Джисон
Всю оставшуюся часть ночи и утро Джисон переваривал информацию об искре. То, что сияние появлялось, когда Минхо действовал на него определенным образом, совсем его не радовало. Получается, все его чувства теперь окажутся открытыми? Такое себе удовольствие. Одна надежда на мудрого друида. Кажется, он единственный, кто больше всего знает об искре. После ночного происшествия в кабинете Джисон быстро ретировался в свою комнату, предпочтя побыть в одиночестве, чем поддаваться искушению рядом с Минхо. Их поцелуй стал для него настоящим откровением. Он и подумать не мог, что может получать такое наслаждение от близости с другим человеком. Точнее, в данном случае с фейри. В его жизни среди людей, которая казалась уже чем-то далеким и давним, ему было не до отношений или хотя бы флирта. Учеба, работа, дела по дому и вот уже свободного времени совсем не остается. Иногда он засматривался на парочек в парке, идущих в обнимку и нежно воркующих, и представлял каково это — любить другого человека, не кого-то из своих родных. А теперь объявился этот фейри, втянул его в проблемы своего мира, да еще и заставлял чувствовать то, что Джисон совершенно не собирался. Хоть у него и не было опыта каких-либо отношений, Хан прекрасно понимал, что стоит только поддаться очарованию Минхо — и домой он будет возвращаться с разбитым сердцем. А это ему определенно было не нужно. Зато грело душу обещание фейри отблагодарить его деньгами или что там было у короля в сокровищнице. Когда он вернется через полгода в свой мир, то деньги ему очень даже пригодятся. Юноша старался не думать о том, что его выгонят с универа, да и с работы тоже. Слишком больно было это осознавать. Будет настоящим чудом, если у него получится снова поступить. Как бы там ни было, он собирался исполнить свою мечту и стать врачом. За размышлениями незаметно пролетело время, и вот в тишине комнаты раздался громкий нетерпеливый стук. Джисон поспешил открыть дверь и его чуть ли не сбил с ног вихрь по имени Вэрэльд. Тот буквально влетел в комнату и начал озираться по сторонам, словно что-то выискивая. Он даже заглянул под кровать и подозрительно принюхался. Хан ничего не понимал. — Ты что-то ищешь? Вэрэльд поднялся и скорчил разочарованную гримасу. — На днях я краем уха услышал весьма любопытный разговор двух служанок. Они обсуждали, как Его Величество король Ли принимает участие в странной забаве, проходящей в комнате нашего нового гостя. По их словам, король Неблагого двора кидался едой, да еще и хохотал как безумный. Джисон, ты случайно ничего об этом не знаешь? — Впервые об этом слышу, — Джисон еле сдерживался, чтобы в голос не засмеяться. — Так я тебе и поверил. Больше всего меня обижает то, что веселье прошло без меня. Это же надо устроить такое и не позвать остальных! Совести у вас нет! Хан больше не мог сопротивляться рвущемуся наружу смеху. Он весело расхохотался, глядя на уморительное возмущение фейри, который действительно расстроился, что его не позвали кидаться едой. — Не вижу ничего смешного, — надулся Вэрэльд. — Знал бы ты, как здесь бывает скучно, так бы не смеялся. Ладно уж, на первый раз я тебя прощу. Но больше никаких поблажек. Ты готов идти на совет? Джисон только кивнул, не в силах разговаривать, пытаясь взять себя в руки. Если он пойдет по коридорам дворца не прекращая хохотать, то его явно посчитают сумасшедшим. Смахнув выступившие слезы, он первым направился к выходу из комнаты. Его быстро догнал Вэрэльд, и они уже вместе вышли в коридор. — Как ты себя чувствуешь после Лунной купели? Ты проспал целые сутки. Мы все за тебя беспокоились. — Я в порядке. Но тогда на холме кое-что произошло, об этом я сегодня и хочу поговорить на совете. — Мне уже интересно, но, так и быть, дождусь твоего рассказа. Больше всего меня волнует, что через два дня у нас, наконец-то, будет торжественный прием. Ты просто не представляешь какое это событие! Неблагой двор не устраивал званые вечера уже много лет. К моему глубочайшему сожалению, Минхо предпочитает проводить вечера в беспокойстве за свой народ, чем веселясь с придворными. — Разве это плохо? Наоборот это говорит о том, что он достойный правитель. — Это все, конечно, верно, но надо же и отдыхать! Какая жизнь без веселья? Поэтому этот прием будет просто волшебным. Сюда съедутся не только подданные Неблагого двора, но и дружественные нам правители и, возможно, сам регент Кристофер. Если он нас посетит, то слава об этом вечере будет греметь еще год. — А кто такой этот Кристофер? — Помнишь, в прошлый раз на совете тебе рассказывали историю о том, как надо было выбрать нового Верховного короля? Так вот, пока с новым Верховным полная неизвестность, его полномочия временно