Жить

      Наверное, Чан Шэн признала её по голосу, иного объяснения Бай Чжу на ходу придумать не мог. Разговаривающая с каким-то клерком девушка выглядела совсем по-обычному, не выделялась вообще никак, а присматриваться к случайному человеку на улице…       — Это ведь там Цзи Шуй, да? — повернув голову, заинтересованно проронила Чан Шэн.       Бай Чжу зачем-то тоже повернулся. Шанс внезапно наткнуться на улицах Ли Юэ на ту самую Цзи Шуй не был нулевым, но… Они с Цзи Шуй однажды случайно встретились и впоследствии разошлись, даже не попрощавшись нормально, так, парой слов перекинулись, и в целом это было самым лучшим окончанием их вынужденного «сотрудничества». Оно не забылось быстро исключительно из-за обстоятельств, такие так просто из головы не выкинуть.       Возможно, Бай Чжу не сильно бы удивился, вновь встретив Цзи Шуй где-нибудь в Яшмовом лесу, однако до тех пор и думать бы о ней лишний раз не стал.       — Мой дядя — не самый приятный человек, — сложив руки перед собой, произнесла девушка в одежде клерка, — но, пожалуйста, Дай Лу, присмотри за ним, если сможешь.       — Если смогу — непременно, — с кивком пообещали ей в ответ.       Дай Лу было совершенно незнакомым именем. Что же, обознаться — не такое и страшное дело.       — Точно она. — Чан Шэн, однако, считала иначе, и в словах её не было ни грамма сомнений. Наверное, она, в отличие от Бай Чжу, нормально помнила голос.       Бай Чжу, заинтересованно хмыкнув, остановился и всё-таки присмотрелся. Лицо из-за стояния вполоборота нормально рассмотреть не получалось, а одежда и причёска — самые обычные, ничего примечательного. Или же…       — И правда, — зачем-то вслух согласился Бай Чжу с недавним утверждением Чан Шэн.       На широком поясе, с левой стороны, висел небольшой походный компас, а рядом с ним талисман со звёздной ракушкой. И если первый ещё можно было проигнорировать, то второй запомнился чётко, сочетанием своей неказистости с несоответствующим виду и стоимости отношением; когда они вышли из муравейника ходов к Лухуа, Цзи Шуй не раз перекрутила снятый с пояса талисман, рассматривая со всех сторон на предмет серьёзных повреждений.       «Второго такого нет и не будет», — сообщила тогда Цзи Шуй, когда Сань Бао поинтересовался, мол, чего она так печётся о безвкусной безделушке. Безвкусной, конечно, её назвал про себя Бай Чжу, а не Сань Бао вслух, ну да ладно.       …Просто сам факт встретившейся на улице Цзи Шуй можно было с лёгкостью проигнорировать, удачно разошлись бы, ни словом, ни взглядом не обменявшись. Бай Чжу что-то такое и планировал сделать, даже подтвердив зачем-то её личность; однако оставался процент праздного любопытства.       Не было ничего особо удивительного в том, что на подходе к группе наёмных, торчащих рядом с озером, Цзи Шуй кто-то поприветствовал, назвав «Лянь», Бай Чжу всё ещё помнил, как Сань Бао что-то обтекающе сказал про некую «Организацию взаимовыгодного сотрудничества», мало ли, это было как-то связано — и в это было лучше не лезть, наёмники не очень любили, когда кто-то посторонний совал нос в их способы сообщения между собой. Но вот услышанное непосредственно сейчас «Дай Лу» было уже чем-то другим. Чем-то максимально повседневным, и потому смотрелось… инородно, что ли.       Возможно, исключительно из-за того, что в голове устоялось другое имя. Причём, как считал после проведённого совместно времени Бай Чжу, имя вполне подходящее.       — Подойдём сказать «Привет»? — поинтересовалась Чан Шэн.       Сочла, похоже, что раз Бай Чжу не решил продолжить путь сразу, значит, был заинтересован, как минимум, в том, чтобы попытаться услышать ещё что-нибудь интересное. А там и до возможного разговора недалеко.       — А нужно? — задал встречный вопрос Бай Чжу.       — Скажи ещё, что тебе не любопытно.       Бай Чжу снова глянул в сторону Цзи Шуй.       — Не скажу.       А уж как именно Чан Шэн это истолкует — только её дело.       Цзи Шуй продолжала обмениваться какими-то максимально нейтральными и скучными фразами со своей собеседницей, то и дело поглядывающей в сторону ближайшего заведения. Ждали, судя по всему, ещё кого-то. Это слегка отбивало мотивацию ждать окончания разговора, лишний человек мог перехватить Цзи Шуй на выходе, тогда время будет потрачено зря. А просто подходить, вмешиваясь в разговор, предвосхищая такой поворот, Бай Чжу не собирался.       Всё разрешилось само собой. И, одновременно, настолько глупо, что Бай Чжу мог разве что глаза на подобное закатить.       — Ой, мама, у него на шее змея! — Какой-то мальчуган громкой охнул и указал в сторону Бай Чжу пальцем.       И все, кто услышал и кому было не наплевать на случайного прохожего, как по команде посмотрели в указываемом пальцем направлении. Кто-то повернулся, кто-то скосил глаза…       Цзи Шуй тоже мотнула головой из стороны в сторону и всё-таки нашла его взглядом. Узнавание и удивление сменили друг друга почти моментально, после чего Цзи Шуй задумчиво глянула куда-то вдоль улицы и что-то буркнула себе под нос.       — «А, ну да, это же рядом», — невозмутимо процитировала Чан Шэн, в отличие от Бай Чжу сумевшая расслышать то, что вряд ли мог услышать кто-то, кроме стоящей рядом с Цзи Шуй непосредственной собеседницы.       О том, что бы это могло значить, Бай Чжу задумался лишь на мгновение. В той стороне улицы, куда посмотрела Цзи Шуй, находилась «Хижина Бубу», это было единственным местом, которое сам Бай Чжу мог хоть как-то с собой ассоциировать, если не считать дом. Но вряд ли Цзи Шуй имела в виду именно «Хижину Бубу», с чего бы вдруг.       — Твой друг? — поинтересовались у Цзи Шуй.       Что ж, она продолжила смотреть в сторону Бай Чжу даже тогда, когда большинство других людей уже потеряло к нему интерес, а ткнувшего в его сторону мальчишку мать утянула дальше по дороге, тихо отсчитав, что пальцем указывать на людей неприлично.       — Нет, — безапелляционно отрезала Цзи Шуй. — Но змею на его шее я знаю. С вашего дозволения, госпожа Чао Син…       Цзи Шуй кратко склонила голову и, уже явно не увидев такой же в ответ, действительно направилась в сторону Бай Чжу. Если бы не её странный комментарий перед этим, можно было бы допустить, что всё сложилось даже лучше, чем могло бы.       — Давно не виделись, Чан Шэн, — приблизившись, улыбнулась Цзи Шуй.       Внимание её, соответствуя недавним словам, действительно полностью сосредоточилось на змее… Дурацкая была шутка.       Чан Шэн, однако, это явно позабавило, Бай Чжу расслышал тихий смешок. Но говорить в ответ во всеуслышание она всё-таки не стала, разве что изобразила согласный кивок: одно дело тихо переговариваться с Бай Чжу, и совсем другое начать вести диалог с Цзи Шуй, не привлекая внимание каждого человека поблизости.       — Считаешь это остроумным? — хмыкнул Бай Чжу.       — О. — Цзи Шуй сместила фокус внимания с Чан Шэн, встречаясь с ним взглядом. — Значит, господин Бай Чжу всё-таки будет со мной разговаривать? А как же «Глаза бы мои тебя больше не видели» и «Если вдруг ещё раз встретимся, предлагаю сделать вид, что мы не знакомы»?       Бай Чжу, услышав это, даже слегка растерялся.       Цзи Шуй говорила так просто и уверенно, будто он действительно что-то подобное ей однажды высказал. Но…       — Я такого не говорил, — с подозрением прищурился Бай Чжу.       — Напрямую — нет, — невозмутимо пожала плечами Цзи Шуй. — Но между строк так и сквозило.       Бай Чжу решил не уточнять, между каких таких строк Цзи Шуй умудрилась что-то такое увидеть. Наверное, стоило просто счесть это продолжением не самой удачной шутки. И эта глупость сильно понижала желание продолжать разговор.       Интересно, каков шанс, что Цзи Шуй делала это намеренно?       Цзи Шуй на миг оглянулась на свою недавнюю собеседницу, и Бай Чжу невольно глянул туда же. В их сторону девушка даже не смотрела, её куда больше занимало ожидание кого-то третьего, до сих пор не вышедшего на улицу.       — Кажется, ты упоминала, что в Ли Юэ не живёшь, — зачем-то между делом припомнил Бай Чжу. — Или господину Сань Бао ты тогда просто лапшу на уши вешала?       — О, «господину» Сань Бао. Не только я разыгрываю правильность и учтивость в городе. — Цзи Шуй как-то странно усмехнулась. — И что, собственно, с того, что я здесь не живу? — всё-таки не стала съезжать с темы она, хотя это было бы вполне ожидаемо. — Это равносильно запрету вообще в Ли Юэ приходить?       Цзи Шуй, что, собиралась искать какие-то странные подтексты в каждой его фразе?       Если это было сделано исключительно специально, чтобы отбить желание с ней лишний раз разговаривать… что же, это работало, потому что Бай Чжу совершенно не видел смысла тратить время и силы на человека, чья единственная цель — цепляться к его словам, причём неясно, с какой конечной целью. Хотя, с другой стороны…       В прошлый раз ничто не мешало им разговаривать нормально, так с чего вдруг такие резкие перемены? Словно бы Цзи Шуй откуда-то узнала что-то, что полностью перевернуло её отношение и вынудило изменить модель поведения до неузнаваемости.       — Кажется, тем, кто с радостью бы притворился, что мы не знакомы, больше являешься ты, а не я. — Бай Чжу усмехнулся, краем глаза отмечая, как к девушке в одежде клерка приблизился вышедший на улицу мужчина. Что ж, вот и повод свернуть бесполезный разговор. — В таком случае, думаю, твоё желание довольно просто исполнить.       Цзи Шуй, цокнув языком, как раз собралась что-то на это ответить.       — Так тебя, на самом деле, зовут Дай Лу? Или всё-таки Цзи Шуй? — неожиданно всё-таки поинтересовалась Чан Шэн, нарушая удобное для себя молчание. Цзи Шуй наградила её подозрительным взглядом, моментально, похоже, сложив всё воедино. — Нам, правда, интересно, — ничуть не прониклась чужой хмуростью Чан Шэн.       — Говори за себя, — только и качнул головой Бай Чжу.       — Хорошо, — довольно просто согласилась Чан Шэн. — Мне интересно.       И ведь пришло ей в голову всё-таки задать этот вопрос, когда они почти разошлись. Точно ведь намеренно выждала момент.       — Выходит, господин Бай Чжу стоял тут и подслушивал, — фыркнув, сделала вывод Цзи Шуй.       Утверждать обратное, сто процентов, сейчас было абсолютно бесполезно, потому Бай Чжу решил просто промолчать. Пусть Цзи Шуй думает, что хочет, разуверять её, пытаясь оправдаться в ситуации, где его слова всё равно не услышат — или услышат, но намеренно истолкуют иначе — Бай Чжу не собирался.       И откуда вообще взялось это «господин Бай Чжу»? Ладно разыгрывать так называемую порядочность и учтивость, говоря о том же Сань Бао, он намного старше, и к нему стоило обращаться соответственно и в прошлый раз, но ситуация не располагала к подбиранию слов. Но непосредственно сейчас-то в чём смысл? Вряд ли у них с Цзи Шуй была такая уж-то большая разница в возрасте, больше трёх-четырёх лет Бай Чжу навскидку бы не дал, опираясь исключительно на оброненную в прошлый раз фразу «Мне нет двадцати», которой Цзи Шуй отмахивалась от предложения вступить в Гильдию.       — Значит, нам с господином Сань Бао ты представилась как Цзи Шуй. — Похоже, ответа на вопрос Чан Шэн так просто получить не светило, потому Бай Чжу всё-таки решил взять это в свои руки. — Те наёмники рядом с Лухуа назвали тебя Лянь. А теперь вот — Дай Лу? Сколько же у тебя имён?       Цзи Шуй на миг задумалась, словно бы решая про себя, хочет развивать эту явно неудобную для себя тему или нет.       И всё недавнее недовольство ситуацией вдруг буквально испарились.       — Как сказал герой одной книги, — с неожиданной важностью произнесла Цзи Шуй, — «Достаточно, чтобы жить свободно».       На фоне недавних попыток съехать с намечающихся тем или откровенно извратить чужие слова… Почти прямой ответ был не только неожиданным по факту, но ещё и способен заинтересовать самой формулировкой.       — Интересно. Что за книга?       Не то чтобы Бай Чжу собирался читать какую-то странную книгу только из-за одной вырванной из контекста фразы…       — Боюсь, у вас такой в печати нет.       — А где есть? — ни на миг не проникся резким и категоричным отрезанием Бай Чжу.       Достать одну книгу, из любой соседней страны, совсем не невыполнимое занятие. Даже если это какая-нибудь запрещённая литература, всегда найдутся умельцы; хотя именно ради такого подставляться Бай Чжу не планировал точно.       — Где есть, туда сейчас не дотянуться. Только если Алису просить, но и она не факт, что сможет. Да и ищи её по всему Тейвату ради этой просьбы…       Кем была эта самая Алиса, Бай Чжу понятия не имел и отдельно интересоваться не собирался. Зато мог сделать самый простой из всех возможных сейчас выводов: книга действительно могла быть запрещённой для широкого распространения. И если это было так, гадать саму суть… Делать ему больше нечего.       Перекинувшийся буквально парой слов с девушкой-клерком мужчина довольно быстро распрощался с ней и даже сделал было несколько шагов в направлении Бай Чжу и Цзи Шуй, но остановился. Однако передумать подходить всё-таки окончательно не передумал: мысленно взвесив все «за» и «против», в конце концов, сошёлся на мысли, что ничто не мешает ему встрять в чужой разговор, и неважно, кем был собеседник Цзи Шуй и о чём конкретно они разговаривали.       Цзи Шуй повернула голову на приближающиеся шаги, и в следующий миг чужая ладонь легла ей на плечо.       — С каких пор ты змей коллекционируешь? — Мужчина нагнулся ниже и улыбнулся. Из-под края повязки на левом глазу едва заметно выглядывал кончик глубокого шрама. Похоже, прятали глаз не просто так, скорее всего, того просто не было.       — С десяти лет, — невозмутимо ответила Цзи Шуй, настолько легко переключив внимание с одного собеседника на другого, будто первый в одно мгновение растворился или просто перестал быть важен абсолютно. — Хотя Сянь Хэ до сих пор на эту шутку…       — …Ядом плюётся, — с лёгкостью перехватил мужчина. — Тебе что-нибудь нужно от старика Лао?       — Пока нет, — мотнула головой Цзи Шуй.       — Ну и отлично. Тогда до вечера. — Мужчина наконец убрал ладонь с плеча Цзи Шуй, предварительно постучав по тому двумя пальцами. — Ужин, кстати, с тебя.       — Запросто. Тогда с тебя — продукты.       — Если только за твои деньги.       Чан Шэн тихо усмехнулась. Бай Чжу, в отличие от неё, ничего смешного в этом не видел. И совсем не из-за того, как строилось общение между этими двумя.       — Альфонсом заделаться решил? — Цзи Шуй шагнула в сторону и чуть повернулась, чтобы иметь возможность смотреть на своего собеседника нормально, а не поворачивая голову чуть ли не полностью себе за спину.       — Понятия не имею, про что ты, — показательно пожал плечами мужчина. — Но если мне от этого будет выгода, я рассмотрю вариант.       Бай Чжу затруднялся сказать, сколько отголосков эмоций сменилось на лице и во взгляде Цзи Шуй за пару незначительных секунд, она даже приоткрыла рот, подняв на уровень груди руку и ткнув в мужчину указательным пальцем…       Однако венцом всего стал громкий хохот. Цзи Шуй сначала попыталась удавить рвущийся наружу смешок в накрывшем губы кулаке, но дрогнувшие несколько раз плечи намекали на заведомую провальность задумки.       Цзи Шуй смеялась так, будто не только услышала лучшую шутку на свете, но и заодно сразу на всю жизнь вперёд. И дополнительный повод для веселья явно давала наползающая на лицо её собеседника смесь удивления и немного нездорового подозрения, неважно, в чём именно.       — Ищи молодильные яблоки, — сквозь смех выдавила Цзи Шуй. — Скосишь себе лет двадцать, и я подумаю над твоей выгодой.       — Так. — Мужчина вдруг резко стал серьёзным и выразительно нахмурился. — Мне срочно нужна расшифровка этой шутки с именем. И со всеми другими возможными именами в принципе. Заранее наперёд.       Цзи Шуй, сомкнув губы и снова накрыв их кулаком, принялась отрицательно мотать головой.       От небрежной попытки дать ей не то подзатыльник, не то сразу хорошую затрещину Цзи Шуй увернулась так просто, будто делала это каждый день. А от пространственной угрозы с жалобой неизвестным людям и подавно легкомысленно отмахнулась. Однако после многозначительного «Ну-ну» всё-таки наконец перестала смеяться и картинно сложила ладони лодочкой на груди, выдавливая из себя абсолютно неискренние извинения.       Лихорадочное веселье не срезалось на корню, но заметно поутихло, возвращая возможность говорить нормально.       — Кстати, насчёт имён и шуток с ними, — с наигранным озарением вскинула голову Цзи Шуй.       