4.03
12 августа 2022 г. в 03:27
Сцена, на которую я попала, показалась мне почти изображением нашего мира в двух словах.
Левиафан продвигался в город, черпая воду из реки, чтобы использовать её в качестве небольших волн. Ряды защитников были сломлены, они были разбиты, отступая на все оставшиеся позиции. Многие находились на верхних этажах близлежащих зданий и стреляли, в то время как офицеры СКП на крышах пытались отвлечь Губителя с помощью гранатометов. Лишь горстка тех, кто был достаточно храбр или силён, чтобы сразиться с Левиафаном, всё ещё оставалась на улицах, даже когда забитые мусором воды угрожали поглотить их.
То, что должно было быть хорошим днем, теперь быстро превращалось в плохой.
Это относилось не только к одному этому бою. Тридцать лет назад перспективы человечества выглядели радужными, хотя ему ещё предстоял долгий путь. Затем появились паралюди, а с ними пришли сверхсильные массовые убийцы, военачальники и огромные криминальные империи, которые ни одна правоохранительная система, не имеющая сил, никогда не могла надеяться уничтожить. Губители разоряли целые города и народы, систематически ставя мир на колени, и что-то подсказывало мне, что впереди будет ещё хуже.
Это не означало, что я собиралась прекратить борьбу. И что-то подсказывало мне, что то же самое относится и ко всем остальным.
Левиафан не успел среагировать, как я ударила его между лопаток, сбив с ног. Прежде чем он смог подняться, я ударила его снова, целясь между ног. Плоть, защищающая сердцевину, медленно поддавалась, хотя по мере того, как я надавливала, она становилась все тверже. Левиафан замахнулся на меня, пытаясь сбросить с себя, но я уклонялась и уклонялась от его ударов, продолжая колотить монстра.
— В сторону! — Услышала я брань Дракон.
Я увернулась с дороги как раз вовремя, чтобы фиолетовый луч ударил Левиафана в живот. Губитель отлетел назад от взрыва, остановившись только тогда, когда ударился о стену здания. Тонны обломков обрушились на него, временно придавив. Он уже начал высвобождаться, но это дало нам минутную передышку. Зелёный Дракон скрылся из виду, скорее всего, собирая что-то, чтобы использовать в качестве оружия.
— На данный момент мои запасы энергии почти исчерпаны, — сказала Дракон, — её голос доносился из маленького динамика под подбородком её костюма.
Ситуация ухудшается.
Взглянув в её сторону, я рефлекторно заглянула внутрь, и мне пришлось подавить вздох. Внутри не было пилота, только какая-то штука, покоящаяся в центре её скафандра, почти похожая на плод. К его телу были прикреплены десятки проводов и электродов, и мне пришлось подавить позыв к рвоте, когда он дернулся.
— Почему он не отступает? — спросил Легенда, отвлекая мое внимание от Дракон. — Я никогда раньше не видел его таким израненным. Почему он всё ещё атакует?
— Может быть, он знает, что мы выяснили правду, — предположила я. — Ты сказал, что они умные, верно?
— Если это так, то нам нужно покончить с этим, пока не стало хуже.
Легенда нажал кнопку на своем наручном браслете.
— Где Флешетта?
— Флешетта выбыла пять минут назад, КП-2, — ответил его браслет. — В настоящее время вне поля боя.
— Чёрт, — пробормотал Легенда.
— Он снова поднимается, — предупредила я.
И действительно, Левиафан вырвался из-под обломков, вода хлюпала по его телу, когда он повернулся, чтобы посмотреть на меня. Присмотревшись поближе, я увидела, что выпущенный Драконом луч проделал в плоти Губителя дыру глубиной почти в полфута. Ихор хлынул из раны в невероятных объемах, больше, чем могло вместить любое естественное существо. Этого было недостаточно, совсем недостаточно, но это было лучше, чем ничего.
Летя вперед, я поймала Левиафана апперкотом, ударная волна распространилась от точки соприкосновения. Губитель взлетел вверх, затем упал обратно с достаточной силой, чтобы врезаться в улицу. Пока он пытался освободиться, Зелёный Дракон появился снова, неся над головой что-то огромное. Присмотревшись повнимательнее, я поняла, что это была старая русская подводная лодка, извлечённая из залива. Учитывая, что она не разрушалась под собственным весом, я предположила, что Зелёный Дракон применил к ней телекинез.
