Прими её дар

2 октября Сообщают о надвигающейся буре. Несколько лет назад мне пришлось потрудиться, чтобы устранить последствия шторма. Наверное, надо укрепить окна и упрочнить крышу. Может, Лукас мне подсобит. Дневник Джека Зои снился хороший сон. Она целовалась с Мейсоном Купером, молоденьким продавцом из продуктового, где мама обычно закупалась. Он был непроходимым тупицей, но тупицей с самой шикарной задницей, какую она когда-либо видела у мужчин. Как бы то ни было, все начиналось неплохо, с поцелуев в фруктовом саду на заднем дворе Бейкеров, но когда ее папа стал нарезать круги на своей газонокосилке вокруг их беседки, настрой быстро сошел на нет. Непрерывный гул мотора сильно мешал сосредоточиться. Кроме того, воображаемый Мейсон был неумелым: промахиваясь, он постоянно тычился ей в нос и губы, как слюнявый пес, в то время как руки пытались нащупать грудь, всегда упираясь в ребра. Раздраженная и разочарованная, Зои проснулась. В первую очередь ей захотелось вымыть рот с мылом и стереть себе память. Девушке все еще чудилась папина газонокосилка, неизменно кружащая вокруг нее. Жужжание мотора то нарастало, то затихало где-то на периферии сознания, и она в замешательстве приоткрыла веки, щурясь от ослепляющего света. Теперь Зои вспомнила, как они с Лукасом прикончили целую бутылку маминого кулинарного шедевра не первой свежести, буднично дурачились и спорили, папина пощечина была забыта до поры до времени. Больше она ничего не могла вспомнить. Каким-то образом обнаружилось, что они оба уснули (или, вернее, отключились), на старой кровати Лукаса в их детской комнате, свет все еще горел над головой. Зои с трудом приподнялась. Лукас громко храпел, угловато свернувшись калачиком, свесив голову с кровати и издавая такой гнусавый звук, будто бензопилой резали дерево. Его грязные кроссовки были прямо перед ее лицом, а костлявые колени впились в ребра. Зои попыталась отодвинуться от его ног, но вместо этого ударилась затылком о стену, усилив и без того невыносимую головную боль, которая уже начинала пульсировать в висках. — Вот дерьмо… — прохрипела девушка. — Лукас! Лукас! — Еще пять минут, мам, — протянул ее брат, соскальзывая с края узкой кровати в тщетных попытках перевернуться. Он с ворчанием упал на пол и снова погрузился в сон. Зои потянулась, сведенные судорогой конечности моментально отозвались неприятными ощущениями, а желудок скрутило от тошноты. Она снова попыталась разбудить Лукаса, толкнув его носком ботинка, но он пробормотал что-то об ананасах и натянул капюшон на лицо. Сжалившись, она взяла маленькую пыльную подушку с кровати и умудрилась подсунуть брату под голову, прежде чем, спотыкаясь, вылезти из комнаты, выключая на ходу свет. Зои, пошатываясь, добралась до ванной комнаты. Она включила ледяную воду и жадно пила прямо из-под крана до тех пор, пока привкус мочи во рту окончательно не исчез. Девушка вступила в короткое, но от того не менее важное противостояние с желудком на почве подступающей тошноты, и, к счастью, победила. Пробираясь на цыпочках мимо комнаты родителей, она остановилась, услышав, как скрипнули старые пружины, когда отец переворачивался в постели. Прямо у их двери, дальше по коридору, были скрипучие половицы, и Зои никак не хотела шуметь. Когда папа пил пиво, он неоднократно вставал посреди ночи, гремя всем, чем можно, тащился в ванную, оставлял дверь открытой и все это, чтобы помочиться с громогласностью скакового коня. Она подождала, когда его храп возобновиться, и продолжила свой нелегкий путь. Гулкий рокот его пропитанного пивом дыхания напоминал хрюканье бизона, которого спустили полетать с Эвереста. Наконец, Зои прокралась в свою спальню, впопыхах стягивая джинсы, прежде чем упасть лицом на кровать. Девушка чувствовала себя все так же паршиво и надеялась, что к утру ей станет лучше, ведь мама хотела, чтобы Зои помогла завтра с заготовками на зиму. Она прыснула в подушку при мысли о том, как ужасно Лукас будет себя чувствовать после ночи на голом деревянном полу, и провалилась во тьму. Девушка надеялась на продолжение того сна о Мэйсоне Купере (очень даже неплохого, где она в кой-то веке почти получила член), но лучше бы ей не снилось ничего… Зои снова маленькая, ее волосы заплетены в две косички, с