Архетип: Ребенок, Наивный Дурачок
Ключ: новый поворот; отсутствие опыта; неожиданные обстоятельства; привычка доверять инстинкту; любознательность
В Камберленде мы провели почти два месяца. Западные соседи к моменту нашего появления уже знали о случившемся в Казематах; в нас участников тех событий не узнали, но корабли через Киркволл ходить не рисковали, а с пересадкой в Ферелдене не хотел плыть Зевран. Поначалу я отнеслась к этой причуде с пониманием, да и сама была не против задержаться — события в Казематах слегка меня подкосили, я никак не могла забыть ни Маэля, ни меняющегося Орсино, ни даже Мередит, и мне определенно требовалось немного времени, чтобы прийти в себя. Но уже и воспоминания слегка поблекли, и новые тревоги стали захватывать разум — волнения начали прорываться за стены Коллегии магов, — а подходящего корабля все никак не было. Беспокоило это не только меня: горожане предпочитали покидать Камберленд и по суше, и по воде — в любую сторону, лишь бы там не было ни магов, ни храмовников. Сандраль Анаксас, герцог Камберлендский, даже объявил пышное празднование Сатиналии и внеочередной Большой турнир, чтобы отвлечь своих подданных. Решение это было сомнительным: горожане так и продолжили мигрировать в более безопасные районы, зато улицы наводнили наемники всех мастей. И не только наемники — пару раз даже пришлось отбиваться то от ворья, то от любителей бесплатной любви. После очередной драки не выдержал Фенрис: — Сколько еще мы собираемся испытывать свою удачу? Мы могли бы добраться до Антивы даже пешком. — И встретить куда больше нетерпеливых и неинтересных людей, — парировал убийца. Он происходящим откровенно наслаждался: в одной руке держал бокал вина, другой поглаживая бедро сидящей у него на коленях демонессы. Но я поддержала Фенриса: — Мы не можем тратить здесь еще больше времени. Надо отправляться, Зев. Он вздохнул и проговорил уже серьезнее: — Chica, я не спорю. Но награду за мою голову никто не отменял. Преследователей я проредил, конечно, но Вороны — твари вездесущие. Помнишь, как мы возвращались из Пар Воллена? И, поверь, им местная шпана и в подметки не годится. Я поморщилась и кивнула: и Ворона того, что сел нам на хвост не то в Антиве, не то в Викоме, я прекрасно помнила, и выучку антиванских убийц. Зато мне в голову пришла хорошая мысль о наемниках: у меня ведь есть более-менее доверенный человек, знающий реалии Тевинтера. Почему бы не обратиться к нему? И на следующий же день я отправила письмо на знакомый адрес, надеясь, что Корзник вместо ответа явится сам. Зеврану и Фенрису я доверяла, причем больше, чем себе, но нас троих на всю Империю будет все-таки маловато. К счастью, через пару дней после этого разговора удача, наконец, решила, что риска нам достаточно: проходя через порт, я услышала знакомый громовой голос, перекрывающий любой шум, и с радостным визгом кинулась к его источнику. Первыми я увидела хищные очертания знакомого корабля, и только потом — его бессменного уже много лет капитана. — Ферхар! — заорала я издали, а потом с разбегу кинулась ему на шею. Ферхар Мак Энриг, мой приемный дед, на ногах устоял без проблем, не зря его звали Штормовым Великаном, громогласно расхохотался, перехватил поудобнее и даже подкинул меня вверх под оглушительный визг. — Вы гляньте-ка, парни, — крикнул он своим подчиненным, — и в этой золоченой дыре можно найти что-то приличное! Объяснений никому не потребовалось: моряки с «Халбрейн» знали меня прекрасно, мы не раз выходили в море вместе, когда дед показывал нюансы управления большим кораблем. Так что меня приветствовали чуть ли не всей командой, и мне подумалось, что Зевран за такое нарушение конспирации «спасибо» мне не скажет. Но отступать было поздно, особенно учитывая тот факт, что Ферхар ставить меня на землю не торопился. Я в который раз удивилась его силе — все-таки мне было уже шестнадцать, даже без малого семнадцать, и пушинкой я совсем не была, но дед этого словно не замечал, с заметным удовольствием таская меня на руках. — Ферхар, внучка-то уже заневестилась, — со смехом выкрикнул Уиллем, второй помощник капитана. Подмигнул мне и предложил: — Забирай ее отсюда, нечего нашим девкам в этом котле околачиваться. А там и мужа найдем. Вторым помощником он был официально, а если неофициально — то самым лихим рубакой на корабле после деда, и почти ни в чем ему не уступал. Правда, на его стороне играла молодость, компенсируя недостаток силы маневренностью, но этому никто не удивлялся: сравниться с Ферхаром в силе не мог, кажется, ни один из известных мне воинов. Зато тридцать пять лет против шестидесяти восьми позволяли успешно флиртовать со всеми встречными женщинами. Не то чтобы Ферхару что-то мешало, на мой вкус, он был даже интереснее своего помощника, и на него часто заглядывались, но сам он интерес проявлял только к жене. — Тебя, что ли? — пренебрежительно фыркнул дед. — Дорасти сначала, щенок. Мак Энриги себе пару сами находят. К тому же тебя внучка по палубе размажет, и зачем ей такой муж? Последнее утверждение команда встретила хохотом, и я, в целом, была с ними согласна: до Уиллема мне было ой как далеко — он действительно