Жить

      Если бы Сянь Хэ знал, что Лянь будет в Разломе, то ни за что не пошёл бы туда.       Не то чтобы ему тогда вообще было бы куда идти, чтобы переждать бурю в лице скуки и бесплодных попыток представить ближайшее своё будущее… Но уж лучше было бесцельно послоняться по Яшмовому лесу, чем лишний раз пересечься с Лянь. Её и так было слишком много каждый раз, когда она появлялась в лагере.       И пусть, заметив Лянь ярусом ниже в компании шахтёров, спускаться и обнаруживать себя Сянь Хэ не стал, не оглядываться на сам факт было невозможно. Однако хватило Сянь Хэ максимум на четыре дня, после чего ловить себя на постоянных взглядах, посылаемых вниз к добывающему лагерю, начало раздражать.       — Не знала, что ты в Разломе. — Что ж, хотя бы искреннее удивление на лице Лянь худо-бедно подняло настроение, когда Сянь Хэ поймал её под руку рядом с шахтными лифтами.       Крутилась она там второй день подряд и… Не собиралась же она зачем-то спускаться под землю?       Уйти от добывающего лагеря, чтобы Сянь Хэ лишний раз не светил там лицом, Лянь согласилась без проблем, хотя, по её словам, кого-то там искала. И, как ни странно, запросто кивнула, не задавая лишних вопросов, когда Сянь Хэ не просто предложил подняться на ярус-другой выше, но и впоследствии указал на один из узких проходов внутрь горы; непросвещённый человек в эту трещину, где еле-еле получится руки в стороны выпрямить, а глубже и вообще кто знает, не будет ли клаустрофобного тупика, просто так не полез бы.       Такое доверие было, конечно, лестным, но всё-таки, в глазах Сянь Хэ, граничило с опасной глупостью.       — Пару дней назад пришёл, — как можно равнодушнее отмахнулся Сянь Хэ. Местные ходы он знал, как свои пять пальцев, так что заблудиться им не грозило. — Кун пока всех распустил, лагерь полностью свёрнут.       — Ну, какое-нибудь символичное дело на прощание он отложил до праздника фонарей, так что неудивительно.       Лянь настолько просто пожала плечами, что Сянь Хэ отчего-то очень захотелось хорошенько ей врезать.       Лянь членом их лагеря официально не была, просто заглядывала, что называется, в гости, из-за однажды приведшей её туда А Ли, или участвовала в раскопках на правах сестры сотрудничающего с ними алхимика, через которую было удобно с тем связываться, если не хотелось ждать лишнее время, пока сообщение дойдёт через «Минхуа». Сянь Хэ, самому себе на удивление, сумел более-менее привыкнуть, что Лянь лично его всерьёз не принимает — и даже мог собой гордиться в те дни, когда затыкал её за пояс и вызывал неожиданные лестные оценки там, где другие просто руками махали… Но когда Лянь вдруг принималась рассуждать или просто делать вид, что знает, как всё в лагере работает и как мыслит тот же Кун, будто дольше Сянь Хэ там обитала, не злиться он не мог.       Для Лянь этот лагерь и люди в нём не были чем-то действительно особенным. И плевать, сколь многое ей рассказали и объяснили А Ли с Ю Су.       — Я смотрю, у тебя тут всё схвачено, — оценивающе хмыкнула Лянь, когда Сянь Хэ выудил из расчётливо заложенной полости в стене шахтёрскую лампу. В отличие от масляных, свет от неё был более тусклым, потому что вместо огня был светящийся минерал, но в силу привычки это совсем не мешало ориентироваться в темноте.       — Я всё-таки здесь живу, — пожал плечами Сянь Хэ. — Если твоя стихия — это Гуйли или Хуагуан, то моя — Разлом.       — А под землёй в шахтах бывал? — То ли показалось, то ли любопытство Лянь действительно было не только искренним, но и полным бесконечного энтузиазма.       — Если ты про шахту на дне кратера, то нет. Меня пугает её глубина.       Сянь Хэ от удивления даже ответил максимально честно, пусть и спохватился запоздало, что несомненно сболтнул лишнего этим самым «пугает». Зная Лянь, одним этим словом он мог запросто дать ей повод для глупых шуток.       — Значит, только внешние туннели знаешь? — Лянь, к счастью, полностью проигнорировала самую сомнительную часть.       — Вроде того. Верхние и средние ярусы я исходил вдоль и поперёк. — Это было знатным преувеличением, но брать слова назад Сянь Хэ не собирался. — Только на нижних рядом с добывающими лагерями бывал редко. Там миллелиты дежурят посменно, из-за снующих туда-сюда хиличурлов.       — И часто на нижних ярусах хиличурлов видят?       — Когда как.       Сянь Хэ перебежки хиличурлов на нижних ярусах особенно интересны не были. Хотя к тем, что появлялись неподалёку от известных ему ходов, он обязательно присматривался: подсчитал количество, прикидывал направление движения, чтобы случайно не столкнуться в узких туннелях…       Справляться со всем этим в Разломе было куда проще, чем на большом, сравнительно открытом пространстве Яшмового леса, где всегда можно было обмануться и попасть впросак, потому что передвижной лагерь вдруг пошёл не ровно на север, а по какой-то неведомой причине решил взять чуть восточнее.       — Как ты тут ориентируешься? Ладно были бы остатки рельс для вагонеток, но… — Лянь какое-то время молча осматривалась по сторонам по мере пути, но после очередной развилки, у которой Сянь Хэ даже не притормозил, чтобы как-то уточнить выбранный путь, всё-таки сдалась. — Невозможно просто выучить всё наизусть.       Сянь Хэ фыркнул.       — Это мне говорит человек, который однажды завязал себе глаза и, высчитывая шаги, водил нас по муравейнику под склоном Зимородка.       Это было один раз и на спор. Сянь Хэ тогда ещё мысленно злорадничал, потому что задавший условие спора Ю Су, на его памяти, впервые не просто проиграл, но ещё и признал это, а не нагнал впоследствии жути, так что победитель мог сдаться и от победы отказаться.       — Там одно плато, причём не самое большое, и я за десяток лет выучила его не просто так, я четырежды рисовала его карту с нуля, вымеряя шагами каждый туннель. Разлом… не то же самое.       Сянь Хэ почти сказал — повторил — что исходил Разлом вдоль и поперёк, у него на это было куда больше чем десять лет… Но всё-таки во второй раз решил самого себя не подставлять, мало ли, Лянь только этого и ждала, чтобы прицепиться с какой-нибудь подлянкой. С неё сталось бы.       — Смотри. — Сянь Хэ сделал ещё несколько шагов и расчётливо остановился, вытянув руку с шахтёрской лампой в сторону стены.       Лянь в одно мгновение превратилась в воплощение самого внимательного и дотошного исследователя из всех, когда-либо Сянь Хэ видимых: рассмотрела каждую щель на стене, стрельнула взглядом влево-вправо, отступила на широкий шаг назад и попыталась что-то мысленно вымерить, переставляя прикладываемые друг к другу пальцы.       В такие моменты Сянь Хэ не мог не признать, что Лянь умела завораживать своей поглощённостью в то, что ей было интересно, равно как и удивлять впоследствии результатам или неожиданными выводами…       …В моменты, когда Лянь не смотрела на него так, будто видит насквозь и предугадывает каждую шутку или ошибку, но почему-то вообще за это не осуждает, Сянь Хэ пару раз ловил себя на мысли, что Лянь могла бы ему понравиться.       — Если ты ищешь пометки вроде стрелок или рисунков, то их нет, — зачем-то сообщил Сянь Хэ.       — Это было бы слишком просто, тем более что ты точно не один ты тут ходишь.       Сянь Хэ кратко кивнул.       Самые основные контрабандные туннели были далековато отсюда, но нельзя было отрицать, что и об этих проходах людям тоже было известно. И если бы они случайно заметили, что параллельно им разгуливает кто-то ещё… кто знает, чем это могло рано или поздно закончиться.       — Значит, — Лянь задумчиво прикусила губу, а после озарённо цокнула языком, — не на стену смотреть, хм.       И она опустила взгляд вниз.       Сянь Хэ оценивающе хмыкнул. Вывод напрашивался сам собой, особенно если учесть, что в потолок в течение всего проделанного пути он совсем не пялился.       — Вода… всегда стекает на эту сторону, да? — Лянь присела на корточки и слегка прищурилась.       — Да, земля под ногами под небольшим наклоном вправо, ну, если наверх подниматься. — Сянь Хэ милосердно опустил лампу чуть ниже, позволяя нормально рассмотреть довольно глубокую вымытую трещину у самой стены.       