– Ларис, пойми: я не тот человек, который тебе нужен. – медленно сказала она, глядя в глаза. – Ты нуждаешься в том, кто сможет дать тебе заботу и нежность. Я не смогу. Не умею, понятно? – Не умеешь быть нежной? – Лариса приподняла бровь. – Не умею. – твёрдо повторила Таня. – Ничего, кроме боли и разочарований, я тебе не принесу.
Она не всегда была такой. Такой её сделали обстоятельства.
***
Сколько Таня себя помнила, у неё никогда не было семьи. Девочка родилась в Новокузнецке. Свою родную мать она в глаза не видела. От новорождённой малышки отказались прямо в роддоме. На следующий день после её появления на свет. До трёх лет Таня жила в доме малютки. А потом её отправили в сиротский приют, находившийся за городом. С этого момента у девочки началась совсем другая жизнь. Полная жестокости, одиночества и боли. Прошло шестнадцать лет, а Таня до сих пор помнит эти события настолько чётко, будто они произошли вчера. Ей четыре года. Она совсем маленькая, хилая и худая. Сильная рука надзирательницы держит девочку за шею. Стриженая головка находится в тазе с водой. Таня дëргается, пытаясь вырваться, ведь кислорода уже катастрофически не хватает. Всё тело начинает мелко трястись, что говорит о приближении смерти. Ещё пара секунд, и она просто захлебнëтся... Рука резко отпускает её. Девочка рывком поднимается, судорожно ловя ртом воздух. Из лёгких вырывается хриплый кашель. Вода на лице смешивается со слезами. Но за прожитый в приюте год Таня уже успела понять одну вещь: плакать нельзя. Будет хуже. Поэтому она не смеет всхлипнуть. Лишь падает на пол, продолжая кашлять. В глазах темнеет после такой проверки на прочность. – Хватит с тебя на сегодня. – холодно говорит надзирательница, брезгливо вытирая руки полотенцем. – Однажды мне спасибо скажешь за то, что закалила твой характер и подготовила к выживанию в этой грëбаной реальности. Выживать. А не жить. Так ей внушили совсем в раннем возрасте. Да что уж говорить о жестокости воспитателей приюта, если четырёхлетняя девочка уже усвоила, что ей можно лишь сидеть тихо, подчиняться взрослым и терпеть издевательства. Нельзя плакать, нельзя показывать слабость и усталость, нельзя жаловаться. Параллельно с издевательствами от надзирателей Таня также подвергалась нападкам со стороны других детей. Тогда она была самой младшей в группе. Самой слабой и хрупкой. Лëгкой добычей. Нанесение телесных увечий средней тяжести – самое лёгкое, что она могла от них получить. У Тани отбирали еду, вследствие чего девочка могла сутками голодать. Одногруппники пинали её толпой, клоками вырывали волосы, говорили такие страшные вещи, что кровь стыла в жилах. Нет более жестокого народа, чем дети. В этом аду Таня жила до восьми лет. Девочка выжила лишь чудом. Она регулярно подвергалась нападениям злых подростков. Несколько раз едва не была утоплена. Голодала, порой оставалась на улице холодными ночами. Если бы не крепкое от природы здоровье, она бы не вывезла этого физически. Если бы не внутренний стержень, непонятно откуда взявшийся, она бы сломалась морально. В тот год Тане неожиданно улыбнулась удача. В детский дом приехала богатая семейная пара, чтобы спасти жизнь сиротке. Они искали помладше, поэтому выбрали именно её. Но счастье девочки длилось недолго. От неё отказались. Спустя два месяца после удочерения. Снова предали, бросили одну. Таня оказалась слишком проблемной. Последствиями такого обращения в детстве стало абсолютное недоверие, замкнутость, нестабильное эмоциональное состояние. Таким образом девочка пыталась защититься. По