***
– Помогите, её укусила змея! – закричала Кузнецова с явными слезами в голосе. Несколько секунд девушки почти не дышали. А потом одновременно снялись с тормоза и рванули к подругам. Настя ошарашенно смотрела в одну точку. Она была мертвенно-бледная. В районе запястья алел змеиный укус. По щекам текли слёзы. Тихая и Бэлла были настолько перепуганными, что, казалось, они вот-вот упадут в обморок. – Так, без паники! Отошли все! – рявкнула на шокированных девушек Алина. Дальше медсестра действовала рефлекторно. – Её нужно уложить и обездвижеть. Только не орите! С помощью Тихой Алина помогла Насте принять горизонтальное положение. Наточий старалась успокоиться и подчиняться командам, но было видно, что её бьёт паника. Остальные мелко тряслись. – Настя, спокойно! – продолжала медсестра. – Согни руку в локте. Не двигайся. Не плачь, мы что-нибудь придумаем. Блондинка послушно согнула руку, стараясь не шевелиться. Карие глаза испуганно оглядывали подруг. Губы дрожали. По бледным щекам беззвучно текли слëзы. Тихая присела рядом с девушкой, беря её за здоровую руку и сжимая в своей руке. Её просто колотило. Впервые девушки видели весёлую Аню в таком состоянии. Алина провела рукой по лбу Насти, поднимаясь с колен и оттаскивая Таню в сторону. – Алин... ты ведь сможешь ей помочь? – дрожащим голосом спросила она. Впервые на лице Кашириной был такой страх. – Её ужалила ядовитая змея, – хриплым шёпотом ответила Алина. – Тань, я ничего не смогу сделать... В таких случаях помочь могут только в больнице. Я могу лишь замедлить распространение яда по организму... Но это её не спасёт. – Чёрт... – Таня до крови закусила губу, запуская пальцы в волосы. Земля ушла из под ног. – Что сейчас делать? – Никому не говори. Иначе девки такой ор поднимут, что она сразу всё поймёт... – Алина растёрла по щекам набегающие слёзы. Стойкая медсестра заплакала. Значит, надежды действительно не осталось. – Сколько?.. – тихо спросила Таня дрогнувшим голосом. Сердце пропустило несколько ударов. – Я не могу знать точно. Неизвестно же, какая дрянь её ужалила... Может, час, может, семь часов... Я не знаю... – прошептала Алина, оглядываясь на подруг. Девушки с подозрением поглядывали на них. Вероятно, некоторые всё поняли без слов. – Сейчас самое главное не нагнать панику. Алина снова отошла к Насте, садясь рядом с ней и поглаживая по руке. Как-будто это могло что-то изменить. А рядом с Таней вдруг оказалась побелевшая Лариса. Заглянула в глаза. Видимо, по убитому взгляду девушки сразу всё стало понятно. – Она умрёт? – прошептала Кравцова, словно ещё не потеряла надежду, что ошиблась. Таня едва заметно кивнула. Лариса зажмурилась. По щеке стекла слеза. Коротковолосая, наплевав на всё, притянула девушку к себе и крепко обняла. – Только не плачь. Иначе все поймут, – дрожащим голосом попросила Таня. Близняшка тихо всхлипнула, прижимаясь к ней. Спустя несколько минут Каширина осторожно оттолкнула её от себя, так как на них начали оглядываться остальные. Нельзя, чтобы кто-то понял. Лариса вытерла слёзы и отошла обратно к подругам. Атмосфера накалялась. Рука Насти стремительно отекала. От места укуса расползались багровые полосы. Тихая сидела возле неё, держала за руку. Смотреть на неё было страшно. Она была похожа на мертвеца больше, чем сама Наточий. Аня не плакала. Не плакал никто. Девочки всё уже поняли. Но не могли поверить. Внутри образовалась какая-то пустота. Казалось, сердце вот-вот остановится. Жизнь медленно уходила из тела Насти. Весёлый блеск карих глаз постепенно мерк. Девушка тяжело дышала и бледнела всё больше. Вдруг она приподняла голову, оглядывая подруг. – Ань... – хриплым шёпотом позвала она. – Я здесь, Насть. Я здесь, – отозвалась Тихая, проводя рукой по её лбу. Настя вдохнула-выдохнула и слабо заговорила: – Всю жизнь от меня что-то требовали... Чтобы я слилась