Джисон
После того как Минхо покинул Нефритовый зал, парень облегченно выдохнул. Разговор сразу же пошел как-то проще. Он договорился с друидом встретиться здесь же после обеда, чтобы начать их первый урок истории. А перед ужином Гэсса собиралась отвести его в зал, где они прямо сегодня начнут разучивать танец для торжественного приема. Загвоздка возникла только в его тренировках с оружием. Астерий, Феликс и Вэрэльд долго спорили, кто же из них будет лично его обучать. Голос минотавра рокотал на весь зал, его пытался переорать возбужденный Вэрэльд, предвкушавший хоть какое-то развлечение, и только лишь Феликс говорил спокойно, со своей обычной мягкой улыбкой. Каждый настаивал на том, что обладал прекраснейшими навыками владения определенным оружием, поэтому именно он должен взять на себя роль наставника. Джисон какое-то время слушал их молча, но потом все-таки решил вмешаться. — Подождите. Хватит спорить! Послушайте меня. Как я понял, каждый из вас настоящий мастер, так может лучшим решением будет заниматься со мной по очереди? Так я смогу почерпнуть что-то от каждого, совершенствуя свои навыки. Что скажете? После короткого замешательства все с ним согласились, найдя это решение идеальным. Обговорив еще некоторые детали и набросав примерный план занятий со всеми, Джисон понял, что утро выдалось слишком насыщенным, ему не мешало бы поесть и отдохнуть от своих переживаний. Он, немного стесняясь, обратился к Совету: — Если мы закончили, то можно я пойду? Я хотел бы подготовиться к сегодняшнему дню. Все понимающе закивали головами, а Феликс поднялся, вызвавшись его проводить. Они вместе вышли в коридор и какое-то время молчали. Первым тишину нарушил фейри: — Минхо тебя чем-то обидел? Хан бросил быстрый взгляд на блондина и сразу же отвернулся. Феликс был добрым, всегда освещал окружающих своей солнечной улыбкой, и ему точно можно было рассказать о своих переживаниях. Но! Он был братом Минхо, а значит вполне мог встать на его сторону. Так что Джисон лишь пожал плечами и хмуро ответил: — Да ничего такого. Просто разные взгляды на некоторые вопросы. — Если он тебя как-то обижает, ты можешь рассказать мне, я с ним поговорю. На самом деле, у Минхо не очень хорошо с эмпатией, и он может ненароком причинить боль, сам об этом не подозревая. Это одна из причин, почему он предпочитает вовсе ни с кем не общаться, занимаясь какими-то своими делами. Джисон хотел сделать вид, что его совсем не интересовали рассказы о Минхо, но ничего не мог с собой поделать. Весь обратившись в слух, он ловил каждое чужое слово, при этом не забывая смотреть прямо перед собой с абсолютно равнодушным лицом. — Брат часто погружен в дела Двора, ведь титул короля налагает особую ответственность. Тем не менее, свое свободное время он чаще всего проводит в одиночестве. Я уже говорил тебе в прошлый раз, что многие считают Минхо холодным и бесчувственным, и в каком-то роде это так и есть. У него действительно есть проблемы с чувствами и выражением эмоций. — Что-то я этого не заметил, — не удержался от саркастического высказывания Джисон. Феликс только обрадованно посмотрел на него и продолжил. — Понимаешь, это и странно. Минхо ведет себя с тобой так, как до этого не вел ни с кем. Сколько вы знакомы? Меньше недели? Он уже шутит с тобой, много разговаривает, беспокоится и заботится. Знаешь, как долго пытался Вэрэльд пробиться сквозь стены Минхо? Двадцать пять лет! Только через четверть века брат принял дипломата в свой узкий круг близких людей, а заодно и в Совет. А что же ты? Ты даже не прилагал никаких усилий, чтобы завоевать его доверие, а Минхо уже носится с тобой, как дракон со своим сокровищем. Ты же не знаешь, но когда ты потерял сознание на Холме Феникса, то брат сразу же подхватил тебя, не дав упасть, а потом сам отнес в твои покои. На все наши попытки помочь ему тебя