исполняет регент. Кристофер был главным советником прошлого короля, поэтому, когда встал вопрос о регенте, все единогласно выбрали его. — А почему он не может править постоянно? Зачем выбирать короля, если есть Кристофер? — По традиции Верховным всегда становился кто-то из королей других дворов. Его имя показывали Кости Судьбы во время ритуала. Но в этот раз кости только приоткрыли завесу тайны над гибелью короля Рэйвена и дали подсказку, как спасти наш мир. Главными претендентами на трон остались Минхо и Хенджин. Кости этого не показали, но все уверены, что тот, кто найдет искру Белена и поможет ей вернуться в нашу землю, тем самым предотвратив гибель всего мира, и станет следующим Верховным. — Получается, я не только спасаю ваш мир, но еще и обеспечиваю королю продвижение по карьерной лестнице? Вэрэльд недоуменно посмотрел на Джисона. — Ладно, забудь. Это просто мысли вслух, — юноша предпочел не развивать тему дальше. Несмотря на внешнее спокойствие, Хан был зол. Так вот почему Минхо так его обхаживал! Ну конечно, стоило сразу догадаться. Мало того, что он — единственная их надежда на выживание, так еще и гарантия попадания на трон Верховного короля. Как удобно получается! Просто прекрасное комбо. А все эти ласки, поцелуи — просто для того, чтобы покрепче привязать Джисона к себе, чтобы он не переметнулся на сторону другого короля. Ведь тогда не Минхо, а Хенджин станет Верховным, и, естественно, фейри не мог такое допустить. Хан отчетливо помнил, что Минхо не любил правителя Благого двора. И, кажется, в прошлый раз кто-то из Совета упоминал о том, что между двумя королями противостояние длилось около ста лет. Боже, ну какой же он идиот! Даже не задумался о том, что у Ли были какие-то скрытые мотивы. Развесил уши, завороженный звуками вкрадчивого голоса. «Я думаю о тебе, Джисон». «Ты — как глоток свежего воздуха, Джисон». Ну да, конечно. Теперь эти фразы казались ему смехотворными. И как он вообще мог допустить мысль, что фейри, тем более король, вдруг проявит такой интерес к нему, обычному человеку? Хан крепко сжал руки в кулаки. Он, очевидно, не сможет просто взять и сбежать домой. Как бы там ни было, но погибнуть целому миру не даст. Кроме злосчастного Минхо, здесь есть вполне достойные фейри. Да и не только они. Джисону нравился мудрый друид и милая Гэсса. Даже хмурому, грозному Астерию, который пугал его одним своим видом, он не желал бы смерти. Мысли резко перескочили в другое русло. Интересно, каков этот король Хван? Судя по рассказам, раньше они с Минхо дружили. Это значит, что он мог быть вполне хорошим фейри, ведь, как понял Хан, дружба королей прекратилась после того, как они стали соперниками за Верховный трон. Возможно, Хван Хенджин мог быть даже лучше Минхо. Интересно, появится ли он на приеме? За размышлениями Джисон не заметил, что они уже подошли к Нефритовому залу. Пока Вэрэльд открывал двери, он быстро нацепил на лицо безразличную маску, стараясь скопировать любимое выражение Минхо, решив игнорировать его, отвечая только на важные вопросы, не более. Совет уже собрался за столом, тихо переговариваясь между собой, но все взгляды сразу же направились в сторону человека. Увидев, что свободных стульев осталось лишь два, для него и Вэрэльда, он быстрыми, резкими шагами опередил фейри и занял его место рядом с друидом. — Доброе утро, — выдавив из себя улыбку, обратился ко всем Джисон. — Ты занял мое место, — дипломат уже стоял рядом и выжидательно смотрел на него. — Мне захотелось посидеть рядом с Агнамом. Ты же не возражаешь? — Ну-у-у, ладно, — Вэрэльд явно был недоволен, но спорить не стал. Джисон чувствовал, как его прожигал насквозь пристальный взгляд Минхо, но не стал даже смотреть в его сторону. Пусть не думает, что очаровал своим обаянием и теперь из него можно вить веревки. — Дитя, как твое самочувствие? — заговорил друид. — Спасибо, я в порядке. Но есть некоторые моменты, которые меня очень волнуют. — Которые волнуют нас, — сделав упор на последнем слове, встрял в разговор Минхо. — Джисон должен рассказать всем о том, что произошло в ту ночь на холме. — Да, дело в том, что когда мое тело полностью охватил свет искры, перед глазами замелькали картинки, а потом они сложились… в видения. Не знаю даже, как правильно назвать то, что я увидел. Он во всех подробностях пересказал все сцены, снова умолчав о том, как Ли спал у него на коленях. Совет зашумел, обсуждая услышанное. Казалось, больше всех забеспокоился Феликс, который весь побледнел и только испуганно смотрел на Хана, но потом все-таки нашел в себе силы заговорить, поднимая руку перед собой и призывая всех к молчанию. — Если это и правда видения будущего, то нам стоит предпринять