Шел 2941 год Третьей Эпохи.
Шесть долгих, но относительно счастливых лет я уже работаю в таверне «Гарцующий Пони». Мне 25, но внешне я никак почти не поменялась: всё те же темные волосы, которые отросли мне до лопаток, те же веснушки, что рассыпаны по всему лицу, тот же заинтересованный взгляд, коим я рассматриваю каждого посетителя таверны. Но с каждым днем мой прежде озорной взгляд становился тревожным: единственное, что я знала по поводу сюжета, — Торин и Гэндальф должны были здесь организовать поход, про который и написал сам Толкин. Каждый вечер я рассматривала посетителей на наличие гномов. Я толком не знала, как выглядит Торин Дубощит в данной реальности и чей сюжет судьба возьмёт в руки: книги или фильма? Поэтому и выискивала на посетителях голубой капюшон и золотую цепочку на шее, а также знакомое актерское лицо, что так вдолбилось в память. Я одновременно и боялась, и надеялась его увидеть. Будто фанатка перед встречей лицом к лицу со своим кумиром. Но во мне не было того трепещущего чувства будущего счастья — я боялась. Как человек, который относительно полностью помнит сюжет, да еще его и записал в тетради, я боялась будущего. Стоя будто на распутье, я не знала, что делать: позволить всему идти как положено, или вмешаться… А если всё станет только хуже…
— Новые песни придумываешь? — послышалось сзади меня.
Юная эльфийка заглянула через моё плечо в мою тетрадь, в которую я уже минут пять пялюсь и тыкаю карандашом в одну точку. Я уже привыкла к таким действиям: всем интересно как бард придумывает новые песни, даже моим спутникам, которые работают вместе со мной уже шесть лет. Хоть и передо мной был открыт разворот с надписями типа: «Сюжет Хоббита», «Сюжет Властелина Колец» и разнообразные вставки в виде клише, которые постепенно добавлялись различными деталями — я не боялась, что знакомые начнут задавать кучу вопросов, ведь сами жители Средиземья не понимали мои письмена. Поэтому даже при них я спокойно могла записать неожиданно вспомнившийся факт из книги или фильма под предлогом «вдохновения».
Тяжело вздохнув, я закрыла тетрадь и встала с насиженного места.
— Что-то типа того… — устало протянула я
Сколько бы я не старалась — даты, а уж тем более значимые, я никак не могла вспомнить. С ними у меня всегда была проблема: только на уроках уже давно позабытой истории я пыталась хоть что-то запомнить, а что уж говорить о фильме или книге, при вникании в сюжет которых даты для меня менее важные факты. Теперь я жалею об этом. Видели бы вы моё лицо, когда я узнала какой год на дворе. Только услышав такую цифру как 2936, я в миг вылетела из сознания, а когда узнала, что тут у них есть эпохи, то я уже схватилась за голову. Я хотела увидеть Торина вместе с Гэндальфом за одним столом, но не факт, что это произойдет при мне. В одном из разговоров с Гэндальфом я узнала, что Смауг уже захватил Одинокую Гору и спит там уже почти два столетия. Откуда я знаю, когда этот Торин соберётся на войну против Смауга? Как по мне, он должен был это сделать еще сто лет назад, но откуда мне знать, сколько этот Король в Изгнании будет ждать? Век? 50 лет? Может через месяц я его наконец увижу и забуду обо всём, что с ним связано. Но я и так уже прожила тут с такими мыслями шесть лет… Я устала…
Я еще раз вздохнула и протерла лицо руками, сгоняя остатки той задумчивости, что преследовала меня каждый день. Впереди у меня еще один вечер в таверне, посетители которой мне нужно развеселить. Я развернулась к Нориэль, что с весёлым взглядом смотрела на меня: ей нравилась такая жизнь. Она будто мечтала о таком ритме жизни, хотя что я говорю, она исполнила свою мечту. Я исполнила… Посмотрев в зелёные, словно молодой лес, глаза, я увидела себя, маленькую себя, которая с таким же рвением вливалась в новый фандом. Сейчас же я, как старая бабка, накручиваю себя. Схватив эльфийку за руку, я притянула ее к себе и обняла, что есть силы.
