1933
Солнечные лучи пробивались сквозь редкие тучи, тяжело висящие на небе. В воздухе стояла сухая жара — июль нещадно подвигал солнечный июнь, обещая принести зной и грозы. Где-то далеко гремело. Дождь сегодня точно будет, когда — это уже вопрос времени. Воздух был настолько горяч, что хотелось пить спасительную воду и пить, наслаждаясь приятной прохладой, струящейся по горлу. Кто-то брызгал друг друга из шлангов для полива небольшого городского огорода, дети, словно не зная жары и усталости, носились по дворам и тротуарам. Стив сидел в самой прохладной комнатушке небольшой квартирки — стены почти не нагревались от солнца, а в приоткрытое окно задувал тёплый ветер, колыша тонкие шторы. По дому разносился восхитительный аромат пирога, который готовила Сара — сегодня пятница, поэтому к Стиву должен прийти Баки и остаться с ночёвкой на все выходные. А пирог — лишь неизменная традиция, к которой привык и Стив, и его друг. Комнату наполнял равномерный тихий звук черкающего карандаша, порхающего над бумагой в лёгкой руке художника. Стив рисовал — делал лишь наброски, которые после смогут стать чем-то большим, заштриховывал тени и отблески, с головой углубившись в процесс. На кухне играло радио. Когда в дверь постучали, Стив подскочил первым, бросив альбом на кровать. Из спальни до прихожей добежать гораздо быстрее, нежели из кухни — да и мама занята готовкой. На улице начинался ливень, обрушиваясь на город непроглядной стеной. — Как же там льёт! — громко воскликнул Баки, забегая в дом. С его каштановых волос стекала вода — одежда тоже вымокла до последней нитки, заставляя поёжиться от резкого порыва сквозняка. — Это тебе. Баки легко улыбнулся, протягивая Стиву пять больших абрикосов — ярких и очень спелых, таких, которые за пару центов не купишь. Разве что по соседству живёт пожилая пара, готовая пойти на всё, защищая свои плодовые деревья. — Только не говори, что ты их опять украл, — Стив бережно принял из рук друга спелые фрукты, относя на стол, пока Баки старался проверить, как быстро высохнет его одежда. — Ну-ну, — он открыл дверь, выливая воду из ботинок за порог. — Я не крал, а спас их от неминуемой гибели от падения на землю. Мистер и миссис… — Баки сделал паузу, нахмурившись, — фамилию их постоянно забываю. Они даже не собирают свой урожай! — Может, потому, что ты собираешь всё за них? — чуть громче сказал Стив, выходя из спальни с сухой футболкой и штанами в руках. Баки часто оставлял хотя бы один комплект одежды в доме Роджерсов, как раз на случай неожиданной непогоды. Баки лишь тихо фыркнул, быстро переодеваясь. Стив мог ещё долго бурчать по поводу кражи фруктов, несколько раз даже пытался заставить Баки отнести всё обратно, аккуратно положить под дерево, мол, само упало. Но его глаза всегда светились благодарностью за самые вкусные абрикосы в Бруклине. Баки. Стив порой задумывался, что почти вся его жизни завязана вокруг одного имени. Баки был везде, он был во всём и был всем. Он оказывался рядом в самые нужные моменты, словно следил за Стивом — будь у того хандра или новые задиры, с которыми тот ввязался в заранее проигрышную драку. Баки приносил Стиву фрукты, осторожно украденные с соседских деревьев, уговаривал миссис Роджерс приготовить невероятный яблочный пирог. Позволял рисовать себя, попутно стараясь узнать как можно больше об искусстве. Сидеть смирно он, конечно, не умел: Баки был подобен