If it cost me my life, man, I'd save my only friend That's something I could live with I could take that 'til the end If it cost me my life, man, I'd save my only friend That's something I could live with I could take that 'til the end (hey!)
***
«Одиночество» — состояние и ощущение человека, находящегося в условиях реальной или мнимой коммуникативной изоляции от других людей, разрыва социальных связей, отсутствия значимого для него общения. Более остро чувствуют одиночество люди, которые привыкли быть в центре внимания, ведут активный образ жизни, выросли в многодетных семьях. Спокойнее переносят одиночество те, кто к нему привыкли, те, кто живут одни. Одиночество является неотъемлемой частью человеческого бытия. Каждый человек хоть раз ощущал одиночество. Джейс с раздражением закрыл энциклопедию. У него найдётся другое определение одиночеству. К примеру, бесячее ощущение никчёмности и ненужности. Или вот ещё одно: быть окружённым навязчивыми идиотами, с которыми он не может найти общий язык. Он отложил книгу на рабочий стол, встал и подошёл к стене, на которой висела древесная доска, обклеенная разными плакатами и листами. Среди всего этого многообразия бумажного самовыражающего личность хозяина мусора его интересовал на данный момент только один листок с кривым почерком. «Одна из причин возникновения чувства одиночества — это неосознанная попытка отгородиться от боли, которую могут причинить отношения с людьми. В этом случае из-за предыдущего негативного опыта общения человек избегает близости с другими людьми.» «Способы борьбы с одиночеством: 1. Сосредоточься на настоящем. 2. Гордись собой. 3. Учись получать удовольствие от того времени, которое ты проводишь наедине с самими собой. 4. Не позволяй себе бездельничать. 5. Проясни для себя цель своей жизни.» Серьёзно, перечитывая эти наставления, Джейс чувствовал себя так, будто сходил на встречу анонимных алкоголиков. Хорошо, давайте пройдёмся по всем пунктам. «Сосредоточься на настоящем.» Не вспоминай о своём прошлом, думай в направлении настоящего дня, так как прошлого уже нет, а будущего ещё нет. А Джейсу есть, о чём не думать? Вся его жизнь — это мысли о настоящем, управляемые его семьёй. Как его увидят сегодня, как он покажет себя, как он оденется на очередной съезд богачей, как он сегодня отучился в школе, не опозорил ли он семью сегодня? Единственное прошлое, доступное ему, это воспоминания о времени, проведённом с папой в мастерской. «Гордись собой» или сделай так, чтобы семья гордилась тобой, потому что, если ты опозоришь их, они отрекутся от тебя так быстро, как только смогут. Однажды на одном из светских мероприятий Джейс общался с пожилым иноземцем, и он после недолгого общения сказал: «Возможно, ты пригодишься для чего-нибудь в этой жизни, Талис.» Джейс не сделал в этой жизни ничего, чтобы гордиться собой, он понимал это глубоко внутри себя, так как всё, что он делал когда либо — это чужие прихоти и ожидания. И всё же снаружи он продолжал убеждать себя в том, что его заслуг перед обществом хватит на билет в Рай. Он закончил школу с отличием, семья гордится им. Он поступил на стажировку в одну из лучших и богатейших компаний с передовыми технологиями, семья гордится им. Его семья делала пожертвования для города, так что ему, по идее, перепадает часть всеобщего обожания. В компанию Джейс попал, кстати, только за счёт имени своего дома, но другие не знают об этом. «Учись получать удовольствие от того времени, которое ты проводишь наедине с самими собой.» Ищи разницу между одиночеством и уединением, Талис. На это ничего даже не приходило в голову, и назовите это высокомерием, но уединение Джейса Талиса было стечением окружающих обстоятельств. Всю жизнь получая лучшее образование и тяготея к высокому интеллекту, Джейсу было до смерти скучно с окружающими людьми. Это так трудно — найти интеллект, подобный своему или выше. Да даже найти просто понимающего человека уже трудно. Окружённый огромным