Если идти вдоль стены по воде, обязательно выйдешь на поверхность, неважно, у верхнего пролома рядом с озером или у нижних проходов недалеко от добывающего лагеря. По крайней мере, на этой стороне кратера. На противоположной, где было несколько подземных источников, установки для ориентирования в туннелях были другие, и там шея порой действительно затекала, пока выискиваешь старые крепления в потолке, на которых раньше весели лампы.       — А у тебя света подземного запасы где-то, или ты просто сам добываешь, когда нужен становится? — выпрямившись, удовлетворившись полученной информацией, поинтересовалась следом Лянь.       — Я знаю пару мест, где есть залежи минерала, но обрабатывать его не умею. Проще светильники стащить или выменять у шахтёров, — пожал плечами Сянь Хэ и кивком предложил продолжать путь. — Тебе зачем?       — Ну-ууу… — Лянь на ходу картинно прогнула пальцы. — Шахтёрские лампы — просто сокровище. Мы как-то с братьями умудрялись раздобыть несколько, и это было лучшее, что с нами случалось. Потому что когда в самый разгар лета на Гуйли подсыхают болота, костры ночью на свой страх и риск разжигать приходится.       — До лета ещё далеко.       — Ага. Но ничто не мешает загадывать наперёд.       — Очень сильно наперёд. — Сянь Хэ неопределённо вздохнул. — Ты для этого искала того шахтёра? Так там его… Эрхе… Эрде…       — Эрге, — невозмутимо подсказала Лянь.       — Да без разницы, — тут же отмахнулся Сянь Хэ.       — Нет, не для этого.       Сянь Хэ почти спросил, для чего тогда, раз самый простой и удачно подсказанный ситуацией вариант внезапно не подошёл, но вовремя себя отговорил. Зная Лянь, это была напрасная трата времени и слов. Наверное, только у Куна хватало терпения стоять у Лянь над душой достаточно, чтобы она сдалась и ответила на интересующий его вопрос, будучи взятой измором.       Ну и, наверное, ещё А Ли могла, с высоты своего опыта или просто заработанного в глазах Лянь уважения, пригрозить чем-то полу-шутливым и полу-важным, но непонятым со стороны Сянь Хэ, чтобы Лянь резко превратилась в образец смирения и послушания. Хотя даже в такие моменты Сянь Хэ затруднялся сказать, насколько Лянь была искренней.       Возможно, чтобы понимать её лучше, нужно было просто проводить рядом с ней куда больше времени… но меньше всего Сянь Хэ хотелось бы делать именно это.       — Неудивительно, что у Разлома до сих пор нет нормальных подробных карт, — оценивающе хмыкнула Лянь, когда они вышли из петляющего прохода на поверхность. — Мало того, что шахтёрские туннели либо позаброшены, либо пообвалились посередине, так что даже по старым рельсам необязательно выберешься, так ещё и эти проходы… А прямой путь отсюда вниз есть?       Сянь Хэ спрятал лампу в тайник рядом с трещиной, чтобы потом спокойно разжиться светом при следующем входе, и махнул рукой вдоль скалы.       — Там дальше есть спуск, верёвочные лестницы, плюс несколько мостов перекинуто через обрывы. А потом ниже почти вплоть до самого добывающего лагеря куча грузовых лифтов. — Лянь покосилась в указанную сторону и что-то задумчиво хмыкнула себе под нос, после чего повернула голову в сторону ближайшего обрыва, начинающегося почти у самого выхода, шагах в десяти-пятнадцати.       Падать до дна было недолго, но чтобы убиться, высоты всё равно хватит.       А по ту сторону опасной пропасти стояла статуя архонта. От неё открывался отличный обзор на всю котловину Разлома. Вот только нормальный, безопасный обход, позволяющий попасть на выступ со статуей, занимал часа полтора.       — Раньше ещё от статуи можно было спуститься по скале, — оповестил Сянь Хэ. Лянь смотрела в ту сторону так пристально, словно ждала обязательного комментария; тот спуск был в два раза длиннее и опаснее, да и использовать его уже очень давно перестали. — Была пара канатов для самых безбашенных, но дерево, к которому они крепились, сдохло. Можно было бы, конечно, статую под это приспособить, но…       — Но как-то непочтительно к архонту будет, — усмехнувшись, перехватила Лянь.       — Типа того.              Лянь проторчала в Разломе ещё несколько дней, окончательно убеждаясь, что нужный ей Эрге с этим переводом из Миньюнь не пришёл, и невозможно было сказать наверняка, почему: просто не попал в списки или планировал работать в шахтах у подножия Хребта до самого закрытия.       Куда удобнее было бы заглянуть в Миньюнь лично, Лянь и все карты в руки, буквально по соседству же к Гуйли… Но почему-то именно этот вариант Лянь не рассматривала. Зачем усложнять себе жизнь, когда прямо под носом быстрое решение, Сянь Хэ не понимал абсолютно. Но и спрашивать не планировал, ему этот самый Эрге интересен не был, так что наплевать.       Когда Сянь Хэ перехватил Лянь на подъёме, она лишь посмеялась, мол, решил лично убедиться, что она точно покинет Разлом, а не погрязнет в исследованиях проходов, о которых от него узнала… И Сянь Хэ вместо более подходящего «Именно так» зачем-то предложил вывести её через восточные туннели прямо к Цинсю.       — Там можно спуститься по склону прямо к озеру, а потом вдоль реки дойти вплоть до Тяньхэн, — оповестил он, стойко проигнорировав предположение Лянь, мол, она, похоже, настолько достала за минувшие дни, что Сянь Хэ решил её ненавязчиво похоронить в заброшенных шахтах, а потом изобразить самое убедительное удивление её исчезновением из всех возможных.       — Верю-верю, — выкинув перед собой руки, примирительно улыбнулась Лянь.       Сянь Хэ в ответ на это разве что головой покачал. Это, судя по всему, было расплатой за слишком мирное общение в течение всего времени, что Лянь провела в Разломе.       «Хозяев в их домах не оскорбляют», не раз говорила она раньше. Обычно это касалось подношений у алтарей в Заоблачном пределе, а также убеждённых обхождений каких-то конкретных участков по немалой дуге. Быть может, Сянь Хэ — хотя бы в шутку — походил на «хозяина» в Разломе, раз уж не единожды говорил, что здесь фактически вырос.       — Не хочешь, кстати, на праздник фонарей в гавань со мной сходить? — неожиданно продолжила Лянь, пока они спокойно и преимущественно молча шли по туннелям на восток. Шахтёрскую минеральную лампу несла тоже она, и Сянь Хэ на всякий случай заявил, что отдавать её навсегда после выхода наружу совершенно точно не планировал. — Ну, если Кун не назначит дело ровно на него, конечно.       — Это зачем? — тут же нахмурился Сянь Хэ.       — Ты чего насторожился так, будто я тебя на Цисицзе зову? — прищурившись, усмехнулась Лянь.       — Совсем дура, что ли?!       Сянь Хэ настолько опешил от этой идиотской шутки, что все возможные новые возмущения поперёк горла встали. И взгляд сам собой метнулся туда-сюда, в поисках людей, которые могли это услышать.       …Потому что если бы рядом неожиданно оказался кто-то вроде Ю Су, он бы точно сделал это поводом для веселья. Взяться ему не просто в Разломе, но ещё и в этом всё сужающемся проходе, было неоткуда, ну да что с того.       — Пригласи Ю Су, из вас отличная выйдет пара, — наконец фыркнул в ответ Сянь Хэ.       — Я бы пригласила, но… — Лянь состроила словно бы искренне огорчённое лицо. — Он откажется, да ещё и избегать меня явно начнёт.       — Я, если что, про приглашение его на праздник фонарей, а не влюблённых, — на всякий случай уточнил Сянь Хэ.       — Я тоже.       Сянь Хэ в этом сильно сомневался.       Хотя, если что-то подобное реально могло случиться… Сянь Хэ не отказался бы понаблюдать за этим с первых рядов. А ещё обязательно узнать причины, потому что столько идиллии общения, как у этих двоих, он видел очень редко. Откуда бы тут взяться чему-то, что поспособствует избеганию друг друга?       — Я не просто чтобы подшутить тебя на праздник зову, если что, — чуть помолчав, вернулась к оборванной теме Лянь.       — Да ну? — недоверчиво переспросил Сянь Хэ.       — Правда. — Голос Лянь прозвучал неожиданно серьёзно, так что Сянь Хэ решил лишний раз не отфыркиваться. — В этом году на праздник пара ребят с Гуйли заглянет. Хотела предложить тебе познакомиться с ними.       