Ни жив, ни мертв

      Не могу отмыть это пятно. Хоть и не так уж заметно. Но бесит. Эта кровь уже там засохла давно. Может и прикольно. Но все равно бесит. Не буду больше это отмывать. И так сойдет. Пусть будет краска. Обычная красная краска. Гуашь. Или акварель. Неважно!       А я все еще скучаю по Леше. По его с ума сводящей улыбке. По его заразительному смеху. Шуткам. По всяким веселым и счастливым моментам.       Он был очень веселым, и сейчас остался, думаю. Обожал шутить. Шутил надо мной и над всем, что видел. Это не были какие-то злые шутки, даже наоборот.       Ненавидел тех, кто ненавидел меня. Он говорил, что они все придурки и конченые мрази, что они еще когда-то глотки себе пораздирают от зависти. И, думаю, он действительно прав.       Любил шататься со мной везде. Будь это какие-то заброшки-хуешки, которые он где-то находил, или вообще мог притащить меня на самую обычную детскую площадку Минска и смотреть на веселящихся детей и ходящих туда-сюда голубей. И мы могли слиться с этими детьми, могли так же беззаботно кататься с горки и просто быть до хуя веселыми, припизднутыми и жизнерадостными. Хотя «припизднутыми» будет сказать достаточно.       А еще он любил меня. Как самого лучшего друга в мире. Да, он прямо так и сказал!       Не любил холодный чай… а мне нравился.       Но зато любил цветы. Много цветов. Всяких, даже названий таких запомнить не могу. Но особенно нравилась ему сирень. Ну да, цвет такой прикольный, да и запах тоже.       Цветочки, цветочки… И тут мне приходит сообщение от Артема. Все мысли и мечты оборвал!..       «Ты сейчас чем-то занят?»       О, да, очень. Очень-очень. Думаю я, ду-ма-ю! Вспоминаю, размышляю, а что, нельзя уже и это? Посидеть в одиночестве, вспоминать какие-то моменты. С Лешей. Про него. Пиздец.       «А что? Возможно», — отвечаю.       Ничего он больше не пишет, только прочитал. Да ну, океюшки.       Сейчас мне становится все больше не до него. Кажется, для меня он в какой-то момент был просто успокоительным лекарством. Но я все равно его люблю, как друга. Он тоже очень хороший друг. Но… не такой, как Леша. Немного другой. Или совсем другой. В моем мозгу все с ног на голову перевернулось, там полная поеботень. Снова какой-то булыжник киданули, что все там поперекатывалось. Уже запутался.       Чего я хочу? Чего мне надо в этой жизни? Да хуй знает, просто понимающий человек. Да их, на самом деле, больше, чем могу представить.       И тут еще приходит сообщение от Артема, от которого я, по правде, прихожу в легкое недоумение:       «Э хм ок, кстати. Как ты относишься к геям?»       Такой вопрос от него. Зачем ему эта информация? У него проблемка? Может, хочет тут сделать каминг-аут? Хе-хе…       «Нормально.» И тут понимаю, что сам втрескался в пацана. Хотя «втрескался» такое себе слово, для девчонок самое то. Вот блядь.       15 ноября       — Сынок, а ты куда в такое время? — мама слишком неожиданно появилась в коридоре, я даже ключи выронил.       — Ма, я приду скоро, — поднимаю ключи, затем подхожу к ней и целую в щеку. — Не переживай, ладно?       — Ох, ну ладно. Иди тогда и будь аккуратен. — мама-то меня отпустит, если нужно, она хорошая!       — Ну я ж не маленький, мам. А ты иди отдыхай…       Я выхожу из квартиры… подъезда, и иду куда глаза глядят. Мне захотелось прогуляться по ночному городу. А еще подумать. Люблю это дело, наверное. Думаю двадцать четыре на семь. Мозг взорвется думать скоро.       Прохожу мимо детской площадки и слышу ну очень интересные разборки бомжей. Они решили поселиться и посраться в месте, где играют дети, хоть детей сейчас там и нет. Вот и вся ночная эстетика, хах. Я и сам не понял, как начал слушать их срачку, но это забавно…       «Ебаный в рот, Мишаня, ты с хуя тут разлегся, двинься, бля! Иль думаешь, ты тут самый умный?! Да хуй тебе, падла!»       «Да, э-э-э, ни хуя, я эту херь нашел, я тут сплю, ты э-э, пошел на хуй на лавку спать!»       Кажется, один был даже трезвее другого. И от этого всего меня отвлекает звоночек. Ох, это Леша. Я не успеваю поднять, он сбросил. Вижу в уведомлениях от него сообщения, штук пять. Он спрашивал мое местонахождение. Зачем? На хуя? А я отвечаю: «Знаешь я возле своего дома слушаю разборки бомжей. Очень весело!!!» А Леша думает, что я шучу.       «Скажи тогда свой адрес, не помню просто. Надеюсь, что ты не переезжал».       