…Ту-мана, Вы-нул но-жик Из кар-мана. Буду резать, Буду…
Вновь счёт попал на Геркулеса и Джеймс прищурился, смотря на него.…Бить. Всё равно тебе Во…
Считалочка остановилась на Чарльзе. Слово «водить» Джеймс специально поделил по слогам. И следующий по обратному счёту шёл Джон. Джеймс покосился на Лоуренса и ухмыльнулся. Такой же ехидный оскал появился и у Томаса. Лоуренс выпрямился и злобно пронизил взглядом своего «палача». Джеймс долго держал биту наведённой на нём. Смотрел за реакцией остальных. В особенности на Гамильтона… Алекс испуганно смотрел, как стойко держался его возлюбленный. Один раз Джон отвёл взгляд и посмотрел на него. Так, словно это был их последних раз. Быть может и последний. Но Джеймс так не считал. Парень отвёл биту в сторону и, словно в бреду, повторял лишь одно. «Во». Слово всё никак не заканчивалось. Он проходил от одного человека к другому, пугал своим глупым шёпотом. Казалось, что в ушах снова начал раздваиваться надоедливый свист из ниоткуда. Но ведь так не могло продолжаться вечно. Но «во» длилось словно вечность. От одного к другому и наоборот. Джеймс выходит на середину и продолжает шептать. — Водить! — наконец громко и четко сказал он, подходя к своей жертве. Бита указала на человека, и в ту же секунду Томас выхватил биту из рук своего напарника. И это была последняя секунда. Джеймс отошёл в сторону и сложил руки на груди. — Если кто-то шевельнётся, вырежу у пацана второй глаз и скормлю его отцу, а потом начнём, — пригрозил Джефферсон, продолжая улыбаться, а затем наклонился, — Можно дышать, можно моргать, можно плакать… И чёрт, вы тут все будете рыдать! — бита резко взлетела вверх и так же стремительно опустилась, врезаясь в черепушку. Раздался крик и вопль, потекли слёзы. Внезапно голова приподнялась, а Томас засмеялся, — Ну вы посмотрите! Принял, как чемпион! Последовал еще удар, который раздробил череп. За ним незамедлительно последовал третий и четвёртый. По земле распластались мозги, растеклась кровь, все крики смешались в едино, плач тоже был един. Они все смотрел, как убивают одного из товарищей. От головы уже совсем ничего не оставалось…***
Когда мучения кончились, тишину в лесу нарушал лишь плач. Кто-то склонился к земле, задыхаясь от рыдания, а кто-то продолжал смотреть на окровавленные остатки тела. Александр не смотрел по сторонам. Его взгляд был устремлён куда-то вперёд, он уже ничего не видел перед собой. Хотя нет, видел. Видел убийство. И ему очень хотелось размазать чужие мозги по земле так же, как сделал этот убийца. — Что? Неужели настолько неудачная шутка? — голос Томаса звучал насмешливо, Алекс не видел его лица, но знал, что тот улыбается во все зубы. Гамильтон приоткрыл рот, проглатывая воздух и тихо шепча. — Я убью тебя… На его неразборчивую речь повернулся Томас. Он медленно подошёл к нему, поднёс биту к лицу и вскинул бровь. Александр следил за движением его рук, словно боясь, что Джефферсон замахнётся и над ним. Но тот лишь опустился на корточки рядом. — Что ты тут бубнишь? Повтори громко и чётко. — Я убью тебя. Не сегодня, не завтра. Но убью, — повторил Алекс, сглатывая ком в горле. Он всё ещё слышал, как плакали его друзья. И перед его глазами всё ещё была сцена расправы. Его взгляд был прикован к хитрым глазам Джефферсона. Мужчина ухмыльнулся и цокнул, покачав головой. — Боже, — протянул он, а потом повернул голову назад, — Джеймс, а что у него было? — Топор, — наклонив голову в бок, ответил Мэдисон. — Топор! Ну конечно… Хэй, Джеймс моя правая рука. Чтобы я без него делал с такими как вы, а? У тебя есть такой из ещё оставшихся тут живых людей? Или может я его… — Томас приподнял свою окровавленную биту и заглянул в глаза Гамильтона. Тот сразу отвёл взгляд в сторону и стиснул зубы. Да, он явно был зол и разочарован. Томас усмехнулся и кивнул, — Ну да, конечно, — он махнул рукой, — Принесите его топор! Уже через пару секунд топор принесли, и он оказался в руках Джефферсона. Он недолго смотрел на Гамильтона, а потом поднялся и вложил топор в свой ремень. Алекс смотрел на него с отвращением, с презрением. Каким же гадким был этот человек, каким жестоким. В ответ на такой взгляд он лишь закатил глаза, ухмыляясь почти что гордо. Вдруг он схватил Гамильтона за куртку и потянул за собой в трейлер. — Я скоро вернусь. Может быть вместе