вихрю, ему постоянно нужно что-то делать. Он отвлекал Стива разговорами об очередной Дотти или Мэри, рассказывая, какие у них шикарные глаза и струящиеся волосы, пока Стив пытался набросать черты Баки. Хотя знал их наизусть. Баки любил читать вслух, рассказывать стихи и петь. Стив часто слушал, вникал, понимая, что у того талант. Но никогда не завидуя — ни красивой внешности, на которую ведутся девушки, ни чему-то другому. Баки всегда был ближе всех Стиву, и Стив просто не знал, как можно завидовать тому, кто за три года узнал тебя от ушей до пят. Он любил танцевать: в свои шестнадцать запросто мог дать фору любому взрослому танцору на площадке, двигаясь плавно и ритмично, кружась в популярном нынче свинге с девушкой в крепких руках. Баки становился тем, на кого хотелось смотреть на танцполе, следить за чёткими движениями ног по паркету, за эмоциями, сменяющимися на чуть смуглом лице с едва заметной россыпью веснушек. На Баки просто хотелось смотреть — он, словно магнитом, притягивал к себе взгляд, белозубо улыбаясь или смешно щурясь от солнца. В серых глазах нередко плясали черти, подавая самые безумные идеи, которые впоследствии точно принесут проблемы. И если бы Стив захотел дать другу какое-то прозвище — тот был бы ёмким — загадка. Но не та, от которой хочется поскорее избавиться и забыть. Выбросить из головы и не вспоминать больше никогда, нет. Эту «загадку» хотелось разгадать, словно клубок распутать — кто знает, сколько тайн ещё скрывается за большими серыми глазами? Не хотелось ни забывать, ни отпускать. Пусть, увязываясь за Баки Барнсом, можно было найти неплохие приключения, в которые нередко входил побег от охранников парка или пляжа на Кони Айленде, всё всегда оставалось только в позитивном свете, запоминаясь на всю жизнь. Как обычно говорил Баки, когда им удавалось оторваться от преследователей, а Стив изо всех сил старался не выплюнуть на пыльный тротуар свои лёгкие — будет что детям рассказать, да, Стиви? И эта дурацкая вариация его, Стива, имени. Только Баки называл его так, начав делать это с самой первой недели их знакомства. Стиви. И Стиву казалось это необычным: словно есть только один человек, который называет его так, заставляя чувствовать себя… особенным. Пока Баки устраивался на крошечной кухне, сладко пропахшей запечёнными яблоками, Стив бережно разложил на небольшой тумбе художественные принадлежности, убирая их с кровати. Краем уха он слышал, как Баки рассказывает его маме о результатах спортивных соревнований в школе, помогая накрыть на стол. — Он просто зацепился за свою же ногу и грохнулся посреди игры, — воскликнул Баки, активно жестикулируя руками с зажатыми тарелками. — Из команды противника? — вкрадчиво спросила Сара. Баки лишь кивнул, расставив блюдца на деревянном столе. — И много очков принёс для выигрыша? — Это был контрольный заход, — объяснил Баки. — Из-за его падения мы и победили. Сара и Стив, зашедший на кухню, одновременно крикнули радостное «Поздравляю!» и рассмеялись, лишь слегка удивившись совпадению. За окном шумел дождь, набатом стуча по крышам домов и выцветшему асфальту. Сразу стало прохладнее — вода смывала плотную жару, стекая по улицам в стоки, щекоча ноздри приятным запахом летнего ливня. А Стив сидел и улыбался, глядя то на Баки, то на маму, внезапно осознав, что вся семья сейчас в сборе. Что Баки стал не только неотъемлемой частью его жизни. Он стал семьёй.
