_____________
Бен оказался прав и любил напоминать Рей об этом при каждом удобном случае. Ее взяли в программу, и спустя почти два месяца она оформила студенческую визу и уехала в Алдеру, чтобы приступить к дополнительным летним курсам. И Финн, и Маз признавались, что будут безумно скучать по ней, но не пытались повлиять на ее решение, согласившись, что такая возможность выпадает не каждый день. Они договорились о регулярных видеозвонках и визитах, а Маз вполне серьезно взяла с Бена обещание заботиться о ее дочери. Будучи на седьмом небе от счастья, Бен был готов согласиться на что угодно. Он смирился с тем, что Рей отказалась жить бесплатно в той же квартире, что и осенью, и даже помог ей с выбором собственного жилья. Проведя несколько часов в ГолоСети и смеясь над самыми необычными объявлениями, они остановились на тихих апартаментах в сквере между Летним дворцом и штаб-квартирой королевского благотворительного фонда. Их владелец спешил, так что цена за год аренды оказалась немного ниже, чем можно было рассчитывать. Деньги Рей решила взять с банковского счета, пошутив, что потратит в Алдере оставшуюся (все еще значительную) сумму, и в конце концов вся компенсация после их развода вернется обратно к Бену. — Это ведь и был твой план, признавайся, — заявила она, складывая посуду в раковину. Они были в Варыкино, где немного запоздало отмечали его день рождения, и как раз закончили завтракать. Бен, откинувшись на стуле, одарил ее лукавым взглядом. — Разумеется, любимая, — Рей прикусила губу, сдерживая пробежавший по телу трепет. Бен отлично знал, какой эффект на нее оказывало это слово, и произносил его при каждом удобном случае. — Я с самого начала планировал твой переезд. Я работаю по заданию правительства, а его, помимо доходов, к тому же очень волнует развитие автопрома. — М-м-м, — она подняла брови, делая вид, что удивлена. — И какова будет награда, если твоя миссия увенчается успехом, любовь моя? Рей знала, что для него это обращение тоже не пустой звук — как и то, что разговоры о ее скором переезде доставляли ему огромное удовольствие. Глаза Бена сверкнули, распаляя вспыхнувшее внутри нее тепло. Он встал из-за стола, пробежав взглядом по собственной рубашке, которую она снова предпочла пижаме. — Если? — вкрадчиво уточнил он. — А может быть иначе? Рей повернулась к нему всем телом, позволив поставить руки на столешницу по обе стороны от себя. От Бена пахло кофе и медом, на губах играла легкая улыбка, а глаза не отрывались от ее, бросая вызов. Даже оставь он ей больше места, она бы не смогла пошевелиться, завороженная его близостью, чувствуя себя одновременно беспомощной и защищенной. Она надеялась, что это впечатление никогда не исчезнет. — Боюсь, мне нужно больше аргументов, — сказала Рей, не в силах контролировать опустившийся до шепота голос. Бен склонил голову набок, коснувшись сережки с кайбер-опалом и нарочито медленно расправив рубашку, открывая ее шею. По коже Рей пробежали мурашки. — А я всегда готов их предоставить. Он остался верен своему слову и не оставлял ее одну дольше, чем на пару дней. Его расписание было известно на несколько недель вперед, как и у нее, что давало им возможность спланировать время для свиданий дома у Рей или в его комнатах во дворце. Бен занимал отдельное крыло с видом на парк, укрытое деревьями от посторонних глаз. Пару раз на ужин приходили его родители, чтобы поздравить Рей с поступлением и узнать о ее учебе. Иногда появлялись и друзья Бена, чтобы вместе посмотреть кино или сериалы в его персональном кинотеатре. Они также поставили перед собой цель помочь Рей освоиться в Алдере, и она проводила часы, гуляя по своему новому городу с Зори и Джессикой или одна, по рекомендованному ими маршруту. Если это случалось перед ее встречей с Беном, она покупала для него что-нибудь шоколадное в маленьких пекарнях, понимая, что сам он вряд ли бы когда-либо окажется в подобных местах. По такому случаю он всегда готовил им кофе, и они обменивались новостями прошедшего дня, наслаждаясь уединением и своей любовью. Это была, пожалуй, самая необыкновенная, единственная в своем роде рутина, но Рей не хотела ничего другого. Одним октябрьским утром она проснулась у себя дома одна. Бен должен был уехать в Замковые земли, чтобы осмотреть недавно отреставрированные каменные ульи килликов. Не далее как на прошлой неделе он рассказывал ей историю древних племен, когда-то населявших те территории и построивших массивные курганы. Сегодня после практических занятий ее наверняка ожидало продолжение. Рей улыбнулась, представив себе его лицо, полное энтузиазма, и в груди появилось щемящее теплое чувство. Ночью ее телефон разрядился, и она поставила его на зарядку перед тем, как пойти умываться. Едва она выключила воду, раздался звонок. — Рей! — Талли Линтра, ее новая однокурсница, кричала так громко, что она была вынуждена оторвать телефон от уха. — Ты звезда ГолоСети! — Что? Ее первой (наивной) мыслью была старая фотография с презентации «Соколов», где она встречалась с Кассианом Андором. Но Талли разрушила эту иллюзию в следующую секунду. — Ты встречаешься с принцем Бенджамином?! Крифф, даже не верится! Рей будто окатило ледяной водой. Она уставилась в экран телефона, где таймер отсчитывал секунды ее молчания. На кухне раздался тихий щелк — вскипел чайник. — Кто-то сфотографировал вас на балконе твоей квартиры, и час назад фото выложили в Instaholo — в одной из тех групп, куда все присылают фото знаменитостей, — восторженно тараторила Талли. — Вы такие милые! Где вы познакомились? В Тиде? Вы давно встречаетесь? Ее разум постепенно пришел в движение, выхватывая отдельные слова. Вчера поздно вечером она действительно выходила на балкон, чтобы сфотографировать освещенный золотом в честь осеннего фестиваля городской пейзаж. А Бен… он вышел за ней всего на несколько секунд, чтобы сказать, что ему пора уезжать. Он обнял ее сзади и поцеловал в щеку. Она напомнила, что любит его. — Талли, — Рей поняла, что внезапно охрипла. — Instaholo? — Да! И