очень хорошо владел мечом. Жаль, озвучить это я не успела, вмешался неучтенный фактор в лице Зеврана. — Звучит как вызов, да, chica? — промурлыкал убийца, выныривая из толпы. — Будет ли мне стыдно за твои боевые навыки так же, как за способности к разведке? — Вот это ты меня подставил, дед, — едва слышно выдохнула я на ухо Ферхару, но он только снова захохотал. — Ничего, погоняешь моих парней, лучшего отдам, — Штормовой Великан подмигнул, а потом велел: — И нечего тебе здесь делать, не город, а помойка. Собирай своих дружков и вечером отплываем. — Нам надо в Антиву, — обозначил наши планы Ворон. — Без остановок в других портах. — Обсудим, — отмахнулся Ферхар. Дед без проблем согласился подвезти нас до Антивы, правда, не совсем без остановок, но против безлюдного Штормового берега не возражал даже Зевран. Тем более что «Халбрейн» привела Ворона едва ли не в восторг — он ехидно улыбался, разглядывая трюм с потайными отсеками, а потом со смехом заметил: — Настоящий пиратский корабль! Так вот в кого у тебя такие наклонности, chica. — Скажи это Айдану, — мрачно посоветовала я. Зевран снова рассмеялся и покачал головой: — Наш командор похож на пирата так же, как ты — на монашку Церкви Смиренного Языка. Я о такой церкви ни разу не слышала и хотела поинтересоваться, почему это я не похожа на монашку, но дед хохотнул: — Это верно, испортили моих внуков эти Кусланды! Зато внучка удалась. А культистов этих нечего вспоминать, сдохли — туда им и дорога. Стало еще любопытнее, но спросить я так и не успела: ни Уиллем, ни Зевран отступать не пожелали от дурацких слов Ферхара, так что мне теперь предстоял бой со вторым помощником, и он как раз явился, чтобы отчитаться — палубу освободили. Я снова помрачнела: судя по лицу Уиллема, его эти слова зацепили всерьез, так что послаблений мне ждать было нечего. К счастью, традиционно в таких боях противники пользовались всеми своими возможностями — магов на бой обычно не вызывали, — так что мои щиты были при мне. Пользоваться ими сразу я не планировала, пусть сюрпризом будут… да и захотелось внезапно победить без магии. Откуда эта блажь взялась — от уверенности ли деда в моих силах или от азарта, — я не знала, но Зевран меня поддержал. На лестнице чуть придержал за талию, прижал покрепче и шепнул на самое ухо: — Пользуйся своими преимуществами, chica. Как пользуется он. По сравнению с Ферхаром, Уиллем был более молодым, быстрым и ловким. По сравнению со мной — ровно наоборот. А еще ни разу не видел меня в бою, и это тоже давало какое-никакое преимущество. И оружие у меня было длиннее. И… «В крайнем случае, завалим его вместе», — промурлыкала леди Ванда. На корабль она поднялась в человеческой ипостаси и теперь вместе со всеми стояла на палубе, ожидая интересное зрелище. Уточнять, куда она планирует заваливать второго помощника — мужчину довольно привлекательного, — я не стала, хотя мысль, что в мой бой кто-то вмешается, оказалась неожиданно неприятной. Вооружен Уиллем был настоящей абордажной саблей, укороченной, широкой и мощной. Зевран опять развеселился, похоже, путешествие на пиратском корабле его приводило в отличное настроение. Меня это скорее пугало — не путешествие, а оружие: отбивать удар такой сабли было равносильно тому, чтобы сдаться сразу, я просто не смогла бы его удержать. Оставалось уклоняться, бегать по свободному пятачку палубы и пользоваться всем, что сумею найти. Второй помощник усмехнулся при виде меня и подмигнул. От сердца слегка отлегло: не убивать же меня будут, тут все свои. Проиграю так проиграю, даже замуж идти никто не заставит. Правда, Ферхара подведу, да и свою репутацию подпорчу — ну так ему надо было думать, что говорит, а мне на «Халбрейн» все равно не ходить. Одно плавание я переживу. Так что в ответ я широко улыбнулась и крутанула в руках шест, вызвав одобрительные смешки и свист; вряд ли команда корабля верила, что я выиграю, поэтому поддерживала изо всех сил: проиграть хорошему противнику не обидно, показать себя в бою — куда важнее. Второй помощник капитана тоже осклабился и приглашающе поманил в центр круга. И я пошла. Старательно покачивая бедрами, едва ли не танцевальным шагом, даже улыбаться стала иначе: соблазнительно и угрожающе одновременно, как леди Ванда. Не каждый раз у меня эта улыбка получалась, но, судя по всему, на этот раз все вышло — слишком уж предвкушающим стал взгляд Уиллема. Он подзывал поближе к себе, но я на это не повелась: остановилась шага за два. Enansal как раз дотянется, чтобы сделать удар, а сабля — нет. Уиллем опять усмехнулся и, не дождавшись меня, атаковал первым. От удара я отскочила влево и попыталась сделать шестом подножку, но моряк на это не попался. А дальше начались гонки: я скакала по всем доступным поверхностям, включая борта и такелаж, как горная коза, стараясь если не ударить противника, так хоть запутать, а Уиллем пытался меня догнать. Поначалу мы бегали молча: я сосредоточилась на том, чтобы не попасться под удар, он — чтобы догнать, но смешки и улюлюканье команды привнесли хорошего настроения, так что Уиллем следом за ними тоже начал подначивать. Поначалу я молчала, но когда очередной раз выскочила