Метаморфоз

Испорчено было не только старое пончо Бруно, но и новенькое платье, подаренное Исабелой. Мирабель не сразу заметила, так как пострадала задняя часть. Глаз на затылке у нее не было, да и в зеркале после пробуждения она не крутилась. - Хоть бы кто сказал! - возмущалась девушка, с болью на лице рассматривая дыры, затяжки и торчащие нити. - Прости, - буркнул Бруно, который кутался в одеяло на полу детской. - Ты не виноват. Исабела дала - Исабела сама и отняла. Причем не специально. Даже злиться на нее не получается. Мне больше жаль твое пончо. - Эх. Прощай старый друг, - криво улыбнулся мужчина. Некогда зеленая ткань пропиталась кровавой жижей от лопнувших волдырей и спеклась с прилипшими кусками кожи. Выглядело и воняло это настолько омерзительно, что накидку решили сразу сжечь и забыть, как страшный сон. Остальной гардероб провидца не блистал ассортиментом и новизной: порванные растянутые штаны на смену и не более целая рубашка, которая просилась в половые тряпки. Да по сравнению с ним Мирабель чувствовала себя богатой модницей. - Ах, да, - мужчина кивнул на их общую на двоих ванную комнату. - Ты положила мне лишние драже? - Пять, как и всем, - девушка медленно поднесла палец к губам. - Должно быть, ты просчитался. - Наверное. Я же слепой, - фыркнул провидец, четко помня, что видел восемь штук. - Пора смотреть котиков? Или попробуешь спасти платье? - Платью пися. Голосую за котиков, - Мирабель небрежно скомкала и швырнула ткань в бельевую корзину, затем полезла к соседу под одеяло. * Той ночью месяц на небе сиял особенно ярко, позволив Мирабель прогуляться по долине. На прежнем месте была трещина в горе, наглухо затянутая лианами. Девушка вздрогнула и прижалась к земле, выравнивая дыхание и успокаивая сердце. Испугал ее не хищник и не злобный дух, а поход Долорес на кухню. Чары куколки ясно сияли, спасая ее от случайных свидетелей ночного дожора. "Давай. Жуй салатик быстрее," - мысленно шептала Мирабель, стараясь не издавать ни звука. Кузина и без того была в курсе, что новая хозяйка Каситы не спала по ночам. То, что она ходила к расщелине в стыдливых грезах сбежать из Энканто, Долорес знать было ни к чему. Да, по ту сторону изгороди сейчас было опасно. Но также там был мир, полный новых вещей и незнакомых людей, которые не знали ее. Мир свободы. "Чертовы лианы Исабелы. Я хочу наружу." Они с Бруно смотрели на лес с высоты птичьего полета. Густой и дикий. До ближайшего населенного пункта путь занял бы где-то день, несмотря на близкое расстояние. Наградой был городок, выглядящий, как родитель самого Энканто, и тысячи людей с непредвзятым мнением. В мечтах было для начала поселиться где-то на окраине, в заброшенном доме, затем найти работу и съемное жилье. Маленький домик с приятными соседями и фонтанчиком во дворе. Мирабель умела хорошо рисовать и шить, да и швейные машинки изменились в лучшую сторону. Бруно бы писал статьи для газеты. С его возможностями провидца, они могли бы рискнуть на путешествие далеко на юг - в величественную Боготу. Или, чем черт не шутит, найти пристанище на солнечном берегу Карибского моря. Они оба слишком сильно любили эту семью, слишком боялись уходить из Энканто и никогда бы не решились бросить Каситу. Не будь завала из лиан и камней, фантазии все равно остались бы грезами. Преграда скорее дразнила желание освободиться. "Камило прав. Я серая мямля." Дождавшись, пока Долорес ляжет спать, девушка вернулась домой и принялась коптить стекла очков. * Бруно понравились новые аксессуары. Пусть две пары очков не могли заменить пончо, зато прикрывали сияние слепых глаз. - Я шикарен, - шутливо позировал перед племяшкой провидец. - Папины сидят хорошо. Мои точно не спадали? - Нет-нет, отлично держались. Сейчас я выгляжу, как Морфеус, - и приосанился. - Хах! Я куплю ткань для новой накидки, - утешила его Мирабель. - Думаю, удастся отпроситься в поселение с Луизой. - Это... - мужчина запнулся, и