— Как же я рада, что вы рядом. — прошептала я той на ухо, на что Нориэль хмыкнула и обняла в ответ: не каждый день я проявляю такие нежные эмоции.
— Что тебе опять наговорил тот дедуля? — с укором спросила эльфийка, на что я тихонько рассмеялась.
С Гэндальфом я последний раз виделась месяца два назад. Мы часто с ним путешествовали вокруг Шира, да и в Ривенделл заходили временами. С Гэндальфом я очень сильно сблизилась — неожиданно для себя, я стала называть его дедушкой. Мне очень хотелось видеть его в роли своего дедушки, на что маг с теплой улыбкой разрешил себя так называть. Так и пошли некоторые слухи, что сам Гэндальф Серый предок барда Тайны, которых можно иногда встретить на землях Шира и Прегорья. С лордом Элрондом у меня тоже были хорошие отношения: часто именно с Гэндальфом я отправлялась в Ривенделл, дабы погостить у них немного, а тот уже уходил на следующее утро, не задерживаясь в стенах эльфийского дворца. Недавно, опять находясь в своих раздумьях, я поняла одну вещь: сколько бы я не общалась с маленьким Арагорном, Гэндальфа он никогда не видел… Кстати, об юном Эстеле: он подрос, как никак 15 лет мальчишке. Жаль, что видела я его в последний раз год назад: отряд орков или гоблинов, точно не знаю, захватили ту самую сторожевую башню и теперь ходить в Ривенделл опасно.
— Ты не поверишь, — Нориэль отошла от меня к своим вещам, дабы взять свою скрипку. Мы собирались уже выходить в народ, — только что я видела парня, нет — мужчину. — томно вздохнула она, проверяя натяжение струн на музыкальном инструменте. Я скептически взглянула на подругу: эти томные вздохи продолжаются уже месяц. И понятно было бы, если бы это был один парень, но нет — каждый новый день, новый парень, который только успел попасться на глаза эльфийке. — Ты бы видела его глаза… — девушка мечтательно прикрыла свой взор, приложив руку к сердцу, — Они голубые как океан… Жаль, что он не смотрел на меня.
Я взглянула на темноволосую эльфийку, оценив ее сегодняшний наряд: на ней была, если выражаться современным языком, то светло-коричневый свитер без рукавов (как в Средиземье называются некоторые вещи, я так и не запомнила), а сверху на плечи она накинула зелёную накидку, талию она подчеркнула коричневым мини-корсетом, на котором она также завязала зелёный поясок-ткань, под тон к накидке, что досягала ей по пояс. На руках красовались кольца, что она привезла ещё с Ривенделла, а на шее висел какой-то кулон, что она прикупила тут, в Бри. Эльфийки, как я вообще поняла, любят наряжаться и всякие такие мелочи в нарядах, поэтому каждый выход Нориэль на публику — отдельный наряд на красную дорожку. Волосы эльфийка, кстати, отстригла. Еще в первый год совместной работы девушка психанула и, назло всем традициям эльфийского народа, она отрезала себе волосы по плечи. Она хотела быть свободной во всём, поэтому и решилась на данный поступок, хотя это, возможно, одна из причин, почему она и Клинт не хотят возвращаться на родину.
— Сегодня же ты первая выступаешь… — с ухмылкой произнесла я, положив в набедренную сумку свою тетрадку и взяв в руки эльфийскую гитару. Все эти шесть лет только с ней и выступаю. — Так порази его. — глаза Нориэль засветились пущей уверенностью, на ее лице появилась красивая улыбка, а руки уже разглаживали невидимые складки на ее юбке.
Сама девушка начала тоже приговаривать себе подбадривающие слова, дабы, видимо, успокоить себя. Расставив руки в стороны вместе со скрипкой, эльфийка посмотрела на меня и покрутилась несколько раз.
— Как тебе? Красиво? — я только добро усмехнулась.
— Красота — дар возлюбленного. — произнесла я фразу, которую когда-то слышала или читала в какой-то книге, намекая, чтобы эльфийка уже шла к своему новому предмету воздыхания.
