Внешний образ обманчив

Утро. Дом на окраине Караван-рибата. — Зачем это мне? — недоуменно спрашивает Сяо, держа в руках халат, больше похожий на лёгкую накидку. — Как «зачем»? Мы же в пустыню идём! Это тоже тебе, — Итэр бросает ему в руки бежевый платок в клеточку. — И что с этим делать? — Адепт крутит в руках ткани. — Сяо, конечно надевать, чтобы не зажариться и не словить солнечный удар, пока будем бродить там, — с этими словами Путешественник каким-то чудесным образом закручивает на своей голове это «полотенце». — Ладно. Поможешь? Я не разбираюсь в этом. Он кивает и забирает у него из рук куфий, расправляя его. Элемент одежды представляет из себя квадратный кусок ткани, разрезанный по диагонали на два равных треугольника. Первый он набрасывает на голову, как косынку, после заходит сзади и скручивает жгутами углы до тех пор, пока ткань не «облепит» затылок. — Нормально? — спрашивает Итэр, поправляя изумрудные пряди. — Да, — ощущать на голове какую-то ткань непривычно, но он не подаёт виду. Путешественник продолжает: берёт скрученные жгутом концы и укладывает их сверху двумя кольцами, связывая сзади узлом. Наибольшую толщину «кольца» он располагает над лбом. Сверху на «кольцо» укладывает второй треугольник, который подвязывает заранее приготовленной верёвкой вокруг головы. Таким образом сводобно свисающие концы верхнего треугольника прикрывают от солнечных лучей шею, плечи и уши. Чтобы защитить глаза и лоб, вытягивает вперёд ткань верхнего треугольника, получая своеобразный козырек. Свободно свисающие концы куфии он подвертывает, чтобы они затеняли низ лица и защищали дыхательные пути от поднятых сильным ветром пыли и песка. Итэр делает два шага назад, оценивая свою работу. — Красавчик, — заключает он, — осталась только накидка. Через некоторое время к ним стучится Тигнари. — Вы там закончили? Пора. — Секунду!

***

Когда вся компания в сборе, Тигнари отдаёт указания стражникам, и те приносят им сумки со всем необходимым. Лекарь благодарно кивает. Он оценивающим взглядом проходится по своим напарникам. Цокает языком. — Коллеи, у тебя куфий сползает. Дай поправлю. И когда все точно готовы, отправляются на встречу жестокой пустыне. Она встречает песком в лицо и карканием падальщиков, разрывающих тело дохлого хилличурла. Паймон морщится, уводя взгляд, Коллеи сглатывает. — Сайно должен ждать нас около ворот Аару. Надо спешить, мы задержались, — не говоря более, Тигнари величественной походкой уходит вперёд, оставляя всех позади. Коллеи что-то недовольно бурчит, когда в очередной раз её сапог утопает в песке, но изо всех сил пытается нагнать наставника. Итэр тоже не счастлив, а Сяо идёт с каменным лицо и по нему понятно, что к такому его жизнь не готовила. Больше всех везёт летающей Паймон, но и та находит в себе силы жаловаться на погоду, как будто она тут впервые. До деревни они доходят бодречком, утром пока ещё не так жарко. Главное успеть всё до обеда, а потом можно и передохнуть. И ещё, желательно, не наткнуться на песчаную бурю, но вроде в прогнозах не обещали. Ну, конечно. Не успел Итэр об этом подумать, как они уже бегом добираются до дома старосты, чтобы укрыться от приближающей стихии. Прям как в первый раз посещения пустыни. На мосту сидит Сайно в напряжённом ожидании, молча вглядываясь вдаль. Он облегчённо выдыхает, когда видит на горизонте знакомых путников. Через считанные секунды они оказываются в надежно укреплённом здании главы деревни. Добрый дедуля встречает их с распростёртыми объятиями и застольем, как старых друзей. Приятно. — Спасибо за гостеприимство, простите, что доставляем столько хлопот, — от лица всех благодарит Тигнари, приложив руку к груди и коротко поклонившись. — О, нет-нет, что вы! Хе-хе, мне только в радость. Прошу, присаживайтесь, — староста указывает кивком на стулья и накрытый стол, как будто готовились к их приходу. Скорее всего Сайно сказал, — Вы же столько сделали для пустыни. И я знаю, зачем вы здесь. Я уже слышал насчёт того