━━━━━━⊱🔞⊰━━━━━━
— О, пиздючка, присоединиться решила? Ну давай, что-нибудь сообразим на троих~ Парень ничуть не растерялся в данной ситуации и решил в своей привычной манере отшутиться. Что ж, в его случае, это лучшая защита на все времена. И если т/и прекрасно понимала такого рода приколы, то девчонка, что обжималась с ним ранее, совершенно не выкупила происходящее. — Вы чт… Да пошли вы, конченные! Это вообще задание было! – будучи застуканной за весьма не христианским занятием, она раскраснелась и пулей вылетела из помещения. Шуджи так и остался сидеть на кровати с обнаженным торсом и слегка приспущенными брюками. Оба всем своим видом пытались показать недовольство от произошедшего. Он молчал, то и дело кидая на подругу осуждающий взгляд, а она держалась из последних сил чтобы не вырвать его высветлённый чубчик к херам собачьим. — Ты идиот или да? Какое втроём? Ты и одну меня бы не осилил, это во-первых. А во-вторых, мы тут вообще-то из себя парочку строим, забыл?! На что он лишь хмыкнул в ответ. Она сама-то верит в то, что говорит? Для кого весь этот концерт со столь приятными ролями? Хоть кому-то есть дело до этого, кроме их самих? — Парочку значит… – опустив голову, он невнятно пробормотал себе под нос, – И как? Считаешь, у нас получается? Его взгляд в мгновенье стал серьёзным и пронзающим. От привычного друга-дурочка и след простыл. Он медленно поднялся и начал медленно подходить к ней. Сердце внутри стучало, как бешеное, готовое вот-вот остановиться из-за тахикардии. Волнение скрутило кишки, а неуверенность росла с каждым его шагом, заставляя невольно пятиться назад, пока спина не столкнулась с дверью. — А знаешь, чем эти твои «парочки» иногда занимаются? Вопрос был, конечно же, провокационный. Что бы не ответила – итог бы был очевиден. Он смотрит прямо в глаза, а она не может выдавить в ответ ни звука. По щекам ударила кровь, пальцы от волнения подрагивают, ее глаза опускаются ниже и встречаются с оголёнными выпирающими ключицами. С губ срывается нервный смешок, что заставило долговязого слегка вскинуть бровь. — Что ты творишь, придур… Остаток фразы утонул в поцелуе. Мужская ладонь легла на затылок и слегка надавила на него, когда девушка попробовала отстраниться. На задворках сознания мелькнула мысль, что ей этого и хотелось. В движениях Ханмы она чувствовала то, что билось у неё под кожей – жадность. Ненасытность и… желание. Самое настоящее дикое желание. Отрываться от мягких горячих губ совсем не хотелось. Почти сразу же глотнула воздуха, понимая - мало. Ей самой слишком мало его объятий, поцелуев, прикосновений – его самого. Наверное, им надо было бы стать одним человеком, чтобы хотя бы как-то утолить эту жажду. — Так мы продолжим играть наши роли или на этом закончим? – глухо произносит он. Его мысли противоречат друг другу и это пиздецки бесит. «Вы друзья!» – кричит его внутренний голос, который, к слову, успешно посылается к херам собачьим в ту же секунду. Не друзья, уже очень давно. С первого поцелуя, возможно. Он лгал себе, но что хуже всего, он лгал ей. Думал перебороть. Не хотел ничего портить, потому что и сам знает, что нихуя не сахар. Т/и переводит потерянный взгляд в сторону и вдыхает глубже. А что говорить? Хуй? Сказать честно, как сильно ты его хочешь и поддаться искушению несмотря на время и место? Соврать, что тебе это всё не нравится и пусть унимает свой спермотоксикоз с какой-нибудь одноразовой дамочкой? Пока у девушки был мозговой штурм, Ханма преградил ей путь руками с обеих сторон, опираясь о дверь. Ждёт ответа, не иначе. Ему как никак важны её чувства и желания, даже не смотря на то, что страсть со страшной силой дурманила рассудок. И хотя он стоял над ней пугающей грозной стеной, она чувствовала, что парень