прямо из-под удара и едва ли не белкой взлетела на ближайшие ванты, и он с досадой крикнул: — Да стой ты! Все-таки ответила, насмешливо фыркнув: — Поймай сначала, охотничек. — Поймаю и поцелую, — пригрозил он под смех своих товарищей. В какой-то момент моряк сумел загнать меня в угол. Шест еще был при мне, но все попытки атаковать заканчивались ничем, а Уиллем подходил все ближе, так что я решилась на еще одну уловку: призвала силу и глянула на него светящимися глазами. До сих пор нужды демонстрировать свои способности перед дедовыми подчиненными у меня не было, и эффект неожиданности сработал отлично: мужчина отступил, даже отшатнулся от моей улыбки и моих глаз, тут же получил таки шестом по запястью, а я кувырком ушла из этой ловушки. Закончилась наша битва внезапно и не очень честно. Впрочем, победить «честно» у меня шансов не было изначально, это все понимали, так что и угрызений совести я не испытывала: заманила Уиллема на планширь и столкнула в воду. Мужчина так увлекся погоней и так привык быть самым ловким, что не учел очевидного: я мельче, у меня даже нога целиком на планширь помещалась, а ему приходилось балансировать, а еще оружие у меня длиннее. Вылавливали второго помощника всей командой, попутно подкалывая, что его отправила за борт молодая девчонка. Ферхар сиял как начищенный таз, Зевран тоже смотрел с одобрением, а леди Ванда на волне эмоций почти сразу бросилась меня обнимать и целовать. Уиллему тоже досталось: я его в утешение чмокнула в щеку, а демонесса явно решила застолбить себе очередного любовника ради разнообразия. Больше меня на корабле никто не подкалывал ни насчет свадьбы, ни любви к путешествиям: вроде и шуточная, но эта дуэль мне изрядно прибавила уважения в глазах моряков. Только Уиллем уже под вечер выловил на лестнице в трюм и жарко шепнул: — Честно ты бы не справилась. — Честно? — насмешливо уточнила я. — Так мне и не на Большом турнире выступать, чтобы «честно». Второй помощник рассмеялся, хлопнул меня по плечу и больше на эту тему тоже не заговаривал. Путешествие оказалось долгим. Во-первых, к берегам Вольной марки мой драгоценный родственник тоже предпочел не подходить, слишком неспокойно там было. До открытой войны, как в Киркволле, пока не доходило, но все сходились на том, что она не за горами. За время плавания я много разговаривала с Ферхаром, даже рассказала с подачи леди Ванды, как мы попались пиратам — впрочем, эту историю с интересом и смешками слушала вся команда, а потом даже потребовали в доказательство показать ту самую парусину с подсказками. Пришлось заходить в Амарантайн — верить на слово мне не желали, а все мои трофеи лежали в родной комнате. До Башни Бдения я летела на крыльях, и в свою башню пробиралась тайком — вот уж не думала, что возвращение домой станет таким быстрым и скрытным. Второй раз прощаться было некогда, и уже на обратном пути я решила, что все к лучшему. В прошлый раз я и правда как на тот свет собиралась, а теперь все правильно — я обязательно вернусь. Но кроме веселых историй были и другие. Про Корифея я все же рассказывать не стала — тайна Ордена как-никак, но как могла предупредила Ферхара об опасности. И о войне в Киркволле тоже рассказала, со всеми подробностями. Поразмыслив, даже передала через Ферхара письмо для дяди Грегора: не нравилась мне вся эта возня в прочих Кругах, и не хотелось, чтобы безумие коснулось Цитадели Кинлох. Так что я предложила рыцарю-командору тайком переехать в Башню Бдения — места там полно, а искать их в Амарантайне никто не будет. Опять же гарнизон крепости прекрасно обучен и тоже поможет, случись что. Да и за эрлингом было бы неплохо присмотреть, мало ли что может случиться. А чтобы лишних вопросов не возникло, приложила письмо для сенешаля — мою подпись он знал. Несколько раз на нас пытались напасть пираты. Ну, как пытались… Возле Аламара догнал какой-то из знакомых деда, выпустил по нам с десяток стрел и предложил подраться ради куража, а то скучно. Ферхар послал капитана вражеского судна далеко и надолго, заявив, что выгуливает внучку, и потом обе команды несколько часов шастали с одного корабля на другой и пили, пока старые рейдеры сидели в каюте и — будем откровенны — сплетничали. Меня тоже потащили в каюту, знакомиться, и капитан Рейнольдс потом прилюдно пообещал на «дочь Морской Волчицы» никогда не нападать. — Только у Лломерина девку лучше спрячь, — посоветовал он. — Завелось молодняка, беззубые, но наглые. Работорговлей тоже не брезгуют. Твоя красотка им как морской огонек, такая же соблазнительная и беззащитная. А от всех сразу и ты не отобьешься. Ферхар раздраженно тряхнул гривой, но информацию явно запомнил. Впрочем, я не слишком волновалась, в сторону Лломерина нам было не нужно, — и, как оказалось, зря: Армада Удачи не стеснялась отплыть от своего острова. И капитан Рейнольдс как в воду глядел: драться пришлось, причем пара особенно хитроумных типов попыталась под шумок утащить меня. Я их разочаровала — взлетела на рею птицей, обернулась обратно и уже оттуда продолжила развешивать щиты, а одного, самого упрямого, отправила за борт, оттолкнув вовремя шестом. Еще трое кинулись к моей демонессе, и