***
Зонтик наконец сел, отведя сонный взгляд от окна. Пушитые голубоватые волосы щекотали щеки и лезли в рот. Парень, чье прозвище мы любезно узнали намного раньше имени, потер глаза и, зевая, ушел в ванную. На кухне тем временем, вчитываясь в рецептуру, Куромаку варил кофе. Не то чтобы то, что у него выходило, слишком уж напоминало его, но зная, что в отсутствии турки варил он в алюминиевом ковшике, все ошибки разом прощаются. Спустя уже пару минут, когда умытый Зонтик пришел на кухню, а Куромаку вылил большую часть кофе в кружку и медленно потягивал со скорбным отвращением на лице, утро полноценно началось, ведь именно тогда в кухню вошел и Вару. Весь по-сонному помятый и растрепанный, неловко пошатывающийся из стороны в сторону, он кое-как даже умудрился не промазать ни одной из двух ложек сахара мимо кружки. Наконец, выхлебав около половины, уставился на Куромаку, параллельно просматривающего прогноз погоды и новостные сводки. - Ах, - облакотившись на стол, и поглядывая мельком на Зонта, притворно громко начал. - Какая же погода сегодня солнечная!.. - показательно отвернулся к окну, как бы подтвердив свои слова, а после снова повернулся назад, уже не смотря ни на кого конкретно. - Вот было бы хорошо, например в такой, как сегодня, день проспать, да? - упершись рукой в подбородок, уставился на Зонтика, ожидая. Тот стушевался, кивнул растеряно, а потом снова прижал к губам кружку, потягивая зеленый чай. Вару хмыкнул, но, не найдя в том благодарного слушателя, снова приложился к стеклу, сербая чаем. - Ладно, скучно с вами. - стукнув пустой кружкой о стол, поднялся, уходя. - Мне тут быть не интересно, сами тухните тут, кильки. Зонтик приулыбнулся с нелепого сравнения, а потом, допив чай, ополоснул уже пустые кружки и ушел в комнату, переодевать пижаму. Сероволосый остался один, что, впрочем, не то, чтобы сильно заметил. Дочитав статью о новой пробоине в дамбе на юго-западе и поставке огнестрельного оружия, оценочно на восемь миллионов, через границы, допил остатки кофе и, поставив кружку в раковину, ушел с кухни. В гостинной же, куда Куромаку и вышел, царил относительный хаос. Зонтик, пытаясь вычесать что-то из волос, стоял в одних джинсах, а Вару, чем-то облитый, согнулся на четвереньках и заливисто хохотал, операясь рукой на подлокотник дивана. Случаи примерно такие же, а иногда еще сюрреалистичней, происходили переодически, потому он хоть и удивился, но значения не придал. А тем временем Зонтик заметил Куромаку у прохода и, еще больше покраснев, искренно, со всем немым возмущением и обидой, посмотрел ему в глаза. Сероволосый, таки уловив хотя бы общее настроение того, перевел взгляд на Вару и, зайдя непосредственно в комнату, все-таки решил, что разберутся они сами, а потому ушел к себе в кабинет, а по совместительству и спальню, что располагалась правее всех других. Комната была небольшой, но не такой, что принято называть каморкой, а той, какую мы называем компактной, а иногда, будь ее жителем кто угодно, кроме Куромаку, даже уютной. Располагалась она с теневой стороны дома, потому солнце попадало только при закате, да и всего-то около часа. Дверь закрылась. Парень сел за небольшой столик, открыл ноутбук, включив, и засек таймер в четыре часа на телефоне. Открытый Word в восемь тридцать утра - таково начало его рабочего дня.***