количеством людей, находясь под пристальным вниманием тысяч глаз, он всё ещё чувствовал себя одиноким. «Забудь все эти грязные взгляды, и фотографии, что сделал твой парень, ты сказал, что читаешь меня, как книгу, но все страницы разорваны и потёрты.» Джейс точно не помнит, кому принадлежали эти слова. Какой-то парень выступал в центре города, а он проходил мимо и услышал их. Голос был таким красивым, что он даже остановился послушать дальше, пока в него кто-то не врезался, напоминая о неотложных делах. В любом случае, он согласен с последней частью. Четвёртый и пятый пункты можно объединить в один, так как бездельничать Талис уж точно никогда себе не позволял, а если бы и захотел, не позволила бы семья. Всё его время было занято работой, учёбой, одиночеством, работой, учёбой, одиночеством и светскими мероприятиями. Вот и сейчас покидая свою комнату и особняк, он отправлялся на стажировку, чтобы работать. И, Талис никому об этом никогда не скажет, чтобы пересечься со своим личным смыслом. — При-и-ивет, Скай, — протянул Джейс, облокачиваясь на регистрационную стойку. — Доброе утро, мистер Талис, — поправив очки, сказала девушка, продолжая разбирать документы. — С-к-а-й. — Я занята. — Ну, Ска-а-ай! — Что? — уставше спросила она. — А наш любитель психиатров ещё не пришёл? — Вы о ком? — она прищурила глаза, раздражаясь от непонятных формулировок. — Ты знаешь, о ком я, — он невинно улыбнулся, — засматриваешься на него постоянно ведь. Лицо девушки выражало желание покончить с собой здесь и сейчас, потому что человек напротив её уже в край задолбал. — Похоже, не я одна, — она снова поправила очки, — нет, его ещё нет на месте. — А… — Нет, я не буду сообщать Вам о его прибытии, так как это не входит в мои обязанности. И если Вы продолжите действовать мне на нервы, я запишу это в Ваше дело стажёра, — она подняла глаза на него, — «мешает работать» звучит приемлимо. — Всё, всё, уже ухожу… — скривив лицо, пробормотал Джейс. М-да, без этого тощего паренька тут было хуже, чем просто скучно.***
Когда он пришёл, стало повеселее. Никто тут никогда ни с кем не спорил, особенно с Талисом. А этот спорил, да ещё и возмущался на всё подряд. — Сказали, что эти коробки нужно отнести на седьмой этаж и разобрать, — сказал Джейс, наблюдая за реакцией парня пониже. — Это личная неприязнь к нашей группе или обыкновенное издевательство? Мы не грузчики, — возмутился он. Если бы был котом, то точно бы ощетинил шерсть и зашипел. Джейс скрестил руки на груди и навис над этим парнем, который тут же сжался. — Мы стажёры. Для тебя это, быть может, и издевательство, — он окинул взглядом тощее тело юноши, которое явно намекало на до жути слабую физическую силу, — но ни для кого больше. Для всех остальных это — обычная просьба, которую можно доверить стажёру. Между густыми бровями залегла складка, а глаза цвета начищенного янтаря сверкнули опасным блеском. Талис раздражал этого парня, ох, определённо. Он выпрямился, пожирая его глазами, запоминая его таким — злым, враждебным, живым. Джейсу нравится доводить его до каких либо эмоций, а то вечно ходит никакой. Джейс нагло погладил его по голове, растрепав волосы, которые явно старались уложить этим утром. — Ла-адно, так и быть, отнесу всё сам. Тебе всё равно сегодня придётся не гладко. Он скинул руку Джейса и злобно сверкнул глазами. Выругавшись на диалекте, которого Джейс не знал, он развернулся и ушёл. Заба-а-авный. И милый. Улыбка Талиса приобрела кислый оттенок при мысли, что если поход к психиатру у этого парня закончился неудачно, то его турнут с работы.***
