Борьба

“Что чувствует умирающий зверь в момент последнего вздоха? Видит ли он свою жизнь перед тем, как закрыть глаза навечно? Думает ли он о том что еще рано умирать? Вспоминает ли о незаконченных миссиях?” Со дня этого события прошло около трех дней. Мия предпочла не подходить к Леви все эти дни, по полной загружая себя работой, и, как не странно, мыслями. Она раньше никогда не обращала внимания на все эти любовные перипетии, считая это уделом сопливых дурочек, которые, начитавшись романов, ждут принцев. Ей было не до этого, вся жизнь складывалась из цели превзойти себя и понять, кем же она является. Мия несомненно считала себя умелым доктором, обожала черпать знания, буквально проглатывала все книги какие попадали ей в руки, за исключением только пресловутых романов. Она совсем не помнила своих родителей, не помнила кем была доставлена в детский дом, в Сигансине. Она знала только то, что говорили ей воспитатели, что ее подбросили, потому что мать и отец не хотели ее, выбросили, потому что она не нужна была своим родителям. Она всегда хотела быть хорошей девочкой, хотела быть ребенком, которого будут любить даже приемные родители. Но годы шли, а каждый раз, как приходили люди, чтобы взять себе сироту, подарить счастье обделенному ребенку, ее будто не замечали. Из всех воспитанников ее ни разу никто даже не спросил об имени. Сначала она ждала, потом стала понимать, а затем просто отпустила. Посвятив себя учебе, она открыла в себе тягу к медицине, и нереализованная детская любовь вылилась в стремление спасать и помогать. Однажды, когда двое особо задиристых мальчика решили подраться, дабы выяснить кто же из них сильней, маленькая Мия, не вовремя попавшая на поле битвы, получила с тяжелой руки камнем аккурат в лицо. Кровь, что сразу же брызнула из раны, обагрила ее глаза, а паника заставила дрожать руки. Но спустя каких-то пару минут поток жизненно важной влаги прекратился, и рана на глазах затянулась, повергнув в шок и мальчишек, что тут же прекратили драку, и спешивших на помощь воспитателей. С того дня она из милого способного ребенка превратилась в урода, чью природу не понимал никто, и даже самые красивые цветы и старания по учебе, не могли больше этого изменить. Но теперь она взрослая, сильная и также стремится помочь всем. Ежедневными тренировками она закаляет тело, а бесконечными талмудами по медицине и фармакологии тренирует ум. И до того момента ее абсолютно не интересовали мужчины, до того как наглый, заносчивый капитан Аккерман не влез в ее уютный мирок и не вселил в голову смущение и бесконечный жар в область груди. “ Да что это наглый коротышка себе позволяет?! Нарушение устава как минимум, а как максимум мои чертовы личные границы!” Полыхая праведным гневом в мыслях, Штраус очень нервно писала вечерний отчет в кабинете Ханджи, как и было по плану, по вечерам она приходила для помощи Зоэ, а по утрам… ” Вот же мудак! И почему я тогда ему не разбила его наглую, смазливую харю? Какого черта этот мудозвон такое себе позволил? Издевка? Способ меня уесть или унизить? Ууух, с каким удовольствием я бы сейчас разбила ему… — Мия, у тебя треснуло перо... —Голос Ханджи насмешливо раздался из-за спины, где-то рядом с ухом девушки. Мия вздрогнула и, посмотрев на перо, треснувшее пополам, вздохнула. — Прошу прощения, капитан, задумалась. Я принесу новое, пару минут. — она уже привстала и собралась пойти к тумбочке у стола капитана, как теплая рука усадила ее обратно, а сама Ханджи села напротив и посмотрела в глаза девушке: — У вас что-то случилось? Я имею в виду с Леви что-то не поделили? — Нет, капитан, у нас все в порядке. “Врать не хорошо…” — подумалось Мие, но сказать правду, значит признать произошедшее чем-то волнующим. — Да? А что ж вы с ним ходите и тааак старательно друг друга избегаете? — капитан хитро улыбнулась и, наклоняясь вперед тихо, по-заговорщически прошептала. — Какие взгляды он на тебя метает… — лицо Мии мгновенно вспыхнуло, румянец стал гореть на щеках, шее. Она зажмурилась и вскрикнула: — Ничего не случилось! Просто капитан…меня поцеловал. — сказав эти слова, Мия поспешила пояснить, но было уже поздно. Лицо Ханджи расплылось в такой довольной улыбке, что самый обжористый кот не сравнился бы с ней, даже после самого вкусного обеда. — Ого, вот это новость. И как тебе? Что произошло, что наш мистер холодная глыба вдруг решил проявить такие чувства? — Мия всё ярче светилась румянцем, и, сжимая остатки пера в руке, почти загробным голосом ответила: — Он сделал это для того, чтобы я растерялась. Мы боролись на полу, после того как я запустила в него половую тряпку и попала в лицо… — Ханджи, выпучив глаза, громогласно рассмеялась. Мия окончательно сконфузилась и поникла. — Ты просто прелесть, Штраус. Леви, конечно, не отличается особым