С шипением Зелёный Дракон замахнулся, зацепив Левиафана прямо по голове подводной лодкой. Металл рассыпался вокруг тела Губителя, но это нанесло свой урон — несколько больших ран образовались во внешних слоях монстра. Зелёный Дракон снова и снова замахивался, практически вбивая Левиафана в землю. Когда подводная лодка была слишком повреждена для дальнейшего использования, я вытащила Левиафана из земли и бросила его Зелёному Дракону.
Змей ударил всеми четырьмя руками, отбросив Губителя обратно на землю. Его хвост обвился вокруг Левиафана, подобно удаву, сдерживая мерзость, и я видела, как в коже Зелёного Дракона формируются маленькие когти, для нанесения максимального урона. Развернувшись, змей начал резать Левиафана, как бензопила, отрывая огромные куски кожи.
Конечно, тогда всё и пошло наперекосяк.
Левиафан подпрыгнул вверх, пожертвовав большей частью своей кожи, и поймал Зелёного Дракона в подкате. Губитель начал отбиваться, кулаки двигались как в тумане, хотя его враг ответил тем же с такой же яростью. Тем не менее, я могла видеть, как плоть отрывается от тела Зелёного Дракона, быстро превращаясь в бирюзовый дым. Он протянул руку к лицу Левиафана, снимая слой своим телекинезом, но это, похоже, ни на йоту не замедлило Губителя.
Мне нужно было выровнять игровое поле. Бросившись вперёд, я ударила Левиафана по затылку, лишив его равновесия. Зелёный Дракон выскользнул из-под него, вытянув руки в нечто похожее на зубчатые плети. На сверхзвуковой скорости они пронзили Губителя, глубоко врезавшись в его плоть. Левиафан споткнулся, хоть и на мгновение, а затем снова набросился на Зелёного Дракона. Вздымаясь, он швырнул змея в ближайший бензовоз.
От того, что произошло дальше, у меня по спине пробежал холодок.
Цистерна взорвалась, и Зелёный Дракон завизжал. Он начал корчиться, кожа вспыхнула, как горящий термит, когда пламя быстро охватило его тело. Даже дожди не могли остановить жжение, и я поняла, что змей умирает. После стольких сражений с Губителем, только для того, чтобы быть поверженным чем-то таким простым, как пламя.
Нет. Сделав глубокий вдох, я полетела вперед, затем выдохнула.
Облачный конус ударил в Зелёного Дракона, погасив пламя и заморозив воду в воздухе. Через несколько мгновений я увидела, как существо расслабилось, даже когда куски его плоти отвалились, почернев и превратившись в пепел.
Позади меня Левиафан атаковал защитников, волна тянулась за ним. Одно из самых слабых зданий рухнуло в щебень, когда вода хлынула через него, и я обернулась, чтобы увидеть, что все отступают к самому высокому зданию в городе — шпилю цвета охры. Кейпы карабкались по стенам или просто взлетали на верхние этажи, чтобы спастись от воды. Стояк был среди них, нянча сломанную руку, но Сталевар все еще был на земле, продолжая сражаться.
Я чувствовала, как всё замедляется вокруг меня, когда я думала быстрее, пытаясь придумать боевую стратегию. Теперь улицы были затоплены водой по пояс, и я видела, что Левиафан использовал это в своих интересах — у него было больше возможностей поразить защитников. Легенда и Эйдолон были над головой, их движения казались мне вялыми, когда они стреляли в Губителя, хотя атаки мало что давали.
Ты можешь покончить с этим.
Я удивленно моргнула. Эта мысль была не моей — в ней было что-то слишком искусственное, как будто кто-то другой говорил прямо в моей голове.
Позади тебя.
Обернувшись, я увидела, что Зелёный Дракон смотрит прямо на меня, как будто может заглянуть мне прямо в душу. Несмотря на ужасные раны, он был странно спокоен, изучая меня, за его движениями скрывался разум.
Он общался со мной? Никто никогда не говорил о чём-то подобном. Почему сейчас и почему я?
Потому что ты другая. Сильная. Сильнее их и сильнее меня. У их сил есть пределы. У тебя нет. Ты можешь сделать всё, что угодно — прими это, и ты сможешь спасти их. Ты можешь спасти их всех.
Откуда ты это знаешь? — поймала я себя на мысли.
К моему удивлению, смешок заполнил мой разум.
У всех нас есть свои секреты, дочь Эла.
Мои глаза расширились. Однако прежде, чем я успела что-то сказать, драка отвлекла моё внимание. Обернувшись, я увидела, что Левиафан собирает воду у основания башни, без сомнения, в попытке обрушить всё это и убить защитников одним махом. Мне нужно было остановить это, пока не стало слишком поздно.
