Наладить отношения.

      Камило после случая с ведром остаток дня провел в комнате, прикинувшись больным. Долорес любезно принесла ему обед и ужин, и он, наконец-то смог нормально, в своё удовольствие поесть. На следующее утро подросток проснулся желчный, раздражительный и злой. Глядя на горожан, он чувствовал разочарование, пустоту и одиночество. Парень понимал, что эти люди готовы вонзить нож в спину, стоит только сделать что-то не то. Они никогда не подбадривают и не пытаются понять семейство, а только требуют, словно волшебство даровали они, а не свеча. Но в этом в каком-то смысле сами Мадригаль виноваты. Находясь под строгим контролем Абуэлы, они не могли дать отпор или жаловаться, выжимая из себя все соки, чтобы людям было хорошо.       Камило опустил босые ноги на чистый прохладный пол и прошествовал до ванной. Он умылся холодной водой и хорошенько почистил зубы. Вчерашняя картина, как он и Бруно лежали нос к носу, то и дело всплывала в голове подростка, заставляя невольно краснеть и морщиться. Он последний раз взглянул в зеркало на свои румяные щеки и, помотав головой, покинул ванну. Камило, честно говоря, понятия не имел, как ухаживать за своими волосами. Он просто оборачивался, делая более удобную, как ему казалось, прическу. С кудряшками было тяжело, и он иной раз ленился даже их расчесать, потому что на это ушло бы как минимум пол дня. Но волосы были довольно мягкие и лёгкие, просто путались иногда, что немного бесило.       Камило покинул свою комнату и двинулся на кухню, где с утра была Долорес, которая увлеченно читала. На её губах сияла довольная улыбка. Похоже, она читала стихи Мариано. Камило медленно обвел глазами кухню. — Где все? — хрипло спросил он. Долорес оторвалась от очередного перечитывания стишка и недовольно глянула на брата. — Работают, пока кое-кто прикидывался больным и отлынивает от работы. — резко бросила девушка, скрестив руки на груди. Камило скривился и, обернувшись сестрой, сморщил милое личико, уперев руки в бока. — Ой, ой, ой. Ты не работаешь, — передразнил он, а затем перевоплотился в Мариано. — А ты в облаках витаешь, — он вытянул губы трубочкой. — Всё об этой романтической чуши думаешь, — уже грубо бросил подросток, становясь собой. — Камило! — воскликнула Долорес. — Я же просила не превращаться в меня или Мариано! Тебе было мало, когда он тебя чуть не поцеловал, — сурово напомнила девушка, метнув глазами молнии гнева. О да, она была недовольна. Ведь после того случая Мариано стал сомневаться в Долорес и не знал, как узнать, что перед ним настоящая. Гузман спросил у Феликса, как отличить Камило от других, на что мужчина сказал, что это сложно и даже он порой его не ловит. Но Камило, когда раниться, может стать собой или от стресса. И вот настал день, когда настоящая Долорес хотела поцеловать своего возлюбленного. Она в нетерпении подставила губы, смотря на мужа счастливым взглядом. Гузман оцепенел. Он не знал, настоящая ли перед ним Долорес. Он спешно стал вспоминать советы и, к сожалению, ничего дельного не придумал, кроме как с головы врезать, как он думал, наглому пацаненку. Но, увы, это был не Камило. Долорес от удара осела на каменный пол и ошарашенно посмотрела на супруга. В её обескураженных глазах читалось: За что? Голова нещадно гудела, а в ушах странно звенело, и девушка впервые за столько лет ничего не слышала, кроме гула. Марино понял свою ошибку и поспешил поднять супругу на руки. Он быстро направился к ним в комнату, где ещё оставалась свежая выпечка Джульетты. После того, как Долорес проживала