Королева Убийства. Король Смерти.

      Сегодня самый обычный день. Таких дней как этот было уже тысяча.       По обыкновению Готия ходила на работу и обратно. Люди проходили фоном, продолжая быть простой декорацией её жизни. Казалось, что ничего не будит в ней желание жить, даже будильник. Лишь только та мимолётная встреча в переулке. Но образ со временем растаял. Готия предпочитала раствориться в жизни, просто незаметно истлеть не прилагая усилий. Не убивая себя лично, потому как лень брать на себя ответственность. За очевидную глупость этого поступка. Было бы роскошно просто превратиться в ничто. Рассеяться, как дым её тайно выкуренных сигарет. Именно такую судьбу она бы себе выбрала. Но выбора как такового нет. Ей что-то не позволяет совершить желанное. В своей голове она всегда строила образы своей идеальной жизни и идеальной смерти. Так тянуло к этим образам, что хотелось погрузиться в сознание и не выходить в гнусную реальность. Стать заложником своей фантазии настолько долго, что тело само бы отвергло жизнь, а разум процветал в этом выдуманном мире.       Вокруг были самые обычные представители людской расы. Ни чем не выделяющиеся из серой массы. "Общение с ними простая трата времени и усилий", осознала она ещё в школьные годы. Любое общение с ними было сродни снисхождения до их уровня. Уровня биологических отходов. Слова, что они говорили, принадлежали не им, они передавались из уст в уста. Это как общение с одним и тем же человеком. Никакого отличия в мышлении, никакого зачатка разума.       Настроение с самого начала не задалось. Мелкие вещи выводили из себя. Маленькие неудачи, которые срастались в одну огромную трагедию. Падение какой-то мелочи, удары конечностями об разные углы, разнящиеся цены на продукты по "акции" и ужаснейшее: Беспорядок на полке в аптеке. Коробочки разного роста, цвета, названия не по алфавиту, разных цен и разного предназначения. Спреи рядом с микстурами, микстуры рядом с таблетками, таблетки рядом с каплями, капли рядом с ампулами. И одна только мысль: Я МОГЛА БЫ РАССТАВИТЬ ЛУЧШЕ. Помимо прочего медленные кассиры, как полу-сонные, полу-дохлые мухи в начале зимы. Неужели так сложно делать всё быстро и чётко? А потом снова заниматься ничем в своё удовольствие. Такие вещи превращали её «нимб» в «рога» длиной до самого неба. Зато она в такие времена позволяла себе быть эгоисткой и плевать на любые правила приличий. Проклиная всё и вся. Это высвобождало её недомогание в мир, пускай и мысленно. Тут и там она позволяла себе шёпотом высказывать едкие замечания. Особенно в те моменты, когда она занимаясь каким-то делом и слышала недовольство других. Оправдывая себя тем, что нельзя говорить ей под руку или критиковать её исполнение каких-либо действий. Она знала как ей лучше и удобнее. У неё был свой ряд «ритуалов», совершать которые нужно было в определенной последовательности. Нельзя было с точки зрения обывателей лезть в её сакральное и критиковать детали, которые она контролировала.       Это выбешивало её так же, как использование жидкого мыла в качестве средства для мытья посуды. Для неё это грех похуже убийства. За которое она определённо сядет, если ещё хоть раз увидит как кто-то принебригает этим правилом. Вот и ходила она в этот день с такой тучей агрессивных эмоций, что казалось над ней лично летает грозовая туча. Которая поразит молнией насмерть любого, кто сделает что-то лишнее. Или пикнет что-то глупое. О, глупость окружающих людей выводила её из себя сильнее всего. Совершать ошибки, столь очевидные для любого, якобы образованного человека, что даже смешно нести подобный бред. Поэтому в качестве разгрузки она всё это высмеивала. В компании с теми, кто мог оговориться или тупануть. Её шутки были настолько смешные, что иногда люди смеялись до слёз. Зачастую ещё из-за шуток Готии над собой. Если она и была аккуратна в выражениях над другими людьми, то над собой измывалась со всей присущей человечеству жестокостью. Чем часто удивляла и поражала людей. Она же продолжала "традицию" своего отца. Высмеивание. Но все эти шутки не мешали пламени ненависти разрастаться и губить её изнутри.       Готия со всей серьёзностью понимала, так себя чувствовать неправильно. Так реагировать на мелочи неправильно. Что контроль деталей над ней, сильнее её контроля над деталями. Поэтому лицезрев перед собой вывеску психолога, она не раздумывая больше ни секунды, помчала туда, сломив голову. Так словно это её последний миг "просветления". Её осознания всей сложности её существования. Ловушка в которую, по большому счету, она сама себя и загнала. Ей удалось каким-то образом "прорваться" на приём именно в этот момент. Договорившись с секретарем, а затем и с врачём, что это крайне важно сделать именно сейчас. Потому что позже пропадёт любое желание работать над собой.       С первого взгляда ей не понравился специалист, дело было исключительно в подаче его действий, а не факторе внешности или опрятности. Он словно слушал на самом деле не слушая. Не пытался проникнуться и найти проблему и её решение. Изредка помечая себе что-то в малюсенький блокнот. Доктор психологических наук не вызывал никакого доверия. Его приподнятые временами брови словно говорящие ей "Тебе бы в дурку, а не ко мне", заставляли Готию быть осторожнее с тем, что она говорит. И вот она уже сдалась на этом враче, когда поняла, что он может посоветовать ей специалиста куда лучше себя. Так оно и было. Но страх перед тем, что работает этот врач в психиатрической больнице привышал её желание изменить свою жизнь.       Чувство того, что ей не место среди этих людей посещало всё чаще. Люди вокруг копашатся как опарыши в мёртвых тканях, занимаясь своими "важными делами". По сути же они те же никчёмные существа, что и прежде. Все делали вид, что чего-то стоят, на самом деле будучи пустышками.