это во всех новостях, сама понимаешь, прошло столько лет с тех пор, как он с кем-то встречался… Рей бросилась на кухню и включила телевизор. Внизу сияла надпись «ПРИНЦ БЕНДЖАМИН И ЕГО ТАЙНАЯ ВОЗЛЮБЛЕННАЯ!», а справа от улыбающейся ведущей утренних новостей действительно была их фотография, сделанная откуда-то сбоку, но при ближайшем рассмотрении не оставлявшая никаких сомнений. Крифф. Крифф. Крифф. Рей с трудом сглотнула, чувствуя, как сердце подскочило к горлу. Внезапно закружилась голова. Они столько месяцев были осторожны, не готовые делиться своей тайной с остальным миром, но позволили себе забыться на один миг, и все было кончено. — Ты придешь на занятия? — осторожно спросила Талли. — Кажется… тебя уже нашли в ГолоСети и знают, где ты учишься. Рей не нужно было подходить к окну, чтобы знать, что там собралась толпа — шума было достаточно. У нее вырвался безрадостный смешок. Конечно ее уже нашли. Телефон в ее руке завибрировал, и на экране возникло имя Бена. — Я перезвоню, — выпалила она, не думая, выполнит ли свое обещание, и мгновенно переключилась на другой звонок. — Рей! — Бен звучал почти испуганно, но для нее это было сродни глотку свежего воздуха. — Ты уже знаешь, что случилось? —Да, — выдохнула она. — Ты в порядке? Я отправил тебе кучу сообщений, но у тебя был недоступен телефон. Я вернулся в город, как только узнал. Мы потребовали удалить фото и твой адрес, но было слишком поздно. Мне так жаль. — Бен… — Рей запнулась, не представляя, что сказать. Игривая улыбка телеведущей начала раздражать ее, и она выключила телевизор, опустившись на стул. Собственное тело вдруг показалось ей невероятно тяжелым. — Ты в порядке? — настойчиво повторил он. — К тебе в дом кто-то приходил? — Бен, — сдавленно повторила она, не в силах сказать что-то еще. Мысли в голове сменяли одна другую, словно в калейдоскопе, и сконцентрироваться на словах было попросту невозможно. Он отменил важную поездку. Ее прежняя жизнь закончилась навсегда. Они хотели рассказать о себе на своих условиях, но кто-то решил, что может просто так присвоить это право. Кто-то рядом окликнул его, но Бен это проигнорировал. — Любимая, — горячо зашептал он в трубку, словно, даже не видя эмоции на ее лице, знал, что происходит у нее внутри. — Пожалуйста, дыши. Сделай медленный глубокий вдох, затем выдохни. Ради меня, Рей, дорогая. Ты сможешь? Рей повиновалась, и какое-то время просто дышала, слушая его успокаивающий голос. Ее телефон продолжал вибрировать — очевидно, все, кто знал ее тайну, стремились сообщить, что она раскрыта, — но она старалась сосредоточиться только на Бене, и наконец сжимавшие ее легкие тиски ослабили давление. — Тебе лучше? — спросил он. — Да. — Умница. Теперь послушай: слева у твоего дома будет ждать машина, иди прямо к ней. Митака и Таниссон привезут тебя ко мне. — А твоя поездка? — все же спросила Рей. — Я ее отложил. Тебе не стоит об этом беспокоиться. Просто приезжай, хорошо? Я люблю тебя. Она крепко зажмурилась. — И я тебя. Оставаться в квартире, где внешний шум, казалось, давил на стены и заставлял их сжиматься, действительно становилось слишком трудно. Рей двигалась механически, думая лишь о том, что скоро увидит Бена. Уже положив руку на дверную ручку, она поняла, что зачем-то оставила в рюкзаке учебные пособия, но не испытывала ни малейшего желания задерживаться. Спускаясь по короткой лестнице, она смотрела себе под ноги и игнорировала поднявшуюся вокруг бурю криков, вспышек, и звуков фотографирующих телефонов. Даже когда ее попытались схватить за плечо, она вырвалась, сжав зубы, и наконец, проложив себе дорогу сквозь толпу, услышала знакомый голос Митаки и позволила ему посадить себя на заднее сиденье прохладной машины. Сложенные на коленях руки дрожали, и она отвернулась, когда окно слева накрыла тень и кто-то постучал по стеклу, словно надеясь, что его опустят. — Совсем обезумели, — воскликнул где-то впереди Таниссон и добавил уже мягче: — Мисс Каната, если нужно, рядом с вами лежит бутылка воды. — С-спасибо. Больше Рей не произнесла ни слова, пока они ехали во дворец. Перед главными воротами тоже собралась толпа, но Митака ехал достаточно быстро, чтобы вспышки камер не добрались до Рей. Хотя раньше в ее мыслях изредка возникали подобные сценарии развития событий, она была вынуждена признать, что оказалась не готова к реальности. Она осмелилась поднять глаза, только когда уже знакомый ей дворецкий открыл дверь, послав ей сочувственную улыбку. Тишина в просторном светлом холле продлилась всего несколько секунд — где-то наверху распахнулась дверь, и растрепанный Бен сбежал вниз по лестнице. — Любимая, — он коснулся ее плеч и взял руки в свои. Рей удивилась, какие они теплые. Впрочем, Бен всегда был теплым. — Ты дрожишь. Теперь все хорошо. Он обнял ее, и она прижалась к его боку, спрятав лицо на груди и глубоко вдыхая его запах. — Усильте охрану, — приказал Бен, прежде чем увести ее наверх, прочь от парадных залов к личным покоям. В маленькой столовой он посадил Рей на диван и, забрав у нее рюкзак, поставил на пол. Затем встал перед ней на колено и поцеловал в лоб, положив руки на талию. — Рей, милая, мне так жаль. Рей помотала головой, встречая его взгляд. Она не допускала даже малейшей мысли, что будет в чем-то обвинять его. — Ты не виноват. Рано или поздно они бы все равно узнали, — она посмотрела на выключенный телевизор и поежилась, вспомнив едва не утопившую ее толпу. — Это… теперь это всегда так будет? Их было так много. Бен сжал губы. — Я видел. Я сделаю все, чтобы тебя защитить. Они не посмеют так себя вести. — Адрес указал тот, кто сделал фото. Но как они узнали мое имя? — Мне сказали, это был какой-то автоблогер. Он вспомнил, что видел тебя на встрече с Кассианом Андором в прошлом году и фотографировал твои чертежи. Крифф. Рей зажмурилась, закинув голову назад, но тут ее поразила ужасная мысль. — А моя мама? У меня в Instaholo есть ее фотографии, раз узнали про меня, теперь журналисты в Тиде попытаются добраться и до