инцидента.. — он смачивает горло из глиняной чаши и обводит присутствующих взглядом, останавливаясь на Сяо, — а вот вас, юноша, я впервые вижу. Откуда вы такой? — дед прищуривается, оценивающим взглядом осматривая незнакомца. — Из Ли Юэ. Я сопровождаю Путешественника и Паймон. Сайно переводит заинтересованный взгляд, но молчит. — О, Ли Юэ.. Да, слышал о нём, но никогда не бывал. Правда там так красиво, как говорят? Расскажите поподробнее, всё равно спешить вам некуда. Буря ещё нескоро закончится, — староста смотрит на Адепта ясным взглядом, ожидая его слов. Деваться некуда, Сяо напрягается, но кивает, решив, что ничего плохого не будет, если он немного опишет природу своей Родины. — Хм, ну.. Это долго, двумя словами не расскажешь, но спешить нам действительно некуда. История Ли Юэ начинается с.. И он начинает говорить, долго и плавно, что не только староста заслушивается, но и все остальные навостряют уши. В итоге немного описания природы превращается в интересный рассказ. Сяо повествует о традициях, о ископаемых и хорошей рыбе, которая водится в их бухте. О Адептах тоже говорит, но немного отстраненно, будто он сам таковым не является. Итэр тоже слушает, хотя знает эти истории наизусть, но хрипловатый, спокойный тембр его голоса завлекает. — Наверно, на этом можно закончить. Подробнее вы всегда можете прочитать в книгах, — Сяо замолкает, и становится пусто. — Конечно, но всегда интересно узнать информацию от очевидцев. Что ж, спасибо за рассказ, развлекли старика, хе-хе. Вот скоро и буря закончится. — Ага, столько времени потеряли, — Тигнари обречённо качает головой. — Да уж, но против стихии не пойдешь, — произносит Итэр, жуя виноград. Хотя сам не раз противостоял и побеждал. Лекарь выглядит расстроенным, он нервно расправляет листок с делом, в десятый раз вчитываясь в текст. Что же его так напрягает в этом? Возможно, всё несколько глубже, чем кажется. Итэр решает его пока не тревожить. Об этом они всегда успеют поговорить, обсудить по десять раз, переварить всю информацию заново. Сяо.. Он выглядит уставшим, кажется, и так уже истратил свой лимит слов на сегодня. Остаются только Сайно и дед. — А где Кандакия? — интересуется Путешественник сразу у обоих. Сайно молчит, увлеченно пережевывая тахчин, но по мгновенно метнувшемуся взгляду кровавых глаз можно подумать, что он что-то знает. И он какой-то особенно молчаливый, хотя и так-то не разговорчив. Поскольку Сайно усердно делает вид, что сейчас его интересует только еда, отвечать приходится старосте. — В Сумеру, она не говорила, куда точно направляется. Кажется, ей что-то нужно в Академии, — дедуля, судя по хмурым бровям и более отчётливым складам на лбу, что-то серьезно обдумывает. Да что тут со всеми. — Её тоже напрягают бывшие учёные и вся эта ситуация с Сетарией? — Да, но она сомневается, что та стала бы общаться с таким.. — он прерывает речь, делая ещё один глоток воды, — Да, раньше она была заодно с ними, но теперь ей открыли глаза. Наверное, — дед задумывается, мрачнея, и Итэр, почувствовав напряжение и вздохнув, не зная его источника, переводит тему. Шестое чувство ему подсказывает, что пытаться сейчас что-то выяснять бессмысленно. — Ну, как у вас тут дела? Как жители? А то давненько меня не было, — он улыбается как можно более непринужденнее и видит, как староста заметно расслабляется. — Благо всё хорошо. Саббах очень благодарна тебе за розы. С твоей помощью они расцвели ни чуть не хуже, чем в Сумеру, — с явным восторгом произносит дед, — Она просила оповестить её, когда ты придешь в следующий раз, чтобы отблагодарить тебя. — О, это лишнее. Но я обязательно навещу её, — Итэр кивает самому себе, отправляя этот пункт в список своих задач на сегодня, и стаскивает с тарелки шарик пани пури. Кусает. Корочка блаженно хрустит, а соус отдает приятной остротой на языке. Пока они болтают и наслаждаются едой, как ни в чём не бывало, на улице вовсю бушует стихия, и напоминанием о ней служит особенно сильный порыв