Плечи приятно припекает на солнце, а лужи хлюпают под ботинками, брызгая прямиком на джинсы. Плотная кофта греет, совсем как подштанники в зимний мороз, а черная офицерская фуражка из кожи, какую можно найти на любой барахолке, стоит только захотеть, прикрывала голову. Он ухмыльнулся чему-то своему, продолжая идти дальше. Давно не навещавший остальных, парень зашагал чуть бодрее, глухо стуча ботинками по кирпичной кладке. Мысли его полетели далеко вперед, подобно пугливым воробьям у кормушки, скрывающимся с глаз точно после любого шороха травы. Поправив лямку рюкзака, чуть было не сползшую с плеча, он смахнул волосы, всем своим сухим клоком полезшие в лицо, поддавшиеся резкому порыву ветра. Остановившись чуть поодаль, в шаге от придорожного бордюра, он задрал голову к сероватому небу, вновь задумываясь. Не зря ли приезжает, не повторится ли "та сцена", не сменили ли они адреса? Переживания гложат душу, голову, но спасительная ниточка ввиде сохраненных когда-то давно номеров, чуть-чуть успокаивала. Последние переживания заткнуты плотными кляпами, рюкзак еще раз нервозно поправлен, а Пик идет вперед, к дому, где не ждут.***
Габриэль разлепляет глаз, потом второй, и наблюдает. В комнате, как обычно, выключен свет, что не мешает ей быть светлой и освещенной, на кровати напротив спит Данте, а часы, стоящие на полочке над дверью, показывают шесть утра. Он почесывает острое ухо, спускает ноги в пушистый ковер, приятно щекочащий пальцы ног, а потом поднимается, весь растепанный, как неуклюже перевернувшийся в гнезде птенец, но, не смотря на вид, был он совершенно бодр. Габриэль вообще имел удивительную способность легко и рано просыпаться. Он, не отвечая своему нелепому виду, вообще имел много способностей. Например как бесшумно ходить по несколько часов и дней, в такие моменты будто обретая невидимось от чужих глаз. Так и сейчас он прошел в кухню предпочитая умыться в раковине. Подумав, со скукой свойственой всем и каждому по утру, что он достаточно разбужен, отправился к холодильнику, доставать завтрак.***
Попив чай и рассудив, что делать он ничего не хочет, Вару расположился на диване, что прямолинейно стоял напротив телевизора. Спустя какое-то время после щелканья каналов, он остановился на "документалке" про великую древнейшую рассу, переодически саркастично хмыкая на слова диктора. Через какое то время в дверь постучали. "Какой-то долбаеб - подумал Вару, продолжив сидеть на диване. Спустя пару минут стук повторился. "Настойчивый долбаеб - снова подумал Вару, после чего подошел и четырежды постучал в дверь в ответ. "Вару. - догадался человек за дверью. Резко открыв дверь, чуть не снося ею парня, Вару блаженно прикрыл глаза и начал: - И какой же смертный удостоится внимания Великого Вару сегодня?! - он, дьявольски лукаво ухмыляясь, приоткрыл один глаз, обратив взор на стучавшего. - О-о! Сегодня это черт-бомжара! Добро пожаловать, бля! Он, чуть не рвя кофту, схватился за плечо гостя, втаскивая в квартиру. - Да, да, я тоже рад, что ты не сдох. - резким движением скинув руку со своего плеча, Пик снял фуражку, повесил на чью-то куртку на крючке, а после приступил развязывать крепкий узел на ботинках. - Ничо какие берцы... - с заметной завистью, вместе с тем стаскивая рюкзак с наверняка уставших плеч, протянул Вару. Хотя он, впрочем, вполне скоро ушел смотреть телек на диван, ибо незачем ему там возиться, тем более с кем-то вроде Пика, кто и сам понимает что как делать. Тот, немного погодя, оказался рядом, опершись о подлокотник. - Что нового? - В последнее время или с момента когда ты.. - он выразительно покашлял в кулак, как бы заменив слова, а после продолжил. - И съебался на пару лет? - В целом. - лаконично ответил Пик. - Ну, в принципе ничего. - после он отвел взгляд вверх, что-то усиленно вспоминая. - Хотя нет, я перешел на линзы вместо очков! Пик промолчал, поняв, что от Вару информации не добиться и реакцию других предугадать не выйдет, шумно выдохнул, настраиваясь на разговор с остальными. - А, кстати, смотри чего покажу! - вновь привлекая к себе внимание, начал парень. - Вот тут, смотри, месяц назад. Он живо вытянул свою левую руку из рукава футболки, тыча пальцем на предплечье. Пик наклонился ближе, замечая тонкую строчку, прочитывая: " Ты не совсем приятен мне, вроде, но общаться я хочу, но не совсем