Архетип: Выбор
Ключ: принятие важного решения; решение, принимаемое сердцем; ответственность за свой выбор; конфликт между сердцем и разумом
— Попробуй это, моя дорогая, — промурлыкал на ухо Ворон, осторожно забирая у меня один бокал и заменяя его другим. Поскольку убийца был свой, я послушалась и пригубила напиток; он оказался крепким, алкоголь теплой волной прокатился по телу. — «Ночь позора»: антиванский портвейн, шоколадная настойка и апельсин. — Название немного настораживает, — хлопнув ресницами, прощебетала я. — Поверь, mi bella, тебе понравится, — Зевран прижал меня крепче и наклонился к шее. Со стороны это выглядело поцелуем, благо, наши костюмы позволяли подобные вольности, но на самом деле он прошептал: — Не переигрывай, chica. Ты и так выглядишь слишком красивой, чтобы кто-то заподозрил в тебе глубокий ум. Комплимент, на мой вкус, был весьма сомнительным, но совету я вняла и жеманности поубавила. И тут же ахнула, едва не расплескав коктейль, потому что этот вредный тип, называющий себя моим другом, внезапно прикусил за шею — уж лучше бы поцеловал! — и насмешливо прошептал: — Не удержался. Мне больше всего хотелось в данный момент стукнуть приятеля, но я благоразумно порыв сдержала: до сих пор нас так и не смогли поймать, хотя Зевран появлялся на любом интересном мероприятии, но привлекать лишнее внимание все же не стоило. Пусть на лице и были маски, любовницам бить своих покровителей — а мы заявились именно в такой роли — было неуместно. В этот раз мы оказались на вилле дома Валисти. Во-первых, накануне пришло долгожданное письмо от Корзника, так что пора было сворачивать свои дела, а во-вторых, Зевран, наконец, счел, что сможет заинтересовать торгового принца в виде партнера, а не оплачиваемой головы, так что явились мы почти открыто и по официальным приглашениям. Хозяева нас пока своим вниманием не баловали, и я была этому рада — единственная встреча с Третьим Когтем оставила не самое приятное впечатление. Мало того, что он меня сумел напугать и почти поймать, так еще и наговорил… кое-как, не слишком точно, я повторила Зеврану ту фразу, что Валисти мне прошептал, после чего эльф смерил меня задумчивым взглядом и переводить отказался. И добавил: — Но если захочешь получить от Клаудио перевод, chica, будь готова уйти от него уже утром. Я вспыхнула от такого предположения и снова разозлилась, хотя и сама не поняла, на кого. Идти на карнавал в дом этого типа мне совершенно не хотелось, но на этом внезапно настоял Зевран — мол, в одиночку ему будет неудобно, кто-то должен отвлекать на себя внимание, а Ванду наш объект раскусил. Я в этой мотивации сомневалась, но спорить не стала. К тому же Фенрис сумел выследить таинственного собеседника Валисти, он оказался тевинтерцем — поэтому его акцент мне и показался знакомым; я уже знала, что помимо этого он был еще малефикаром. Как мрачно оповестил лириумный воин, тевинтерец отплыл куда-то на корабле, но я все равно не хотела отпускать друзей в одиночку туда, где потенциально могут быть враждебные маги. Наряды на этот вечер нам подбирал убийца, и теперь я чувствовала себя слегка не в своей тарелке в насыщенно-синем платье, чье декольте оказалось куда глубже, чем требовал здравый смысл, а вырез на спине демонстрировал мои нарисованные крылья во всю ширь — и даже краснеть было нельзя, полумаска-коломбина не скрывала нижней части лица. Еще мне казалось, что заявиться с такой татуировкой к Воронам было слишком уж смелым шагом, но эльф только отмахнулся. При этом сам он предпочел классическое черное домино, треуголку и бауту — и таким нарядом мог бы похвастаться каждый второй в городе. Вечер был в самом разгаре. Мы успели побеседовать с парой каких-то незнакомых мужчин; из разговоров я поняла мало, но Зевран выглядел вполне довольным. О себе то же самое я сказать не могла, единственное, что мне нравилось — музыка. Она была лиричной и при этом страстной, самое то для танца, так что я едва сдерживалась. Зевран, заметив это, со смешком позволил мне развлекаться самостоятельно, а заодно и правда отвлечь на себя внимание: в Антиве я не так