нее, — встревоженно воскликнула она, потянувшись к рюкзаку. — Мне нужно поговорить с ней. Бен позволил ей достать телефон и поднялся на ноги, сказав, что сделает кофе. Маз сообщила, что к ней в кафе уже приходила пара журналистов, но она отказалась обсуждать личную жизнь дочери и попросила передать ее слова всем их коллегам. — Мне звонил Ома Трэс, — сообщила Маз. — Спрашивал, как ты, а заодно просил уточнить, не принца ли в свое время хотел отправить в черный список автосервисов. Рей тихо фыркнула. Бен поднес ей полную чашку и сел, внимательно наблюдая, как она пьет маленькими глотками. По ее телу разлилось приятное тепло, немного успокоившее охватившее ее напряжение. — Ты сейчас с Беном? — Да, — она покосилась на мужчину. — Он сразу забрал меня к себе. Маз издала удовлетворенный звук. — И правильно. Передай ему, что если он захочет врезать тому нерфопасу, который пытался задержать тебя у выхода из дома, то все его поймут и поддержат. — Я не исключаю такой возможности, — недобро сказал Бен, услышав ее слова. Он вызвал к себе Митаку и приказал выяснить, какие издания сочли необходимым отправить корреспондентов к дому Рей. Затем Рей позвонила Финну, не менее взволнованному, но обрадованному новостью, что она была в безопасности. Ее фотографии в Instaholo, сообщил он, уже разобрали на молекулы и обсуждали во всех социальных сетях. Он закрыл свой аккаунт, получив сотни лайков к их совместным фото и несколько десятков личных сообщений, и посоветовал ей сделать то же самое. Рей послушалась, невольно открыв рот, когда увидела несколько тысяч новых подписчиков. В студенческий чат она решила пока не заходить, но написала в ответ на многочисленные сообщения Талли, что с ней все в порядке. После обеда в дверь постучали, и вошел личный секретарь Бена, Сэм Трипио. — Ваше высочество. Мисс Каната, — он склонил голову при виде Рей, которую видел здесь несколько раз. Бен сжал ее руку. — Что происходит снаружи, мистер Трипио? — Буря, если быть кратким, сэр. Я получил несколько запросов на комментарий касательно ваших отношений с мисс Канатой и просьб об интервью. Мистер Дженсон собрал отчет по публикациям в ГолоСети и в социальных сетях. Вы стали самой популярной темой этого утра. Рей нервно сглотнула, вжавшись в спинку дивана. — И что говорят? — спросил Бен. — У вашей пары уже есть поклонники, сэр, — осторожно сообщил секретарь, глянув в свою папку. — На основе той информации, которую взяли из еще открытого профиля мисс Канаты в Instaholo, о ней выпустили несколько статей — скорее положительных, учитывая, что с недавних пор она является жительницей Алдераана. В этом вопросе мы остаемся очень консервативными, — сообщил он Рей с мягкой улыбкой, которая, впрочем, быстро померкла. — Некоторые издания настроены более скептически и утверждают, что мисс Канатой в отношениях с вами, учитывая ее происхождение, движет исключительно холодный расчет. В третьей группе материалов излагаются теории развития ваших отношений в ближайшем будущем и их влияние на образ монархии. Я составил краткий обзор. Бен кивнул. — Спасибо, мистер Трипио, я его посмотрю. То, что сегодня случилось у дома Рей, не должно повториться, и я намерен выпустить официальное заявление. — Я также подготовил несколько тезисов, — спокойно ответил мистер Трипио, вытаскивая несколько листов бумаги и протягивая ему. — Я предполагал, что рано или поздно они вам потребуются. Осмелюсь сказать, что люди очень долго ждали известий о переменах в вашем статусе, и ваша избранница, кто бы она ни была по происхождению, обязательно оказалась бы в центре внимания. Бен напрягся и сжал челюсти. Взгляд секретаря вновь остановился на Рей. — Мисс Каната, я вынужден просить вас не делать никаких публичных заявлений, прежде не поставив в известность нас. Публичное заявление было последним, о чем сейчас думала Рей. Она не нашлась, что сказать, и коротко кивнула. — Их величества, — продолжил секретарь тем же мягким голосом, — просили передать их наилучшие пожелания. Они выражают вам обоим свою поддержку. Обновленный отчет я смогу предоставить к ужину, сэр. — Спасибо, мистер Трипио. Секретарь кивнул и оставил их одних. Бен провел рукой по волосам, опершись локтем о колено и прикрыв лицо. Когда прошло несколько секунд, а он не двигался, Рей осторожно потрогала его плечо. — Бен? — Теперь все будет по-другому, — тихо сказал он. — Это ведь не только наше личное дело. Рей нахмурилась. Ей показалось, что последние слова принадлежали не ему. — О чем ты? Он тяжело вздохнул. — Одни люди действительно захотят узнать тебя. Другие будут строить предположения, порой абсурдные, просто потому что смогут добиться популярности. Я проходил через это, и… было очень непросто. Рей вспомнила, что иногда видела о нем в Instaholo (и что говорили некоторые студенты, уделяя внимание внешности или излишней серьезности Бена), и ее сердце сжалось. — Ты боишься, что обо мне могут написать? Бен поднял на нее панический взгляд, очевидно предполагая самое худшее. — Не потому что я думаю, как это отразится на мне! Что бы ни говорили другие, помни, что я люблю тебя и всегда горжусь тобой, и мне все равно, что ты не аристократка. Но люди могут быть очень жестокими. А когда я увидел, как на тебя набросились этим утром… я был готов убить того урода голыми руками. Твоя безопасность и твое счастье важнее всего для меня, Рей, — горячо сказал он, бегая взглядом по ее лицу, словно боялся, что она в любой момент уйдет или скажет, что между ними все кончено. Рей не сделала ничего из этого. Она протянула к нему руки, и Бен охотно придвинулся, с тихим стоном зарываясь лицом ей в шею. Его дыхание на ее коже, тяжесть тела действовали на нее успокаивающе. — Я боюсь, что однажды это станет слишком тяжело, любимая, — тихо признался он спустя долгое время, не добавив «для тебя», но она все равно поняла это. Ее пальцы погрузились в его волосы, медленно перебирая шелковистые пряди, пока Рей обдумывала его слова. — Тогда в посольстве ты дал мне выбор, — наконец сказала она, глядя