какие-то меры. Мы не можем допустить, чтобы Джисон как-то пострадал. Это мы втянули его в наши проблемы, нам за него и отвечать. Парень точно не виноват, что искра Белена оказалась у него, неся с собой нешуточную ответственность за целый мир. Хан был тронут до глубины души этими словами. На самом деле, ему казалось, что им всем по большей части было все равно, что с ним произойдет, лишь бы он смог выполнить возложенную на него миссию. Но речь Феликса показала, что, как минимум, в нем он ошибался. Громко фыркнув, неожиданно заговорил обычно молчаливый Астерий: — Ваше Высочество, Вы же не думаете, что мы здесь все настолько черствые, что готовы закрыть глаза на возможную угрозу для мальчика? Наш долг — сделать все возможное, чтобы оградить его от малейшей опасности. Хоть Джисона и покоробило астериевское «мальчик», но он был рад, что минотавр разделял мнение Феликса. — Друг мой, я понимаю, что тебе страшно, но для этого мы здесь и собрались. Совет обязательно что-то придумает, чтобы защитить тебя. Знай, мы все тебе очень благодарны и постараемся сделать все, чтобы облегчить твое нахождение здесь. — Фея говорила ласково, и ее голос звенел колокольчиками, принося с собой желанное спокойствие. — Я догадываюсь, что ты очень скучаешь по дому, где, наверное, ждут тебя родные, друзья, а может и любимый человек. Но не сомневайся, наш король обязательно вернет тебя обратно в целости и сохранности. Гэсса улыбалась Хану нежной улыбкой, и, хотя дома его никто не ждал, он смог лишь кивнуть, растроганный ее словами, в которых чувствовалась искренняя забота. Все разрушил резкий голос Минхо, внезапно нарушивший приятную атмосферу, в которую погрузился парень. — А ведь и правда, Джисон, кто тебя ждет в твоем мире? У тебя есть… любимый человек? Хан словно увидел, как скривился фейри на последних словах. Черта с два он скажет правду. Минхо вовсе необязательно знать, что в мире, где проживало почти восемь миллиардов человек, Джисон был совсем один. — Есть. Он почти повернул голову, желая увидеть реакцию Ли, но быстро опомнился и обратил все внимание на друида. Стараясь увести разговор от неприятной темы, с интересом спросил: — Агнам, что вы думаете насчет этих видений? Они и правда показывают будущее? Или, быть может, мне и переживать не о чем? Старец задумчиво теребил бороду. Джисон, как и все члены Совета, напряженно ждал, что скажет друид. — Что ж… У меня есть кое-какие мысли на этот счет, — друид наконец оставил в покое свою бороду и сосредоточил свой взгляд на юноше. — В стародавние времена, когда боги были ближе ко всем существам, населяющим Фейрилэнд, главные праздники Колеса Года — Бельтайн и Самайн — отмечались с особым размахом. Торжества длились по семь дней. Три дня до, сама ночь праздника и три дня после. Повсюду зажигались костры столь яркие, что ночная тьма вынуждена была отступать, гонимая ревущим пламенем. Бельтайн и Самайн похожи по своим обрядам, но у них были и различия. В Самайн души умерших могли заглянуть в наш мир, чтобы навестить своих родственников или близких людей, а вот в Бельтайн Белен мог даровать на одну ночь свою искру, дабы показать всем, что боги не забыли этот мир, они рядом, они наблюдают. Искра давала о себе знать в главную ночь Бельтайна. Выбранный богом обитатель Фейрилэнда вдруг начинал светиться как факел, а через какое-то время передавал предсказания, посланные божеством. Как только ночь подходила к концу, искра уходила в землю, неся с собой магическую силу и еще больше укрепляя наш мир. Все это очень походит на то, что описываешь ты. Я смею предположить, видения, что были тебе посланы, действительно предсказания будущего. А значит, нам надо принять меры. Джисон слушал друида, затаив дыхание. Похоже, его надежды на то, что видения — это всего лишь ничего не значащие картинки, только что рассыпались в прах. — Тогда… Почему… Почему я могу быть ранен? Мне казалось, что все обитатели Фейрилэнда наоборот должны меня поддерживать и не желать мне вреда. В их же интересах, чтобы я был жив и здоров, чтобы передать эту чертову искру! Хан чувствовал, что паника внутри ядовитой змеей принялась разворачивать свои кольца. Как ему теперь быть? Что делать? Как защитить себя? Может ли он вообще доверять здесь хоть кому-то? Сердце начинало стучать быстрее, отдаваясь глухими ударами в ушах. Он вскочил со своего места, так резко отодвинув стул, что тот завалился набок, но Джисон этого даже не заметил. Избегая взглядов, обращенных к нему, он, еле ворочая языком, пролепетал: — Извините, дайте мне пять минут. Я скоро вернусь, — и бросился к выходу. Страх гнал его прочь из Нефритового зала, прочь от тех, из-за кого он вообще оказался далеко от дома. Ему срочно