Девушка завтрашнего дня / The Girl of Tomorrow

             Я проснулась, когда солнце начало светить мне в лицо.       Мои глаза распахнулись, затем сфокусировались, когда туман сна сразу же рассеялся. Это было странное ощущение — просыпаться — я почти забыла, каково это — спать. Прошли годы с последнего раза, и сон стал для меня чужд.       Сев прямо, я оглядела комнату. Папа сидел в своём кресле и слегка посапывал, в то время как Эмма улеглась на пол с несколькими одеялами и подушкой. Бинты валялись на полу, некоторые из них были окрашены в розовый цвет кровью. Посмотрев вниз на свои руки, я увидела, что синяки и порезы полностью зажили — физически я была как новенькая. Эмоционально, с другой стороны…       События прошлой ночи были для меня ясны, несмотря на состояние, в котором я находилась — я могла вспомнить выражение лица отца, когда он увидел меня. Правда выплыла наружу, и для того, чтобы это произошло, потребовалась чрезвычайная ситуация. Я не смогла набраться смелости, чтобы рассказать всю правду кому бы то ни было, даже своему отцу и моей лучшей подруге.       И, конечно же, кое-кому ещё.       Сталевар на цыпочках вошел в гостиную из кухни, неся кружку чая. На животе у него был широкий шрам, где металлическая плоть ещё не полностью пришла в норму, но в остальном он казался в порядке. Он улыбнулся, когда увидел меня, затем поставил чай на ближайшую столешницу. Осторожно сев на пол, он сложил руки на животе. — Привет, — сказал он мягким голосом. — Привет, — ответила я. — Как ты себя чувствуешь? — Это я должен спросить тебя. Ты была изрядно потрёпана прошлой ночью.       Я рассеянно потерла руки. — Теперь мне лучше. Мне просто нужно было отдохнуть после… после того, что я сделала.       Последовало несколько мгновений молчания, затем я заговорила снова. — Сталевар, мне жаль…       Он прервал меня, подняв руку. — Ты не должна сожалеть, Тейлор. Я понимаю, почему ты не хотела раскрывать подобную тайну. Хотя, я надеялся, что ты скажешь мне вчера, перед тем, как я уехал. — Как давно ты знал? — спросила я. — Я имею в виду правду. Это из-за поцелуя?       Сталевар со вздохом откинулся на спинку стула. — Поцелуй был тем, что всё решило, но я понял это в тот день, когда встретил тебя. Большинство людей смотрят на меня и считают, что я не самый умный, но я могу быть довольно сообразительным, когда это требуется. Очки и брекеты были хорошей маскировкой, но было кое-что, что ты не скрыла бы при всём желании. — И что же? — То, как ты на меня смотрела, — сказал Сталевар, улыбаясь. — У большинства людей — на самом деле у всех людей — возникает реакция, когда они видят меня. Они могут просто переглянуться или поднять брови, а иногда и сказать что-то грубое. Впрочем я не зацикливаюсь на этом. Но ты? Ты смотрела на меня так, как будто я был просто человеком, независимо от того, была ли ты просто Тейлор или Супергёрл.       Я схватила чай и сделала глоток, закрыв глаза. Сталевар положил в него слишком много сахара, но жаловаться казалось неправильным. — В любом случае, теперь это уже не секрет, — наконец сказала я. — Я должна была сказать тебе, и я должна была сказать папе правду. Я думаю… Наверное, я не хотела, чтобы это изменило то, как ты смотрел на меня. — Как? — спросил Сталевар. — Я слышу это по всему городу прямо сейчас, — ответила я. — Люди реагируют на то, что я убила Левиафана. Одни празднуют, другие сходят с ума от волнения. Я имею в виду, посмотри, как люди видят Сына, а затем представь, как бы они смотрели на того, кто на самом деле убил Губителя. Они будут либо любить меня, либо бояться.       Я со вздохом поставила наполовину осушенную кружку. — И я не хотела, чтобы ты видел меня такой. Я могу отличаться от других людей, но я не хочу, чтобы со мной так обращались, и я боялась, что ты поступишь так же, если я скажу тебе правду.       Ещё одна пауза. Сталевар взял меня за руку и крепко сжал. Я посмотрела на него, затем отвела глаза в пол. — Тебе не нужно беспокоиться об этом, Тейлор. Ты всегда будешь девушкой, которая подарила мне музыку, которая на самом деле разговаривала со мной, потому что ты так решила. То, что ты можешь разорвать Губителя пополам, не меняет этого. Ты — Тейлор Эберт. Ты — моя девушка.       Я снова подняла глаза, болезненно осознавая, что краснею. Затем я наклонилась вперед и запечатлела поцелуй на его губах. — Как ты думаешь, мы сможем это сделать? — спросила я, когда отстранилась. — Быть вместе, быть парой.       Сталевар улыбнулся. — Ты Супергёрл, ты можешь всё. — Хтоа? — Я услышала, как Эмма что-то пробормотала, пошевелившись. — Уже утро?       Обернувшись, я увидела, как моя подруга поднялась в сидячее положение, зевая и потягиваясь. Её волосы были растрепаны, и она откинула их назад, глядя на нас со Сталеваром полузакрытыми глазами. — Я не могу поверить, что ты мне не сказала, — сказала она, всё ещё сонная. — Я должна была догадаться, что что-то не так, когда ты не показала мне фотографию. — Ты Эмма, верно? — спросил Сталевар. — Подруга Тейлор. — Ага. Лучшие подруги на всю жизнь. — Эмма снова зевнула, затем встала, разминая затекшие ноги. — Кто-нибудь хочет позавтракать?

