Такой ты несносный, Антош

Как обычно бывает, лето летело с невероятной скоростью, что очень печалило школьников и студентов. А особенно Шастуна, ведь идти в десятый класс совершенно не хотелось. Учителя начнут задавать целую кучу домашнего задания, рассказывать абсолютно ненужную информацию, ну и, как полагается, трепать нервы о предстоящих экзаменах в одиннадцатом классе. Всё лето Антон жил у Попова и целом перестал относиться к нему враждебно, но взамен чувству ненависти появилось другое… Шастун боялся признаться самому себе в этом, но ему, кажется, начал нравится Арсений. Естественно, говорить о чувствах врачу подросток не собирался. Он понимал, что это не взаимно, а поднятым на смех быть не хотел, поэтому держал все в себе. Но несмотря на это, Антон хотел проводить очень много времени с Поповым, поэтому при удобной возможности, так сказать, пользуясь шансом, часто гулял с педиатром, ходил с тем в кино и даже в первые за несколько лет согласился сходить в театр. Но все изменилось, когда ближе к концу августа приехали родители и Антону пришлось съехать от Арсения. * * * Две недели сентября пролетели, на удивление, очень быстро. Шастун ходил в школу, правда, из-под палки, а Арсений на работу. За все это время они ни разу не встретились, даже почти не переписывались, лишь иногда кидали короткое «Привет» и «Как дела, » Почему общение свелось на минимум, непонятно было обоим. Возможно, им двоим нужно было хорошенько обдумать всю ситуацию и чувства в целом. * * * — Ты, кстати, видел, что в чате писали, Тох? — обращается Димка к другу во время перемены, когда они сидели и обедали в столовой. — Фто? — спрашивает Шастун с набитым ртом. — Нам сегодня после уроков на классном часу согласия раздадут на вакцинации. Вроде, на следующей неделе должны пойти в какую-то там больничку. — рассказывает Позов, решив предупредить об «опасности» друга заранее. — Ты что, шутишь? — сглатывает вязкую слюну Антон. Видя отрицательное мотание друга, Шастун чуть ли не бледнеет. — Бля-я-ять, — кажется, это прозвучало настолько громко, что ученики, сидящие за ближнимИ столами, повернулись на источник шума. Повезло еще, что учителя сидели далеко и не услышали. — Я сбегу. — коротко отзывается парень, переходя на шёпот. — И как же? — приподняв одну бровь, интересуется Димка, закидывая в рот кусочек молочного шоколада. — Не знаю, что-нибудь придумаю. Но добровольно я точно не пойду. — у Антона же аппетит в отличие от Позова пропал. Теперь и кусочек в горло не лез. * * * На несчастье Шастуна, на классном часу и правда раздают бумажки на согласие. Родители точно подпишут, тут без вариантов, они считают, что вакцинации обязательно надо проводить, а что Антон против, до этого всем похуй. Поэтому нужно придумать план побега или же просто не пойти в школу в этот день, если, конечно же, предупредят. А то иногда ничего не скажут и в больничку поволокут. * * * Антон на следующей неделе отдает подписанную мамой бумажку, естественно, с согласием. — А когда прививки будут ставить? — спрашивает он у классной руководительницы, которая положила его согласие ко всем остальным, чтобы потом передать медсестре. — Шастун, ты такие мне вопросы задаешь, конечно. Я-то откуда могу знать? — усмехается учительница, убирая файл со всеми подписанными бумажками в тумбочку. — Антон, давай-ка иди на урок. У меня тоже много дел. Парень вздыхает, поправляет лямку рюкзака и выходит из кабинета, не забыв кинуть «До свидания» руководительнице. Вежливый мальчик. * * * Проходит полторы недели, а на вакцинацию школьников все не вели, и Антон уже и забыл об этом. «Наверное, передумали», — убеждал себя Шастун, когда ночами всё же вспоминал про чертову прививку. Сегодня пятница. Последний день перед какими-никакими, но выходными. Но день тянулся неумолимо медленно. Шёл только третий урок. Ненавистный Шастуном английский язык. Но все ребята уже как-то расслабились перед грядущими выходными, совсем не слушая учительницу. А Антон и подавно. — Я чего-то хочу, но не знаю чего, — уже третий раз за последние десять минут жалуется Антон друзьям. — Да ты уже заипал с этим, — рассерженно говорит Позов, которому порядком надоели беспочвенные капризы друга. Серёжа же совсем не обращал на это внимания, продолжая залипать в телефоне. Но всю эту своего рода идиллию нарушает