***
Июль обещал быть дождливым. Над домами низко клубились тёмные тучи, собираясь в одно полотно, закрывающее синее небо. С утра стоял плотный туман — он словно расплывался по улицам над тротуарами, плывя подобно волнам и растворяясь в суете будней. Ближе к вечеру, когда солнце стояло почти над горизонтом, освещая угловатые постройки города, тучи словно рассеивались, открывая небо в цветах заходящего солнца. Детишки бегали по дворам, радостно крича и играя в незамысловатые игры. Прыгали по неглубоким лужам, безбожно пачкая светлые босоножки и носки, за что потом точно влетит от рассерженной мамы. Стив вытащил Баки на крышу его дома — ход всегда был открыт — и сейчас сидел рядом, набрасывая очертания вечернего Бруклина. Солнце ласково касалось его рук, тонких пальцев, уверенно держащих карандаш. Оно скользило лучами по домам, заглядывая в приоткрытые окна, отражаясь на поверхности луж на тротуарах. — И я увидел, как Бекку проводил какой-то паренёк прямо до дома, — рассказывал Баки, поглядывая на рисунок Стива. — А что в этом такого? — ответил Стив, не отрывая взгляда от альбома. — У девочки появились новые друзья, смирись с этим. Когда рука слегка дрогнула, оставляя на листе кривую линию, Стив едва слышно чертыхнулся. Черкнул грифелем ещё несколько раз, перекрывая неровность. — К друзьям на ночные свидания не сбегают, — едко заметил Баки. — Ну появился у неё кто-то, тебе-то что? — Стив усердно штриховал, говоря так тихо, что Баки его еле слышал. — Сам и подаёшь пример. — Так это я виноват? — он подавился воздухом от возмущения. — Я такого не говорил. — Намёк очевиден. Стив сделал несколько последних движений, ещё раз сравнил рисунок с видом, который рисовал, и, улыбнувшись, закрыл альбом, положив рядом. И поднял взгляд на Баки. Его кожа отливала золотом в свете тёмно-оранжевого заката, притягивая взгляд — так и просилась, чтобы нарисовали маслом на холсте, запечатлели этот миг. — Бак, — начал Стив, сделав глубокий вдох. — Бекка младше тебя всего на год. Более того, мы с ней одногодки с разницей в несколько месяцев. И то, что у неё может быть парень или новая компания друзей, абсолютно нормально. — А не рано ли? — заметил Баки, усаживаясь удобнее. Небо снова затягивало тучами. — А меня пытаться свести со всеми своими подружками не рано? — Баки лишь фыркнул, а Стив усмехнулся. — Ты — это другое дело, — неуверенно выдавил из себя Баки. — Волнуюсь я за неё. Ещё свяжется с таким же, как я, и останется с разбитым сердцем. — Ребекка умная, она точно не станет встречаться с таким засранцем, как ты, — Стив увернулся от шуточного удара в плечо. — Ты должен был сказать, что я вовсе не такой! — Баки, извернувшись, всё же ткнул Стива в рёбра. — Прости, друг, я не умею врать, — Стив схватился за «раненый» бок, пытаясь отдышаться от смеха. — В любом случае, — он вмиг посерьёзнел, уставившись на Баки большими синими глазами, в которых отражался блеск загорающихся уличных фонарей. — Не переживай за неё так сильно. Поговори, расспроси про парня и, может, попроси познакомить с ним. На лицо упали первые капли дождя. Стив смешно сморщил нос, быстро вставая с нагретого солнцем бетона крыши. Баки хотел что-то сказать, уже открыл рот, но Стив остановил того, несильно хлопнув по плечу: — Только не так, чтобы он бежал из района, сверкая пятками, договорились? Баки лишь прыснул, пробормотав под нос какое-то обещание. Стив уже не видел скрещенных пальцев на руке, спрятанной за спиной.***
Спустившись по пожарной лестнице, Баки спешно скинул лёгкую куртку, которая чуть намокла. У погоды словно было своё расписание — дожди строго с ночи до семи вечера, час перерыв и всё по новой. По тёмным улицам спешили люди, забывшие зонт, стараясь укрыться от ливня хоть чем-то. Миссис Барнс наготовила целый стол еды — всё самое лучшее, что удавалось достать в непростые сейчас времена, отдавали младшим детям в семье, стараясь кормить их более полезной пищей. Ужинать в доме Барнсов уже вошло в привычку — Стив появлялся здесь настолько часто, что его ласково стали называть приёмным сыном, который приходит домой только поесть. Баки осаждал маму за такие слова, а Стив лишь смеялся, уверяя, что всё в порядке и он рад быть частым гостем в их доме. Похлопав по карманам, Стив нахмурился: он точно приносил свой альбом