ветра, бьющий в стекло. Они сейчас в укрепленном доме, в подвале, но чувство беззащитности перед бурей давит. — А остальные люди как там? — задаёт волнующий вопрос Итэр. — Не волнуйся насчёт этого, — отмахивается дед, — дома хорошо укреплены и есть убежища, им всегда есть где укрыться, — он произносит это так легкомысленно и безмятежно, что создаётся ощущение, будто старосте деревне вообще наплевать на её жителей. Путешественника его слова не успокаивают, вот бы здесь была Кандакия, с ней всё стало бы на свои места. Итэр откидывается на спину стула, но на этот раз без того привычного жеста непринужденности, сейчас он вздыхает, устремив уставший взгляд в потолок. Посидев так секунд тридцать и успев обдумать все возможные варианты продуктивного времяпровождения, он подминается со стула, ловя на себе заинтересованные взгляды присутствующих. — Я не могу сидеть без дела. Пойду перебью псов, они наверняка уже ждут под окнами, — и как в подтверждение его слов на улице раздается громкий протяжный вой, заставляющий деда вздрогнуть и опасливо покоситься на лестницу, ведущую к двери из их надёжно укрепленного подвала. — Я с тобой, — твердо произносит Сяо и встаёт следом. Впрочем, кто бы сомневался, он вряд-ли смог бы даже под угрозами Моракса отпустить его одного в такую погодку. — Подождите, подождите.. Там же буря, не лучше ли переждать? — волнуется староста. — Я пойду с ними, — Сайно тоже поднимается, и в его острых зрачках и кровавых глазах нет и намека на сомнения в решение покинуть уютный и теплый дом и пойти навстречу стихии и всех её друзей. — А Паймон.. — обжора, которая уже отправила себе в рот половину стола и даже больше, пытается придумать себе оправдание, — Паймон будет тут сидеть и надеяться на вас. Вот! — идеально. *** С тупыми псинами они разбираются быстро. Сяо и Сайно, как и предполагал Итэр, отлично поладили, особенно в бою плечом к плечу. Их атаки копьями резкие, меткие и почти синхронные, не лишенные грации. Путешественнику даже почти ничего не пришлось делать, стоя за их спинами и наблюдая за битвой издалека, только иногда подключаясь. Не то чтобы он прям рвался в бой, но эти двое просто не оставили ему выбора, устремившись первыми в ожесточенную схватку. Стихия затихает, и сейчас уставшие они сидят у стены какого-то дома. — Сайно, ты хороший товарищ в битве. У тебя.. интересный стиль боя, — сдержанно хвалит Якса. Он ему точно понравился. — Спасибо. Ты тоже, Сяо, но мне ещё далеко до твоего искусства. Обменявшись любезностями, они переходят к делу. — Нам надо возвращаться. Буря закончилась, значит, мы можем заняться делами, — говорит Сайно. Итэр хочет согласиться, но тут вспоминает о ещё незаконченном деле. — Вы можете идти, а я тут заскочу к кое-кому, — и он встаёт, намереваясь отправиться в нужном направлении. Сяо подозрительно щурится, складывая руки на груди, и следит за ним недоверчивым взглядом. Итэр останавливается, вздыхает с улыбкой: — Ладно, можешь пойти со мной. Сайно? — поворачивает голову к генералу. — Буду ждать в доме. У вас есть не более двадцати минут на всё. Не забывайте, зачем мы здесь. Путешественник кивает, и Сайно, пафосно стрельнув в них глазами, ретируется. — И куда теперь? — К Саббах, если ты помнишь наш разговор с старостой, она хотела видеть меня. — Я не помешаю? — тут же вырывается вопрос. — Нет, всё в порядке. Ей будет приятно, — улыбнувшись, Итэр разворачивается и машет рукой в сторону каменных построек, — её дом близко, идём. *** Саббах показывается на пороге, стоит только костяшкам пальцев коснуться двери. Её стройную фигуру выделяет скромное тёмное платье ниже колен, на ногах туфли на среднем каблуке, а волосы аккуратно лежат на плечах. Выглядит так, будто ждала их. — О, Путешественник, вы пришли! Какая радость, прошу, проходите.. А кто это с вами? Юноша.. — Сяо, — представляется сам. — Из Ли Юэ, — спешит добавить, пока девушка не стала донимать вопросами. И почему тут все так бурно реагируют на его внешний вид? Неужели никогда