Сложность вся заключается в том,

Что весь мир мечтает и думает одинаково и об одном.

И было бы правильно перевернуть,

Весь этот проклятый мир вверх дном

И наконец отыскать этот добротный "дом".

Плевать на всякие правила и на мораль,

Ведь каждый на самом деле внутри аморален

Ведь каждый внутри своими мечтами отравлен.

И если другие мечтают сделать что-то иначе,

Начнутся года нескончаемой травли.

И никто не задаст себе вопрос очень важный.

"А прав ли?..."

И лишь бы им доказать, что ты поступаешь не правильно.

Не ценишь то, что надо ценить

Не любишь того, кого надо любить.

И что за такое самоуправство, тебя бы надо побить.

А лучше камнями до смерти забить,

Чтобы остальным тебя было бы проще забыть

И чтобы некому было, по тебе ныть и горькие слёзы пролить.

Тебя ненавидят за то, кто ты есть,

Тебя лишают привилегии есть.

Тебе никогда не скажут очередную лесть.

Им проще в омут залезть,

Чем слушать, что у тебя на душе́,

Ты им интереснее, когда стоишь нагой, под струями, в ду́ше.

Ты для них ничто,

Словно без линз, очки

Хотя они сами там все дурачки.

Тебя ненавидят за цвет твоей кожи,

За выражения твоей глупой рожи,

За дефекты во внешности или речи твоей.

Все строят из себя королей,

Но из себя представляют не больше,

Чем племя одичалых дикарей.

И им на самом деле может без разницы тоже,

Но всё равно, им в детстве ещё навязали,

Чуть, что выхватывать ножи.

А остальные те, кто повыше,

Словно находятся в театральной ложе и нише.

Им очень весело смотреть как бездумные толпы,

Толкают друг друга под ледовую толчу.

Все завывают ночами, песнь эту волчью.

И тебе никак не исправить своё положение,

Пока тебя считают не человеком, а просто какой-то вещью.

До тех пор пока ты ресурс и необходимое "мясо".

Не поменяется этого мира, вся биологическая и серая масса.

Настолько не важно кто ты по сути,

Что не бояться применять на тебя свои кнутья и прутья.

И не хочу вставать на тот же путь я.