надо было найти место, где он смог бы забиться в угол, отгородившись от всех и вся, постараться привести мысли и разум в порядок. Рванув на себя двустворчатые двери, Хан понесся по коридору, не разбирая дороги и не обращая внимания на крики за его спиной. Повернув налево, он внезапно обнаружил деревянную дверь, на которой были искусно вырезаны разные растения. Особо не думая, Джисон толкнул ее, и, к облегчению, дверь открылась. Как только он оказался в небольшой комнате, где царил полумрак, его окутал пьянящий аромат трав и цветов, но парень едва ли обратил на это внимание. Заприметив в дальнем углу старый, потертый стул, Хан, тяжело дыша, подошел к нему. На всякий случай проверив его на крепость, он забрался на него с ногами, обхватив колени руками, и только тогда осмотрелся вокруг. Он находился в какой-то темной комнате, единственным источником света в которой было небольшое круглое окно. Повсюду, куда бы не падал взгляд, были развешены и разложены пучки трав и цветов. Они свисали с потолочных балок, лежали на столах и полках стеллажей, стоящих вдоль стен. Запах стоял умопомрачительный: Джисон различил нотки мяты, мелиссы, малины, лаванды. Остальные ароматы не получалось разобрать, но чем дольше он вдыхал здешний воздух, тем больше успокаивался. Положив голову на колени, закрыл глаза и постарался трезво оценить ситуацию. Если полагаться на слова друида, то существует очень большая вероятность, что его видения правдивы, а значит в ночь Самайна он будет ранен. Это его беспокоило больше всего. У него появится какой-то враг? Это же глупо. Кто может навредить ему, зная, что без него Фейрилэнду настанет конец? А может это просто несчастный случай? Например, он случайно споткнется и упадет на что-то острое. Или кто-то случайно его ранит. Такое же возможно? Сейчас Джисон жалел больше всего о том, что видение не показало момент получения ранения. Тогда бы не пришлось ломать голову и можно было знать, чего опасаться. Погрузившись в невеселые мысли, он неосознанно стал раскачиваться из стороны в сторону как маятник на часах. Что же ему делать? Был ли способ избежать такого будущего? Как бы ему хотелось вернуться в тот вечер, когда он шел с работы. Юноша бы обязательно пошел другой дорогой, ведь не зря ему не нравился «Зверинец». Но больше всего ему было необходимо утешение. Чтобы кто-то просто сказал, что все будет хорошо, что он со всем справится. Раньше его всегда поддерживала бабушка. Каждый раз, когда у него возникали какие-то проблемы, она гладила его по голове и уверенно говорила, что все пройдет, все решится, все трудности останутся позади, он обязательно их преодолеет. Говорила так твердо, что Джисон не мог ей не верить. И действительно, какие бы неприятности не случались, Хан всегда мог с ними справиться. Сейчас он жалел, что глубоко и несчастно одинок, а дома его никто не ждет. Откуда ему черпать силы, чтобы спасти этот мир, когда и себе-то помочь не может? Парень раскачивался все сильнее, пытаясь убаюкать свои страхи и сомнения, пока не врезался плечом в неожиданно взявшееся препятствие. Сквозь ароматы трав явственно повеяло горной прохладой и могучими кедрами. Этот запах Джисон чувствовал сегодня ночью, в кабинете короля. И мог он принадлежать только одному фейри, которого Хан видеть хотел меньше всего. — Уходи, — буркнул, не открывая глаз и продолжая раскачиваться, но благоразумно уменьшив траекторию, чтобы больше не прикасаться к Минхо. Ответом ему было молчание, но когда Джисон снова качнулся в сторону, прохладная ладонь легла на его голову, сразу зарывшись в волосы и прижала к теплому боку. Он хотел отодвинуться, но рука держала крепко, а пальцы осторожно, как будто боясь спугнуть, стали массировать кожу. Хан против воли начал расслабляться. Утомленный переживаниями, сначала ночными, теперь и утренними, он стал погружаться в легкую полудрему. Сердце билось ровно, дыхание больше не вырывалось судорожными хрипами — его тело наконец-то успокоилось. Внезапно массирующие движения прекратились, и Джисон почувствовал, как его взяли за подбородок, приподнимая голову. Он нехотя открыл глаза и сразу же утонул в черных океанах Минхо, лицо которого было очень близко. Фейри выглядел озабоченным, искренне переживающим. Он долго всматривался в лицо напротив, а затем тихо, почти шепотом, проговорил: — Джисон-Джисон, что с тобой происходит? Почему ты убежал? Пальцы переместились с подбородка на лицо, лаская, поглаживая, вызывая мурашки. Хан не мог оторвать взгляд от Ли, а тот так же пристально смотрел на него. Молчание затягивалось, но он не хотел ничего говорить. Просто хотелось еще минутку насладиться спокойствием, прежде чем снова погружаться в проблемы этого