Звук рукавицы

Такашима Рей постучала, глядя на надпись «Савамура» на табличке дома. Дверь открыл пожилой мужчина. — Кто вы? Кажется, я вас здесь раньше не видел? — с любопытством громко спросил он. – Меня зовут Такашима Рей. Это резиденция Савамуры Эйдзюна? — спросила она, глядя на мужчину, выпрямившегося при упоминании имени внука. — Да. Что он натворил на этот раз? – спросил он, заставив Такашиму усмехнулся. — На самом деле он не сделал ничего плохого. Как представитель одной из токийский школ, я занимаюсь разведкой способных старшеклассников. Я хотела бы поговорить с Савамурой-куном в присутствии его опекунов. — сказала она, увидев, как расширились глаза мужчины. – Из Токио? – пробормотал он, явно шокированный. Затем он, казалось, вырвался из своих мыслей. – Ха-ха-ха, этот Савамура Эйтоку извиняется за своё грубое поведение! Пожалуйста, проходите. – заговорил он на странном архаичном японском и придержал дверь, приглашая её войти. Он усадил её в гостинной и позвал родителей Савамуры. Эйтоку представился дедушкой Савамуры, и она была удивлена, насколько громким и активным он был в таком преклонном возрасте. У отца мальчика была странная причёска, он так же странно одевался и так же громко кричал, как и его отец. А на лице его матери царила извиняющаяся улыбка. — Где Эйджун? — спросил Эйтоку. — Не заставляйте эту леди ждать! Она приехала из Токио только для того, чтобы поговорить с этим паршивцем! Он ещё не вернулся? – Кажется, он сегодня ещё не уходил, неужели проспал? Он всю ночь смотрел какой-то школьный матч и делал странные заметки. Как будто только бейсбол живёт в его голове! Такашима оживилась. – Уходил куда? — спросила она с любопытством, мысленно отметив, что «странные заметки» вполне могли оказаться бейсбольным счётным журналом. – А, этот сопляк всегда встаёт в пять утра на пробежку, говорит, что «хочет получить полный набор из шести кубиков» . В последнее время он ест как людоед! – воскликнул он. – Не знаю, откуда у него такой аппетит. В любом случае, позвольте мне разбудить его и попросить его увидеться с вами. Он выскользнул из комнаты, и Такашима с любопытством посмотрел на мать мальчика. – Сколько он ест? – По какой-то причине он взял себе за правило, съедать не менее трёх мисок риса. – вздохнула она. — Три миски? — оживилась Такашима, спросив с ноткой недоверия в голосе. Ученик средней школы съедает три миски риса?! Его мать рассмеялась, выглядя смущенной. – Он весь день в движении, наверное, это сжигает множество калорий. Он съедает именно столько на завтрак, а к вечеру уже возвращается домой голодным. Даже не знаю, когда он находит время для уроков. Как только она сказала это, в комнату, бросая свирепые взгляды на Эйтоку слезящимися кошачьими глазами, вошёл Савамура. Видимо, любимый дедушка, нашёл действенный способ разбудить внука, попросту оттаскав того за уши. Затем он обернулся и заметив её, выпрямился, все намёки на слезы тут же исчезли. – Здравствуйте! Этого скромного мальчика зовут Савамура Эйдзюн! Приятно познакомиться. – поклонившись, представился он. Это было так странно, что Такашима в первое мгновение ошеломлённо округлила глаза, а потом на её лицо выползла улыбка, она еле сдерживала себя от того, чтобы не захихикать. Похоже, странный архаичный японский язык был семейной чертой. – Меня зовут Такашима Рей, — представилась она, выкладывая на стол визитку. – Я помощник тренера бейсбольной команды старшей школы Сейдо. Мы будем рады видеть тебя в нашей команде. – СЕЙДО?! – воскликнул Эйтоку. Савамура выглядел таким же потрясённым. «Меня разведали?», — подумал он с недоверием. – «Прошло всего шесть месяцев с тех