с обществом и была идеальной... – прошептала она, вновь прикрывая глаза. Девочки затаили дыхание. – За эту неделю мы с тобой очень сблизились... Больше, чем с другими... И, быть может, эта неделя и окупила весь тот ужас... Спасибо, что рядом с тобой я могла быть собой... – Насть, ты что такое говоришь? Рано прощаться, – с болью в голосе проговорила Тихая, сжимая её руку. – Я люблю вас, – почти неслышимо выдала Настя. Как хотели подруги растянуть это время на побольше. Но именно сейчас оно бежало, как будто куда-то опаздывало. Каждая минута стучала в ушах. С каждой минутой сердца болели всё сильнее. В какой-то момент Настя провалилась в полуобморок. Она иногда бормотала что-то неразборчивое, крепче сжимала руку Ани, вздрагивала...блондинки Неизвестно, сколько прошло времени. Может, час, может, часа четыре, может, больше. День был длинный. Солнце явно пока не собиралось закатываться за горизонт. Время тянулось мучительно долго, а вроде и летело слишком быстро. Подруги не могли считать. Девушки, наверное, навсегда запомнят последние хриплые вздохи, вырвавшиеся из груди блондинки. А потом бегущее время словно остановилось. Пальцы, сжимающие ладонь Тихой, разжались. Лицо перестало морщиться. Оно в один миг будто стало фарфоровым. На нём больше не было ни единой эмоции. Синюшные полосы змеиного яда дошли до сердца, обрывая едва начавшуюся жизнь. Аня медленно отпустила её руку, поднимаясь на ноги и вставая рядом с подругами. Девятка шокированно смотрела на бездыханное тело Насти, словно надеясь, что она вновь откроет глаза. – Девочки, всё кончено, – прошептала Алина. – Её больше нет с нами... Тут уже прорвало всех. Громко заплакали близняшки. Разревелась Бэлла. Диана стояла чуть в стороне, не в силах принять это. Слëзы беззвучным градом катились по её щекам. Крис прижалась к Маше, впервые не скрывая своей слабости. Да что уж говорить о ней, тут сдерживаться не могли даже самые сильные. Солёные ручьи бежали и по лицам Тани, Маши и Алины. Не плакала лишь Тихая. Для неё это было слишком большим ударом. Кому как не ей знать, что значит потеря близкого человека?.. – Девочки, слëзы тут уже не помогут... – наконец проговорила медсестра спустя минут десять дружного нытья. – Да помолчи ты! – вдруг выкрикнула Оля, подходя к брюнетке. – Если тебе не свойственно проявлять хоть какие-то эмоции, то это не наша проблема! Иди и раздавай свои советы кому-то другому! – Я просто в отличие от вас не надевала розовые очки! Не воображала, что мы здесь на курорте! – закричала Алина в ответ. – Я была готова к тому, что кто-то из нас может умереть! Пока ты тут приносила разлад в коллектив и вела себя как ребёнок я готовилась к худшему! – Заткнитесь вы обе! – рявкнула на них Таня, вытирая слëзы. – Правильно, проблем у нас мало, давайте ещё все тут пересрëмся! Хватит уже постоянно обвинять друг друга. Мы должны держаться вместе, как вы не понимаете?! – А ты вообще не лезь, – вдруг зашипела Оля, оборачиваясь и враждебно глядя на Таню. – Состроила из себя лидера и думаешь, можешь нами манипулировать? Разлад в коллективе из-за тебя, а не из-за меня! – Оль, перегибаешь, – холодный, как сталь, голос Ларисы мигом успокоил назревающую ссору. – Что с тобой стало? – Тут же жалобно заговорила девушка. – Умерла наша подруга. А ты сейчас будешь кидаться на всех? Твоя ревность переходит все разумные границы. – Предательница, – бросила в её сторону Кравцова, отходя в сторону. Её спина тут же затряслась от беззвучных рыданий. Подруги посмотрели ей вслед. Повисло тяжёлое молчание, прерываемое лишь всхлипами Бэллы. Потом Алина снова присела рядом с охладевшей Настей. Положила ладонь на её лоб, медлительно проводя ниже и плотно прижимая отяжелевшие веки к глазам. Больше они не увидят этого задорного блеска. – Нужно её похоронить, – дрожащим голосом сказала девушка, вставая с