шокировала общественность, как в чопорном аристократическом обществе Вольной Марки, но все же на меня засматривались. Но теперь эльф вытащил меня в свободный уголок, вручил бокал и взялся ухаживать. Шоколадно-апельсиновая сладость немного примирила меня с вынужденной скукой, и я огляделась по сторонам. Карнавал раскинулся в саду виллы Валисти, и сад этот был довольно большим. Деревья, несмотря на зиму, стояли зелеными — и это было совсем не странным для Антивы, — и цвели: миндаль, персики, черешня, даже апельсины. Последним, как мне казалось, было явно рановато, но тонкий аромат, долетающий из затемненной, ведущей к особняку аллеи, не оставлял сомнений. Сейчас деревья украсили лентами и необычной формы фонарями, которые в вечернем полумраке напоминали диковинные светящиеся цветы. Девушки в легких платьях и воздушных масках казались феями, перелетающими с одного такого цветка на другой, мужчины следовали за ними тенями, выдавая свой род занятий. Но обманываться не стоило: в дом Антиванского Ворона высокого ранга вряд ли пригласили совсем уж беспечных красоток или настолько откровенных убийц, так что любая феечка могла оказаться известной отравительницей или мастером оружия, а среди теней наверняка присутствовали не только ассасины, но и торговцы, простые аристократы, а то и члены правящей семьи. Впрочем, последнее вряд ли могло служить знаком благоволения к роду Валисти: власти у короля в Антиве было куда меньше, чем у Ворона и торгового принца в одном лице. Сам особняк меня сегодня тоже удивил. Похоже, семья Валисти любила выделяться и смело перекраивала моду на свой лад — или следовала моде каких-то других мест, Зевран же говорил, что они торговые принцы Тревизо. В отличие от прочих — квадратных — строений городской знати, вилла Валисти явно выделялась необычным фасадом и общим видом: небольшие крылья здания выступали вперед, обнимая площадь с фонтаном; на стенах почти не было мраморных украшений, суровый вид разбавляли пилястры, сандрики над окнами и небольшая фруктовая гирлянда под самым карнизом. Входом служила лоджия; отдавая дань местной моде, хозяин все же позволил оформить ее колоннадой и высокими стрельчатыми арками, затянутыми прозрачным стеклом. — Chica, я вижу глубокую задумчивость даже сквозь маску, — шепнул Зевран, проводя ладонью вдоль позвоночника. — Расслабься, иначе хозяин может испугаться и не подойти к нам. Я тихонько фыркнула и отпила глоток из бокала. Впрочем, эльф меня отвлек очень вовремя: в нашем небольшом уголке появился еще один, долгожданный, персонаж. — Черные одежды, черная шляпа и таинственность — неужели я вижу перед собой печально известного Черного призрака? — поинтересовался приятным баритоном мужчина в маске Скарамуша, обойдя нас полукругом и демонстративно оглядывая. В нем я опознала бы Клаудио Валисти, даже если бы Зевран заранее не предупредил, очень уж хорошо мне запомнился этот голос. — Отчего же «печально», мой принц? — насмешливо отозвался Зевран, не выпуская меня из объятий. — Я свободен, обеспечен и вполне счастлив. Мелкие неудачи лишь придают остроты жизни. Третий Коготь открыто рассмеялся и отсалютовал бокалом: — Назвать такую потерю статуса мелкой неудачей может только очень самодостаточный человек. Мне нравится этот оптимизм. Представишь меня своей спутнице? — Непременно, мой принц, — рука Зеврана поднялась с моей талии на плечо и ласкающим жестом прошлась до локтя, намекая оппоненту, что спутница занята. — Mi bella, позволь представить тебе синьора Клаудио Валисти, торгового принца Тревизо и Третьего когтя Антивы. А эта прекрасная сеньорита — леди Милисента из Камберленда, любовь и надежда своего города. Леди Милисента и впрямь в Камберленде существовала, правда, предпочитала зваться «мадам» и содержать бордель. Примерно в одно время с нами она как раз собралась вывозить своих девочек в Кайтен, Тантерваль или даже Холм Охотника — определиться с конечным пунктом мадам не могла до последнего, и нас это вполне устраивало. Прикрываться именем пропавшей неизвестно куда женщины было куда проще, хотя напрямую факты «моей» биографии мы нигде не