И повернулась точно к Бай Чжу, наконец давая понять, что о его присутствии рядом совершенно точно не забыла, несмотря на недавнее полное игнорирование за разговором с кем-то другим.       Наверное, это было даже намеренно выверено по времени. Бай Чжу как раз начал допускать мысль, что если он сейчас просто уйдёт — независимо от того, любопытно ему, чем всё это закончится или нет — то его исчезновения даже не заметят.       — Все те варианты, что ты перечислил, — Цзи Шуй показательно загнула три пальца на приподнятой руке, — можешь просто забыть, я не всегда на них отзываюсь.       — Неужели? — хмыкнув, скрестил руки на груди Бай Чжу.       На фоне всех недавних интонаций непосредственно сейчас Цзи Шуй звучала настолько просто и расслабленно… будто где-то в её голове дала трещину и рухнула какая-то странная стена. А ещё куда-то резко делось это нарочитое «господин Бай Чжу».       — Бо Хай, так меня зовут. Будем заново знакомы?       Цзи Шуй улыбнулась, на удивление просто и бесхитростно. А вот решивший, судя по всему, дождаться конца её разговора мужчина заметно изогнул брови, похоже, действительно удивившись называнию этого имени.       Бай Чжу на новое «знакомство» ничего не ответил, вместо него согласно кивнула, выражая согласие, ставшая причиной всего это бесполезного разговора Чан Шэн.       …Это ведь какая-то девушка по имени «Бо Хай», судя по словам продавца в «Хижине Бубу», спрашивала о Бай Чжу на днях? И не столько интересно было, зачем его искали, сколько, с чего вдруг целенаправленно именно в «Хижине Бубу»? Не то чтобы многим пришло бы это в голову, даже если они с Бай Чжу были лично знакомы. Эту самую «Бо Хай» вроде бы неплохо знал Шунь, можно было уточнить у него… Но кто угодно был лучше, чем этот раздражающий парень, потому Бай Чжу сразу же отсёк предложенный вариант.       Искать одного-единственного незнакомого человека по всему Ли Юэ, чтобы задать ему этот вопрос, Бай Чжу не собирался, но случай неожиданно столкнул их лицом к лицу и без поисков. Осталось решить, есть ли смысл что-то спрашивать, зная теперь, кто именно то был.                     На террасе Юйцзин было неприятно оживлённо. Отряд миллелитов стоял полукругом у одного из административных зданий Цисин, обступив лестницу. У нижней ступени, сгорбившись и едва заметно подёргивая плечами, стоял несчастный работник, неотрывно смотрел в землю и лишь изредка поднимал голову, когда мимо него проходил кто-то конкретный или проносили какие-то вещи.       Похоже, происходило что-то серьёзное.       — Пойду гляну, что там, — моментально уцепилась за возможность сбежать Бо Хай. Именно «сбежать», Янь Фэй была уверена, что никакой другой вариант не подошёл бы. — Прошу меня извинить. — Бо Хай кратко кивнула мадам Пин и довольно быстрым шагом направилась прочь.       С мадам Пин, насколько знала Янь Фэй, Бо Хай общалась вполне себе неплохо, а значит, дело был в том, кто сегодня обнаружился рядом с ней.       Знать всех адептов, так или иначе живущих на территории Ли Юэ, было почти невозможно, Янь Фэй далеко не всех и просто в гавани знала, они жили мирно и неприметно, по словам отца, будучи вполне довольными тем, что способны слиться с людьми. Некоторые посещали гавань на праздники или просто заглядывали время от времени, раз в несколько лет — или, точнее, раз в несколько десятилетий — проверяя, многое ли изменилось. Лишь самые категоричные вообще в город носу не совали. И признать встреченного адепта на улице для Янь Фэй в последние годы стало довольно просто, равно как её точно признавали в ответ, и благодаря отцу, и просто по факту. Но мало кто лишний раз снисходил до продолжительных бесед, если для того не было веских причин.       И, в целом, все были этой негласно установившейся жизнью довольны.       — Маме прислали листья чайного дерева из Цяоин, она велела передать немного Вам. — Янь Фэй осторожно поставила деревянную коробочку с листьями на столик рядом с мадам Пин.       — О, благодарю, — тут же улыбнулась в ответ мадам Пин. — Присаживайся пока? — стрельнув взглядом в строну уже успевшей добраться до оцепления миллелитов Бо Хай, приглашающе указала мадам Пин на свободное место рядом с собой. — Уверена, господин Ли против не будет.       Янь Фэй перевела заинтересованный взгляд на этого самого господина Ли.       Этого адепта она видела всего лишь второй раз в жизни, первый был несколько дней назад на Цинмин и исключительно мельком. Когда они с матерью и Бо Хай уходили с террасы Юйцзин, господин Ли точно так же сидел вместе с мадам Пин за столиком…       Тёмные волосы, не сказать чтобы крепкое телосложение, тёмная одежда, в какой в столь солнечный день должно было быть довольно жарко. С первого взгляда навскидку определять возможную силу встреченного адепта Янь Фэй, как её отец, пока не могла, но жёлтые глаза смотрели настолько ровно и прямо, что сразу было понятно: господин Ли ниже других себя так просто не поставит, да и вряд ли рядом с собой наравне тоже.       — Янь Цзю много о тебе рассказывал, — повторив приглашающий жест мадам Пин, произнёс господин Ли.       — Правда? — удивлённо переспросила Янь Фэй.       Ещё раз оглянувшись на Бо Хай и на глаз оценив, насколько увлечённо она слушает всех столпившихся рядом с набирающей обороты сценой людей, она всё-таки села за столик рядом с мадам Пин. И оказалась почти точно напротив господина Ли.       — Правда, — кратко кивнул господин Ли. — Он не большой любитель обсуждать свою жизнь в Ли Юэ, в отличие от некоторых других, но когда речь заходит о тебе… Думаю, это называется отцовской гордостью.       — И отцовской слабостью заодно, — хихикнула в поднесённую ко рту кружку мадам Пин.       — Возможно. — Несмотря на то, что губы господина Ли тоже тронула слабая улыбка, Янь Фэй не услышала в его голосе ни единой ноты веселья.       — Но мне папа никогда о Вас не рассказывал, господин Ли, — решила сразу утвердить Янь Фэй.       А то, мало ли, тот факт, что отец говорил о ней, в чужих глазах однозначно подразумевал и обратное. Лучше сразу обозначить, что это не так, и избежать возможных недоразумений.       — Что ж, это его выбор, — только и ответил господин Ли.       — Янь Цзю всегда так: либо зацикливается на чём-то и не отпускает, пока полностью не разложит по полочкам, либо со спокойной душой забывает обо всём, что не представляет проблем или ценности, до тех пор, пока не понадобится, — картинно обмахнулась ладонью мадам Пин.       Янь Фэй в ответ на это могла разве что плечами пожать. Эту черту отца она не считала чем-то негативным, да и мама всегда с лёгкостью закрывала на подобное глаза, делая скидку на долгую жизнь адепта, в которой чего только ни было и которая всегда будет влиять на то, как её муж смотрит на мир.       — А ведь господин Ли даже на свадьбе твоих родителей был, — неожиданно добавила мадам Пин.       — А? — Вот уж подобное Янь Фэй точно не могла так просто пропустит мимо ушей.       Мама раньше шутила, что подозревала в некоторых незнакомых гостях кого-нибудь из окружения мужа, заглянувших из любопытства или, кто знает, по приглашению, но это никогда не выходило за пределы шутки. Отец, когда Янь Фэй в детстве пару раз спрашивала у него, правда ли такое было, лишь многозначительно разводил руками, предлагая решить самостоятельно, верить в подобное или нет.       Янь Фэй, на самом деле, очень даже верила, особенно сейчас, зная, сколько тайн, недоступных глазам обычных людей, скрывается в Ли Юэ. Но ни разу ещё на неё не вываливалась эта самая правда вот так в открытую.       Янь Фэй почти допустила мысль, что мадам Пин хотела этими словами не то поддеть своего гостя, не то смутить — мало ли, участие в человеческих праздниках, даже просто гостем, для него не то, что хотелось бы афишировать — но… Даже если так, господин Ли всё равно остался спокойным, как скала.       — Узнала что-то интересное, Бо Хай? — переведя взгляд в сторону, поинтересовалась мадам Пин.       Янь Фэй тоже повернула голову. За собственными мыслями из-за неожиданного знакомства она как-то даже вслушиваться в окружающий шум перестала.       — А сами Вы ещё не знаете? — с улыбкой протянула Бо Хай.       Подошла обратно к столику она, как заметила Янь Фэй, без особого желания. В голову даже закралась мысль, что, если бы Янь Фэй не приняла предложение присесть, Бо Хай просто призывно махнула бы ей рукой, чтобы не подходить вообще.       — Кто-нибудь рассказал бы, когда всё закончится, — только и пожала плечами мадам Пин, — но, как мне кажется, всё может затянуться до позднего вечера.       А сходить и поинтересоваться лично… зачем, если всё, так или иначе, раскроется. К тому же, ещё и с куда большим числом подробностей, чем можно получить сейчас, пока происходящее, по всем признакам, ещё способно набрать обороты и пополниться новыми фактами.       — Вполне себе может, — со вздохом покачала головой Бо Хай.       — Так госпожа Бо Хай поделится с нами тем, что узнала? — не то опередив мадам Пин с уточнением, не то просто вместо неё произнёс господин Ли.       Бо Хай перевела на него взгляд.       Янь Фэй мысленно присвистнула. Она видела пару раз, как Бо Хай смотрела так на людей, — на тех, кто ей по каким-то причинам не нравится, причём для этого необязательно должен был быть длинный список рациональных на то причин. «Не нравится» было просто фактом и, наверное, в некоторых самых радикальных случаях, клеймом на веки вечные.       Хотя какие могли быть у Бо Хай причины неожиданно невзлюбить, скорее всего, тоже, как и у Янь Фэй, лишь во второй раз видимого адепта, — вопрос интересный.       — Одно неудачное вложение. — Бо Хай приподняла руку и выпрямила от сжатого кулака указательный палец. — Взятка, чтобы покрыть долг. — Средний палец разогнулся следом. — Плюс, неумение находить способных нормально подделывать бумаги людей, чтобы организовать себе отступную в случае вопроса «Откуда вдруг взялась спасительная сумма за меньше чем неделю?».       Бо Хай наградила три отделённых пальца оценивающим взглядом, а после хмыкнула, выпрямляя ещё и четвёртый:       — С учётом того, что даже я могу довольно просто узнать, когда и кем проводились большие аукционы в последнюю пару месяцев, чтобы соврать, что продала там вытащенную со дна озера нефритовую шпильку за кучу нулей… Тут ещё и явной подставой пахнет. В общем, у бедного мужика теперь ни работы, ни денег, ни репутации… ни нормального брака, скорее всего, если он женат.       Подводя итог, Бо Хай как-то странно цокнула языком и тряхнула ладонью, расслабляя пальцы. А после вновь оглянулась на всё множащееся столпотворение вокруг удерживающих периметр миллелитов.       Янь Фэй сдержанно улыбнулась.       …Однажды, слушая столь простые рассуждения Бо Хай обо всём подряд, Янь Фэй, не сдержавшись, спросила, в какой сфере Бо Хай вообще не разбирается, чтобы не взяться судить события или людей там. И Бо Хай в ответ тогда громко рассмеялась, начав столь же картинно, как и сейчас, загибать пальцы на перечисление.       «Торговля — не моё абсолютно, слишком много всего нужно учитывать за раз. Политика — мрак, в который я ни за что не полезу. Искусство?.. Хм. Красивая вещь — это красивая вещь, зачем мне знать её историю, например, вплоть до какой-нибудь толщины кисти, которой рисовал ныне прославившийся художник, у которого вот такой вот длины биография!».       И на этом список не кончался. Хотя самым запоминающимся Янь Фэй считала пункт «Правовой вопрос», как назвала это Бо Хай. Потому что Бо Хай тогда, задумчиво потерев подбородок, поинтересовалась следом, может ли она считать, что в этой области у неё есть личная подушка безопасности в лице подруги-будущего-юриста.       — Жалеешь этого человека? — заметив, что Бо Хай продолжает неотрывно смотреть в сторону разворачивающегося неподалёку конфликта, поинтересовалась мадам Пин.       — Да, — ни на миг не задумавшись, утвердила Бо Хай. И эта серьёзность не шла ни в какое сравнение с тем, как она ещё совсем недавно обсуждала ситуацию в целом; Бо Хай как будто в один миг вспомнила о ком-то ещё в схожей ситуации и перенесла всё увиденное на него. — Вот так раз-два оступился, и вся жизнь развалилась, как карточный домик.       — А госпожа Бо Хай, видимо, на его месте вела бы себя по-другому и такого финала избежала бы?       Бо Хай на миг замерла и даже дыхание задержала. А после медленно, словно бы тело перестало её нормально слушаться, повернулась.       — Я сейчас правильно господина Ли услышала? — со смесью удивления и ещё чего-то, ужасно неприятного, переспросила Бо Хай.       Янь Фэй удивлённо моргнула. Мадам Пин, наоборот, заинтересованно хмыкнула.       — Затрудняюсь предположить, что именно госпожа Бо Хай могла услышать неверно, — едва заметно пожал плечами господин Ли.       — То есть адептам тоже не чуждо самоутверждаться за счёт горя простых людей?       — Каким же образом мой вопрос навёл госпожу Бо Хай на столь… интересную мысль?       Янь Фэй не назвала бы это «интересной мыслью». И прямо сейчас затруднялась сказать, как именно правильно истолковывать взгляд и голос Бо Хай.       Если ещё недавно было понятно, что она просто не в восторге от нахождения рядом с господином Ли, то теперь… Кажется, это самое «не в восторге» только что за одно мгновение взлетело выше гор до самых небес.       — На месте этого человека, — кратко скосив глаза в нужном направлении, довольно холодно отчеканила Бо Хай, — я бы, скорее всего, пришла к тому же самому финалу. И, уверена, господин Ли — тоже.       — Боюсь, здесь госпожа Бо Хай ошибается, — с непоколебимой серьёзностью ответил господин Ли.       — Я же говорю, самоутверждение за счёт чужого горя. Как это… по-человечески.       Бо Хай разочарованно цыкнула языком. Янь Фэй, несколько раз повторив про себя услышанное, но так до конца и не поняв, что именно случилось, несколько раз перевела взгляд с неё на господина Ли и обратно, ожидая чего угодно.       Господин Ли несколько долгих секунд смотрел на Бо Хай, едва заметно склонив голову, а после… несомненно всё понял и осмыслил. И, как результат, разве что оценивающе хмыкнул, отпив чай.       Возможно, Янь Фэй просто преувеличивала, но после этого ей словно бы даже дышать стало легче.       — Как удобно, что вы друг друга столь легко поняли, — улыбнулась мадам Пин. — Не хотите теперь и старушку просветить в то, что для вас настолько очевидно?       Уж кто, а мадам Пин точно тоже всё отлично поняла, Янь Фэй в этом даже не сомневалась. Не решила же мадам Пин задать вопрос напрямую, просто потому что заметила её, Янь Фэй, замешательство? Хоть бы это было не так! Янь Фэй очень не хотелось случайно оказаться невольной причиной неуместного конфликта, да ещё и не до конца понимая, в чём именно тот заключался.       Господин Ли, однако, лишь сделал приглашающий жест рукой, мол, если Бо Хай хочет, она может ответить. Сам же он этого делать, похоже, не планировал. Вероятно, неспроста.       — Что ж. — Бо Хай согласилась подыграть мадам Пин так легко, что Янь Фэй осталось только обречённо вздохнуть. — Давайте представим, что господин Ли, — наградив озвученного собеседника прямом взглядом, начала Бо Хай, — оказался на месте этого человека. Господин Ли родился в его семье, вырос среди его окружения, получил его образование, провёл много времени в его круге общения, прошёл его путь по карьерной лестнице от мелкого клерка до высокой должности аж на террасе Юйцзин, со всеми вытекающими наживаниями врагов и завистников… И вот на господина Ли, сделавшего на то время казавшее удачным, но впоследствии провалившееся вложение, сваливается огромный долг, давление и стресс, возможно, даже угрозы. К какому же финалу господин Ли придёт, оказавшись на месте этого человека? — Бо Хай выдержала символичную паузу. — У господина Ли нет его тысячелетней жизни за спиной, нет знаний и опыта, которыми он может козырнуть с высоты своего статуса адепта, нет знакомств по всему Ли Юэ, кроме тех рабочих и дружеских связей, что сложились за полвека его жизни на чужом месте.       Янь Фэй открыла было рот, но ни слова из себя выдавить не смогла. Это было… слишком уж критичным подходом к довольно простому и безобидному вопросу «Что бы ты сделал на месте обсуждаемого человека?».       Любой предложил бы пару-тройку вариантов и закрыл тему, но Бо Хай, похоже, почему-то довольно сильно задевала просто сама тема. Из чего только могло расти столько яркое недовольство столь обыденной вещью?       — Полагаю, с такой формулировкой условий, я буду вынужден согласиться с госпожой Бо Хай, — произнёс господин Ли, совершенно спокойно, словно бы его совсем не касалось всё то, что несомненно звучало претензией в его сторону. — Трудно представить кардинально отличающийся от имеющегося конец, когда полностью ограничен в оценке ситуации с любой другой стороны.       — Зато очень легко рассуждать, кто и что бы сделал на чужом месте, просто потому что обсуждаемое горе — не твоё, и ты со всеми своими знаниями, опытом и без какого-либо эмоционального давления точно всё разрулил бы без проблем. — Бо Хай вновь отчеканила почти каждое слово с ледяным холодом в голосе. — Презираю людей, которым только и дай шанс обсудить чужую неудачу, исключительно чтобы покичиться своим обязательным превосходством в именно этой ситуации. Никто не может поставить себя на место другого человека, не прожив его жизнь, и утверждать, что сам сделал бы всё правильнее и лучше. Ни в шутку, ни тем более всерьёз.       Янь Фэй заметила, как недавняя улыбка медленно сползла с лица мадам Пин, уступив место серьёзной сосредоточенности.       И как одна простая просьба мамы отнести мадам Пин листья чайного дерева превратилась?.. в это! Не могла эта глупая посылка прийти через день, когда Бо Хай бы уже уехала из гавани? Ну или просто завтра утром, когда Бо Хай просто не было в гостях, чтобы легкомысленно согласиться составить Янь Фэй компанию в быстрой пробежке на террасу Юйцзин и обратно?       И стоило только Янь Фэй подумать, что хуже уже всё равно быть не может, как господин Ли взял слово:       — Так, значит, мыслят люди твоего родного мира?              Мадам Пин прикрыла глаза и покачала головой.       Этот разговор мог бы остаться исключительно забавным воспоминанием расхождения мнений и видения, казалось бы, простой ситуации, если бы не до смешного неуместный вопрос в конце. Насколько просто старый друг говорил, настолько и глубоко стоило искать первопричину каждого выверенного слова.       А ведь прозвучи этот вопрос в любой другой момент, хотя бы просто без лишнего наблюдателя в лице явно чрезмерно разнервничавшейся Янь Фэй, — и ничего бы не случилось.       — Не думала, что моё и без того не самое лестное мнение о господине Ли может упасть до самого дна Бездны и пробить его. — Голос Бо Хай, до этого заметно раздражённый или же просто недовольный из-за обсуждения задевающей что-то личное темы, стал полностью непроницаемым.       Янь Фэй во все глаза уставилась на подругу, преисполненная удивления и точно бешено закрутившихся в голове вопросов. Например, правильно ли она истолковывает услышанное… Однако её взгляд почти сразу снова ушёл в сторону и принялся бегать по оказавшимся в поле зрения предметам, после чего остановился не то на каком-то конкретном, не то вообще упёрся в не имеющую чёткости точку в пространстве.       — Могу я узнать, откуда у госпожи Бо Хай было обо мне уже сложившееся «нелестное мнение», которое могло стать ещё хуже? Всё-таки это первый наш разговор, непродолжительная встреча на Цинмин не в счёт.       Это был хороший вопрос, но с учётом ситуации — довольно опасно провокационный.       Из всех тайн, которые могла хранить Бо Хай, её самые внезапные знания о Тейвате или о каких-то конкретных его жителях были самыми необъяснимыми и потому самыми подозрительными. Но до тех пор, пока Бо Хай жила обычной жизнью и не применяла их во вред кому бы то ни было, лично мадам Пин не видела смысла как-то на неё давить и что-то выпытывать. Не говоря уже о том, что Бо Хай радушно позволила мадам Пин испытывать и «изучать» себя, соглашаясь на почти любые задаваемые темы разговоров, — и в них, так или иначе, всегда проскакивали мелочи, которые точно не мог знать и даже просто постигнуть чужак, неважно, сколько лет он провёл в Тейвате и насколько дотошно углубился в его изучение.       Янь Цзю решил придерживаться той же политике, ему и все карты были в руки благодаря семье. И к нему Бо Хай несомненно относилась со всем тем уважением и расположением, которое мадам Пин не светило. Возможно, просто потому, что Янь Цзю оказался первым встреченным в Тейвате адептом, в своей манере предложившим безвозмездную помощь и не начавшим после отказа навязывать правила жизни в чужом мире с дотошным соблюдением всех имеющихся законов.       — Вы можете, господин Ли, — кратко кивнула Бо Хай. — У Вас для этого достаточно сил.       Мадам Пин повторно покачала головой и всё-таки решила, что продолжать молчать, когда и без того пошатнувшийся мир окончательно начал покрываться трещинами, будет уже совсем не к месту.       — Давайте обойдёмся без крайностей. — Улыбка сейчас была совсем неуместна, но она отлично привлекала внимание. Для верности мадам Пин заодно ещё и отодвинула от себя чашку, нарочито шаркнув дном по столу. — И без принимаемых на эмоциях неверных решений.       Второе было особенно желательно. Потому что за все годы, что Бо Хай, так или иначе, оказывалась в поле зрения для доступной оценки, сегодня она впервые была настолько неосторожна.       И если обычно аура Бо Хай была весьма тусклой и исключительно спокойной, то мгновение назад она вспыхнула достаточно ярко, чтобы та же Янь Фэй, отметившая это, всерьёз забеспокоилась.       — Бо Хай… — позвала было Янь Фэй, однако одновременно с этим Бо Хай, прикрыв глаза, на пару секунд задержала дыхание и, вновь глаза открыв, заговорила сама.       — Надеюсь, мадам Пин простит меня за испорченное настроение. — Несмотря на всё ещё нечитаемый голос, Бо Хай, повернувшись, поклонилась достаточно низко, чтобы извинение в этом заподозрить вполне себе искреннее.       — Ну что ты, — как можно мягче улыбнулась мадам Пин, — одно небольшое недоразумение не стоит того, чтобы принимать его всерьёз.       Бо Хай наградила мадам Пин взглядом исподлобья, в том явственно читалось что-то вроде насмешливого «Ну да, конечно, одно очень маленькое, совершенно несущественное недоразумение». Однако, выпрямившись, сдержала лицо настолько ровным и бесстрастным, насколько это было возможно.       — Прошу меня извинить. — Бо Хай следом за недавним глубоким поклоном отвесила ещё один, чисто символичный, и, развернувшись, твёрдым шагом направилась прочь от столика в сторону лестницы.       Янь Фэй проследила за ней взглядом до самого конца, вплоть до окончательного исчезновения головы Бо Хай при спуске, после чего, прикусив губу, сцепила пальцы в замок.       Недавнее оцепенение из-за ситуации в целом заметно отступало, и на его место точно приходило складывающееся из давно собираемых кусочков мозаики полное понимание картины целиком.       — Янь Фэй, — выдержав несколько секунд, позвала мадам Пин. Янь Фэй вскинула голову чуть резче, чем ожидалось. — Иди, — кивком указав себе за плечо, в сторону лестницы, произнесла мадам Пин.       Янь Фэй, по всей видимости, в последний раз взвесила в голове все «за» и «против», после чего подскочила на ноги и, кратко поклонившись, быстрым шагом направилась к лестнице. И, оценивающе побегав взглядом в поисках уже точно успевшей если не полностью спуститься, то точно преодолеть половину спуска Бо Хай… просто спрыгнула вниз, чтобы не бежать следом по ступеням.       Мадам Пин выждала ещё с полминуты, рассматривая мирно спящие цветы глазурных лилий.       — Знаешь… Ты можешь со мной не согласиться, старый друг, — всё-таки начала она. — Но мне действительно нравилось смотреть на то, как строилось общение этих двоих. Со всеми недосказанностями и, несмотря на это, полным друг к другу доверием. Теперь картина будет совсем другой.       — Ты можешь ответить на мой вопрос вместо неё?       Мадам Пин, цокнув языком, придвинула обратно к себе чашку.       — Нет, не могу, — только и пожала плечами она. — Могу лишь, прямо как ты, строить предположения.       — Не верю, что за всё это время, кроме предположений, тебе ни разу не пришло в голову спросить напрямую.       — Как всё просто в твоих глазах, — покачала головой мадам Пин. — Хочешь послушать мои предположения? Или единственный в твоём понимании верный выход — это исключительно правда, на узнавание которой у тебя, несомненно, «достаточно сил»?       Ответом на это стал разве что многозначительный смешок, смешавший в себе всё: от однозначного согласия с тем, что используемые методы — исключительно правильные, просто потому что отсекают любую возможную опасность в будущем, до легкомысленного дозволения высказывать все свои предположения, сколько бы времени это ни заняло.       — Быть может, — без каких-либо дополнительных и совершенно лишних сейчас вступлений начала мадам Пин, — Бо Хай попала в какую-нибудь аномалию артерий земли, отпечатавшую в её памяти самые разные знания о самых разных вещах.       — Это, во-первых, оставило бы чёткий след, а во-вторых… Она не осталась бы в столь здравом уме. Ни один человек не сможет осмыслить и уложить в голове воспоминания и образы, что хранят и воспроизводят артерии земли, если это будет не перед глазами, а коснётся их рассудка напрямую.       Ни один из жителей Тейвата, по крайней мере. Но при этом ни мадам Пин, ни кто-либо ещё из её старых друзей, не могли утверждать наверняка, как это отразится на пришедшем из-за грани человеке. Потому что ни один из ранее живших в Тейвате чужаков никогда с таким не сталкивался.       — Быть может, — невозмутимо продолжила мадам Пин, раз первое её предположение безжалостно разнесли сразу же, как оно было озвучено, — Бо Хай, как заподозрил однажды Янь Цзю, действительно способна заглядывать в будущее, неважно, в целом или связанное с каким-нибудь конкретным человеком.       — Что такого тогда, по-твоему, она могла узнать обо мне из какого-то там будущего?       «Чтобы заведомо сложить то самое нелестное мнение, из-за которого мы сейчас об этом и говорим», недостающая часть с лёгкостью читалась и без произношения.       — Кто знает. Лишь тебе известно, что ты будешь делать и по каким причинам. — Мадам Пин философски развела руками. — Но, думаю, именно в твоём случае она вряд ли увидела слишком многое, иначе она бы тебя, скорее всего, боялась и обходила десятой дорогой.       — Это зависит от того, каким был её родной мир. Трудно сказать, какие силы существуют за гранью нашего мира, мы можем лишь считать благословением то, что они неспособны проникнуть в Тейват.       — И снова первая же твоя мысль — о чём-то худом и опасном, — шутливо пожурила мадам Пин. — Тогда, как насчёт такого? Быть может, Бо Хай не просто пришла в наш мир из другого, но ещё и живёт здесь не первую свою жизнь. Это могло бы объяснить разрозненные знания о временах и событиях, которые не каждый адепт застал, и людях, которых она никогда не встречала.       — Приберегла напоследок самое абсурдное? Или есть ещё менее вероятные предположения?       — Ну, ты хотя бы улыбнулся. Стоило того.       Как однажды между делом обронил Янь Цзю… Жаль, что нельзя было просто обратиться к Владыке Лун, чтобы он прочёл судьбу Бо Хай, потому что на небе Тейвата не было ни единой звезды, с Бо Хай связанной. Но даже с учётом этого…       Иногда стоило принимать всё проще и верить в людей, а не думать сразу о худшем и ожидать исключительно подвоха.