Завтра

Стайлз улыбается, так бесстыдно, обезоруживающе радостно, что, кажется, это именно от него исходят лучи июльского пляжного солнца. - Дерек, убери камеру! - восклицает он, на что оператор отзывается теплым смехом. У Стайлза из одежды - только узкие плавки, на голове - короткий ежик. Он еще по подростковому угловатый и неловкий, и, кажется, именно поэтому такой счастливый. - Ты же никому не покажешь? - обеспокоенно оглядываясь на Скотта, который никак не желает убрать руки с ее талии, спрашивает Эллисон. Она поправляет лямку купальника, сползающего с плеча. - Если покажет, его посадят за совращение великолепного и неповторимого меня! - камера трясется, падает на полотенце, расстеленного на песке. Теперь на экране видны только две пары ног. Одна из них стоит на цыпочках. - Папа тебя убьет. - Убери руки, чудовище, - по-доброму рыкает Дерек. - Неа. Ноги переминаются, потом одна пара поднимается в воздух. - Поставь меня на место! - хохочет Стайлз. - Ты куда меня несешь?! Они падают на песок в нескольких шагах от камеры, задыхаясь от смеха. Потом Дерек нависает над Стайлзом на руках и целует его в нос. Стайлз жмёт на паузу. Он и сам не знает, зачем вообще хранит все эти фото, любительские видео, все свои ошибки на своём ноутбуке. Он просматривает бесконечные фотки с Дереком, закрывшим глаза, потому что лишь тогда его лицо не засвечивается. Стайлз наказывает сам себя. Он снова включает видео. *** - Сейчас не время для вражды, - глухой удар по двери на уровне груди. - Не время для пряток. Нам нужно поговорить. Прошу тебя. «Вау, слова, которые никто никогда не слышал от Дерека Хейла». - Ты же сам себе делаешь хуже! Оставаться одному в такое время, терять союзников... Ладно. «Наконец-то». - Я знаю, что ты там. Подумай и приходи. Ты знаешь, где меня найти. «Прекрасно знаю». Стайлз забирается с ногами на диван, не отрывая взгляда от входной двери. Его глаза сплошь белые. Лишь когда Дерек выходит из здания, парень расслабляется. Встает с дивана и устремляется к своим записям, занимающим всю стену кухни. Там всё, что он знает об Абаддон, полудемонах, ангелах, скрижалях и силах, способных спасти людей от верной и неминуемой смерти. Парень забывается коротким, тяжелым сном глубоко за полночь, так и не найдя ответов. Утро начинается с будильника, нытья Майка в телефоне, двух сигарет и растворимого кофе. Стайлз, не глядя, отсыпает себе пару таблеток аддерала. Его ждет тяжелый день. Майк встречает его внизу, сидящий за рулем зелененького Пежо, свеженький и надушенный, с сияющими до синевы бритыми толстыми щеками. Он радостно машет Стайлзу, наклоняясь вперед, отчего его пузо прерывисто жмет на сигнал. - Солнышко, потрясающе выглядишь! - мурлычет он, пока Стайлз запихивается внутрь. - Сейчас мы поедем на смотрины. Детка, будь собой. Бастиан не любит наигранности. Конечно, Стайлз, по сравнению с другими моделями кажется настоящей бледной поганкой. Но его заметили. Мир моды заметил его с того самого злополучного ролика на Ютубе, который склеил Эйдан для своего зачета. Стайлз понимает, что у него проблемы, когда на крышу Пежо падает мертвый воробей. Они с агентом только-только вылезают из авто, приехав на второй отбор, когда начинается дождь из мертвых птиц. Стайлз тащит охреневшего Майка под козырек здания, мысленно делая заметку написать Скотту. Трупики птиц быстро убирают с асфальта, а Майк с досадой отмечает, что на крыше и капоте остались царапинки. - Ну вот же хрень, а? - сокрушается агент, переваливаясь вокруг машины. - Что за фигня творится, вообще? Нет, ну ты