мне их даже жалко не было: сами напали, сами и виноваты. Но вообще это морское сражение оставило довольно гнетущее впечатление, так что я искренне обрадовалась, когда на горизонте, за пеленой дождя, показалась Антива. — Не знаю, какого демона ты тут забыла, внучка, но будь осторожнее, — велел дед, прощаясь. — Особенно с антиванцами! Выразительный взгляд на Зеврана развеселил последнего донельзя, и он потом долго припоминал мне это «напутствие». И теперь, отдав последние долги и попрощавшись, я с легким сердцем сошла на мокрую от дождя и теплую даже зимой землю Антивы. Гулять в непогоду не тянуло, и Зевран повел нас какими-то переулками прямо от порта к городской стене, в надежное убежище. — Мне помнится, — невозмутимо заметил Фенрис, когда мы устроились на ночь в небольшом домике в пригороде, — что один из нас разыскивается в Антиве, причем за солидную сумму. Полагаю, для приезда сюда была веская причина? — И не одна, mi amigo sospechoso, — согласился убийца с усмешкой. — Во-первых, мы можем по дороге решить пару моих проблем, что лишним в нашем путешествии не будет. Во-вторых, нам нужно хоть какое-то прикрытие — беглый Антиванский Ворон, беглый раб и юная одаренная аристократка с далекого юга привлекут кучу внимания. На мой вкус, абсолютно лишнего, но тут у нас ты знаток. Фенрис поморщился, видимо, убийца был прав, но признавать это лириумный воин не слишком хотел. Вообще, у меня складывалось впечатление, что ни Зевран, ни ферелденские моряки, ни вся поездка эльфу не нравилась, так что я начала задаваться вопрос, зачем же он отправился с нами? Наметив себе обязательно при случае поговорить с Фенрисом, я поинтересовалась вслух: — А какую вменяемую легенду ты придумаешь, чтобы не привлекать внимания? Вы эльфы, Ванда демон, и мы все четверо — чужаки, нас будет сложно не заметить. — Мы в Антиве, дорогая, — подмигнул Зевран и покровительственно обнял за плечи. Мы как раз закончили ужинать, и я убирала со стола, раз никто другой не торопился это делать. Фенрис сидел в кресле, мрачно разглядывая домик, и пил вино — прямо из горла, как в Киркволле. Китти упорхнула на разведку, а Зевран то выглядывал в окно, то шарил по шкафам. Вот и сейчас он отнял у меня очередную тарелку, спустил руку на талию и легким пируэтом развернул спиной к раковине. — Оставь ты эти тарелки, chica, завтра мы все равно отсюда уйдем. А что до твоего вопроса: из Антивы постоянно уезжают торговцы и Вороны. — И кем мы будем? — со скепсисом поинтересовалась я. Фенриса выдать за Ворона еще можно было, и то до первой драки — наверняка в Минратосе, куда мы собирались, об эксперименте Данариуса помнили. Но меня никогда не примут ни за Ворона, ни за торговца, недостаточно я хорошая актриса для этого. — Разберемся с моими делами — разберемся и с легендой, — отмахнулся Зев. — У меня есть кое-какие идеи. — И как долго мы будем разбираться? — мрачно уточнил Фенрис. Убийца подмигнул: — А это зависит от нас. — Боюсь, не только, — чуть виновато отозвалась я и выпуталась из крепких дружеских объятий. К посуде не вернулась — не настолько уж мне нравилась уборка, чтобы одну ночь не потерпеть грязную посуду, а завтра мы, как выяснилось, уходим. Присела на край стола и пояснила: — Мне подумалось, что Тевинтер — это не только Минратос; Логэйн предполагал, что Корифей вполне мог поехать в другой город из каких-то своих соображений, Думат-то его вроде как предал… К тому же вряд ли он что-то сумеет устроить в одиночку, наверняка начнет искать союзников, а значит, оставлять следы, и, может, не только в столице. В общем, у меня есть один знакомый в Вол Дорме, наемник и шпион, он, думаю, неплохо знает, где стоит еще поискать. Я и подумала: пусть займется, пока мы трясем столицу? — Неглупо, — оценил Зевран. Фенрис уточнил: — Ты ему доверяешь? — Не особенно, Корзник та еще темная лошадка. Но не кидает клиентов, пока ему платишь. Оба эльфа кивнули, мне даже показалось, что одобрительно — излишняя доверчивость в число их недостатков не входила. Зевран, вернувшийся к обыску шкафов, вытащил что-то неопознаваемое, с интересом осмотрел и закинул обратно. Вместо сомнительного объекта на свет появилась еще одна бутылка вина, и на этом убийца успокоился. Бокалов не было, так что Зевран последовал примеру лириумного воина, и уточнил: — Но я пока не слишком понимаю, как это может задержать нас в Антиве. — Я ему для связи оставила тот адрес, что ты давал Айдану, — чуть виновато отозвалась я. — Прости, я просто больше не знаю, как можно найти здесь друг друга, а ты в тот момент, когда я писала, куда-то ушел. — По крайней мере, его никто не свяжет с тобой, — философски отозвался Ворон. — Но лучше все-таки спрашивай у меня, chica. Адрес мог быть уже нерабочим. Я послушно кивнула и, когда Зевран приглашающе похлопал по подлокотнику своего кресла, сопротивляться не стала. Вино было кислым и наверняка понравилось бы Фергюсу, но я только поморщилась и решила обойтись кофе. А потом вернулась демонесса с информацией. Антива, кажется, была городом вечного праздника: всюду гремели карнавалы, представления и пирушки, горожане пили вино, танцевали, целовались, а иногда и не только — не раз мы