небрежно торчащими прядями, которым, казалось, никогда не суждено было собраться в одну складную прическу, ее кеды покрыты болотной грязью. Она смотрела в потолок комнаты, которую делила с Лукасом, но что-то было не так. Лукас тоже был там, тощий мальчишка в комбинезоне OshKosh, в котором он практически жил ребенком, мама постоянно латала коленки, потому что ее брат протирал ткань, лазая по деревьям. — Не говори папе, Зои, — упрашивал он, рыдая, даже при том, что знал, как отец ненавидит мужские слезы. — Пожалуйста, не говори ему. Он вытер глаза рукавом, переминаясь с ноги на ногу. Лукас всегда так делал, когда нервничал. Зои не понимала, что это за темно-багровое, почти коричневое пятно на потолке, но точно знала, что это что-то плохое и страшное. Она уезжала на лето, погостить у дяди Амоса и тети Оливии, а когда вернулась, в их спальне стоял странный запах, как в тот раз, когда сурок застрял в стене. — Это сурок? — спросила она. — Нет! Не было здесь никакого сурка, Зои. Не говори папе! Иногда Лукас дразнил ее и дергал за косы, но он делал и хорошие вещи. Например, сам построил для нее деревянный кукольный домик с действительно открывающимися окнами, а однажды даже разбил нос их двоюродному брату Джейкобу, когда тот назвал Зои тупой маленькой сучкой. Лукас был ее мучителем, но он также был и ее героем. Она сжала его костлявую руку своей маленькой детской ладошкой. — Я никому не скажу, Лукас, — пообещала она. — Я уберу его, Зои, — не унимался ее брат. — Я все уберу, клянусь. — Хорошо, Лукас, — сказала она. Зои знала, что он сдержит слово. Он всегда исполнял свои обещания, даже когда не стоило бы. Лукас перестал плакать, и они оба устремили взгляд на бурую отметину. — Придурок Оливер, — выплюнул он. — Да! Придурок Оливер, — поддакнула Зои. Раздался голос матери, она звала их ужинать... Кто-то стучался в дверь спальни. По деликатным ударам Зои поняла – это мама. — Я проснулась, мам, — крикнула она во все горло, которое, казалось, было набито песком. В голове стучало так, как будто кто-то гулко бил молотком по наковальне. — Доброе утро, милая. Ты не знаешь, где твой брат? Твой отец его ищет. — Наверное, он в своей старой комнате. И…Мам? — Да, дорогая? — Будь с ним помягче... Зои заставила себя подняться. Она прислушалась к легким шагам матери, бесшумно удаляющейся по коридору. Бедный Лукас. Пол, должно быть, был тверже, чем хер католического священника в заднице мальчика. Она почувствовала запах жареного бекона, и ее желудок чуть не вывернуло наизнанку при мысли о мамином завтраке. Маргарет давно стала приверженкой сытной пищи, но все равно заставляла Зои обливаться холодным потом от своей овсянки, и это еще в лучшем случае. Лукас нарек ее "Спущянкой Сатаны": «Мама снова "Спущянку Сатаны" готовит, Зои. Советую сблевануть заранее…если не хочешь потом оттирать пол, конечно». Она очень надеялась, что в этом хрючеве было хоть что-то от овсянки… Джек уже сидел за столом, листая утреннюю газету. — Доброе утро, Зои, — прогремел он со всем своим радушием. Он посмотрел на дочь поверх очков, услышав ее вялый ответ. — Малышка, ты выглядишь какой-то потрепанной. Что-то стряслось? — Я в порядке, пап. Просто плохо спала, — устало ответила она, взяв кусочек тоста и откусив немного. Зои почистила зубы и прополоскала рот специальным средством, чтобы вывести привкус и вонь хереса, но ей все казалось, что эта дрянь впиталась под кожу. — Хммм. Да уж так и было... — многозначительно проронил он, посмеиваясь за своей газетой. В комнату ворвалась ее мать, ставя на стол тарелку с беконом. Зои почувствовала, как к горлу подступает тошнота от одного вида жирных пластинок мяса, однако Джек был другого мнения, он отложил газету и нетерпеливо схватил вилку. — Лучше хорошо позавтракай, Зои – стряпня твоей мамы исцелит кого угодно! Было что-то трогательное в преданности Джека кухне Маргарет, его можно понять – человек старой закалки. Ему нравились блюда, ведущие прямой дорогой к атеросклерозу, сахар, углеводы и липкие приторные пироги. Она часто думала, что ее отец съел бы и жопу кабана, если бы ее намазали маслом. — Что-то твоего брата давно не видно, — заметил Джек, заглатывая утонувший в жире бекон с выражением полного блаженства. — Мне нужна его помощь. Надвигается буря. Так