пор, как я стал кэтчером, и я не думал, что был достаточно хорош, чтобы меня заметили в последнем матче, поэтому я бросился на учебу, чтобы сдать вступительные в Сейдо. Но меня всё равно разведали?!» Эйтоку тут же повернулся к Савамуре. – О! Разве Сейдо не престижная школа в Токио, знаменитая своей бейсбольной командой?! – ЗНАЮ! — резко воскликнул Савамура. – Я был на их играх. В конце концов, это моя любимая школьная команда. Моя команда. – Точно-точно! Ты же ходил на их полуфинальный матч, не так ли? Судя по тому, как ты рыдал после, можно было подумать, что проиграл именно ты! – рассмеялся отец Савамуры. – И ты всё время продолжал писать в своей странной книжке! – Это не странная книжка! Это бейсбольный счётный журнал! – воскликнул Эйджун. – Заткнись! – крикнул Эйтоку на отца Савамуры. Затем он перевёл взгляд на Такашиму и склонился в извинении. – Я сожалею о бесчувственности моего сына. Но Такашима даже не могла заставить себя расстроиться из-за того, что над их сокрушительным поражением смеются. Она была взволнована. Их команда была любимой командой Савамуры, и он плохо переживал их поражение. Это могло значительно облегчить ей работу. Ко всему прочему он знал, как использовать счётную книгу. Эйтоку продолжил. – Но почему такая известная токийская школа хочет завербовать нашего оболтуса? – Я присутствовала на последней его игре, сыгранной на днях и увидела в нём большой потенциал. – ответила Рей. Взрослые выглядели удивлёнными, в то время как сам Савамура, выглядел скорее смущённым. – Это твой шанс, Эйдзюн! Прими предложение, пока она не передумала! – Я знаю! Но… Ре... Такашима-сан. Я был ловцом только последние шесть месяцев. Я до сих пор иногда не понимаю, почему я поступаю так или иначе. Такашима выглядела озадаченной, прежде чем улыбнуться. – Бейсбольное поле – это зеркало, отражающее страсть игроков. Это единственное место, где ты сможешь узнать правду, Савамура-кун. Твоя игра, звонки, которые ты делал, твои лидерские качества и то, как ты справлялся с любой щекотливой ситуацией на поле не забывая ободрять своих товарищей по команде... Один удар с вашего питчера стоил бы вам игры, но ты заставил их продержаться и отыграть все девять иннингов. Это истинный дух замечательного ловца и хорошего капитана, который побуждает своих товарищей по команде держаться и делать всё возможное до самого конца, независимо от того, насколько это может быть тщетно. Конечно, во время матча, ты сделал несколько ошибок присущих новичку, но при должном обучении в нашей школе у тебя есть возможность стать одним из лучших кэтчеров в Японии. – сказала она, глядя на Савамуру. Рей улыбнулась, чувствуя некоторую долю иронии. Каждый год она продолжала находить невероятно потрясающего ловца для своей команды, так было с Тору из нынешних выпускников, с Крисом из второкурсников и с Миюки из первокурсников. А теперь был ещё и Савамура, пока ещё ученик средней школы. Если бы только она смогла найти хорошего, похожего на аса питчера! (Она пока ещё и не знала, что уже нашла его...) Савамура смотрел с недоверием, прежде чем начать ухмыляться и Такашима поняла: «она смогла его убедить». Однако следующие слова, сорвавшиеся с его языка, чертовски удивили её. – Такашима-сан, я не ловец. – ...