Возясь с грузом, Джейс честно и нагло думал о своём напарнике, как о единственном интересном человеке в его жизни. Они состояли в одной группе стажёров, но Джейс понятия не имел, как его зовут. По имени паренька никто не называл, документы он не показывал, вообще создавалось впечатление, что его не существует. Да и появлялся он всегда неожиданно для всех, высказывал какую-нибудь интересную (гениальную, поправил себя Джейс) мысль и уходил. Талис был уверен, что сами охранники не пускали бы его внутрь, если бы рабочие не носили с собой пропуска. Удивительно, но факт: пусть глаза Джейса и не были янтарными, но они были похожи на его. Талис понятия не имел, есть ли у этого юноши пассия, но учитывая его угрюмый характер, то точно никого не было. И не Талису, конечно, судить о таких вещах, но у людей абсолютно нет вкуса, если они не выстраиваются в очередь, чтобы встречаться с этим невротиком. Нет, ну вы слышали, как он говорит? Видели хоть раз, как он мыслит? Гений! И сам по себе очень милый. Просто прелесть. Цепляет внимание Талиса. Ему всегда казалось, что этот парень начинал вести себя странно, когда они находились хотя бы на одном этаже. Не то, чтобы Джейс не пялился на него, но. Но. У него глаза на затылке, что ли? Остальные стажёры терпеть Талиса не могли, никто не хотел удостоиться чести работать с ним, так как Джейс был тем ещё хамлом. Он придирался к каждому слову, каждому жесту, каждой написанной цифре. Никто не мог делать что-то идеально. И вот они с этим юношей оказались в паре. «— У тебя ошибка в расчётах, — лениво заметил Джейс, возвращаясь к своим бумагам. — Где? — недоумённо спросил юноша. — Восьмая строка. Корень неправильно вывел, так что дальше всё неверно. — Ты в глаза долбишься или любишь издеваться? Там всё верно. Охо-хо, эта фраза ударила по Джейсу подобно пощёчине! — Что ты сейчас сказал? — он даже разозлиться не успел, так как не ожидал, что кто-то начнёт с ним спорить. — Я сказал, что ты долбишься в глаза. Он с самого начала взял Джейса в оборот, будучи осведомлённым о его характере. Подошёл, цокая туфлями по кафелю, забрал из рук Джейса его бумаги и прошёлся по ним глазами. Впервые Джейс обратил внимание на его живые глаза. — Как ты собрался строить фасад из такого материала? Даже ребёнок знает, что он развалится от первого же дождя. Сначала научись следить за собой, потом делай замечания другим, Талис. И вообще, тебе очки нужны, у тебя явная близорукость. И убери ноги с моего стола, чёртов ты еблан.» Он ещё долго просто сидел, уткнувшись лицом в собственную руку, не сводя глаз с этого парня. Нет, честно, Джейс влюбился сразу.***
Его не покидало волнение насчёт этого парня. Он не хотел, чтобы его уволили, ведь без него работа тут станет совсем скучной, просто невыносимой. Если он исчезнет из жизни Джейса Талиса, она станет ещё более скучной, чем была прежде. Поэтому, когда совет директоров отпустил его, Джейс чуть ли не налетел на бедного тощего паренька. Скрестив руки, он постарался принять спокойный вид. — Так, кхм… Как всё прошло? Они… Что они сказали? Янтарный взгляд, подобно хищному, орлиному, пронзил его насквозь. Официально у них не лучшие отношения, так что Джейсу не обязаны отвечать. Но, возможно, ему просто стоит быть более конкретным? —…Ты остаёшься? Юноша опустил глаза, о чём-то раздумывая пару секунд. Затем кивнул своим мыслям. — Нет. — Нет?! — Выгнали. С концами. Смотреть на него сейчас было тяжело, поэтому Джейс старался смотреть куда угодно, кроме этого юноши. — Я поговорю с ними, они послушают меня, они не могут так… — Эй, эй, тихо, сорвиголова, я пошутил. Джейс, собиравшийся штурмовать кабинет совета директоров, остановился. Он посмотрел в янтарные глаза, но они тут же ускользнули от него. Этот парень вообще не переносил контакта глаза-в-глаза. И шутил хуёво. — Пошутил? Это шутка? — он надеялся, что это действительно шутка. Юноша закатил глаза и развел руками. — Конечно! Кто ж меня выгонит. Не понимаю только, какое тебе до этого дело, — с этими словами он развернулся и ушёл. И Талис позволил ему уйти на этот раз. Однако после этого они стали… ближе. Сначала Талис просто продолжал крутиться рядом, следить, что его человек точно никуда не ушёл, по возможности забирая у парня всю тяжёлую физическую работу, но теперь он вёл себя более приветливо, меньше ехидничал или хамил. Джейс старался чаще