в черный экран телевизора. У нее не было сомнений, что сейчас ее имя произносят на всех каналах. — Я решила, что мне ничего не нужно от принца Алдераана, но захотела узнать Бена Органу-Соло. И я полюбила тебя, отлично понимая, в каком мире ты живешь и как сильно может измениться моя жизнь, если мы будем вместе. При этих словах Бен чуть крепче сжал ее талию, потершись носом о шею. — Мистер Трипио прав, любая на моем месте оказалась бы в центре внимания. То, что случилось сегодня, напугало меня, но не стало неожиданностью. Я не хочу расставаться с тобой, Бен, — тихо призналась Рей, — и если ты будешь рядом, как обещал раньше, то, надеюсь, все это не станет слишком тяжело. Он оставил поцелуй на ее ключице и поднял взгляд к лицу. — Я сдержу свое обещание. Я никогда тебя не оставлю. В его карих глазах Рей видела только искренность, смягчившую ее страх перед туманным будущим. «Любимая женщина его высочества» — так писали о Рей в прессе и ГолоСети на протяжении нескольких недель. Бен использовал именно эти слова в обращении, которое выпустил через несколько дней после того, как об их отношениях стало известно. Тот факт, что папарацци дежурили у дома Рей круглосуточно и она оставалась ночевать во дворце три ночи подряд, стал дополнительным аргументом против журналистов. Бен напомнил о важности неприкосновенности частной жизни в Алдераане и призвал раз и навсегда прекратить преследование Рей и любые попытки связаться с ее семьей и друзьями. Он заявил, что любое издание, проигнорировавшее его обращение, рискует навсегда потерять аккредитацию на мероприятия с участием королевской семьи и правительства, ведь премьер-министр Мотма тоже выступила в защиту Рей. Закончил он свою речь на более мягкой ноте, которая, по словам Талли, заставила многих девушек еще больше восхищаться им (и завидовать удаче Рей): он отметил, что обращался к народу не только как наследник престола, но и как мужчина, которого заботит безопасность любимой женщины. Тот факт, что здесь он не стал использовать ее имя, предпочтя называть вещи своими именами, произвел сильное впечатление. За неимением официальной информации никто не знал, когда именно они познакомились (что это произошло во время одного из недавних визитов Бена в Тид, никто не сомневался), однако серьезность чувств принца, никогда не отличавшегося легкомыслием, была неоспорима. Его родители были более сдержанны и призвали подданых уважать личную жизнь наследника престола и его избранницы. Рей узнавали всюду, куда бы она ни пошла. Одни люди слишком старательно делали вид, что не замечают ее рядом с собой в очереди в супермаркете, другие кричали комплименты даже с другой стороны улицы, а третьи так же громко говорили, что другая подошла бы принцу куда лучше. Сохранять стойкость ей помогали несколько факторов: опыт учебы в университете в Тиде, когда некоторые с притворной заботой спрашивали, не ошиблась ли она дверью, регулярные звонки матери и друзей и поддержка Бена — как возлюбленного и как человека, знавшего много способов справляться с критикой. Он также организовал для нее встречи со знакомым специалистом по психологии, чтобы помочь справиться с грузом внимания. Привыкнуть к фотографам было сложнее. Те журналисты, которые никогда и не имели аккредитации на важные мероприятия, продолжали ходить по пятам за Рей, снимая ее в магазинах, кафе и на улице. Некоторые даже бросили клич в социальных сетях, прося помощи в поиске новых фото возлюбленной принца, чем вызвали гнев призывающих оставить Рей в покое («Крифф, она человек, а не животное в зоопарке»). Бен пришел в ярость и потребовал увеличить количество полицейских отрядов в районах, где жила и училась Рей. Редакторы крупных изданий публично поддержали его озабоченность, хотя, как По намекнул ей, они очень рассчитывали на получение эксклюзивных интервью из дворца в будущем. Он и остальные друзья Бена сочувствовали им и всегда старались подбодрить Рей после очередной статьи, где ее называли охотницей за короной или кем-то похуже. — Мы знаем, что ты не такая. Бен тоже знает, как и его родители. А десятки тысяч человек в ГолоСети вообще обожают вас обоих, — напоминала ей Джессика, когда однажды Рей не сдержала слезы. — Всегда найдутся недовольные, которые, раскритиковав других, на несколько минут чувствуют себя лучше. Но они никак не повлияют на чувства Бена и не должны влиять на твои. Я никогда не видела его таким счастливым, как с тобой, Рей, даже когда вы жили в разных странах. Когда первые недели потрясений прошли, Рей решила вернуться к прежнему ритму жизни. Она ходила на занятия, гуляла (с приближением зимы становилось холоднее, и лицо можно было легко спрятать за шарфом) и виделась с Беном практически каждый день. Люди продолжали ставить под сомнение искренность их отношений, но Бен делал все, чтобы в памяти не задерживались негативные комментарии в ГолоСети, которые нет-нет да попадались им на глаза. Он окружал ее своей любовью и днем, и ночью, и Рей отвечала тем же, порой самыми простыми способами. Однажды после продолжительного перерыва она снова осмелилась зайти в кофейню, где раньше часто покупала десерты для свиданий. У них была непростая неделя, и Бен планировал увезти ее на выходные из Алдеры к Серебряному морю, отделявшему Алдераан от Чандрилы. Всегда приветливая продавщица тут же узнала посетительницу и тщательнее, чем обычно, выбирала для нее круассаны с шоколадом и джемом из джогана. Отдавая Рей бумажный пакет, она огляделась по сторонам, а затем робко спросила, понизив голос: — Мисс Каната, скажите, а что из нашей выпечки нравится его высочеству больше всего? В очереди позади явно стало немного тише. Сглотнув, Рей ответила уклончиво, как научил ее Бен: — Я стараюсь всякий раз выбирать для него что-то новое. Возможно, спустя несколько месяцев смогу сказать точно — у вас очень большой выбор. Продавщица и еще несколько человек рассмеялись, кто-то издал звук умиления, и Рей не удержалась от улыбки, чувствуя огромное облегчение. Мистер Трипио не