наталкивались на парочки за более пикантным занятием. Начав праздновать ещё Сатиналью, народ, кажется, не собирался останавливаться до самой весны. В первые дни казалось, что Зевран привез нас развлекаться: не было ни одного сколь-нибудь заметного праздника, который бы мы не посетили. Наряды и маски сменяли друг друга, и в какой-то момент я потерялась среди шелка, перьев и музыки. А ночами ждали вылазки в чужие дома и виллы — в одних мы искали какие-то документы, в других Зевран оставлял меня на балконе или во внутреннем дворе и внутрь уходил один или с леди Вандой. Я догадывалась, что после этого там не всегда оставался кто-то живой, и задавалась вопросом — для чего в такие ночи нужна я? Одно дело — возня с документами, а это? Зевран на прямой вопрос подмигнул: — А как же тренировка, chica? И потом, где еще ты увидишь такое количество бессмысленной роскоши? С этим спорить было сложно. Если обычные дома в Антиве ничем особенным не выделялись и стояли довольно тесно, то виллы аристократов поражали этой самой роскошью — не то чтобы бессмысленной, но временами явно избыточной. Они пестрели колоннадами и высокими арочными окнами, облицованными фигурно вырезанным камнем. И снаружи, и внутри здания часто украшались мозаиками и барельефами; строили их всегда квадратом, и в центре, во внутреннем дворике, разбивали чудесные сады. Мрамор был повсюду: снаружи здания были отделаны так причудливо, словно архитекторы соревновались в богатстве фантазии; внутри из этого камня, казалось, было выполнено вообще все, частенько даже письменные столы в тех кабинетах, где мы побывали. Я даже спросила у нашего главного специалиста по чужим спальням, не из мрамора ли делают кровати, но он только рассмеялся. А следующим нашим убежищем — мы меняли место ночевки почти ежедневно — оказалась как раз одна из таких вилл. Кровати оказались деревянными, но явно из драгоценных пород — жаль, в этом я совершенно не разбиралась. Зато, обследовав виллу с подвала до чердака, нашла два тайных хода и потайную комнату. Если уж совсем честно, то ходы мне показал Зевран, но все остальное было моим собственным открытием. Такая жизнь затягивала, я даже начала понимать и легкомысленных красоток, перепархивающих с одного карнавала на другой и разбавляющих танцы мужчинами, и Воронов — убийства я до сих пор не любила, но что-то в этих шпионских играх все же было. Зевран явно чувствовал себя как рыба в воде. Он и раньше никогда не скупился на улыбки, но теперь открылся с какой-то новой стороны: и смеха, и вина стало больше, но при этом они казались маской, на которые была так щедра его родина. Из-за нее временами проглядывал довольно жесткий и равнодушный к другим мужчина. Убийца. Это было непривычно, раньше Зевран эту сторону своей жизни держал подальше от меня; но мне скорее нравилось, чем нет. Я не была «другой», так что в наших отношениях оставалась прежняя теплота, греющая на таком контрасте даже сильнее, чем раньше. И теперь я, по крайней мере, могла представить его гильдмастером дома и Восьмым Когтем. Фенриса атмосфера праздника не затянула, но как-то все же повлияла: он стал казаться чуть менее мрачным, хотя за мной следил пристально и явно страховал. Однажды я даже застукала их с демонессой: ничем предосудительным парочка не занималась, но видеть их вдвоем, наедине, да ещё и так близко — воин загнал Ванду в угол и что-то негромко говорил на ухо, — уже было удивительным. Подруга мое приближение почувствовала, так что я сразу отступила, чтобы не мешать — может, она уже получит своего недоступного эльфа и успокоится. На нее Антива как раз влияла куда сильнее, чем на нас всех, вместе взятых: демонесса вешалась едва ли не на каждого встречного, пропадала ночами в спальне Зеврана и постоянно пыталась подбить меня то на секс, то на секс с Зевраном, то на секс с малознакомыми и незнакомыми мужчинами на каком-нибудь очередном празднике. Я каждый раз смущалась и оттого злилась, и в итоге запретила вообще произносить при мне это слово. Как ни странно, Ванда вняла и переключилась на других. Примерно спустя две недели такой жизни Фенрис поинтересовался: — У всего этого хаоса вообще есть цель или мы бездарно тратим время? — Друг мой, цель есть у всего, даже у хаоса, особенно если создаем его мы сами, — убийца пребывал в отличном настроении. На этот раз — отнюдь не благодаря красивой женщине и вину, он с интересом читал украденные нами бумаги. Я присела на подлокотник кресла и попыталась заглянуть через плечо, но Зевран рассмеялся, спрятал документы и обнял меня за талию: — Chica, неужели тебе мало тайн? Поверь, маленькие постыдные секреты моих дорогих коллег не стоят того, чтобы охоту Вороны открыли и на тебя. Пару мгновений я размышляла — так ли уж мне и правда любопытно, — и в итоге кивнула: — Как скажешь. Но тогда расскажи, зачем это все нужно. — Нам нужно было прикрытие, и я его создаю, — подмигнул убийца. Но мне хотелось подробностей; Зевран, поняв, что я так просто не отстану, с улыбкой пояснил: — Немного шантажа, немного раскрытых тайн, чтобы устроить переполох и отвлечь внимание от двух красивых женщин… — Немного трупов, — подхватила леди Ванда, усаживаясь на