— У дедули своего набралась всяких загадок, вот и понимай тебя еще! — с усмешкой произнесла та, но я только по-доброму ее толкнула в плечо в сторону выхода из коморки.
—Говорю, любой на тебя посмотрит — ошалеет! Вперёд, охмуряй всех! — я опять подтолкнула подругу в спину, дабы та уже наконец-то вышла на свет играть свою первую скрипку.
Вообще она умеет и петь, и играть, но одна она почему-то не хочет или просто боится выступать. Когда она в соло выходит в зал, то играет только скрипку, а уже народ подхватывает свои различные песни. Во время моих выступлений Нориэль может подпевать мне, аля второй голос, что иногда производит нереальный эффект на зрителя. Её эльфийский голос — это что-то с чем-то, если речь идет о балладах или памятных песнях. Но в последнее время я ее уговариваю самой петь песни и играть на скрипке — это очень заходит посетителям таверны, но сама эльфийка почему-то отказывается.
Из зала сначала послышался голос Мистера Балермана: сегодня он стоял на входе в таверну и работал таким образом и охранником, и зазывалой. У Клинта сегодня был выходной, поэтому и отдыхал на втором этаже таверны — сдавать комнаты для путешественников тоже была моей идеей, что опять принесла прибыль хозяину таверны. На самом деле это произошло очень странно: я сначала думала о приключении хоббитов во главе с Фродо Бэггинсом, сидя над своей тетрадкой, а после вслух возмутилась о том, что тут нету никакого отеля-хостела для путешественников. В это время как раз проходил мимо мистер Балерман и, услышав мой возглас, загорелся идеей.
Звуки ритмичной музыки скрипки наполнили здание. Каждый раз, когда я слушаю игру Нориэль, меня покидают тревожные мысли: может это так чувствуют себя слушатели моей музыки или это просто на меня так действует сама музыка? Я не знаю, но в Ривенделле, когда эльфы играли на арфах, на других различных инструментах, такого чувства не было… Может это потому, что музыка играет от сердца? С душой?
— Он реально ошалел! — зло кинулась в нашу комнатку для персонала Нориэль, чем испугала меня, ведь я снова погрузилась в свои мысли, — Смотрел на меня, как на врага народа! Ни разу не видела таких злых мужиков! — девушка не знала, что сделать от злости и обиды, которые обхватили ее всю.
Я же сидела и смотрела на нее глазами, полными непонимания. Вроде пару минут назад отсюда выходила воодушевлённая эльфийка, что просто хотела найти своё счастье, а сейчас передо мной стоит воин, что готов набросится на того, кто посмел ей отказать. Да даже не отказать, а просто «особенно» посмотреть взглядом.
— Так, спокойно. — я ухватила ту за плечи, разворачивая к себе, — Я сейчас пойду выступать и посмотрю, что он там делает. Если что, то попрошу мистера Балермана вывести его отсюда. На крайний случай позовём Клинта, уж он то с ним разберётся. — успокаивающе поглаживая эльфийку по плечам, я смотрела ей в глаза. Эльфийка только хмуро выдохнула и кивнула.
Я вышла из каморки в бар, попросила бармена Эрога не наливать сегодня Нориэль, а то она всякое может вытворить, если перепьет. Как только тот понял мои слова, я начала пробираться к сцене. На голову я накинула капюшон, дабы слишком пьяные посетители таверны не начали приставать ко мне еще до выхода на сцену. Встав на сцену, у которой сидел один мой знакомый охранник, я сняла накидку. Осталась я в своём обычном наряде, в котором могу и выступить, и пойти в поход с Гэндальфом: темные брюки и темно-коричневый свитер, на которых были закреплены несколько ремешков с клапанами для оружия. Сейчас многие были пусты, но для своей же безопасности я всегда носила с собой небольшой кинжал, что был прикреплён к бедру.
— Поприветствуем, нашего барда — Тайну! — громко произнёс мистер Балерман и зал наполнился пьяными криками, визгами и прочим.