Вперёд!
Я полетела прямо на Левиафана, подбивая ему ноги. Губитель упал, только для того, чтобы я поймала его и швырнула обратно. Левиафан действительно проскочил по поверхности затопленной улицы, затем восстановил равновесие. Теперь на земле было только пять защитников: Оружейник, Дракон, Сталевар, Шевалье и кто-то, кого я не узнала. Эйдолон и Легенда всё ещё летали над головой, стреляя в Левиафана.
Не то чтобы это сильно помогло. Присев на четвереньки, Левиафан бросился вперёд, расчищая пространство между нами, прежде чем большинство успело среагировать. Один из пушечных выстрелов Шевалье попал ему в плечо, но Губитель, казалось, вообще не заметил удара. Низко пригнувшись, он ударил меня хвостом в живот, отбросив в машину, а затем нанес удар ногой за пределами моего периферийного зрения. Раздался звук ломающихся костей и рвущейся плоти, затем моих ушей достиг крик боли.
Оружейник ранен, БА-1.
- Нет. - Закричала Дракон.
Я отбросила Левиафана, и Эйдолону удалось поймать его в силовое поле. Губитель ударил по куполу, затем начал двигаться, заполняя пространство водой, созданной из его эха. Она продержится всего несколько мгновений, если судить по образующимся трещинам, но этого будет достаточно.
Обернувшись, я увидела, где упал Оружейник. Одна из его ног была оторвана ниже колена, и я увидела, что несколько его рёбер раскололись, как зубочистки. Дракон бросилась к нему, распыляя пену на культю. Несмотря на это, я могла видеть, что он потерял много крови, которая окрашивала воду в красный цвет.
— Чёрт возьми, не смей умирать! — Закричала Дракон.
Я подлетела к ней, осторожно взяв её за руку.
— Я могу доставить его к Стояку.
Дракон взглянула на меня, остановившись на мгновение. — Поторопись, пока не стало слишком поздно!
Кивнув, я подлетела к тому месту, где стоял Стояк. Он понял, как только увидел, что происходит, и сразу же положил здоровую руку на бессознательное тело Оружейника. Пока он будет продолжать в том же духе, он отсрочит дальнейшую потерю крови, пока не прибудет помощь.
Звук рвущегося металла вернул моё внимание к драке внизу, и моё сердце застряло в горле. Левиафан ухватился за Сталевара и начал тянуть. Он отбивался, нанося удары по его морде рукой с лезвием, но я видела, что это ни к чему не привело. Его торс уже растягивался, становясь тонким, поскольку металл деформировался от огромной силы, которой мог обладать Губитель.
Как только я полетела вниз, Левиафан разорвал его пополам, отпустив обе части, когда он упал на улицу внизу.
Нет.
В этот момент время не замедлилось. Оно остановилось. Капли дождя висели в воздухе, совершенно неподвижные, и даже энергетические взрывы Легенды могли лишь болезненно продвигаться вперёд, прокрадываясь в поле моего зрения. Я уставилась на Левиафана сверху вниз, ярость кипела в моей груди. Боль от раны в животе была забыта, и все остальное исчезло, остались только Сталевар и Губитель.
Затем я закричала.
Я ударила Левиафана в грудь обоими кулаками, ударив сильнее, чем когда-либо прежде. Губитель летел под углом, стремительно оставляя город позади себя, поднимаясь всё выше, но ударная волна, как ни странно, уменьшилась. В тот момент всё по-прежнему было заморожено до такой степени, что я могла видеть, как капли дождя расходятся вслед за Левиафаном, но не было никаких признаков огромной скорости, стоящей за ударом.
Я не стала задумываться о причинах — моё внимание переключилось на захват Сталевара. Сначала поймав его за туловище, я затем подлетела, чтобы схватить его ноги. Я поднялась в здание, где находились остальные, и только тогда время, казалось, возобновилось. Дождь хлынул сразу, ревя, как ярость какого-то морского бога, но это не могло меня запугать. Осторожно положив его на землю, я осмотрела повреждения. Были обнажены серебряные кости и медные органы — большая часть массы всё ещё отсутствовала.
— Нет, — прошептала я, стягивая половинки Сталевара обратно вместе. — Нет-нет-нет-нет. Пожалуйста, пожалуйста. Я тебя поймала. Давай, давай. —
Медленно металл начал собираться обратно, рана грубо затягивалась. Я вздохнула с облегчением; он был стойким, гораздо более стойким, чем большинство. Он несколько раз моргнул, затем посмотрел на меня широко раскрытыми глазами.