второй подлокотник. — И никто уже и концов не найдет, откуда вы появились, — закончил Ворон. — Вряд ли в Антиве много тех, кто знал тебя раньше, chica. В первый момент я согласилась, но потом вдруг вспомнила одного такого человека: — Орланда Валисти. — Валисти, — задумчиво повторил Зевран. Улыбка на его губах все еще блуждала, но во взгляде мелькнула та сталь, которой я раньше не видела. Но спустя всего мгновение она исчезла, эльф подхватил наши с Вандой руки и по очереди поцеловал. — Кажется, нам стоит познакомится с торговыми принцами. Как вы смотрите на это, mis encantadoras señoritas? — И убить? — с предвкушением поинтересовалась демонесса. Убийца рассмеялся и покачал головой. Ласковым движением прошелся по ее бедру и предложил: — Но ты можешь постараться его увлечь. Клаудио красивый мужчина, mi bella, тебе понравится. — Это опасно? — уточнил Фенрис. Идеи Ворона он обычно принимал едва ли не со смирением, четко давая понять, что он против, но не спорил. Сейчас же вполне открыто посмотрел на меня с заметным сомнением; Зевран этот взгляд перехватил и улыбнулся куда нежнее: — Мы в Антиве, друг мой, и собираемся связаться с одним из восьми Когтей. Будет весело. Самого Клаудио Зевран показал нам уже на следующий день, правда, издали. Но леди Ванда, тут же обернувшись кошкой, побежала посмотреть поближе, и я последовала ее примеру: погода была солнечной, так что я вполне могла взлететь высоко-высоко, и меня бы никто не увидел. Торговый принц Тревизо и Третий Коготь Антивы и впрямь оказался красивым мужчиной. Иссиня-черные волосы, карие глаза и смуглая кожа делали его похожим на других антиванцев; но при этом в лице чувствовалась порода, подчеркнутая аккуратной бородкой, хорошей, явно тренированной фигурой, холеными руками и дорогой одеждой. Учитывая его статус, я предполагала, что основным достоинством костюма окажется не цена и красивый вид, а функциональность. На этом знакомство и закончилось. За голову нашего Ворона другие все еще жаждали получить неплохую сумму; сам Третий Коготь по городу бегать явно не стал бы, но идти к нему напрямую, без подготовки, было самоубийством. Впрочем, Ванда загорелась идеей оказаться в постели сеньора Валисти и на некоторое время от нашей дружной банды откололась. Целую неделю она пропадала неизвестно где, пытаясь подобраться к вожделенному Ворону, а потом вернулась обиженная на весь свет. — Он меня как-то почуял, — чуть не плача, сообщила она. — А я даже ничего не делала! — Я слышал, Луканис Делламорте, внук Первого Когтя, научился чувствовать магию, хотя сам магом не является, — утешил ее Зевран. — Думаю, Клаудио предпочел не отставать от конкурента. Вряд ли Круг магов отказал ему в паре необычных заказов. Ванду эта информация ничуть не утешила; желание соблазнить красавца сменилось жаждой мести, но и тут ее ждало разочарование: убийца высказался категорически против. Вместо этого он взялся искать компромат и на главу дома, и на все семейство Валисти. Мне показалось, что последнее — с особенным удовольствием, Орланду Зевран заметно недолюбливал, и я сомневалась, что дело тут во мне. Вспомнилось, что первый раз эту очаровательную женщину мы обсуждали сразу после того, как Ворон рассказал о потере места гильдмастера своего дома; видимо, здесь была какая-то связь. Теперь наши метания приобрели более упорядоченный вид. Карнавалы и праздники на улицах города Зевран окончательно отбросил, сосредоточившись на приемах более высокого уровня. Здесь требовался совсем другой уровень нарядов и поведения, так что я уступила место Ванде: любое платье демонесса могла отрастить сама, украшения у нас были, и краснеть от поцелуев она бы точно не стала. Да и себя могла защитить в случае чего куда лучше, чем я. Мы с Фенрисом обычно ждали где-нибудь рядом, на подстраховке. Однажды эта подстраховка даже понадобилась. На одной из вечеринок сеньор Валисти не пожелал развлекаться вместе со всеми, как ожидалось, а ушел через калитку для слуг, оставив вместо себя ненаглядную сестрицу. Сбежать следом за ним, не вызывая подозрений, ни Зевран, ни Ванда не могли, а по сведениям нашего убийцы как раз сегодня намечалась какая-то интересная встреча. Недолго думая, я рванула следом; Фенрис негромко выругался и отправился за мной. Следить за Клаудио оказалось сложно, все-таки он был не простым человеком. Возле самой виллы я и вовсе не решалась приближаться, подчинилась Фенрису, который увел меня на параллельную улицу. Ближе к центру города нам пришлось все-таки сократить расстояние: людей здесь было значительно больше, как и отвлекающих мелочей вроде музыки, ярких фонарей, циркачей и плакатов. Пару раз мне казалось, что Ворон давно нас обнаружил. Я всячески старалась слиться с толпой и выглядеть как можно незаметней; солнечно-желтое платье и маска-коломбина, расшитая хрусталем, делали эту задачу не самой простой, но и не такой уж сложной — посреди нарядных людей куда больше выделялись бы простые брюки и куртка, чем любая, даже самая яркая одежда. Правда, я периодически забывала, что вокруг живые люди, а не манекены, так что потеряла немало времени. В первый раз из круга танцующих, где я решила спрятаться от