привычке выживала. Но богачам импульсивный и озлобленный ребёнок был не нужен. Нет большей жестокости, чем сначала дать надежду, а потом собственноручно разбить её. Так и поступили с восьмилетней Таней. Сначала дали надежду, заставили поверить в то, что она кому-то нужна. А потом просто избавились. Оставили одну. Снова оставили выживать. Это событие окончательно разбило и без того израненное сердце девочки. Она снова осталась без семьи. Таню взяли уже в другой приют. Она надеялась, что хоть там обретёт покой. Но и эта мечта не исполнилась. Второй детский дом был, наверное, ещё хуже первого. Ведь теперь, в силу возраста воспитанников, помимо физического насилия совершалось эмоциональное. Решив, что дети уже достаточно взрослые, надзиратели начали «готовить их к реальной жизни». Часами рассказывали про убийц, мошенников, насильников. Воспитатели говорили настолько страшные вещи, что самые маленькие начинали плакать. Старшие держались изо всех сил. Никогда не плакала лишь Таня. Ведь за слëзы их корили ещё больше. Психическое состояние ребёнка находилось под угрозой. По ночам снились кошмары. Постоянная необоснованная тревога не покидала ни на секунду. Одиночество. Страх. Недоверие. Ненависть ко всему миру. В хрупкой красивой девочке просыпалась агрессия. Каждый день был похож на предыдущий. Подъём. Общий сбор. Завтрак, которым нереально было наесться. Уроки в школе с тюремными порядками. Возвращение в приют. Такой же скудный обед. А дальше сироты вроде как занимались, чем хотели. Самые прилежные делали уроки, кто-то весь вечер торчал на раздолбанной детской площадке, а старшие ребята и вовсе куда-то сбегали. Таня знала, что лет с четырнадцати все они вступают в преступные банды, торгуют наркотиками, а самые отчаянные даже убивают. Ни о каком личном пространстве и речи не шло. Всего в приюте жило около пятидесяти сирот. Мальчики спали в одной комнате, девочки – в другой. По двадцать пять человек в комнатушке сорок квадратов. Расстояние между кроватями было около тридцати сантиметров. Как в бараке, ей богу. Из личных вещей была только одежда, которую дому жертвовали добрые люди, да и школьные тетрадки. Всё это хранилось либо под подушкой, либо в общем чулане. В школе всё тоже было несладко. Злые учителя, у которых, видимо, стояла цель не дать детям знания, а оскорбить и унизить. Одноклассники были злые и жестокие. Таня на тот момент перешла в третий класс. Была всё такой же беззащитной и слабой. Её снова все обижали. Когда девочке исполнилось одиннадцать, в приюте стало немного легче. К старшим относились более равнодушно. Хотя бы не били. Продолжали рассказывать ужасающие истории о беспощадии человечества, но к этому она уже привыкла. Уже научилась абстрагироваться. И всё же подсознательно верила. У ребят из средней и старшей групп была возможность записаться в некоторые секции. Чтобы защитить себя, Таня решила пойти в спорт. Надо сказать, несмотря на всё пережитое, девочка была в неплохой физической форме. Самая низкая и худая в группе, она сразу начала делать успехи и уже скоро нагнала ребят постарше и повыше. Её тренер стал первым и единственным близким человеком. Он сразу полюбил эту маленькую, но такую сильную девочку. Возился с ней больше, чем с остальными. Указывал на ошибки и помогал их исправлять. Но жалости и поблажек ждать от него было бесполезно. Таню на тренировках он выматывал больше других. Требовал от неё чрезмерных усилий. Ругал за халтуру и лень. Но строгий учитель – самый лучший учитель. Всего за год он не только помог своей