Двойственность

— Дайнслейф, наверное, надо было всё же воспользоваться телепортом, — говорит женский голос, и он чувствует, как рядом с ним присаживается кто-то. — Ты права. Но сейчас порталовая система, ведущая в Кхаенри’ах, уже закрыта… — говорит с жалостью мужчина и виновато смотрит на лицо Люмин. — Ну, значит, ничего не поделаешь, — уже более позитивно говорит девушка, — ночь сегодня приятная и звёзды ярко видны, — она роняет свою голову на его плечо и мужчина улыбается. Дайнслейф ничего не отвечает, просто обнимает девушку сбоку и кладёт голову сверху, наблюдая за тем, как трещат языки пламени костра в темноте. *** Дайн не думал, что ему будут снится сны сегодня, но это вновь произошло. И, удивительно, это был не кошмар. И, что ещё удивительнее, он помнил содержание сна. Когда он открыл свои глаза, в комнате уже было светло, а Люмин напротив него всё ещё спала крепким сном. Мужчина невольно улыбнулся и потянулся рукой к её волосам, чтобы убрать их с лица. Его тело казалось отдохнувшим, как и сам разум. Мужчина решил не сильно обращать внимание на то, что ему снилось сегодня, ссылаясь на то, что это просто выдумка его подсознания на фоне происходящего. Дайн думает о том, как же это до приятного странно видеть с утра человека, которого любишь. И это взаимно. Мужчина бы никогда не подумал, что это, оказывается, одно из его желаний — видеть близкого тебе человека с утра рядом с собой. — Доброе утро, — Люмин лениво расщепляет свои глаза и чуть смущается тому, как пристально Дайн изучает её лицо. Девушка выглядит сонно. Начиная с голоса, заканчивая её выражением лица. Чуть растрёпанные волосы от сна придают домашний вид этой картине. И Дайн думает о том, что хотел бы видеть это каждый день. — Доброе. Люмин внезапно утыкается к нему в грудь и обнимает от чего Дайн опешил. Это было непривычно, но очень приятно. Он обнял её в ответ и сильнее укрыл их одеялом. Кажется, подниматься с дивана никто не торопился. Они не знали сколько времени, но судя по тому, насколько сильно освещена комната, сейчас часов 10 утра, и Дайн уже проспал открытие магазина. Несколько секунд он переживал об этом, а потом успешно начал игнорировать, верно расставив приоритеты. Обниматься с Люмин так утром было невероятно приятно. Ленивая и комфортная обстановка окружала их. И Дайн, обычно открытый к продуктивности, хотел подольше побездельничать. — Ты будешь открывать сегодня магазин? — спрашивает Люмин. — Если хочешь, то можем сходить сегодня куда-то вместе, и я не буду открывать магазин. А разве тебе не надо в центр? — Все проекты доделаны, да и не забывай, кто я. Незапланированный выходной или даже несколько выходных вполне себе нормально. Честно говоря, у меня нет сил куда-то идти. Может, полежим так ещё?.. — сонно произносит девушка. — Согласен с твоим решением. Так проходит ещё, наверное, час. Они оба находились в полусонном состоянии, и порой Люмин что-то бормотала. — Дайн, ты знал, что от тебя пахнет цветами? — А? Что? — Дайнслейф краснеет от такого резкого изречения Люмин и утыкается носом в подушку, даже будучи лежа боком. Люмин смеётся и решает подняться с кровати. Дайн косится в её сторону, всё ещё не выбираясь из убежища, и видит её растрёпанные волосы и сонные глаза. Она опасно приближается к нему и приподнимает лицо, чтобы поцеловать, пока он в ступоре продолжает лежать. — Думаю, пора подниматься, — говорит она, потягиваясь из стороны в сторону, пока Дайн тоже решает встать. Теперь он чувствует боль в спине от того, насколько же его диван твёрдый. Он немного хмурится, но предпочитает держать свои переживания в себе. — Могу ли я приготовить что-то на завтрак на твоей кухне? — Конечно, но давай я помог… — Дайн, вчера ты, сегодня я. Можешь пока диван привести в порядок, — говорит Люмин, оценивающе смотря на их сегодняшнее лежбище. Мужчине остаётся лишь кивнуть. Он некоторое время сидит и смотрит в стену, размышляя. Дайн вообще любит думать и искать суть вещей, но сейчас мужчина ощущает это яснее. Вообще после появления Люмин с его