нести, он рычал диким зверем. Даже всегда невозмутимый Астерий выглядел удивленным. А потом Минхо две ночи подряд, уставший после полного забот дня, сидел у твоей постели, ожидая, когда же ты очнешься. Джисон опешил. Это как-то не вязалось с той теорией, которую он успел построить в голове. Если Минхо пытался привязать его к себе ради возможности получить титул Верховного, то зачем играть эту роль, когда Хан был без сознания? Парень посмотрел на улыбающегося Феликса. Не обманывает ли тот? Словно услышав его сомнения, фейри проговорил: — Я расскажу тебе одну тайну. Но сначала дойдем до твоих покоев. К счастью, идти оставалось совсем мало, и вскоре Джисон уже закрывал за собой дверь комнаты. Они устроились на диване, и Ли продолжил: — Минхо никогда не был эмоциональным. Я говорил тебе в прошлый раз, он раскрывается лишь с близкими людьми, но и это не слишком походит на полноценные эмоции. В нем всегда как будто чего-то не хватает. Даже когда он громко смеется, то веселье не затрагивает его глаз. Да, он умеет дружить, он беспокоится за меня, его брата. Он может чувствовать печаль и злость. Злость вообще у него самая сильная эмоция, уж поверь мне. Мы разговаривали с ним очень давно, когда он еще переживал, что с ним что-то не так. Тогда он сказал мне, что у него каменное сердце, неспособное любить, а после даже это его уже не заботило. Но сейчас я вижу изменения. В Минхо будто что-то оттаяло. И я, если честно, бесконечно этому рад. — Да ничего у него не оттаяло! Он просто преследует свои собственные цели! — не выдержав, сердито воскликнул Джисон, стараясь спрятать обиду в голосе. Феликс недоуменно посмотрел на него. — Я не совсем понимаю, о чем ты. — Еще скажи, что не знаешь, что Минхо один из претендентов на трон Верховного короля. — Знаю, конечно же. Но при чем здесь это? — Ну как же?! Разве то, что именно благодаря Минхо в ваш мир вернется искра, не сделает его Верховным королем? Разве не этого он добивается? — Хан не смотрел на принца, нервно сцепив руки в замок, все сильнее сжимая пальцы в ожидании ответа. Но тот лишь громко рассмеялся. Джисон сразу перевел взгляд на него, молчаливо спрашивая в чем дело. — Хах, ну ты даешь! Кто тебе сказал, что Минхо нужен трон Верховного? — Но разве не так? Да и на Совете говорили о противостоянии двух королей. Блондин похлопал его по спине и встал. — Будет лучше, если ты все узнаешь от брата. Ты бы и так это услышал от Агнама на ваших уроках истории, но было бы лучше получить информацию из первых уст, — мягкая улыбка расплылась на его лице. — Мне нужно идти. Я передам слугам, чтобы тебе доставили обед в покои. Как я понимаю, ты сейчас не захочешь разделить трапезу вместе со всеми? Хан и правда предпочел бы поесть в одиночестве. Ему надо было о многом подумать. — Да, если можно. — Я так и знал. Не забудь, что Агнам будет ждать тебя в Нефритовом зале. Предупреждаю сразу: вещи он будет рассказывать интересные, но порой очень нудно. Так что наберись терпения, друг мой. — Спасибо. Феликс направился к двери, но, уже взявшись за ручку, вдруг развернулся. — И Джисон, запомни. Я рассказал тебе о Минхо не просто так. Он действительно меняется рядом с тобой, и это, несомненно, хорошо, — выражение лица блондина стало очень серьезным. — Но я хочу, чтобы ты знал: если ты попытаешься этим воспользоваться со злым умыслом, если ты специально причинишь моему брату сильную боль, то в первую очередь ты будешь иметь дело со мной. Я вижу, что ты хороший человек, и тебе надо было услышать историю Минхо. Я очень не хочу в тебе ошибаться, — и как ни в чем не бывало снова улыбнулся. — Хорошего тебе дня! Джисон сидел в прострации еще какое-то время после ухода фейри, пытаясь переварить услышанное. Как странно получалось… Он считал жертвой себя, а Феликс сделал ему предупреждение, как будто жертвой мог стать Минхо. И