представляешь, я ж его только неделю назад перекрасил. Из изумрудно-зеленого в травянисто-зеленый, разницы не видно, как ни смотри, но Стайлз сочувственно кривится, поддерживая возмущение своего агента. Стайлз старается не выделяться и просто не упасть, пока идет по небольшому подиуму. Он чувствует враждебные взгляды других моделей, почти что слышит тихие насмешливые шепотки, - "А, это тот увечный", "Да куда ему лезть-то?". Когда он подходит к людям, сидящим за столом и проводящим отбор, Стайлз взрывается. Он проводит рукой по волосам, облизывает нижнюю губу, и смотрит "тем самым" взглядом с поволокой. Его берут. - Детка, я не знаю, как ты это делаешь, но, черт, ты видел их лица? - Майк тащит его к машине, громко сопя и не затыкаясь ни на секунду. - Видел? Майк закидывает его на фотосет в Vogue, ободряюще хлопает по плечу и уезжает. Брюнет пахнет табаком, кофе и отчаянием. Совсем чуть-чуть. Осенний Нью-Йорк придает взгляду парня томную мечтательность пресыщенного жизнью дэнди. Он в косухе, на пару размеров больше, чем нужно, черной футболке, джинсах и разбитых кедах. На плече — старый красный рюкзак. Курт, ожидающий у входа уже в течение получаса, радостно всплескивает руками. - Стайлз, наконец-то! - он быстро хватает парня под локоть и ведет его к лифту. - Мы так рады видеть вас! Все уже на местах, ждем только вас. Мисс Райт поручила мне помогать вам во всем. Скажите, принести вам чего-нибудь? - лифт тренькает, сообщая, что они прибыли на нужный этаж. - Кофе, чай, сок? Может, хотите перекусить? Стайлз делает странный жест, стучит пальцем по губам, потом прикасается к горлу и мотает головой. Курт продолжает щебетать что-то о том, что это такая честь, что он очень рад... Когда они уже стоят в коридоре, из которого обозревается площадка, на которой устанавливают свет, Стайлз останавливается. Он снимает с плеча рюкзак и достает из него планшет. Заинтересованный Курт умолкает. "Я немой", - печатает Стайлз. "Разве вам не говорили?". Курт озадаченно шлепает губами, потом стряхивает недоумение и улыбается. Черт, Изабелль ведь говорила что-то такое, о дефекте речи, но Курт мысленно репетировал песню, которой он хотел поразить своего преподавателя по вокалу, и слушал ее вполуха. - Извините, пожалуйста. Я совершенно забыл! Вот же дурак! Так вот, наш стилист подобрал вам несколько образов... - дальше Стайлз уже не слушает. Он подходит к стилисту, кивает ему, как старому знакомому и скидывает на пол рюкзак. Косуха летит на руки ассистенту. - Если что-то понадобится, пишите, - мягко говорит Курт, передавая куртку какой-то девушке, пробегающей мимо. - Я буду рядом. На площадке царит привычный рабочий хаос, который так любит Курт. Фотограф носится вокруг моделей, поправляя то одну прядку, то стирая краску, заставляя девушек изгибаться в каких-то совершенно немыслимых позах. Ассистент наблюдает за работой визажистов и стилистов с легкой завистью. Стайлз переодевается из одного наряда в другой, не стесняясь своей наготы, как, впрочем, и все модели. Играет музыка, новая песня леди Гаги, которой под нос подпевает Курт. Парень неприхотлив, он лишь жестом просит подать ему воду, когда визажист в очередной раз стирает с его глаз краску. Курт скользит взглядом по мускулистой спине, испещренной родинками, на которой изображен огромный круг - пентаграмма с рунами, и совсем некстати вспоминает о том, что Адам в постели всегда царапался. Стайлз в черном. Черный пиджак на голое тело, черные брюки, подводка. Вечером Стайлз пишет длинную смс Скотту. Тот незамедлительно звонит ему