колен. – Где здесь можно это сделать? И как? У нас даже лопаты нет... – слабо спросила Таня. – Просто руками разрыть песок?.. – обессиленно предложила Маша. Все синхронно вздрогнули. Это звучало слишком страшно. – Боюсь, других вариантов нет... – прошептала Тихая, стеклянными глазами глядя на Настю. У девушки случилось чувство дежавю. Снова она теряет близкого человека. Уже третий раз. Кто знает, быть может, не последний... Девять девушек отправились на другой пляж. Там песок был более влажным. Яму копать было проще. Физически. Морально подруги медленно разрушались изнутри. Порой кто-то начинал плакать. На слëзы уже никто не обращал внимания. Уже никто этого не стыдился. Липкий страх происходящего снова накрыл с головой. Они и вправду забыли, где находятся. Малейшая неосторожность – и ты труп. Наконец яма была готова, и девушки всё в том же молчании вернулись на свой берег. Настя всё также лежала в тени дерева согнув правую руку в локте. Конечность выглядела устрашающе. Синюшный отёк и заметная опухоль заставили вздрогнуть. Выглядело это всё, как кадр из ужастика. Только страшнее. – Понесли, девочки... – тихо сказала Таня, подходя к подруге. Тащить на себе бездыханное холодное тело оказалось той ещё проверкой на прочность. Таня и Маша осторожно поддерживали её под мышками, Крис и Тихая держали ноги, Алина и Бэлла с двух сторон обхватили поясницу. Близняшки и Диана шли рядом с подругами. Девушки молчали. Лишь чувствовали, как всё сильнее болят израненные души. Настю перенесли на соседний пляж. Со всей нежностью и осторожностью уложили в неглубокую яму. Расправили складки на лёгкой летней футболке. Диана сбегала на ближайшую полянку за цветами. В холодные ладони девушки был вложен красивый розовый лотос. А потом Тихая сгоняла к пещере и притащила из её чемодана носовой платок, чтобы закрыть глаза подруги. Ужаснее всего было забрасывать Настю землёй. Руки тряслись так, что, казалось, вот-вот отвалятся. Но, надо сказать, каждая вела себя достойно. Никто не плакал, не причитал, не ленился. Пока самые выносливые закапывали могилу, более чувствительные бегали за камнями, веточками и цветами. Для каждой было своё предназначение. Позабыв о ссорах, девушки работали, как настоящая команда. Когда Настя полностью скрылась под влажным песком, подруги обложили могилу камнями. Попытались соорудить хоть какой-то крест. Диана из цветов и веточек сплела красивый венок. Наточий была похоронена с достоинством. Уже стемнело, когда девушки закончили свою работу. Они встали вокруг могилы, стараясь не давать волю эмоциям, которые так и грозились выплеснуться из них потоком слëз. И тут неожиданно для всех заговорила Аня. – За эти дни, которых на самом деле было совсем немного, все мы успели полюбить Настю, – тихо сказала девушка. – Она была прекрасным человеком. Она поддерживала в коллективе добро и жизнерадостность даже тогда, когда все были на грани нервного срыва. Она умудрялась шутить и смеяться даже в самых тяжёлых ситуациях. Все мы помним, насколько у этой девочки нелёгкая судьба. Но она всё равно вызывала у нас лишь улыбку. – В первые дни Настя была для меня единственной поддержкой, – добавила Оля. Каждый бы согласился, что по отношению к Ларисе это было слишком жестоко. Но та никак не отреагировала. – Ведь мы с ней вместе с самого начала. Очнулись в воде. Думали, что так и пойдём ко дну вдвоём. Она стала мне особенно близка. – Она в душе была совсем ребёнком, – подала голос Алина. – Её непосредственность и любопытство всегда вызывали улыбку. А её история мне очень близка... Мы росли в одинаковых условиях, но выросли разными людьми. Я позиционирую себя как сильного человека, но она намного сильнее. И мне стоит на неё равняться. – Я редко встречала людей, к которым привязывалась с первого дня... – проговорила Таня. – Но Настя была исключением. Мы