с Алексом. Но если нет, то мы сможем вывернуть этих людей наизнанку. Да? — он швырнул Алекса в фургон и взялся за дверцу, — Я имею в виду тех, кто останется! — и дверь захлопнулась. Алекс слабо приподнялся, опираясь на локти. Он поднял взгляд на Джефферсона, который прошёлся по трейлеру и резким движением воткнул топор в стол. Мужчина прошёлся и сел на водительское сидение. Он молчал. Молчал и Гамильтон. Томас завёл мотор и отъехал от их начальной точки. Александр продолжал смотреть ему в спину, сев на колени. — Ну и ну! «Я убью тебя!» Ты себя слышал? Ты видел вообще, что я только что сделал? — Томас остановился и откинулся на спинку сидения, — Ты же понимаешь, что твой единственный шанс, это сейчас схватить топор и вонзить его мне в затылок? Ну же, хватай, — Алекс оперся на одно колено и держался о мягкую спинку сидения. — Действуй жестко! Хватай же топор… В одно мгновение Алекс подскочил и взялся за топор, замахнувшись им. Томас уже стоял перед ним, держа автомат в руках и направляя дуло на него. Гамильтон тяжело дышал, сжимая топор крепче, он поджал губы и опустил взгляд. Он должен был взять шанс ради всех них. Томас усмехнулся и засвистел. Джефферсон указал взглядом на топор и сказал. — А теперь опусти топор, — Александр послушался и бросил его на пол. Томас улыбнулся и ткнул ему в живот автоматом. Гамильтон упал, попытался приподняться, но Томас был быстрее. Он взял топор и ударил рукоятью прямо по голове. Раздался звон в ушах, Алекс снова был на полу. Руки задрожали, в глазах на секунду стало темно, а потом всё начало проявляться, пусть всё ещё плыло. Джефферсон взглянул в окно и засмеялся. — Смотри-ка! А уже и светает, настаёт новый день, Алекс, — он снова сел на сидение и повёз их ещё дальше, — Я хочу, чтобы ты подумал о том, что произошло. Думай об этом, а ещё о том, что ещё может произойти. Алекс вспомнил Лафайета. То, как они познакомились, вспомнил, сколько они пережили вместе. Их взлеты, их падения. Они друзья. Они семья. Теперь одно целое, которое медленно начали разбивать друг от друга. Алекс помнит, как тот задорно смеялся вместе с Джоном или с Анжеликой, они ведь друзья. Он помнит, как тот всегда вызывался вместе с Геркулесом, какая бы опасность их не ждала. Вместе. Они всегда были вместе, потому что они семья. Их семья рушится… За окном заметно посветлело, уже было видно ходячих. Томас задавил парочку, их кровь осталась пятнами на лобовом стекле. Джефферсон неудачно пошутил. «Напоминает кого-то, да?» Как же хотелось задавить его так же, чтобы и его мозги и плоть размазались по стеклу. Томас остановил машину и пересел ближе к Алексу. Он облизал губы и прошептал. Алекс не поднимал на него взгляда, пока перед лицом не появился топор. — Ты мой. Те люди мои. И это, — он указал на топор, — Это тоже моё. Он поднялся с места и подошёл к двери трейлера. В окна бились ходячие. Их было плохо видно из-за тумана, разглядеть можно было лишь руки на стекле. Было бы здорово, если бы безмозглые съели Джефферсона. С каким же наслаждением можно было бы смотреть на его смерть. После того, что он сделал… Томас открыл дверь. К нему сразу полез ходячий. С ним он разобрался быстро: воткнул топор в череп и оттолкнул ногой вперёд. Боковым зрением Алекс увидел, как Томас кидает топор куда-то в туман из трейлера, туда, где может быть толпа ходячих. Он посвистел и ухмыльнулся. — Эй, Алекс, принеси мне мой топор, — выделяя слово «мой», произнес он, а затем ударил битой ещё одного зомби, подходящего к двери. Но реакции на его слова так и не последовало. Алекс сидел на месте. Тогда он наклонился ближе. Он посмотрел в глаза, больше его идиотской улыбки не было, он оскалился и рычал. — Принеси мне топор… Александр медленно поднялся, уводя взгляд в сторону. Он сделал шаг к выходу, и был вытолкнут из трейлера ногой. Дверь громко захлопнулась, Томас остался внутри. В ушах снова зазвенело. А перед глазами предстал ещё один образ. Чарльз. Они многое пережили. Он был с ним весь его путь. Однажды они были разделены, но они воссоединились. Они снова оказались вместе, вместе смогли бороться против врага. И не раз. Ли не раз доказал, что он, пусть и бывает тем ещё трусом, не позволит своим друзьям умереть. Они друзья. Они семья. Жаль, что всё то, что они вместе строили, рухнуло сегодня. Чарльз привёл к ним