что там за история с троном Верховного? В итоге нужен он фейри или нет? Почему Феликс так засмеялся? Каждый день на него сваливалась куча вопросов, от которых начинала пухнуть голова. Если так пойдет и дальше, он точно сойдет с ума. Еще эти проблемы с Минхо. Что если он все не так понял и только зря рассердился на Ли? Хан вспомнил, как разговаривал с королем, и ему даже стало немного стыдно. Хотя он сразу же себя одернул: самоуверенному фейри точно не мешало бы иногда получать от ворот поворот. Джисон снова задумался над словами Феликса. Получается, когда он потерял сознание, Минхо нес его на руках и никому не отдавал, да еще и проводил ночи у его постели. Разве это было не странно для короля с каменным сердцем? Хан окунулся в воспоминания. Глупо было отрицать, что стоило им остаться вдвоем, как в воздухе разливалось ощутимое напряжение. Их тянуло друг к другу как будто магнитом и это было понятно еще до первого поцелуя. Больше всего смущало Джисона время. Как правильно заметил Феликс, они с Минхо знали друг друга всего несколько дней, но, честно признать, парню казалось, что прошел уже не один год. Влияло ли на ощущение то, что каждый день в этом мире был слишком наполнен событиями, а, может, дело было в чем-то еще — Хан не знал. Но если бы у него кто-то спросил, давно ли он знает Минхо, он бы, не задумываясь, ответил утвердительно, и только потом бы понял, что с их знакомства не прошло и недели. Но разве так бывает? К своему глубочайшему сожалению, Джисон был совершенно не искушен в отношениях, иначе, как он думал, все было бы намного понятнее. Может, стоит поговорить с Феликсом? Они с Чанбином были парой, так что тот вполне мог ответить на какие-то терзающие Хана вопросы, а, может, даже что-то посоветовать. Хотя с другой стороны зачем ему все это? Он не собирался ничего предпринимать, да и от Минхо в любом случае стоило держаться подальше. Джисон собирался вернуться домой, а это намного проще сделать, если его ничего не будет здесь удерживать. Но в голове сразу же мелькнули непрошенные воспоминания. Сегодняшний поцелуй почти вытряс из него всю душу. Когда Минхо себя не сдерживал, то Хан просто терял связь с реальностью. И даже сейчас, когда память вернула его в темную комнату, наполненную запахами сухих трав, которых Джисон не чувствовал, потому что их перебивал аромат гор и кедра, его тело загорелось от воспоминаний о крепких объятиях Ли. Он вспомнил, как подкашивались его ноги, как пылала кожа, как твердо лежала чужая рука на его затылке, притягивая к себе все ближе, хотя ближе уже было просто некуда. И эти ощущения, которые дарил ему их поцелуй… Хан даже и представить себе не мог, что такое вообще можно чувствовать. Он со стоном откинулся на спинку дивана, рукой прикрыв глаза, заново переживая сегодняшние моменты. Как устоять перед магией очарования этого фейри, когда даже его присутствия не требовалось, чтобы довести Джисона до состояния лужи? Он как будто на самом деле чувствовал на своих губах нетерпеливые губы фейри, и от этого сердце громко застучало, а кончики пальцев стало знакомо покалывать. Хан неверяще открыл глаза и выставил перед собой руку — она уже светилась бледным, но вполне заметным сиянием. Вот черт! Только этого не хватало! Джисон вскочил с дивана и начал нервно расхаживать по комнате. Ну и что ему с этим делать? Как он пойдет в таком состоянии на урок с друидом? Хан резко остановился и отчаянно застонал — он же совсем забыл рассказать на Совете про то, что искра светится вне купели! А ведь это вполне могло быть очень важно. Но как объяснить всем, что свечение возникало только в определенные моменты рядом с Минхо? Юноша с отвращением посмотрел на золотое сияние собственных рук. А теперь и присутствия короля не требовалось, хватало одних воспоминаний. Джисон со злости пнул диван ногой, сразу запрыгав по