сказал правду: - Буду очень благодарен, малышка. Подруга просияла, по-настоящему радуясь, что подарки пришлись по душе. - Слой нагара легко стирается, - робко произнесла она. - Было бы здорово сделать линзы из стекла пророчеств - оно мутнеет на свету. Да где их взять? Может, откроешь дверцу? На нас начинают коситься за то, что мы спим в одной комнате. Наверное, это и правда выглядит неприлично. - Мира, я пытался, - признался Бруно. - Пытался сразу после твоего прикосновения. Извини, что делал это втайне. - Да ничего. Я тоже пару раз ломилась в башенную дверь. Провидец просиял лукавой улыбкой. За темными стеклами скрывались тонкие морщинки-смешинки. Эликсир делал свое дело, омолаживая тело. - Сегодня я переночую в зале, - решила Мирабель. - Ты быстрее замерзаешь. Не спорь. - Не буду. Ты все равно не спишь. - Да. Конечно, ты знаешь, - смутилась она. - Я не хотела тебя пугать. - Меня больше пугает свечение в твоей груди во время вспышек. Остальное меркнет, - мужчина поправил бывшие очки Агустина. И пожал плечами: - Не спадают, просто не привык. Небольшой дискомфорт в переносице. Как ты носила их годами? - Да вот как-то так и носила. В отличие от остального семейства, Мирабель не раздражалась и не пугалась получать ответы на еще незаданные вопросы. Мало кто заметил, но с каждым днем таких скачков у провидца становилось меньше - он лучше контролировал дар. К сожалению, видеть ближе, чем на несколько секунд, не мог вовсе. * Омолаживающие пилюли принесли семейству Мадригаль еще одно утро хорошего настроения. На радостях Альма отпустила Мирабель в общину с сопровождением из Луизы. - Итак, нам не нужно идти в мою комнату? - силачка следовала за бодрой сестренкой по главной дороге. Малышка чуть ли не вприпрыжку скакала по каменной мостовой, радуясь открытой прогулке у всех на глазах и под солнцем, а не втайне глубокой ночью. - Нет, сначала прошвырнемся по магазинам. Ты ведь не против? Долорес слышала, что в пекарне сегодня нечто особенное. Выберем ткань для дяди Бруно, наберем пирожных и пойдем к тебе, если ты не против. Можем потренироваться на заднем дворе. Луиза оглянулась и понизила тон: - Это очень сложно? Я не знаю, справлюсь ли. - Сладкая моя! - от распирающих эмоций сестренка вцепилась в нее крепкими объятиями. - Твой дар - это ты. Освоить новый прием все равно, что научиться танцу. Для тебя - проще пареного батата. Старшая скорее переживала, что с новыми способностями придет больше ответственности и работы. Она не признавалась, но за последний месяц привыкла отдыхать, и, простигосподи, потакать лени. Лодырем бы ее никто точно не назвал. Дело в том, что ранее жители гоняли девушку по любой прихоти. * Мирабель была последней, кто стал бы критиковать трудолюбивую и гиперответственную сестру. Зато она была первой, кто обливал ту похвалами и комплиментами во время освоения глубинных чар. Луиза же почти воспарила, применяя новые приемы. Больше не пугало сказанное ранее. Оказалось, что менять вес грузов для нее было так же естественно, как ходить и дышать. - Вот бы я еще могла двигать предметы силой мысли, - рассмеялась она. - Кто знает? - пожала плечами младшая. - Дядя Бруно может увидеть твои будущие способности. Спросим у него? - Он тебе не говорил? Я думала вы делите все видения в отдаленном будущем. - Не, мы в основном смотрим видео до поздней ночи. Только это секрет, - приложила она палец к губам. - Жаль, тебя не было на вчерашней серии. Оказалось, что Сиси Кэпвелл не был в коме, а тайно сделал операцию по смене пола. Это он был той загадочной женщиной в бинтах! - Что!? Быть не может. - Да я сама в шоке. С грудью и всем... что полагается. Настоящие чудеса. Поверить не могу, что в будущем это возможно. - Мы видели несколько роликов, где смена пола обыгрывалась, как шутка, а не шокирующее известие. Что-то вроде: "Как тебя зовут? Эстела. Ах, Эстела, а в документах как? Рика-а-ардо.". Луиза прикрыла рот ладонью, а Мирабель