       Но пара тройка недель подобного ада, заставила её рискнуть и отправиться к этому врачу. На предложение отправить тому, свою "карточку" полную нелепых предположений этого полудурка врача Готия согласилась. Правда мысленно ссылаясь на то, что если этот врач так хорош, поймёт всё без этих наработок. На самом деле забрав документы она их сожгла, как минимум сотню раз мысленно, хотя на самом деле пропустила сквозь шредер. Несколько раз.       Вот она уже мнётся у порога, известной многим, лечебницей святого Патрика. Известной в хорошем смысле. Многие отзывались крайне хорошо и позитивно, некоторые бывшие посетители сравнивали это место с курортом. Хотя для врачей подобные отзывы зарабатывались кровью и потом. Оформив визит в качестве гостя и получив направление к кабинету врача. Готия шла уверенным шагом, словно это не она нуждается в помощи, а тот к кому она направляется. Мимо сновали мед работники с какими-то поручениями от врачей. Проходя кафетерий ей показалось, что она слышала знакомый мужской голос, который говорил: -Ну всё, мой перерыв окончен. У меня назначен частный приём. Хорошо отдохнули. Увидимся позже.       Готия задумалась о знакомости голоса и этих словах, предполагая, что речь идёт о ней. Подойдя к двери кабинета она задержалась предполагая, что подождёт врача снаружи. Дверь внезапно отворилась заставив сердце Готии пропустить два удара в пульсе, но внешне она не шелохнулась. -О. Вы как раз вовремя. Проходите.       Пришлось послушать этого не сильно выразительного мужчину и последовать за ним. Она стояла как истукан из-за своей неприязни к поведению "как у себя дома". -Прошу присядьте.       Приходилось пересилить себя и сесть. Надежда в то, что врач достаточно проницательный и поймёт, что она испытывает дискомфорт, почти сразу улетучилась, как только он достал блокнот. Он больше смотрел на него, чем на клиента. Такое ужасно бесило Готию. Для них она была не личностью, а лишь очередной умалишённой. Спустя половину времени отвечая на вопросы доктора, который не сильно старался, Готия сдалась и поднялась с дивана. -Зачем вы поднялись, мисс Кинг? -Я поняла, что мы несовместимы как врач и пациент. Мы просто тратим драгоценное время. -Вы отвечали довольно сухо, но у всех так в первый раз. -Доктор Махогани, прошу прощения за то, что отвлекла вас на столь длинный период. Ваша помощь нужна кому-то другому.       Не дожидаясь ответа Готия покинула кабинет. По дороге к выходу она почувствовала великолепный запах чего-то мясного и резко остановилась напротив кафетерия. Узнав у продавца, что она может купить себе всё, что пожелает, Готия решила не торопиться. Она вспомнила, что с утра ничего не ела. Вообще есть по утрам она ненавидела, ей становится от этого дурно. Идти куда-то на полный желудок было дискомфортно. Пока она сидела за столиком поедая мясной пирог, пожалуй один из лучших, что она когда либо пробовала, ей довелось стать свидетелем одной беседы. -Марта, ты уже слышала, что от доктора Махогани ушла на половине приёма гостья?- Говорила юная медсестра, наивного вида. -Нет. А что случилось, Лиззи? Какой-то скандал?- Спросила женщина годившаяся, той в матери. -Не то чтобы, вроде Берта говорила, что расслышала слова перед её уходом, где та заявляла, что он как врач ей не подходит.- Заговорщически добавила та, пряча слова за ладонь. -Неужели это так удивительно? Я давно считаю, что Махогани не проявляет должного внимания и такта к людям на приёме. Уж я то многое повидала. Хотя нам не положено обсуждать подобное.- Нахмурилась Марта. -Отчего же?- Невинно захлопав глазками спросила девушка. -Это личная информация.       В кафетерий заходит санитарка и прямо подходит к их столику присаживаясь. -Махогани, чуть ли не в бешенстве. Считает, что это какой-то дурацкий розыгрыш его приятеля по колледжу. А как по мне он просто боится признать, что облажался! -Ну почему сразу облажался? Он вероятно снова уделял слишком много времени блокноту, а не общению.- Пыталась хоть как-то оправдать Махогани, Марта. -Я и говорю, облажался.- Берта победно улыбнулась. -А вот с доктором Куинном этого бы не случилось.- Сказала мечтательным голосом младшая сестра.- Он куда внимательнее к чувствам своих пациентов. Тем более, что все его пациенты в равной степени идут на поправку.       