мира. — Джисон, поговори со мной. Я же видел, как ты испугался. Ты боишься, что мы не сможем тебя защитить? Беспокойство Минхо выглядело таким естественным, таким искренним, ему так хотелось верить, но Хан знал, что фейри преследовал свою выгоду, поэтому продолжил молчать. Но чем дольше он не отвечал, тем упорнее тот пытался добиться от него хоть слова. Легкие пальцы снова зарылись в его волосы и легли на затылок, не переставая нежно поглаживать. Ли еще ближе наклонился к юному лицу, продолжая требовательно заглядывать в глаза. — Джисон, в чем дело? Почему ты молчишь? Фейри прижался лбом к его лбу и ждал ответа. Хан понимал, что это все надо прекращать, поэтому спустил ноги со стула, намереваясь уйти. Он все так же молча выставил руку перед собой и осторожно, но твердо оттолкнул Минхо от себя. Тот изумленно уставился на него. Джисон встал, нацелившись на выход из комнаты, но не успел сделать и шага, как перед ним возник возмущенный король. — Может, ты уже объяснишь в чем дело? В некогда ровном голосе легко можно было услышать еле сдерживаемый гнев. Терпением фейри явно не отличался. Хан просто обошел его стороной, откровенно игнорируя. На этот раз Ли несдержанно схватил его за руку и дернул на себя, сразу же развернув и прижав спиной к стеллажу с высушенными травами. — Да что с тобой такое?! Ты же слышал, что сказал Совет! Все готовы тебя защищать, и никто не допустит, чтобы ты оказался в опасности! В первую очередь я. Во время торжественного приема будет объявлено, что ты находишься под моим покровительством, и тебя и пальцем никто тронуть не посмеет. — Мне не нужна твоя защита, — Джисон не удержался от ответа и рассерженно посмотрел на Минхо. — Мне хватит того, что обо мне позаботится Совет. А ты мне совершенно не нужен. Он попытался оттолкнуть фейри от себя, но тот не дал ему и шанса. — Не нужен значит? — с лица разом стерлись все эмоции, вернув маску равнодушия. — И что же это вдруг за перемены? Кажется, сегодня ночью… — Это было ночью и больше не повторится, — юноша не дал ему закончить фразу, прекрасно зная, что тот собирается сказать. — Я отлично справлюсь со своей задачей и без всего этого, понятно? В глазах фейри что-то промелькнуло, но сразу же пропало, не оставив и намека. — Ах вот оно что. Допустим, — пальцы Минхо заскользили вверх по руке Хана, а голос стал тихим, вкрадчивым, каким был ночью, когда тот говорил все эти вещи, приводящие Джисона в смятение. — Тогда мы обязательно должны кое-что проверить. И не давая времени опомниться, король впечатался в его губы жарким, требовательным поцелуем, притянув к себе, одной рукой обхватив затылок, а второй сдавливая плечо. Джисон предпринял слабую попытку отвернуть лицо, но пальцы на его голове держали крепко, к тому же по телу быстро пробежала волна удовольствия, отбрасывая сопротивление. Внизу живота сладко заныло, а колени стали подгибаться, и если бы не Минхо, который обнял его и крепче прижал к себе, то Хан точно бы позорно свалился к его ногам. Этот поцелуй отличался от того, что был ночью. Ли сейчас точно не сдерживался, и поцелуй походил на разрушительный вихрь, который подхватил все чувства Джисона и перемешал их вместе. Фейри целовал его жадно, ненасытно и как будто отчаянно, и это сокрушило все стены, которые только-только начал возводить Хан. Минхо, почти не отрываясь от мягких губ, выдохнул: — Джисо-о-н, — в его голосе различалась почти что мольба. По телу парня пробежала дрожь, отзываясь на чужой нежный голос. Он перестал бороться с собой и наконец-то ответил на поцелуй, а почувствовавший это Минхо еще крепче прижал податливое тело к себе. Джисон вцепился руками в его одежду, сминая на груди черный шелк. Казалось, еще минута, и ускорившее свой темп сердце выпрыгнет наружу и ускачет подальше от нерадивого хозяина. Весь поглощенный своими ощущениями, Хан не сразу почувствовал, что по собственным рукам поднимается знакомое покалывание, означавшее, что искра в нем снова проснулась и начинала сиять. Зато это увидел Минхо. Он отстранился и, как Джисону показалось, с облегчением наблюдал, как свечение постепенно заливало все тело. Юноша сразу все понял. Проклиная все на свете, он не знал, куда себя деть. Ему было ужасно стыдно. Так пытался убедить Ли, что не нуждается в нем, а тело просто напросто его предало, легко отозвавшись на поцелуй. Да и искра была тут как тут. Хан тяжело дышал, пытаясь успокоиться и взять себя в руки. Взглянув на фейри, он с удивлением обнаружил, как тот довольно улыбался. — А вот и наша искра. Значит, ничего не изменилось, да, Джисон? — Минхо говорил, заглядывая ему в глаза, в поисках подтверждения. Джисон отвернулся в сторону, сжал руки в кулаки и, не глядя на короля, произнес