ученице стать сильнее физически, но ещё и выработал в ней железный характер. Больше Таня никому не позволяла себя обижать. Первая не нападала никогда, но если лезли с кулаками – сразу давала сдачи. В девочке с каждым днём появлялось всё больше силы духа. Неизвестно, как вообще после такого детства можно остаться сильным и волевым человеком. А она смогла. Таня поняла, что она обязана строить свою жизнь самостоятельно. Девочка пыталась получше учиться, что было безуспешно из-за отношений с учителями. Но она была смышлёной от природы. Самостоятельно познавала мир по книгам. А спорт в принципе стал её спасением. С каждой тренировкой её характер становился всё крепче. Слабая Таня осталась в прошлом. Когда ей исполнилось пятнадцать, тренер начал брать её на соревнования. Таня уже стала одной из самых сильных в группе. Спортивные достижения появились в её жизни сразу. Почти в каждом турнире девушка брала золото. Но награды были лишь приятным бонусом. Главной победой для Тани являлась обретённая сила. Годы шли. Девушка взрослела. Она так и не попала в банду, хотя все её сверстники погрязли в криминале с головой. Таня понимала, что это путь в никуда. Хотя, нельзя не признать, на продаже наркотиков подростки неплохо так зарабатывали. Деньги были самым большим соблазном. Но Таня сама себе дала слово, что никогда не будет зарабатывать таким путём. В семнадцать она закончила школу и выпустилась из приюта. Государство выделяло сиротам запущенные однушки в старых домах. Условия так себе, но ей было не привыкать. Началась трудная жизнь. Трудная, но наконец-то самостоятельная. Никогда Таня не забудет своего тренера. Ведь если бы он не выковал в ней такой характер, девушка бы вряд ли и до восемнадцати лет дожила. А так у неё действительно был шанс на нормальную жизнь. Таня была трудолюбивой, ответственной, хладнокровной. Одна проблема: на контакт с людьми идти было очень трудно. Такое детство не могло пройти без последствий. Ещё в раннем возрасте надзиратели приюта внушили ей, что люди жестоки и безжалостны. Внушили, что никому нельзя доверять, а все мужики только и думают о том, как бы тебя изнасиловать. Внушили, что ждать от кого-то помощи бесполезно. Таня пыталась убедить себя в обратном. Но не смогла. Девушка так и осталась закрытой и озлобленной. Каждый человек казался ей врагом. Каждый мужчина – опасностью. Таня любила лишь раз. И это закончилось разбитым сердцем для обоих. Первые и единственные отношения стали ещё одной причиной закрыться в себе. Девушка зареклась привязываться. Спорт Таня и не думала бросать. В девятнадцать лет она получила мастера спорта. Это для неё было неожиданное достижение. Но после этого девушка ушла из спорта. Она понимала, что после мастера её ждёт лишь большая спортивная карьера. Но этого Таня не хотела. Она мечтала о спокойной жизни. В гордом одиночестве. Ещё полгода спустя девушка подала заявку на конкурс «Фортуна». Честно, ей просто было нечем заняться. На победу она и не расчитывала.***
На следующее утро даже Крис не проснулась рано. Путешествие на гору утомило всех без исключения. Странные находки, встреча со змеёй... Остров пугал их всё больше. Наконец девушки начали просыпаться. Первыми очнулись Таня и Маша. Протерев глаза и размяв затëкшие шеи, подруги по молчаливому согласию взяли бутылки и направились в лес за водой. Таня взбодрилась почти сразу. А вот Маша шла какая-то притихшая. – Всё о ботинке размышляешь? – спросила коротковолосая, не спеша продвигаясь по уже протоптанной дорожке. – А? Да нет... – Маша нервно