— Как? — начал он, и его голос был скорее хриплым, чем каким-либо другим.
— Он разорвал тебя пополам, но я тебя собрала, — ответила я, пока слезы бежали по моему лицу, скрытые дождем. — Слава богу, ты в порядке.
— Левиафан? — спросил Сталевар.
— Он всё ещё в воздухе после того, как я ударила его, но скоро снова упадёт. — Я глубоко вздохнула, затем продолжила. — Я не позволю ему уйти, не в этот раз. Он убил слишком много людей, чтобы продолжать это делать. Всё это закончится сейчас.
Прежде чем Сталевар успел что-то сказать, я сделала то, чего не должна была делать. Наклонившись вперед, я поцеловала его в губы, затем отстранилась. Он посмотрел на меня широко раскрытыми глазами, и я встала.
— Прости, — прошептала я.
Затем я ушла.
После нескольких минут пребывания в воздухе Левиафан, наконец, ударился о воду у берегов Бристоля и сразу же начал уплывать. Я нырнула вслед за ним, рассекая воду, как торпеда. Левиафан был быстр в воде, с его гидрокинезом в полную силу — ни один парачеловек на Земле не мог победить его в прямой гонке. Я не должна была его поймать.
Но я всё равно это сделала.
Я вытащила Левиафана из воды, затем бросила его в направлении небольшого острова у побережья Пруденса. У Губителя было всего мгновение, чтобы подняться на ноги, прежде чем я нырнула в землю, зарываясь в окружающую кору. Прежде чем Левиафан смог отойти, я подняла весь остров со дна океана, подняв его на сто футов в воздух. Вода хлынула, чтобы заполнить образовавшийся кратер, и я бросила остров лицом вперед на пустое поле в Пруденсе.
Ударная волна сравняла с землей дома по всей общине большого острова — к счастью, её эвакуировали за несколько часов до этого. Левиафан был зажат между добрым миллионом тонн камня, внешние слои его плоти отслоились от удара. И всё же, казалось, он не обращал внимания на повреждения, поскольку работал на пределе возможностей, используя все запасы энергии, которые у него были. Его водяное эхо, по сути, стало мощной пилой под давлением, когда он, напрягая руки, оттолкнул две половинки скалы.
Казалось, что Левиафан наконец-то пошёл на всё — никогда прежде он не демонстрировал такого высокого уровня силы. Раньше даже Бегемот устроил бы шоу, если бы попробовал подобный трюк, но Левиафан больше не разыгрывал спектакль — он просто хотел выжить. Он отскочил от меня, легко преодолев звуковой барьер, когда одним прыжком преодолел мили, пытаясь нырнуть обратно в волны.
Поймав его, я взмыла вверх, двигаясь всё быстрее и быстрее. Левиафан боролся со мной, но моя хватка была крепкой, пока я несла Губителя над плотной тропосферой. Мы пробились сквозь дождевые тучи, и солнце засияло ярким светом, когда наступил полдень. Тепло послало приятную дрожь по моему позвоночнику, и я почувствовала, как свет омывает меня, делает сильнее.
Я поднялась ещё выше, моя скорость увеличивалась, пока воздух не начал разрежаться. Небо из тёмно-синего стало тёмным, а затем чёрным, когда я пронеслась сквозь стратосферу. Губитель боролся, чтобы освободиться, даже вырвал свою руку, но я просто усилила хватку в ответ. С меня сдуло последние остатки атмосферы, а затем…
Тишина.
Теперь, свободная от трения атмосферы, я могла двигаться ещё быстрее, чем раньше. Чистый солнечный свет, омывающий мою кожу, тоже помог. Я взлетала всё выше и выше над Землей, направляясь всё глубже в пустоту между звездами, затем, наконец, остановилась. Отпустив Левиафана, я наблюдала, как он уплывает от меня, вода в нём дымилась и замерзала одновременно.
Я была в космосе.
Я могла дышать в космосе.
Глядя вниз, я могла видеть всю Землю у себя под ногами — я должна была находиться на высокой околоземной орбите, за пределами досягаемости почти любого спутника, но ещё не за пределами Луны. Добрая сотня тысяч километров отделяла нас с Левиафаном от планеты — она была надёжно защищена от всего, что последует дальше.
Я просто остановилась на несколько мгновений, наслаждаясь солнечным светом. Я вспомнила, что сказал мне Зеленый Дракон о том, что у меня нет ограничений — похоже, это правда, если я могу открывать способности, о которых даже не подозревала. Несмотря на всё, что я сделала на земле, что-то в глубине моей головы чувствовало, что я могу сделать больше, намного больше.