хм? – она молчала, не понимая, что он имеет в виду. – Я не собираюсь становиться лучшим кэтчером в Японии, — сказал он, с лёгкой улыбкой наблюдая за недоумением Такашимы. – Что ты имеешь в виду? – Вы знаете, именно я был тем, кто сформировал мою нынешнюю команду. Я заставил их вступить в клуб, чтобы я мог играть в матчах. Поэтому все участники не показывали выдающихся результатов, хотя и были третьекурсниками. Наша школа должна закрыться в следующем году, так что у нас даже не было кохаев, которых я мог бы привлечь в команду. Я действительно очень хотел взять своих друзей на национальные, хотя им на самом деле наплевать на бейсбол, они занимались этим только ради меня. Такашима только молча кивнула, заметив, что Савамуре ещё есть что сказать. – Ещё полгода назад я был асом своей команды, — сказал он, и глаза Такашимы расширились. – Но мой ловец никогда не мог полностью поймать мою подачу, если я не подавал мягко. Так что мы поменялись местами. — Значит, твой питчер, Нобу, на самом деле был ловцом?.. — нерешительно спросила она, не ожидая такого поворота событий. – Так и есть! — воскликнул Савамура, широко улыбаясь. – Конечно, отстойно видеть, как кто-то ещё стоит на горке, но иногда бывают такие ситуации, когда нужно действовать решительно. Понимаете? – И правда, – улыбнулась Рей. – Кэтчинг, это что-то совершенно противоположное питчингу. Сначала я действительно не решался встать на место ловца, когда всё, что я хотел делать, это всегда подавать. Но потом я понял, насколько глубок бейсбол. — Савамура-кун? – В бейсболе, Такашима-сан, атака* всегда начинается с питчера, — сказал он, его глаза горели, а рот повторял то, что Крис-семпай сказал ему три года назад, когда он ещё был наивным и неопытным. – И я считаю, что как питчер, я обязан знать как можно больше о бейсболе. Я понял, что не хочу быть питчером, который подаёт только туда, куда указал кэтчер, я хочу понимать зачем я бросаю ту или иную подачу. Я стал кэтчером для того, чтобы ещё больше вырасти как питчер. Такашима почувствовала, что у неё перехватило дыхание. «Такая зрелость и самосознание в этом возрасте» , — недоверчиво подумала она. – «И его образ мыслей... Он кажется настоящим асом». Савамура понимающе усмехнулся. – Проще говоря, я хочу сказать, что мне не важно стать лучшим кэтчером в Японии. Я хочу стать лучшим в Японии питчером! Я хочу стать самым выдающимся асом, это и есть моя мечта. Родители Савамуры, а также его дед смотрели на него испытывая потрясение. Эйджун никогда не высказывал свои мысли вслух, и у него часто был однонаправленный ум, и ему было просто угодить. Они понятия не имели, что он так глубоко думал о бейсболе. – Эйджун... Савамура проигнорировал их. – Итак, скажите мне, Такашима-сан, — сказал он, слегка перегнувшись через стол. – Если бы я сказал вам, что перестану быть кэтчером в середине первого года обучения и стану питчером, вы всё равно захотите пригласить меня в команду? Савамура знал, что уже выиграл. Он знал, как отчаянно Сейдо нуждается в асе. Поскольку Танба-сан всё ещё был неустойчив на горке, а Каваками-семпай не был уверен в своих навыках, единственное, чего не хватало их команде, – это настоящего аса. Сейдо быстро получил прозвище «земля питчеров», когда он стал второкурсником, но на данный момент они всё ещё отчаянно нуждались в асе. Очки Такашимы сверкнули. «Этот ребёнок не мог стать ещё лучше», – подумала она. — Итак, ты хочешь увидеть бейсбольную практику нашей школы? — спросила она, улыбаясь, и лицо Савамуры осветилось самой яркой улыбкой, которую она когда-либо видела у человека. ... От кого: Эйджун. >Харуччи!!! Рей-чан заметила меня!!! Харуичи прочитав сообщение, только что появившееся на его телефоне, слегка улыбнулся. >Молодец, Эйджун-кун. А то я беспокоился, что ты можешь провалить вступительный экзамен. — ответил Харуичи. Похоже Савамура прекрасно выполнил свою часть задачи. Рухнув на кровать, он сунул телефон в карман. Его глаза медленно обвели книжную полку, заполненную книгами брата, остановившись взглядом на рукавице, которая висела рядом с фоторамкой над столом. Поднявшись, Харуичи снял её с крючка и начал рассматривать. «К.