Под «ребятами с Гуйли» Лянь, скорее всего, подразумевала знакомых ей наёмников.       — Зачем мне это? — не понял Сянь Хэ.       — Зачем, спрашиваешь… — Лянь задумчиво пожевала губу. — Скажи, чем ты будешь заниматься, когда ваш лагерь официально перестанет существовать после последнего дела?       Сянь Хэ невольно передёрнул плечами.       Меньше всего ему хотелось задумываться об этом. Особенно сейчас, когда у него было хоть сколько-то времени, чтобы сомневаться и бесполезно надеяться на… на чудо, наверное. Даже зная, что чуда для него заготовлено точно не было.       Лянь, судя по всему, истолковала его заминку самым верным образом из всех.       — А Ли точно не возьмёт тебя в нашу группу, но, может, у кого-нибудь из соседей наших есть свободное место для одного.       — Тебе-то какое дело, чем я буду заниматься? — чуть резче, чем стоило, огрызнулся Сянь Хэ.       — Мы вроде как друзья, нет?       — Нет, — бездумно отрезал Сянь Хэ.       Он вполне ожидал, что Лянь сейчас разыграет картинную обиду: печально вздохнёт, изображая ранимость, или неправдоподобно схватится за сердце, что было даже более ожидаемо, потому что ни о какой серьёзности в этом плане и речи идти не могло…       Однако Лянь лишь отстранённо пожала плечами:       — Как скажешь.       И эта реакция отчего-то совершенно Сянь Хэ не понравилась. А воцарившаяся следом за ней тишина — и подавно. Будто резко закончились или просто перечеркнулись все возможные темы. Или примитивно желание вести беседу.       И идти дальше в полутьме в полном молчании не прельщало.       — Сама-то чем планируешь убивать время, раз нейтральных лагерей больше не будет? — не очень уверенно поинтересовался Сянь Хэ.       В конце концов, Лянь среди Похитителей сокровищ просто развлекалась. Найдёт себе новую забаву, вряд ли это будет так уж-то сложно для неё.       — Узнаю, куда подастся Клиф, и прилипну к нему, — довольно просто отозвалась Лянь.       Такого ответа Сянь Хэ не ожидал абсолютно.       — Ты хочешь… официально вступить в состав Похитителей сокровищ? — неверяще переспросил он.       Клиф, насколько Сянь Хэ знал, рассматривал возможность прижиться где-нибудь на территории Бишуй, там он почти никогда не светился, но и при этом знал пару-тройку человек, которые могли бы за него замолвить словечко. В худшем случае, мог податься на север, к Цинцэ или дальше, пусть там вообще придётся начинать фактически с нуля; а зарабатывать себе имя и репутацию среди Похитителей сокровищ с самого низа — задачка не из лёгких.       По какой причине Клиф не планировал оставаться хотя бы просто на территории Яшмового леса, всё-таки нейтральные лагеря там всегда были в меньшинстве, Клиф никогда не говорил. Возможно, ему просто не хотелось ходить с клеймом бывшего «моралиста, копающегося в грязи», или как там насмешливо называли людей из нейтральных лагерей.       — Мне действительно интересно посмотреть, что Похитители сокровищ представляют из себя… ну, изнутри. Через нейтральные лагеря, как я убедилась, этого не увидеть. — Лянь, судя по всему, не шутила, для шутки тема была неподходящей, да и время тоже. — А ещё я хочу лично понаблюдать, как эта организация достигнет дна.       По словам Лянь, уже сейчас была огромная пропасть не только между тем, как те или иные люди воспринимали Похитителей сокровищ, но и тем, как всё было на самом деле. Дальше станет только больше. Куда продуктивнее будет иметь возможность собирать мнения и сравнивать с реальностью, имея к ней доступ. И плевать, что это заставит её прописаться по ту сторону закона.       Потому что, зная Лянь… Если поставить перед ней выбор между жить правильно и жить полной жизнью — у «правильно» не будет ни единого шанса. По крайней мере, пока её хорошенько не тряхнут и не заставят передумать братья или имеющие вес и право слова друзья.       …И всему этому, на самом деле, Сянь Хэ даже завидовал.       — Круто быть тобой, — пробубнил он себе под нос.       — Это почему? — к сожалению, умудрилась расслышать его Лянь.       