Джона. Благодаря ему они познакомились. Чарльз стал ключевым звеном в их знакомстве. Они ведь все ещё после стольких потерь остаются верными друзьями. Это семья… Алекс огляделся по сторонам. Вокруг лишь ходячие, их рычание он так ненавидит. Их так много, они появляются из тумана, они прячутся от него в нём, и ведь могут убить в любой момент. Он вспомнил, зачем он здесь. Топор. Нужно найти топор. Он побежал вперёд, оттолкнул ходячего в сторону. Метал взгляд по земле в надежде найти топор уже сейчас. Рядом оказался мертвец, он набросился на Гамильтона. Тот закричал, отбрасывая его от себя. Закричал, словно от боли. И боль была в сердце. В голове пронеслось лицо Геркулеса. Они познакомились странно, внезапно. Но он был благодарен, что тот спас их друга. Он не бросил его, сразу показывая своё великодушие. И с того момента он никогда не подводил группу. Они друзья. Они семья. Теперь уже Маллиган навсегда останется членом их группы, без него всё было бы иначе… Алекс толкает ходячего и мечет взгляд по земле. Топора нигде нет. А ходячих всё больше. Он готов плакать от отчаяния, готов кричать, готов рвать и метать. Гамильтон бросился обратно к трейлеру, оставаться здесь, в этом эпицентре он просто не может. Алекс запрыгнул на лестницу и почти поднялся на крышу трейлера. За его брюки зацепился ходячий. Дрожь прошла по телу мужчины. Он надавил ботинком мертвецу на голову и скинул с себя. Тогда он мог спокойно забраться наверх. Его дыхание было прерывистым. Совсем таким же, как… Анжелика. Она единственная, кто остался с ними с фермы. И Алекс обязан многим ей и её семье. Они друзья. Они семья. Она потеряла всю семью. Она одна. Но она осталась сильной. Возможно, сильнее многих. Благодаря её помощи у Алекса есть дочка, благодаря Анжелике он не потерял её, пусть и потерял частичку себя, после рождения малышки. Но никто не был виноват в том, что произошло. Анжелика сделала всё. И сейчас она больна, она не заслужила этих мучений, не заслужила страдать ещё. Александр прошёлся по крыше и осмотрелся по сторонам. Именно на крыше оказался злополучный топор. Вокруг были толпы ходячих. Вглядываясь в них, Алекс представлял. Представлял, как теперь среди них мог быть кто-то из них. Из их семьи. Позади раздалось рычание. Гамильтон повернулся, перед ним, свисая с моста над туннелем, был ходячий. Когда-то этот человек был одним из них. Из их группы. Из Александрии… Сердце предательски кольнуло, а перед глазами предстало лицо Лоуренса. Его лицо измазанное в крови ходячих. Но он улыбался ему. Потом картинки будто сменяли друг друга. Столько воспоминаний о нём резко нахлынуло. То, как он с Филиппом вместе смеялись, когда оставались одни. Джон заменил Филиппу лучшего друга. Стал для него не просто незнакомцем, приятелем. Он стал настоящим другом, с которым можно было быть самим собой. Они знали друг друга лучше всех. Кажется, Джон знал Филиппа лучше, чем знал Алекс. И он был благодарен за это. Они ведь друзья. Они семья. Глупая улыбка Джона вызывала улыбку в ответ. Сначала казалось, что они совсем друг друга не знают. Но сейчас. Сейчас Александр знал его душу, как никто другой. Он знал его всего и был так благодарен небесам, что Лоуренс всё-таки появился в их жизни. В его жизни… Гамильтон поднял топор с крыши и осмотрел его. Это был его топор. Или его уже нельзя называть так? Он теперь принадлежит Томасу. Как и сам Алекс. Как и все его люди. Алекс опустился на колени и приложил голову к крыше трейлера. Он вот-вот заплачет. Он потерял всё, что имел. В том числе частичку своей семьи. Филипп. Его голос звучал в голове сейчас без остановки. То, как он звал его. Ещё до начала конца, а потом и до того, как Томас уничтожил их жизнь. Этот маленький мальчик, его сын. Ему приходится расти в этом кошмаре, он так повзрослел с тех пор, как они находятся во всём этом дерьме. Ему пришлось вырасти. Он делал взрослые поступки не по годам. Он умён не по годам. Филипп семья для Алекса. Почти вся его семья. Филипп и Анжелика это единственное, что теперь осталось от их семьи. Они потеряли мать, но теперь Филипп защищает сестру, как самое драгоценное в своей жизни. Как и Алекс. И теперь это правда всё, что остаётся. Ведь они семья. Настоящая семья… — Спорим, что вы думали, что состаритесь вместе. Будите собираться за воскресными обедами и будите жить долго и счастливо, — прозвучал голос Томаса из трейлера. Алекс задрожал и сжал топор сильнее в руках. — Нет, так не бывает, Алекс. Лучше подумай о том, что произошло…***
