучал пальцами по столу. — Если это конечно реально был твой брат. В чём я на все 100% конечно же не уверен. Удостоверение могло быть поддельным… Я случайно обнаружил по ходу внепланого знакомства, что у нас с ним, как бы так выразиться, общие цели, понимаешь? — Конечно же нет! — Грегори был не особо взбудоражен новостью о появлении братца. На фоне последних проблем это казалось незначительной мелочью. Восстанавливать старые родственные связи он не собирался: просто не видел смысла. Да его в принципе и не было. Может Муну и было что-то нужно от Генри, но сам подросток не хотел иметь с ним ничего общего. Времена детства уже давно прошли, и возникший из ниоткуда брат никак не вписывался в его жизнь. И сейчас надо было лишь донести эту мысль до друга. — Я не знаю, какие у вас там образовались «общие цели», но даже если это и вправду он, не хочу ввязываться в ваши дела. Подробности так же не интересуют, избавь меня от них. — К сожалению, не получится. Нам обоим не хватает лишь маленьких кусочков пазла, чтобы собрать общее виденье картины. Мне нужна информация, а ему одна вещь, которая как раз таки находится у тебя. Сразу скажу, если ты правда хочешь найти своего отца, тебе придется отдать ему те весьма интересные фото с детьми. И ты не обязан идти на нашу следующую встречу завтра. Но хотя бы копии тех бумажек должны быть у меня с собой. — Мун не первый раз приводил довольно здравые аргументы, когда пытался уговорить Грегори на что-то совершенно непонятное. И именно сейчас парень как никогда чувствовал в его словах смутный подвох. Казалось, что друг даже обрадовался безразличию Фазбера в сторону брата. Но и чего-то невыполнимого или предрассудительного тот так же не требовал. Разве что просто кидал его одного на целый день ради встречи с каким-то мутным типом. А может быть такое, что… — А если это ловушка? — Грегори совершенно спокойно озвучил эту, как казалось поначалу, бредовую мысль. — Если ты не уверен в истинности его личности, то наверняка есть вероятность того, что он просто обманывает тебя. — вся эта история и впрямь звучала подозрительно. Столько лет от Генри ни слуху, ни духу, и вдруг тот объявляется и «совершенно случайно» сталкивается с его лучшим другом. При чем, как парень понял, незадолго до пропажи отца. — Ты не думал, что это выглядит слишком странно? Может, отца шантажировали? Этот «Генри» слишком мутный, а ты уже готов отдать ему нашу главную улику, как ты сам говорил про те фотки. Правда, при чем тут папа, я так и не понял. Но, думаю, основную мысль ты уловил. — Я понимаю твои подозрения: как только узнал, что у тебя произошло, тоже думал о подобном. Только вот наша встреча была абсолютной, почти невозможной случайностью. Так что даже если у него и есть какая-то иная цель, вряд ли она относится к нам. Даю слово, с этой стороны всё чисто. Я проверил. — хитрая ухмылочка Санрайза явно намекала, каким образом он проверял информацию, от чего Грегори устало закатил глаза. Всего-то взломал парочку сайтов, а сам строит рожу, будто хакнул Пентагон. Грегори, конечно, не гений, но немного попотев, наверняка смог бы и сам так сделать. — Ладно, хрен с тобой, чудище. Можешь творить свои тёмные делишки, если уж так не терпится. — Фазбер, пересиливая усталость, шаркающей походкой подошёл к холодильнику. — А я, наверное, пожру и на боковую. Что будешь, макароны или макароны? — Богатый выбор, конечно, — Мун устало вздохнул. — Давай уже что есть.***
Утром Грегори проснулся в полном одиночестве. Вчера они завалились спать прямо на диван в гостиной, потому что парень не хотел оставаться ночью один, а в спальне Фазбера-старшего ночевать отказался уже сам Мун. Пропущенных звонков от Чики так же не было. Но, наверное, это было не особо удивительно, учитывая, что сегодня у нее наверняка был рабочий день в связи с отсутствием Фредди. Всё равно Мун сволочь. Свалил, значит, скотина, и даже записки не оставил. Хоть Грегори и знал о предстоящей встрече, но не предполагал, что она состоится так рано. Из-за этого его мысли занимала какая-то невнятная обида на друга. Возможно, это было из-за так сильно обостряющегося чувства одиночества в пустом доме. Без отца все это огромное пространство стало холодным и чуждым, как будто они не жили здесь вместе на протяжении многих лет. И это так же было очень обидно. Неужели подросток стал настолько зависим от их отношений? Ведь в любом случае им когда-то предстоит расставание. Очень сложное и тяжелое, но, тем не менее, у парня появится своя жизнь. Недавние происшествия между ними наглядно показали, насколько невозможна и порочна их связь. Но такое неожиданное исчезновение Фредди было весьма и весьма странным. Встреча Муна с Генри навела Грегори на мысль, что возможно та ночь была прощанием. И отец сбежал не из-за чувства вины или страха. Наверняка было что-то еще. Что-то очень странное, связанное с его прошлым, о котором подросток знал лишь общие детали, да и то весьма смутные. Он никогда не интересовался подробностями, но теперь очень жалел об этом. Хотя, вряд ли папа рассказал бы что-то действительно важное. Несмотря на свое добродушие, в некоторых аспектах он был весьма скрытным человеком, и всегда «забывал» упомянуть моменты, которые, по его мнению, могли встревожить или даже испугать. Так что ожидать от него откровений действительно было бессмысленно. Бросив случайный взгляд на часы, подросток тяжело вздохнул. Наверное, уже пора было вставать. Какая-то часть внутри парня упрямилась, не желая признавать поражение. Но Грегори легко заглушил легкое