говорить с ним, так как честно хотел сблизиться. Чем больше, тем лучше, даже, если тема была абсолютно глупой. Он не мог сказать, если парню нравились все эти совместные разговоры, но тепло в его глазах говорило порой само за себя. Джейс чувствовал себя собой в присутствие этого юноши. Даже не так. Он мог быть собой с ним, ему не нужно было притворяться ради своей семьи. Да, Талис, как и другие, знал о посещении их сотрудником психотерапевта и даже поддержал это. Сказал, что следить за своим состоянием важно, а если на это не хватает времени, то нужен кто-то, кто будет делать это за тебя. Шатен пару раз вскользь обмолвился о том, что ему это не нравится, именно поэтому Джейс счёл нужным поддержать его. Парень ответил, что с такой стороны ему нравится ситуация лучше. Он всегда смеялся только в компании Джейса. И Джейс знал об этом со слов других сотрудников, которые в принципе мало что могли сказать о шатеновом стажёре, кроме того, что только, когда он начинает смеяться, люди начинают его замечать. Он бы сравнил его смех, да и в принципе его речь с щебетанием птиц, в большей степени из-за акцента, конечно же. В сознании Джейса этот шатен всегда будет ассоциироваться с птичкой, маленькой, тихой, но очень прелестной и завораживающей. Как воробей! Если показать этому шатену интересную научную вещицу, он залезет тебе на плечо и не слезет, пока ты не отдашь её ему на изучение. И Джейс правда хотел бы стать с ним хотя бы друзьями. В основном из-за того, что у Джейса не было друзей… Но ещё и из-за того, что это был самый возможный вариант коммуникации с этим парнем. Но… Они перестали быть врагами, и на том спасибо. И всё же, Талис был настойчив в своём желании. Он отметил про себя, что действительно привязался к этому бриллиантовому интеллекту. Джейс и не думал использовать его в своих целях, ему просто… Ему нравилось слушать его, понимаете? Джейс Талис мало вещей мог слушать без перерыва, и этот шатен с орлиным взглядом входил в этот маленький список. Джейс поощрял всё, что этот гениальный безумец делал. Любой проект, даже если он казался немного опасным для окружающих, Джейс встречал восхищением и воодушевлением. Но только три процента из огромного количества идей выходили способными к расчёту на бумаге, и только один процент выходил способным к осуществлению, и только меньше одного процента удавалось создать их совместным трудом. Этот парень стрессовал и нервничал при каждой неудаче, но пытался скрыть это. Он хмурился и совершал ошибки, когда его отвлекали, а если почти готовый проект приходилось отодвинуть или выкинуть из-за приоритетности проектов компании, юноша впадал в депрессивное состояние. Талис в такие моменты приносил чай им в их стажёрскую каморку, садился напротив пялящегося в потолок парня и ждал, пока тот захочет говорить. Разумеется, пока он пялился в потолок, вертя в руках разные вещи, Джейс пялился на него. Спустя ещё некоторое время тесного общения, Джейс решил сделать то, чего не делал никогда в жизни — он решил доверить этому юноше свою… тайну. Однако шатен удивил его снова, немного опередив. Итак, его звали Виктор. Так, по крайней мере, было написано в его настоящей справке от психиатра, которую он решил показать Джейсу. Там также было написано, что Виктор не являлся полностью здоровым. Его синдром нёс название «алексетимия» и означал то, что шатен не был властен над своими эмоциями или ничего не чувствовал вовсе или… Или что-то вроде того. Джейс не мог понять этого, и, чёрт, это задевало, но Джейс также не мог и сказать об этом, так как Виктор (как же сильно ему шло это имя, Боже) точно не был виноват, если ничего не чувствовал, а Талис никогда не говорил о своих чувствах к нему. По крайней мере, вслух. Джейс так сильно радовался тому, что узнал имя этого милого невротика из первых рук, что готов был прыгать от счастья, прокручивая в голове каждый слог!.. Однако воспитание заставило его отреагировать более сдержанно: — Виктор, значит, хах? Мне