комнате от острой боли. Почему это все происходило именно с ним? Будто и так проблем недостаточно! Обратив внимание на дверь в купальню, Хан сразу же понял, что ему надо. На ходу срывая с себя одежду, он полностью разделся и прыжком занырнул в бассейн. Вода, как по заказу, была прохладной, постепенно остужая разгоряченное тело, заодно приводя в порядок мысли. Переплыв бассейн несколько раз, Джисон осознал, что полностью успокоился, а свечение исчезло. Можно было вылезать. Закутанный в полотенце, собирая по пути разбросанную одежду, он вышел из купальни и обнаружил на столе поднос с едой. Учуяв аппетитный аромат, Джисон сразу же двинулся к столу и набросился на еду. Полчаса спустя он, уже полностью одетый, освежившийся и сытый, шел в Нефритовый зал, предвкушая свой первый урок истории с Агнамом. На самом деле, ему и правда было интересно послушать об этом мире, узнать что-то новое, а может и полезное. Если повезет, друид расскажет какую-нибудь красивую легенду, которых, судя по всему, здесь было в избытке. Оказалось, что Агнам еще не пришел, поэтому Джисон просто остановился около книжных полок, читая надписи на корешках. Только сейчас он понял, что каким-то образом понимал, что на них написано, а ведь буквы были далеко не корейскими. Надо будет обязательно спросить об этом у друида. За спиной хлопнула дверь, и Хан повернулся поприветствовать старца, но вместо этого наткнулся взглядом на Минхо, который сразу же уверенно пошел в его сторону. Парень попятился, но быстро уперся спиной в книжные полки, не зная, что делать дальше. Сердце от чего-то колотилось сильнее с каждым шагом фейри, и мозг вдруг подбросил сумасшедшую мысль: а если тот как-то почувствовал, что Джисон вспоминал их поцелуй? Минхо остановился в шаге от него, спокойно глядя в испуганное лицо. — Ты… Я… У меня здесь урок с Агнамом, — в горле Хана резко пересохло, и слова давались ему с трудом. — Да, я знаю. Но, видишь ли, совершенно неожиданно у друида появились неотложные дела, поэтому он попросил меня провести занятие вместо него. К сожалению, я один из тех, кто знает о Фейрилэнде больше всего, поэтому не мог отказать Агнаму, хотя знал, что тебе будет неприятно. Голос Ли звучал ровно, бесстрастно, хотя черные глаза прожигали насквозь. Джисон собрался с мыслями и постарался успокоиться. — Вовсе нет. Не понимаю, с чего ты взял, что мне будет неприятно. Это в моих же интересах — узнать больше об этом мире, а кто мне будет о нем рассказывать — все равно. В глазах короля что-то промелькнуло, но он быстро развернулся и указал рукой на стол, предлагая начать. — Присаживайся. Не будем тратить время попусту. Хан прошел мимо и сел за крайний стул, который обычно занимал друид, в надежде, что Минхо пройдет к своему месту во главе стола, тем самым оказавшись от него подальше. Но каково же было его изумление, когда несносный фейри уселся рядом прямо на стол, лицом к нему. Джисон округлил глаза. Что он задумал? — Ну что ж, начнем наш урок. И Минхо перенес Хана в рассказы о мире магии, волшебных существах и мудрых королях. Сначала парню было тяжело сосредоточиться на непринужденно льющихся словах, потому что он ожидал какого-то подвоха, но вскоре сам не заметил, как повествование его увлекло, и он даже начал уточнять какие-то детали, задавая вопрос за вопросом. Ли был мастером рассказа, умело используя исторические факты, перемежая их легендами и забавными слухами. Через час Джисон полностью расслабился, с интересом слушая очередную историю. Его уже не смущало, что Минхо сидел так близко, а когда тот опустил на стол руки, до этого скрещенные на груди, то даже не обратил внимания, что пальцы фейри оказались в опасных миллиметрах от его. — Говорят, что король Лиам не хотел жениться, потому что старая лесная ведьма нагадала ему, что его избранницей станет девушка, которую он первой