зря упоминал о быстром появлении поклонников у их пары. Рей узнала об этом не сразу, всеми силами избегая ГолоСети, но на следующий день там появилась небольшая статья о языке любви принца Бенджамина и Рей Канаты. Он состоял «из цветов, если верить ее многочисленным фотографиям за прошлые месяцы, и сладостей, которые она покупает перед их свиданиями» — ведь сразу несколько человек написали, что своими ушами слышали это от Рей, и получили тысячи репостов. Кто-то счел это милым, другие банальным, а третьи сказали, что им не терпится увидеть самую знаменитую пару страны вместе. Последний вопрос Бен осторожно поднял сам спустя полтора месяца после публикации первой фотографии — пора было официально представить ее как его девушку. Чтобы Рей было максимально комфортно, он предложил вместе посетить открытие международного автосалона, на что она согласилась. Раньше она собиралась пойти туда с однокурсниками, но после того, как стало известно имя ее молодого человека, многие в ее присутствии начинали нервничать. В прошлому году она могла лишь надеяться, что увидит Кассиана Андора; теперь же ей представили сразу несколько главных инженеров знаменитых автомобильных компаний, и Бену несколько раз пришлось поправлять печатку на мизинце (их условный сигнал), чтобы намекнуть, что время вопросов подходило к концу. С его лица, впрочем, не сходила улыбка, о чем позже с удовольствием говорили в ГолоСети. — Сэр, — прошептал мистер Трипио, пока Рей и инженер «Каламари Моторс» осматривали салон новой машины, — мисс Каната перетягивает на себя слишком много внимания, предназначенного вам. — А вы бы хотели, чтобы она стояла рядом как кукла, пока я задаю вопросы? — прошептал в ответ Бен, бросая довольный взгляд на ее смеющееся лицо. — На мой взгляд, все эти люди польщены и моим присутствием, и ее искренним интересом. Люди должны узнать ее, мистер Трипио. Сейчас она в своей стихии. За одним мероприятием последовало другое, и Рей была вынуждена признать необходимость обновления гардероба. Хотя тема любви к черным толстовкам, которая объединяла их с Беном, и пользовалась большой популярностью в ГолоСети, они были уместны далеко не всегда. Она приняла предложение знаменитого стилиста Эмилин Холдо, знакомой королевы, и вздохнула с облегчением, когда поняла, что сможет сочетать привычную одежду из масс-маркета и наряды от дизайнеров, желавших поработать с девушкой принца. Бен лично готовил Рей к каждому приему, при необходимости разбирая прошлые ошибки, и всегда оставался рядом. Его рука лежала на ее спине, и он был готов отразить любую завуалированную колкость в ее адрес. Порой она начинала нервничать — он видел это по тому, как она сжимала края рукавов и как поглядывала в окно, притворяясь, что любуется видом. Тогда он водил пальцами по ткани ее платья, напоминая о своей поддержке; она посылала ему улыбку: «Видишь? Не слишком тяжело», и ему казалось, что он влюбляется в нее по новой. За много лет он должен был привыкнуть к публичным мероприятиям, и все же ее присутствие явно придавало ему сил, будто каким-то образом девушка делилась с ним своей энергией. Бен взял с нее слово, что она не будет молчать, если станет трудно, но Рей — его сильная, упрямая, любимая Рей — старалась изо всех сил, чтобы никому не пришло в голову сомневаться в ней, и постепенно изучала нюансы дворцового этикета. Сперва его советники не были уверены, уместна ли на мероприятиях присущая ей эмоциональность, однако к концу года ГолоСеть и газеты выделяли непосредственность и искренность как ее ключевые достоинства. Их с Беном очевидная взаимная привязанность увеличила количество сторонников столь неожиданного союза. И, когда на предрождественском приеме во дворце они танцевали недавно разученный вальс и Бен смотрел в ее ореховые глаза, чье сияние подчеркивали подаренные им серьги, он позволил надежде на лучшее захватить себя целиком.Семь месяцев спустя
Только бы ему не позвонили из дворца. Эта мысль терзала Бена с тех пор, как Рей отогнала машину в гараж семейного поместья Органа и присоединилась к нему на кухне. Они решили устроить себе небольшой отпуск и уехали в горы на три дня. Бен считал, на это у них есть все права — Рей успешно сдала сессию, а он выступил с отчетом о работе своего благотворительного фонда совместно с королевским домом Набу. К счастью, его мать смогла найти хорошую команду для координации работы в Тиде — а Роуз Тико была очень рада возможности видеть сестру чаще. Они перекусили, и Рей убрала тарелки в посудомоечную машину. — Какие планы? — спросила она, направляясь к нему танцующей походкой. На ней было зеленое летнее платье, а на макушке красовались солнечные очки. В летние месяцы, как с удовольствием подумал Бен, золотистые созвездия веснушек на ее лице становились более заметными, и ему хотелось поцеловать каждое. Он притянул ее к себе за талию. — Только ты, любимая. Она прикусила губу, когда его руки скользнули по ее телу, и ответила таким же игривым взглядом. — Это само собой. Я имею в виду, хочешь ли ты отдохнуть и посмотреть фильм или прогуляться по саду. — Прогуляться, — вздохнул он. Рей понимающе кивнула и потянула его в сторону выхода в парк. — Мне нужен отдых от кино. В день старта Алдераанского кинофестиваля неделю назад у Рей был последний экзамен, и она смогла присоединиться к Бену только на официальном приеме, пропустив длинную церемонию открытия на ковровой дорожке. Впрочем, он — и, весьма вероятно, другие гости, о которых он предпочитал не думать — были готовы простить ей опоздание. Для того вечера Эмилин собрала в пышный пучок ее густые волосы и предложила длинное нежно-розовое платье со скромным вырезом сбоку, облегавшее ее стройную фигуру. Ее образ стал очередной сенсацией для светской хроники, а Бен в который раз разрывался между гордостью за нее и желанием поскорее остаться наедине. «Она выбрала меня. Это моя женщина», — не без удовольствия повторял он про себя, замечая очередной взгляд в ее сторону. «Одинаково прекрасная в вечерних платьях, рабочих