внезапно влетевшая в кабинет Оксана Максимовна — классная руководительница. — Прошу прощения, — чуть отдышавшись говорит женщина, поправляя слегка задранную от бега юбку-карандаш. — Срочно на прививку сказали идти. Ох, всё не как у людей, Анна Дмитриевна. Опять всё внезапно, — больше жалуется Оксана Максимовна преподавательнице по английскому. — А вы давайте, не сидите. А то ушки развесили. Ноги в руки и бегом собираться. По классу пробежал смешок. Все уже привыкли, что классная руководительница постоянно путает фразеологизмы. Шастун же сейчас не обращает на это никакого внимания. То есть, как это? Уже же две недели почти прошло. Дебильная вакцинация! — начинает паниковать подросток. Страх постепенно заслоняет здравый смысл. Руки начинают трясись. «Только не это, пожалуйста», — умоляет Шастун. — А ну-ка, сюда слушайте! — учительница остановила детей, когда те уже было собрались выбежать из-за парт. — Дома тогда доделайте номера: четыре… — Серёжа… — Антон испуганно обернулся на заднюю парту, где сидели его друзья. — Ну как это, две недели пошло, я думал, и забыли все! — Пора б привыкнуть, — ответил Дима. — Каждый раз про нас забывают недели на две, но потом обязательно приходят в самый подходящий момент. — Лучше б на алгебре пришла она за нами, так бы прогуляли проверочную, — позабыв о страхе друга, шутил Сережа. — Ну все, идите уже, прививайтесь, — учитель, отвернувшись к компьютеру, принялась собирать вещи, а Оксана Максимовна, стоящая в дверях, выдохнула. — Как муторно, — высказался Дима и наигранно устало поднялся с парты. — Внатуре, — когда учитель и остальные ребята вышли из кабинета, а классная руководительница, велев им догонять, принялась отмечать отсутствующих в тетради, Серёжа уже хотел пройти к двери тоже. — Серж, мы, наверное, так быстро не уйдем, — намекая на Антона, вздохнул Дима. Антон сидел, крепко сцепив руки в замок, сгорбившись и прожигая взглядом парту, точно не собираясь идти за всеми. — Так, а вы чего, граждане, сидите почуете тут? Или вы к нашему классу не относитесь? — влепив последнюю «эк-ку», Оксана Максимовна выпрямилась и ожидающе посмотрела на отстающих. — Антон, нас ждут там… — аккуратно начал Дима, но Шастун на это лишь отрицательно помотал головой. — Антон, ну ждут! Я теперь что сделаю? — Может, тебя вообще сегодня не допустят, — подключился Матвиенко. — Вот как у меня в прошлом году! Здоровый абсолютно, пришёл на прививку, сказали, мол, мед. отвод, иди лечись. Так и не сделал в тот день, клянусь вам! Антон приподнял голову. — Прям так и не допустили? — голос подростка от стресса дрожал. — Прикинь! Пойдём, может, тебя тоже не допустят! — Серёжа за плечи помог другу встать из-за парты. — А если допустят всё-таки? — неуверенно спросил Антон. — Что тогда? — Скажи, что горло болит, — предложил Дима. — Или насморк. Тогда больше вероятность. — Д-да, так попробую, — Шастун, тяжело вздохнув, пошёл за друзьями. Позов поддерживающе улыбнулся Антону. * * * — Это здание такое мерзкое, — Шастун сморщился, когда сразу же на входе в поликлинику их встретил больничный пропитанный антисептиком запах. — Да ладно тебе, детские больнички ещё не такие ущербные, в отличие от взрослых, — однако Антон с Позовым не согласился. Поликлиника была отвратительной как минимум потому, что в ней обитает не менее отвратительный медперсонал. От одной лишь мысли о врачах и медсестрах ненадолго отошедший страх вернулся. С ним же присоединились и сомнения. «А если не получится?» — И всё-таки, мне кажется, что идея провальная, — парень с презрением оглядывал коридор больницы, но шёл за одноклассниками, хоть и медленно. — Почему я не осталс… — Шастун не успевает договорить, как мельком улавливает знакомый силуэт. Антон напрягает зрение и вссматривается. — Твою мать… Я точно ухожу! — Шастун, это что за выражения такие? — строго окликивает классная руководительница. Парень и не понял, что сказал это настолько громко, что обернулись все впереди идущие одноклассники и даже парочка врачей кинули косые взгляды. Но Антону было на всё это плевать. Его больше интересовало то, как он из-за собственных переживаний не узнал больницу, в которую они пришли. Впереди, переговариваясь с женщиной, держащей ребёнка на руках, стоял Попов. — Ты чего? — сзади к Антону подходит Дима и, проследив за взглядом