Адептов не видели.. — У нас мало времени. Нам просто сказали, что вы хотели бы видеть нас. Вот мы и тут. — О, да! Пройдёмте, я вас не задержу, просто хочу вернуть обещанную награду, — она открывает шире дверь и проходит в дом, зовя за собой. Её жилище скромное, но уютное со всем необходимым для жизни. Хозяйка идёт в комнату и пропадает там на некоторое время. Выходит она с какой-то потрёпанной бумагой и мешочком в руке, из которого раздается звон монет. Понятно, что на большую сумму рассчитывать не приходится, но хоть что-то, а эта пожелтевшая бумажка не особо-то привлекает внимание. За свою жизнь он уже насмотрелся на таких.. — Это карта сокровищ, а это сумма, которую я должна вам за удобрение для цветов. Кстати, а вот и сами цветы, посмотрите, какими выросли. И всё благодаря вам! — она с нескрываемым восторгом показывает на пышные бутоны алых роз в горшках, — а ведь ещё две недели назад я думала, что розы в пустыне — лишь сказки, которые мне рассказывала мама перед сном.. Итэр улыбается, кивает и принимает из её рук плату, раскрывает карту. На ней изображена местность, даже объекты некоторые подписаны. Чудеса. — Не жалко? — спрашивает Путешественник. — Да какой там.. Я всё равно не заберусь так далеко в пустыню, а вы, смельчаки, бегаете везде. Так что, зачем добру пропадать? Пусть лучше с вами будет. *** Распрощавшись с Саббах, они направляются в дом старосты. Там их уже все ждут. Тигнари, который нервно дергает хвостом, и Сайно, отбивающий секунды копьём об пол в напряжённом ожидании. И чего их так волнует эта Сетария? — Мы здесь, — оповещает Итэр, и все присутствующие разом оборачиваются, кроме Паймон, которая уже вовсю дрыхнет на кресле и ни о чём не переживает. Счастливая. — Отлично. Мы можем отправляться. Итэр, разбуди Паймон, — с этими словами лекарь встаёт и берёт свой рюкзак, кладя туда документы и карту местности, — буду ждать вас у первой скалы от входа. Торопитесь, — дверь за ним закрывается с противным скрипом. — Паймон? — Путешественник тормошит свою спящую красавицу, и та неохотно открывает глаза. — Что?.. — Нам пора. Пока Паймон пытается проснуться, Итэр открывает карту, подаренную Саббах. Не так далеко от деревни находится помеченное место, но неизвестно, будет ли у них время на исследования, учитывая, как серьезно к делу относится Тигнари. На пути к выходу из Аару, компания встречает лекаря. Он разговаривает с мужчиной, судя по одежде, местным, что-то активно жестикулируя. Они решают не вмешиваться и ждать, ловя обрывки разговора. Удается понять, что его собеседник никто иной как тот самый страж Раеф, который и застал Сетарию за беседой с подозрительным учёным. — Удалось выяснить что-то новое? — спрашивает Итэр, когда Тигнари прощается с мужчиной и подходит к ним. — Ничего, — он вздыхает, качает головой. — Пойдем, нам ещё нужно расспросить остальных. В итоге они занимаются этим весь день, обыскивая каждый уголок в поисках зацепки. И только благодаря Путешественнику и его находчивости им удается поговорить с ещё одним человеком, который видел ту странную встречу, и даже набросать приблизительный портрет того учёного. После этого Тигнари поблагодарил его и сказал, что на сегодня дела закончены, так как уже стемнело, и смысла пытаться что-то выяснить или найти нет. *** Поздний вечер. Чайник безмятежности. — Как же я устал, — Итэр зевает, прикрывая рот рукой и, даже не раздеваясь, плюхается на постель. Только его сапоги остаются валяться у прихожей. — Ты в порядке? — Сяо смотрит на распластавшегося Путешественника и хмурится, — ты слишком много переутомляешься. Не стоило так долго находиться на солнце. — Наверно, ты прав.. — Итэр ещё раз зевает, — но тогда бы мы ничего не нашли. Адепт хмурится ещё больше от осознания этого. А вот действительно, что бы делал, к примеру, тот же Тигнари, если бы Итэр не помог? Да ничего, прошатались бы они целый день просто так. Но раздражает не этот факт, не лекарь и не Академия со своими причудами, которая дала это