действительно все её полюбили. Больше ни у кого не нашлось слов. Девушки по немому согласию взялись за руки. И в этот момент они одновременно почувствовали, что стали ещё ближе. Теперь они обязаны беречь друг друга ещё больше. Между ними образовалась незримая связь, которую уже невозможно порвать. В таких условиях люди действительно становятся родными. – Пойдëмте, девочки, уже поздно... – тихо сказала Диана спустя несколько минут молчания. Подруги отпустили руки. Кто-то снова тихо заплакал. А у кого-то слëз уже не было. Семеро медленно отправились к их укрытию. Лишь Тихая осталась стоять у кривого креста. Таня, заметив это, махнула рукой, мол, скоро придём, и вернулась к ней. В этот момент девушка поняла, что именно она сейчас нужна Ане. Именно она должна найти правильные слова. – Я даже представить себе не могу, каково это... Снова потерять близкого человека, – сказала Таня вполголоса, кладя руку на плечо подруги. – Страшно такое говорить, но я будто привыкла к этому... Со временем ко всему привыкаешь... – Тихая растëрла слëзы по щекам. – Возможно, после смерти Даши я просто запретила себе привязываться так сильно... Хотя, тут совсем другая ситуация. В этот раз мне не настолько больно от её потери, сколько от того, что она пожила совсем мало. Сколько ей?.. Восемнадцать? Да и что это за жизнь? Много лет находилась под давлением общества, только-только выбралась и начала жить, а тут... – Сейчас тебе больнее за неё, чем за себя... – перефразировала Таня. Тихая кивнула, прижимаясь к подруге. Она снова тихо заплакала, мелко вздрагивая. – Почему первыми уходят самые лучшие?.. – прошептала Аня, крепко обнимая её. – Жизнь такая штука... Несправедливая, мать её... Нужно пытаться жить дальше. Не раскисать. Ради Насти мы обязаны бороться. Она бы не хотела, чтобы мы сдались, правильно? – Правильно... – Тихая перестала всхлипывать, но, судя по тому, как стремительно намокал рукав чужой футболки, до сих пор плакала. – Как оказалось, Тань, ты и была права. Не стоит привязываться. Лучше быть одной, чем терпеть эту боль. – Видимо, пришло время для бабских задушевных разговоров, – Таня криво усмехнулась. – Я не первый год живу, много уже видела... Но, мне кажется, за эту неделю я поняла больше, чем за всю свою жизнь. Даже в такой ситуации нужно прежде всего оставаться человеком. Не предавать свои чувства. Просто в этом случае на тебя ложится ответственность не только за себя, но и за этого человека тоже. – Я не смогла её уберечь... Они с Бэллой две такие непосредственные девочки, я должна была их защищать... – Ты не виновата. Это дикая природа, она непредсказуема и не подчиняется человеку. Ань, сейчас тебе главное не погаснуть. Ради Насти оставайся нашей весёлой Тихой. Не запрещай себе чувствовать. – Любить не запретишь... – прошептала девушка, вытирая слёзы. – Я рада, что и ты это поняла. – Благодаря тебе, – тихо ответила Таня, беря подругу за руку. – Пойдём к девчонкам, а то они опять там скулёж устроят без нас. Аня измученно рассмеялась, ещё раз всхлипывая и кидая последний взгляд на свежую могилу. Это рана, как и прошлая, не заживёт. Останется очередным шрамом на сердце. Но сейчас уже было легче с ними бороться.***
В коллективе и вправду было невесело. девочки даже не развели костёр. Без Насти было совсем по-другому. Не звучал её такой необычный заливистый смех. Никто не уговаривал подруг рассказать какую-то историю из жизни. Никто не согревал и не поднимал настроение. Было холодно, темно и страшно. Кто-то продолжал хныкать. Кто-то молча сидел и пялился в одну точку. – Ладно, девчонки... – решилась вступить Диана. – Сейчас скажу очень банальную фразу, но мы должны быть выше этого. Должны продолжать бороться, не должны допустить повторения этого ужаса. – Можете скормить меня диким животным следующей, но я не могу не сказать, – отозвалась