увидит, вернувшись во дворец. Сначала король на радостях поспешил обратно, желая поскорее взглянуть на будущую жену. Он въехал в ворота уже в сумерках, любопытно оглядываясь. Какого же было его изумление, когда первой попавшейся девушкой оказалась не фейри, не фея, даже не дриада, а двуногая свинья, в грязном платье, которая громко захрюкала при виде короля. Бедный Лиам молнией унесся во дворец и заперся в своих покоях. Откуда же ему было знать, что одна из дочерей его советника этим вечером помогала отлавливать сбежавшего поросенка. Добрая девушка пожалела напуганное животное и прижала к своей груди, завернув в свою накидку. Эту парочку и увидел король, в полумраке приняв девушку за свинью. Естественно, ни о какой свадьбе и речи быть не могло. Джисон не выдержал и засмеялся, представив забавную ситуацию. Ему вторил легкий смех фейри. — И что в итоге? Король узнал, что ошибся? Минхо поднял руку, откинув упавшую на лоб прядь волос, и снова вернул ее на стол, на этот раз соприкоснувшись с пальцами Хана. Юноша не стал ничего говорить или убирать свою руку, оправдывая это чистой случайностью, хотя по коже тут же побежали мелкие мурашки от такой близости. Он снова постарался сосредоточиться на истории. — Конечно узнал. На следующий день он осторожно, боясь показаться безумным, начал расспрашивать своего советника, не объявлялась ли в пределах дворца двуногая свинья, одетая в женское платье. Советник сначала изумился, но потом, что-то сообразив, позвал свою дочь, которая до этого успела ему рассказать о своих приключениях с поросенком. Когда девушка вошла в зал, где завтракал ее отец вместе с королем, то Лиам сразу же был сражен ее красотой. А потом и открылась правда о том вечере. В итоге, предсказание ведьмы сбылось. Хотя король Лиам какое-то время сомневался, и если верить разным слухам, в день свадьбы, поднимая с лица невесты фату, громко выдохнул, словно от облегчения, что увидел милое девичье личико, а не поросячье рыло. На последних словах, фейри пальцем задрал себе нос, изображая свиной пятачок, отчего Джисон зашелся громким хохотом, даже не сразу заметив, как король, оставив свой нос в покое, положил руку обратно, но уже накрыв ею его пальцы. Смех постепенно стих, оставляя после себя непринужденную расслабленность. Парень смотрел на улыбающегося Минхо, непроизвольно отмечая, что ему нравилось слушать его рассказы и видеть, как он смеялся. Он перевел взгляд на их руки. Только сейчас он заметил, что его ладонь была больше, чем ладонь короля. Удивительно, как много силы в этих аккуратных руках с тонкими пальцами. Ведь он прекрасно помнил, как они сегодня крепко держали его, прижимая к напряженному телу. Хан сглотнул. Кожа все больше горела от чужих прикосновений. А что, если сейчас опять вернется свечение? Он испуганно перевел взгляд на фейри и осторожно высвободил свою руку, сразу же поднимаясь из-за стола, скороговоркой тараторя фразу за фразой: — Мне кажется, скоро должна прийти Гэсса. Мы договорились, что она начнет учить меня танцу для приема. Не хочу, чтобы она меня ждала. Спасибо за этот урок, мне все очень понравилось. Правда. Ну, я пойду. И он, чуть ли не споткнувшись о стул, развернулся и на всех парах рванул из Нефритового зала. Было ли это игрой его воображения или нет, но ему показалось, что вслед ему донесся тихий смех фейри.***