задание, а то, что он, Сяо, тоже ничего не сделал, он не смог быть полезным на миссии. Не было от него толка, так просто, прогулялся по пустыне за компанию. А сейчас Путешественник лежит уставший и еле живой, потому что сделал всю работу за них. — Прости, — тихо произносит Сяо и садится на край кровати. Итэр поднимает голову, смотрит непонимающе. — За что? — Я не смог помочь. — Пфф, — Путешественник усмехается, — ты мне очень помог, если бы не ты, у меня бы вообще не было мотивации там оставаться и выполнять свою работу. И вообще что-то я разнылся, надо спать, — он выходит из положения морской звёзды, переворачиваясь на бок. — Да.. Но может ты сначала разденешься? — Адепт выразительно приподнимает бровь, осматривая его запечатанное тело. Путешественник поворачивает голову, смотря на него с загадочным прищуром. Яксу слегка передергивает. Ему не нравится этот взгляд. — Что? — Поможешь мне? — Итэр недвусмысленно прихватывает пальцами край своего топа, там где ткань заканчивается, показывая плоский живот. Он строит самое невинное выражение лица, а глаза так и блестят. Сяо отводит взгляд. Стоило сразу догадаться, чего этот лис хочет. Адепт пытается скрыть лёгкое смущение и начинает показательно хмурится, но вопреки несмело тянется к нему руками. Холодные пальцы невесомо касаются шее, притрагиваясь к шарфу, который придется снять в первую очередь. По коже пробегают мурашки, Итэр поддается ближе, облегчая задачу. Ткань плавно соскальзывает и оказывается в его руках. Якса аккуратно складывает его два раза и кладёт на стул. С топом приходится повозиться. Путешественник никак не хочет принимать участие, и Сяо приходится самому взять его за запястья и поднять руки выше. Итэр всё это время наблюдает за ним с лисьей улыбкой на губах. Для него это очередное развлечение, а для Яксы пытка, и он надеется, что лёгкая дрожь в пальцах не выдаст его. Хотя, чего страшится, Итэр всё прекрасно и сам знает. Наконец с злосчастным топом покончено. Сяо задерживает взгляд на его торсе, пытаясь как можно незаметнее разглядеть его. На его чуть загорелой коже виднеются старые шрамы и совсем новые, полученные точно сегодня. Кожа на них тонкая, а вокруг красная. Но Итэр не человек, его организм быстрее справляется с мелкими рубцами. Это Адепт уже успел уяснить. Но всё равно смотреть на его раны.. Нет, не неприятно, да разве может Путешественник вызывать в нём такие чувства? Просто больно, потому что каждый порез, каждое новое клеймо, которое задержится на этом теле ещё приличное время, он воспринимает как своё собственное. Сяо неловко тянется вниз, к его телу, но останавливается. — Могу ли я?.. — Тебе можно всё, — совершенно серьезно отвечает Итэр. Адепт сглатывает, но продолжает свой путь. Он наклоняется ниже и смазанно проезжается губами по ране. Путешественник коротко вздрагивает, шумно вздыхает, это не остаётся незамеченным. — Больно? — заботливо интересуется Сяо, поднимая взгляд. — Нет, — Итэр улыбается, сначала спокойно, а потом снова с ноткой лукавости, — продолжай. Сяо смущённо отводит взгляд и дрожащими руками берется за ремень штанов, стягивая вниз. И на этот раз ему тоже не помогают. И пока Итэр лежит, зевая и потягиваясь, в состоянии полного блаженства, Адепт с горящими щеками приподнимает его бедра, чтобы стянуть нормально штаны. — Ты так смущаешься, будто и не трахался никогда, — не удерживается от комментариев Итэр. Якса на это ощутимо шлёпает по ягодице, желая приструнить разошедшегося путника, но довольный вид и игривый взгляд, которым в него стреляют в этот момент, говорит о том, какой же он на самом деле глупец. — Ох, повторишь? — Итэр облизывает сухие губы. Его юркий язычок играюче прячется во рту, призывая к тому, чтобы быть вскоре пойманным. Но Сяо не поддается. — Что на тебя нашло сегодня? Ты вроде говорил, что очень устал. Непохоже, — Адепт наконец снимает с него штаны и одежду аккуратно сглатывает на стул в стопку. — Именно, поэтому мне бы хотелось расслабиться, — говорит