говорят в новостях. Эта будет одной из худших. Мы должны упрочнить крышу и укрепить окна. Не хочу такого ущерба, как несколько лет назад. Зои вздохнула и решила начать с главного. — Ну, папочка, если ты собираешься просить его о помощи, мне кажется, стоит для начала извиниться. Знаешь. После прошлой ночи... Джек перестал жевать и нахмурился так, что брови чуть не превратились в одну сплошную линию. — Ты ударил его…? — на всякий случай пояснила она. — У него кровь пошла из носа. Повисла тяжелая пауза, затем ее отец сглотнул, черты лица разгладились, а его суровый взгляд сменился выражением стыда, которое она редко видела. — Я это правда сделал, да? — тихо сказал он, скорее для себя, чем для нее, и вздохнул. — Ты права, милая. Я извинюсь. Лукас, пошатываясь, вошел в комнату, выглядел он еще хуже, чем Зои. — Помяни черта, и он появится! — задорно взревел Джек. — Посмотрите-ка, кто к нам пожаловал. Парень, да ты выглядишь так, будто по тебе целый грузовой состав прошелся и одним разом не обошлось. Лукас бросил на него красноречивый взгляд, но ничего не ответил, согнувшись за столом и сунув руки в карманы. После сна на нем была та же одежда, и Зои могла разглядеть пятна запекшейся крови, покрывающие верх толстовки и размазанные по рукаву. Джек сложил газету и вытер рот. — Сынок, — с теплотой начал он. - Прости за вчерашний срыв, я вышел из себя. Не было никакой нужды так набрасываться, и мне действительно жаль. Я виноват. Лукас пытался сохранить мрачный вид, но Зои заметила, что за угрюмым выражением лица скрывается борьба с противоречивыми эмоциями. Он все еще злился, но девушка знала, что часть ее брата отчаянно нуждалась в любви и признании отца. Ему было трудно переступить через себя. Тем более, что оба мужчины были упрямы, как бараны. Но, по крайней мере, теперь Лукас мог изящно уступить. — Проехали, — наконец выдавил он. Зои видела, что он хотел еще добавить что-то едкое или саркастичное, в своем духе, но не решился. Джек встал. — Ну же, иди сюда, и обними своего старика! Зои прикрыла рот рукой, чтобы скрыть ухмылку, которая тронула ее губы при виде неподдельного ужаса на лице брата. Она уже привыкла к папиным медвежьим объятиям, поскольку он раздавал их Зои и ее матери на регулярной основе, но Лукаса обнимал редко. Когда же это случалось, то в виде "мужицкой" версии, с приемлемой дистанцией и сотрясающими кости ударами по спине. Лукас выглядел так, будто предпочел бы быть где-нибудь на Марсе, и желательно, без скафандра, тем не менее, скрепя сердцем, ему пришлось выстоять весь неловкий процесс заключения в стальную хватку отца. По собственному опыту Зои знала, что он дичился физических контактов, как огня, и обнимать его было все равно, что обнимать столб у проезжей части, но Джека было уже не остановить. Лукас получил полный курс лечения: и хлопки по спине, и покачивания, и даже небольшую встряску в конце, хотя кроссовки ее брата уже и так едва касались пола. Как только все закончилось, Лукас, пошатываясь, отступил на безопасное расстояние и опустился на стул, его лицо горело от стыда. — Завали ебало, Зои, — тихо процедил он сквозь зубы, прежде чем она успела хоть что-нибудь сказать. Удар на опережение. Мама вошла на кухню, она расплылась в счастливой улыбке от того, что ее мужчины разрешили свои проблемы. Маргарет поставила перед сыном тарелку с овсянкой и беконом, и Зои увидела, как его лицо побледнело, затем позеленело, а кадык судорожно задергался в тщетных попытках сдержать желчь и остатки алкоголя в желудке. — Я думаю потушить свиные потроха на ужин... — радостно сообщила Маргарет Джеку, и тут уж Лукас не выдержал. — Прсти мма... — промычал он, прикрывая рот рукой и отскакивая от стола. Зои захихикала, наблюдая, как он, чуть ли не спотыкаясь, в спешке выбегает из комнаты, чтобы добраться до ванной. Маргарет покачала головой. — Что же не так с этим юношей? Может, испечь ему брауни, ммм? Зои усмехнулась. — Обязательно, мам. Ему понравится. После завтрака (двух кусков хрустящего тоста и черного кофе), Зои отправилась в их старую комнату. Она забыла там пустую бутылку от спиртного и хотела избавиться от улик. Лукас закончил блевать и пошел с отцом в гараж за инструментами. Он напоминал только что эксгумированный труп, да и вонял примерно