Я, вообще не понимая, зачем ему это, быстро печатаю свой адрес, приписывая: «ментов белорусских сюда отправишь? Хахах», а потом вырубаю телефон.       Я сажусь на лавочку, которая была недалеко от моего подъезда. Еще не успел далеко уто́пать. Шелест листьев, прекрасно. Погружаюсь почти полностью в свои мысли. Погружаюсь в мир, в котором все хорошо. На небе луна была почти полной, и небо такое красивое… Атмосферно. Как тут не задуматься?       Резко слышу, как кто-то идет, еще и по засохшим листьям. Обязательно по ним. Поворачиваю голову в бок и вижу свет, свет от телефонного фонарика. Зачем светить, когда и так достаточно светло? Луна, фонари где-то тоже светят. Этот кто-то, кажется, проходит сзади меня. И шагов больше не слышу. И свет какой-то. Как-будто сзади меня этот человек стоит и светит этим фонариком. Черт, а если это маньяк?       Я аккуратно беру валявшуюся под ногами ветку и, набравшись хра-абрости, резко подрываюсь. «Сука, если тронешь меня, я копов вызову!» — кричу ему я. Между нами где-то метра два расстояния, а я ору как резаная свинья. Кто-то подходит ко мне и затыкает рот, лишь бы я не орал. Сука, меня похитить хотят?        — О, тише, не нужно надрывать связки, — оно начинает говорить, а мне страшно. Мне кажется, или этот голос очень знакомый? Или у меня шизофрения подъехала…       — Кто ты такой? — говорю, почти крича, вырвавшись из рук маньяка. — Чего нужно? — Не вижу его лица полностью, на нем маска, да еще и капюшон надел. Стянуть бы это все и по морде треснуть. — Денег у меня нет. — Уже хочу убежать, но меня хватают за руку. Маньяк тихо смеется. Вот действительно, голос знакомый. А у меня бешеная паника.       — Эх, ну чего ты? Даня?       Даня. Это кто, черт побери. Это. Это похоже на Лешу. Я сейчас это понял. Что… Серьезно? Это он, и для этой цели спросил адрес? Я снимаю с него капюшон, достаточно спокойно.       — Леша? Действительно ты? Как так? — я запинаюсь через слово. У меня сейчас шок. Первое — я подумал, что меня сейчас на хер убьют. Второе — это он, это Леша…       — Я, Дань, я. Я ж обещал, что скоро приеду, — говорит он это так мягко, спокойно и тихо. Так по-доброму.       Я не мог подумать, что это «скоро» может быть НАСТОЛЬКО скоро. Он три дня писал, что скоро сможет приехать. И это так быстро. Реально не могу больше ни черта выдавить из себя. Ни слова. Буквально стал немым на какое-то время. Просто стоим уже впритык, и я прижимаюсь к Леше, обнимая. — А я думал, что ты маньяк, — шепчу ему на ухо, и сам улыбаюсь, вспоминая один день…       Несколько лет назад.       Мне десять. Я качаюсь на качелях и не думаю больше ни о чем. Думаю, но о чем-то странном. И лучше бы поиграть с кем-нибудь, а не одному веселиться. Хотя какое веселье?! Скукота! Одни малыши.       Спрыгиваю с качелей и иду в песочницу. Тут кто-то позабывал игрушки. Лопатка, две машинки и ведро. Вот рассеянные дети! Но это-то и хорошо, мне в пользу. Никто же не будет против, если поиграюсь немного.       Играю, засыпаю песок в ведро. Грузовая машина тоже помогает, засыпая туда же песок из кузова.       И вдруг чувствую, как сзади меня кто-то хватает за шиворот. Дергаюсь. Оборачиваюсь, а там какой-то пацан. Я как-то вырываюсь из его хватки и встаю. Кажется, он немного даже старше меня.       — Ты чего? — не понимаю я.       — Так, не трогай эти игрушки, — говорит громко, с наездом, что мне становится страшно.       — Почему это?       — Моего брата это. Уматывай отсюда, пацан, — и что, что его брата? Какая разница, если я немного поиграю. Но уходить я не хочу.       Я толкаю его, не слишком сильно, но он падает на песок прямо на свою пятую точку. Какая у него морда злая стала. Он, набрав песка в руку и сжав его, встает и смотрит на меня, пронизывая своим взглядом, что до мурашек. Страшно, чего я натворил? Арх, сердце стучит, колотится. Неадекватный хватает меня за волосы, а я не успеваю ничего понять, и кидает меня прямо в песок лицом.       «Хх… А-а-ай!» — прокричал я. Это слишком больно! В глаза песок попал. И из них рекой полились слезы…

***

      Почему-то я вспомнил этот день. Тогда я стал бояться, когда ко мне сзади подходят. Да и не только тогда. Просто этот момент запоминающий. Страшный. Не хуже, чем в школе было. И сейчас тоже. Тоже полились слезы, стекая на кофту Леши.       — Не пугай меня так, и не уезжай так надолго больше, ладно?       — Постараюсь.