пирожок, Мариано объяснил, что это всё недоразумение и, стоя на коленях, весь вечер и ночь вымаливал прощение. Долорес посоветовала ему в следующий раз просто ущипнуть или придумать кодовое слово, которое Камило не будет знать. — А что, боишься, что заберу хоть один поцелуй твоего ненаглядного? Или что ему больше понравится поцелуй со мной? — фыркнул подросток. Он знал, что порет полную чушь, но в последнее время парня часто заносило, и он мог спокойно выдать глупую тираду сестре, а Долорес, грустно помотав головой, просто уйдёт прочь. — Ты просила об этом перед свадьбой, и я выполнил своё обещание. Но свадьба ведь закончилась. Теперь-то можно! — весело заявил лицедей с лукавой улыбкой на губах. — Нет, нельзя! Или пеняй на себя! — грозно рявкнула Долорес, нахмурившись. — Ладно, но я серьёзно. Где все? где тётушка? — мягко спросил парень, подняв руки в знак примирения. — Джульетта на площади раздаёт выпечку. Мирабель ей помогает. Луиза решила взять твои обязанности и играет с детьми, — начала перечислять девушка, приложив палец к подбородку. — Что? Ей лучше отдыхать, — обескураженно отозвался парень. — Ну, она не против и ей весело, — лениво ответила девушка, передернув плечами. — Понятно, — вымолвил Камило. Он нашёл свою порцию завтрака и поспешил сесть за стол напротив Долорес. Рядом с едой была свернута бумажка, которую подросток тут же развернул. Это была записка от Джульетты: Камило, я надеюсь, ты не обижаешься на меня. Кушай хорошо! Подросток ласково улыбнулся и принялся за еду. — И, кстати, почему ты избегаешь Бруно? Ему и так тяжело пришлось! — с любопытством поинтересовалась девушка, слегка сдвинув брови на переносице. — Ну я же не виноват, что у меня к нему сердце не лежит, — небрежно бросил парень, скривившись. — Брось, он не плохой человек, даже мухи не обидит, — мягко сказала Долорес и улыбнулась уголками губ. — Поживём-увидим, — лениво ответил подросток. Долорес сурово посмотрела на брата, который ковырялся вилкой в тарелке. Кажется, этот разговор совсем сбил ему аппетит. Он обратил взор к потолку и забарабанил пальцами по столу. — Ему грустно, Камило! Все его приняли с радушием, кроме тебя, — с железной твёрдостью заявила девушка. — Ему грустно. А кому сейчас легко? Он не давал мне проходу и сейчас снова преследует, — неприязненно отозвался Камило, шлепнув ладонью по скатерти. — Да ты же его в упор не видишь! Ты его намеренно избегаешь! — раздраженно бросила девушка и тоже шлепнула рукой по скатерти, пытаясь доказать свою правоту. Угрюмая тень легла на лицо подростка. Он посмотрел на сестру довольно раздраженно, но стих. — Я просто чувствую себя не в своей тарелке. Не уверен, не знаю, но как-то непонятно. И неловко, и стрёмно, и раздражающе, и… — начал было нервно говорить Камило, но Долорес его перебила. — Стоп, стоп, стоп! Просто расслабься, не накручивай себя, — мягко отозвалась она. Губы расплылись в успокаивающую улыбку. — Ну что за дебильный совет! — небрежно и даже немного грубо бросил подросток. — А вот сейчас обидно. — Она, уперев руки в бока, недобро глянула на брата и нахмурилась. — Ну, так ты расслабься, не накручивай себя, — лениво ответил подросток, усмехнувшись и изогнув бровь. Долорес посмотрела несколько злобно, придумывая, чем бы уколоть в ответ. — Ну что, убедился, что он два метра рост? — ехидно вымолвила она. На губах заиграла победная улыбка. Камило возмущённо подскочил со своего места. — Он был выше, когда я был младше. Я уверен в этом. Может, он сжался, пока жил в стенах от сырости? — живо отозвался он. На его лице