Джисон сидел на кровати в своей комнате, удивленно разглядывая разложенный на ней костюм. Записка рядом гласила, что его надо надеть для урока танцев. Зачем это Гэссе? Он вполне мог обойтись и своей одеждой. Но раз костюм уже здесь, так и быть, он переоденется. Облачившись в черные штаны, плотно обтянувшие его бедра, и в снежно-белую рубашку с треугольным вырезом на груди, с широкими рукавами, но узкими манжетами, он взял в руки черный плащ, не понимая, как его надевать. В это время раздался легкий стук в дверь, и в комнату впорхнула Гэсса. Обрадованный ее приходу Джисон первым делом попросил помочь ему с плащом. — Я ни разу такое не носил и даже не знаю, как правильно его надевать. — О, мой дорогой. Все очень просто. Сам плащ надо надеть на левое плечо, а застегнуть вот на этот ремешок под правым, — она, легко касаясь своими пальчиками, помогла Хану справиться с вещью. — Не понимаю, зачем надо было так изощряться? — Тебе надо привыкнуть к разным нарядам, прежде чем мы определимся с выбором на торжественный прием. Но я хочу сказать, в этом ты выглядишь просто восхитительно, и белое тебе очень к лицу. Джисон покраснел. Ему было очень непривычно слышать комплименты, тем более от такой красивой девушки. — Спасибо, Гэсса. И он, стараясь спрятать пунцовое лицо, отвернулся, чтобы обуть сапоги. По коридорам они шли, обсуждая прием. По словам феи, во дворец съедется столько гостей, что здешние обитатели уже сейчас были взволнованы таким масштабным событием. Как и упоминалось раньше, приемы в Неблагом дворце бывали очень редко, поэтому все замерли в томительном ожидании праздника. В очередной раз свернув по коридору, они подошли к полукруглой двери. Гэсса протянула руку вперед, приглашая парня войти первым, что он и сделал. Перед его глазами открылся чудесный круглый зал. Светлый и чистый, он сверкал золотой лепниной на белых стенах. Здесь не было ни одного окна, но они были не нужны, так как вместо потолка тянулся к небу прозрачный, стеклянный купол. Джисон, щурясь на солнце, смотрел вверх, задрав голову. Он отчетливо мог видеть облака, проплывающие по небу, и пролетающих мимо птиц. Это было так просто, но так волшебно. Удивительное место. — Это Небесный зал, — раздался знакомый голос. Хан дернулся, развернувшись на звук и обнаружив Минхо у входа. Гэссы нигде не было. — Она ушла по делам, — сразу расшифровав его вопросительный взгляд, ответил фейри. — А меня попросила провести занятие вместо нее. Джисону верилось в это с большим трудом. Он не знал, что делать. Остаться здесь и пустить все на самотек или уйти, лишь бы не находиться с королем наедине. Но, кажется, урок истории у них прошел вполне неплохо… Может, стоило рискнуть и сейчас? Приняв решение, он указал рукой на купол: — Зал называется так из-за стеклянной крыши? Хану показалось, что Минхо облегченно выдохнул. Подойдя ближе, тот взглянул наверх. — Да, ты прав. Это уникальное место. Днем зал освещает солнце, зажигая золото лепнины, а ночью луна серебрит стены своим светом, будто остужая после жаркого дня. Но главное, что ты всегда можешь увидеть небо, в какой бы точке зала не находился. Мне нравится приходить сюда среди ночи, когда на небе появляются звезды, чтобы насладиться тишиной и поиграть на рояле. — Рояле? — искренне удивился юноша. — Да, вот же он! Ты его не заметил? — насмешливо улыбнулся Ли. И действительно, слева у стены, на небольшом подиуме стоял белый рояль, а рядом с ним белая скамеечка с золотыми подушками. — Обалдеть! Это очень круто! — он подошел ближе, разглядывая шикарный инструмент и не скрывая восхищения. — Ты умеешь играть? — полюбопытствовал Минхо. — Да, не идеально, конечно, но все же. — Сыграешь? Джисон почему-то застеснялся. Он провел рукой по крышке рояля и честно ответил: — Я бы с удовольствием, но не в этот раз. Мне надо привыкнуть. К чему он собирался привыкнуть, он не уточнил, потому что и сам не знал. К роялю, к ситуации в целом или, может, к Минхо? Но фейри, кажется, все понял и не стал настаивать. Вместо этого он прошел в центр зала и громко сказал: — Тогда давай начнем наш урок. Подойди ко мне. Хан не двинулся, словно приклеенный к роялю. — Джисон, я не смогу научить тебя танцевать, если ты будешь находиться на другой стороне зала, — мягко, успокаивающе проговорил Ли. Но Джисон никак не мог заставить себя сделать шаг. Тогда Минхо сам