S

      Эмма положила себе немного хлопьев, когда мы сели за стол. Сталевар встал рядом со мной, скрестив руки на груди. Судя по солнечному свету, проникающему в окно, было в районе восьми утра. — Я даже не знала, что смогу это сделать, — сказала я, наливая себе ещё чаю. — Всё это было так неожиданно, когда я начала поднимать Левиафана. — Что это были за вспышки прошлой ночью? — спросила Эмма. — Это было, когда я сломала его ядро, — ответила я, делая глоток. — Вспышки были следствием релятивистских эффектов.       Сталевар нахмурился. — Ядро? — Легенда тебе не сказал? Я узнала об этом, когда просканировала его нутро. Тела Губителей поддельные — настоящие они — это своего рода ядро. Оно было сделано из материала белого карлика — вам понадобилось бы достаточно огневой мощи, чтобы взорвать маленькую луну, чтобы уничтожить его. — Итак, это означает, что ты, на секундочку, ударила Левиафана с силой, достаточной, чтобы взорвать маленькую луну, — закончила Эмма. — Ты понимаешь, насколько нелепо это звучит? — Ты завтракаешь здесь с кем-то, сделанным из металла, — парировал Сталевар. — Хотя, это всё равно намного больше, чем может сделать кто-либо другой. Почти никто из паралюдей не становится сильнее со временем, и они, конечно же, не достигают такого уровня. — Ты прав, — сказала я. — Паралюди не могут подняться до такого уровня. — Что это должно означать? — спросила Эмма. — Это означает, что больше никаких секретов от тех, кто мне небезразличен. — Я сделала глубокий вдох. — На самом деле я не парачеловек.       На мгновение воцарилась тишина, затем Сталевар моргнул. — Что? — Я должна согласиться с этим, — сказала Эмма. — Тейлор, о чём, чёрт возьми, ты говоришь? — Помнишь, ещё в детском саду, когда я сломала нос Крису Тарпи? — Это выглядело так, как будто кто-то сел на помидор, да. Что, это должно означать, что ты родилась сильной? — Не совсем, но это ближе к делу, — ответила я. — Я солгала тебе, когда сказала, что стриггерила, когда головорезы угрожали нам в переулке. Даже до этого я была за пределами нормального человека. Вот почему я никогда не болела, не загорала и даже не царапала колени. — Тогда в чём дело, если ты не парачеловек?       Я поднялась со своего места, жестом приглашая их следовать за мной. — Есть кое-что, что может объяснить это лучше, чем я. Пойдем, это наверху.       Они сделали, как было сказано, стараясь не разбудить папу, когда последовали за мной по ступенькам в мою комнату. Ступеньки скрипели и прогибались под весом Сталевара, но держались. Я открыла им дверь, затем закрыла её за собой, когда мы вошли в мою комнату.       Подойдя к ящику, я вытащила криптонский контейнер из коробки из-под обуви, затем повернулась, чтобы посмотреть на Эмму и Сталевара. Глаза Эммы расширились, когда она увидела его, и даже Сталевар следил за моими действиями с пристальным вниманием. — В день смерти мамы папа показал мне это, — сказала я, поворачиваясь, чтобы показать им крышку. — Так вот откуда у тебя буква S? — спросил Сталевар.       Я кивнула. — Однако я не могла открыть его, пока в тот же день днём не остановила головорезов в переулке. Когда я это сделала, то обнаружила внутри вот это.       Открутив крышку, я перевернула контейнер, позволив кристаллу упасть мне на ладонь. Я сделала несколько шагов вперед, затем протянула его им. — Прикоснитесь к нему.       Сталевар пошел первым, коснувшись пальцем кристалла, и Эмма последовала за ним после минутного колебания. Я закрыла глаза и пожелала, чтобы программа запустилась.       Когда я снова открыла глаза, я стояла на поле, а Эмма и Сталевар занимали ту же позицию, что и в моей комнате. Они отстранились от меня, широко раскрыв глаза, и огляделись. Серебристые глаза Сталевара осмотрели горизонт, затем посмотрели на огромное красное солнце в небе. — Боже мой, — выдохнул он. — Где мы находимся? — Это симуляция давно потерянного мира, — ответила я. — Сообщение, предназначенное для меня. Сейчас я показываю его вам. — Как это сообщение, ещё раз? — спросила Эмма, проводя рукой по траве.       Я улыбнулась. — Следуйте за мной, и я покажу вам.       С этими словами я направилась в сторону дома с куполом. Сталевар бежал за мной трусцой, замедляясь только тогда, когда оказывался рядом со мной. Он всё ещё оглядывался по сторонам с выражением благоговения на лице, и я поймала себя на мысли, что задаюсь вопросом, была ли я такой же в первый раз.       Мы вместе поднялись по ступенькам в атриум. Конечно же, Кал-Эл был там, как и всегда, работая над ракетой. Он оторвался от своей работы, затем повернулся и посмотрел на нас с теплой улыбкой на лице.       У Эммы перехватило дыхание, когда она увидела его. — У него твои глаза, Тэй. — Я знаю, — сказала я. — послушай. — Это предварительно записанное сообщение, только с небольшой долей вариативности, допускаемой кристаллом данных, — начал Кал-Эл уверенным голосом. — Я знаю, что у тебя должны быть вопросы, и я надеюсь, что ты получишь ответы. Тот факт, что у тебя есть силы открыть контейнер, а также необходимый генетический профиль, показывает, что ты поймешь то, что я тебе расскажу.       Он выпрямился. — Итак, дитя, меня зовут Кал-Эл. Этот мир называется Криптон…