нравится. Красивое имя… Такое останется в памяти надолго, — и в этом не было ни слова лжи. Он видел, как Виктор покраснел и слишком сконфуженно улыбнулся, но в глазах его был… страх? Напряжение? У него точно были какие-то плохие отношения с комплиментами в свою сторону. — Так ты получается… Ничего не чувствуешь? Типа, ни чувств ни эмоций? — Джейс старался скрыть своё разочарование. — А это не одно и то же? — с искренним отчаянием ответил вопросом на вопрос Виктор. — Вообще-то вроде бы нет? — с таким же отчаянием вопросил Джейс. — Я… чувствую. Что-то. Может, не всё, только что-то базовое? Я не уверен. Я чувствую что-то, что чувствует большинство, это точно, но не знаю, что именно, не могу охарактеризовать и объяснить. Боже, я только недавно выучил, что такое симпатия, не дави на меня! — Виктор с отчаянием уткнулся лицом в ладони. Талис слегка рассмеялся, находя поведение Виктора милым и невинным, и похлопал друга по спине. — Я не давлю, просто спрашиваю. Не торопись с этим, используй столько времени, сколько нужно. Хотя я действительно не понимаю, как так с тобой получилось. Виктор пожал плечами. — Терапевт сказал, что причиной этому стало то, что родители не показывали и не объясняли мне, что такое эмоции и чувства, а это, типа… Их обязанность? — Это же неотъемлемая часть жизни, —Джейс был искренне удивлён подобным отношением родителей к своему ребёнку, и хотя его богатенькая семья имела свои недостатки в виде регулярного давления, они всё же научили Джейса различать радость от грусти, — прости, но чем вообще занимались твои родители? — Ха, какие из? — с лёгкой горечью в голосе ответил юноша. — Погоди, что… Стой. Ох, я понял. Я не знал, прости… — в этот момент картина немного сложилась, но Джейсу захотелось разбиться об стену. — За что? Я не говорил, потому что это не было важно. Я их даже не знал никогда, а те пары, которые у меня были, мне всё равно не нравились. Не извиняйся. Они проговорили весь перерыв, переходя от одной праздной темы к другой, много смеясь и шутя. Ещё ни с кем Джейс не чувствовал себя так хорошо, и он никогда не забудет этого приятного ощущения, ведь оно не шло ни в какое сравнение с тем, что он испытывал при общении со всеми этими толстосумами на светских мероприятиях. Он не мог сказать, если ему нравились только парни, потому что женщины тоже были красивыми для него. Но он точно мог утверждать, что ему нравился конкретно этот янтарноглазый Виктор. Знал бы Джейс тогда, что воспылает лютой любовью к Виктору буквально на следующий день, ха… Хотя любовь — это сильное слово, но Виктор Джейсу действительно сильно нравится до сих пор. Джейс поделился с Виктором своими записями о хекстеке буквально на следующий день. Ох, видеть его лицо в момент прочтения было потрясающе! Виктор вертел в руках разные предметы, что выдавало его волнение, и рассуждал о том, как много это изобретение может изменить в науке. Более того, он заявил, что хекстек способен перевернуть политику крупных городов с их Боевыми Академиями, сделать их бесполезными, так как хекстек — это буквально магия, резонирующая и подконтрольная науке. Ей не нужно обучаться, она делает только то, на что рассчитана, и при должной шлифовке могла бы стать безопасной. И Джейсу пришлось через множество споров признать, что в таком виде кристаллы правда были… немного опасными. Хотя он не до конца понял, почему Виктор так желал избавиться от Боевых Академий. Ему тоже не нравилось, что людей буквально воспитывали, как живое оружие, но не могло же там быть всё настолько плохо? Только спустя годы Джейс понял, что из них двоих наивным был именно он. Джейс ходил кругами по их каморке много часов, рассказывая абсолютно всё про хекстек, и, чёрт, ему нравилось видеть этот дикий всепоглощающий интерес в орлиных глазах напротив. Каждый раз, когда Джейс сбивался с мысли и уходил далеко в дебри косвенных объяснений, Виктор дослушивал его двухчасовые лекции до конца, а потом помогал вернуться