подошел к нему и твердо взял за руку, потянув за собой в центр зала. — Сейчас я покажу одно из движений главного танца. Если я не ошибаюсь, в вашем мире был похожий, кажется, он называется контрданс. У нас же этот танец, открывающий любое торжество, носит название чардис. Чардис кажется простым, но в нем заложен глубокий смысл. Я расскажу подробнее позже, а сейчас давай попробуем станцевать несколько па. Ли вплотную приблизился к опешившему парню и обхватил его рукой за талию, глядя прямо в глаза, словно гипнотизируя. Вторую руку, в которой он до сих пор держал чужую ладонь, он немного поднял и держал на весу. — Расслабься. Ты напряженный как струна. Минхо был слишком близко. Слишком. Его голос обволакивал в плотный кокон, рука на талии прожигала кожу сквозь тонкую ткань рубашки, а губы были совсем рядом. Как он мог расслабиться? Все-таки надо было уйти, пока была возможность. Джисон сделал слабую попытку выскользнуть из хватки, но, прекрасно помня, какой силой обладал фейри, заранее понимал, что у него ничего не получится. Так и произошло. Он только успел сделать шаг в сторону, пытаясь вытащить свою ладонь, как сразу же был прижат к телу Ли еще крепче. — Нет-нет. Я понимаю, что тебе хочется побыстрее начать учить танец, но мы не сможем что-то сделать, пока ты такой деревянный. Тебе надо расслабиться, тогда движения будут плавными и изящными. Ты же не хочешь танцевать на приеме, как бревно? — Я вообще не хочу танцевать, — еле слышно прошептал Джисон. — Потому что ты весь зажат. Ладно, я знаю, что делать. Положи голову мне на плечо, — неожиданно попросил тот. — Что? Минхо отпустил руку Хана и сам положил его голову к себе на плечо, надавив на затылок. Юноша замер, фейри на какое-то время — тоже, а потом ладонь с затылка переместилась на его спину. Чуткие пальцы надавливали на напряженные мышцы с обеих сторон позвоночника, то спускаясь ниже, почти к самой пояснице, то поднимаясь наверх, к шее. По коже разбежались уже привычные мурашки, ставшие верными спутниками Джисона, когда рядом с ним находился Ли. Его внимание привлекла жилка на чужой шее, которая пульсировала все сильнее. Кажется, фейри не так спокоен, как старался ему показать. И как только он об этом подумал, массаж закончился, а Минхо мягко отстранил его от себя и, придирчиво осмотрев его, сделал вывод: — Вот теперь твоя напряженность ушла. Можно начинать. Они опять приняли первоначальную позу, только в этот раз фейри положил вторую руку Джисона к себе на плечо. — Вот так. Теперь запоминай. Чардис разделен на две части: когда партнеры танцуют отдельно и когда вместе. Мы начнем со второй. Здесь все просто. Шаг вперед, поворот, шаг назад, поворот. Мы словно рисуем воображаемый круг. Когда закончим третий, то поменяемся партнерами. Но это мы опробуем на следующем уроке. Сейчас важно научиться делать правильные па. Я поведу, а ты следуй за мной. Ничего сложного. Минхо был терпеливым учителем, хотя, прежде чем у Джисона стало получаться, он изрядно оттоптал ему ноги, но он не сказал ни слова. Когда стало понятно, что Хан, наконец-то, делал успехи, Ли пошевелил пальцами, и крышка рояля поднялась сама собой, а потом будто кто-то невидимый начал нажимать на клавиши. Небесный зал наполнился музыкой. — Теперь станцуем по-настоящему, — фейри призывно улыбнулся и прижал юношу еще ближе к себе. Хан, только недавно сосредоточенный на танце, снова оказался во власти чар Минхо, тем не менее делая шаги словно на автомате и умудряясь больше не наступать на ноги своего партнера. Но глаза его были прикованы к лицу напротив. Ему очень хотелось спросить, правда ли фейри использует его, чтобы получить трон Верховного, или он просто сам все напридумывал. Ему было любопытно и страшно одновременно. Он боялся услышать утвердительный ответ, все-таки лелея где-то в глубине души надежду, что король