так же. Зои обшарила комнату, заглянув под старую кровать и в сундук с игрушками. В конце концов, она обнаружила объект поисков завалившимся за комод. Запах, исходивший от горлышка, вызвал у девушки приступ тошноты, и она быстро выбросила откупоренную бутылку в мусорное ведро, накрыв ее старыми газетами. Ощутив резкую слабость, Зои приземлилась на край кровати и вытянула ноги перед собой. Воздух был спертым и затхлым, а от поднятой при обыске пыли свербило в носу. Мама подготавливала банки для соленьев, но Зои даже и не думала о том, чтобы спуститься к ней. Она наверняка бы сейчас упала в обморок от запаха уксуса. Вдруг девушка вспомнила сон, который приснился ей прошлой ночью, тот второй жуткий сон. Было ли это реальным воспоминанием? Возникло странное чувство дежавю, как будто такое уже случалось раньше. Зои обвела взглядом потолок в поисках каких-то подсказок. Он нуждался в покраске и был сильно залит водой во время шторма несколько лет назад, но никаких коричневых пятен не обнаружилось. Чем дольше девушка смотрела наверх, тем сильнее ей казалось, что там должно быть что-то. Примерно четыре фута в длину, вдвое меньше в ширину, неровное по краям. И смрад. Это почему-то навело ее на мысль о сурках. Зои покачала головой. Воспоминания - странная штука, в конце концов, они могут быть ложными. Тем не менее, она точно помнила, как однажды папа в забрызганном комбинезоне красил потолок, стоя на вершине стремянке. Его лицо было печальным, но когда она спросила, что произошло, он широко улыбнулся, спустился с лестницы, поднял ее и прижал к себе, размазывая пятно краски по кончику носа. Была ли это та самая ночь, когда папа уложил их спать так же заботливо, как и мама? Джек никогда этого не делал, кроме одного раза. Тогда он бережно расправил одеяло, поцеловал ее в макушку и даже поцеловал ее куклу Аннабет, когда Зои настояла. Еще он ласково прошептал ей что-то перед тем, как мама выключила свет. — Солнышко, всегда помни: мы любим твоего брата. Что-то в этом роде. Зои поднялась на ноги. Маргарет уже звенела банками, давая явный намек. Сон, вероятно, просто чушь собачья. Гендерные роли в семье Бейкеров были четко распределены: мужчины работают снаружи, женщины - внутри. Мама отправила Зои во двор, чтобы передать ланч “мальчикам”. Погода в полдень стояла знойная и вязкая, а сухой воздух предвещал о грядущем шторме, Джек и Лукас работали без рубашек. Их комплекция представляла собой разительный контраст: Джек, с его бочковатой грудью и намеком на солидное брюхо, уплотняющее середину; и Лукас, с его выпирающими ребрами, похожими на лезвие кос, и почти впалым животом. Когда Зои раздавала пиво и сэндвичи, ее отец незамедлительно бросил деревянную доску и с аппетитом накинулся на еду. Несмотря на все свои усилия, Лукас по-прежнему был бледен и рассматривал холодный напиток, как потенциальное орудие убийства. — Да ладно, Лукас, опохмелись,— едва слышно прошептала девушка. Ее брат пожал плечами, открыл пиво и уже собирался с духом, чтобы сделать первый глоток. — Пей!Пей!Пей!Пей! — начала скандировать Зои. Он показал ей средний палец и поднес бутылку к губам. — Лукас, не посылай сестру, — рассеянно упрекнул Джек, любуясь небом. — Думаю, на этот раз шторм будет сильнее. Вы чувствуете? Как будто природа затаила свое дыхание. Лукас рыгнул, испортив всю красоту момента. Джек посмотрел на него со смесью снисхождения и разочарования. — Клянусь, парень, иногда мне кажется, что ты безнадежен для жизни в цивилизованном обществе! — усмехнулся он. На это Лукас лишь осклабился, и на мгновение Зои показалось, что время остановилось. Воспоминания могли быть ложными, это правда, но у девушки было одно, где каждая деталь неизгладимо запечатлелась в ее памяти, словно выжженная раскаленным железом... Ее брат никогда не ввязывался в неприятности, но неприятности находили его сами. У Лукаса случались драки в начале средней школы, сперва местные думали, что будет забавно задирать тощего деревенского мальчика с большим носом, но он достаточно быстро приобрел репутацию “грязного бойца”, чтобы его оставили в покое, по крайней мере, физически. Мальчики говорили, что Лукас дерется как девчонка, но у их дяди Амоса нашелся анализ получше: Лукас был из тех, кто, по его словам, сделает