Вышел месяц Из тумана, Вынул ножик Из кармана. Буду резать, Буду бить. Всё равно тебе водить…
— Водить! — Джеймс указал битой на Геркулеса и подошёл к нему ближе. В тот же момент Джефферсон выхватил свою биту и усмехнулся, словно он заранее уже всё предвидел. Все молчали. Один Лафайет склонил голову к земле и мотал из стороны в сторону. Он не хотел верить, совсем не хотел даже представлять, что сейчас может произойти. Тем более с Геркулесом. Маллиган же был спокоен. Настолько спокоен, что было страшно. Он смотрел на своего палача невозмутимо. Его не пугала бита над головой, его уже ничего не пугало. Он сжимал руками свои колени. А потом одна его рука дрогнула. Опустив руку к земле он показал жест мира. Лафайет задрожал, увидев его руку. Его дыхание было сбито, как будто он задыхался. И это стало правдой в дальнейшем… — Если кто-то шевельнётся, вырежу у пацана второй глаз и скормлю его отцу, а потом начнём, — пригрозил Джефферсон, повертев биту в руках, и наклонился к Геркулесу,— Можно дышать, можно моргать, можно плакать… И чёрт, вы тут все будете рыдать! После этого последовал первый удар. Бита врезалась в череп, создавая вмятину на голове. Маллиган упал на землю сразу. Томас усмехнулся, когда все остальные начали кричать, громче всех был крик Лафайета. Он закрыл рот руками, припадая к земле, по его щекам потекли слёзы, а руки дрожали. Мурашки бежали по телу от того с каким хладнокровием и даже наслаждением Джефферсон наносил удар. Внезапно Геркулес приподнялся, слегка пошатываясь. — Ну вы посмотрите! Принял, как чемпион! — посмеялся Томас, закидывая биту на плечо. По голове Герка потекла струйка густой крови, он поднял взгляд на Томаса и приоткрыл рот, сглатывая слюну. — От… — начал было он тихо, — Отсоси… Тогда битой был нанесён второй удар. Маллиган снова оказался на земле, но больше он не поднимался. Томас бил ещё и ещё. Пока от головы не осталось ничего. Мозги расползлись по земле, всё превратилось в грязную кашу, осталась большая кровавая лужа, а бита уже покрылась в красный, пусть и не полностью. По ней струйками стекала кровь, пока Джефферсон заливался от смеха. — Вы это слышали?! Он сказал: «Отсоси!» — его злорадный смех эхом пронёсся по лесу. Его руки даже не дрогнули, когда он наносил эти удары. Лафайет тяжело дышал, отводя взгляд от кровавого месива. Он задыхался от слез и ужаса, понимая, что больше Геркулеса нет с ними. Теперь вместе него есть лишь оболочка от того, что когда-то можно было назвать человеком. Больше этого человека не существует. Ещё страшнее было то, что Томас резко начал снова бить по останкам головы. Как будто этих издевательств было недостаточно. Он бил долго. Бил, пока не выпустил весь пар. Хотя это больше похоже на глумление над умершим. Он резко встряхнул рукой с битой, и кровь разлетелась в разные стороны. Она попала на лицо Гамильтона. Алекс вздрогнул, отводя взгляд в сторону на Лафайета. Едва ли можно было описать словами боль, которую он испытывал. Всю ту боль, которую они испытывали все вместе. Томас снова залился смехом и прошёлся в сторону Лафайета. Он выставил биту вперёд. Теперь она вся была в крови. Вся в крови дорогого для Лафа человека. И ведь Джефферсон всё видел, он будто читал их насквозь. Он усмехнулся и заговорил. — Ты только посмотри на это, красавчик, — Лафайет не отреагировал на его голос. Не посмел поднять взгляда на этот ужас. Томас ахнул и отвёл руку с битой в сторону, — Вот же чёрт! Вы что, были вместе? Отстойно! Но ты должен понимать, что это всё не просто так. Этот парнишка не просто так стал красным! Он принял удар… может семь, может восемь за команду! Так что будь добр посмотреть, — он прожигал Лафа взглядом, пока тот всхлипывал, ворочая головой. Терпение Томаса подходило к концу. Он дернул рукой вверх и закричал, — Смотри сейчас же! В тот момент с другого конца круга в его сторону бросился Лоуренс. Он замахнулся рукой над Томасом, но был повален на землю. Он упал прямо возле трупа Геркулеса и зарычал. Сверху на него наступил ногой Джеймс и приставил к горлу нож. Джефферсон улыбнулся и повернулся в их сторону. — Джон, нет! — закричал Алекс и