Тот случай на дискотеке

Наступил день Х, Браус с самого утра словно на иголках. Микаса, кажется, не была настроена на позитивный лад, да и Эрен косился больно странно. Что-то точно не чисто. Была суббота, мама работала, а отец сидел в гостиной и смотрел какие-то передачи про животных. Часы показывали 11 утра. Еле как открыв глаза, шатенка отправилась на запах жареного мяса. На столе лежало пару горячих бутербродов с сыром и хрустящим беконом. Саша с радостью запрыгнула на стул, бросив заварку в чай. — Папа, чай налила. Спасибо за завтрак! — поздоровалась та. Утро было приятным, но тревога внутри все не утихала. Доев вкуснятину, и еще раз поблагодарив отца, кареглазая отправилась одеваться. Погода с каждым днем становилась все теплее да теплее, ночь наступала позже, а утро раньше. Спустя пару часов, Браус подкрасила глаза, и завязала хвост. Из одежды она выбрала легкое платье в цветок, кажется, изображена была лаванда. Накинув чёрную джинсовку, та отправилась на место встречи. Это был парк в центре города, кроме скамеек и пары качелей там совсем ничего не было, однако, цветущая весной черешня делала сквер волшебным. Саша купила два мороженого и стала ожидать Микасу. Что скажет та, было загадкой, и пугало больше всего. Шатенка села на скамейку под цветущими цветами. В нос ударил сладкий аромат черешни, а в глаза бросилась спешащая на встречу Аккерман. Девушка выглядела как всегда красивo. Уложенные в два хвостика волосы были изящны, а темное платье развивалось на ветру. Шаг, точно отточенный и резкий направлялся к кареглазой. В душе Браус все сжалось. Микаса была словно сама не своя, такая холодная и резкая, от этого хотелось плакать. — Микаса, здравствуй! Смотри какая красота! — в надежде улыбнулась шатенка, протянув лакомство. Аккерман бросила на подругу грустный, словно прожигающий взгляд. Она молчала, кажется, о чем-то тревожно думала. — Пройдемся? — наконец проронив хоть что-то, предложила черноволосая. Раннее теплый ветер казался холодным, по коже пробегала дрожь. Правда, эта дрожь была вызвана совсем не ветром, а страхом предстоящего диалога. Шатенка любила Микасу, любила всем своим хрупким сердцем. Забавно, как тайна девушек смогла превратиться в новую тайну лишь одной. Браус не говорила о своих чувствах, боялась быть отвергнутой, однако, винила себя в том, что не призналась собеседнице раньше. — Не задумывалась о нас, Саша? — озадачила Аккерман. Браус удивленно посмотрела на девушку, словно непонимающий и испуганный котенок, в глазах пытаясь найти ответ. — Задумывалась. Что случилось, почему ты стала так холодна? Аккерман горько усмехнулась, стараясь не поддерживать зрительный контакт. — Я ведь ведьма, заставляющая тебя встречаться со мной. Саша, остановившись, выронила мороженое. Она ничего не понимала, но брюнетка была очень этим встревожена, словно не находила себе место. А голос звучал поразительно низко, будто поговорить с кареглазой спустилась сама снежная королева. — Микаса, я не понимаю... Разочарованные глаза Аккерман наполнялись горькими слезами. Она молчала, та явно была неравнодушна к Саше, однако сейчас, старалась этого не показывать. Браус все также непонимающе смотрела на возлюбленную, мечтая о том, чтобы этот страшный сон поскорее закончился. — Ты сказала своим дружкам, что я заставляю тебя со мной встречаться, ты правда считаешь меня ведьмой? Это опешило Сашу еще больше. Что за чушь? Да она бы в жизни такого не сказала, тем более про ведьму. Но в своих словах Аккерман была более чем уверена. Все это объясняло холод в сторону шатенки, но ситуацию никак не улучшало. — Микаса, глупенькая, ты чего? — прошептала Саша, стараясь взять ту за руки. Брюнетка, выдернув руки, развернулась в сторону выхода. Ох уж этот Йегер, чего он там наговорил, и уж тем более от кого узнал? Об этом знали лишь Жан, да Конни, а ведьмой Аккерман считал только первый. — Пожалуйста, Микаса, послушай, не уходи. Это сказал Жан, да? Микаса остановилась, и не поворачиваясь к девушке, кивнула. — Я... Да, прости, я рассказала Конни и Жану. Но я бы ни за что не назвала тебя ведьмой, я запуталась, я просто не могла молчать. — Запуталась в чем? В том, ведьма ли я? — повернулась Аккерман. Саша молчала, решаясь на то, о чем думала всё последнее время. Но сейчас, выбора совсем не было. Словно сама судьба поставила перед Браус решение, всё, или ничего. — Запуталась в чувствах. Микаса, я очень скучаю по тебе, и я не знаю как так получилось, но я потеряла грань между нашим договором и чувствами. Я просто люблю тебя, люблю как девушку, как человека, да хоть как ведьму, а ты любишь Эрена... — Замолчала шатенка, смотря куда-то в пол. — Поэтому и молчала. Я просто хотела узнать совета у друзей. А Жан разболтал все Йегеру, перефразировав до безобразия. Прости меня. Знаю, я плохая сообщница. После первых слов, волнение улетучилось, словно Саша говорила сердцем, а вовсе не разумом. И пусть это было бы не взаимно, перед возлюбленной, Браус будет чиста. Это было то, чего Микаса ожидала меньше всего, но очень надеялась. "Люблю". Аккерман ни разу не слышала этого слова в свой адрес. Она всегда считалась стеной, опорой, "грустной подружкой Эрена", но никак не той, кого можно по-настоящему любить. А Браус была другой, совсем другой. Она любила, правда любила и считала Микасу человеком. Брюнетка слишком много раз разочаровывалась в людях. — Какая же ты глупышка. — Тепло улыбнувшись, Аккерман нежно обняла Сашу. Браус, не осознавая происходящего, обняла в ответ, уткнувшись девушке в плечо. Рядом с брюнеткой было очень спокойно и тепло, она была той, с кем девушка хотела бы провести свою «бесконечность». — Не люблю я никакого Эрена, тебя я люблю, Сашенька. — прошептала Микаса, осторожно поглаживая, успокаивая собеседницу. Объятий, прикосновений, поцелуев, — тепла. Этого не хватало Саше больше всего. Шатенка зарылась в волосах девушки, словно та как виденье вот-вот пропадет. — А еще, я должна тебе мороженое, двойную порцию, пойдет? Кареглазая радостно кивнула, и взяв любовь под руку, девушки отправились в ларёк. Подарив Саше обещанную порцию мороженого, те присели на прогулочные качели у озера. Солнце постепенно заходило за горизонт, оставляя блики на буйных волнах. Девушки, спасаясь от еще холодных ветров обнимались, слушая крики чаек. Микаса всегда искала смысл, суть. Но рядом с девушкой, которая вдребезги напилась с ней на той вечеринке, все это было совсем неважно. Суть была лишь в ее присутствии, забавном аппетите и столь манящих карих глазах, смысл был в ней.