чтобы прямо да, так " - Пиздишь. - Пик недоверчиво оглядел метку. - Да, да, только обнаружил наутро, с похмелья и хуй знает кто это сказал. - он грустновато ухмыльнулся, посматривая то на Пика, то на слова. - И что, идей совсем нет? С твоим-то характером должно быть мало человек тогда с тобой было. - Идеи то конечно есть, но вот проверять их.. - он сморщился, будто укусил что-то твердое и кислое. - Не, в пизду. - Как знаешь - только и пожал плечами парень. Каждый задумался о своем, ничуть не слушая телевизор. Еще около получаса так и продолжалось, пока Вару не задремал, отправляясь досыпать свой утренный сон, а Пик не поднялся, отправляясь осматривать комнаты на наличие нового-старого собеседника.***
Куромаку поставил очередную точку. Таблица расходов компании готова еще час назад, а вот основные их параметры, например как серийные номера партионных поставок, еще не введены. Волокиты достаточно много, а секретарь, который и должен скинуть ему данные, как на зло не отвечает. Босс, который тоже мог бы скинуть ему папки с данными, упорно игнорирует сообщение. Ну и о какой продуктивности вообще может идти речь, если любое действие требует еще под десять дополнительно-необходимых действий? Парень глубоко вздохнул, в шее что-то щелкнуло, выдохнул, расслабляясь. После еще пяти минут ожидания ответа, он решил заварить чай и устроить небольшой перекус. Поднялся, попутно прохрустев кажется всеми позвонками, и подошел к двери, быстро раскрывая ее. Дверь врезалась во что-то, послышался глухой удар, а за ним болезненое шипение. Парень вышел из проема и толкнул дверь назад, а сам наконец взглянул на пострадавшего. Пик тем временем потирал лоб, стараясь унять не сильную, нет, раздражающую боль. Взгляды столкнулись. Почему именно ты? Напряженная тишина, нарушаемая лишь тихим дикторским голосом и похрапыванием Вару, сильно давила, но в то же время спасала. Спасала от разговора. Спасала от воспоминананий, спасала от возвращения. - Привет. - все же начал Пик. - Здравствуй. После приветствия в комнату будто впустили клубы ядовитого наркотического газа. В голове вертелся лишь инстинкт: "бей или беги", но и что-то глубокое, потаенное, вкропленое бурлением крови в кожу. Зонтик зашел, стараясь случайно не хлопнуть входной дверью, что у него получилось, а после громко чихнул в шарф, обернутый вокруг шеи. Обеденый перерыв короткий, потому стоит и поторопиться, что он в общем то и делает. Быстро стягивает обувку, а после и пальто, что до того чуть не испачкал в луже. Он шагает к кухне, но останавливается напротив входа в гостинную. - Пик! - выходит громче, чем ожидалось, но оттого даже более удивленно. Оба парня оборачиваются на Зонтика в удивлении. - Я ..- он покраснел, понимая, что прервал нечто важное. - Извините. - Ничего, все нормально. - найдя повод уйти, Пик скорее пошел к Зонтику. Немного разговорившись, они уже вдвоем ушли на кухню.***
Куромаку ошарашено смотрит на свои ладони. " Как будто ты, блять, сраный робот" Фраза тянется с левой руки на правую ужасной черной полосой. Фразу эту, а также на нее похожие, он слышал не раз и не два, но как бы не хотелось признавать, действительно ранила она его лишь единожды. Случай тот до сих пор маячил перед глазами, а от воспоминаний к горлу подкатывал ком тошноты. После того случая он старался не смотреть людям в глаза. После этого - около полугода носил перчатки. Так, на всякий случай.***
Работать, особенно после такой встречи и подкативших к горлу застарелых эмоций, не хотелось вовсе. Хотелось поблагодарить Зонтика, а после смотреть в красноватые глаза его проблем. Проблем, вернувшихся так неожиданно и невовремя.***