комбинезонах и моих рубашках. Мы у всех на виду, но никто не знает ее так, как я. И никогда не узнает». Сколько бы Рей ни чертыхалась себе под нос, боясь споткнуться или испачкать красивые платья, Бен наблюдал, как в ней постепенно растет уверенность, достойная принцессы. В ГолоСети еще пытались протестовать против их отношений, но она училась справляться с этим, не сомневаясь в его любви и не стесняясь демонстрировать свою, будь то прикосновение к его руке во время встречи или поцелуй, которым она будила его утром. И, что радовало больше всего, в периоды между публичными появлениями их жизнь оставалась прежней. На свидания она приносила новые сладости, обменивала истории об автомобилях на его рассказы о культуре Алдераана и настаивала, что «Назад в будущее» лучше «Индианы Джонса». Бен чувствовал себя по-настоящему счастливым. Они прошли по парку вдоль фонтанов и сели на скамейку. Рей положила голову на плечо Бена, и тот обнял ее одной рукой, глядя на взмывающие вверх радужные струи воды. Всего два года назад он сидел на том же самом месте, глядя в телефон, на первое сообщение от мисс Рей Канаты, не веря своим глазам. Теперь же он знал вкус ее губ, сонную улыбку, предназначенную лишь для его глаз, и тепло ее тела рядом со своим. Он знал, каково любить ее и каково быть любимым ею. И ему не терпелось задать ей главный вопрос. При одной мысли об этом кровь в его жилах закипела, и, стоило Рей поднять голову с каким-то вопросом, он поймал ее губы своими, прижимая к себе. Она колебалась всего мгновение, но затем ее рука обвилась вокруг его шеи, и она пересела к нему на колени, отвечая на поцелуй. — Ты… — выдохнула Рей, когда они отстранились друг от друга, и захихикала, поправляя очки. — Ты чего? — Разве мне нужна причина? — многозначительно спросил он, глядя на ее покрасневшие губы снизу вверх. — Я соскучился. — Ты неисправим. — Ты же это любишь, — ухмыльнулся Бен, незаметно двигая ногой, чтобы Рей не нащупала коробочку у него в кармане. Он ожидал, что она снова ответит шуткой, но вместо этого она мягко поцеловала его в щеку. Затем в висок, в лоб, мягко отодвинув пряди волос в сторону, и опустилась к переносице, лаская шею пальцами. — Рей, — под ее нежным взглядом улыбка сползла с его лица. Сердцу неожиданно стало тесно в груди. — Я люблю тебя, — уточнила она, целуя его в другую щеку и отстраняясь. — Никогда не меняйся. Затем она встала и пошла по направлению к саду не оглядываясь. Ошеломленный, Бен несколько секунд сидел не шевелясь, но, едва окликнул ее, Рей засмеялась и бросилась бежать. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы догнать ее и увлечь за собой на траву, чтобы не допустить нового побега. В волосах Рей запутались травинки и лепестки роз, и она была так прекрасна, глядя на него сверкающими глазами, что он едва не сделал ей предложение прямо тут, лежа на земле под розовым кустом. Впрочем, размышлял Бен, щекоча бока девушки и заставляя ее визжать от смеха, это могло еще немного подождать. Тем более что у него возникла отличная идея. Они поужинали мясом и фруктами на гриле, которые приготовили сами, и Бен снова повел ее на прогулку, в другую часть парка, где росли гортензии. Солнце склонялось к закату, окрашивая небо в сине-розовые оттенки. — Я случайно узнала, — начала Рей, застегивая куртку поверх платья, — что книжка, с которой меня видели в автобусе в прошлом месяце, стала одной из самых популярных в ГолоСети. — Ну разумеется, — откликнулся Бен. Составлять списки ее любимых книг, брендов одежды и косметики было любимым занятием поклонников их пары. Рей покачала головой, посерьезнев. — Что-то не так? — Нет. Мне просто до сих пор не верится, что я могу оказывать подобное влияние. Это… такая ответственность. — Понимаю. И тебя это тревожит? — Не совсем. Я все еще привыкаю, — призналась Рей. Бен ободряюще сжал ее пальцы, вспомнив, какой ошеломленной она выглядела, узнав о появлении видеоуроков по ее любимой повседневной прическе — трем пучкам — у популярных блогеров. — Но книжка была хорошей — может, это заставит людей вспомнить о красоте классической литературы. Он фыркнул. Рей медленно продолжала: — Этим летом я намерена регулярно рассказывать в Instaholo, чему научилась на производственной практике. Возможно, мне удастся пообщаться с кем-то из рабочих и сделать что-то вроде маленького интервью. — Отличная идея, — тут же сказал Бен, понимая, что она ждет его одобрения. Рей все еще побаивалась ГолоСети, хотя количество ее фанатов продолжало расти куда быстрее, чем критиков. Она расплылась в улыбке, припоминая их давний разговор. — Я ведь помню, что правительство очень волнует развитие автопрома. Тогда твоя миссия оставить меня в Алдераане точно будет считаться успешной. Бен остановился, выпустив ее руку, и наклонился сорвать стебелек лилового клевера. Чувствуя на себе ее любопытный взгляд и дрожь в руках, он свернул его в маленькое кольцо. Во рту неожиданно пересохло. — Осталось еще кое-что, — мягко сказал Бен, наконец поднимая голову и подступая к ней. Любопытство в глазах Рей сменилось недоумением; она посмотрела на кольцо, затем на куст гортензии рядом с ними. На лице наконец проступило осознание, и ее губы приоткрылись. — Бен… — Мой отец — один из потомков кореллианского короля Беретрона, — объяснил он, не сводя глаз с ее лица. — И он рассказывал мне о некоторых традициях, которые зародились в эпоху его правления. Если, встретив женщину, мужчина понимал, что хочет соединить с ней свою жизнь, он дарил ей кольцо. Спустя три года, если их чувства сохраняли силу, они играли свадьбу. Именно так поженились мои родители, и в детстве я пообещал себе, что последую их примеру. Рей Каната, — его голос стал тише и тверже, хотя в груди поднялась буря волнения, счастья и надежды, — ты примешь мой дар? Рей долго молчала, изучая его лицо, и он сглотнул, чувствуя, как все внутри оцепенело. Неужели он совершил ошибку? Неужели когда-то давно его мать сказала правду и Рей поймет, что хочет другой жизни — и случится это не из-за