дернулся с места. На него сразу же была наставлена бита. — Нет! О нет… — Томас покачал головой, пока Алекс стискивал зубы и оскалился на него. Но он даже не осмелился перечить и подниматься. Джефферсон посмеялся и отошёл в сторону. — О боги! Нет, вот это было табу! Я ведь предупреждал, чтобы такого дерьма не было! А вы что сделали? Джон зашипел, когда его резко потянули за волосы назад. Мэдисон заглянул в его глаза и прошептал. — Может убить его? — он вздохнул и протянул возле лица Лоуренса, — Хотелось и без счёта это сделать… — Нет. Убивать не стоит, будет слишком просто, — Томас кивнул в сторону, и пришли его люди. Они подхватили Джона под руки и вернули на его место. Парень рычал, дёргая руками, пытался сорваться с места, но у него не удавалось. Томас прошёлся по всему кругу и вздохнул. — Так дело не пойдёт. Я ведь предупреждал вас: в первый раз прощаю, но в следующий раз выбью из вас это дерьмо! И никаких исключений, — Джефферсон покосился на Лоуренса и посмотрел на свою биту, грустно улыбаясь, — Не знаю, какие паршивые люди вам встречались, но я человек слова. Первое впечатление превыше всего. Не хочу вас разочаровать. Так что… — он посмотрел на Гамильтона, а затем на Лоуренса. Джон виновато поглядел на Алекса, как бы извиняясь за свою глупость. Алекс помотал головой, его губы задрожали, он готов был начать умолять прекратить, когда Томас крепче взял биту и с ухмылкой посмотрел на Джона. Но все слова пропали. — Так что… Вернёмся к делу! — Томас резко развернулся и ударил сидящего рядом с Джоном Чарльза. Парень упал, а вслед за первым ударом последовал и второй. Бита врезалась в череп, в плоть. Раздался истошный крик. Джон схватился за голову и сжал свои волосы. Анжелика бы вот-вот потеряла сознание. Плач продолжился. Ли оперся на локти и приподнял голову, пытаясь что-то сказать. Он почти высунул язык, ему было тяжело дышать, тяжело говорить. Смотря на него, по телу проходили мурашки. Удар прошёлся прямо по середине. Одно глазное яблоко вылетело, смотрелось не просто неестественно жутко, оно выглядело до ужаса омерзительно. Он явно уже не чувствовал ничего, но всё ещё пытался что-то произнести. — Приятель, ты всё ещё живой? — Томас сложил руки за спиной и наклонился к Чарльзу, — Не могу разобрать. Ты вроде пытаешься что-то сказать, но досталось тебе не кисло. Я так сильно раскроил тебе башку, что аж глаз выскочил. Наверное чертовски больно… Кровь стекала по его голове. Вытекала изо рта. Джон в ужасе смотрел на друга, когда тот пытался сфокусироваться на ком-то. — Д..Д-Гон.. — пробубнил Ли, пытаясь обратиться к Джону, а потом пытался произнести имя Алекса. Но это ему далось ещё хуже. Джон закрыл рот рукой и помотал головой, пока слёзы рекой скатывались по лицу. Гамильтон сжал кулаки и стиснул зубы, чтобы не закричать вместе с Джоном. Их друг пытается из последних сил позвать их, и они даже не могут помочь. Надрывистое дыхание звучало со всех сторон, всхлипы, громкое рыдание, вой — эти звуки смешались в одну единую какофонию. Томас повернулся в сторону Джона, а потом осмотрел всех и вздохнул. — Ох, по-моему, это вас задело… И мне жаль, серьезно. Но я же говорил: никаких исключений! — Джефферсон улыбнулся во все зубы и с размаху ударил по лицу Чарльза битой. Снова раздался душераздирающий крик. За ударом следовал удар. Ли не издавал никаких звуков. Он лишь бился в последний конвульсиях, пока его голову разбивали в мясо. Джон вздрагивал от каждого удара, как будто они наносятся ему. Он кричал, плакал, падал на траву, царапал себя, стучал по земле. Он винил в этой жертве одного лишь себя. Чарльз не должен был пострадать, на его месте должен был оказаться он. С каждым ударом сердце сжималось. Дорогого друга больше не было с ними. Он умер. Его последние попытки что-то сказать им на прощание не увенчались успехом, и теперь они все вынуждены смотреть, как кровь разбрызгивается, а его мозги растекаются по земле. — Ну что за свора трусливых детей, — прошипел Томас, — Я ведь только начал, — он нанёс ещё один удар, а в ушах зазвенело. Он продолжал бить, а на бите уже не оставалось чистого места. На проволоке повисли мозги. Томас стряхнул их и ухмыльнулся. — Джеймс голоден. У него зверский аппетит. Теперь оставался лишь плач. Все дрожали, словно больные, а глаза уже покраснели от слез. Алекс смотрел вперёд желая уничтожить всех недругов причастных к произошедшему. — Что? Неужели настолько неудачная шутка? — Томас злорадно улыбнулся.***