обратно, даже помнил, как положил его на тумбочку в прихожей — но она была пуста. Лишь связка тяжёлых ключей и ваза были на поверхности из тёмного дерева. — Чёрт, — прошипел Стив, наспех обуваясь. Баки, только вышедший из ванной с ещё мокрыми руками, недоумённо уставился на Стива, пытающегося быстро зашнуровать ботинки. — Ты куда-то собрался? — спросил он, вытирая влажные ладони о штаны. — Мой альбом, — Стив тяжело выдохнул, стараясь успокоиться. Там было всё за последний год — природа, Баки, натюрморты, снова Баки. — Я забыл его на крыше. — Ты уверен в этом? — Баки подошёл ближе, останавливая хаотичные движения друга, вцепившись в острое плечо. — Уверен, его здесь нет, — глаза Стива в панике бегали от не до конца зашнурованной обуви к Баки. — Мне нужно забрать, Баки, там всё… — Тебе нужно успокоиться и сесть за стол, — он аккуратно отодвинул Стива от двери, набрасывая куртку. — А я заберу. — Ты не обязан… я сам могу, это же я забыл его там! — Ага, — буркнул Баки. — А потом слечь с простудой? Сиди уже, я мигом. И вышел за порог, хлопнув дверью. Стив так и остался стоять в коридоре, не в силах пошевелиться. Он терпеть не мог, когда кто-то исправляет его косяки, так или иначе помогая их решить. Даже Баки, который, кажется, не задумался ни на секунду — а, может, к чёрту этот альбом, — и полез в ливень обратно на крышу, не зная, там ли он или уже снесло ветром. Минуты от одного хлопка дверью до другого казались вечностью. Баки вернулся, впуская в теплоту дома прохладный воздух с улицы. С его волос капала вода, куртка окончательно промокла. Под мышкой Стив заметил знакомую обложку альбома. — Тебе повезло, он лежал так, что почти не намок, — Баки вручил «потеряшку» Стиву, мягко улыбаясь. — И всё же… Баки, тебе не стоило… — Послушай, парень, — Баки нахмурился, вешая на стул верхнюю одежду. — Если ты думаешь, что я позволю тебе самому лезть по скользкой лестнице в ливень… Стиви, это то, что делают друзья — помогают друг другу. Я знаю, как для тебя важно это всё, — он неопределённо махнул рукой, показывая на мокрый альбом, который Стив бережно прижимал к груди. — То, что я вымок — мелочи. Стив поднял глаза на Баки, замечая, что в его взгляде нет ни намека на недовольство или разочарование. — Спасибо, — тихо сказал Стив, нежно проводя пальцами по корешку. Ему стоило научиться принимать помощь. И говорить спасибо. Обложка у альбома была кожаная, добротная: Стиву подарили его на прошлый день рождения — Баки и миссис Роджерс нашли, где купить, и, поделив сумму поровну, вручили Стиву. Но даже несмотря на это некоторые страницы намокли, становясь похожими на странные волны, искажая и размывая штрихи карандаша на бумаге. Уцелели лишь те, что были посередине — вода не успела достать их, подмяв только по краям. Стив не сильно расстроился — по крайней мере, ему так казалось. После ужина Баки поднялся с другом в свою комнату, держа в руках тонкое сухое полотенце. — Не кисни, — Баки прикрыл дверь, — сейчас всё исправим. Страницы неохотно выпрямлялись, пока Стив промокал их под чутким руководством Баки — у того был опыт в подобных делах. Бекка как-то разлила воду на тетрадь, которую кровь из носу нужно было отнести в школу на следующий день. И Баки, как заботливый старший брат, пытался исправить ситуацию, бережно касаясь страниц полотенцем, стараясь впитать всю влагу. Некоторые рисунки было не спасти — они поплыли, размылись по краям. Но большинство уцелело. Особенно тот, который Стив нарисовал несколько дней назад, когда Баки притащил абрикосы. Он часто рисовал Баки, просил попозировать, побыть на час-другой моделью. На чуть влажном по краям листе был он, Баки, в лёгкой льняной рубашке, сидящий на соседском заборе, бесстыдно срывая спелые плоды с дерева. Баки, отвлёкшись на несколько минут, повернул голову обратно к Стиву, уставившись на самого себя, изображённого на плотном листе. Это выглядело так… словно Стив стоял в тот момент рядом, видел всё своими глазами и подбадривал его быть быстрее и осторожнее. Рисунок был словно живым. — Я думаю, ты выглядел ещё более нелепо, пока занимался воровством, — буркнул Стив, замечая любопытный взгляд Баки. — Уверен, я был неотразим, — поспорил Баки, фыркая. — Придурок. Тихое «сопляк» растворилось в комнате, наполненной смехом. Для них лето только начиналось.