заточку из зубной щетки и зарежет тебя на тюремном дворе, когда охранник не видит. Он был подлым, проворным и, самое главное, жестоким. Схватка с Лукасом не принесет тебе синяков и сломанных зубов. Он пинал под дых, оставлял укусы, вырывал волосы и выцарапывал глаза. Зои вспомнила, как один рослый амбал, которого оставляли на второй год вот уже пару лет, стал донимать ее брата вне школы, сначала с оскорблениями, затем с толчками в плечо. Лукас не предпринимал никаких ответных мер, пока хулиган не начал наносить удары: сильные, с разворота, но от которых ее брат без проблем уклонялся, пока один не прилетел ему в затылок. Тогда он скинул рюкзак и взял быка за рога. Здоровяк оказался в больнице с одним ухом, вывихнутым мизинцем и изувеченной мошонкой. Все в школе тогда твердили, что бить по яйцам – это запрещенный прием, но, так или иначе, когда Лукас закончил, бедолага превратился в кричащую, хлюпающую массу, которой понадобилось три учителя, чтобы устоять на ногах, и еще три, чтобы оттащить ее противника. Драка для Лукаса вылилась в месячный наказание и еженедельное пребывание в кабинете школьного психолога, но с тех пор его никто и пальцем не трогал. Конечно, та расправа над школьным обидчиком была мелочью по сравнению с тем, что он сделал с парнем, проследовавшим за Зои до дома. Ей было четырнадцать, Лукасу - шестнадцать. Они часто шли домой вместе, срезая путь через знакомое болото, но в тот день ее брата задержали после уроков за то, что он назвал учительницу сукой. Зои боялась признаться родителям, что Лукас снова влип, но, по ее личному мнению, учительница, о которой шла речь, и вправду была сукой. Зои не успела уйти далеко, как услышала голос, зовущий ее по имени. Оглянувшись, она увидела спешащего к ней Брента Чемберса. Брент был спортсменом, того же возраста, что и ее брат. Высокий, загорелый, подкаченный блондин и капитан футбольной команды – он воплощал собой каждое клише, которое когда-либо приписывали школьной знаменитости, еще и с чирлидершей встречался. Только разве они не расстались недавно?.. — Привет, Зои. А где Лукас? Ее сердце рухнуло куда-то вниз. Ну не мог же он искать Лукаса, в самом деле. — Его оставили после уроков. Опять. — Отлично! Я в любом случае хотел поговорить именно с тобой. Зои нравилось относить себя к числу дерзких, "мне-насрать-что-вы-думаете" подростков, но в глубине души она знала, что имеет такую же низкую самооценку, как и ее брат. Она была влюблена в Чемберса еще с двенадцати лет, а он даже не замечал ее последние два года. Зачем ему это? Брента в его шестнадцать окружали уже полноценно созревшие девушки, в то время как Зои была щуплой девчонкой с плоской грудью, в поношенных шмотках своих кузенов. Она почувствовала, как заливается краской от его внимания. Зои едва могла отвечать ему, но, похоже, это не играло никакой роли: Брент достаточно болтал за них обоих, обсуждая музыку, школу и футбол. Откровенно говоря, большая часть его фраз была пустым бредом, но Зои мысленно благодарила парня за уверенность. Брент вызвался нести ее портфель, раньше она видела такое только в фильмах. Когда они шли по извилистой тропинке к ее ферме, Зои чувствовала себя на седьмом небе от счастья. Они были у самой глубокой части заводи, когда он вдруг остановился. — Э-э, Зои? Я надеюсь, ты не обидишься, если я спрошу, ты можешь отказаться, если захочешь, но…можно тебя поцеловать? В этот миг Зои представила себе целую историю любви, подобную тем, какие она видела в романтических комедиях: склейка кадров, и вот они уже бегут по роскошному пляжу, их заливистый смех уносят порывы ветра, затем они валяются в высокой траве, наслаждаясь жизнью и ароматом душистых цветов, Брент носит ее на руках, они часами смотрят на звезды..... Зои почувствовала, как ее губы дрогнули, она подавила нервный смешок. Спокойно, Зои, спокойно... — Да…конечно. Он просиял улыбкой, обнажая белоснежный ряд идеально-ровных зубов. — Супер! Брент отложил рюкзак, подошел ближе и припал к ее губам в долгом нежном поцелуе. Она закрыла глаза, не в силах поверить в происходящее. Зои не терпелось рассказать обо всем своей подруге Челси. Чемберс углубил поцелуй, его язык скользнул между ее губ. Она немного напряглась, не зная, что делать, но не остановила парня, и