— Погибли люди, Алекс, — снова раздался голос из трейлера, — Но это не значит, что должны умереть все. Принеси мне топор! — голос Джефферсона звучал всё раздраженней, — Принеси мне мой топор! Александр приподнялся на локтях и посмотрел по сторонам. Ходячие были повсюду, тянулись руками к крыше трейлера и злобно рычали. Топор был уже в руках, оставалось лишь спуститься вниз и как-то попасть внутрь. — А я думал, что ты борец, Алекс. Но мог ошибаться. Попробуем ещё раз, и на этот раз ты должен постараться. Последний шанс: принеси мне мой топор, — внезапно сквозь крышу пролетели пули. Они вылетали одна за другой по всей крыше. Томас нарочно делал это, чтобы согнать Гамильтона прямо к ходячим. Мужчина подскочил и побежал по крыше. Стреляли вслед за его шагами, и когда он прыгнул вперёд, повиснув на свисающем с моста трупе бывшего товарища, стрельба прекратилась. Топор предательски упал на землю, от чего Гамильтон громко заругался. Ходячий клацнул возле его лица зубами, а руки соскользнули с его плеч, цепляясь лишь за одежду. Мертвецы снизу пытались ухватиться за ноги, тянули вниз. Алекс дёргал ногами, стараясь удержаться, но услышал хруст. Подняв голову, он увидел, как шея мертвеца растягивает, а затем плоть разрывается. Голова отрывалась от тела всё сильнее, а сам Александр был всё ближе к земле. Ходячие всё пытались утащить его и разорвать. Раздались выстрелы из автомата. Ходячие попадали к земле. Алекс крепче схватился за мертвеца, но тут упал вместе с телом к остальным трупам. Томас выглянул из окна трейлера и усмехнулся, глядя на него. — Время уходит, Алекс, — он хлопнул по стенке трейлера и окно захлопнулось. Теперь его голос был тише, но всё ещё слышим, — Подумай о том, что ещё может случится! Перед Алексом снова предстала сцена расправы. А потом он представил, как все его друзья падают на землю от удара битой. Каждый. По очереди. Слёзы навернулись на глаза, но Алекс приподнялся и отполз в сторону в поисках топора. Каждый получал битой по голове. Анжелика, Лафайет… Он увидел топор и потянулся к нему рукой. На земле кто-то зарычал: там лежала голова, оставшаяся от ходячего. Алекс стиснул зубы и схватил топор, быстро поднимаясь на ноги и нанося удар по ходячему. В голове звучали удары биты. Джон и Филипп… Мотор заревел. Александр побежал быстрее к трейлеру, ударяя ещё одного ходячего прямо в череп. Он бил, и бил. Хватал голыми руками и бил прямо о трейлер головой. Гамильтон проверил дверцу. Она не поддавалась. Стиснув зубы, он схватил ещё одного ходячего, выронив топор, и ударил о дверцу трейлера раз. Потом ещё раз. А потом ещё. Он поднял топор и замахнулся. Дверь трейлера резко распахнулась, Томас выстрелил в мертвецов несколько раз и вернулся обратно. Александр судорожно выдохнул и кинулся вслед за ним, захлопывая дверь. Мужчина тяжело дышал, смотря в окна, в которые уже бились ходячие. Джефферсон усмехнулся и протянул руку вперёд. Алекс стиснул зубы и резко вложил в его руку топор, сев на кресло. Томас посмеялся и поднял руку с топором вверх. — Умница! — он улыбнулся во все зубы и воткнул топор обратно в стол. Томас сел на водительское сидение и повёл машину по дороге. Видимо, они наконец возвращаются. Алекс сжимал кулаки, косо поглядывая ему на затылок. Хотелось снова схватить топор и наконец-то вонзить его ему в черепушку, чтобы разрубить голову пополам. Машина вскоре остановилась. Джефферсон поднялся со своего места и подошёл к Алексу, вставая над ним. — Вот мы и приехали, — Томас начал рыскать по шкафчикам в трейлере и посмеялся, — Наверное, тебе не сладко. Ты так долго был для них королем, а тут потерять двоих человек. Я раскрошил их головы в кашу на глазах у твоего собственного сына, — он пощелкал пальцами у лица Александра и ухмыльнулся, — Ты так обложался! — Алекс отвёл взгляд в сторону и стиснул зубы. Томас достал из ящика перекись и тряпку, подходя обратно к нему. — Ты был за главного. Черт… — Джефферсон взял топор и осмотрел его. Недолго думая, он обтёр его о куртку Гамильтона, — А ты похоже кайфовал от этого. А вот теперь чик-чик, и всё кончено, — он облил топор перекисью и принялся его протирать, сев рядом с Алексом. Мужчина