возникло полное негодование. — И вообще, вот кто у нас не особо работает. Бруно штаны протирает, да и в город его только за смертью посылать. — Парень знал, что врал. Бруно помогал, где только мог, сбиваясь с ног. Только свистни, а он уже тут, готовый помочь, как какой-нибудь супергерой. Наверное, он хотел быть полезным, что тогда, что сейчас. Этот факт очень раздражал подростка. Почему Бруно простил людей, которые не проявили к нему ни капли сострадания? Вместо того, чтобы пристыдить их и заставить извиняться, он сам извинялся перед всеми, как будто он и правда был виноват во всех бедах мира. И по-прежнему пророк боялся всё испортить или накликать беду. Камило это очень злит. Чувство жалости, вины и стыда смешиваются в нем, получая гремучую смесь неясных отголосков, которые парень не может отличить друг от друга. Мысль о том, что Бруно никогда не обижался, не злился и не винил свою семью, не укладывается в голове, Камило. Это даже сводит с ума. Жить в стенах десять лет, страдая от одиночества, боли и лжи, которая лилась на него отовсюду. «И как Бруно не свихнулся? У него, конечно, была некоторая чудаковатость: соль и сахар через плечо перекидывал, иногда тарабанил по дереву, но после пары недель с семьёй прекратил. Видимо, это было от одиночества, или он пытался оградить себя таким образом от несчастий» — с печалью думал лицедей. — Камило, ты должен наладить с ним отношения, — сердито выдала Долорес. В её голосе прозвучали нотки пронзительности. "Ну да. Сначала оболгали, как только можно, вытерли ноги, а потом. Дорогой, где ты был?" — отметил парень у себя в голове. И это двуличие людей и его семьи до чёртиков бесило. Но он ведь не может теперь пойти и извиняться не после того, что было. Да и не хочет, не считает себя виноватым. Почему только он должен извиняться а другие? Другие не хотят извиниться перед Бруно? А семья? Почему Бруно извинился перед ними? Это они должны, ползая на коленях, вымаливать прощение. Но все сделали вид, словно так и должно быть. — Бруно больше всех нравится Мирабель. Зачем стараться наладить отношения? — небрежно и даже шёпотом ответил парень. О, да, Мирабель. Бруно проводил с ней много времени вначале, но потом все внимание девушки забрала Абуэла, стараясь улучшить жизнь семейства Мадригаль. И теперь Бруно, как казалось Камило, просто ищет замену Мирабель. Ему одиноко, вот и всё. — Может, перестанешь трепать ему нервы? — гаркнула девушка. Её лицо потемнело от гнева. — Я что, всё время хожу по границе его нервной системы? — едко говорит Камило, закатывая глаза. — Я не виноват, что некоторые просто не могут не раздражать.        В это время Бруно зашёл в кухню и услышал, как Камило и Долорес ссорятся. Явно из-за него. — Не надо ссориться. Споры ни к чему хорошему не приведут. — наставительно воскликнул он. Камило остолбенел, когда услышал бархатный голос Бруно. «Как долго он стоит? Он слышал всё? Как выпутаться?» — беспорядочно думал подросток. Он обернулся к дяде и нервно улыбнулся. На его лице выступил холодный пот. — Ой, Дядюшка, а я вас тут добрым словом поливаю, — бросил он и залился краской. «Идиот, а ничего дельного придумать не мог?» — кричал на себя в голове лицедей. — Камило, я хочу, чтобы ты знал, ты мой племянник, и я хочу, чтобы ты был счастлив, — обеспокоенно заявил Бруно. — С тобой всё хорошо? тебя не пытают? — с сарказмом спросил Камило, кисло улыбнувшись. Долорес мгновенно приблизилась к подростку и незаметно ущипнула его. Камило ойкнул и подпрыгнул на месте. — Я счастлив. Не видно чтоли? Полные счастья и безудержного