S

      Даже через десять минут после окончания сообщения Сталевар всё ещё молчал, подперев рукой подбородок и погрузившись в свои мысли. Я не могла винить его — осознание было подобно сброшенной бомбе. — Чёрт возьми, чёрт возьми, — пробормотала Эмма, лихорадочно расхаживая по комнате. — Космический пришелец. Грёбаный инопланетянин. Из космоса.       Казалось, все воспринимали эту новость по-разному. — Не могла бы ты попытаться вести себя тише? — тихо спросила я. — Я не хочу будить папу. — Которого из них? — спросила Эмма, издав натянутый смешок. — Твоего Земного папу или твоего Космического папу? — Эмма.       Она сделала глубокий вдох. — Прости. Просто… это много, хорошо? Ты убиваешь грёбаного Губителя, и чуть не истекаешь кровью на диване, и раскрываешь, что ты инопланетянка по имени Зара Кал-Эл… Всё это… накапливается. — Прости? — предложила я, пожимая плечами. — Это всё ещё я, ты знаешь. Я даже не знала имени Зара Кал-Эл месяц назад. Я всё ещё Тейлор.       Эмма плюхнулась на мою кровать, потягиваясь. — Эй, я всё ещё дружу с самым могущественным героем на планете. Это плюс. — И, по крайней мере, я знаю, что там с S, — наконец, выдавил из себя Сталевар, бросив взгляд в мою сторону. — Это древний символ надежды, не так ли? Но на Криптоне, а не на Земле. — Раньше это был символ на Криптоне, — ответила я. — Но этого мира больше не существует.       Он нахмурился, наморщив лоб. — У меня всё ещё так много вопросов. На самом деле я кое-что прочитал об астробиологии после того, как директор Армстронг предложил мне этот курс. Почему ты выглядишь как человек? Ты должна выглядеть как какой-нибудь угорь-паук или гигантский червь, а не как пятнадцатилетняя девочка с насыщенно голубыми глазами. — Ты не думаешь, что я тоже хочу это выяснить? Но Брейниак мне ничего не говорит. — Брейниак? — спросила Эмма. — Что, чёрт возьми, такое Брейниак? — Это то, что я покажу вам дальше, — ответила я. — Ракета, на которой я прилетела. Она у меня в подвале, и она может говорить.