Сияние вечной зари

Пустота. Абсолютная пустота заполняла Деймона. Внешне, казалось, ничего не изменилось. Разве что глаза чуть потемнели, но все, кто знал вампира не так близко, принимали это за вспышку меланхолии. За приступ безысходности, влекущий за собой желание напиться. То же, что царило в голове Деймона оставалось известным только ему и от того причиняло еще большую боль, чем если бы его привязали к столбу на рассвете, предварительно забрав кольцо. Разум его, казалось, отключился, перегорел, как в последний раз загорается и меркнет лампочка в подъезде. Еще в доме Коры он пришел к выводу, который так старательно не хотел признавать. Выводу, о котором и подумать страшно, что уж говорить о нем вслух. Сейчас это осознание прочно засело в голове и всячески помогало удушливой пустоте изводить Деймона. Все действия совершались на автомате. Едва ли Деймон понимал, что нужно переставлять ноги, в какую сторону поворачивается ключ в замке зажигания и почему он все же открыл пассажирскую дверь для поникшей Роузмари. В машине, замкнутом пространстве, близость этой женщины изводила, рассеивала в воздухе запах несбывшихся желаний и невыполненных обещаний. Краем глаза Деймон видел, как она сжимает и разжимает кулаки, оставляя на ладонях полукруглые следы. Роузмари не смотрела в его сторону, не пыталась заговорить, как и не решилась сбежать. Где-то внутри нее маленькие бесята уже придумали не один десяток вариантов для мести Деймону. Но все же что-то удерживало Роуз от желания попросту забрать то, что по праву принадлежит ей. Остатки хорошего воспитания кричали о том, что если Деймон захочет, то отдаст браслет. А если нет – значит, так должно быть. Мама когда-то говорила Роуз, что судьбу не обманешь. Не ты властен над ней, а она над тобой. В противовес этим словам был довольно весомый довод – она вампир. Идти против правил приличия, морали и прочих положительных качеств - в ее природе. Но будет ли Роуз собой после этого? Или станет подобной Деймону: преданной людьми, которых любила, разочарованной в себе и жизни? И пока в ней что-то боролось, пока были силы и желание бороться, она будет удерживать себя от поступков, которые прежняя, еще человеческая Роуз, никогда не стала бы совершать. Ночь успокаивала Деймона. Не решала проблем и не дарила долгожданное облегчение, но отсрочивала принятие решений. Давала краткие часы для отдыха, которые, впрочем, не так уж и сильно помогали, однако, давали фору для спонтанных и ошибочных действий. Пожалуй, в этом и была его проблема: сначала делай, потом уже будешь думать (если останется чем). В половине второго машина наконец остановилась у отеля. Только сейчас Роуз увидела его название. Терракотовые стены, персиковые рамы на окнах и сами двери того же цвета. Над неким подобием парадного входа висела избитая временем вывеска «Рассвет». Роузмари горько усмехнулась, подумав о том, сколько еще восходов она проведет, спрятавшись с головой под одеялом. Не удостоив Деймона взглядом, она распахнула дверцу машины и гордо, или, думая, что гордо, зашагала в номер. Деймон Сальваторе, сжав губы, смотрел вслед своей спутнице. Разочарованная и доведенная до предела, но молчаливая и максимально спокойная снаружи, она перебирала ногами, в надежде как можно быстрей добраться до комнаты. Дверь за ней захлопнулась с такой силой, что днем позже управляющему Картеру пришлось заново прибивать номер комнаты. Вампир вдохнул поглубже прохладный ночной воздух, уловив в нем липовые нотки и запах подгоревшего заказа из закусочной напротив. Неосознанно рука полезла в карман куртки, выудив из него номер официантки, ключ от дома и браслет. Деймон стряхнул с ладони мусор и подбросил оберег в воздух. Скрепленные между собой маленькие колечки серебра создавали ощущение дороги, маленькие лошади, словно куда-то спешили, скатываясь к самому низу застежки. Браслет вновь упал на ладонь и оказался сжатым в кулаке. Деймон сжал зубы и поспешил в комнату к Роуз. По пути он успел снова столкнуться с неприятной мыслью, по обыкновению, немедля перешедшей в действие. Мужчина дернул ручку двери с такой силой, что, когда дверь открылась, та осталась в его руке. Покореженный кусок металла со звоном упал на порог. Деймон осмотрел комнатушку: ничего не сломано и не порвано. За кроватью виднеются ноги, прячущейся от него Роуз. Вампир обошел то, что с большущей натяжкой можно было назвать «ложем» и удивленно хмыкнул: больше половины той самой отвратительной бутылки коньяка было