Рё.» было написано на ней, чёрные чернила уже давно выцвели и стёрлись в процессе эксплуатации. Хватка Харуичи на перчатке усилилась, он уже собирался взять фоторамку, когда услышал, как его телефон вновь завибрировал. От кого: Эйджун >Что это значит Харуччи?!?! В любом случае, я иду в Сейдо, чтобы посмотреть на их практику в это воскресенье. Может встретимся???? Хочу подавать! >Конечно. Я скажу родителям, что хочу встретиться с братом. Хватка Харуичи на телефоне стала сильнее. Эйджун действительно был потрясающим. Он ещё даже толком не привык ловить, но его всё равно заметили. Эта самоотверженность и стремление делать всё возможное, несмотря ни на что... Вот что заставило Харуичи по-настоящему начать уважать и признать Савамуру когда-то. Если бы кто-то сказал ему в прошлом, что Эйджун добровольно сыграет на другой позиции, он бы прямо в лицо назвал его лжецом и развернувшись ушёл прочь. Харуичи вспомнил, как сверкнули глаза Савамуры, когда он заявил, что хочет стать ловцом и начать лучше ориентироваться в игре. Коминато искренне восхищался тем, что несмотря на то, что он уже сделал для команды, которая помогла ему вырасти, Савамура всё ещё стремился вырасти ещё больше. «Клянусь, этот парень действительно потрясающий», – подумал он. — «Я не могу позволить ему оставить меня позади, я не могу проиграть ему». > Юху! Тогда увидимся в воскресенье, Харручи! >Увидимся, Эйджун-кун. Телефон Харуичи почернел, и его взгляд упал на фоторамку. Это была совместная фотография его самого и его брата. Кулаки Харуичи сжались. «Просто подожди, брат. Обещаю, мы отвезем тебя на Кошиен. Я обещаю, что ты тоже испытаешь эту удивительную сцену». Взяв биту и сунув перчатку в карман, Харуичи выскользнул из своей комнаты. – Мам, я пойду потренируюсь! Буду в клетке через три квартала, – крикнул он. — Харуичи, но вчера ты тоже пришёл домой поздно… Разве ты не устал? Харуичи улыбнулся. Его мать была такой же любящей и тёплой, как и всегда. Ему нравилось жить в общежитии со своими товарищами по команде, но в присутствии рядом родителей всегда было что-то особенное. – Со мной всё будет в порядке, мам. Так тренируются в таких школах, как Сейдо. Мне нужно привести себя в форму, чтобы меня заметили. – Поняла... – сказала она нахмурив брови. – Я хотел поехать в Токио в это воскресенье, повидаться с аники. А ещё один мой друг тоже собирается туда, так что мы планировали встретиться, — сказал он, натягивая спортивную обувь. – Хм? Харуичи направился к выходу. – О, и да мам? Не могла бы ты оставить мне немного денег на столе? Я хотел бы постричься. – Конечно, дорогой. – Спасибо, мам, – Дверь захлопнулась. Женщина смотрела на закрывшуюся дверь, прижав руки груди. И только низкий смешок вывел её из этого созерцательного состояния. – Почему ты так удивлена, любовь моя? – спросил отец Харуичи, листая газету, которую держал в руках. – Самым большим примером для подражания у Харуичи всегда был Рёске. Ты знала, что этот день настанет ещё тогда, когда Рёске сказал, что хочет присоединиться к Сэйдо. – Знаю... – Они оба делают всё возможное, ради осуществления своей мечты. Мы, как их родители, должны поддерживать их всеми силами. – Да. – Не расстраивайся, ладно? Они же мальчишки, обязательно протянут руку и будут стремиться к чему-то новому. – Я понимаю, – мягко сказала женщина, – Мне просто интересно, когда они оба успели так вырасти, что мы оба этого не заметили. Отец Харуичи усмехнулся и сняв очки, смахнул навернувшиеся на глаза слёзы. – Мне тоже хотелось бы это узнать.