расхохоталась, вспоминая реакцию парня на имя его изящного эскорта. - Надеюсь, сегодня удастся к вам присоединиться, - утирала она слезы смеха. * Вечер мыльной оперы младшей сеньорите удалось отвоевать. На этот раз они втроем устроились с мисками начос и гуакамоле в ожидании невероятных сюжетных поворотов от рассказчика. Бруно был в ударе, отыгрывая сразу всех персонажей, озвучивая часть действий и даже напевая музыкальные мотивы между сценами. Знали бы зрители, что провидец по большей части импровизировал, на ходу сшивая лоскуты воспоминаний и придумывая новые реплики. Под конец длинной и насыщенной серии девушки затаили дыхание, наблюдая за почти интимной сценой. - Но... тетя Роза, мы не можем. - Дэниэл, мальчик мой, разве столь светлое чувство может быть пороком? Мы словно две родственные души, волей рока связанные кровью. Разве мы виноваты, что полюбили друг друга? Разве это преступление? - Тетя... - Тс-с-с. - Роза, мое сердце разрывается. - Не говори ни слова. Бруно сделал паузу и понизил голос. - Они целуются. Ласково и неуклюже, будто впервые в жизни, - резкий шаг в сторону и напряженный тон: - Они не знают, что кое-кто видит их в дверную щель. На лице Сиси отражается хитрый план шантажа. Конец серии. - Вот сучка! - выпалила куколка. - Долорес? - из ночной тени выплыла шокированная Альма. Скрываться она не планировала, но ее невольно увлек сюжет. Троица испуганно подпрыгнула от появления главы семейства. Наделенная даром слуха не обращала внимания на окружение, полностью захваченная театром одного актера, своим воображением и закуской. - Откуда такие выражения? - уперся в нее взгляд бабушки. На спасение поспешил Бруно: - Матушка, прошу, не наседай на девочек. Маленькое ругательство в узком семейном кругу - мелочь, способная уберечь нервное здоровье. Альма поджала губы, взглядом вдавливая сына в пол. - Признаю, я и сама в юношестве могла ввернуть крепкое словечко, - наконец согласилась она. - Бруно, с тобой я поговорю отдельно. Остальные ложитесь спать. Время позднее. - Да, бабулечка, - хором ответили девушки и врассыпную шмыгнули прочь. Через несколько шагов Мирабель совершила резкий маневр с разворотом: - Точно! Сегодня я ночую здесь. Совсем запамятовала, - и принялась натягивать гамак между с бабушкой и дядей. Наступила неловкая тишина. - Ты сам знаешь, что я хотела тебе сказать, - нашла выход Альма. - Да... Тут несколько вариаций одна другой мудрее, - мужчина слегка сжался и обнял себя за плечи. - Я всего лишь рассказчик. Сериал не стоит воспринимать всерьез. Развлечение, не более того. Не думаешь же ты, что умные и воспитанные сеньориты Мадригаль наберутся дурного от бульварной постановки? - Ты мог бы выбрать другую историю. - Ну... Нам всем нравятся мыльные оперы. Как закончим этот сериал, я выберу другой. Что-то из жанра детектива. - Или научпоп, - вставила девушка. - У тебя отличная память на новые термины и факты. - Правда? - зарделся провидец. - Ложитесь спать! - резким тоном оборвала беседу Альма. От себя она не ожидала такой грубости, из-за чего поспешила достойно уйти. Или сбежать, как показалось Бруно и Мирабель. Они молча переглянулись и тоже разошлись по разным углам дома. * Сон - последнее, что нужно было Мирабель в ближайшие ночи. Список дел в волшебной вилле никогда не заканчивался, несмотря на волшебство самой виллы. Вот и пончо само себя не сшило бы, и порванные штаны не могли заштопаться, да и посуда для готовки не смогла бы засверкать одними стараниями Каситы. А чистить печь после наполненной сажей кухни дому больше никто не доверял, делая работу вручную и осторожно. Была и хорошая перемена: ранее хозяюшка ненавидела отмывать санузел, к счастью, теперь каждый сам следил за своей ванной комнатой. - Надо бы купить ткани для штанов и рубашки. Совсем дырявые, - бормотала девушка, вышивая узор на мягкой накидке. Одежда не просто прохудилась и была заштопана во многих местах, кое-где материал истончился до