озвучивали: роль хозяйки борделя мне не слишком импонировала, да и сыграть ее хорошо вряд ли бы получилось. Но на случай, если кому-то и захочется поискать, Зевран заставил меня выучить основные факты о Милисенте наизусть. — Me encantas, señorita, — торговый принц подхватил мою руку и поцеловал. Совсем не так, как это делал Себастьян — отдавая дань вежливости; Клаудио коснулся губами ладони и, чуть сжав пальцы, перевернул мою руку, чтобы оставить второй поцелуй на запястье, там, где билась жилка. Лицо я удержать сумела — спасибо, спасибо огромное, дорогой Себастьян, за тренировки! — а вот пульс меня скорее всего выдал. Клаудио самодовольно улыбнулся и выпустил мою руку. — Будьте моими гостями, — пригласил он, сделав неопределенный жест. — У нас есть ещё пара дел, Зевран. Но, убежден, твоей прекрасной спутнице долго скучать не придется. Эльф обнял меня уже обеими руками, как бы невзначай скользнув кончиками пальцев по груди, и промурлыкал: — У нас были планы на эту ночь. Но отказать хозяину мы никак не можем, верно, дорогая? Я чуть откинулась назад, прижимаясь к эльфу под легким нажимом его руки, и улыбнулась: — Как пожелаешь, милый. — Очаровательно, — повторил Третий Коготь. К лоджии вела аккуратная, выложенная камнем дорожка, на которую мы вывернули из аллеи апельсиновых деревьев. Тонкий аромат цветов сменился незнакомыми благовониями, стоило только войти внутрь здания, и Зевран, по-прежнему обнимающий меня за талию, едва заметно подтолкнул под локоть. Я послушно отпила из бокала — возможно, убийца успел намешать в коктейль какого-нибудь полезного зелья или просто ратовал за естественность моего поведения. Впрочем, о последнем он мог бы и не переживать: «Ночь позора», несмотря на название и крепость, мне и правда понравилась, а лоджия, в которую мы вошли, была восхитительно прекрасной. Она оказалась куда шире, чем можно было бы предположить, разглядывая снаружи, — настоящий зал, поражающий тонкостью росписи. Я с искренним восхищением вздохнула, разглядывая гирлянды фруктов и цветов, почти неотличимые от настоящих, и, главное, потолочные фрески — их основной темой был «Антиванский поцелуй», эротический роман, который буквально на днях мне принес эльф. Читая, я краснела как маков цвет, зато теперь могла почти без стеснения смотреть по сторонам. Самой невинной казалась фреска с изображением первой встречи главных героев — они всего лишь страстно целовались едва ли не посреди дороги, даже не замечая, как их обвивает змея. — Сеньорита интересуется живописью? — вкрадчиво поинтересовался хозяин виллы. Я улыбнулась: — Скорее, искусством в целом. Однажды мне довелось столкнуться с «Обнаженной Андрасте»… вы ведь слышали об этой скульптуре? Боюсь, столкнулась я в буквальном смысле слова, но с тех пор мечтаю увидеть ее и глазами. Но увы, едва ли найдется маг, способный вернуть ее ценителям, и я ищу другие достойные работы. И все же жаль: согласитесь, столь совершенные формы прятать было настоящим преступлением против красоты, синьор Валисти? — Как и ваши, mi adorable señorita. Bombón! — он рассмеялся, внимательно наблюдая за мной, и поцеловал кончики пальцев, поясняя слова жестом. Потом перешел обратно на всеобщий: — Зовите меня Клаудио, прекраснейшая. Он подхватил мою ладонь, так что Зеврану пришлось выпустить меня из объятий, и привлек ближе, заставляя чуть отклониться назад: — Эти фрески — работы Андреа Санторо. Прекрасный художник и никудышный Ворон, но свою жизнь он закончил весьма романтично. Его муза, очаровательная Франческа, позировала здесь же, в этой лоджии, и, по слухам, одной живописью дело не ограничилось — это стекло, привезенное из Серо, позволяет сохранить любые тайны. За одним исключением — на закате оно становится прозрачным, как и положено стеклу. Именно в этот момент их и застукал весьма ревнивый муж синьоры Франчески, — одна рука принца лежала на моей талии, удерживая на весу, вторая скользнула по горлу и груди, очертила линию декольте, и негромким голосом Клаудио закончил: — Но сейчас до следующего заката еще далеко, Belleza. — Клаудио, друг мой, — на мою талию легла вторая