срывающимся голосом. — Да, ничего не изменилось. Как я и сказал, мне от тебя ничего не надо, — услышав, как тот громко втянул воздух, он повернулся к нему, чтобы сразу наткнуться на колючий, злой взгляд. — Не волнуйся, я обеспечу тебе трон Верховного короля и в ночь Самайна передам искру, если, конечно, не умру в процессе, — не удержавшись, едко бросил Хан. — Но будь добр, прекращай свои игры, я и без них не забуду, что от меня требуется. Минхо сам опустил руки, до сих пор обнимающие смертного. Улыбка давно пропала, даже злость из глаз исчезла. Он равнодушно смотрел на Джисона, а потом просто шагнул в сторону, освобождая дорогу. — Ты думаешь, что можешь указывать королю Неблагого двора, что делать? Хан сглотнул. Его не обманул тихий, спокойный голос. Ли был зол, возможно, даже в ярости. — Думаешь, захотел и так просто от меня отмахнулся? И что значит, ты обеспечишь мне трон Верховного? Что за чушь ты вбил в свою голову? — Я не хочу с тобой об этом разговаривать. А все остальное мы можем обсудить на совете. Джисон сам не знал, откуда в нем взялось столько храбрости. Он оттолкнулся от стеллажа и направился к выходу, стараясь держаться прямо, но его опередил Минхо, размашистым шагом пройдя мимо, больно отпихнув плечом. Открыв дверь, фейри остановился и, смерив Хана задумчивым взглядом, надменно приподнял правую бровь и бросил: — Будь по-твоему. Только не забывай, что бы ты ни говорил, но светишься ты только рядом со мной, — и резко развернулся, оставляя за собой шлейф взметнувшихся черных волос, а потом так громко хлопнул дверью перед носом Джисона, что, казалось, весь дворец вздрогнул до самого основания. Хан без сил опустился прямо на пол. Ноги отказывались его держать. Ну вот он и добился своего. Сделал все правильно, обезопасил себя и свое сердце. Тогда почему сейчас так больно?Минхо
Ему хотелось убивать. Он яростными, резкими шагами двигался по коридору, тем не менее держа на лице каменную маску равнодушия. Однако попадавшиеся слуги спешили благоразумно вжаться в стены, чтобы ненароком не привлечь внимание своего короля. Судьба или сами боги — кто-то из них точно решил посмеяться над ним, послав этого несносного человека в их мир. Человека, разбудившего в нем чувства, о которых он даже не догадывался, которые до сих пор не мог определить. И что же из этого получилось? Стоило ему лишь немного приоткрыться Джисону, как тот сразу попытался сжечь все мосты между ними. Как можно было с такой страстью отвечать на поцелуи, а потом равнодушно посылать на все четыре стороны? Минхо ворвался в Нефритовый зал черным ураганом. Разговоры тут же прекратились. Он сел на свое место, пытаясь расслабиться и не показывать собственный гнев. Надо просто подумать о вещах поважнее. Им еще предстоит решить, как оградить Джисона от всех опасностей, а это было бы намного проще, если бы они заранее знали с чем или с кем предстоит иметь дело. И было бы просто замечательно, если бы смертный перестал вести себя как идиот и все вернулось на круги своя. Он с силой сжимал и разжимал ладони. Надо что-то придумать. Повернув голову на звук открывающейся двери, Минхо увидел, как в зал зашел Хан. Держался он хорошо, хоть и выглядел немного растрепанным. Неудивительно, ведь это фейри привел его волосы в полный беспорядок, когда с таким запалом целовал эти красивые губы. Парень подошел к столу и сел рядом с друидом, робко улыбнувшись остальным, но снова не удостоив Минхо даже мимолетным взглядом. Так он вел себя и полчаса назад, когда вошел в Нефритовый зал и почему-то выбрал место с Агнамом, а не по правую руку от короля. Еще тогда ему показалось это странным, но он не сразу понял, что что-то не так. Минхо немигающим взглядом продолжил наблюдать за Джисоном. Тот о чем-то тихо заговорил с Гэссой, сидящей напротив, но фейри даже не вслушивался в слова, продолжая размышлять. Получается, Джисон задумал избавиться от его внимания с самого утра. Но что вдруг этому послужило? И тут Ли словно прошила насквозь молния. Гэсса говорила о близких, которые, возможно, ждали Джисона дома, и фейри решил спросить из любопытства, есть ли у парня в мире людей любимый человек, на что получил утвердительный ответ. Еще тогда ему было неприятно это слышать, но смертный быстро перевел разговор на более важные темы, переключив внимание Минхо. Теперь же он не мог оставить эту мысль. Может, Хан вспомнил о своей паре и поэтому теперь его отталкивал? Минхо начал закипать по новой. Ах вот значит как? — Джисон! — почти выкрикнул он. И к нему обернулись разом шесть голов. Все как один уставились на него в непритворном недоумении. Фейри понял, что перестарался с привлечением внимания. — Джисон, — уже намного спокойнее сказал