происков журналистов, но из-за его нетерпения, веры в какой-то старинный ритуал и прелесть их детской игры? Звезды, он не мог потерять ее… — Милая, — он опустил руку, — ты не обязана отвечать сейчас. Мы никуда не спешим. Мое намерение не изменится, но ты… Она слабо улыбнулась, и в этой улыбке Бен увидел все тепло и сияние летнего солнца. От волнения он едва не смял кольцо в кулаке. — Бен. Рей указала взглядом вниз, и он вдруг понял, что все это время она протягивала ему левую руку. — О. Она всхлипнула, зажав рот ладонью, и тихо засмеялась, глядя, как он надевает кольцо из клевера ей на палец. Бен осознал, что тоже смеется. — Да, — шептала она. — Да, да. Она потянулась к его губам, но он отстранился и поспешно сунул руку в карман за коробочкой. Рей держала его за плечи, пока он возился с крышкой, но наконец они оба смогли увидеть золотистый кайбер-бриллиант в сердцевине сплетенного из бескара цветка, сходный по цвету с переливающимися камнями в любимых серьгах Рей. — Здесь есть цепочка, чтобы ты могла носить его на шее, — добавил Бен, когда на ее безымянном пальце оказались оба кольца. — Хотя я помню, что помимо практики у тебя будет много занятий… — Бен. — …касающихся административных сторон функционирования предприятий… — Бен! — …я решил перестраховаться. О, и если вдруг ты захочешь другое кольцо, мы сможем найти… — Бен Органа-Соло! — повысила голос Рей, приложив пальцы к его губам. — Я бы ответила «да», даже если бы ты подарил мне только кольцо из клевера. Поцелуй же меня наконец. Он улыбнулся так широко, что заболели щеки, и сжал ее руку в своей. — С удовольствием, принцесса.Двенадцать лет спустя
Экран телевизора залил свет. Раздался мягкий закадровый голос: — Тринадцать лет назад обычная девушка стала знаменитой на всю страну. Внимание всех жителей Алдераана было приковано к фото, сделанному накануне на одной из улиц Алдеры… — Уже началось? Почему ты не сказал?! — возмутился тонкий детский голос. — Мама! Папа, где вы? Фьоре вбежала в гостиную и приземлилась на диван, заодно пихнув брата в бок. — Всего несколько секунд прошло, — возразил Киран. Он дернул ее за толстую черную косу, и близнецы были в расчете. — … позже принц признавался, что сразу почувствовал: их случайная встреча в Тиде, куда он приезжал с визитом, не была случайной. — Мама! — снова закричала Фьоре, приклеившись взглядом к экрану. — Ты уже показываешь всем свое кольцо! Родители наконец-то появились в комнате и сели по обе стороны от них, как всегда. Мама поставила им на колени по миске с малиной из королевского сада. — Почему про вас сняли фильм только на десятилетнюю годовщину свадьбы? — спросил Киран, сразу отправляя в рот целую горсть. — Это круглая дата, — ответил Бен. — Так принято. Мальчик кивнул, удовлетворенный ответом. В конце концов, его папа был принцем гораздо дольше и отлично знал все о традициях их страны. Близнецам часто случалось смотреть на родителей по телевизору. Однако обычно это были короткие сюжеты, где обсуждали мамины наряды или их поездки по стране, когда они открывали музеи или встречались с благотворительными организациями. Но целый час? Это было невероятно. — «Сокол!» — воскликнула Фьоре, ткнув измазанным малиной пальцем в экран. — Мы ездили на нем к Облачным водопадам. — Все правильно, — улыбнулась Рей. — Ты правда собрала его сама, мам? — Почти. — Вау. Мама часто ездила на заводы «Сокола» и «Каламари Моторс», где собирали машины, но была такой хрупкой по сравнению с папой, дедушкой и дядей Чуи, что работа даже над частью одной из таких громадин была впечатляющей. Быстро закончив с малиной, дети поставили локти на колени и смотрели во все глаза. Им нравилось, как толпы людей приветствовали их родителей, куда бы те ни пошли, и как те махали им в ответ. Папа всегда выглядел серьезнее мамы, но, стоило ей обратиться к нему, тоже смягчался. Они ходили по ковровым дорожкам и цветочным садам, сидели в полных людей комнатах и ресторанах с дядями По и Таем. Незнакомые детям люди рассказывали о встречах с принцем и принцессой и писали восторженные заметки в ГолоСети. На следующих кадрах к маме присоединялась ее старшая подруга, миссис Эмилин Холдо, бабушки Маз и Лея, дядя Финн и тети Роуз, Малла, Джессика или Талли, иногда ее личный секретарь Джанна. Однако, как бы Фьоре и Киран ни любили свою огромную семью, лучше всего их мама смотрелась рядом с папой, и они ждали, когда снова увидят их вместе. Терпение вскоре было вознаграждено. — Принц и принцесса никогда не избегали публичного проявления чувств, — сообщил закадровый голос. Бен и Рей обменялись насмешливыми взглядами, а их дети довольно захихикали. Папа сидел в первом ряду в большом полном людей зале и смотрел, как со сцены под аплодисменты спускалась счастливая мама, в длинной мантии и странной шляпе с кисточкой. Она села рядом, продемонстрировав ему бумажный свиток, и он с улыбкой поцеловал ее в щеку. Мама нежно вытирала его подбородок салфеткой, когда он испачкался, пробуя пирог на городской ярмарке. Папа обнимал маму за талию, стоя перед фотографами на красной дорожке. И вот наконец… — Свадьба!!! — завопила Фьоре. Папа приехал к собору святой Тии на машине вместе с дядей По. Он был в парадном темно-фиолетовом мундире и, поправив волосы, с теплой улыбкой помахал собравшимся горожанам. Затем подъехала мама вместе с тетей Роуз, и Фьоре подпрыгнула на месте от возбуждения, подбежав к Кирану и заключив его в объятия под смех родителей. Мамино платье было скромнее, чем у некоторых кукол Фьоре, но все же очень красивое. Длинную юбку сшили из гладкой белоснежной ткани, на которую с драпировки крест-накрест на лифе падали мерцающие, похожие на звездную пыль камни. Ее голову украшали диадема и кружевной капюшон, а подол фаты несла тетя Роуз. Мама медленно шла по проходу под руку с дядей Чуи, улыбаясь и не отрывая взгляд от папы. Люди снаружи, наблюдавшие за происходящим через огромные экраны, улыбались и делали фото на телефоны. — Ты даже не моргаешь, когда смотришь на маму, пап, — хихикнул