к предыдущей теме, что означало, что он правда слушал его. Более того! Он подхватывал мысли на лету и развивал их именно так, как Талис развивал их в тот же момент в своей голове! Джейс не мог не улыбаться во все тридцать два, просто смотря на Виктора. Этот невротик заслуживал, чтобы на него смотрели с восхищением. А когда Виктор помог ему стабилизировать кристаллы, Джейс подумал, что зацелует его прямо там в воздухе, или как минимум отведёт подписывать заявление о заключении брака. Когда они официально предоставили хекстек компании, их ждал триумф. И Талис очень хотел бы разделить этот триумф с Виктором, но тот… как будто отгородился от всех, поэтому остался незамеченным широкой публикой. Это не могло не разочаровывать Джейса, он готов был кричать всем в лицо: «Вы что, не видите?! Он приложил к этому больше усилий, если бы не он, ничего бы не было! Почему вы не видите?!» Джейс получал так много похвалы от окружающих, ему приходило множество писем с деловыми предложениями, семья так гордилась им, а Виктор… не получал ничего из этого. У него, по сути, кроме Джейса не было никого, чтобы сказать ему о том, как сильно он важен в деле о хекстеке, и того Виктор не слушал. Он просто закрылся с кристаллами в лаборатории на неделю, отгородившись от всех. «— Ты вообще уходил домой? — Сегодня? Нет, вроде бы. — Ты знаешь хоть, какой сегодня день? — Среда-а-а? — Пятница, Виктор. Иди домой, тебе нужен отдых. — Я просто хочу изучить наши возможности, понимаешь? — Хм, и какие у нас возможности? — Пока выглядит так, что… Безграничные. Буду удивлён, если этот камешек чего-то не сможет. И было бы лучше, если бы ты помогал мне, Хекс-мальчик. — Эй, не называй меня так! — Тебя ещё долго будут так называть, так что привыкай.» Джейс не мог не заметить, как Виктор таял на глазах. Под поблекшими глазами залегли тени, спина стала сутулей, чем обычно. Он постоянно кашлял, и только время спустя Джейс начал догадываться, сколько боли это приносило Виктору. «— Что делаешь на этот раз? — А? Да так, безделушки всякие, чтобы руки не забывали, как работать… — Так вот как ты стал лучшим человеком, способным работать с мелкими деталями, я понял. — Ха-ха, Джейс, очень смешно. — Может ты ещё и с часами умеешь работать? — Нет, слишком сложно для меня… Если у тебя что-то сломалось, отнеси на этаж выше к тому парнишке Экко, потому что я сейчас занят. — Айа-а, ну ты и затворник, конечно. Ладно, тогда увидимся на перерыве. — Эй, Джейс, погоди. — М? Теперь ты настроен на разговоры? — И как я спелся с такой язвой… Слушай, а ты… Никогда не думал о протезировании? — Себя? — Да. — М-м-м… Нет, а зачем? Хотя, если бы я что-то потерял, руку там или ногу… Я бы недельку погоревал об этом, конечно, но потом да — я бы задумался о протезировании. — А о замене того, что всё ещё есть? — Если у меня есть рука, то зачем мне её менять? Звучит опасно. — А внутренние органы? Если что-то работает неправильно, или не работает вовсе, ты бы решился заменить их на протез? — Хм, такой протез ещё поди создай… Слушай, Вик, у меня всё работает, так что я даже не думаю о таких вещах. И вообще, не знаю… Мне даже жутко представить себе такое. Что-то вырезать, работать с внутренностями, бр-р… — Ты бы не смог стать врачом, Джейс. — Да, это точно.» Уже тогда ему показалось это странным. Отправив друга домой, он нагло просмотрел все чертежи и записи и пришёл в тихий ужас. Он не понимал тогда, не мог понять, как можно даже подумать сотворить с собой такое? И потом, одним из побочных эффектов с высокой долей вероятности могло стать полное атрофирование эмоций. Он этого не хотел. Джейс поощрял всё, что Виктор делал. Любой проект, даже если он казался немного опасным для окружающих, встречался восхищением и воодушевлением. Но только не тот, который нёс вред самому Виктору. «— Виктор, это, блять, опасно! Ты погубишь себя таким образом! Ты вообще в своём уме?! — Это поможет мне! — ЭТО УБЬЁТ ТЕБЯ! — Неужели ты не понимаешь, что я итак