Я быстренько осмотрела посетителей таверны на наличие того, кто как-то слишком грозно смотрел на Нориэль. На глаза попадались только слишком пьяные посетители таверны, которые ну никак не могли притянуть к себе взгляд молодой эльфийки. Быстро взяв себя в руки, я начала играть первые аккорды. Сегодня у меня был прогон песни, что я сама сочинила, немного опираясь на тему хоббита. Да и, как оказалось, многие тут любят послушать про сражения и военные драмы:
Сквозь темный лес,
В страхе пряча глаза.
Не обернется,
Ей медлить нельзя.
В этот день темные силы забрали отца.
В мыслях руины окутаны мглой,
Нет у беглянки дороги домой,
А за спиною шаги, за спиной волчий вой.
Кровь и пламя,
Пало знамя,
Небо плачет,
Враг заплатит
Своей головой.
Помнит дева, как болело сердце от тоски.
Не потерпит поражения
Всем ожиданиям, словам и грехам вопреки!
Я начала играть проигрыш, чтобы набрать воздуха побольше в грудь, но даже это мне не дали сделать: мой взгляд наткнулся на до невозможности голубые глаза. Как и сказала Нориэль, я будто в миг погрузилась в воды этого океана. Руки автоматически продолжали играть уже заученную мелодию. Чуть нахмурившись, я проморгалась, чтобы выйти из этого плена, но, взглянув ещё раз в сторону обладателя голубого взора, я впала в больший ступор. Уже? Что Торин делает тут, если тут нет Гэндальфа… Если до этого гном смотрел на меня завороженно, слушая текст песни, что я написала по его образцу, то сейчас, заметив мой хмурый и полный непонимания взгляд в его сторону, озадачился. Я отвела взгляд и продолжила петь, надеясь быстрее закончить. Теперь понятно, почему он так на Нориэль смотрел…
Ветер развеет легенд имена,
Землю накроют волною снега.
Все канет в Лету, но ей не забыть никогда.
Смерть не конец, страх, по сути, безлик.
Не сокрушим тот, кто тайну постиг.
Смело идёт на врага, за спиной войска крик.
Кровь и пламя,
Пало знамя,
Небо плачет,
Враг заплатит...
Я пыталась потерять свой взгляд в толпе, но на последней строчке припева глаза как-то сами наткнулись на гнома, что уже сам нахмурено следил за мной. То, что это был Торин Дубощит у меня не было сомнений. Сам гном хоть и был похож на киноверсию себя, но был каким-то другим…
Своей головой.
Пред глазами в миг блеск стали, не поднять руки.
Не потерпит поражения
Всем ожиданиям, словам и грехам вопреки! *
Только проиграв последние аккорды, я смогла отвести свой взгляд. Опустив глаза в пол, я приклонила голову пред публикой и, под крики и громкие хлопки, я быстро убежала за барную стойку, даже не смотря в толпу. Не хочу снова попасть в плен…
— Нори! — крикнула я, как только зашла в нашу каморку, от чего эльфийка подпрыгнула со страху: мой голос никогда еще не был настолько серьёзным и грозным. Я совсем не понимала, что происходит…— Скажи мне пожалуйста, ты что, никогда не видела гнома? — Нориэль выпала с этого вопроса, хотя я думала, что он вполне логичный.
— Что?.. — озадачено произнесла эльфийка, хмурясь от непонимания, — Нет, а что…
— Поздравляю, ты видела гнома! — в моем голосе не было ни толики счастья, лишь страх и надвигающаяся истерика. Что же делать? Гэндальфа нет в Бри, а этот Король уже тут…
— Что…— вторила девушка, выходя из коморки, чтобы убедится моим словам.
Оставив меня в комнатке для персонала, Нориэль пошла сквозь толпу, дабы увидеть того самого голубоглазого, и по словам ее подруги, гнома. Подойдя к дальнему углу возле камина, где по ее догадкам и должен был сидеть Торин, она увидела невысокого, по сравнению с работниками из Бри, мужчину. На нем красовалась шуба, что покрывала его могучие плечи, и военный костюм, будто он прямо сейчас пойдет в гущу сражений. Оружия при себе не было — видимо оставил в другом месте, более надёжном, чем таверна. На руках были надеты металлические нарукавники, что могли спасти во время битвы, но в таверне они лишь приковывали к себе лишнее внимание. Его недлинная, но густая борода еле содрогалась от его движений — еду он заказал, что говорит миска на его столе, но либо он ее доел, либо вообще не притронулся. Брови нахмурены, а грозный взгляд голубых глаз, кои были для Нориэль бесподобными, уткнулся в стол. Сейчас, смотря на гнома, эльфийка поняла, что то было лишь мимолётным влечением, а сейчас она поняла, кто перед ней сидит. Хмыкнув своим мыслям, девушка развернулась и пошла обратно к своей уже родной каморке.
