История Прошлого: Благословение Дьявольского Магистра

      Юйши Хуан опустила глаза в книгу, читая название главы: — Благословение небожителей.       — Никакой оригинальности, — весело хмыкнул Вэй Усянь, качая головой.       — Первая глава же, — сказал Цзян Чэн, — чего ты ожидаешь?       — Действительно, — пожал плечами юноша.       — Среди пантеона небесных богов существует один, называемый посмешищем всех трех миров.       — Что за небожитель такой? — недовольно поинтересовался Цзян Чэн. — Как, будучи богом, можно выставить себя в таком свете? Мне бы матушка за такое…       — Угх, — болезненно простонал Вэй Ин, соглашаясь со словами шиди. Он еще помнит сладкий вкус Цзыдяня и грозный взгляд Мадам Юй.       Цзинь Цзысюань про себя согласился со словами будущего шурина.       — Скоро узнаете, — с небольшой улыбкой ответила небожительница.       — А что за три мира? — спросил Не Хуайсан.       Повелительница Дождя задумчиво осмотрела мальчика, думая над его вопросом и, что-то решив для себя, ответила: — Скажу вам, что три мира — это небеса, мир людей и мир демонов. Остальное узнаете из книги.       — Это понятно, — фыркнул наследник Цзян, покосившись на второго господина Не. — Зачем было вообще такое спрашивать?       — Я просто уточнил, Цзян-сюн! — взмахнул своим роскошным веером Не Хуайсан, прикрываясь им от взгляда Цзян Чэна, как щитом.       — Да брось, — махнул рукой на невинный вопрос Вэй Усянь. — Кто знает, какие на Небесах порядки?       Цзян Ваньинь, тяжело выдохнув, принял правоту шисюна.       Повелительница Дождя продолжила: — Согласно легенде, восемьсот лет тому назад на центральной равнине раскинулось древнее государство, называемое Сяньлэ.       — Впервые слышу о нем, — сказал Цзинь Цзысюань, вскидывая брови.       — Ох, — тяжело выдохнул Вэй Ин, — сказано же, что было восемьсот лет назад.       — Я тебя не спрашивал.       — «Чертов павлин!» — раздраженно улыбнулся адепт, посылая волны ненависти в сторону парня.       — Государство Сяньлэ занимало обширные и богатые территории, народ его жил в мире и радости.       — И как оно не дожило до нашего времени? — спросила Мянь-Мянь, представляя небольшой райский уголок.       — Война, — ответил ей Цзян Чэн. — Вероятно, из-за плодородных земель другие государства захотели урвать кусочек Сяньлэ.       — И это не удивительно, — согласился с ним Вэй Ин.       — Государство владело Четырьмя Сокровищами: несметное множество красавиц, блестящие музыканты и поэты, горы драгоценностей и самоцветов.       От перечисленных сокровищ глаза молодых заклинателей расширялись с каждым разом все больше. Это и не удивительно. Многие никогда в жизни не выдели стольких людей и богатств в одном месте. Орден Ланьлин Цзинь известен тем, что является самым вычурным по отношению к себе, раскидывая своими деньгами налево и направо. Чего стоит только нынешний глава Цзинь, тративший на любовниц и выпивку большую часть состояния. Удивительно, что с ним орден еще не обеднел и не погрузился в хаос из-за бастардов. Но Сяньлэ запросто переплюнуло одним предложением все сказанное выше. Это государство было богаче ордена Цзинь.       — Мне кажется глава Цзинь готов был бы поселиться навсегда в этом государстве из-за красавиц, — ни чуть не насмешливо прошептал один из юношей ордена Не, не задумываясь о своих словах.       Цзинь Цзысюань, услышав оскорбительные для него речи, бросил раздражительный взгляд на осмелевшего парня, заставив несчастного побледнеть и притвориться декорацией пещеры.       — А четвертым сокровищем являлся прославленный Его Высочество наследный принц.       — Принц?!       Большинство юношей не понимали, что особенного и ценного может быть в наследнике престола. Каким бы замечательным правителем он не был, этого точно мало, чтобы стать сокровищем. А вот женская половина заклинателей быстро смекнула, что принц отличается особой красотой. Возможно, у них была особая чуйка на красивых мужчин. Чего стоят только два Нефрита Гусу Лань, по которым вздыхают многие заклинательницы.       — И этот самый Его Высочество наследный принц, как бы выразиться помягче, был довольно странным юношей.       Цзян Чэн неосознанно посмотрел на Вэй Усяня.       — Что? — спросил Вэй Ин, не понимая, откуда такое пристальное внимание друга.       — Ничего, просто показалось, — тряхнул головой парень, умалчивая, что наследный принц и шисюн были схожи в своих странностях.       — Государь и государыня относились к нему как к жемчужине на ладони, баловали сверх меры и всегда с гордостью повторяли:       — Такое ощущение, словно его воспитывали подобно принцессе, — покачал головой Цзян Ваньинь, не представляя описанную книгой опекающую заботу родителей о сыне. По большому счету его воспитывала матушка, которая была женщиной строгого характера, и мягко относилась она только к Цзян Яньли.       — Может у принца слабое здоровье? — предположил второй господин Не, неловко размахивая веером, то и дело косясь в сторону молчаливой небожительницы.       — Это не повод растить его таким, — сказал Цзян Чэн.       — «Наш сын наверняка станет просвещенным правителем, слава его будет неугасаемой».       — Если не развалит государство раньше, — фыркнул Цзян Ваньинь. — Мне кажется он разрушит Сяньлэ до становления правителем.       Богиня мягко улыбнулась, в который раз поражаясь нынешнему поколению детей, которые делают поразительные выводы.       — «Скрою тот факт, что так и произошло» — подумала девушка, опуская глаза на текст. — «Они все равно услышат».       — Вот только самого наследного принца совершенно не привлекали ни власть, ни богатство, ни иные блага бренного мира.       Среди молодых заклинателей прошелся удивленный гомон, смешанный с возмущением. Как человек может не интересоваться такими замечательными смертными дарами? Он слишком избалованный принц!       — Он легкомысленно относится к будущему своего государства, — нахмурился наследник Цзинь. — Надеюсь, у него есть братья. В крайнем случае, сестры.       — У него есть брат, — кивнула богиня, припоминая Лазурный Огонь в Ночи.       — Это уже радует.       — Но в нем не течет кровь императора.       — …       Цзинь Цзысюань нахмурился. На секунду он позавидовал наследному принцу, у которого нет проблем с назойливыми братьями и отвратительными слухами.       Интерес же у него, если судить по собственному излюбленному выражению принца, был лишь один: «Я стремлюсь помогать простым людям, попавшим в беду!»       — Как глупо, — хмыкнул будущий глава Цзян.       Юйши Хуан заинтересованно стрельнула глазами в сторону юноши, спрашивая: — Почему?       Цзян Чэн прикрыл глаза, разъясняя: — Невозможно помочь всем несчастным и бедным, это принесет лишь проблемы на голову и неприятный конец. Люди начнут считать, что в трудную ситуацию их всегда могут спасти и окончательно расслабятся. Их легкомыслие приведет к плохому концу, после которого эти же люди начнут обвинять человека, помогающего несчастным людям.       — «Поэтому лучше помогать людям издалека» — подумал Вэй Усянь, скосив глаза в сторону.       Небожительница несколько раз покивала, соглашаясь со словами юного наследника, поражаясь тому, как точно он метит в цель своими жестокими на первый взгляд речами.       — Вы правы. В этой истории вы услышите много несправедливости по отношению к добрым сердцем людям. Хотелось бы, чтобы вы выучили пару жизненных уроков ради вашего же светлого будущего, — сказала Юйши Хуан, останавливаясь глазами дольше всех на наследниках Цзинь и Цзян. Однако, через некоторое время, девушка продолжила: — Запомните: «благими намерениями выстлана дорога в ад». Мой вам совет на будущее.       — Как мило, — фыркнул Цзян Чэн.       — Я запомню, — спокойно отозвался Цзинь Цзысюань, от которого не укрылся взгляд небожительницы в его сторону. Юному наследнику стало казаться, что госпожа Юйши придает словам слишком много смысла и значения. Возможно ли, что за поверхностными ответами она скрывает нечто большее?       — «Но что именно?» — подумал юноша, продолжая внимательно слушать.       В молодости наследный принц всего себя посвятил самосовершенствованию и как раз в это время с ним произошло два случая, которые позднее разошлись по миру с молвой.       — Только не говорите, что его благословили небожители, — устало выдохнул Цзян Чэн, закатывая глаза. — Он не подходит на роль героя сия творения, о котором мы вынуждены читать. Надеюсь, о нем рассказывают только потому, что в государстве Сяньлэ живет тот, с кого наше познание прошлого начнется.       — Брось, Цзян Чэн, — с улыбкой обратился к другу Вэй Ин, пихая того в бок, — что плохого в наследном принце? Мне он кажется добросердечным и порядочным человеком.       — Ты всегда во всех видишь хорошее, — недовольно отозвался наследник Цзян.       — Не всегда. Однако, — покачал головой Усянь, задумчиво скосив глаза в сторону красной книги, — отчего-то он мне кажется хорошим человеком.       Наблюдая за юношей, поразительно похожим на одного хорошо знакомого ей человека, Юйши Хуан сдержанно улыбнулась. Этот юноша — Вэй Ин — действительно сын своего родителя.       — Твое предчувствие меня убивает, — выдохнул Цзян Чэн, решаясь не спорить с шисюном. Зачем ему это делать, если Вэй Ин все равно окажется прав? Лучше ему промолчать. Первый случай произошел, когда принцу исполнилось семнадцать лет.       — Он почти наш ровесник, — ухмыльнулся Вэй Ин.       — Какая разница? — раздражённо поинтересовался Цзян Чэн. — Он жил 800 лет назад. Сейчас он для нас песок под ногами.       — Цзян Чэн, как так можно? — обратился к шиди Усянь, растягивая слова в шуточной форме. — Разве тебя не учили отдавать память усопшим?       Цзян Ваньинь сконфузился и ничего не ответил.       — А что за случай? — с интересом поинтересовался Не Хуайсан. — Госпожа Небожительница?       Юйши Хуан не стала ничего объяснять, зная, что в книге есть ответ, потому продолжила: — В том году государство Сяньлэ устраивало торжественное шествие в честь ежегодного подношения Небесам на Празднике Фонарей. Эта традиция утеряна многие столетия назад,       — Никогда не слышал о такой традиции, — сказал Цзинь Цзысюань.       — Естественно, — не удержался от подкола Цзян Чэн, закатив глаза. — За 800 лет она стерлась даже из памяти потомков. Как она вообще могла дойти до нас, простых смертных, м?       Цзинь Цзысюань недовольно посмотрел на младшая брата своей невесты, но ничего в ответ не сказал. Юноша не хотел вступать в бессмысленные споры и драки с тем, с кем в дальнейшем будет находиться в родстве. но из уст стариков и сохранившихся древних записей все еще можно узнать, какое грандиозное событие, вызывающее всеобщее ликование, являл собой тот праздник.       — Ох, Цзян Чэн, — бодро улыбнулся Вэй Усянь. — Мы должны поискать в древних записях это государство!       — Зачем? — приподняв бровь, спросил Цзян Чэн.       — Как зачем? Интересно же узнать побольше о процветающем государстве.       — Оно процветало 800 лет назад, если не больше, — сказал Цзян Чэн. — Его давно уже сравняли с землёй и построили новое.       — Но должно же хоть что-то остаться, — не отступая от своей задумки, продолжил Вэй Ин.       — Это бессмысленная трата времени, — фыркнул Цзян Чэн. — Я отказываюсь.       — Какой ты бука, шиди, — расстроено надул щечки Вэй Усянь, отворачиваясь от названного брата в другую сторону. Цзян Чэн, конечно, не всегда участвует в его авантюрах, это Вэй Ин понимал, но разыграть небольшой спектакль не мог. В конце концов, сейчас в пещере находятся от силы человек семнадцать или двадцать и мало кому будет дело до его поступков.       