вздохнула, собираясь с мыслями. – Тань, мы с тобой вроде как сблизились больше, чем с остальными. Сразу нашли общий язык. – Ну... наверное. А в честь чего такое откровение? – Просто хотела кое о чëм поговорить. Мне кажется, с тобой можно поделиться. Ты создаëшь впечатление честного человека и верного друга, которому не страшно довериться. – Маш, не пугай меня. – Таня повернулась к подруге, глядя на неё с растерянной улыбкой. – У тебя что-то случилось? Если тебе страшно, то не стоит этого стыдиться. Мне тоже не по себе. – Да я и не стыжусь. Всем сейчас страшно. На это-то плевать. Я по другому поводу... Мы с тобой вроде как сталкиваемся с одинаковой проблемой. – Не только мы с тобой. – хихикнула Таня, продвигаясь дальше. – На остров, кроме нас, ещё восемь человек попало. – Да это понятно. – Маша шла рядом, кусая губы и смотря в землю. – Никогда не думала, что на необитаемом острове возможна какая-то Санта-Барбара, но она происходит. Тебя клеит Лариса, меня – Крис. – А... вот ты о чëм. – Таня сразу перестала улыбаться. – Ну и что ты хочешь обсудить по этому поводу? Как избавиться от Крис? Здесь я могу посоветовать лишь применение физической силы. – Да ну тебя. – Маша нервно усмехнулась. – Блин, так сложно задавать все эти неудобные вопросы... Ну, в общем... Я вообще-то по парням. Но рядом с ней сердце как-то ëкнуло. – Ты уверенна, что по парням? – уточнила Таня с ухмылкой. – Обычно в такой ситуации при девочках ничего не ëкает. – Да уверенна я... наверное. Не знаю, может, на меня так влияет тот факт, что я теперь постоянно нахожусь в компании девяти лесбиянок, и вы промыли мне мозг? – Знаешь, ты совершенно права. Мы на тебя плохо влияем. Сплошная пропаганда. – Тань, мне не до веселья. Я не понимаю, что со мной происходит... Какие-то странные чувства, когда думаю о ней. Короче, просто хотела задать такой вопрос: ты всегда знала, что тебе нравятся девушки, или поняла это в осознанном возрасте? – Так вот какой у тебя неудобный вопрос. – Таня немного помолчала, хмурясь. – Ну, знаешь, в детстве мне уж точно было не до мыслей о любви. Но тяги к мужчинам я не чувствовала никогда. Скорее наоборот... Поэтому, думаю, можно считать, что с рождения. Просто только в осознанном возрасте появилось понимание и принятие. – А у тебя были отношения с девушкой? – Были... однажды. – Таня вдруг споткнулась, едва не упав. Она явно занервничала. – Я могу тебе рассказать, но только при условии, что это останется между нами. – Обещаю. – ответила Маша, сразу посерьëзнев. – Нам с ней было по семнадцать. – начала свой рассказ Таня. Говорила она тихо и холодно. В голосе звучала сталь. За которой чуткая Маша моментально уловила нотки боли и отчаяния. – Мы познакомились случайно. Казалось, о таких отношениях можно только мечтать. Поддержка, взаимопонимание, доверие. С её стороны. Я людям доверять так и не научилась. Девушка помолчала немного, и Маша услышала, как она громко сглотнула. – Мы с ней всегда были рядом, хотели всю жизнь провести вместе. Но потом начались проблемы. Я не умею любить. Я слишком нервная и импульсивная. Не умею поддерживать и открывать душу. Каждый день я причиняла ей боль. Она оставалась со мной, потому что любила. Я не заслуживала такого отношения... Она всё мне отдавала, а взамен ничего не получала. Маша, затаив дыхание, слушала рассказ Тани. С каждым словом девушка открывалась для неё всё больше. Было необычно слышать эти слова от такой холодной и непробиваемой Тани... – Короче, мы расстались по моей инициативе. Для меня это было невероятно больно. Сердце