он, даже выдавив из себя приторную улыбочку, — я подумал, что нам в первую очередь надо облегчить твое пребывание в этом мире, поэтому мы можем привести сюда кого-то из твоих близких. Возможно, кого-то из родственников, друзей или любимого человека. Точно! Наверное, если с тобой рядом будет твоя вторая половинка, то время до Самайна пролетит для тебя намного быстрее. Мне кажется, просто прекрасная идея! — Минхо старательно удерживал улыбку на лице. За столом воцарилась тишина. Теперь все в шоке переглядывались между собой. Вэрэльд заерзал на своем стуле и, через весь стол наклонившись к Феликсу, громко зашептал: — Ликс, с твоим братом все хорошо? Кажется, у него что-то с лицом. Нерв, что ли, защемило? — Похоже, у него не только с лицом что-то, но еще и с головой, — Феликс задумчиво разглядывал старшего брата. Фейри только закатил глаза, не собираясь реагировать на эти абсурдные замечания. Ему нужен был ответ Джисона. — Так что ты скажешь? Назови только имя и мы приведем человека сегодня же. — Спасибо за предложение. Я подумаю, — парень говорил смущенно, сразу же отведя глаза. Подумает? Значит, у него и правда кто-то был. Видимо, предположения были верными. Вот из-за чего он так себя вел. — Послушайте, я хочу кое-что предложить, — загремел голос Астерия. — Мы, конечно же, сделаем все, чтобы парнишка был в безопасности, но еще я считаю, что мы должны обучить его хотя бы базовым навыкам боя. Каждое утро за ближайшим холмом у нас проходят тренировки. Джисон может посещать их вместе с остальными воинами. Ему было бы полезно. — Я поддерживаю. Это хорошая идея, — закивал головой Феликс. — Джисон, что скажешь? — Не знаю, получится ли у меня, но попробовать можно. Все, кроме смертного, снова посмотрели на короля, ожидая его вердикта. — Сколько времени тебе надо на раздумья? Джисон все-таки посмотрел на него, сведя брови к переносице, не понимая вопроса. — Я же уже сказал, что согласен. — Я спрашиваю, сколько времени на раздумья надо, чтобы ты дал ответ, кого из твоих близких привести в наш мир? — Может он заболел? — раздался голос Вэрэльда, который вопросительно смотрел на Ли-младшего. — Ваше Величество, Вы уверены, что этот вопрос первостепенной важности? — откашлявшись, спросил друид. — А разве нет? От ответа Джисона зависит многое. Если у нас будет еще один гость, нам предстоит подготовить новые покои, предупредить слуг и подданных и… В общем, все достаточно серьезно. — Но если это пара Джисона, то покои подготавливать не надо. Они же будут спать в одной комнате. Руки Минхо снова сжались в кулаки. Он перевел горящий взгляд на болтливого фейри. — Еще одно слово, Вэрэльд, и я отрежу тебе язык тупым ножом и скормлю его Баламу. Он давно на тебя облизывается. — Да что я такого сказал?! — разведя руки в сторону, вскричал возмущенный дипломат. — Ну это же логично, разве нет? Ай! Феликс, ты зачем меня пинаешь? Принц только приложил ладонь к лицу, явно стыдясь глупых поступков Вэрэльда. — Джисон, ты не ответил, — Минхо нужно было знать. Позарез. Прямо сейчас. — Я дам ответ к вечеру, — бросил тот не глядя, словно и не с королем разговаривал. — Чудесно, просто чудесно, — наигранно весело подытожил Ли, совершенно так не думая. — Что ж, давайте продолжим обсуждение. Так как меня ждут другие важные дела, которые требуют лично моего вмешательства, то я коротко скажу основное, а вы уже после моего ухода обсудите подробности. Во-первых, у Джисона начнутся уроки истории. Он должен как можно больше узнать о нашем мире. Тем более, он, кажется, заинтересовался легендами. Думаю, на роль его учителя прекрасно подойдет наш почтенный Агнам, — дождавшись кивка друида Минхо продолжил. — Во-вторых, я согласен с предложением Астерия. Смертному обязательно нужно научиться самому себя защищать. Мы должны хорошенько подготовиться к любому развитию событий. Так что, да, с завтрашнего дня можно начать. В-третьих, через неделю состоится торжественный прием, на котором Джисон будет официально представлен Неблагому двору, а также другим нашим гостям. Все мы надеемся, что нас посетит регент Кристофер, это явно сможет сдержать козни Хенджина, который — я более чем уверен — попытается что-то предпринять. Помимо этого, нам надо подготовить Джисона. Этикет, танцы и прочие тонкости. Этим займется Гэсса. Фея радостно кивнула. Минхо хотел продолжить, но тут снова вмешался Вэрэльд: — Как это через неделю? Мы же хотели устроить прием через два дня! Зачем тянуть? — Затем, что я так решил. К тому же, через неделю мы будем отмечать Литу, так что объединим два события вместе. — Еще неделю без развлечений? Скука смертная! — недовольно высказался дипломат. — Говорят, тролли с Хвоста Виверны устраивают небывалое