Сянь Хэ мысленно влепил себе подзатыльник… и решил не притворяться, что ничего не говорил.       — Потому что ты умудряешься хвататься за самые идиотские вещи… и впоследствии об этом не жалеть, — кое-как оформил Сянь Хэ уже давно не дающую ему покоя мысль. — Ты потеряешь в тупой авантюре деньги. Встрянешь так, что тебя потом в четыре руки латают и тащат до лагеря на носилках. Чуть не разобьёшься из-за своего планера, потому что ветер изменился. Но тебе — плевать. Каким бы ни был результат, ты всё равно будешь этим довольна. — Сянь Хэ неожиданно для самого себя обречённо вздохнул и добавил. — Я так не могу.       Впереди забрезжил свет, они приближались к выходу из туннеля на поверхность.       — У тебя просто… неправильное отношение к жизни, — словно бы с нежеланием протянула Лянь.       — То есть?       — Ты всё видишь в чёрно-белом свете. Преимущественно. — Лянь прищурилась, всматриваясь в приближающийся выход. — Но, как говорится… Неважно, белая это кошка или чёрная, пока она может ловить мышей, это хорошая кошка.       Сянь Хэ невольно улыбнулся.       Мысль была настолько банальной и… бесполезной, если попытаться применить её на практике, что не смеяться над ней не получалось. Любого другого человека, попытавшегося что-то такое Сянь Хэ навязать, он бы довольно грубо послал куда подальше, а при попытке настоять — ещё и хорошенько бы тому врезал.       — А ещё ты на всё смотришь с недоверием и опаской, — неожиданно продолжила Лянь. — Особенно это заметно, когда ты начинаешь рассуждать о рисках и в целом о будущем.       И они наконец вышли из туннеля на поверхность.       Сянь Хэ опустил взгляд вниз: полуразрушенная башня посреди озера отсвечивала несколькими кострами, похоже, там снова обосновались хиличурлы, хотя в последний раз их там видели уже с полгода назад.       — А как, по-твоему, нужно на всё смотреть? — фыркнув, поинтересовался Сянь Хэ.       — Нужно — с предвкушением. И заодно пониманием, что провал — это не конец света.       Лянь произнесла эти слова с такой серьёзностью, что у Сянь Хэ поперёк горла встали все собственные. По крайней мере, Лянь не сказала, что смотреть на всё нужно «с позитивом», а провал воспринимать как какой-нибудь «полезный опыт», иначе Сянь Хэ бы очень долго смеялся.       Однако и просто промолчать он всё же не смог.       — О, предвкушаю, как вся моя жизнь скоро полетит прямиком в Бездну.       В конце концов, чёткого плана на будущее у Сянь Хэ не было. Если раньше он не раз сам себе говорил, что просто уйдёт на все четыре стороны, как только лагерь Куна ему надоест, то теперь подобного он не мог сказать даже в шутку. Начинать новую жизнь, очередную и на этот раз, по всем признакам, в одиночестве, абсолютно не прельщало.       Может, был смысл тоже попытать счастье среди Похитителей сокровищ? Или, и правда, был смысл принять предложение Лянь и податься в наёмники? Хотя второе виделось Сянь Хэ… чем-то даже пугающим.       Нейтральные лагеря Похитителей сокровищ действительно были полны моралистов или пацифистов, которые копались в земле и за оружие брались в основном, чтобы от хиличурлов отбиваться. Стычки с миллелитами были, но Сянь Хэ ни одну из них не мог назвать действительно серьёзной. Наёмники же… Смягчать краски смысла не было, наёмники не только изображали вооружённую охрану, но и в случае нападения на нанимателей убивали; и это не говоря о тех, кто брал заказы на убийства целенаправленно.       Сянь Хэ ни разу не убивал. Хиличурлы — не в счёт. Если начать равнять монстров на людей, так недалеко дойти и до приравнивая к ним обычной дичи. Хотя Лянь с ним в этом была не согласна, причём весьма категорично.       «Ты поосторожнее с такой оценкой хиличурлов. Они, в каком-то смысле, такие же люди, как и мы все. В конце концов, у них есть чёткая иерархия, орудия труда и даже собственный язык. И это как минимум!»       Что там должно было быть «как максимум», Сянь Хэ и думать не хотел.       — Лянь, — не очень уверенно позвал Сянь Хэ.       — Ммм?       — Если предложение о празднике фонарей ещё в силе…       — В силе.       — Я согласен.