Киран. — Потому что для меня мама всегда будет самой красивой, — сказал Бен. — И в тот день она была ослепительна. — Я слышала, как дядя По говорил, что ты рей… рейсексу… рейсексальный, — сказала Фьоре, не отрывая глаз от экрана. — Он это имел в виду? Ты понял это на свадьбе? Поэтому выглядишь таким удивленным? Рей прикрыла рот рукой. Уши Бена заалели. — Ваш дядя По иногда сам не знает, что говорит. — Как известно, на свадьбе в Алдераане должно быть что-то лиловое, что-то новое и что-то взятое взамен, — прокомментировал голос, и Фьоре тут же забыла об этом разговоре. — Диадему принцессе одолжила ее величество королева Лея, а платье и фата стали результатом работы модного дома Холдо. Принцесса отказалась вшивать туда лиловые нити, вместо этого предпочтя надеть свою обычную подвеску из смолы, с цветком клевера внутри. Ни она, ни принц Бенджамин никогда не упоминали клевер в интервью, однако нет сомнений, что за этим выбором скрывается личная — и очень романтичная — история. На экране дядя Чуи подвел маму к папе. Папа откинул с ее головы капюшон и улыбнулся, несколько секунд глядя в глаза, а затем они оба повернулись к архиепископу Скайуокеру. Близнецы знали его как дядю Люка. — Однако эта свадьба запомнилась не только загадочным украшением принцессы. Бен прикусил губу и посмотрел на Рей. Та улыбнулась, сморщив нос, и взглядом велела ему вернуться к экрану. — Кто отдает эту женщину замуж за этого мужчину? — спросил дядя Люк. Дядя Чуи передал папе руку мамы. Он улыбнулся ей и твердо произнес: — Я, Бенджамин Бейл, беру тебя, Рей Эллен, в свои законные жены, чтобы… — он сделал короткую паузу, — начиная с сегодняшнего дня, любить и беречь тебя, в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, по святому закону Божию; и в этом я даю тебе свою клятву. Мама взяла папу за правую руку и послала ему загадочный взгляд. — Я, Рей Эллен, беру тебя, Бенджамин Бейл, в свои законные мужья, чтобы, начиная с сегодняшнего дня, любить и беречь тебя, в горе и радости, в богатстве и бедности, в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас, по святому закону Божию; и в этом я даю тебе свою клятву. Им подали кольца, и они надели их на пальцы друг другу, по очереди сказав: — Этим кольцом я обручаюсь с тобой; своим телом я чту тебя; и все мирские блага мои с тобою делю. Тут папа, все еще державший руку мамы в своей, вдруг наклонился и коротко поцеловал ее в губы. В зале поднялся изумленный гул. Дядя По смешно разинул рот, дядя Чуи вытаращил глаза. Дедушка Хан и тетя Малла беззвучно хохотали, а бабушки Лея и Маз обменялись потрясенными взглядами, закрыв рты руками. Фьоре захихикала и покосилась на папу, а затем на смеющуюся маму. На экране Бен как раз отстранился, выглядя смущенным, но очень довольным. Они с Рей тихо обменялись парой фраз и улыбнулись. — Мастер чтения по губам помог нам узнать, что именно они сказали. Ее высочество заметила: «Бен, ты немного спешишь». Его высочество ответил: «Нам ведь так и не разрешили приехать сюда вместе». Дядя Люк прочистил горло, старательно пряча улыбку, и жестом показал, чтобы они встали на колени. Мама положила между ними букет, и началась молитва. — Так все-таки… — Киран поглядел на обручальные кольца родителей, затем на мамину подвеску. — Ш-ш-ш! — оборвала его сестра. Архиепископ благословил пару, и они вместе направились к выходу из собора, держась за руки и кивая гостям. Дедушка Хан смеялся вместе с мистером Трэсом, качая головой, а дядя По что-то возбужденно говорил тете Зори, приложив ко лбу ладонь. Под общие аплодисменты принц и принцесса вышли из собора, и толпа взорвалась аплодисментами, свистом и криками «Ура» и «Целуй еще раз!». Мама со смехом повернулась к папе, взяв его лицо в ладони. Когда их губы встретились во второй раз и папа обвил маму руками, шум стал еще громче. Кольцо с золотым цветком на пальце мамы сияло в солнечном свете… и тут глаза Фьоре и Кирана накрыли ладони родителей. — Эй! Нам почти восемь, и мы знаем, что это был самый длинный поцелуй за всю историю королевских свадеб, целых десять секунд! — запищала Фьоре, тщетно пытаясь вырваться. — Мы все равно расскажем обо всем сестренке! — С чего ты взяла, что у нас будет сестренка? — тут же возразил Киран. — А вдруг братик? — Мама, скажи ему! Рей положила руку на свой слегка округлившийся живот. — Мы пока не знаем, кто это, солнышко. Малыш должен подрасти. — Папа целует твой живот и разговаривает с ним уже сейчас! — Папа, — обратился к Бену Киран. — Ты ведь поговорил с маминым животом так, что у нее появились сразу и я, и Фьоре. Попробуй вспомнить, что именно ты тогда сказал, вдруг получится еще раз. — Вряд ли, малыш. Я услышал эти слова во сне и не знаю, услышу ли еще. Мальчик немного подумал, склонив голову набок и сосредоточенно сморщив веснушчатый нос. — Тогда… если сейчас окажется, что будет только девочка, у мамы потом может быть сын? Взгляд Бена метнулся к жене, и он ласково взъерошил непослушные черные волосы Кирана. — Это решать только маме. Дети все-таки растут у нее в животе. — Мама, ну пожалуйста! — Вчетвером нам будет веселее! — присоединилась к брату Фьоре, глядя на нее умоляющими карими глазами. — Я подумаю, — мягко сказала Рей, и обрадованные близнецы бросились обнимать и целовать родителей, пачкая их щеки малиной. — Мама, — позже позвал Киран, с удовольствием посмотрев, как спустя два года после свадьбы родители гуляли со сдвоенной коляской по дворцовому парку, — что такого особенного в твоей подвеске? Ты и правда никогда ее не снимаешь. Мама и папа обменялись нежными взглядами и взялись за руки, практически заключая близнецов в объятия. Игнорируя телевизор, те с любопытством изучали их лица. — Вы умеете хранить секреты? — Да! — хором ответили Киран и Фьоре. — Давным-давно, — сказала Рей, — одна девочка очень хотела узнать, каково это — быть невестой на королевской свадьбе. Бен провел большим пальцем по кольцам на ее безымянном пальце и улыбнулся. — А мальчик, которого она случайно встретила в парке, согласился помочь.