ухмыльнулся, смотря в глаза Алекса. Они были полны ненависти и злобы. Но он не мог никуда это сейчас вылить. Ему приходилось терпеть издевательства. — Но ты можешь встать у руля и плодотворно работать на меня, — он протянул топор Гамильтону и злорадно улыбнулся, — Это тебе пригодится. Я уверен, так что бери. Глаза Алекса наполнились слезами. Он шмыгнул носом, отводя взгляд, зажмурился. Выхватив топор, он отвернулся в сторону, на что услышал лишь смешок. Его вытолкнули из трейлера, роняя на землю. Алекс зашипел, но не успел опомниться, как его, словно собаку, потащили за шиворот вперёд. Он не успевал перебирать ногами, не мог переступить с ноги на ногу, он просто упал обратно на землю, когда Томас резко отпустил его. Когда Алекс поднял голову, он понял, что ничего не изменилось. Его друзья сидели точно так же. А трупы из приятелей лежали там же, где они и лежали. Он опустил голову, смотря обратно в землю, дабы не пересечься ни с кем взглядом. — А вот и мы! Позволь спросить, Ал, — начал Джефферсон, отходя в сторону и проходя мимо людей на коленях, — Ты понял, к чему была вся эта поездка? — в отчёт была тишина. Александр приподнялся и сел на колени, всё-таки оглядев всех взглядом. Филипп не отрывал взгляда от отца. Он нервно сглатывал, когда Джефферсон начинал говорить. Он был напуган, слегка дрожал, опираясь на колени. Алекс виновато поглядел на него, покачал головой. — Отвечай, когда к тебе обращаются, — протянул Томас. — Ладно-ладно, — прошептал Алекс, сглатывая ком в горле и поднимая голову к Джефферсону. — Я это затеял, когда увидел, как ты на меня смотришь. Я хотел стереть этот взгляд, хотел, чтобы ты понял! — Джефферсон, закинул биту себе на плечо и усмехнулся, — Но ты смотришь на меня всё тем же наглым взором! Будто я попортил твои планы. Меня это не устраивает. Может дать тебе ещё шанс? — он присел на корточки рядом с Гамильтоном и поднёс биту к его лицу. — Да, — нервно ответил Александр, — Да… — В таком случае нас ждёт супер-игра! — Томас похлопал его по плечу и поднялся, разводя руки в стороны, — От тебя зависит, станет ли этот паршивый день для всех вас последним или просто одним из многих паршивый дней. Томас недолго подумал и приказал: — Приставьте пушки им к затылкам, — в то же мгновение несколько его людей подошли к ребятам. Они наставили оружие к их головам и ждали дальнейших указаний, — Отлично, не забудьте нацелиться, чтобы их трупы были обезображены! — он засмеялся и всплеснул руками. Алекс косо поглядел в его сторону и сжал свои колени. Он смотрел по сторонам в страхе наблюдая, как его друзья были на волосок от смерти. Томас оглядел всех и ухмыльнулся. Он поднял руку и указал на Филиппа. Подросток непонимающе смотрел на мужчину, пока тот манил его к себе пальцем. — Эй, парень. Иди сюда. Не бойся, — постояла недолгая пауза, — Парень. Живо. Филипп поднялся на ноги и медленно подошёл к отцу. Он вопросительно посмотрел на Томаса, пока тот снял ремень и наклонился к нему. — Ты шульга? — Я… Кто, простите? — переспросил Фил. — Ты левша? — Я? Нет. — Хорошо, — улыбнувшись, ответил Томас и перевязал ремнём левую руку Филиппа выше локтя. Он затянул ремень и вскинул бровь, — Тебе больно? — Нет… — Жаль, а должно быть. Ладно, парень, ложись рядом с отцом на землю. И расправь крылышки, — Филипп медленно опустился на колени, косо смотря на Томаса. Тот резко надавил ладонью ему на спину, повалив на живот. Алекс и Джон в страхе приковали взгляды к Филиппу. Мальчик стиснул зубы и расправил руки в стороны, повернув голову к отцу. Томас позвал Джеймса. Тот подошёл ближе и, не спрашивая, протянул ему маркер. Джефферсон усмехнулся и снял колпачок зубами, потом выплюнул его и наклонился к Филиппу. Он нанёс линию на коже парня, рядом с ремнём, словно хирург, выделил место, где нужно отрезать. — Прости, парень. Но мы не будем рубить под корень. — Прошу, — тихо взмолился Александр, сглатывая ком в горле, — Прошу не надо. Не делай этого… — Я-то? — он усмехнулся и покачал головой, указывая на топор, — Я таким не занимаюсь. Я хочу, чтобы ты взял топор и отрубил своему сыну руку прямо по линии. Понимаю, тебе нужно это переварить. Но всё же… Это сделать придётся. Иначе все эти погибнут. Потом Филипп. А затем и все люди дома. Ну а потом умрешь и ты. — Нет, — раздался тихий шёпот Джона. — Сразу я тебя