разбилось. У неё тоже. Но я понимала, что нам нельзя быть вместе. Я бы всё равно продолжала приносить ей лишь боль и отчаяние. А она была такой хрупкой, ранимой, любящей... Она заслужила большего. – Хрупкая, ранимая, любящая... – эхом повторила Маша. Внутри дрогнула жалость. – Теперь понимаешь, почему я не отвечаю на подкаты Ларисы? – вдруг снова повысила голос Таня, чеканя каждое слово. Было заметно, что она сдерживает слëзы. – Лариса очень похожа на неё. Такая же нежная, заботливая, слишком добрая. Им обеим нужно давать всю эту заботу... А я не могу. И не хочу опять брать такую ответственность. Ларисе я тоже не принесу ничего, кроме боли. – Серьёзно? А я думала, что она просто не нравится тебе. – Маша помолчала немного. А потом из неё вдруг начали выходить философствования. – Тань, да ты что? Ты говоришь, что не умеешь любить? Да ты же всем пожертвовала ради любимого человека! Отпустила её, понимая, что ей так будет лучше. И сейчас не хочешь подпускать к себе Ларису, чтобы не причинить боль ей. Это очень благородно... – Нет здесь ничего благородного, Маш. Это просто мой отвратный характер, который я не могу исправить. Из-за своего грëбаного детства я не научилась доверять людям... – Таня прикусила язык, понимая, что сболтнула лишнего. – Детство? А что у тебя в детстве было? – Неважно... Ну, то есть... давай не будем об этом. – девушка отвела взгляд, ругая себя за болтливость. – Ладно, молчу. Так значит, ты бегаешь от Ларисы только потому, что боишься причинить ей боль? – Да что вы все заладили? Не бегаю я от неё. – Бегаешь, Тань, это все уже видят. – хихикнула Маша. А потом вновь посерьёзнела. – А она тебе нравится? – Лариса? – Таня вдруг покраснела, упорно глядя под ноги. – Ну, она симпатичная, милая, отзывчивая... Мне всегда нравились такие люди. – Такие люди или такие девушки? – уточнила Маша, с улыбкой поглядывая на подругу. – Что тебе девушки – не люди, что ли? – фыркнула Таня. – Слушай, не знаю. Мы знакомы меньше недели. Может Лариса мне и импонирует, но строить с ней отношения я точно не собираюсь. Так будет лучше для всех. – Ну-ну. Тань, спасибо, что открылась. Я знаю, как это сложно. – Маш, только прошу тебя... – Я никому не скажу. Обещаю. – снова заявила Маша. Помолчала немного, собираясь с мыслями. – Слушай, ну а что мне с Крис делать-то? – А что ты хочешь с ней сделать? – В смысле? – Хочешь, чтобы она от тебя отстала, или хочешь замутить с ней? – Что?.. Ну, не знаю... – растерянно ответила Маша. – Она мне не нравится. Разве что ради того, чтобы разобраться в своих чувствах... Но как? – Ну, что я могу тебе посоветовать? Потрахайся с ней и реши уже, что ты чувствуешь. – Как? – обалдела Маша. – Тебе рассказать, как? – Да нет, не в этом смысле... Мы же с ней знакомы меньше недели, это аморально! – Хорошо ты воспитана, подруга. Но, поверь, скромность ещё никого к успеху не приводила. – А что, если после такого она от меня вообще не отвяжется? – Ну, это уже будет зависеть от того, насколько ты хороша в постели. – хмыкнула Таня. – Ты думаешь, ей от меня ничего, кроме этого, не нужно? – Сомневаюсь. Если бы ей ничего, кроме этого, не было нужно, она бы давно уже мутила с Наточий. Я бы на твоём месте, кстати, задумалась. Видно, что за Крис девчонки толпами бегали. Такую, как она, сложно удивить. А за тобой смотри как ухлëстывает. Из всех девятерых выбрала именно тебя. – Это несомненно тешит моё самолюбие. – фыркнула Маша. – Но всё равно, я так не могу... Мы же с ней совсем не знаем друг друга. Так, пообщались пару раз, не больше. – Знаешь, Маш, единственное, что я могу тебе посоветовать, так это перестать врать самой себе. Мысли об отношениях с девушкой как минимум странны для натуралки. – Да не хочу я никаких отношений! Тем более с девушкой. Тем более с Крис. Она же такая легкомысленная, настырная... – Она определённо тебе нравится. – хмыкнула Таня. Маша цокнула языком, но ничего не ответила. Самой бы разобраться...***