веселья штаны, — язвительно выдал он. — Я не вижу на твоем лице и капельки счастья, — возразил Бруно, с неожиданной твердостью нахмурив брови. Камило оцепенел. Его брови удивленно взлетели, лицо выражало полное смятение. Он изумлённо посмотрел на мужчину. Бруно смутился под пристальным взглядом и отвёл глаза в сторону. " Я слишком сильно надавил, и, возможно, Камило не хочет говорить об этом, а если и хочет, то я не тот человек, которому Камило довериться. Следует сменить тему» — с досадой и тревогой подумал он. — У тебя… Вторая половина есть? — неловко пробормотал Бруно, покрывшись липким потом. Ему казалось, словно племянник всё ещё сверлит в нем дыры удивленным взглядом. — У меня страшнейшая фобия перед людьми, лезущими в мою личную жизнь, — злобно возвысив голос, сказал подросток. Долорес ткнула его локтем под ребра, намекая, чтобы он отвечал нормально. Камило снова ойкнул и, отступив от сестры влево, потёр больное место. — Целым вроде родился. Ну ладно. У меня была девушка, но мы не сошлись. Я ленивый тип, — выдавил он недовольным голосом. — Так вы поэтому расстались? — не сразу спросил Бруно и растерянно заморгал. — Нет. Межвидовые отношения слишком сложны: я человек, а она была исчадием ада. Она — чистое зло, — ехидно вымолвил подросток, улыбнувшись саркастической улыбкой. Бруно изумился и хотел ещё что-то спросить, да только нужные слова никак не приходили на ум. Он закрывал и открывал рот, словно рыба. Камило развеселился с такой реакции. — Шучу! Никого у меня не было! — весело воскликнул он. Долорес, заметив издалека жениха, сконфуженно попрощалась и выбежала из кухни навстречу возлюбленному. — О, влюбиться — это прекрасно, — заметил Бруно. В его глазах плескалась печаль и сожаление. Он так и не смог найти человека, которого полюбил бы всем сердцем. Я сейчас уже поздно что-то менять. — Да, особенно если в меня, — ответил Камило, поиграв бровями. — Камило, я… В последнее время происходило много странных и непонятных вещей, но я хочу, чтобы мы были друзьями, — озабоченно проговорил пророк, улыбнувшись, показав белые, как морская пена, зубы. — Хотите дружить? Хорошо, будем друзьями. — Камило ухмыльнулся и подошёл ближе к Бруно. Лицо пророка засветилось не поддельной радостью. — Давайте сыграем по пьесе? Ты. Дядя, который потерял память. А я твой ухажер, — грубо и отрывисто бросил подросток. Бруно поперхнулся воздухом и закашлялся, покраснев до кончиков ушей. Он отшатнулся назад и ошарашенно уставился на подростка. Камило ощутил удовлетворение. Всё-таки дразнить дядю было одно удовольствие. Все уже привыкли к его шуткам, а тут такой новенький, свеженький кадр. Но он резко почувствовал раздражение и злобу, которые в последнее время часто настигали его. И, не желая ещё больше сорваться на родственнике, покинул кухню, не прощаясь. Бруно проводил его спину неловким и задумчивым взглядом.       Во внутреннем дворе подросток обернулся Мирабель, чтобы не нарваться на свою рассерженную сестру. Но вместо неё он чуть не врезался в Гузмана. — Ой, прости, Мирабель, ты в порядке? — обеспокоенно спрашивает Мариано. Его губы растянулись в широкую добродушную улыбку. — Да, — отозвалась Мирабель. И Камило с трудом нацепил на лицо непринужденную улыбку. — Я совершил плохой поступок, — грустно говорит Гузман. В его глазах тревога, а лицо выражает отчаяние, словно выхода у него нет, и он не знает, что делать дальше. — Меня он как-то затрагивает? — властно спросила девушка, изогнув бровь. — Нет! — Тогда страдай молча, — резко выдала Мирабель. Камило немного удивился, как