вскоре он яростно врывался в ее рот, заполняя почти все пространство внутри. Зои стало неприятно от такого напора и она попыталась мягко отстраниться, но Брент сжал ее талию, удерживая на месте. Она пискнула, упираясь ладонями в его грудную клетку, но он буквально вдавил ее в себя, зажав тем самым руки. Зои почувствовала, как чужие пальцы забрались под ее футболку и нащупали там грудь. Протестуя, она прикусила ему язык. Тогда Чемберс разорвал поцелуй, его лицо было красным от гнева. — Кусать меня удумала, шмара малолетняя? Кого ты, блять, из себя строишь? — Прекрати сейчас же! — воскликнула Зои. — Мне это больше не нравится! Брент покачал головой. — О-о-о нет. Ты сказала, что я могу тебя поцеловать, так что я это сделаю! Зои толкнула его предплечьем, но Брент был намного крупнее и сильнее ее. Его рука снова оказалась у нее под футболкой и схватила за грудь, грубо сжимая. Она попыталась закричать, но Чемберс накрыл ее рот своим, заглушая вообще любые звуки. Разъяренная и напуганная, Зои со всей мочи вдарила ему коленкой в пах. Бедро парня отразило большую часть урона, но этого хватило, чтобы хватка ослабла. За этим последовал мощный удар лбом об его нос, отчего голова Чемберса дернулась назад. Зои вцепилась своими короткими ноготками ему в глазницы, словно то были когти, параллельно с этим пытаясь пнуть Брента по коленной чашечке, сдержать панику и сконцентрироваться. Она училась тактике боя у своего брата. Брент отшатнулся назад и на ходу схватил ее за ворот футболки, резким движением притянув к себе, когда Зои попыталась сбежать. Зарычав, он больно врезал ей кулаком в живот. Весь воздух выбило из легких, она согнулась пополам и судорожно закашлялась. — Ебаная тварь! — рявкнул Брент. — Ты хоть представляешь, как много телок хочет оказаться на твоем месте?! — Чтоб ты сдох…— ненавистно прохрипела она. Чемберс захохотал. — Как скажешь, Зои… Она ощутила хлесткий удар в челюсть. Из глаз посыпались искры, Зои почувствовала солоноватый, металлический привкус крови во рту. Брент расплылся в гадкой торжествующей ухмылке, кусок дерева в его руке уже поднимался, чтобы нанести следующий удар. Вместо того чтобы блокировать атаку, она опустила голову и использовала ее как таран, ударив его в область чуть ниже ребер настолько сильно, насколько это было возможно. Брент рвано выдохнул и схватился за живот, выронив импровизированную дубину. Невольно он разжал и вторую ладонь, выпуская растянутую ткань футболки. Освободившись от его мертвой хватки, Зои уже было ринулась бежать, как вдруг что-то зацепило ее за лодыжку – его нога, Брент подставил ей подножку, и она рухнула лицом вниз. Впиваясь пальцами в сырую почву, она попробовала отползти, но почувствовала, как чужие руки жестко припечатали ее икры к поверхности земли. — Да ты не сопротивляйся! — закричал Брент, раззадорившись. — Отвали от меня! - истошно завопила Зои и взвыла от отчаяния, когда он навалился на нее сзади, придавливая всем телом. Она попыталась сбросить его с себя, но ничего не вышло: Брент был слишком тяжелым. Он откровенно насмехался над ее попытками подняться. Чемберс забрался выше и теперь его стояк мерзко упирался в ее задницу, он просунул под нее руку, намереваясь задрать юбку и запустить пальцы под резинку девичьих трусов. — Ты должна на коленях меня благодарить! – утробно прорычал он ей на ухо. – Жалкое ничтожество с чокнутым братцем. Тебе повезло, что я вообще с тобой заговорил! Она всхлипнула от смеси бессильного гнева и животного ужаса, услышав, как рвется ткань, почувствовав, как с нее срывают белье. Он слегка приподнял бедра, нащупывая молнию джинс. Лукас научил Зои давать сдачи, показал ей наиболее уязвимые и, следовательно, наиболее болезненные точки для удара, но сейчас она не могла дотянуться ни до одной из них. Разрывая глотку криком нестерпимой злости и унижения, она снова попыталась скинуть его с себя, на что Брент только рассмеялся и теснее прижался пахом к ее заднице. Сквозь бешеный стук сердца, закладывавший уши, Зои услышала стремительные шаги. — Какого...? Это было последнее, что смог вымолвить Брент. Нога Лукаса, казалось, возникла из ниоткуда, впечатавшись Чемберсу в лицо, его нос прогнулся с тошнотворным хрустом. — СЪЕБАЛСЯ НАХУЙ С МОЕЙ СЕСТРЫ, БЛЯДСКИЙ ТЫ КУСОК