умираю, Джейс? Лучше я попробую спасти себя, чем прекращу пытаться и выплюну свои же лёгкие! — Я не позволю тебе сделать хоть одну из этих операций. — Какое тебе вообще дело?! Знаешь что? Сломаешь хоть что-то, я сделаю снова. И буду делать, пока ещё дышу. Действительно, какое ему дело? Он же ничего никогда не заявлял. И прав на чужое тело никогда не имел. — Тогда об этом узнает совет директоров. — Мне не нужно их разрешение. Что-то тёплое защемило у Джейса в груди. Виктору действительно никогда не нужно было разрешения на что-то, он всегда брал всё в свои руки. — О, правда? Посмотрим, когда они перекроют тебе финансирование. Он даст ему шанс отказаться от этой затеи. —…Ты не сделаешь этого. — Вперёд, останови меня! — Джейс, прошу!.. Я умираю, я болен! Я всю жизнь ищу способ лечения, но его нет, мой случай запущенный и безнадёжный! Даже твой хекстек не может помочь мне, я проверял. — Наш хекстек… Джейс был так ошеломлён новостью о том, что его Виктор умирает, что не мог ничего высказать по этому поводу, даже не поверил сначала. — Нет, твой. Я всего лишь твоя блеклая тень, которая скоро исчезнет насовсем. — Без тебя бы у меня ничего не вышло, Виктор… —…И так ты хочешь отплатить мне? Сдать меня совету? Отличный способ перекрыть мне кислород, Джейс. — Должен быть иной способ, Виктор! Я не хочу видеть тебя… таким. Никогда не увидеть жизнь в этих янтарных глазах? Ни за что. — А каким ты хочешь меня видеть, прости?! Мёртвым?! Это слово было как пощёчина. — То, что ты собираешься делать — не этично. И запрещено. — Джейс. Джейс, стой! Прошу, не надо! — Твои расчёты… Виктор, они же даже не совершенны!.. Ты не можешь быть уверен, что хоть один из этих механизмов приживётся в твоём организме! Нет, я не могу позволить тебе сделать это. — Джейс!» Из всех вариантов, которые Талис мог выбрать, он выбрал самый неприятный: он не сказал, что Виктор собирался сделать, никогда бы не сказал, но он сдал настоящую справку от психотерапевта совету директоров. Виктор был со скандалом уволен, что означало конец финансирования и закрытие доступа к передовой лаборатории. Совет также не хотел, чтобы репутация хекстека пострадала из-за психически нездорового со-создателя, поэтому имя Виктора было вычеркнуто насовсем из любого документа на патент с полным запретом на практическое использование. Пути Виктора и Джейса после этого не пересекались. Оглядываясь назад, Джейс мог бы сказать: «Но я же ничего не знал! Я не видел полной картины!» Но он знал. Он видел. Виктор сказал ему, что буквально умирает. Джейс видел, как Виктор буквально увядал. Спустя день после того, как Виктора уволили из компании, Джейс нашёл его терапевта и попытался разузнать что-то, хоть что-нибудь о Викторе, чтобы встретиться и поговорить с ним ещё раз. Терапевт его мягко послал, следуя врачебной тайне, так что последняя ниточка с Виктором оборвалась. В попытке забыть об этом происшествии Джейс согласился на первое же предложение. Боевая Академия хотела использовать Джейса и его хекстек, как живое оружие. Как это… омерзительно. Осознание всего того, что Талис натворил пришло примерно во время второго семестра первого курса. Виктор оказался тем самым человеком, которого Джейс не смог забыть, даже когда напивался, запираясь в своей спальне, а потом по утрам пил средства от похмелья. Ты поступил, Талис, и куда? В место, от которого он хотел избавиться. Мало того, что ты предал его в прямой конфронтации, так ты ещё и идеи его предал и просто растоптал, позволив Боевой Академии распоряжаться вашим изобретением. Не было ни дня, чтобы Джейс Талис не ненавидел себя за всё, и эта ненависть медленно, но верно распространялась на окружающих. Конечно, он попытался покончить с собой, ведь это было куда проще, чем попытаться всё исправить. Но он передумал, решив жить, чтобы одиночество разъедало его в наказание изнутри.When you go Just know that I will remember you If living was the hardest part We'll then one day be together