не прикончу, дам помучиться. — Это необязательно делать, мы ведь всё понимаем. Уже всё понимаем, — подняв голову и говоря громче, начал Джон, — Мы можем поговорить. Ты можешь… Взять кого угодно другого, но не, — Лоуренс нервно сглотнул, смотря по сторонам, но все лишь опустили головы. — Не Филиппа… Ты ведь можешь взять меня. — Ты всё понимаешь? — Томас вскинул бровь. Увидев слёзы на щеках Джона, он усмехнулся, — Ну да. А вот насчёт Алекса я не уверен! Так что хочу увидеть ровный срез, прямо по этой линии. Понимаю ненормальная просьба, но ты представь будто режешь салями. Чтобы обрубок остался. У нас есть отличный врач, парень оправится. Наверное… Джон нервно сглотнул и оперся на землю, смотря на Филиппа. Тот лишь прикусил губу, глядя на отца. Алекс сжал топор и всхлипнул. К нему наклонился Томас и указал битой на подростка. — Алекс, сделай это. А то я сам размажу его башку. — Нет, прошу, — Алекс задрожал, наклонившись к земле, — Возьми меня, прошу. Накажи меня, сделай это со мной, я… Я не буду сопротивляться… — Нет, это единственный путь, — Томас поднялся и вздохнул, — Алекс, отказ от этого, это ужасное решение. Хочешь увидеть, как все эти люди погибнут? Ты увидишь весь этот ужас своими глазами! Боже! Тебе нужен обратный отсчёт? Ладно, Алекс, ты победил, я начинаю: три! — Нет! Прошу! — он закричал, ткнувшись головой в землю и зарыдал, — Накажи меня! П-прошу! — он заикался, поднимая голову и смотря на Томаса. — Два! — резко крикнул Джефферсон, возле лица Алекса. — Пожалуйста, нет! — глаза заплыли. За слезами он уже ничего не мог видеть. Джефферсон взял его за подбородок и усмехнулся. — Вот оно… Один! Гамильтон истошно закричал, стиснул зубы, взял Филиппа за руку. На него смотрели все, в ужасе не понимая, как они докатились до такого. Слёзы лились у всех. Джон закрыл глаза, прикрывая рот рукой, дабы не закричать вместе с Алексом. Филипп тихо шептал, пытаясь успокоить отца, его голос не дрожал. Он лишь тяжело дышал, сжав ладонь отца в своей. — Папа, сделай это… Просто сделай. Алекс задрожал. Он взял топор, крепче держа руку сына. Тогда Филипп и сам начал вздрагивать. Гамильтон закричал и замахнулся топором над рукой сына. Его взяли за плечо. — Алекс, — голос Томаса нарушил ужас, воцаривший в сознании Гамильтона, — Ты отвечаешь передо мной. Ты обеспечиваешь меня. Правильно? — Алекс судорожно дышал, быстро кивая на каждое слово. Он выронил топор из рук, сжав руку Филиппа. Тут Томас закричал, взяв его за подбородок. — Отвечай, чёрт возьми, когда с тобой разговаривают! Обеспечиваешь меня! Так?! — Обеспечиваю тебя, — дрожащим голосом отвечал он. — Ты принадлежишь мне! Я прав? — П-правильно… — Верно! — Томас довольно улыбнулся и указал на глаза Гамильтона, — Правильно, это тот взгляд, которого я ждал! — он забрал топор и отошёл в сторону, — Мы все справились. Все мы! В том числе и скончавшиеся парни. Нужно отдать им должное. И это был чертовски плодотворный день, — Джефферсон облизал губы и сложил руки на груди, — Надеюсь теперь до вас дошло, и вы уяснили, какой здесь порядок. Всё изменилось, каким бы ни было ваше преимущество, оно осталось в прошлом. Томас указал взглядом на Джона. Его резко подхватили под руки и понесли к чёрной машине. Двое мужчин затолкали его внутрь и захлопнули дверцы. — Нет! — кричал Джон истошно. По щекам Алекса снова потекли слёзы. — А он парень с характером. И теперь он мой, — Томас усмехнулся, потрепав Гамильтона по волосам, — Если ты что-то замышляешь, не сегодня и не завтра, то я порежу на куски… Как там его? — Джон! — откликнулся Джеймс, опираясь о бампер машины. — О! Джон! Я порежу на куски Джона и оставлю его у тебя на пороге. А ещё лучше! — он поводил битой у лица Гамильтона и рассмеялся, — Я приведу его к тебе и заставлю тебя его порезать. Томас глубоко вздохнул и раскинул руки в стороны, крикнув. — Добро пожаловать в новый мир, жалкие твари! — он пригладил волосы и пошёл к одной из машин, — Фургон оставим вам так и быть. Будите привозить в нем всё, что найдёте. За первой поставкой вернёмся через неделю. А пока… Пока-пока! — Джеймс подставил Томасу ладонь, и тот хлопнул по ней, садясь в машину. Все люди вокруг начали расходиться, оставляя несчастных одних. Одних, среди трупов друзей. Лишены свободы и настоящей жизни. Это был их последний день на их «Земле»…