по скайпу. - Зачем он приходил? - без предисловий спрашивает альфа. Стилински красноречиво вздыхает, пожимая плечами. - Откуда он узнал про тебя? "Сам как думаешь?" - быстро набирает Стайлз. - Мир не без добрых людей, да? - Скотт как-то очень по-взрослому усмехается, на миг показывая свое истинное лицо - матерого альфы. Истинного альфы. - Я скажу волчатам, они за тобой присмотрят. "У меня много работы". - Они за тобой присмотрят, - с нажимом повторяет Скотт. Стайлз кивает, едва заметно морща нос. - Не хмурься. Всё будет в порядке. "Я твой Советник, верно?". - Верно, бро. И насчет того, что ты говорил... Мы готовы. К чему бы то ни было. - Ты готов отдать что угодно? Для того, чтобы он выжил? Готов?.. Всё, что видит Стайлз - дикие голубые глаза, в которых только жажда мести. Он крепко-крепко сжимает в ладонях холодную руку, обычно такую надежную, такую... В животе сворачивается тугим клубком вязкое и черное, то, что обычно зовут страхом. - Я могу сделать так, чтобы он был жив. Но для этого ты должен отдать самое ценное, что у тебя есть, - Дженнифер-Дарак одним легким движением укладывает Дерека на бок. На груди оборотня нет живого места, всё лицо - сплошной кровоподтек. И из многочисленных ран сочится черная жижа. Стайлз кивает, не в силах выдавить и слова. За окном лофта сверкают молнии. Стайлз просыпается оттого, что раздирает шею ногтями. Дикий, звериный вой клубится в его глазах, оседая на коже холодной испариной. Горло горит так, как будто Стайлз захапал ложку черного перца. Он слепо шарит вокруг себя руками, потом, наконец, лезет под подушку и достает ингалятор. Морозный воздух острой иглой вбивается в мозг, отрезвляя и сгоняя последние ошметки сна. Стайлз садится на кровати, со злостью отбрасывая потное одеяло. Электронные часы, стоящие на тумбочке, показывают, что сейчас ровно три часа ночи. Стилински достает телефон, запихнутый в горячке сна между изголовьем кровати и матрасом. Поднимается, одергивая пижамные штаны, и шлепает на кухню. Вернее, на пространство, условно называемое кухней. Конечно же, Стайлз бьется мизинцем о нераспакованный ящик, возникший из ниоткуда в сумерках квартиры, втягивает со свистом воздух, хромает к столу и включает настольную лампу. - Готов?.. Ради него? Стайлз быстро оборачивается. Пульс резко подскакивает до двухсот ударов в минуту. Показалось... Стайлз подогревает воду в микроволновке, сонно зевая. Бухает в стакан сразу три ложки растворимого кофе, и, морщась, запивает аддерал дикой смесью. Безотчетно оглаживает глубокие царапины на дверце кухонного шкафа. В ближайшем будущем не предвидится показов и фотосессий, так что можно спокойно сидеть в захламленной квартире, залитой светом, и считать минуты до рассвета. Можно не закидываться снотворным, снова и снова погружаясь в знакомые сны, заботясь о цвете лица. Когда по улицам начинают ползти первые, розово-оранжевые лучи солнца, Стайлз одевается и выходит за дверь. С ним - кошелек и телефон в кармане кожанки. Проходя мимо двери квартиры, стоящей через одну от его, Стайлз слышит нежный, но сильный девичий голосок, выводящий серенады без слов. "Бродвейская певица начинает новый день". Стайлз выдумывает истории про каждого своего соседа. Рядом с ним живет "хиппи", судя по сладковатому запаху, просачивающемуся из его квартиры. Дальше - "писатель". Еще дальше - певица со своим вечно недовольным соседом. Какая-то возня, возмущенный крик певицы: - Но сегодня прослушивание! - Семь часов утра, Рейч! Семь! Семь часов утра воскресенья! Стайлз прыскает в кулак и прибавляет шагу.