Когда подруги вернулись, все остальные уже проснулись. Напившись воды, девушки сели в свой любимый общий круг и стали обсуждать, что делать сегодня. – У меня нет идей. – пожала плечами Алина. Все растерянно переглянулись. – А у нас нет другого генератора этих идей. – заключила Бэлла. – Неужели мы за несколько дней исследовали остров вдоль и поперёк? – удивилась Настя. – Очень сомневаюсь. – хмыкнула Диана. – Мне кажется, мы пока что очень мало знаем. Девочки, давайте откроем глаза. Ботинок и скелет козла не могли появиться на острове просто так. Да и, если вернуться в первый день, то снова назревает вопрос: каким образом нас всех десятерых вынесло на берег? Живых и здоровых. Ведь пилотов, судя по всему, постигла несколько иная участь. – Меня всё равно не оставляет версия, – тихо сказала Таня, – что всё это с самого начала было подстроено. Лёгкая победа и хлявные путёвки на Багамы были приманкой. Может, в самолёте пустили какой-то газ, начались коллективные глюки, а потом нас аккуратно разбросали по берегу и улетели. Девочки внимательно посмотрели на неё. – Ну а почему бы и нет? Кто-то помнит промежуток времени между тряской самолёта и моментом, когда вы очнулись на песке? – спросила она, оглядывая подруг. Остальные молчали. – Считаете, что это коллективная амнезия? – Но для чего это всё? – затараторила Бэлла. – Если падение было подстроено, то и всё остальное тоже. Для какой цели нам подкинули этот ботинок? Зачем засунули козла в пещеру? Может, они чего-то от нас хотят? – Да это же безумие! – воскликнула Оля, хватаясь за голову. – У меня мозг пухнет от этих тайн и загадок. Чего от нас хотят? Чтобы мы их разгадали? – Как вариант. – пожала плечами Алина. – Вдруг всё это сделано специально, чтобы проверить нашу находчивость? – Если бы это был научный эксперимент, нам бы как минимум дали шанс на выживание. – снова подключилась Таня. Все захлопали глазами, сразу умолкнув. – Девочки, не делайте вид, что не понимаете, о чëм я. Мы находимся на необитаемом острове, который кишит ядовитыми змеями. Если бы мы не нашли фрукты – умерли бы от голода. Про то, что за водой надо топать пять километров через джунгли, я вообще молчу. И нашли мы источник по чистой случайности. В таком месте невозможно предугадать, проснёшься ли ты завтра. Мы все здесь в смертельной опасности. От этих слов всем стало не по себе. Они могут умереть. – Знаете, что я думаю? – подала голос Тихая. – Надо достать этого додика из пещеры. – Нахера? – ужаснулась Настя. – Друзей тебе не хватает? – Кстати, а ведь это трезвая мысль... – брови Алины поползли на лоб. – Как я сама не догадалась? И ботинок стоит получше осмотреть. Только помыть бы его сначала. Весь в засохшей грязи. – Я помою. – вызвалась Диана, хватая найденную вещицу, и побежала к морю. – Вот мы и нашли занятие на день. – задумчиво сказала Таня. – Давайте, как всегда, разобьёмся на группы. Кто-то пойдёт за водой, кто-то за едой, остальные – за нашим дружочком. В итоге за водой отправились Оля, Настя и Диана. Таня, Алина, Лариса, Бэлла и Тихая твёрдо решили идти и доставать козла. Маша, которая всё это время витала в облаках, не успела оглянуться, как