До этого Готия не особо слушала их, "не тихую беседу", но с этого момента "навострила" уши. -Буквально на прошлой неделе удалось отправить домой Мистера Бриджа. Он пробыл здесь 7 лет. -Мы знаем Лиззи.- Сказала санитарка.- Мы все тут были. -Но разве это не замечательно? Он всё это время находился в глубокой депрессии и его никакая терапия не спасала. А тут пару месяцев с доктором Куинном... Он и правда "светило" в мире психологии.       Марта и Берта лишь снисходительно посмотрели на девушку понимая, что она просто говорит что думает. Теряя контроль над собой всякий раз, когда разговор шёл о Закари. Все понимали причину её поведения, но пока она не доходила до фанатизма все пропускали её иногда неподобающие речи в его сторону. -А что здесь только доктор Куинн работает?- Со спины Лиззи подошла женщина и положила свои ладони на её плечи. -Доктор Майнкопф! Вы конечно тоже, отлично справляетесь. Уверена вы бы отлично возглавили нас на посту главного врача.       Доктор провела руками вниз и вверх по плечам Лиззи. -Спасибо. Ты всегда знаешь как порадовать меня и оценить мои усилия, правильно.       Доктор Майнкопф очень рассчитывала на эту должность. Как и все остальные она прикладывала ещё больше усилий, даже слишком много. И теперь из доброго и здорового врача, которой она была, стала больше похожа на пациентов. Тёмные круги под глазами, слегка растрёпанные волосы и иногда тремор рук из-за большого количества кофе, что она выпивала. Настолько сильно она хотела заработать эту должность. Из-за того, что она ниже по статусу среди других психиаторов, её кандидатуру почти не рассматривали. Это сильно ущемляло гордость доктора Миры Майнкопф. Поэтому когда кто-то из группы нахваливал других психиаторов, внутри доктора М.М. разгоралось пламя зависти. Она пыталась держать себя под контролем, но поведение Лиззи и её влюблённость всё сильнее её раздражало. Возможно Мира просто ревновала к оказанному Лиззи вниманию на доктора Куинна. Когда её подруга заслуживает его ничуть не меньше. Стоит уточнить, что доктор Мира Элизабет Майнкопф, является одним из лучших специалистов. Не только в этом заведении, но и во всей психиатрии в целом. Она довольно успешно лечит пациентов, при чём на перманентной основе, им больше не приходится оказываться в больницах подобного направления. Но её успехи не так заметны из-за редкости удачных выздоровлений. На них уходит больше времени, чем у тех же Махогани и Куинна. И если последний добросовестно выполняет свои обязанности, Махогани, поговаривали, иногда не доводил работу до конца, ради поддержания положительной статистики. Мира работала на качество, а не количество. И эта её одержимость качеством, в последние недели, перешла все разумные границы. -Мирочка, дорогая, присядь.- Сказала Марта, которая редко отступала от официозного образа общения с докторами.- Ты выглядишь очень уставшей. Давай поделись с нами печалями, чтобы на душе стало полегче. И перестань пить столько кофе, бога ради! Организуешь себе ранний инфаркт. -Согласна.- Сказала Берта- Ты всё больше напоминаешь, когда-то нашумевшую Момо.       Не смотря на ощущаемое напряжение, благодаря этому лёгкому напоминаю, что она всё-таки не одна доктор Майнкопф улыбнулась и села с ними за столик. Слушать личные переживания врача Готия не стала. Сама же приняла информацию по поводу, другого потенциального врача в этом учреждении и даже запомнила по фамилии. Доев, решила сразу записаться, на ближайшее время.       Этот врач будет моей последней попыткой. В приёмной её записали к доктору и позвонили в кабинет для уточнения деталей. -Здравствуйте доктор.- Секунды две молчания и выжидание ответа- Мисс Кинг меня попросила записать её к вам на приём, можете назвать ближайшее свободное время в своём расписании.- Очередная тишина.- Отлично. Я передам. Спасибо доктор.- Звонок закончился.- Доктор попросил передать, что сейчас у него есть свободное время. Вот номер кабинета- Работник приёмной передал бумажку с направлением. -Большое спасибо, хорошего вам дня.-Сказала Готия покидая парня.       Не теряя времени направилась прямо туда. Постучала в дверь кабинета и услышав разрешение прошла внутрь. -Здравствуйте, мисс Кинг. -Здравствуйте, доктор Куинн.