Отвернувшись, Вэй Усянь начал осматриваться и наткнулся взглядом на одинокий силуэт Второго Нефрита Гусу Лань, не сводящего взгляд с его персоны. Вэй Ин, воодушевившись очередной идей, как вывести благородного юношу из себя, с улыбкой обратился к Лань Ванцзи: — Гэгэ, а ты хочешь составить мне компанию в поисках?       Цзян Чэн, заслышав громкий голос шисюна, молниеносно отреагировал и шикнул: — Ты что творишь, гуль тебя раздери?!       Вэй Усянь посмотрел на шиди с задорной улыбкой на лице и сказал: — Ты отказался и я предложил Лань Чжаню.       — Как будто он согласится, — закатил глаза Цзян Чэн, начиная становится верующим. — Он же тебя терпеть не может!       — Мы же приятели, — улыбнулся Вэй Усянь. — Все хорошо!       За своим увлекательным разговором с Цзян Чэном, Вэй Усянь не заметил, как Лань Ванцзи едва заметно кивнул, соглашаясь искать древние записи о государстве Саньлэ. Праздник Фонарей, улица Шэньу.       — Знакомая улица, — пробормотала Ло Цинъян. Однако, как не старайся она вспомнить, где слышала название, в голову ничего не приходило. По обеим сторонам улицы яблоку негде было упасть. Аристократия и знать вела праздные беседы на верхних этажах зданий; воины императорской армии прокладывали дорогу, впечатляя всех своим грозным видом и звоном брони; из белоснежных рук юных дев, легко кружащихся в танце, сыпались дождем лепестки цветов, так что невозможно было выбрать, кто же очаровательнее — девушки или цветы; из золотой повозки доносились мелодичные переливы, плывущие в небе над столицей. Завершала процессию великолепная платформа, запряженная шестнадцатью белыми лошадьми, украшенными золотыми уздечками.       Заклинатели, слушающие спокойный и ровный голос Юйши Хуан, повествующим о красоте некогда процветающего государства, завистливо выдохнули, представляя в своей голове невероятно красивую картину.       — «Какая жалость, что государство существовала больше нескольких веков назад! — подумал Не Хуайсан, сжимая сильнее в руках хрупкий веер. — Как хотелось бы посетить Праздник Фонарей!» На высокой красочной платформе находился тот, кто имел честь олицетворять самого Владыку Шэньу,       — Кто это? — не удержался от вопроса Вэй Ин.       — Вероятно, какое-то божество того времени, — раздраженно ответил Цзян Чэн, чувствуя, что если книга раскроет личность этого Владыки в качестве Небожителя, то его шисюн обязательно побежит искать информацию о неизвестном Боге.       Юйши Хуан улыбнулась. Ребенок из ордена Юньмэн Цзян нравился ей с каждым словом все больше.       — Вы правы, — спокойно согласилась с наследником Пристани Лотоса небожительница.       Многие заклинатели ахнули. Они впервые слышали о существование небожителя с таким необычным именем.       — А мы узнаем о нем? — полюбопытствовал Не Хуайсан, которому тема небожителей пришлась по вкусу.       — Конечно, — ответила Богиня Дождя, умалчивая, что появляться он будет не так часто. — Владыка Шэньу будет неотъемлемой частью книги.       — А вы знали его? — спросил Вэй Усянь.       Юйши Хуан сдержанно улыбнулась юноше в красном и, стараясь придать своему голосу безэмоциональность, ответила: — Да, он был известным Небожителем на небесах и среди людей.       Вэй Усянь подозрительно прищурился.       — Был?       Юйши Хуан не ответила. Вместо этого она посмотрела в книгу, желая продолжить чтение.       — Прошли сотни лет, Вэй Усянь, — устало выдохнул Цзян Чэн, искренне желая ударить шисюна, чтобы вправить ему мозги. — Многие небожители стерлись из памяти людей.       — Но в государстве Саньлэ он был так популярен, — покачал головой Вэй Ин. он и привлекал к себе восторженное внимание публики.       — Дайте угадаю, это наследный принц Саньлэ? — с выражением мучениками спросил Цзян Чэн, от бессилия перед данным героем едва не закатывая глаза к небу. Юноша не мог объяснить причину, по которой наследный принц Саньлэ так не взлюбился ему, но остановиться уже не мог.       — Ты слишком предвзято к нему относишься, — заметил Вэй Усянь. — А ведь он даже не появился на страницах книги и ничего дурного не совершил.       — Он мне не нравится, — честно сказал Цзян Чэн. — Просто не нравится. У меня ощущение, словно он принесет большие проблемы.       Вэй Ин посмотрел на шиди, отмечая, как сильно тот становится похожим на свою мать и расстроено опустил плечи. Мадам Юй до сих пор твердо кричит, что он принесет ордену Юньмэн Цзян одни проблемы. Однако, как он может? Вэй Усянь никогда не посмеет навлечь недовольства на орден, в котором он вырос и опозорить человека, который его растил и заменил ему отца. Вэй Ин скорее предпочтёт себе смерть, чем несчастья ордена Цзян. Во время торжественного шествия исполняющему роль Шэньу надлежало надеть золотую маску, облачиться в парадные одеяния и с драгоценным мечом в руках исполнять роль первого тысячелетнего Бога Войны, борца с нечистью — Шэньу, Императора Цзюнь У.       — Бог войны?       — Император Цзюнь У?       — Впервые о нем слышу.       Вопросы среди заклинателей стали все расти и расти. Никто из них никогда в жизни не слышал о Боге Войны, носящего титул Императора Цзюнь У.       — А кто это? — с любопытством спросил Вэй Ин, получая небольшую поддержку от тех, кому интересно, но неудобно обращаться к Небожительницы.        После вопроса Вэй Усяня Юйши Хуан сдвинула брови вместе, словно вспомнила что-то неприятно и довольно холодно ответила: — Небесный Владыка и один из Богов Войны. Он же Владыка Шэньу. Больше Вам от меня знать нечего, книга все расскажет.       — Так он Бог Войны! — восхищенно воскликнул адепт ордена Цзян. От Вэй Усяня не укрылась резкая смена настроения небожительницы.       Впрочем, Юйши Хуан долго хмуриться не стала. Она быстро вернула себе нейтральное выражение лица и продолжила читать: - Удостоившийся чести быть избранным на роль Шэньу возносился на вершину славы, поэтому кандидатов ожидал весьма тщательный отбор. В этом году избранником стал Его Высочество наследный принц.       Цзян Чэн цокнул языком и тихо пробормотал себе под нос: — Я так и знал.       Вэй Ин, стоявший рядом, услышал недовольный голос сводного брата и улыбнулся. Вся страна пребывала в уверенности, что он непременно станет лучшим исполнителем роли Шэньу за всю историю праздника. Но в тот день что-то пошло не совсем так, как ожидалось.       Цзян Чэн снова цокнул языком и обратился к шисюну: — Он похож на тебя. У тебя тоже вечно что-то идет не так, как ожидается.       Вэй Усянь притворно приоткрыл рот, словно был оскорблен и жалобно посмотрел на шиди, оправдываясь: — Это происходит совершенно случайно!       — Да, да, — закатил глаза наследник Цзян. — И Цзыдянем получать от матушки тоже.       Вэй Усянь сконфуженно улыбнулся, но спорить не стал. Кто ж виноват, что он часто пытается сделать как лучше, но получается как всегда?       — А что могло произойти? — обеспокоенно поинтересовалась Мянь-Мянь. — Разве такое мероприятие можно чем-то испортить?       — Всегда найдутся такие смельчаки, — тяжело выдохнув, ответил наследник Цзинь, в своей памяти припоминая несколько случаев. Торжественная процессия, совершая третий обход вокруг Запретного города, шествовала мимо городской стены высотой более десяти чжанов. На красочной платформе Бог Войны как раз собирался нанести смертельный удар свирепому демону и заколоть его своим мечом. Эта сцена так будоражила людские сердца, что толпа по обе стороны улицы нахлынула кипящей волной, сверху на городских стенах также разразилась шумная битва за лучшее место обзора, люди вытягивали шеи, протискивались вперед и толкали друг друга.       — Хотелось бы увидеть это своими глазами, — восторженно сказал Не Хуайсан, как ребенок представляя в своей голове невероятно красочные картинки.