выпито. - Что? - Роуз почти с вызовом смотрела на него, не скрывая теперь уже злости. - Даже злясь на кого-то, не нужно опускаться до употребления дешевого пойла. Я почти разочаровался в тебе, - сдержанно ответил Деймон, все еще возвышаясь над ней. - Ты поучаешь меня? Забавно. – Роуз сделала еще один глоток. Помутненное сознание и количество градусов пробуждали в ней желание высказать обидчику все, что он заслуживал знать о себе. – Эгоист и одиночка. Ты разочаровался во всех и вся, потому что не все в этом мире отвечает твоим требованиям. Девушка ему не досталась, брат у него придурок… - Роуз. Роуз, хватит. – Деймон опустился к девушке, но лишь для того, чтобы вырвать из рук бутылку. - Нет, не хватит. Роуз вскочила с пола, налетев на Деймона. Вампир чувствовал, как в спину упирается ребро картинки с пляжем и выключатель. Не самое приятное ощущение – быть припертым к стене, но противостоять пьяной Роуз было гораздо проще. Деймон схватил девушку за плечи и, сильно встряхнув, оттолкнул от себя. - Какого черта ты вообще позволил себе играть со мной? – задыхаясь от злости, спросила она, больно ткнув Деймона в грудь пальцем. От этого заявления вампир едва не согнулся пополам в нервном смешке. Разговор наконец-то повернулся в нужную сторону, и теперь он мог сказать то, что копил в себе все эти дни. - Я? Играть с тобой? – переспросил он на всякий случай. – А не ты ли заявилась в мой дом в надежде устроить убежище в моей спальне, выиграв перед этим помилование Элайджи? Не ты ли случайно все это время играла со мной в лучшего друга, чтобы получить колечко от солнца? От удивления Роуз отшатнулась назад, сглотнула и даже потерла глаза, чтобы убедиться в том, что это все еще Деймон. Что она действительно слышала все это. - Ты, правда, думаешь, что все это время я притворялась ради призрачной возможности гулять под солнцем? - тихо спросила Роузмари. Осознание того, что Деймон принимал свои и ее чувства, как игру, как договор, не просто ранило. Оно подавило все остальные эмоции, даже злость и разочарование. - Буду крайне удивлен, если ты рисковала своей жизнью для Елены по доброте душевной. - Ты…ты.. – С каждой секундой Роуз все больше отмечала, что не находит приличных слов для Деймона, да и для самой себя. Внутри она уже не первый час ругала себя за доверчивость, за чувствительность и за неспособность отказать себе в Деймоне еще в первую секунду знакомства. - Да пошел я. К черту меня. И убираюсь отсюда, дурак же, - усмехнулся Деймон. – Ага, проходили уже. - Идиот. Он внезапно понял, что ругаться с Роуз можно до самого рассвета и лучше покинуть номер прямо сейчас, чем утром быть обнаруженным с ножкой стула в груди. У двери он медленно развернулся, посмотрел на Роузмари и бросил ей браслет. - Держи, победила. И все-таки Роуз была права: он совсем не умел прощаться. *** Уже в закусочной, быстро заменяя одну стопку текилы другой, Деймон задумался о словах Роуз. О том, как тихо и разбито она говорила о притворстве. Мелькнула даже мысль о том, что он сморозил сущую глупость. О том, что Роузмари тоже что-то чувствовала к нему и это явно что-то большее, чем желание снова провести ночь вместе. В голове картинками диафильма всплывали моменты, когда он был, пусть на минутку, на краткий миг, но счастлив. Когда любое мало-мальски светлое чувство захлестывало его с головой и заставляло забыть о том, как много шрамов на душе, что их нельзя тревожить. О том, как страсть не проходила на утро, а задерживалась в объятиях до самого обеда, если не до полдника. Было что-то такое в этих воспоминаниях, что хотелось держать в голове, не отпускать ни за что. Все они были связаны с Роуз. Ладно, может, не совсем все, но самые свежие, врезавшиеся в память, осветившие дорогу в трудную минуту. А сейчас жизнь Деймона как раз напоминала ему сплошной подземный лабиринт, непременно заканчивающийся тупиком. Смутное желание добить себя заставило Деймона засунуть руку в карман джинс, достать оттуда телефон, набрать номер Елены. Девушка долго не брала трубку. Настолько долго, что вампиру пришлось трижды нажать на повторный набор. В конце концов, все-таки послышался сонный голос. Только сейчас вампир понял, что на дворе, в лучшем случае, половина четвертого, если не пятого. Хотя за окном уже явно светало, что означало, что Деймон превратил вечернее кафе в круглосуточный бар. - Деймон? Ты пьян? - Хорошее начало. Откуда такие способности? Развиваешь интуицию на досуге? – Деймон жестом велел бармену повторить заказ. - Трезвые