Ахелоид

Профессор Зеленский наводил на Михася почти первобытный ужас. В его присутствии, Михась чувствовал себя человеческим дeтенышем на заре цивилизации, который однажды незаметно отцепился от мамкиной юбки из грубо выделанной кожи сайгака, уковылял в ближайшую чащу, и наткнулся там на последнего в окрестности неандертальца. Дело было даже не в физической силе, хотя Михась был уверен: захоти того приземистый профессор, он мог бы взять его за обе ноги, перевернуть вверх тормашками, и порвать надвое вдоль. Тут было что-то другое, что Михась никак не мог себе объяснить. Он даже ходил в институт на кафедру информатики, опрашивать студентов – была у него версия, что похищение сына могло бы быть местью неподкупному отцу за незачет. Но все отзывались о профессоре с уважением и теплотой – и, заметил Михась, в отличии от него самого, без страха. Да и с чего бы им было бояться этого «милого толстенького старичка», как его охаректеризовала одна студентка? («Вы серьезно? Да он же просто Винни Пух!»). О сыне студенты ничего не знали и не слышали – видимо профессор предпочитал не распространяться о личной жизни на работе. Профессору Алексей уже не пытался представляться психологом, а ограничился «внештатным помощником следствию». Профессор посмотрел на Алексея снизу вверх, слегка покивал, и ушел мыть руки. Супруга проводила его взглядом и посмотрела с прищуром на застекленный сервант, словно вспоминая что-то. Михась тоже посмотрел на сервант. Сервант как сервант: советский, темно-красного дерева, с бокальчиками и праздничным фарфором. Он перевел взгляд на небольшой мягкий стул возле окна, покрытый красным ковриком. Потом на пол, застеленный красным же ковром поверх пестрого паркета елочкой, и на потертый красный диван, где сидела хрупкая Римма Владимировна в красной блузке между двумя красными подушками. Все как кровью залито, подумал он, и тут же упрекнул себя в мнительности. Он глянул на Лешу, словно опасаясь что тот услышал его мысль, и вздрогнул. Леша сидел на своем стуле, прямой как палка, и не сводил глаз с двери в гостиную. Его обычно золотые глаза были абсолютно черными, рот слегка приоткрыт. Будь у него и уши как у кота, они бы были сейчас прижаты к голове тревожными самолетными крыльями. - Молодой человек, а вы случайно не экстрасенс? Леша быстро перевел глаза на Римму Владимировну. Та сидела слегка облокотившись на кровавую подушку, и рассматривала его снисходительно-печальными глазами гран-дамы в ссылке. - Как интересно, - пробормотал он. - Что навело Вас на эту мысль? - Вы и навели, - туманно ответила Римма Владимировна. - Так да или нет? - А Вы верите в экстрасенсов? - улыбнулся Леша. - Главное, чтобы они сами в себя верили, - раздалось из дверного проема, и в гостиную бодро вкатился отец адвоката, уже в домашних тапочках и в бежевом свитере, наклоняясь чтобы поцеловать жену. Михась подскочил с патриаршего кресла и присел на диван по другую сторону стола. Когда все расселись, Александр Семенович еще раз осмотрел Лешу. - Вы как, верите в себя? - Верю, конечно, - тихо ответил Леша. - Вот это самое главное. Иначе получается не экстрасенс, а так, шарлатан. Да Вы расслабьтесь, молодой человек, - сказал он. – Что Вы сидите как на колу? Я вас не съем. - Точно? – спросил Леша без улыбки. - Точно, - заверил профессор, тоже не улыбаясь. – А Вы экстрасенс сами по себе, или на гос-должности? – Профессор слегка кивнул на Михася. - Я... – Леша слегка замялся и опять защелкал ручкой в левой руке. – Я сам по себе экстрасенс, но иногда помогаю государству, в лице пана Подоляка. По дружбе. - Сам по себе, это хорошо, - одобрил профессор. – Свой бизнес, это дело. Главное не врать. Ни себе, ни людям. Так Вы Вовку нашего ищете? Ну и как, нашли след? - Я только сегодня пригласил его, - заступился за Лешу Михась. – Он только успел на квартире пока побывать. - Нехорошая у него квартира, - вздохнула Римма Владимировна. – Живет сычом, ни уюта, ничего. Ему бы жениться наконец, ну или как там... Хоть кто-то чтобы его с работы ждал. А то что это за жизнь такая, в одиночестве? Он ведь у нас совсем не так рос. Столько друзей всегда было, школьных и дворовых, и из театра этого, где они в КВН играли. Полон дом народу всегда был, он всех домой к нам вел – они все голодные были. Ему без людей нельзя... Она запнулась и опять вздохнула. - Ну, он молодой еще, - подбодрил ее муж. – Найдет кого-нибудь. С одной не вышло, с другой выйдет. Как будто он в отпуске, подумал Михась. Как будто и не произошло ничего. Неужели настолько сильное отрицание реальности? - А как Вы ищете людей? – поинтересовалась Римма Владимировна. - Ну, в смысле, как у Вас это работает? - Честно? - ответил Леша. - Сам не знаю. - В транс впадаете? – спросил профессор. - Н-нет, не совсем. Медитирую. - А, понятно, - сказал профессор и кивнул, как будто ему действительно стало все понятно. – А препараты принимаете какие-нибудь? Ну, психоактивные. - Нет, - пробормотал Леша. – Я даже не пью. - Зачем ему? Он же не шаман, - возразила профессору супруга. – Он же не в подземное царство спускается, и не помощников ищет. Что происходит, черт возьми? подумал Михась, тихо обливаясь холодным потом под курткой. - Да, да, ты права, - сказал профессор. – А Вы где на экстрасенса учились, здесь или за границей? Лешины и так круглые глаза вылупились до упора. - У-учился где? – переспросил он, как будто не верил что к нему уже второй раз приебываются по поводу диплома. - Ну да, вы какой школы эктрасенс? – напирал профессор. – Советской, китайской, индийской, западной? - Советской, - пробормотал Леша. - Вы, молодой человек, положите ручечку-то, - посоветовал ему профессор. – Вот сюда на стол положите. А то неровен час сломаете. Авторучки, они иногда знаете как ломаются? Пшух! – Профессор резко взмахнул у себя перед лицом обеими руками. – На все свои мелкие компоненты разлетаются. Потом не соберете. Из квартиры четы Зеленских Леша выбежал почти бегом. Михась, отдав должность вежливости и попрощавшись с хозяевами как следует, а не скороговоркой, нагнал его уже в подъезде. - Леш, ты чего? - Я? – Леша шагал из двора почти вприпрыжку, лихо отмеряя метровые шаги своими длиннющими ногами. - Я ничего. - А чего ты удрал-то? Леша остановился как вкопанный. - Я не удирал, Мишенька. Меня попросили. Причем очень прямолинейно и непосредственно. Но знаешь что я тебе скажу? – Он поднял оба указательных пальца и качнул ими. – Нет, потом. У тебя есть фотографии тех других, которые тоже исчезли, год назад? - Есть, в папке. Тебе прямо сейчас надо? - Мне? – Арестович наигранно выпучил глаза и сложил губы бантиком. – Мне, Миш, вообще ничего не надо. Надо тебе. Тебе надо? Тогда покажи мне их фотографии.