ДЕРЬМА! В обычных условиях Лукас молчал во время драки, вкладывая все негативные эмоции в удары, но тогда его безудержная ярость раскатистым эхом разнеслась по всему лесу. С крон деревьев слетели перепуганные птицы. Брент издал булькающий крик, который резко оборвался, когда Лукас нанес ему еще один мощный удар, на этот раз пришедшийся прямо в открытый кадык. Чемберс моментально скатился с Зои, цепляясь за горло в безмолвной агонии. Зои вскочила на ноги, Лукас подхватил ее под локоть, удерживая в вертикальном положении. Ее всю трясло, как в лихорадке. От страха и адреналина стучали зубы и немели мышцы. Стоило Лукасу увидеть отек на ее челюсти и кровоточащие десна, как его глаза широко распахнулись, а губы скривились от бешенства. — БРЕНТ, ТЫ УЕБОК! Он метнулся в сторону, туда, где Брент катался по земле, подошва его кроссовка с силой вонзилась в живот лежащего парня. — ТЫ УДАРИЛ МОЮ ХЕРОВУ СЕСТРУ?! — вскричал он почти что в неверии. Брент беспомощно корчился от боли, когда все новые и новые удары лавиной обрушивались на его ребра, промежность, колени. Лукас бил везде, где только можно было. Его зубы обнажились в зверином оскале, пока он снова и снова оставлял побои на теле парня. Зои смотрела на то, как ее брат пляшет вокруг него уже добрые три минуты. Наконец, Лукас остановился, выдохшись. Он согнулся и, уперев руки в колени, старался восстановить дыхание. — Чертов сукин сын, — пробормотал он между вздохами. — Гребаный говноед-обмудак с пидарской рожей... Зои подошла к нему, ее дрожь утихла. Она положила руку ему на плечо. Лукас окинул ее внимательным взглядом. — Ты в порядке, Зои? Она попыталась кивнуть, но на полпути горько расплакалась, мучительные безудержные рыдания разрывали ее грудь. Лукас выпрямился, он осторожно обвил ее руками. — Все хорошо, Зои, он больше тебя не тронет, шшшш... Она прижалась лицом к его груди, чувствуя, как замок толстовки впивается ей в лоб. — Он собирался...ох, Лукас, этот ублюдок! — выпалила она сквозь слезы, сжимая кулаки в бессильном гневе. Лукас выпустил ее из объятий, мягко отстраняя. Он подошел к заросшему травой месту, где Брент прижал ее, и напряженно уставился на клочок ткани, который был всем, что осталось от ее порванных трусиков. — Вот в чем дело, Брент? – глухо сказал он, и внезапно низкий тембр голоса заставил Зои притихнуть. Лукас повернулся туда, где лежал парень, все еще держась за горло, его лицо побагровело, воздух с трудом проходил через распухшую, воспаленную гортань. Лукас опустился на корточки рядом с его головой, заглядывая в умоляющие глаза. — Ты хотел изнасиловать мою сестру, так? — голос его был вкрадчивым, почти любезным. Брент попытался покачать головой, но Лукас резко выбросил руку, сжимая его щеки и удерживая неподвижно. На его губах заиграла мрачная, зловещая улыбка, которая, как знала Зои, всегда сулила неприятности. — Не пытайся отрицать, ебанат. Ты бы сделал это, если бы я не пришел. Видишь ли, сегодня вечером я должен был быть в классе, но посмотрел в окно и увидел, как ты идешь за Зои, и я подумал тогда: «Зачем Бренту Чемберсу преследовать мою младшую сестренку? Хмм». Так что я был просто обязан это выяснить, не так ли? Лукас повернул голову и устремил на нее пристальный взгляд. — Отвернись, Зои, — спокойно сказал он. — Не-а. — Зои демонстративно скрестила руки на груди. Лукас вскинул брови. — Серьезно? Теперь ты будешь со мной спорить? Она пожала плечами. — Да, буду. Что бы ты ни собирался сделать, я хочу это видеть. Лукас вздохнул. — О’кей, Зои, но не говори, что я тебя не предупреждал! — он поднял деревянную дубинку, которую обронил Брент, крепко взялся за нее обеими руками, широко расставив ноги. — Все же лучше отойти в сторону. Будет грязно. Зои опустила глаза, туда, где Брент изо всех сил боролся за жизнь, извиваясь на животе, словно полураздавленный червяк на раскаленной сковородке. — Могу я помочь? Лукас яро замотал головой, выражение его лица приняло суровый и непоколебимый оттенок. — Ни за что, блять. Я не хочу, чтобы это было на твоей совести. Ты еще не безнадежна, — он посмотрел вниз на свои руки, на пальцы, сжимающие отслаивающуюся кору, неимоверно бледные на фоне насыщенно коричневого цвета. — В отличие от меня, — сказал ее брат и занес оружие. Он оказался