прозрачности. Видимо, наряд на Бруно не разваливался благодаря силе воли своего носителя. Да и размер ему явно был не по плечу. До ухода из семьи мужчина весил раза в полтора больше, судя по тому, каким мешком висели на нем рубашка и штаны. * Перед самым рассветом ее, трущую чан на кухне, застал Бруно. - Я водички хотел выпить, - неловко кашлянул он, замерев на пороге. - Пожалуйста, - махнула за спину Мирабель. - Там салат стоит. Если хочешь, ешь. Блюдо было предназначено для Долорес. Та от пуза наелась чипсами с авокадо, а потому не показывала носа из комнаты. - Лучше сама скушай. Долли сегодня не выйдет. - Ладно, - легко пожала плечами девушка. - Ты едва на ногах держишься. Мне кажется, источник медленно пожирает тебя. - Я хорошо себя чувствую. - Не ври. Тебе бы прилечь, а не... прислуживать. Уставшие руки с тряпкой замерли. - Малышка, не обижайся, прошу тебя. Неужели ты обязана выполнять столько работы по дому? У нас в семье не три человека, и некоторым в разы проще отвечать за ту или иную часть быта, а ты, как раб, пашешь за всех. Мира, хватит. Ты стала полноценной частью семьи, незачем лезть из кожи вон. - Когда убежусь, что стала, тогда попрошу помощи, - вынесла вердикт девушка. Бруно сник, заглядывая в чашку с колодезной водой. - Иногда в моменты малодушия мне кажется, что мы живем не в семье, а какой-то фирме, где каждый обязан доказывать свою ценность. Не чужие люди, не друзья, а всего лишь коллеги. - Мне тоже, - прошептала Мирабель, продолжая оттирать жир на посуде и закусывая губу от боли в треснувшем ногте. В аптечке лежали исцеляющие снадобья, можно было потерпеть до завтрака. * По обещанию после развала Каситы Альма честно изменила семейную политику. Ограничила помощь общине, при этом стала более тесным посредником между жителями и владельцами чудесных даров. Вместо того, чтобы на весь день посылать кого-то трудиться, лично раздавала задания, а в конце дня подводила итоги. Да, она наконец-то хвалила всех. Только вот, чтобы заслужить похвалу, необходимо было хорошенько поработать или совершить акробатический пируэт с тройным сальто, то есть освоить новые волшебные техники. Первые несколько дней глава семьи и правда была лояльной ко всем и каждому. Прошла седмица с восстановления Каситы, и она постепенно начала становиться прежней железной леди. С пробуждением дара и восстановлением молодости донна Мадригаль, казалось, стала лишь жестче. Пепа, не стесняясь в выражениях, назвала ее противной (когда мать не слышала). Старания Мирабель незаметно для всех смягчали обстановку. Научить Долорес творить музыку силой воли, а затем устроить концерты для ее любимого Мариано. Подсовывать Камило добавку, ведь бедняга и правда нуждался в дополнительном пайке из-за дара. Уговорить бабулю дать Луизе выходные за старания с развитием чар. Помочь матери с приготовлением снадобий. Испечь шоколадный тортик маленькому Тигренку вместо сказок на ночь. Привлечь внимание к созданному Исабелой винограду, что скромно лежал на обеденном столе. Помочь тете с призывом дождя для всей долины, а затем долго и вдохновенно расхваливать ее изящество. Вручить Бруно новый комплект одежды, сшитый и вышитый за несколько ночей. Каждый день по мелочи. Вроде, незаметный, но оттого не менее важный вклад в хрупкий семейный баланс. Юную Мадригаль перестали торопить с открытием комнаты. В первые дни Альма брала ее за руку и вела в башню, поливая словесным медом и придерживая шторку из плотной ткани, призванную скрыть мерцание волшебства от посторонних глаз. Спустя месяц после восстановления Каситы бабушка прекратила намекать на пробуждение магии. Почти всем было удобнее получать усиление дара, чем ждать появления новых чар, которые могли отнять способности волшебной линзы. Только Бруно не оставлял попытки утащить подругу к мерцающей золотом двери. Порой он воодушевлял ее, порой провоцировал на вспышки эмоций, заставляя выплеснуть напряжение. Когда девушка