разума, кажется, стал пропадать туман, который он даже и не замечал. Был ли он теперь действительно человеком со своей волей? Родители умерли больше года назад, но только сейчас он начинает понимать от чего избавился. Образ матери и отца всегда был чётким в его голове. Но чёткость заканчивалась на том, что они по определению были его авторитетом. И сейчас ему кажется, что воспоминания о них становятся призраком, который и вовсе скоро развалится. Будто они и не были его настоящими родителями. Будто это были лишь фигуры для должной картины. Дайнслейф решил подняться и разобраться с диваном. Он чуть отвёл свои волосы назад, отметив, что, кажется, они опять отросли, и стоило бы их подстричь. Подумав об этом, он сразу же вспомнил о Люмин. Мужчина положил руку к своему лицу, в очередной раз пытаясь придти в себя. Одержимость плохая вещь в любом её проявлении, поэтому ему стоит останавливать себя. Мужчина легко справился со всем, уже почувстовав приятный запах с кухни, которая в нескольких метрах. Он подошёл к Люмин и заметил, как она готовит оладья. Честно говоря, они никогда не получались у него самого. Дайн вновь заметил, что вообще-то Люмин в его рубашке и опять смутился этих самым фактом. В следующий раз их ночёвки не должны быть настолько спонтанными. Он долго смотрел в её спину и, кажется, Люмин ощущала это. — Дайнслейф, подойди ближе, пожалуйста, — говорит с улыбкой и без осуждения она. Он думал, что она сейчас отругает его. Всё-таки, наверное, не приятно, когда человек так пялится на тебя. Она почти сразу же отворачивается, когда он подходит. Девушка берёт две его ладони и кладёт себе на талию, заставив обнять. Он некоторое время чувствует себя напряжённым, но потом расслабляется и даже кладёт голову на её плечо, наблюдая за её умелыми движениями в готовке. — Пахнет очень вкусно. — Надеюсь, на вкус также, — произносит Люмин и свободной рукой трепет его волосы. Дайнслейф улыбается ей в плечо, как вдруг в голове проскальзывает острая боль и он жмурится. «- Это Мондштадский рецепт. В их регионе рецепт самый лучший. Но, конечно, возможно около десятка миров назад я пробовала более лучшие блинчики…» Дайн опять напрягается. Что это за фраза? Галлюцинации?.. Это был голос Люмин. Может, она это сказала сейчас? Нет, она же точно молчала. Да и что такое «Мондштадт»? Быть может, это как-то связано с его снами… — Всё хорошо, Дайн? — мягкий и обеспокоенный голос Люмин, которая видимо почувствовала его напряжение, задал вопрос. — Всё хорошо, — он вновь обмякает и аккуратно ложится на плечо Люмин, закрывая глаза. Человек, которого он любит, рядом с ним и большего для спокойствия ему сейчас на надо. Мужчине всё ещё немного непривычно от того, что рядом с ним кто-то есть. Наверное, это больше связано с его собственным осознанием. Люмин. Она тёплая, самый настоящий живой человек. Он так мало знал о ней… Её привычки и любимые вещи не были ему известны. Но при этом ему казалось, будто он знает Люмин очень и очень давно… Даже сейчас, несмотря на непривычность происходящего, он быстро адаптировался. Это ощущение было странным. Хотя, может быть дело в том, что они родственные души? Быть может, это и звучало глупо, но было единственным оправданием. А за что его вообще полюбила сама Люмин?.. — Готово. Давай завтракать, — она выключает плиту и решает достать чашки, до которых не дотягивается. И Дайн, решивший отложить не самые важные вопросы на потом, помогает ей в этом. *** — Доброе утро, Итер, — говорит размеренный голос, сопровождающийся открытием двери. Он сразу же чувствует запах кофе и чая, которые находятся в руках пришедшего. Итер поднимает свой взгляд и встречается с тёплыми и спокойными глазами Альбедо. Он всегда так выглядел. Наверное, человек перед ним самый уравновешенный во всей вселенной. Утончённый и элегантный, спокойный и вдумчивый. Да, побольше бы миру таких людей, как он. Вот бы и Ике был таким человеком. Нет, на самом деле он создаёт образ холодного и могущественного существа, которое невероятно умно. Но по факту это