внимания сеньора Валисти, я вывернулась сама, хоть и не без труда; второй раз я сдуру обняла какого-то незнакомца в просторной алой рубахе и зеленом колпаке — не в первый раз, многие обнимались на улице просто так, ради веселья, — а он не пожелал отпускать и начал требовать поцелуй. Вокруг скакала собачонка, визгливо гавкая, словно поддакивая хозяину. От них меня избавил Фенрис, почему-то его взгляд действовал на гуляк как ведро холодной воды. Здание, в которое в итоге вошел наш объект, мне было знакомо: выходящее главными воротами на Золотую площадь, палаццо Джованни Мария Делла Фиренце принимало и иностранных послов, и купцов; как рассказывал Зевран, убивать в стенах этого здания считалось дурным тоном. Правда, глядя на здание, поверить в это было сложно: больше всего оно походило на суровую крепость из серо-желтого камня, с небольшими окнами, мощным карнизом и машикулями. Однажды я уже здесь была — не совсем законным образом, — и мне больше всего запомнился внутренний дворик кортиле: там росли миндаль и персики, сейчас, в конце зимы, уже начинающие зацветать, в центре переливался струями изящный фонтан, а пол оказался выложен мозаикой. Позже я влезла в библиотеку Королевского Университета — знания Зеврана об архитектуре были довольно однобокими, — и узнала, что эта мозаика сохранилась еще с древних времен: она повторяла собой Бульвар Морей, но если улицу в Священном Веке почти полностью разрушили порождения тьмы, так что после окончания Мора ее пришлось восстанавливать, то палаццо уцелело. Тогда мы с убийцей пришли в эту городскую крепость по крышам и внутрь попали как раз через кортиле, по галерее, и до кабинета хозяина здания. В этот раз мне, похоже, предстояло следовать за Валисти, чтобы его не потерять, и я совершенно не представляла, как это можно сделать незаметно. Немного облегчил задачу сам Ворон: он не пошел через главные ворота, свернул куда-то за левый угол здания, давая нам время на размышления. Фенрис указал мне глазами на крышу, видимо, предлагая снова пробираться сверху, а сам отправился следом за Третьим Когтем. Я мгновение сомневалась: все-таки Старший Ворон суровый противник, а нам его, к тому же, нельзя убивать, но потом послушалась — если уж не доверять навыкам Фенриса, то лучше сразу возвращаться. На крышу я взлетела из укромной ниши на краю площади. Вообще-то Зевран учил меня забираться и по зданиям, развивая мои довольно куцые навыки в скалолазании, и обычно я с удовольствием пользовалась этими уроками; но делать это быстро, незаметно и бесшумно у меня не получалось, а сейчас требовались именно эти три качества. Наверху я вернула человеческий облик — ястреб видел не очень хорошо, хоть площадь и освещалась почти как днем, — и замялась: Валисти видно не было, и что делать дальше, я представляла плохо. На всякий случай осмотрелась правильным зрением — после особняка старшего Тетраса я постаралась взять за привычку вовремя осматриваться на предмет незнакомой магии. Здесь ее было навалом: мозаику укрывало заклинание, по всей видимости, отвечающее за ее сохранность, да и по стенам кое-где струились магические нити. Сейчас к этому уже знакомому фону примешивалась одна незнакомая нить — видела я ее плохо, поскольку в кортиле она не выходила, а через арочную галерею рассмотреть толком не получалось. Решив проверить это нововведение, я слетела вниз, на галерею, и внимательно прислушалась. Галерея выходила в пустой холл с небольшим балконом, направо уводил темный коридор с рядом дверей. Тихие незнакомые голоса раздавались откуда-то с той стороны; незнакомая магия уходила туда же. Фенриса видно не было, и я решила подкрасться и послушать сама. Правда, сбежать отсюда будет проблематично, в отличие от Золотой площади палаццо было погружено во мрак, так что вариант с крыльями отпадал. Оставалось надеяться на удачу и свои щиты; ну и, в конце концов, не зря же лезла. В комнате разговаривали двое. В одном я узнала Валисти — у него был очень сочный баритон, щедро приправленный антиванским напевным акцентом, второй казался приглушенным и холодным, как айсберг. Большую часть разговора я пропустила, услышала только: — Вся необходимая информация — в этих бумагах, и повторять второй раз для тебя я не намерен, — раздраженно проговорил Ворон. — Твой хозяин будет доволен. — Мастер ждет, когда ты сдержишь слово, — холодно отозвался его визави; он тоже говорил с акцентом, смутно знакомым, но определить сходу я не могла. — Ему не нужны бумаги, ему нужна… — Я знаю, что ему нужно, — перебил Валисти. — И скоро он это получит. В последний момент я успела отойти от двери и метнуться на балкон; здесь было светло — выходил он как раз на Золотую площадь. Стоило, наверно, отступить к стене, на фоне огней города меня было бы видно отлично, а то и вовсе улетать сразу, но любопытство заставило выглянуть обратно в коридор. Не слишком далеко, все-таки жизнь дороже, так что я успела увидеть только длиннополую мантию и глубокий капюшон, в которые кутался таинственный собеседник Ворона. Правильное зрение дополнило знания тем, что это маг, причем, малефикар, но на этом пришлось наблюдения свернуть: мужчина остановился и резко