друга, теперь тоже с интересом рассматривает врача и женщину. — Это кто? — Никто, — отнекивается Антон и, уводя взгляд, становится ближе к толпе, чтобы врач случайно его не увидел. Тем временем к ним подходит медсестра с бумагами в руках, переводя все внимание Антона с врача на себя. — Значит, в тридцатый кабинет, заходите по одному, врач вас смотрит, и потом идёте на прививку в двадцать пятый кабинет, — из папки с бумагами она достаёт несколько листов и отдаёт их учителю. — Пойдёмте, — классная руководительница повела детей к кабинету, дорогу к которому подсказала та же девушка медсестра. Проходя мимо места, где стоял врач, Антон его больше не увидел. Что ж, это к лучшему. Остановившись у нужного кабинета, учитель постучала пару раз в дверь, а после зашла к врачу, чтобы отдать список. — Заходим по одному, — выйдя, командует женщина. До того, как пришла очередь Антона, в кабинете побывало около семи человек. Из них только один получил мед. отвод от прививки. Обнадёживало? Может, не не сильно. — Шагай, Антон, скорее, — когда из кабинета вышла последняя перед Антоном девочка, сказала учитель. — Я? Уже? — до этого сидевший нервно на лавке Антон поднял взгляд. Половины людей уже не было: кто прошёл врача, уже стоят у процедурного кабинета. — Антон, давай скорее, ну, — поторопила учитель, и Антону пришлось встать и пойти в кабинет к врачу. Нервно постучав, он открывает дверь, смотря в пол, и заходит в кабинет. Наконец подняв глаза, он столбенеет. «Ну здрасьте приехали. Этого не хватало. Да за какие мне это все грехи?» — Здравствуй, имя, фамилия? — Арсений сидел за столом и, не поднимая взгляд на вошедшего, одновременно заполнял кто-то в компьютере и на бумаге. — Арсений Сергеевич… — услышав знакомый голос, Арсений поднимает голову. — Антон-а, вот встреча! —врач искренне обрадовался, что увидел Антона. — Как дела, как учёба? Давненько не видел тебя. — Нормально, я… — Тоже на прививку? — Арсений заглянул в список, и действительно, среди всех фамилий было имя Антона. Как он раньше его не заметил? — Вообще да, но… — Ладно, давай быстро тебя посмотрю, послушаю, и пойдёшь, — Арсений ставит на листке галочку, что Антон был у него. — А… А мне на прививку нельзя, вот! — набравшись смелости, выпалил Антон. — Кто сказал? — совершенно спокойно говорит Арсений. — Но у меня насморк и болит горло, мне нельзя! — надежда с каждой секундой почему-то тухнет. — Ну вот я и посмотрю сейчас, можно или нельзя. Иди сюда, — подзывает к себе Арсений, одевая стетоскоп. — Ближе подходи, я тебе ничего не откушу, — врач по-доброму смеётся над нерасторопностью парня. Вот тут Антон и понимает, что избежать прививки ему не получится. Попов хороший врач — и парень это знает — а значит, поймет, что он не болен. Неприятный ком подкатывает к горлу. Убежать навряд ли получится. Остаётся крошечная надежда лишь на то, что получится договориться в Арсением. Антон, конечно, сомневается, что Попов поддержит такую идею. Но с другой стороны, не попробуешь — не узнаешь. Шастун все же не спеша подходит к врачу. — Рубашку подними, пожалуйста, — педиатр разогревает мембрану стетоскопа в руках и, дождавшись выполнения просьбы, начинает аускультацию. — Опять переживаешь, Антошка. Я слышу, как у тебя бешено бьётся сердце. Парень ничего не отвечает. Комментировать как-то попросту нет смысла. — Спинкой ко мне повернись, — мягко просит Попов. Антон слушается. — Антош, ты же знаешь, что больше себя накручиваешь. В процедурном сегодня хорошая медсестра, она не сделает больно. За неё я ручаюсь. Арсений вешает стетоскоп обратно на шею и осматривает горло парня. — Ну вот, что и требовалось доказать — ты абсолютно здоров, — врач выбрасывает шпатель в мусорку и расписывается на бумажке о допуске к вакцинации. — Арсений Сергеевич, ну напишите, пожалуйста, мед. отвод. Я потом как-нибудь сам схожу и сделаю, — умоляюще просит Антон. — Нет, Антон, так не делается. Да и тебе проще будет сходить и сделать сейчас, а потом забыть как страшный сон, — Арсений опять подходит к подростку и поддерживающе хлопает по плечу. — Давай, Антошка, сходи и забудь об этом. Тебя там, наверное, заждались. Шастун отворачивает голову. По щекам потекли слёзы страха и безысходности. Не может же всё плохо закончится? Может, есть какая-то надежда? Нет, надежды точно нет. Только прививка.