недовольство, быстро складывая диван. Поднявшись на второй этаж в ванную, он нерешительно посмотрел в сторону спальни отца, тут же отказываясь от мысли зайти туда. Сейчас это принесёт ему лишь больше боли и страданий. Хватит уже с него. Может, именно сейчас обычные бытовые дела помогут ему отвлечься от переживаний. Душ никогда не был в числе утренних ритуалов, вроде чистки зубов или умывания. Но намыливая отросшие волосы любимым шампунем отца, подросток внезапно решил, что всё не так уж и дерьмово. В любом случае у него остаётся надежда на лучшее, как бы плохо ему ни было. Просто пора прекратить жалеть себя и заняться делом. Кажется, Мун вчера пытался донести до него эту простую мысль, но Фазбер просто проигнорировал это. Только вот друг видимо понял, что в таком состоянии Грегори бесполезно что-то доказывать и не обижался. Хоть в редкие моменты он мог быть понимающим человеком, в отличии от 99,9% от остального времени. В итоге из ванной Грегори вылез лишь только через полчаса. Чёртов шампунь никак не хотел смываться. Теперь он понимал, почему Фредди так долго намывался в душе. Уже на кухне, когда парень заваривал себе чай, неподалёку раздался противный скрип. Подскочив от небольшого испуга, он слегка расплескал воду из кружки на пол. Ничего нового. Аккуратностью, как таковой, Грегори никогда не страдал. Отставив неудавшийся чай в сторону, он как можно тише вытащил самый большой нож из подставки и крадущимся шагом пошёл в сторону звука. Оказывается, это была та вечно закрытая дверь. Вроде бы, они с Муном вчера так же испугались этого противного скрипа. Да ещё и не сходили посмотреть, что же там всё-таки было. А раз друг ушёл, то Грегори вполне мог и сам заглянуть туда. Собственно, и остановить его было некому. Опасного в неиспользуемых комнатах точно быть не может, если только подросток задохнуться от накопившейся пыли. “ — Вчера эта идея казалась просто прекрасной, но мои представления ничего общего с этим не имеют. — он стоял посреди пустого коридора с серыми бетонными стенами. Здесь и правда повсюду лежали кучи пыли, но не настолько много, как могло быть. Явно папа убирался, при чём недавно. — И зачем он вообще сюда ходит? Только шваброй повозить по полу?» Вдоль одной из стен были расположены старые деревянные двери. Лак на них облез без должного ухода за прошедшие года, так что выглядели они, мягко говоря, непрезентабельно. У самой первой вообще не было ручки, так что без посторонней помощи Грегори не смог бы даже открыть её. Коридор заворачивал вбок, правда, в темноте разглядывать там было нечего. Окна отсутствовали так же, как и другое освещение. Чем-то это напоминало планировку второго этажа, только чувствовалась абсолютная несхожесть. Кажется, сверху над ним было библиотека, но здесь было три комнаты, а не одна. Без Муна сюда вообще в принципе заходить было страшновато. И чего ему вздумалось припереться в эту часть дома одному? Надо бы убираться и убраться в помещении тоже бы не помешало: в носу уже начиналась непонятная щекотка. Тут даже предсказывать не надо уметь, чтобы понять, что несколько минут чиха ему обеспеченно. Несмотря на, вроде как, здравые мысли, любопытство всё еще зудело внутри, не унимаясь. Раздвоения личности у Грегори не было, да только противный голосок внутри нашептывал посмотреть одним глазком что находиться внутри. Не зря же он вообще сюда заходил. А вдруг, в следующий раз у него вообще не получится? Такого шанса и впрямь больше может не представиться. Так что парень, не выдержав раздирающих противоречий, принял решение узнать всё здесь и сейчас. Если вообще было что-то узнавать. Первая комната, та, что без ручки была заперта. Фазбер уже почти плюнул на это дело и хотел отойти, но внезапно заметил, что замок был весьма и весьма старый. Замочная скважина была достаточно широкой, чтобы заглянуть внутрь. “ — Как хотел, — он с легким смешком слегка наклонился к отверстию. — Одним глазком и посмотрю.» Сначала Грегори ничего не увидел. Там было слишком темно; окно, хоть и присутствовало, было занавешено длинными плотными шторами. Приглядевшись, он смог разглядеть лишь смутные очертания вещей, накрытых тканью. Ничего интересного пока что даже и в помине не было. “ — Наверное, там стоит мебель от старых владельцев. Папа как-то говорил, что выкинет попозже. Видимо, так руки и не дошли. — парень отлип от замка и подошел ко второй двери. Эта, на его удивление, так же была закрыта. Подергав слегка ручку, он никак не ожидал, что та откроется и он просто ввалится внутрь, поднимая вокруг облака пыли. — Чёрт, видимо она просто заела. Апчхи! Да блин! Апчхи!" Прочихавшись, от чего в носу наступило временное облегчение от преследующей щекотки, он так же увидел лишь вещи, накрытые тканью. Опять скукота. Неужели, Фредди реально просто запер эти комнаты, чтобы иногда слишком гиперактивный сын здесь не лазил? А как же загадки? Тайники? Даже как-то обидно стало. Третью комнату, наверное, и проверять не стоило. Чисто для своего успокоения Грегори подёргал ее за ручку, но эта дверь точно была закрыта. Попытки разглядеть что-то через замочную скважину тоже ничего не дали. В отличие от двух предыдущих, в этой комнате почему-то было абсолютно темно. Только зря время потратил. Живот Грегори, как и он сам, тоже не сидел без дела. Не вытерпев отсутствие ожидаемой, и такой желанной еды, он возмущенно забурчал, требуя накормить опустевший желудок. Закрывая за собой мерзко скрипящую дверь, парень не заметил, как солнечный луч соскользнул с вентиляции, на которой были бурые следы чих-то пальцев.