сдерживается. — Т/и, – её имя прозвучало угрожающе, – отвечай. — Ой, а не пойти-ка ли тебе нахрен? Чё приебался, уёба?! – нервно ответила та, лишь бы не выдавать правду. Лицо друга стало мрачнее тучи. Хотелось самой убедиться, чего он добивается. Он просто издевается или же всё-таки серьёзен? Но за попыткой разгадать его мысли, она не уследила за его действиями, за что и поплатилась… Ханма нагнулся ниже, прямиком к её уху, и обжигая своим дыханием сладким полушёпотом произнёс: — Ещё раз пошлёшь меня, и я приму это как за твой положительный ответ… И вот как теперь быть, если его руки находятся по обе стороны от головы, а взгляд в упор как бы намекает на то, что бежать некуда? Она слегка откидывает голову назад, подставляя шею и затылком упираясь в стену. Прикрывает глаза и осознает, что долговязый сейчас не шутит. Он чертовски серьёзен и жаждет вкусить манящий плод разврата не меньше её самой. Хотелось уже сорвать с себя верхнюю одежду и перестать играть в эти игры. Потные ладошки т/и неспешно обхватывают шею Ханмы, а дрожащий голос кое-как осмелился произнести лишь одно: — Иди нахуй, Шуджи. Пауза. Занавес, господа! Издаёт нервный смешок, смотря исподлобья. Ханма растягивает губы в нахальной усмешке, кончиком языка проводя по нижней губе. Янтарные глаза смотрят на девушку слегка удивлённо, но она-то видела сидящих в них бесов. Т/и должна была промолчать, вот просто взять и заткнуться. Но уже было слишком поздно, чтобы отступать назад, да и не хотелось вовсе. Стоило ей только облизать пересохшие губы, как он просто сорвался. Резко поддался вперед, в жадном поцелуе сминая чужие губы. Грубо и сразу глубоко. Будто пытался напиться холодной водой в жаркий день, но никак не мог. Она слабо ударилась затылком о дверь с глухим стуком, в которую он её впечатал. Но ей было не до этого. Уже нет. Парень сжал бедра так сильно, что на краю сознания успела мелькнуть мысль — «синяки останутся». Но в следующее мгновение стало плевать. Просто. Плевать. Уже через мгновение каким-то волшебным образом парочка оказалась на кровати. Девушка податливо ластилась, находясь снизу, а парень большой ладонью сильно, но не больно, сжал её волосы на затылке, слегка притягивая ближе к себе. И т/и была готова буквально мурлыкать от этих ощущений. Связь с внешним миром была утеряна, как будто кто-то выдернул розетку из вилки. Казалось, что эти губы касались не кожи, а уже самой души. Его свободная ладонь скользила по телу, бесстыдно пробралась под ткань платья и обдала кожу теплом. Она медленно поползла вверх, по ребрам, несильно щекоча их подушечками пальцев, и чувственно сжала правое полушарие груди. Девушка почувствовала это даже через ткань бюстгальтера. И в голове только ругательства. Потому что она просто плавится от этих прикосновений. А ещё очень жарко. Очень. Ханма, будто прочитав мысли, поспешил избавить её от уже-почти-ненавистного платья, отбросив его куда-то в сторону, как какой-то ненужный мусор, сжал её талию в своих ладонях и припал губами к шее. Она резко сквозь зубы втянула воздух в себя. Рвано дыша от удовольствия, девушка запустила пятерню в тёмные волосы, перебирая их пальцами так, что те щекотали запястья. Ощущая, как горячие губы оставляют чувственную дорожку поцелуев где-то за ухом, она поняла, что ещё немного и её колени начнут подгибаться. Она хотела его. До одури и цветных пятен перед глазами, прямо сейчас и жёстко, чтобы ноги тряслись ещё несколько дней. Оставшись лишь в одном нижнем белье, почти нагая, девушка окончательно потеряла связь с реальностью. Сколько там сейчас времени? Все, наверное, уже садятся за стол и готовятся встречать праздник. Но какая тут еда или выпивка, когда вы наконец дошли до собственного долгожданного пиршества. Т/и посмотрела