прав: было действительно грязно. К тому времени, как Лукас закончил, его джинсы были по колено забрызганы алыми пятнами, а в рукава толстовки впиталась свежая кровь. Чем бы Лукас ни занимался, он всегда брался за дело с методичностью хорошо отложенной машины, вот и сейчас, сосредоточившись, он действовал планомерно и размеренно, нанося удар за ударом, пока череп Брента не треснул с отвратительным хрустом и не раздробился на мелкие кусочки под давление тяжелой палки. Лукас почти не вспотел, его руки поднимались и опускались с точностью маятника дедушкиных часов в гостиной. Когда кровь струей окропила его ресницы, он сморгнул ее. Когда какая-то капля коснулась его губ, он слизнул ее. Голова Брента больше не была похожа на голову – теперь она напоминала дешевый говяжий фарш, который покупала Маргарет, когда им приходилось экономить, только вместо жира в ней была костная стружка. В какой-то момент, когда лицо Брента провалилось, его глазные яблоки выпали, потеряв свой уютный домик в виде глазниц. Они суетливо катались на кончиках окровавленных зрительных нервов, похожих на спагетти, пока пара ударов дубинкой не размозжила их в месиво, превратив в склизкую, сочащуюся кашицу. Лукас стряхнул с рук щепки и пыль. Его собственные льдисто-голубые, почти хрустальные глаза смотрели на нее из-под красной маски, которую он сейчас примерил, внимательно наблюдая за ее реакцией. — Что ты теперь думаешь обо мне, Зои? — спросил он, стараясь звучать как можно более небрежно, но она расслышала беспокойство в его голосе, беспокойство о том, что он навсегда оттолкнул ее своей жестокостью. — Я думаю... — осторожно начала она, — что ты самый лучший брат в мире. Но только не жди, что я снова это признаю. Лукас вымотанно, но искренне засмеялся. — Хорошо. Договорились. Он посмотрел вниз на то, что осталось от капитана школьной футбольной команды. — Чтож, пожалуй, нам лучше кинуть его в болото, аллигаторы сделают свое дело. Он нагнулся и схватил руку покойника, стиснув зубы и простонав от усилия, когда переворачивал тело на бок. После недолгих раздумий Зои присоединилась к Лукасу, помогая ему тащить и катить труп к воде, моментами используя свои ноги для этого, когда становилось слишком тяжело или не за что было взяться. Они поболтали в процессе, Лукас поведал ей об обстоятельствах, которые привели к тому, что он обозвал миссис Манро сукой, Зои рассказала ему о том, как она настолько рассмешила Челси за обедом, что у нее молоко пошло через нос. Когда тело, наконец, прорезало водную гладь, они наблюдали за тем, как оно медленно погружается на дно, а пузырьки воздуха, наоборот, поднимаются на поверхность. Лукас сложил ладони рупором и поднес их ко рту. — Время ужина! — громко позвал он, и они увидели, как аллигаторы с любопытством отделились от противоположного берега. Они шли домой. Лукас снял толстовку и вздохнул, вытирая лицо ее незапятнанной внутренней стороной. — Ну, этой пиздец, — пожаловался он. — А она была моей любимой. — У меня есть карманные, — сказала Зои. — Я тебе другую достану. — Разве ты их не откладывала на что-то? — Да, но это неважно, Лукас, правда. Я видела одну из толстовок LCS в городе, хотел бы одну такую? — Ты еще спрашиваешь? Конечно! — Зеленую или синюю? — Мм...зеленую. Да, зеленую. Спасибо, Зои. — О, это меньшее, что я могу для тебя сделать! Эй, Лукас? — Что? — Кто быстрее доберется домой, тот первый выбирает канал сегодня вечером! Не дожидаясь ответа, Зои рванула вперед, поднимая облачко пыли своими каблуками. — Вот срань! ..Так нечестно! Лукас перешел на бег… — На что уставилась? Голос ее брата вернул Зои в настоящее. Он стоял, прислонившись плечом к стене здания, и бездумно скреб полоску волос внизу живота, в его опущенной руке висела бутылка пива. Он смерил ее хмурым взглядом. Зои усмехнулась. — Просто смотрю на самого лучшего брата в мире, — сказала она. Лукас фыркнул, но на его губах мелькнула тень улыбки. — О-о, ну разве это не мило! — воскликнул Джек, допивая свой пенистый напиток и подхватывая молоток. — Давай, парень, времени в обрез! Лукас вздохнул, отставляя свое пиво. — Зои? Может, ты уломаешь маму не готовить свиные потроха на ужин? Не думаю, что я это переживу... — Хорошо, Лукас. Я постараюсь, — пообещала Зои и побрела обратно в дом.