поняла, что выдохлась морально и физически, у Альмы на палец успели отрасти темные корни волос. Мирабель апатично пялилась в свою тарелку, сидя за общим столом с сестрами, кузенами и вторым поколением, выглядящим едва ли старше своих детей. - Малышка, может, приляжешь подремать? - шепнул Бруно. Если бы она могла. День и ночь слились в непрерывном бодрствовании. Девушка начинала бояться состояния, называемого сном. Ей казалось, что это равносильно смерти. - Мирабель, Исабела, сегодня ваше задание - вырастить урожай кукурузы на северных полях, - раздавала указания Альма. - После завтрака за вами зайдут. Провидец нашел в себе силы возразить: - Матушка, Мира еле сидит. Она помогает каждый день. Ей необходим... - Я справлюсь, - громко перебила его девушка. - Несколько полей слишком большие. Исабела может сделать все сама, но в одиночку провозится слишком долго или вызовет вспышку. Незачем такие жертвы. "Жертва здесь ты, детка. Из-за твоих же слов они думают, что усиление чар тебе ничего не стоит," - нахмурился Бруно. Достаточно было присмотреться к Мирабель, чтобы заметить истощение. Семья и даже родная мать словно не замечали изменений в девушке, которую могло пошатнуть дуновение ветра. Что и произошло на следующий день, когда Пепа вызывала освежающий дождик для всей долины. - Ты в порядке? - тетя помогла племяшке подняться с земли. - Хах-хах. Твоя сила растет, - рассмеялась кудрявая малышка, подмасливая гордость женщины. Бруно же наотрез отказывался от традиционных ночных видео, почти устроив скандал. - Нет, Мира, хотя бы полежи с закрытыми глазами, - трясло его от бессилия перед упертостью подруги. - Разве сама не видишь, во что ты превратилась? Кожа да кости. - Бруно, сам-то... Ну давай. Котиков посмотрим. Котики - это святое. - Полчаса в тиктоке, если пообещаешь, что возьмешь пару выходных. - Ладно, - легко соврала девушка. Работа в вилле никогда не заканчивалась, а лучший друг рано или поздно засыпал, в отличие от нее. * За завтраком на недомогание дочери обратила внимание Джульетта. Как жаль, что снадобья не смогли легко решить проблему. Насилу Альма заставила Мирабель прилечь в детской. Угасание источника могло стать новой катастрофой для семьи. - Я побуду рядом, - порывался Бруно, но настойчивая матушка отправила его в общину восстанавливать репутацию. * - Репутацию... - под нос ворчал провидец, сгорбленно направляясь в центр городка. Как обычно случалось, смелый ответ пришел после разговора. - Моя репутация пробила дно, восстановлению не подлежит. И рассмеялся, еще больше походя на юродивого для невольных свидетелей. К радости самого Бруно подходить за предсказаниями никто не торопился. Он честно отсидел ягодицы на каменных ступенях площади и с началом сиесты поплелся домой. Темечко припекало солнце, заставляя мозг плавиться, а мысли вяло ворочаться. Отражения прошлого света в его мире больше не существовало, только слепое настоящее и будущее, которое наступит через несколько ударов сердца. По соседней улице пробегут играющие дети, спустя десять секунд в Касите Джульетта разобьет тарелку с именем Мирабель. - О. Давно пора, - хмыкнул мужчина, размеренно шагая по мостовой и напевая мотив песни. В резко поднятое предплечье врезался небольшой камень, заставив пошатнуться и почти упасть. Хулиган скрылся за углом, уверенный, что провидец не мог узнать его из-за слепоты. "Больнее, чем казалось в видении, - мысленно удивился Бруно. - Ха. А я и правда суперзвезда с темным прошлым." Пока он дошел к дому, молча словил еще несколько камней. Агрессия жителей была мужчине на руку. Стоило немного потерпеть, чтобы продемонстрировать себя главе семейства. * Небольшие и яркие кровоподтеки привели Альму в шок. - Ты их узнал? - допытывалась донна Мадригаль. - Я слеп, матушка. Спасибо, что успел прикрыть голову. До моложавой бабушки дошло, что камни, способные оставить такие раны, могли прилететь в висок. Снаряды бросали явно не детские