Я всё это время сидела в тишине и, по итогу, немного себя успокоила: Гэндальф то еще не приехал, но что мешает гному остаться тут на несколько дней. Остановив свои мысли хотя бы на этой разумной точке, я пыталась успокоиться окончательно. Глубоко вдохнуть, выдохнуть…
— Сдохнуть можно! — с гулом ворвалась в каморку эльфийка, — А я сначала и не заметила из-за других посетителей этой разницы! Надо было глаза разуть, а не только в его красивые глазки глядеть! Какая же я дура! Еще и думаю: «Чего это он на меня так смотрит?». Да знала бы я, кто ты такой, так же смотрела! — девушка мерила небольшое помещение шагами, громко топая туда-сюда, чем немного позабавила меня.
— Просто забудь о нем. Думаю, что, если бы тут был Клинт, он бы вообще его не пропустил…— задумалась я, представляя как будущего Короля под Горой просто выпинывают из «Гарцующего Пони», чему усмехнулась.
— Так эти гномы считают, что мы, эльфы, во всём виноваты! Хотя начали они сами! — возмутилась эльфийка и, показывая рукой на выход из каморки, будто в сторону Торина, хмуро уставилась на меня.
— Как я говорила, грядет зло, и настанет время, когда люди, эльфы и даже гномы восстанут против общего врага…— Нориэль с неким скрытым страхом и ужасом смотрела на меня, а я продолжила, — И возможно это будет скоро…
Вечер закончился на такой неприятной ноте. Я больше не выходила петь, а вот Нориэль наконец-то решилась попробовать себя в соло пении. Она сама себя взяла на слабо: сможет ли она показать этому гному, что зашел в Бри, что такое истинная песня эльфа. Но, как мне показалось, она его совсем не впечатлила, в отличии от всего народа в таверне. Наблюдая за гномом, я сидела около камина, что своим пламенем и светом закрывали меня от Торина, но даже так я сидела, накинув на себя капюшон накидки. От задумчивости вертя нож в руках, я даже не заметила, как тупо пялюсь на гнома, от чего тот начал озираться по сторонам, видимо почувствовав на себе мой взгляд. Я встала с места и постаралась спокойно пройти сквозь толпу, но, заметив мои подглядывания на свою персону, гном было ринулся за мной. Эта битва была сразу проиграна гномом, хотя ростом с ним я почти одинакова, но ловкости у меня больше, да и привыкла я маневрировать сквозь пьяных людей. Плюс ко всему я знаю таверну как свои пять пальцев, поэтому быстро скрыться с чьих-то глаз всегда могу и практикую.
Понаблюдав за озадаченным гномом со второго этажа, ближе к ночи я прошла к своей комнате, которую мне выделил мистер Балерман. Скинув с себя ненужную одежду и плюхнувшись на кровать, я начала размышлять над ситуацией. После некоторого времени у меня не возникло ни одной нормальной мысли, поэтому, схватив свою тетрадь, я начала перечитывать весь сюжет «Хоббита», что вспомнила и записала. В скором времени за стенкой послышались голоса мною знакомых эльфов: это Нориэль пришла к Клинту рассказывать, что произошло за день, а тот, недовольный тем, что его сестра прервала его только начавшийся сон, пытался выпроводить ее из комнаты. И никакие гномы его не переубедили. Крикнув напоследок: «Иди спать! Может и там ты своего гнома увидишь!» — парень видимо выставил эльфийку из своей комнаты, так как послышался недовольный бубнеж девушки. Пройдя мимо моей двери, Нориэль тихонько постучала три раза — это было нашей традицией, если кто-то пошел спать рано. «Спокойной ночи» — вот, что значило это действие.
И вправду, утро вечера мудренее…