терпением, и тем более никто не слышал о том, чтобы он обнимал или целовал девушку. Но, раз у тебя получилось так его вывести и остаться живой, то, думаю, он твоя судьба. — проговорила Ханджи, утирая слезы смеха. Мия, вскинув голову, ошарашено взглянула на женщину и проговорила: — Капитан! Что вы такое говорите?! — Чистейшую правду, Штраус. Я знала, что будут проблемы, но ты справилась более чем на отлично. Всего за неделю ты подняла его на ноги, смогла залечить тяжелые ранения, мы даже на это не надеялись, по правде говоря, мы не надеялись даже на то, что он будет лечиться. Но он уже в строю, и это полностью твоя заслуга. — капитан тепло улыбнулась девушке, и протянув руку, сжала плечо собеседника напротив: — А что касаемо его поведения, советую тебе присмотреться. Он не настолько плох, чтобы списывать его со счетов. Да, сложный и злобный, угрюмый и молчаливый. Но он способен в любую минуту подставить плечо, помочь и главное защитить. А для этого ему не нужно быть душкой. — Мия завороженно слушала капитана и поневоле обращалась мыслями к холодному, словно высеченному из камня мужчине, чей взгляд был столь же острым, как и его клинки. Разговор с Ханджи не особо помог разобраться в произошедшем, но ясно дал понять, что стоит присмотреться. Мия не знала что лучше: мучить и без того уставший мозг или пойти к объекту своих мыслей и навсегда поставить точку в этой странной истории. Мысли все чаще возвращались к нему, холодному и безразличному. И девушка с таким удивлением обнаружила, что теперь не может говорить о нем с безразличием. Наконец мысли настолько утомили Мию, что она твердо решила поговорить с Леви, и выяснить все. “А, собственно, что выяснять? Спросить, зачем поцеловал? Так он скажет, что просто так, или пошлет, или вовсе проигнорирует. Зачем мне нужно это знать?” Сидя в своей комнате после тяжелого трудового дня, она размышляла над этими вопросами. Так странно было думать о капитане без единого ругательства или злости, просто в мыслях рассматривать его образ. “ Я не могу не согласиться, что его…кхм…его поцелуй мне…запомнился. Да, капитан красивый мужчина, хоть и низковат” — от этой мысли Мия хохотнула и чуть не разбудила соседок по комнате. Все-таки она была не одна, и стоит подумать о скрытности чуть больше. Улегшись в постель, девушка практически мгновенно уснула, совершенно не зная какая буря сейчас разыгрывается в голове того, к кому обращены ее мысли. Леви ходил по комнате словно дикий зверь, абсолютно не замечая сидящую на его столе Ханджи. — Да что ты так завелся? Подумаешь, поцелуй. Это же тааак романтично… — Ханджи, мотыляя ногами, мечтательно улыбнулась, но тут же осеклась под холодом глаз-кинжалов. — Завались очкастая, это не романтично, это блять тупость полная! — Да что ты? Ты начал первый, не она тебя поцеловала. — и снова эта улыбка, от которой Леви тянуло на проблеваться. — Это вышло случайно, абсолютно. Я хотел осадить наглую мерзавку, проучить. А вышло... — ярость в голосе капитана клокотала словно лава в жерле вулкана, что обязательно взорвется. Но Ханджи за долгие годы службы рядом с ним уже кажется приобрела иммунитет на все, что говорил или делал ее коллега. — Леви, в этом нет ничего плохого. Возможно, тебе стоит посмотреть на это с другой стороны. Ты одинок, она одинока. Вы словно созданы друг для друга. — Она мелкая, несносная малявка, которая всюду лезет со своей помощью. К тому же она ценный воин, и не только из-за какой-то там крови. А рядом со мной всё, как ты заметила, имеет свойство гибнуть! Прекрасная идея отдать монстру чистую и такую молодую душу! Тебе ли этого не знать, очкастая?! — в воздухе звенел металл, а слова что так хлестко свистели, оседали на полу мрачной комнаты капитана. Ханджи такой эмоциональный порыв абсолютно не понравился, она встала и, скрестив руки на груди, хмуро проговорила: — В таком случае я должна была давно погибнуть. Но именно благодаря тебе я жива. А все твои потуги казаться монстром —мишура, которой ты облепился, как капуста листьями. У тебя, возможно, и не сладкий характер, и доброты не так много, как хотелось бы. Но если уж кто-то обратил на тебя внимание, будь добр, запихни свой страшный характер подальше в свою задницу и прими этот дар. Если не она, то никто с тобой таким уж точно не уживется. — Ты что это, в свахи записалась что ли? Тебе есть дело до этого? – Леви упал в кресло, и жестом полным усталости потер веки. Его бесила эта ситуация, он не хотел признавать насколько его импульсивный поступок усложнил им всем жизнь. — Представь себе, есть. Но тебя, заносчивого и бессердечного придурка, хрен проймешь. Ты можешь сопротивляться этому сколько угодно, но однажды, попав в эти сети, уже не выйдешь чистым. Напоследок Ханджи вздохнула и покинула обитель капитана, оставляя того в раздумьях.