дерзко ответил в облике кузины. Мирабель обычно не такая. — то есть, что ты сделал? И где Долорес? Она же была с тобой, — вполголоса проговорила девушка, поправив очки. — Долорес пошла к моей маме. Я хотел пойти вместе, но она всё ещё злиться. Я ударил её с головы, — доверительно сказал Мариано. Он грустно помотал головой и поджал губы. — Ты ударил её с головы? — опешила Мирабель. Челюсть отвисла, а глаза, кажется пытались вылететь из орбит. — Да, это вышло случайно, — дрожа, выдавил Мариано. Он стыдливо посмотрел на девушку. Гузман принялся в подробностях рассказывать, как так получилось. Камило чуть не взорвался от сдерживающего смеха, который хотел вылиться наружу. Как можно было додуматься ударить Долорес с головы? Он, конечно, понимал, что это не особо смешно, и что сестре досталось из-за него, но то, что Гузман так решил проверить, было слишком ненормально и смешно. — Ох, Мариано, ну ты даёшь! — вымолвила девушка, вытирая выступившие слезы. Живот уже болел от смешков и того, как Камило содрогался. — Просто ущипни его или предложи свою порцию в обмен на то, что Камило станет собой. Он согласился. Сто процентов, — ласково предложила Мирабель. Мариано воспрял духом и сжал Мирабель в охапку. — Спасибо, ты мне помогла. Но ты случайно не знаешь, как успокоить Долорес? — взволнованно спросил он. — Ну, — Мирабель вырвалась из объятий, — Просто придумай какую-нибудь слащавую песню, полную извинений, любви, комплиментов. Ей нравится, как ты поешь, так что она остынет, — заверила девушка. — Спасибо, — Мариано уже хотел снова накинуться с объятиями, но Мирабель отошла от него в сторону. — Не надо. Одних объятий достаточно. Будешь обжиматься со всеми подряд, и моя мать, то есть Долорес, будет ревновать. Да, — уклончиво сказала девушка, снова поправив съехавшие очки. Она вяло улыбнулась. — Хорошо, я понял. Спасибо. — Мариано мягко улыбнулся на прощание и зашёл в Каситу.       Камило, хмыкнув, направился к центру города помочь Луизе со своими обязанностями, где провозился до самого вечера. Они с Луизой ближе к ночи возвращались в Каситу. — Луиза, а ты видела дядю Бруно раньше, до того, как он ушёл? — поинтересовался подросток, стараясь придать голосу равнодушие. — Издалека. Он сторонился людей, и от своей мамы я слышала, что комната Бруно раньше была рядом со всеми, но со временем она отдалилась, как и сам Бруно. А после церемонии Мирабель… — Луиза замолчала и с горечью и досадой вздохнула. В её глазах мелькнула боль за бедного родственника. Она задумалась, вспоминая тот день. — Мама и тётушка Пепа решили сходить к нему в башню. Мост был оборван, в комнату нельзя было пройти. Бруно пропал. Я слышала от тётушки Пепы, что Абуэла в тот день проплакала всю ночь, пока не уснула от усталости. Все же Бруно очень похож на нашего дедушку, и Абуэла его любит, — заявила девушка. Камило кивнул, принимая ответ. — Думаешь, он сам разрушил мост? К своей комнате? — мягко спросил он, глядя заинтересованным взглядом. — Да, Бруно хотел защитить Мирабель. И я думаю, он боялся, что его ведение воспримут не так. У него ведь больше плохих. Наверное, он боялся, что Мирабель обвинят в том, что ещё не произошло. Хм. Тётушка Пепа с мамой в тот день тоже плакали. Тогда был сильный ливень, и ветер так страшно завывал, скрипуче. Это продолжалось около трех дней. Абуэла ничего не говорила, она и сама была никакая, — тяжело отозвалась Луиза. Вспоминать те дни, когда семья распалась, было неприятно. Она подняла глаза к нему, рассматривая сверкающие, подобно бриллианты, звезды. Камило последовал её примеру, метнув взгляд в небо. На безоблачном темно-синем небе мерцали миллиарды звёзд. Полная луна желтым светом освещала им дорогу к дому, а лёгкий ветерок играл с листьями пальмы.       