Алина. – Мы должны быть готовы ко всему. В том числе к тому, что можем потерять ещё кого-то. Мы бессильны против обитателей этой преисподней. – Мы сейчас скормим тебя диким животным, – Бэлла стукнула её по плечу, вытирая слёзы с бледных щёк. – Поддерживаю мелкую. Алин, не нагнетай, – слабо сказала Таня. – Хотя... чего уж тут обсуждать, ты во многом права. Готовимся ко всему, но не отчаиваемся. Действуем вместе. Для особо уравновешенных: не орём друг на друга, не ругаемся. Все сразу бросили осуждающий взгляд на Олю. Та ничего не ответила. Просто встала и снова ушла в пещеру. Лариса с болью посмотрела ей вслед. Сидевшая рядом Таня взяла её за руку, успокаивающе поглаживая большим пальцем по ладони. На этот жест уже никто не обратил внимания. Все сидели по двое по трое, пытаясь найти друг в друге поддержку и утешение.***
Когда девчонки в тяжёлом молчании отправились в пещеру, Крис вдруг соскользнула с выступа и исчезла в темноте леса. Маша обеспокоенно глянула в том направлении. – Мы сейчас вернёмся, – тихо сказала она Тане, тут же прыгая вслед за девушкой. Коротковолосая лишь вздохнула, искренне радуясь за Крис. Такая поддержка была не у каждой. Штрэфонд выбежала на берег, медленно опускаясь на песок и отрешённо глядя на чернеющий океан. В душе образовалась какая-то давящая пустота. Слёзы, которые она держала в себе все похороны, наконец вылились наружу. Сильная девушка уткнулась лицом в свои колени, начиная мелко вздрагивать от рыданий. Крис почти не удивилась и не испугалась, когда рядом с ней кто-то присел, и тёплые руки обняли за плечи. Она знала, что поступила бы так же. Тоже пошла бы за ней. – Ну чего ты раскисла? Разве эта самоуверенная девчонка умеет плакать? – тихо заговорила Маша, перетягивая её на свои колени и крепко обнимая. Крис обвила руками шею шатенки, выливая всё накопившееся в чужое плечо. Маша с совсем несвойственной ей нежностью гладит девушку по спине, целует в лоб. – Как мы теперь будем? А если начнём вот так умирать одна за одной? – дрожащим голосом спросила Крис, чуть ли не хныча. Самой было стыдно за такую слабость. Но сдерживаться было выше любых сил. – Крис, у тебя шок. Теперь мы будем ещё осторожнее, мы постараемся не допустить новых жертв. – Алина права. Все мы ходили в розовых очках... А теперь Настя, такой хороший человек... Чёрт... – девушка растёрла слёзы по лицу. – Мы не должны были расслабляться. – Алина так себя ведёт лишь из страха привязаться, а потом потерять. Она недолюбленный ребёнок, вот и боится, – вздохнула Маша. – Не уделяй её словам... – Да почему ты так спокойна? – перебила её Крис, отстраняясь и непонимающе глядя в серьёзные тёмные глаза. – Неужели тебе настолько плевать? – Мне не плевать. Просто мне сейчас легче, чем тебе. Поэтому я поддержать тебя пытаюсь, хоть и нихрена не умею это делать. Я уже теряла дорогого человека... Да, она не умерла, но это мало что меняет. А ты ведь никого ещё не теряла, поэтому тебе сложнее. – Я никого не теряла, лишь потому, что у меня никогда никого не было, – тихо ответила Крис. – Ладно, прости, я схожу с ума. – Всё в порядке. Успокаивайся, ты же сильная девочка. Сейчас главное не сдаваться. И не запрещать себе дружить и любить. – Я не умею любить, – глухим шёпотом отозвалась она. – Меня этому не научили. – Этому не научишь, Крис. В тебе либо есть любовь, либо её нет. – Значит, во мне нет... Маш, ты не представляешь, что мне сейчас приходится ломать, чтобы говорить с тобой об этом. Я никогда никого не любила и уже не смогу. – Я знаю, что это не так, – Лебедева снова прижала её к себе, поглаживая по дредам. Этот бесконечный день доканал всех. Подруги либо провалились в какой-то обморок, порой дрожа в кошмарах, либо наоборот не спали всю ночь, отрешённо пялясь в потолок. Страх и отчаяние подступали со всех сторон.Бывают истории, в которых кто-то должен уйти.