люди не звонят в начале шестого. Не ты, по крайней мере. Где ты, Деймон? - Где-то в пределах Соединенных Штатов совершаю ошибки всей жизни. - Ты ведь уехал с Роуз. - Да, только она, кажется, передумала брать меня в свой круиз по жарким странам. - Деймон… - Что, Елена? – он нарочито медленно проговорил имя собеседницы, надеясь сбить ее с мысли или переключить на тему того, сколько раз Деймон выпил за счет бармена. - Если хочется быть счастливым – пора бы стать. Эти слова отчего-то запомнились Деймону больше всего, что когда-либо произнесла Елена Гилберт. Нет, эту простую истину он понимал и сам, но порой нам требуется толчок навстречу своему выбору. Над головой вампира не загорелась лампочка, не блистал перед глазами свет в конце тоннеля, но ощущение было именно такое. На долгие минуты по обе стороны воцарилась тишина. Деймону даже показалось, что Елена отключилась или уснула, но он слышал ее прерывистое дыхание – она ждала. Как ждал и он сам момента, когда сможет наконец расставить приоритеты и произнести «те самые» пару слов. - Елена? - Да? – с опаской спросила она. - Кажется, я не приеду на Рождество. - Удачи. Вот так. Точка поставлена, все самые главные слова дошли до адресата, остальные подождут. Осталось только вернуться в отель, найти ключи, если Роуз не угнала машину, и укатить куда-нибудь, где, даже наедине с собой, он будет счастлив. Пусть не так, как когда Роузмари прижимается к нему, прячась от утреннего солнца, но у него всегда будут воспоминания об этих минутах. *** Солнце только-только проснулось, сонно выглядывая из-за горизонта. Деймон осмотрел дорогу, стоянку и лишь потом вспомнил, что оставил машину у самого входа в отель. Да, она все еще стояла там, вот только дверь в комнату на втором этаже распахнута настежь, а не прикрыта, какой ее оставлял Деймон. Мужчина медленно побрел в номер, пытаясь вспомнить, где же он успел оставить ключи и отогнать от себя колющее ощущение совершенной ошибки. Нет, Деймон не жалел о том, что сказал. Он вообще старался никогда не жалеть о содеянном. Но все же где-то в глубине души он хотел, чтобы Роуз осталась с ним, даже выслушав все обидные слова Деймона. Теперь, когда он оставил жизнь в Мистик-Фоллс позади, ему отчаянно требовалась она. Именно Роузмари. На пороге он даже запнулся, понимая, что больше не определяет ее, как «особенного друга» или приятельницу в принципе. Роуз снова стала для него просто девушкой, с которой хотелось быть, потому что она есть и она рядом. И будет рядом… - Или была, - вслух закончил Деймон. - Самодовольный засранец, дурак и эгоист… Деймон осмотрел комнату, ванную и даже шкаф, но источник слов так и не нашел. Сославшись на галлюцинации, он подобрал ключи с покрывала и повернулся к двери, намереваясь покинуть номер. - Если ты еще раз так поступишь, я брошу твое кольцо в Ла-Манш и заставлю плыть за ним. Деймон не мог поверить своим ушам. Он вновь оглядел комнату, но лишь сейчас заметил на подоконнике руку с поблескивающим серебряным браслетом. Вампир подошел к окну, раскрыл его до конца и выглянул: на карнизе, по ту сторону, сидела Роузмари, болтая босыми ногами в воздухе. Она улыбалась, подставляя лицо пока еще холодному, но все же солнцу. - Ты осталась, - выдохнул он, выбираясь к ней на карниз. - Ну кто-то же должен научить тебя хорошим манерам. А еще показать тебе мир. - Я видел мир, - ответил Деймон, коснувшись браслета. Ему нравилось смотреть, как лошади скатываются по цепочке. - Не таким, каким его видела я. Я покажу тебе природу, настоящих диких лошадей и как приятно бежать босыми ногами по холодной, мокрой траве. - Где-то я это уже слышал… - усмехнулся он. – А потом что? будем сидеть на крыльце дома, кутаясь в плед с оленями? - Фу, Деймон, где ты наслушался всего этого? – засмеялась Роуз. – Нет, мы будем лежать на крыше с бутылкой виски, а из шерстяного и с оленями на нас будут только носки. Солнце начинало этот день, обещая что-то новое в каждой минуте. В каждом прожитом мгновении и глотке воздуха. В каждом лучике света, жадно впитанном Роузмари. Она и раньше знала цену дневного света, но теперь ей больше не было больно смотреть на солнце. Теперь она знала, что никакая вечность не стоит тех мгновений жизни, что она потеряла. Но новый день наступил и для нее тоже, здесь, на карнизе придорожного отеля, за руку с тем, кто может быть больше, чем другом. С тем, кто подарит ей сияние вечной зари и дорогу, которая никогда не закончится. Hadley и шерстяным носкам. С днем рождения!