И теперь, впервые, меня абсолютно ничто не сдерживало.
Левиафан пытался отодвинуться от меня, используя свое водяное эхо как своего рода реактивную струю. Я посмотрела на него, затем прищурилась, позволяя этому теплу снова накапливаться в моих глазах. Двойные лучи алого света поразили Левиафана, и я расширила их область действия до такой степени, что Губитель был полностью поглощен. В считанные секунды он был ободран до костей, остались только самые внутренние слои.
Сменив тактику, я врезалась в Левиафана, попав ему в грудь. Его туловище было таким маленьким, что я могла обхватить его руками, и я начала молотить кулаками, нанося удары всё сильнее и сильнее. Я чувствовала, что приближаюсь к релятивистским скоростям — свет вспыхивал из каждой точки удара, сияя в рентгеновском и гамма-спектре. Я была рада, что делала это не на Земле — последствия были бы ужасными.
Мне приходилось постоянно смещаться, когда я наносила удары, удерживая Левиафана зажатым на околоземной орбите. Мне бы не помогло, если бы он вылетел со скоростью убегания, слишком быстрой, чтобы я могла легко его догнать. Кроме того, что-то подсказывало мне, что он найдет способ вернуться, чтобы снова посеять хаос в мире. Мне нужно было покончить с этим здесь и сейчас.
После нескольких секунд релятивистских ударов торс Левиафана стал тонким, как карандаш. Кристаллический материал, составляющий его тело, светился от огромного количества энергии, содержащейся в его структуре, но он не смог обжечь мои руки, когда я удерживала его. Согнувшись, я приложила столько сил, сколько могла, чтобы скрутить конструкцию, до такой степени, что мои руки начали кровоточить.
Затем, со вспышкой света, Левиафан был разорван надвое. Я отбросила лишнюю верхнюю часть тела, затем сосредоточилась на реальной цели: ядре. Оно не поддалось бы так легко, как туловище — слои, окружающие его, были бы ещё более жесткими, до такой степени, что его абсолютная плотность искривляла пространство вокруг него.
Мне нужна была другая тактика.
Я начала движение, наращивая темп по мере продвижения. Солнце продолжало восстанавливать меня — я чувствовала, как в его присутствии становлюсь ещё сильнее, а порезы на руках исчезают. Я использовала эту дополнительную энергию, чтобы летать быстрее, до такой степени, что была уверена, что нахожусь на грани между релятивистским и невозможным. Вселенная, казалось, менялась прямо у меня на глазах, пока я летела, но я должна была игнорировать это — Левиафан был главным приоритетом.
Мой кулак столкнулся с ядром, и внешние слои были немедленно уничтожены ударом. Левиафан, настоящий Губитель, умчался прочь с релятивистской скоростью — я догнала его и ударила снова. В сердцевине образовалась трещина, а по моей руке пробежала волна боли. Мои костяшки пальцев кровоточили, и я была уверена, что сломала несколько пальцев.
Я проигнорировала боль и продолжила.
Боль становилась слишком сильной, даже когда я обрушивала на ядро релятивистский удар за ударом, расширяя трещины с каждым ударом. На краткий миг я задумалась, зачем я это делаю, почему я рискую своей жизнью, чтобы убить Левиафана. Это не была сознательная мысль — это была скорее животная часть моего мозга, пытающаяся остановить меня от совершения самоубийства. Момент сомнения, который каждый испытывает в рискованной ситуации.
Ответ последовал незамедлительно.
Земля. Папа был внизу, на том голубом глобусе, который я называла домом, как Эмма и Сталевар. Все, что я знала, все, кого я любила или о ком заботилась, были в том мире. Мама была похоронена там, на холме с видом на город. Без Земли, без человечества я была никем.
Поэтому я заставила себя нанести последний удар, не обращая внимания на ослепляющую боль, когда каждый удар обжигал моё лицо и оставлял синяки на теле. Ядро Левиафана было почти полностью разрушено — трещины и разломы покрывали всю его поверхность. Всё, что для этого потребуется, — это один хороший удар.
Открыв рот в беззвучном крике, я опустила оба кулака, ударив со всей силы. Ядро разлетелось вдребезги, и появился свет, слишком яркий, чтобы на него можно было смотреть, за которым немедленно последовал самый сильный жар, который я когда-либо испытывала.
После этого наступила темнота.