Гарри, просто сделай мне ребенка!

- Привет, милый дедушка, - растерянно улыбнулась я, однако, могу заметить, достаточно добродушно. Мой взгляд же, обратно, испепелял Стайлса, подальше отсюда, этой палаты, этого города, страны, мира... К сожалению, этот мелкий гавнюк никак не уходил. Ладно, - подумала я. Пусть остается. - Так, - многообещающе произнес мой дедушка, приземлившись напротив моей кровати. – Моя милая внучка, поведай-ка мне самую интереснейшую историю на свете, - комфортно устроился тот на постели. - С чего бы начать? – задала вопрос я, в неизвестность. - Для начала попробуй с изъяснений о заявлении, сделанном в нашем доме, чуть больше 2-х месяцев тому назад. Я сглотнула. Неужели уже прошло 2 месяца? Точно…. Даже и не скажешь… Я не была на работе 2 месяца. Боже, меня точно уволят. Но сейчас не об этом. Я потратила около 10-15 минут на разъяснения всей ситуации. Конечно, старалась преподать ее в более «невинном» свете. Мой дедушка, будучи военным в свои юношеские годы был воспитан сурово и моя «необдуманная» жизнь не характерна для людей с его характером и нравами, поэтому он неодобрительно качал головой, морщил нос и его седые брови, кажется, почернели от злости. Что ж…я… с каждым произнесенным моим словом мне чудилось будто я героиня какого-то романа или телесериала для женщин за 30, с несколькими детьми, строптивыми мужьями, которым просто необходима доза того, что считается аморальным, слишком уж пестрым и до безумия интересным. Чтобы они сидели на диване, в одной руке дети, в другой пиво для мужа, а на коленях заветная книжка, чуть ли ни Библия, на которую молятся перед сном. - Хватит, - прервал рассказ дедушка. Он глубоко выдохнул, как делают тучные люди в температуру +40, и устало посмотрел на меня, - ответь мне только одно: ты в порядке? - В полном, - не задумываясь кивнула я. Сейчас для меня главное было то, чтобы он ушел. Просто ушел. Возможно, звучит жестоко, но так или иначе, мне нужно было поговорить со Стайлсом. Моя история в голове походила на что-то действительно шокирующее, жестокое и неисправимое. Однако теперь, когда мои слова слетели с моих уст, я услышала, как же это глупо, никчемно и ничтожно по сравнению с миром, целым миром. Але, - сказала я себе тогда, - у меня впереди вся жизнь.… Вся моя жизнь. Зачем страдать и терзаться глупыми, ненужными и бесполезными мыслями? К чему? Зачем жалеть себя, когда это всего лишь чуть-чуть удовлетворит твое эго. Честно? Мне просто стало стыдно. Стыдно за то, что я такая жалкая. Вы когда-нибудь представляли себя со стороны? Вероятно. Скорее всего, вы выглядели самой счастливой, когда получили 5 по истории, самой желанной, когда ваш молодой человек признался в своих теплых чувствах, самой умной, когда вы – единственный человек из класса, получивший 5 или даже 5+, самой несчастной, когда ваша кошка умерла, самой неудачной, когда прямо перед вами продали последний билет на ваш любимый рок концерт. Что-нибудь замечаете? Скорее всего, нет, или не то, что следует. Тут слишком много «я» и слишком мало «мы». Вы смотрите на себя и думаете, что ваши чувства, желания, надежды самые значительные. Однако нет. Просто откинься назад и взгляни на ситуацию целиком. И только тогда, осознав все, ты начнешь двигаться вперед. Ты – часть Вселенной, тут нет «Я», есть «МЫ».