лишь безолаберное ленивое чучело, которое непонятно как получил в свои владения четверть вселенной. — Привет, Альбедо, — он забирает из его рук малиновый чай, который был его любимым. Итер не любил пить кофе, ему был больше по душе чай, в отличие от того же самого Альбедо. Итер уже не спрашивает: какого чёрта Альбедо приходит сюда бездельничать. Точнее, он не бездельничает. Он постоянно чем-то занимается, но Итер явно понимает, что тот бездельничает. Альбедо очень большой фанат науки, но не до такой степени. И его привычная мягкая невинная улыбка постоянно имела хитрый подтон, источник которого Итер не понимал. — Тебе же известно, что Дайнслейф владеет цветочным магазином? — говорит Альбедо, присаживаясь на стул перед столом Итера в кабинете. Он закидывает ногу на ногу, аккуратно складывая ладони вместе на коленях и выпрямляя спину. Бывший путешественник до сих пор не понимает: как он может быть настолько утончённым, ведь сам сейчас сидит в позе, похожей на какую-нибудь головоломку. — Конечно, он же Люмин цветами задарил. — Второй день он уже закрыт. Вчера он был здесь, в центре. Но сегодня его нет. Может быть, что-то произошло? — спрашивает Альбедо, смотря на Итера, который пьёт свой чай и роется в ящике, чтобы найти остатки печенья. — Возможно, ему плохо из-за возвращающихся воспоминаний? — на этой фразе Итер замирает в своей странной позе. Альбедо был третьим человеком, из тех, с кем был знаком Итер, который в курсе того, что произошло с Тейватом. Это было не по воле юного хозяина мира. Всё из-за того, что Альбедо искусственно созданный человек, хотя все Тейватовцы имеют подобные корни… Но, в общем, это не главное. Всё же Альбедо создан по другой структуре. Его душа отличается от других, поэтому массовый перезапуск мира на него никак не повлиял. Итер не видел в этом проблемы, как и сам Альбедо, поэтому всё осталось так, как получилось. И так получилось, что мужчина перед ним стал тем, кто знает о переживаниях Итера больше, чем кто-либо. Он в курсе ситуации с Дайнслейфом и Люмин. Первый был тем человеком, который помог ему во время собственного контроля, а вторая была сестрой Итера, поэтому он искренне переживал за них обоих. — Люмин тоже сегодня не ночевала… — задумчиво и больше в пустоту, нежели Альбедо, говорит он, — может, они были сегодня вместе?.. — достаточно быстро завершает логическую цепочку Итер. Альбедо поражается тому, насколько легко разбирается он в чужих любовных делах. Ну, путешественник всегда был чутким человеком, который разбирался в чувствах людей, если не считать его собственные. Альбедо же на такое мало способен. Итер открывает панель в воздухе перед собой и наблюдает за тем, что происходит на ней. — Они оба начинают вспоминать. Кажется, перешли в стадию, когда осознанно будут видеть прошедшие события, — хмуро говорит Итер, сворачивая панель и небрежно откидывая её рукой. — Если они и дальше будут проводить время вместе, то восстановление воспоминаний не займёт много времени. Ты ещё не решил, как лучше поступить? — Я без понятия, Альбедо… — говорит Итер, прикладывая руку к лицу, — я не знаю, как будет лучше для них. Эти двое любят друг друга, но вспоминая то, какие отношения их связывали последние 500 лет Тейвата я не уверен, что стоит им вспоминать старые конфликты. Да и все эти потери, к чему они? У Люмин вообще за спиной мириады миров и трагических лет, — он устало ложится на стол на свои руки. — Всё будет хорошо, Итер, — успокаивающе говорит Альбедо, — когда они вспомнят, то сами скажут тебе, хотят ли помнить то, что было. В любом случае, ты же и думал о таком исходе чуть ранее? — Ты прав, Альбедо. Думаю, что стоит подождать. Но я так не хочу лишних переживаний… — Если сегодня у Люмин, вероятно, выходной, то может и тебе стоит отдохнуть? Сходим сегодня куда-нибудь? Итер исподлобья смотрит на него и взвешивает все «за» и «против». Альбедо его хороший друг. Так почему бы и не согласиться? Может, ему действительно пора подумать о себе и отложить переживания за других. — Было бы неплохо.