обернулся, так что я едва успела отшатнуться обратно. К счастью, проверять он не стал, и я выдохнула с облегчением. Подождав минут десять для верности, чтобы Третий Коготь тоже ушел, я вернулась в холл. Улететь можно было бы и с балкона, но я решила посмотреть, не осталось ли чего-нибудь интересного в той комнате. Вряд ли — все-таки не новички встречались, но проверить для очистки совести все же стоило. И буквально мгновение спустя жизнь доказала, что нечистая совесть — штука вполне терпимая, тут смотря с чем сравнивать. Когда из-за спины раздался голос моего объекта, я подскочила от неожиданности: — Моя прекрасная преследовательница оказалась на удивление упорной, — насмешливо проговорил Ворон. Я тут же покосилась на галерею и с досадой увидела ряд закрытых ставень. Резко развернулась и поняла, что выход на балкон теперь тоже перекрыт — между мной и свободой стоял мужчина. Наверно, довольно привлекательный, но прямо сейчас я бы предпочла любоваться им с большого расстояния. Зато он себе ни в чем отказывать не стал, осмотрел меня с ног до головы. Оценить взгляд и выражение лица не получалось — Ворон стоял против света, но утешало то, что он меня до сих пор не убил и даже схватить не пытался. Впрочем, куда я тут денусь из запертой комнаты? Правда, если подойти чуть поближе, то я, пожалуй, успею обернуться птицей и слинять через балкон, как и собиралась… Но пока приближаться было страшновато: сестра этого очаровательного человека мне уже продемонстрировала скорость Антиванских Воронов. Не дождавшись от меня ответа, мужчина немного задумчиво продолжил: — И на удивление неопытной. Вряд ли такую muñequita кто-то отправил бы за мной всерьез. Так как же ты сюда попала, mi cielito? От страха у меня включилась наглость; шепотом, чтобы не демонстрировать свой голос, я вкрадчиво поинтересовалась: — Я слышала, вы очень опытный. Неужели мне придется объяснять, как можно попасть в здание не через дверь? Ворон рассмеялся и чуть наклонил голову: — Храбрая. Чья-то ученица? И как же ты решилась идти сюда без оружия? — Своя собственная. Знаете, урвешь кусочек знаний здесь, одну тренировочку там, — я пожала плечами и сделала осторожный шажок вбок. Может, если двигаться медленно, он и не заметит, что я подбираюсь к окну? — И почему это без оружия? Вдруг у меня волшебная помада: один поцелуй — и вы смотрите сладкие видения? — Проверим? — вкрадчиво предложил мужчина. — Конечно, — тут же с готовностью подтвердила я, делая еще один шаг. — Вы ведь очень красивый, я просто не смогла пройти мимо, так и шла следом. — Не сомневаюсь, — в голосе Валисти мне почудилось самодовольство. А потом впечатление развеялось, и вкрадчивости в его голосе стоило бы позавидовать: — У этого палаццо есть интересная легенда. Говорят, в Веке Стали юная прелестная девушка застала в этой комнате своего жениха за изменой и с горя выбросилась в окно. И теперь ее призрак до сих пор иногда появляется здесь, особенно если в палаццо входит невинная девица. — Но это ведь только легенда? — шепотом уточнила я, делая еще один шаг. — Почти, — согласился мужчина. — Ее жених был Вороном, и застала она его отнюдь не за адюльтером. К сожалению, женское любопытство часто кончается печально. Подходить ближе и к Ворону, и к окну, которое он закрывал, мне расхотелось. Я замерла на месте и улыбнулась; хотелось надеяться, что выглядело это не очень жалко. — Но вы же не обидите ни в чем не повинную девушку? — поинтересовалась я и спешно начала прикидывать, каким еще образом можно отсюда выбраться. Валисти мне времени на размышления не дал: одним рывком ухватил меня за предплечье — и как дотянулся-то, мне казалось, я далеко стою, — и подтянул поближе. Я тихонько взвизгнула и запаниковала, но Ворон добычу выпустил. Провел костяшками пальцев по подбородку, намотал один из локонов на палец и доверительно сообщил: — Ты напоминаешь мне кое-кого. — А вы не мастер комплиментов, да? — нервно прошептала я. — Кто же говорит девушке, что она на кого-то там похожа? Он насмешливо прищурился, наклонился пониже и прошептал на ухо что-то на антиванском. Фраза вышла длинной, и это в равной степени мог быть и комплимент, и детальное описание, как меня будут убивать. Впрочем, я все же ставила на первое, иначе зачем бы ему поглаживать мое плечо? — Я не говорю на антиванском, — просветила я мужчину, когда он снова отклонился обратно. Он негромко рассмеялся, снова коснулся моих волос и вкрадчиво предложил: — Я переведу для тебя, mi oro, но не здесь. — Спасибо, я лучше потом в словаре посмотрю, — я решительно шагнула мимо Ворона к балкону. Раз уж я рядом, отчего бы и не попытаться? Но не слишком удивилась, когда он перехватил меня за плечи, развернул к окну спиной и велел: — Не так быстро, muñequita, — чем-то его заинтересовали мои волосы, потому что, притормозив меня, он снова коснулся локонов. А потом потянулся к маске и поинтересовался: — И что же мне с тобой делать, mi niña valiente? — Предлагаю каждому остаться при своем, — шепнула я, сделала ещё один шаг назад, прямо спиной, а потом обернулась ястребом и со всех крыльев бросилась наружу — и вверх. А то мало ли, Зевран мог бы убить птицу метательным ножом.