руки. - Ах!.. Что, если бы они тебя убили!? - Я бы сейчас лежал на дороге, - буднично пожал плечами провидец и криво поджал губы. Означало это движение то, что такой вариант будущего и правда существовал. Ничего нового для самого Бруно, но страшно для его близких. - Пойдем, - Альма бережно повела сына к аптечке. В столовой они наткнулись на рыдающую Джульетту - Бруно? - вскинулась она, отвлекаясь о бытовой трагедии. - Что случилось? - Врезался в дерево, - скривил губы младший братишка. - Не переживай понапрасну. - В него бросали камни. Бруно не признается, кто и сколько, - с неверием на лице объяснила седовласая женщина. Травница схватилась за край стола, пытаясь собрать воедино новость и слухи за последние дни. В голове творился полный беспорядок. Пока она пыталась собраться с мыслями, Альма споила сыну лекарство. - Неблагодарные. Как они посмели? Мое дитя, - гневно цедила женщина сквозь зубы, наблюдая за исцелением тонких предплечий, и зная, что под одеждой скрывались не менее болезненные синяки. - Бруно, - старшая из тройняшек неуверенно подошла с крупным осколком в руках. Голос дрожал. - Мы можем позже поговорить? - Конечно, - пожал тот плечами и дернул подбородком на разбитую керамику. - Мирабель расстроится. - Знаю. Гончар не успеет сделать новую до завтра. - До завтра? Какой оптимистичный срок, - усмехнулся младший. - Скажем на ужине, что это случайность. Я могу взять вину на себя. На меня Мира точно не обидится. - Эх, - женщина выстрелила в него тяжелым взглядом. - Бруно, вечером разговор. Не забудь. - Ладно, - ответил тот с таким легкомыслием, словно не знал, какую тему хотела поднять сестра. * Когда Альма отвела сына в свою комнату для обсуждения произошедшего, Бруно посерьезнел. Осторожничать в словах он не стал. - Людям нужно кого-то винить в своих проблемах. Особенно сейчас, когда они, вроде, и на свободе, но все равно заперты в долине. Не находишь, что состояние общины похоже на колодец с крысиным гнездом? - Ты сам видел, что творится снаружи. - Да, насилие и борьба за светлое будущее. Матушка, ты сделала плохой выбор, закрыв выход. Жителям достаточно видимости свободы, они не повалят толпами из поселения. Снаружи на километры лесные дебри, овраги и неухоженная земля. Старый переход давно зарос, ни одному врагу нет смысла продираться сквозь чащу. К нам могут прийти разве что случайно и в очень маловероятном случае. Думаешь, такой бедняга-потеряшка сразу же помчится обратно с донесением? Нет, он попросит еду и ночлег. - Как ладно поешь, - холодно хмыкнула Альма. - У тебя было провидение? - Нет, это логика. Что-либо толковое я смогу увидеть и сказать, когда проход будет открыт. - Значит, это всего лишь твои догадки. Бруно, мальчик мой, ты не гадатель, ты провидец, который себя неспособен защитить, - глава семьи ласково коснулась места, где несколько минут назад был след от камня. - Позволь мне решать, какой тактики мы будем придерживаться в столь опасные времена. "Ты не понимаешь. Я даю семье шанс. Еще один, и еще, и еще, и еще..." - раздраженно промолчал мужчина, хмурясь и поджимая губы. Альма отошла к столу в расстроенных чувствах. - Я думала, что смогу вернуть тебя в коллектив. Ты мастерски овладел даром, но общество тебя отвергает. - Ты не можешь заставить дружить, только ненавидеть и проклинать чужое имя, - позволил себе грубость Бруно. - Прочь, - дернулась женщина и отвернулась, чтобы не видеть, как сын неуверенной походкой слепца выходил из комнаты. Когда дверь захлопнулась, она гневно проворчала: - Это не я, это Пепа! Она науськала весь город. Убедила... Будто от Альмы ничего не зависело, будто она сама не делала замечаний, вроде: "мы не говорим об этом человеке". Возмездие, достойное убийцы или насильника, но никак не родного сына, чья вина заключалась всего лишь в неуклюжем обращении со словами. - Ты меня никогда не простишь. Да, мой мальчик? В последние полтора месяца ей казалось, что и правда простил.