рука, и Зевран мягко вернул меня обратно, в свои объятия, — ты хотел поговорить о делах? Третий Коготь рассмеялся и сделал приглашающий жест в сторону выхода. — В присутствии красивой женщины я забываю о любых делах. Ты знал, кого привести в мой дом, Зевран. — Может быть, — с довольной усмешкой согласился эльф, а я прижалась к нему и промурлыкала: — Вы слишком добры, мой принц. Уверена, многие красавицы были бы рады оценить фрески вашего дома вместе с вами. Клаудио ничего не ответил, но улыбнулся и прошел вперед. По дороге он еще делал замечания о фресках, мимо которых мы походили, но уже без огонька, и я этому была рада — объятия чужого Ворона мне совершенно не понравились. Руки у него были сильными, а пальцы больно впивались в кожу, да и переходить к «позированию» в открытой лоджии, куда может войти кто угодно, я вряд ли когда-нибудь захочу. Но, судя по взглядам, которые я на себе ловила, мужчина этой идеей загорелся. Интересно, он так клевал на любых симпатичных девиц или Зевран и правда подбирал платье с определенным умыслом? Торговый принц привел нас в роскошный зал, заставивший меня ахнуть от восторга: на одной из стен неизвестный живописец изобразил ряд колонн, за которыми открывался вид на залив Риалто. Работа была столь тонкой, что я бы поверила в реальность колоннады, если бы не солнечный свет, падающий на воды залива — за настоящими окнами давно царила ночь. — При свете дня этот зал выглядит еще величественнее, но я предпочитаю ночи, — заметил явно довольный произведенным эффектом хозяин. — Надеюсь, эта фреска скрасит для вас ожидание, Belleza, пока мы закончим с делами. — Надеюсь, вы не оставите меня надолго в одиночестве, — промурлыкала я и отсалютовала своим бокалом, играя свою роль. Судя по ответному взгляду Клаудио, я слегка перестаралась, но менять что-то было уже поздно. В центре зала полыхал жаром камин. Это было кстати: пусть зима в Антиве была совсем не такой холодной, как на юге, в открытом платье и без согревающих объятий Зеврана мне внезапно стало прохладно, не спасал даже коктейль, который я до сих пор чудом не разлила. Мужчины отошли в противоположный конец комнаты: там у стены стоял резной секретер, из которого Клаудио извлек какие-то бумаги. Дальше наблюдать я не могла, это выглядело бы подозрительным, так что отвернулась к действительно прекрасной фреске и прислушалась. Увы — толку и из этого вышло немного, поскольку Вороны говорили на антиванском, а я этот язык выучить не успела. Разочаровавшись в своих шпионских талантах, я сделала глоток, утешая себя за провал, и правда увлеклась фреской — за последние годы Родерик все же смог воспитать во мне любовь к живописи. Поэтому голос Третьего Когтя, прозвучавший над самым ухом, заставил вздрогнуть: — Кажется, вы и впрямь увлечены искусством, прекраснейшая. Думаю, вам стоит взглянуть еще на одну картину, убежден, что она доставит вам удовольствие. Руки мужчины скользнули по обнаженным плечам, вызывая мурашки, одна осела на талии, вторая добралась до ладони, которую Клаудио тут же поднял к губам и поцеловал: — Идемте же, Милисента. Вы не пожалеете. Я бросила взгляд в тот угол зала, где был Зевран, но эльфа не увидела. В первый момент это вызвало приступ паники, и я спешно отпила из бокала, возвращая себе присутствие духа. Алкоголь в очередной раз горячей волной прокатился по телу, и мне вдруг подумалось: почему бы и нет? Карнавал располагал к подобным приключениям, вряд ли совместное любование картинами зайдет слишком далеко. К тому же я, в случае чего, смогу снова улететь, кажется, Ворон меня не узнал. Конечно, незнакомый мужчина, особенно такой, как Клаудио, был не слишком подходящей кандидатурой, но свой меня оставил в одиночестве, да и осторожность быстро сдалась проснувшейся жажде приключений. Я сделала еще один глоток, нежно улыбнулась и промурлыкала: — Боюсь, сегодняшняя ночь уже отдана, Клаудио. Но если вы пригласите меня в другую… Мужчина негромко рассмеялся: — Мне нравится ваша страсть, Ricura. Не переживайте, возможно, скоро вы встретитесь со своим ненадежным спутником. Вперед, к небольшой дверце, которую