Алкоголь зло или все к лучшему

Глава двадцать шестая. И снова Отчеты Карин стояла на пороге кабинета капитана. Левая бровь нервно дергалась, и тик грозился перейти на все лицо. — Мацумото! – взревела она. — Ой! Ты сейчас даже не представляешь, как была похожа на капитана! – всплеснула руками та. — Интонация, выражение лица, даже бровь дергается также. — Мацумото! Какого черта это значит? – возопила девушка. — Как такое могло произойти?! У нас что в отряде было? — Ммм, ну как обычно, — протянула Рангику, — а что именно тебя интересует? — Вот это! – заорала Карин, указывая на громадные стопки бумаг. — Отчеты, — тут же, не моргнув глазом, ответила Мацумото. — Да я вижу, что не туалетная бумага! – взревела Куросаки. — Почему их так много? — Ну, просто… — тут лейтенант запнулась, — помнишь прошлые отчеты? — Это которые из «дальнего ящика твоего стола»? – передразнила её Карин. — Да, — быстро кивнула головой Рангику, — так вот, эти отчеты из другого, более дальнего, ящика. — И мне надо их разобрать? – ожидая ответа, как смертного приговора, спросила девушка. — Нет, ими я буду заниматься, — помотала головой Мацумото и, увидев удивленный взгляд и упавшую челюсть, поспешила разочаровать, — а тебе нужно разобраться с тем, что слева от тебя. Повернув голову, Карин увидела почти такую же кипу документов. — И почему мне так не везет? – сама у себя спросила девушка, но ей ответила лейтенант. — Наверно не твой день, — пожимая плечами, объявила та. — У меня не за один день все проблемы появились! – возмутилась девушка. — Ну, тогда это не твой месяц или год, — как бы между прочим, добавила Мацумото. Карин ничего не ответила, только, громко топая, подошла к столу. Больше всего на свете хотелось поджечь эти документы вместе с кабинетом. Но за это Тоширо бы открутил голову. Кстати… — А Тоширо-то где? – наконец озарило затуманенную голову Куросаки. — Капитан отправился на задание, когда вернется — не знаю, — тут же проинформировала её Рангику, — а что? Скучаешь? — Конечно! Мне ж без него жизнь не мила! – съязвила Карин, понимая, что отчасти рыжеволосая права. Но она скорее к Зараки пойдет и предложит подраться, чем признается. После этого короткого диалога они пытались корпеть над отчетами. И если у Куросаки это худо-бедно получалось, то Мацумото ныла каждые пять минут, и пыталась улизнуть. Но Карин не давала ей этого сделать, практически заставляя сидеть над бумагами. Даже на обед её не пустила, хотя и сама чуть не умерла с голодухи. Но к вечеру жалость, вооруженная копьем совести, взяла вверх и уложила девушку на лопатки. — Карин-тян, а ты разве не пойдешь домой? – удивлено спросила её Мацумото. — Поспать там, поесть. Не думала об этом? — Нет, я ещё посижу чуть-чуть, а потом пойду, — не поднимая головы, ответила ей та. — Хорошо, спокойно ночи! – махнула Рангику, но у двери вдруг остановилась. — И… Карин-тян. — Что? – оторвалась от отчета Куросаки. — На этот раз, — тут она сделала многозначительную паузу, — дверью не ошибись! — Мацумото! – крикнула Карин, а в коридоре был слышан затихающий смех лейтенанта. Устало опустившись в кресло, девушка уронила голову на отчеты. — Надо добить эти дурацкие отчеты, — тихо пробубнила она, погружаясь в глубокий сон, и, уже засыпая, она пробормотала, — как жрать-то охота! — Карин-тян, вставай! – в сознание ворвался голос Юзу. — Если ты сейчас не встанешь, то опоздаешь в школу. — Хорошо, хорошо, уже встаю, — пробурчала девушка. Встав, она сходила в ванную, а после спустилась на кухню, где суетилась сестра. — Садись и быстрее завтракай! – поспешно придвигая тарелку. — Ура, курочка! – воскликнула девушка. — Ааааа, Карин-тян, что ты делаешь?! – заорала курица. Вдруг Карин открыла глаза и перед ней встала страшная картина. Перед ней стоит Мацумото, а она, Карин, кусает её за руку. — Ран-тян, прости, — быстро проговорила Куросаки, отпуская руку лейтенанта. — Я… я не знала, что… что ты каннибализмом увлекаешься, — тряся рукой, простонала та. — Прости, просто я подумала, что ты курица, — пробормотала девушка, опуская взгляд, а потом она поняла что сказала, — ой! Прости, я не то имела… — Мда, курицей меня ещё не называли, — кое-как выговорила Мацумото. — Прости, я очень голодная, больше суток ничего не ела, — раскаиваясь, опустила голову Куросаки, — а тут такой сон! — Не ела? – вдруг на лице лейтенанта проскользнула хитрая улыбка, — тогда мы сейчас же идем есть. Вот только… — «Только» что? – переспросила девушка. — Эм, ты в зеркало глянь, — сдерживая улыбку, сказала Мацумото. Подойдя к зеркалу, Карин увидела не очень удачную для себя картину. На голове куча соломы, глаза красные от недосыпа, но главное: на щеке тонкой строчкой идут слова из отчета: «В связи с этим, предлагаю улучшить…». Дальше содержание утаивалось, так как закончилась щека. За спиной Рангику уже в открытую смеялась. После получасового террора над собой, Куросаки выглядела более или менее нормально. При чем скорее более чем менее. После сытного завтрака-обеда девушки пошли посидеть у любимого дерева капитана. Когда Карин пришла туда, то первое что она почувствовала, был страх. Те ощущения из сна появились на яву. Но присутствие Рангику избавило от этого быстрее любого лекарства. Они тихо разговаривали, как вдруг их прервал крик. — Карин, доченька! – к ней неслась черная молния. — Привет, бородач! – радостно сказала Карин, но как только он приблизился к ней, она отступила. И любимый папочка поприветствовал единственное дерево. Хотя с учетом того, что Ишшин вел себя как дуб, то не единственное. Бедный представитель флоры кое-как выдержал удар «чугунного котелка» Куросаки-старшего. Оставив папочку рыдать на тему: «Мои дети меня не любят!» или «Когда же мои детки стали такими взрослыми!», Карин одна пошла, куда глаза глядят. Через полчаса она вернулась к кабинету капитана. Когда Куросаки хотела войти, то услышала голоса, они явно принадлежали Мацумото и Тоширо. Она хотела, было уйти незаметно, поэтому скрыла свое реяцу и направилась на выход, как вдруг услышала начало разговора. — Капитан, я хочу с вами поговорить, — голос лейтенанта был серьезен. — Что-то случилось? – Хицугая сразу же насторожился. Когда Рангику становилась серьезной, значит нужно быть осторожней. — Я хочу у вас кое-что узнать о том дне, когда мы уничтожали новых пустых, — тихо продолжила та. — Ну и? Что с этим днем не так? – было слышно, что Тоширо ходил по всей комнате, будто что-то ища. — Только вы не кричите и не ругайтесь, капитан, — тут же предупредила его Мацумото. — Да давай уже, не тяни, — не выдержал Хицугая, — иначе я не буду отвечать тебе. Это сразу же подействовало. — Я хотела узнать, — тут Рангику остановилась и совсем тихо, почти шепотом, добавила, — ведь тем, кто первым нашел Куросаки Карин, был не Ичиго, а Вы, капитан?