веселье своим гостям. Не хочешь заглянуть к ним, друг мой? — Минхо определенно был сыт Вэрэльдом по горло. Светловолосый фейри сразу сдулся. — Через неделю, так через неделю. И зачем сразу угрожать? — тихо пробубнил тот себе под нос. Ли обвел взглядом Совет, задержав его на Хане, и встал из-за стола. — Прошу, дальше договоритесь обо всем сами. Феликс, в случае чего, можешь говорить от моего имени, я тебе полностью доверяю. Зайди ко мне в кабинет ближе к вечеру, я хочу знать, как все прошло. — Хорошо. Минхо снова посмотрел на Джисона. Тот сидел прямо, уткнувшись взглядом в крышку стола, собираясь и дальше его игнорировать. Это ужасно раздражало, но на данный момент фейри ничего не мог поделать. — Оставляю смертного на ваше попечение. Я сообщу, когда в следующий раз потребуется собрать Совет. И он направился к выходу, желая поскорее добраться до своего кабинета и уткнуться в бумаги, чтобы занять мысли делами. За спиной послышался громкий шепот: — А вы вообще знали, что Минхо кидался едой с Джисоном в его покоях? Даже нас не позвали. Я считаю, что это так оставлять нельзя. — Вэрэльд! — стройный хор пяти возмущенных голосов дал возможность королю не вмешиваться. Их дипломата отчитают и без него. Весь путь до кабинета он то и дело мыслями возвращался к парню, даже когда, уже сидя за столом, завалил себя свитками с важными донесениями, все равно перед глазами стояло лицо Джисона. Это было невыносимо. Тот вдруг стал каким-то наваждением, не отпускавшим его ни на секунду. Все-таки поцелуй был паршивой идеей, после него все стало только хуже. Минхо уронил голову в сложенные ладони. Да что вообще с ним такое? Он себя не узнавал. Никогда в своей жизни фейри не был кем-то так заинтересован. О, нет, конечно же, у него были связи, особенно в юности. Он купался в лучах обожания. Да и кто бы отказался от возможности провести с принцем хотя бы одну ночь? Но, удовлетворяя свои физические потребности, Ли никогда не чувствовал удовлетворения душевного. Через несколько десятков лет ему вообще стало казаться, что какие-то чувства и сильные эмоции это просто не его, и он смирился с тем, что вместо сердца у него холодный камень. Однако иногда ловил себя на мысли, что ему грустно смотреть на то, как от счастья светился Феликс, когда рядом с ним был Чанбин, потому что брат мог чувствовать что-то, что самому Минхо было не дано. И вот появился смертный. Необычный, громкий, иногда несуразный, с яркими эмоциями, читавшимися на красивом лице, вечно с ним спорящий, порой пугливый, порой совершенно невыносимый. Он спас Феликса, он собирался спасти их мир. И что-то в сердце Минхо оттаяло, что-то потянулось к человеку, которого он и не знал-то толком. У фейри была прекрасная возможность провести эти полгода, позабыв про вечную скуку, которая стала верной спутницей с тех пор, как он взошел на трон, ведь беззаботные деньки, которые он проводил будучи принцем, остались в прошлом. А теперь, кажется, все его планы с треском рухнули, и Ли даже не понимал толком почему. Что же стало причиной? Почему Джисон так резко изменил свое отношение? Дело было в его паре или в чем-то еще? Что-то словно ускользало от Минхо. Он постарался вспомнить их разговор в сушильне. Перебирая в уме каждое слово, наконец-то ухватился за странную фразу, сказанную человеком: «не волнуйся, я обеспечу тебе трон Верховного короля…». А еще тот говорил что-то об играх Минхо и что справится со всем и без них. Фейри устало потер виски. Что было на уме у смертного? Что он вбил в свою хорошенькую голову? Обеспечит трон Верховного? Справится со всем без его игр? Внезапно Минхо выпрямился и радостно улыбнулся. Так вот оно что! Кажется, Джисон решил, что фейри его просто использовал, чтобы, помимо всего прочего, стать Верховным королем. Ну конечно! Как же он сразу не понял? Парень же был явно обижен и рассержен. При этом все равно ответил на поцелуй, а его искра снова отозвалась своим светом. Будь ему Минхо вовсе безразличен, как он сейчас всем своим видом старался показать, то изначально вел бы себя иначе. Ли не удержался и хлопнул себя по лбу. Идиот! Почему он сразу не зацепился за слова Джисона? Ведь все же ясно как белый день! Но оставался еще человек, о котором Хан обещал подумать. Неужели у него был кто-то, кого он захотел бы видеть здесь рядом с собой? Возможно ли, что юноша просто соврал? Что ж, время покажет. Минхо облегченно выдохнул и снова взялся за бумаги. К нему возвращалось долгожданное спокойствие, а в голове потихоньку сам собой рождался план. Если Джисон думал, что он просто возьмет и оставит его в покое, то скоро будет очень сильно удивлен. Король Неблагого двора коварно улыбнулся и полностью погрузился в чтение свитков.