уже без интимности, просто констатирует факт. — Для этого есть множество способов.. Если я не ошибаюсь, на соседнем острове есть горячие источники. Ты сам их устроил. Можем искупаться, или что ещё любят смертные.. — Сяо задумывается, перебирая варианты в голове. Итэр закатывает глаза. — Что значит «смертные»? Можно подумать, вы, Яксы и Адепты никогда не получили наслаждения от таких обыденных занятий. Сяо отводит взгляд, сейчас как некстати вспылило воспоминание о его походе с «братьями» и «сёстрами» на гору Аоцан, где когда-то давно бил прекрасный источник, пока в один день на ней не поселился Хранитель гор, который засыпал камнями тот чудесный родник и вырастил на нём янтарь. — Да, ты прав.. Было дело, — качает он головой, принимая правдивость его слов. — Расскажешь? — несмело интересуется Итэр. Адепт закусывает губу, хмурится: — Как-нибудь в другой раз. Сейчас не то.. — Конечно, я понимаю, — Путешественник садится на кровати и касается его руки своей, вкладывая в этот жест всё своё понимание и желание подарить покой. Сяо действительно немного расслабляется, будто всю его гнетущую боль кармического долга сняло одним лишь лёгким прикосновением. Пусть и не надолго. Ведь сегодня он снова будет страдать от кошмаров, сегодня он опять будет кричать во сне и мешать Итэру спать. — Ты о чём задумался? — Путешественник машет рукой перед его застывшим лицом и смотрит с беспокойством. — Да так.. Скажи, ты никогда не просыпался ночью из-за меня? — спрашивает Сяо и с нежностью, пусть и незаметной, смотрит на Итэра. Тот может и соврать, сказать, что всё всегда прекрасно и не двусмысленно намекнуть, что ночи с ним — одно сплошное наслаждение, а спится потом тааак крепко.. Но с другой стороны Путешественник может быть и честен, прямолинеен, совсем как он, Сяо. — Вообще.. Было дело, — Итэр отводит взгляд, но быстро возвращает. Смотрит твердо, — но я не перестану с тобой спать, потому что знаю, что тебе со мной хоть как-нибудь да спокойно. Я не буду бросать тебя одного, — на последних словах он сжимает его руку, оглаживая костяшки пальцев. Адепт без перчаток, и руки его такие нежные и холодные, а кожа такая белая и без изъянов. Красивая, божественная. И разве кого-то вроде Сяо можно называть демоном, если он весь, с головы до пят, божественен? — Часто это случается? — продолжает допрашивать Якса, чтобы уж точно знать, сколько хлопот он приносит одному человеку. — Обычно, стоит мне тебя обнять и поцеловать в лоб, ты успокаиваешься. Но бывают и такие, что.. Вот совсем недавно, буквально позавчера перед нашим отъездом из Ли Юэ, ты всю ночь плохо спал, ворочался, бубнил что-то про долг и обязанности. Ты действительно так нервничал из-за того, что оставляешь родную гавань всего лишь на пару-тройку дней? — Итэр поджимает губы, а Сяо молчит. Стоило догадаться раньше, что брать его с собой такая себе идея, потому что он слишком предан своей Родине и Господину. Он чувствует вину. — Ты прав, — произносит Адепт, — прости, что доставляю проблемы. Я бы хотел, чтобы ты высыпался. Людям сон нужнее. — Тогда давай спать, — и не успевает Якса рта открыть, как Итэр хватает его за руку, дёргая на себя. Якса, потеряв точку опору, заваливается на довольного Путешественника. Тому всё равно, что его тело придавливает увесистая тушка. Адепт хочет выбраться, но ловкие руки обвивают торс и приковывают к себе. — Спокойной ночи, — произносит Итэр и целует Сяо в нос. Тот морщится, хмурится. — Это неудобно. Дай слезу, — он ерзает, но выбраться не пытается. — А мне удобно. Спи. Итэр обнимает крепче, прижимает к своему обнажённому телу. Сяо смущённо отводит взгляд, тепло его по-юношески горячего тела чувствуется даже через слои домашней одежды. Путешественник обводит пальцами складки на теплой одежде и контур выделяющихся мышц. Адепт ерзает и утыкается носом в изгиб его шеи, вдыхая запах своих любимых цветов. Цинсинь. Якса давно заметил, что теперь Путешественник постоянно пользуется только такими духами и маслами.