Непонятные ощущения

Она сладко подтягивается, открывает глаза и перед ней предстаёт его растерянное лицо. Закрывает и приоткрывает один, пока не понимая, сон это или реальность. — Сенсей? — недоверчиво толкает его в бок — Доброе утро — немного смущённо, но легко протягивает она. — Утро…доброе — настороженно, с паузами отвечает он. В её горле так сухо, как никогда не было в Суне. Сакура резко подрывается с постели и несётся на кухню, чем сильно пугает Какаши, который уже принял защитную позу. Она возвращается через минуту, довольная, с блаженной улыбкой и протягивает ему стакан. — Спасибо — Какаши осушил его в два глотка, то-ли от страха, то-ли от жажды. Взгляд Сакуры упал на часы и она с визгом бросилась к шкафу. — Так, я быстро в душ и бегом на работу. Если хотите позавтракать - холодильник в Вашем распоряжении. Или…можете пойти со мной — игриво подмигнула она и скрылась за дверью. Зачем она это делает? Его голова гудит. То-ли от похмелья, то-ли от одолевающих мыслей. Он встал и в глазах на секунду потемнело. Видимо, все сразу. Пройдя на кухню, Какаши решил сделать быстрый завтрак на двоих. Все-таки его тоже ждёт длинный рабочий день. Задумавшись за приготовлением кофе, он не услышал, как Сакура вышла из ванной. Когда он повернулся, чтобы поставить кружки на стол, обе упали на белый махровый ковёр, благо, не разбившись. У него перехватило дыхание, и все, что он смог из себя выдавить, это: — Я оплачу химчистку. Она стояла обёрнутая в полотенце, повязывая второе на голову, самодовольно ухмыляясь про себя. Не каждый день увидишь Рокудайме Хокаге таким уязвимым с растерянно-забавным выражением лица. — Всё в порядке, сенсей, не стоит. Давайте лучше я заново сделаю кофе — она подняла кружки и подвинула его, слегка толкнув бедром, потому что он так и стоял не шевельнувшись. — А чем это у Вас так вкусно пахнет? — с любопытством спросила Сакура, заглянув в стеклянные глаза. Его тело не слушалось, а слова отказывались соединяться в предложения. Она прекрасна. Отвести от неё взгляд было выше его сил. В голову пришла мысль о том, что он хотел бы, чтобы так проходило каждое его утро. И он всё ещё молчал. — С Вами всё в порядке? — с неподдельным беспокойством спрашивает она, щипая его за руку. — Маа, прости, Сакура. Ты не знала, что я сплю с открытыми глазами? — он понимал, что уже выставил себя идиотом, потому решил топить до конца. — О, так вот, чем вы занимаетесь, прикрываясь разбором отчетов по миссиям — весело рассмеялась она. — Только не говори Шикамару — с серьезностью, будто это мировая тайна, сказал он. И все же напряжение с его стороны, как и множество вопросов, никуда не делись. Он разложил омлет с овощами по тарелкам и поставил на стол. В то же время она закончила с приготовлением кофе. — Итадакимас! — Ммм, сенсей, Вы точно оправдываете поговорку: «Талантливый человек талантлив во всем». Это божественно! Она снова это делает или он извращенец и во всем видит двусмысленность? — Твой кофе тоже… хорош — «Что я сейчас сказал? Хатаке, ты действительно талантлив. В кретинизме!» — проносится в его голове, пока она тихонько смеётся в кулак. Когда она почти доела, он ковырялся палочками в тарелке, попивая кофе. — Я вижу, что Вы встревожены. Может, поговорим об этом? — они одновременно откладывают столовые приборы. — Кхм..да, думаю стоит. Сначала уточню, ты… все помнишь? — он смущается и заикается как подросток, который впервые наедине с девушкой. — Да — уверенно смотря в глаза, отвечает она. — Хорошо. Тогда, сначала я бы хотел принести извинения за своё непотребное поведение, Сакура. Мне очень жаль… — То есть, Вам не понравилось? — тараторит она, перебивая его. — В смысле? — теряется Какаши. — Вы сказали «мне жаль». Я была настолько плоха? — Нет, Ками, нет. Не в этом дело. Если это важно, то ты была хороша. Очень… хороша. Но я не об этом. Мы товарищи, я твой учитель и… Саске, и… я не хочу, чтобы это отражалось, в первую очередь, на тебе. Я беру всю ответственность на себя в любом случае. Понимаю, что ты чувствуешь себя одиноко из-за того, что он далеко. И то, что ты хочешь отвлечься - это нормально. Я не хочу, чтобы ты чувствовала вину за это. Я все испортил, и я… — Хватит — резко перебивает Сакура — то есть Вы думаете, что это всё из-за того, что Саске далеко и меня некому удовлетворить? — неумышленно ладонь сжимается в кулак. Её взгляд пробирает до дрожи костей. Он не находится с ответом. Просто смотрит истуканом, опасаясь последствий её ярости, несущей ущерб