- Ты действительно там был? - мечтательно протянул Зонтик. - Да, правда преувеличивают, не так уж там и хорошо. - потягивая налитый ему чай, отвечал Пик. - Красиво конечно, атмосферно, но.. не знаю, грязно и сыро. Плесени очень много, да и ветер морской обычно сильный, а еще ливни, очень много. Зонтик мечтательно прикрыл глаза, видимо представляя все это вместе. - Звучит красиво... - почти шептал, смотря куда-то вверх, представляя. Пик только пожал плечами, не разделяя сильной любви к такому городу. Отхлебнул чай, что и вправду получился вкусным, наверняка не без помощи Данте. Кстати говоря о Данте... - Не знаешь, Дан сейчас дома? - даже чувствуя легкое покалывание совести за прерывание мечтаний, все же спросил. - Да.. думаю он как раз недавно проснулся. - тот вздрогнул немного, сам не уверенный отчего, но ответил. - Похоже на него. - Пик ухмыльнулся. Зонтик приулыбнулся и зачерпнул еще ложку своей обеденой похлебки, сготовленной видимо наспех и не так давно. - Ладно, спасибо, как понадоблюсь- звони. Голубоволосый согласно кивнул, благоразумно решая не отвечать с набитым ртом. На том и попрощались.***
Габриэль сморщил нос, с непониманием глядя на Феликса, который тем временем всыпал в сок уже пятую ложку сахара. Он мог бы понять, будь сок кислым, как например апельсиновый или томатный, туда он его и сам добавлял, но вот ягодный.. Нужен ли сахар в сладком соке он не знал, а спрашивать не было желания, ведь утром не принято кричать, а Феликс так делал. Зачем кричать, если после крика болят уши? Или так только у него, а если да, то почему? - Будешь? - потряхивая пачку, предложил парень. Получив ответ ввиде отрицательного покачивания головой, Феликс пожал плечами, пробуя сок. Отступая от истории, хочется подробней описать этих людей. Тот русоволосый, что улегся головой на стол и чистил мандарин - это и есть Габриэль. Он из тех, кого вы чаще можете встретить в лесу, прямо у обрыва перед болотом, нежели чем в парке или же другом тривиальном месте. Чаще он зачитывался бульварными рассказами и справочниками, что даже при огромнейшем влиянии не напечатали бы в твердой обложке. Пока это все, что вам стоит знать, дабы иметь о нем более полное представление. Феликс - блондин со сладким соком - был безнадежным оптимистом, какие обычно горят делом до конца, лишь чудом не сжигая и себя. К таким просто не получалось относиться неоднозначно, его либо не терпели вовсе, либо общались так много и искренно, что породнялись и за неделю. Феликс был тем, кого ты можешь прочитать не зная алфавита, а он посмотрит в ответ и, улыбнувшись, спросит: "Как дела, дружище?" Но я совру, сказав, что была в нем лишь эта сторона, ведь, как мы знаем, есть те, кто его ненавидят, а ненависть без причин не слишком-то возможна. Впрочем уже об этом мы поговорим позже, а может и увидим своими глазами. Ладно, замолкаю, ведь вы пришли смотреть за историей, а не моим рассуждением.***
Данте проснулся как обычно - прекрасно выспавшимся и в час дня. Почесал затылок, перебирая пальцами красно-рыжие волосы, а после прохрустел пальцами. "В здоровом теле - здоровый дух" пришла на ум фраза точно после вялого потягивания. Не то чтобы это было правдой, а он не знал продолжения пословицы, но это помогло улыбнуться. Первая улыбка самая важная с утра и прерывая ее, можно здорово испортить день. Если день начинается именно с утра - оно очень важно, точно так же, как важно и любое другое начало. Рассуждение возникло в голове само собой, отчего возмутился желудок, не получавший пищу со вчерашнего дня. Данте любезно прислушался к своему телу и ушел завтракать, ведь и приемы пищи, в угоду познанию, пропускать не стоит.***
Кровь кусками тает на дне ванны. Крошится, рассыпаясь на куски все поменьше, расползается по дну. И воняет, воняет, воняет! Крови все больше. Вода будто только питает ее. Притворно-сладкий запах туманом расползается по комнате, заполняет густым дымом легкие. Запах будто пронизывает тело насквозь. Сознание помутняется, ком тошноты тащится к горлу.