в глаза напротив и увидела в расширенных зрачках бушующую страсть, нетерпение и практически животное желание. Это была похоть в чистом её виде. Один такой взгляд мог поставить любую девушку, даже самую гордую ,на колени, и она была уже готова сделать это. «Господи!» – воскликнул внутренний атеист, когда умелые пальцы точно отстегнули замочек бюстгальтера. Лямки поползли вниз, и девушка поспешила избавиться от элемента гардероба. Соски затвердели, ощутив смену температуры, а сама грудь покрылась мурашками. Пульс загрохотал где-то в ушах отбойным молотком, и казалось, что это было единственным, что она сейчас была способна слышать. Когда ладони смяли полушария грудей, заставив слегка вздрогнуть, а губы накрыли чувственным поцелуем, то она поняла, что в голове пусто. Вот совсем. Даже ругательства исчезли. Его пальцы подцепили резинку белья и медленно, словно дразня, потянули вниз. Тем временем его губы снова увлекли в глубокий и мокрый поцелуй, а ладони девушки исследовали горячее и поджарое тело. Ноготком она царапнула по груди, плавно опустилась вниз, изучая пресс, а потом ещё ниже – к паху, огладив ладонью затвердевший член. Ханма сжал губы, было понятно, что ему уже невмоготу. Ткань штанов больно давила. Крепкая ладонь «преступления» плавно скользнула между ног, огладив мокрые малые губы и набухший клитор. Это выбило из груди весь воздух, и ей пришлось едва вспомнить, что вообще-то стоит дышать. Ноги попытались инстинктивно сжаться, но Шуджи вовремя упёрся коленом между ними. Внизу всё скрутило в тугой горячий узел, и каждое прикосновение заставляло всё тело дрожать. Оба пылали в этом огне эмоций и чувств, они пожирали друг друга полностью, без остатка, и это было так мокро, так горячо и напряженно, что буквально хотелось взвыть от эйфории. Пальцы очень медленно и чувственно массировали девушку изнутри, из-за чего ноги мелко дрожали. Специально медлит, гадёныш. Это чувствуется всем телом, он сдерживается из последних сил. Хочет подразнить? Чуть надавив на клитор, Ханма стал усерднее массировать его, не забывая двумя пальцами проникать внутрь, водя ими по влажным стеночкам. Губами приложился к груди. Прикусил левый сосок и слегка оттянул его. Т/и уже откровенно стонала в голос и была готова начать умолять парня. Чего он, впринципе, и хотел. Она застонала громче, когда Шуджи стал интенсивнее массировать клитор. Поддалась вперед, позволяя ему искусно трахать пальцами. Только т/и мокла от этого, как последняя шлюха, вжимаясь в его тело своим и требуя всё больше. — П-пож-пожааалуйста… – тихо проскулила девушка, пряча свой стыдливый взгляд. Почти рычание раздалось над самым ухом, электрическим током пробегаясь по телу. Её подхватили под бёдра, чего она не совсем ожидала. С негромким писком ухватилась за широкие плечи, а спустя мгновение её опустили на мягкую постель. Девушка лежала на спине, наблюдая за тем, как парень снимает с себя оставшуюся одежду. Он резко поддался вперед, нависая сверху. Матрац тихонечко скрипнул под силой двоих тел. Их взгляды встретились, и отчего-то приятно забурлило под кожей. Было в этом что-то интимное, что-то такое, что могли понять только они. С максимальным терпением пришлось оторваться от желанного тела, которое распласталось на простынях, аткое податливое и принимающее, Ханма готов был скулить от открывавшегося вида. Эти горящие в смятении щёчки и блестящие глаза, в которых плескалось безудержное желание. Он не мог представить, что такой вид сможет когда-нибуть так сильно задевать фибры его души. Он хотел бы запечатлеть это навечно у себя в голове. Он стягивает джинсы, предварительно вытащив из кармана презерватив. Заполз обратно, одарив ещё несколькими поцелуями ключицы и шею. Шуджи удобнее устроился между