для всей деревни. — Уходи — резко отрезает она, указывая на дверь — ты жалкий трус, Какаши. Убирайся немедленно — она встаёт и уходит в комнату. Через секунду его уже не было в её квартире. Он чувствует себя ничтожно. Слишком много вопросов, слишком мало было времени обдумать. Много нерешенных дел в Резиденции, которыми он займётся завтра, оставив основное Шикамару, пообещав дать ему пару выходных на следующей неделе. Маленькая старая квартира на окраине - подходящее место для рефлексии, решил Какаши, и отправился туда. Его встретили запах сырости и пыли. Да, отличное место для такого, как он. Расположившись на футоне напротив окна, он не знал, с чего начать. Со времен, когда ему подсунули эту проблемную команду оглоедов? Шумный Наруто, вечно угрюмый Саске и умная Сакура. Умная, но не боевая. Сакура, которую он всегда прикрывал своей спиной с паническим страхом опоздать, не уберечь. Он вытирал её слёзы после ухода Саске, принимал попытки заботиться, заверял, что всё будет хорошо. Но не видел её в роли бойца. Не видел стержня, необходимого шиноби. После её обучения у Цунаде он увидел Сакуру другой. Отчаянно пытающейся доказать, что она чего-то стоит, с арсеналом способностей, присущих минимум званию чуунина. Твёрдый взгляд, но всё та же неуверенность в своих силах. Они много общались, часто спаринговались. Его приоритетом было помочь ей избавиться от комплексов, навязанных чувством вины. И он хорошо справлялся. Тогда она и стала его другом. На Четвёртой войне он совсем не узнал девушку, которая, на этот раз, спасала его. Она стала не только превосходным бойцом с острым умом, она медик уровня Годайме Хокаге - ирьенина, известную всему миру как человек, исцелявший невозможное. Он смотрел на неё с гордостью, которую не испытывал ни за кого и никогда. Детские черты лица сменились более утонченными, фигура обрела правильные пропорции и округлые формы… Вот оно. Никогда до этого он не рассматривал в ней девушку. Ученицу, девчушку, которую нужно защитить, но не девушку. Тогда он присматривался к её пухлым губам, когда сидел над ней в попытке освободить от гендзюцу Саске. В груди щемило от обиды за то, как поступает с ней её «любовь». Он всегда считал, что она заслуживает лучшего. Но никогда, до этого момента, не думал, что где-то на задворках сознания этим «лучшим» он считал себя. Когда она плакала из-за очередного письма от Саске, присланного не ей, а ему, как Хокаге, в виде отчета, Какаши каждый раз вспоминал обещание, данное Сакуре его учеником, что он возьмёт ее с собой. Он вспоминал её надежду в глазах, которая была буквально осязаемой. И было больно наблюдать, как её огонь в глазах потухает. Как она, молодая куноичи и просто красивая девушка, сама себя закапывает в рутинной работе. С ней всегда было интересно, уютно и… живо. Он понял, почему его руки тряслись в ожидании встречи с ней, на которые он приходил раньше, скрываясь, и сердцебиение учащалось, когда она, оглядываясь по сторонам в поиске него, уже ждала в назначенном месте. Почему желудок скручивало, когда она расстраивалась и плакала. Почему хотелось каждую секунду свободного времени прийти к ней и вытащить с работы на обед, и говорить без остановки. Почему хотелось отдать ей всё, что у него, Какаши, было. Он понял. Скорее всего, эти мысли приходили к нему раньше, но он тщательно отметал их, заталкивая в самый дальний ящик, чтобы не мешались, как ненужная вещь. В какой момент это стало нужным? Когда он увидел через окно её кабинета, как она смотрит в одну точку таким погасшим взглядом, будто весь мир обесточен и Солнце потухло. Когда он хотел было вмешаться, его будто ослепило. В секунду её выражение лица изменилось и глаза зажглись новым светом. Его это страшно напрягло, но он продолжил наблюдать. Наблюдать, как она легкой походкой идёт к дому, лучезарно улыбаясь, явно веселя саму себя. Почти два года он не видел её такой. Если она сама не хочет делиться теми или иными мыслями, он никогда не будет доставать её с расспросами. Но ему очень захотелось увидеть её прямо сейчас. Убедиться, что ему не показалось. По этому, когда он услышал музыку из её окна, решил нанести ненавязчивый визит. Как только она обернула на него свой взгляд в нём что-то перевернулось. Что-то, чему он снова не хотел придавать значение. Но у подсознания было на это другое мнение и свои планы. — Отлично, я люблю свою ученицу — говорит он вслух сам себе, будто подтверждая — Хорошо. Ничего хорошего, но в одном я разобрался. Что дальше?