Неблагого двора и правда мог заинтересоваться им, простым парнем из мира людей, просто так. Но стоило ему набраться храбрости, чтобы задать этот важный вопрос, как пальцы на его талии пришли в движение. Ласково поглаживая, они рисовали на спине какие-то фигуры, заставляя растерять все мысли, оставив только удовольствие от прикосновений. Джисон всматривался в лицо Минхо, пытаясь уловить хоть что-то, но оно было абсолютно спокойным. Казалось, фейри сосредоточен на музыке, смотря куда-то за плечо Хана, наполовину прикрыв глаза. Пальцы, поглаживающие спину, опустились к поясу штанов и медленно потянули рубашку, выправляя ее наружу. Джисон оступился. — Будь внимательнее, ты не должен ошибаться, — сразу же раздался хриплый голос Ли. И танец продолжился. Рубашка была выправлена, а пальцы фейри уже оказались под ней, прикасаясь к обнаженной коже. Хан сделал судорожный вдох, с силой сжав чужое плечо, смотря на него во все глаза. — Что ты… — Не отвлекайся от танца, Джисон. Он сам не понимал, как до сих пор его ноги делали все движения правильно, потому что просто не мог думать ни о чем другом, кроме горячих пальцев на своей спине, которые опять выводили какие-то незамысловатые фигуры. По телу пробежала дрожь, которую должно быть почувствовал и Минхо, и его ладонь полностью легла между лопаток Джисона, словно успокаивая. Секундная пауза, и король высвободил вторую руку и тоже засунул ее под рубашку парня. Теперь он просто обнимал его двумя руками, а кожа Хана плавилась под его ладонями. Он чувствовал знакомое покалывание и понимал, что начинала проявляться искра. Однако был не в силах оторвать глаз от лица Минхо, который до сих пор на него ни разу не посмотрел. Но теперь Джисон заметил и другое: по виску фейри стекала капелька пота, а жилка на его шее билась с бешеной скоростью. Даже ему, совсем неискушенному, было понятно, что тот сейчас очень напряжен. Но почему тогда он даже не посмотрит на него? Ладони на спине снова пришли в движение, грозя окончательно спалить бедного юношу дотла. Хан чуть ли не задохнулся, когда Ли переместил одну руку ему на живот. Подушечки пальцев пробежались по кубикам пресса, очерчивая их выпуклость, а потом легли на ребра, прямо там, где из груди готовилось выпрыгнуть сердце. Джисон застонал — это было невозможно терпеть. Он чувствовал, что уже светился целиком, но не мог заставить себя ни оторваться от Минхо, ни попросить его остановиться. Ноги сами по себе делали шаг-поворот-шаг-поворот, как будто жили отдельно от хозяина. А он вцепился в фейри обеими руками, растерянный, немного напуганный и почти доведенный до исступления. Ладонь на его ребрах сдвинулась, рисуя круги на боках и возвращаясь обратно на спину, а потом, словно передумав, вернулась обратно, легла прямо на грудь, задев пальцами чувствительный сосок. Джисон издал такой громкий стон, что сам испугался и, прекратив танцевать, обнял Минхо обеими руками, вжался в него всем туловищем, спрятав лицо в его шее и волосах. Дыхание вырывалось с трудом, сердце совсем обезумело, а тело била мелкая дрожь. Минхо вытащил руки из-под рубашки Джисона и обнял его в ответ, поглаживая по голове. Так они и стояли. Рояль продолжал плести свою мелодию, солнце клонилось к закату, добавляя голубому небу новые краски, а их сердца пытались успокоиться, вернуться в свой нормальный ритм. Но тут сквозь музыку раздался шум открывающейся двери, и сразу же за ним — громкий голос: — А что это вы тут делаете? А еще через мгновение: — И почему Джисон светится? До затуманенного мозга Хана не сразу дошло, что они больше не одни, а когда он понял смысл последних слов, то как ошпаренный отпрянул от Минхо и помчался вон из зала, стараясь спрятаться от лишних глаз. Ему почему-то было ужасно стыдно. Уже выбегая в коридор, он услышал за своей спиной грозный рык короля: — Вэрэльд, я тебя убью!