ног, не отрывая пристального взгляда. Резко придвинул ближе к себе, заставив обхватить ногами торс. Внутри всё трепетало, ожидая большей близости. Т/и могла поклясться, она всегда считала, что открывать средство контрацепции зубами – просто тупой кринжовый спектакль, но блять… То, как Ханма, ухмыльнувшись своим мыслям уголком губ, разорвал упаковку, заставило внутренне от удовольствия воскликнуть. — Будет… Не очень приятно, – запечатлев на лбу долгий покровительский поцелуй, он, подложив под копчик подруги подушку, дождался ответного кивка. Первый толчок резкий, отчего приходится с усилием мять простыни и зажмуривать глаза. Губы подверглись беспощадному растерзанию с помощ — Прости, – двумя пальцами разглаживает морщинку от сведенных бровей, покрывает поцелуями всё лицо, не пытаясь продолжать. Ведет подушечками по руке вниз, в пальцам девушки, чтобы переплести их вместе. От учащённого дыхания судорожно двигается и грудь, и живот. — Всё… Всё хорошо, продолжай, – поерзала та снизу, привыкая к новым ощущениям. И Ханма продолжил. Снова качнул бёдрами. На этот раз боль была притуплённая, то ли Ханма мог с помощью сплетенных пальцев забирать её часть, то ли умел правильно управлять ситуацией. Амплитуда движений всё увеличивалась, заставляя вздрагивать и по инерции подмахивать бёдрами. Хотелось извиваться, скулить, царапаться от нарастающего удовольствия. Ещё больше хотелось найти чужие губы в полутьме. И только луна-негодяйка, что стыдливо поглядывала на них из-за приоткрытых штор, освещала своими холодными лучами темноту. Обхватив пальцами скулы парня, заставила приблизиться к своему лицу. Сплести вновь в мокром поцелуе губы, искусывать их, вылизывать языком. Они самозабвенно исследовали друг друга, примеряя новую роль. Роль любовников. Ханме было хорошо, нет, просто прекрасно. Столько раз представлял, столько мечтал, корил сам себя, но мысли всё равно лезли в голову, казались бредом, заставляя испытывать истинное желание. Ему хотелось укрыть её ото всех, чтобы не смотрели, не видели её красоту, её великолепие. Он считал её идеальной, она была идеальной. Для него уж точно и Ханма готов был рвать глотки и идти по головам, чтобы доказать это. Лучший подарок на Новый год – эта девушка, что не стесняясь стонет под ним, мечется на подушках от удовольствия, которое он ей доставлял. Он был самым счастливым человеком сейчас. С утробным низким стоном он кончил в презерватив, устало оперевшись взмокшим лбом в район ключиц, задышал рвано на ухо, теплым воздухом тот опаляя. Вышел медленно, слезая с девушки. Избавившись от использованного латекса, сбросил тот на пол, сам уселся на пол с подогревом, за бедра подвинув к себе ближе девушку. Носом провёл по тазобедренной косточке, покрыл поцелуями надлобковую область прежде, чем припасть губами к чувствительным складкам. — А говорил… Ах, пизду лизать не по-пацански, – засмеялась та, но вскрикнула, когда её легко ущипнули за внутреннюю часть бедра. — В следующий раз откушу тебе клитор, мелкая, заткнись и получай удовольствие, – буркнул он, дунув тёплым воздухом на самое чувствительное место. А после снова закружил языком. – Ты… просто особенная. И от этих слов стало так же жарко в груди, что пришлось закусить большой палец, чтобы не захныкать. Она прикрыла рукой часть лица, скрывая увлажнившиеся глаза, хотя Ханма бы всё равно не увидел. Кончила она громко, выгибаясь в изящную дугу. В глазах мушки плясали в экстазе от удовольствия. Шуджи пришлось придерживать ступни, чтобы те ненароком не дали ему по носу. Оба приводили дыхание в порядок, молчали, не имея понятия, что сейчас стоило говорить. Но тишину прервали. Салюты за окном начали раздаваться друг за другом. — С Новым годом, малышка. — И тебя Шуджи…━━━━━━⊱🔞⊰━━━━━━