***

***

***

- Ты закончила? – спросил меня Стайлс. Я печатала последний абзац на компьютере. - Не совсем, - я откинулась на спинку стула, взглянула на книгу, написанную мною, книга моей жизни. Я взглянула в зеленые глаза мужчины. – Иди сюда, - я притянула его за его излюбленный голубой галстук. - Наконец-то, - прошептал тот. Он снял с себя пиджак и, схватив меня за талию, повлек за собой, уложив на идеально заправленную постель ярко синего цвета. Оттенки синего были нашими любимыми, потому что дети любили этот цвет. Кстати о них… Входная дверь щелкнула, и мгновенно по всему дому разнесся аромат лета, зелени и душистого гербера, который на языке цветов означает «радость, лето», олицетворяет солнце и вечное лето. - Мааамм, у нас каникулы, - взвизгнул мальчик лет десяти, вбежав в спальню. - Радость какая, - съязвил Стайлс, огорченно распластавшись на кровати, осмотрительно «спрыгнув» с меня. - Мам, а папа опять плохо себя ведёт, - вслед за мальчиком вошла в комнату маленькая девчушка, надув губки, она грозно смотрела на Гарри, неудовлетворённого, бедного. Я усмехнулась. - Накажем папу? – подмигнула я им и глаза детей загорелись ярким огнем, с дикими криками запрыгнув на бедного Стайлса, они до посинения щекотали его. Гарри неистово звал меня на помощь, затем грозил, что накажет, а потом вновь умолял о пощаде. Ах да, кстати, мой сон сбылся. Мы живем в Калифорнии, около моря. «Песок, шум прибоя, солнце, ярко…» Теперь я это слышу, вижу, чувствую каждый день, всегда, всюду. - О боже, скоро их будет трое, - проскулил Стайлс, когда детишкам наскучило доставать папочку, и они скрылись за дверью, затерявшись в стенах нашего пентхауса. - Ты сможешь, - я поцеловала его в щеку. Он устало поднял на меня глаза, однако встрепенулся - И это поцелуй? – его белые зубы сверкнули в сумерках нашей спальни. - Тогда покажи мне как надо, - хитро закусила губу я. Стайлс только-только приблизился ко мне… - Маааамм, Делмор забрал мою куклу и скармливает ее Джонни, - плакала маленькая Марин. Гарри резко отстранился. Марин вбежала в нашу комнату и запрыгнула на Стайлса. - Сейчас папа разберется, - посмеивалась я над измученным лицом Гарри. - Да, - прошипел тот, - я сейчас разберусь, - он взял девочку за руку и повел в гостиную, где Джонни успешно срыгнул половину волос на ковер. – А потом жестко трахну тебя в наказание, - прошептал тот, закрыв при этом Марин ушки. Девочка беспокойно смотрела на свою лысую куклу, лежащую на ковре в слюне Джонни. - Буду ждать, - губами произнесла я. – Кстати, милый, прибери за Джонни, завтра Ева, Алексей и их малышка приезжают погостить на пару-тройку дней, - крикнула я Гарри. Раздался звон стекла. - Ой, - прошептал Делмор, скромно опустив глаза у тумбочки. - Серьезно? – заглянул в комнату Стайлс, - их скоро будет трое? - Я тоже очень сильно люблю тебя, - глупо улыбнулась я, печатая на ноутбуке. Стайлс скорчил кислую мину и поплелся в гостиную, где Марин пыталась скормить Джонни робота Делмора, но тот, припоминая вкус волос, бегал от нее по первому этажу, снося все, что попадалась ему на пути. «Если вы до сих пор думаете, что ваша жизнь зависит от кого-то или от обстоятельств и вы ничего не можете изменить, отдайтесь сразу добровольно в рабство... Ведь вы это делаете постоянно в своих рассуждениях.» (с) - Сейчас буду, - нажала кнопку «сохранить» я, когда в гостиной упало и разбилось еще пару предметов. Мой силуэт скрылся за дверью, за дверью светлого будущего. - Твою ж мать, - растерянно прошептал Стайлс, когда Марин и Делмор приближались к самой большой стеклянной вазе в доме.