Камило снова вернул взгляд на тёмную, широкую дорогу. Двери Каситы распахнулись перед ними, и плитки пола покатились вместе с ребятами на кухню. За столом сидели Бруно и Мариано. Пророк оживленно рассказал о теленовеллах, иногда всплескивая руками. Его руки машинально потянулись к столу, чтобы постучать по дереву, но Бруно тут же отдернул их, вспоминая, что семья всегда на это смотрит с беспокойством и тревогой. Мариано, разинув рот, увлеченно слушал интересные истории. — Добрый вечер, Бруно. — Луиза нежно улыбнулась и села за стол рядом Мариано. По белоснежной скатерти проехала тарелка с ужином, останавливаясь возле неё. — Камило, ты не проголодался за вечер? — обеспокоенно спросила она, посмотрев на кузена, застрявшего в проходе. — Нет, это тебе стоит отдохнуть. Я пойду к себе, — мягко возразил подросток. Он ласково улыбнулся кузине и, повернувшись, вышел с прохода столовой, оставляя весёлую компанию наедине.       Поднимаясь на второй этаж, его желудок жалобно заурчал. Камило тяжело вздохнул. Есть он хотел, но сидеть с Бруно совсем не хотелось. Лицедей открыл волшебную дверь в свою комнату и прошёл до шкафа. Он достал пижаму и, переодевшись, залез в двуспальную кровать. Его веки вдруг отяжелели, и он провалился в спокойный сон. Бруно и Мариано вместе с Луизой поиграли немного в карты и отправились по своим комнатам.       Подросток услышал стук в дверь. Он внутренне напрягся и нехотя сполз с постели и направился к двери, открывая её резким движением. Перед ним стояла Луиза. — Я всё же думаю, что ты хочешь есть. Возьми Арепы, — она протянула ему тарелку с теплыми лакомствами. Подросток ярко улыбнулся и, взяв порцию одной рукой, второй обнял кузину. Луиза улыбнулась и отпрянув, повернулась, собираясь уходить, но что-то прикинув в голове, остановилась и внимательно посмотрела на кузена. — когда ты ушёл, я подумала, что ты всё-же хочешь есть, но отказался, потому что там был Бруно, верно? Я знаю, что тебе неловко и тяжело, и что для тебя он был страшилкой. И, возможно, ты воспринимаешь его как чужого человека, не помня о нём ничего. Камило открыл рот, пытаясь возразить, но затем закрыл. Ему было интересно, что ещё скажет кузина. — Я не хотела говорить Бруно, что ты его сторонишься, но я думаю, он и так понял. Я сказала, что ты, возможно, голоден. И тогда он достал из шкафчика тарелку с Арепами. Он помогал готовить ужин и оставил это для тебя, но зная, как ты его избегаешь, попросил не говорить… — Луиза замолчала, а затем продолжила. — Камило, он хороший человек, и я не буду говорить, каково ему пришлось. Ты и сам знаешь. Мирабель всем рассказала. Но, пожалуйста, хотя бы разговаривай с ним и не избегай так часто. Ты бежишь от него, как от чумы, — обеспокоенно сказала она. — Хорошо, я попробую, но ничего не обещаю, — устало отозвался подросток, опустив глаза в пол. Луиза неожиданно сжала его в крепких объятиях. — Я пойду. Спокойной ночи. — Спасибо, Луиза, и за то, что сказала, тоже благодарю! — крикнул лицедей вдогонку. Луиза мягко улыбнулась и пошла к себе. Подросток закрыл дверь и, пройдя до кровати, сел на неё с тарелкой в руках. Желудок снова заурчал, напоминая, что он совершенно пуст. Камило быстро смел все Арепы и, наконец, почувствовал, что полностью сыт. Он поставил пустую тарелку на маленький столик возле кровати и забрался под одеяло. Сон быстро сморил его.