вдруг осталась с Крис наедине. – Пойдём за фруктами. – непринуждённо заявила она, подхватывая с земли палку. Маша постояла немного на месте, похлопала глазами, приходя в себя. – Ты чего такая молчаливая? Даже к разговору не подключалась. – Поинтересовалась Крис. – Я? Да так, ничего. – Маша упорно смотрела в землю. На самом деле девушка до сих пор не могла отойти от разговора с Таней. Было заметно, что она пережила что-то ужасное. Маша надеялась всё же узнать, что такого произошло с её подругой. – Ну да. Вижу же, переживаешь. – Крис говорила с какой-то хитрецой в голосе, поглядывая на хмурую девушку. – Что-то здесь и впрямь нечисто. Но мы обязательно докопаемся до правды. – Завидую твоему оптимизму. – Ну а что мне, плакать? Вместе мы – непобедимая команда. Алина у нас мозг, вы с Таней – сила, Диана с Ларисой – доброта и забота, Настя, Тихая и Бэлла – источники позитива, Оля... ну, будем считать, она тоже для чего-то полезна. – А ты к какой категории относишься? – иронично поинтересовалась Маша. – А к какой ты меня отнесëшь? – спросила Крис, снова с улыбкой глянув на подругу. – Нахалка, которая очень красиво рисует. – Звучит неплохо. – хихикнула Крис. К этому времени девушки уже зашли в лес и направились по тропинке в банановую рощу. Путь туда занимал буквально минут двадцать. Всё это время Крис галдела без умолку. Маша уже начала всерьёз задумываться о совете Тани применить физическую силу. Но они наконец дошли до места назначения и стали искать невысокое дерево. Их на всю рощу было штук пять. И то, необходимо было лезть друг другу на плечи, чтобы дотянуться. – Кто кого поднимать будет? – наивно поинтересовалась Крис. – Ты серьёзно? – фыркнула Маша, присаживаясь на корточки. – Лезь и помолчи уже. Крис с усмешкой резво уселась на плечи девушки, обхватывая руками её шею. Маша без особых усилий поднялась на ноги, почему-то чувствуя жар в щеках. Крис, придерживаясь за ствол, встала на её плечи ногами и сразу потянулась к грозди зеленоватых бананов. Заточенной палкой девушка работала быстро и умело. Буквально через пять минут фрукты были в её руках. – Всё, опускай. – скомандовала она. – Хотя мне очень даже нравится тут сидеть. – Я сейчас тебя сброшу. – с угрозой в голосе сказала Маша, снова приседая на корточки. Крис спрыгнула с неё и неожиданно навернулась на ровном месте, падая в траву. – Боже, ну ты и недоразумение. – проворчала Маша, подавая руку. Крис со смехом поднялась, крепко цепляясь за её ладонь. Поднялась. И оказалась слишком близко. Голубые глаза смотрят чересчур внимательно, какие-то чёртики так и пляшут в них. Маша замерла, неосознанно пялясь на девушку. – Мне нравятся прозвища, которые ты мне даёшь. – шепнула Крис, хитро улыбаясь. Её пальцы щекочущим движением прошлись по Машиной руке. – Ты что делаешь? – глупо спросила Маша. Сердце забилось чаще. – Глаза не врут. – загадочно проговорила Крис, резко приближаясь и оставляя на чужих губах короткий поцелуй. Дыхание перехватило. Сердце заколотилось как сумасшедшее. Всё произошло настолько быстро, что Маша даже не успела возразить. Какое-то время она стояла и хлопала глазами. А Крис тем временем всё с той же загадочной улыбкой подхватила бананы и отправилась обратно на берег.***
Таня, Алина, Лариса, Бэлла и Тихая молча стояли и смотрели на скелет козла. Ну, это был просто набор костей. Скелет развалился, пока Таня вытаскивала его из пещеры. Но благодаря Алине они смогли схематично собрать его обратно. На желтоватом черепе животного была вырезана непонятная надпись.Vас.JO.Experiment 3.