я заметила только сейчас, Ворон подтолкнул меня достаточно властно, чтобы мысли о прямом сопротивлении ушли так же быстро, как и появились. Похоже, принимать отказ синьор Валисти не планировал — и мне следовало подчиниться правилам этой игры, по крайней мере, пока что. Впрочем, она показалась мне забавной, немного пикантной, и я позволила себя увести, тем более что пока что ничего совсем уж предосудительного мужчина себе не позволял. Правда, из объятий не выпускал и прижимал к себе крепко, но не пытался даже поцеловать руку, не говоря уж о чем-то еще. На этот раз мы шли довольно скромно отделанными коридорами, темными, прохладными и полными укромных ниш. Свежий воздух немного остудил голову, и я косилась на них с подозрением. Но Клаудио, кажется, ничего не замечал, упорно ведя меня куда-то вперед. Финалом нашего путешествия оказался небольшой кабинет. При входе Ворон положил на мою маску ладонь, перекрывая обзор, и предложил: — Отметим знакомство, mi tesoro? — бокал из моей руки пропал, тут же сменившись новым, и мужчина, коснувшись губами уха, шепнул: — До дна. Глаза он мне так и не открывал и отказа тоже явно не ждал. В поданном бокале оказалось что-то настолько крепкое и сладкое, что в голове изрядно зашумело, а ноги заметно ослабли. Клаудио поддержал за талию, и я благодарно прижалась, пытаясь совладать с собственным телом. Мелькнула мысль, что не стоило пить незнакомый алкоголь из чужих рук, а потом бокал куда-то исчез, и Ворон, так и не позволив осмотреться, неожиданно поцеловал в губы. В первое мгновение я растерялась, но ответила — почему бы и нет, целовал Клаудио так, что ноги подгибались, — и почувствовала, как его руки проходятся по моей спине, чуть нажимая на позвонки и заставляя прогнуться вперед. С удовольствием поддалась этим ласкам; мысли разбегались, но думать и не хотелось: от поцелуев становилось жарко, сбивалось дыхание, а горячие ладони словно выжигали отметки на обнаженной спине. Ничего подобного я, кажется, не испытывала ни в одной из жизней, и теперь полностью отдалась новым чувствам. И спохватилась, только почувствовав, как мужская ладонь по-хозяйски легла на грудь. Отшатнувшись, я нервно напомнила: — Кажется, мы собирались изучать картины. Клаудио окинул меня страстным взглядом, словно раздевая на расстоянии, от чего к лицу прилила кровь. Кажется, хозяйка борделя из меня все-таки не вышла. — На эту картину стоит любоваться издали, mi tesoro, — он легко подхватил мою руку и привлек обратно, а потом развернул спиной к себе. Напротив входа и впрямь висела картина, при виде которой у меня екнуло где-то под ложечкой, а туман в голове окончательно разошелся. Родерик не только привил мне любовь к изобразительному искусству, но и заставил научиться различать стили живописи, особенности техники разных художников и прочие нюансы. Ученицей я оказалась не слишком прилежной и сходу могла опознать едва ли полдюжины его коллег по цеху, но уж технику своего наставника я помнила отлично. Ворон, воспользовавшись моим замешательством, провел рукой вдоль моих крыльев, обнял, наклонился чуть ближе и хрипло прошептал на самое ухо: — Центральная картина кабинета была написана Родериком Хайеверским. Едва увидев эскиз, я понял, что он должен принадлежать мне. И оригинал, конечно, тоже, к чему мне лишь копия? И тут появляешься ты… С этим спорить было трудно. Родерик в который уже раз превзошел сам себя: он, как и обещал, написал мой портрет — золотоволосой танцовщицы в легком, светящемся собственным светом платье. Хрупкость и беззащитность подчеркивались затемненным фоном окружения — я давно заметила, что мастер предпочитает сосредотачиваться на центральном персонаже картины, лишь намечая фон. Когда этот портрет создавался, мне было тринадцать, но наставник сумел как-то предвосхитить возрастные изменения во внешности — то ли помог талант, то ли он каким-то чудом разглядел мой облик в Тени сквозь реальное лицо, но девушка на картине выглядела лет на семнадцать-восемнадцать. И была точной моей копией — точнее, мной. — Идеально совпавший цвет волос, — прошептал он, касаясь губами уха и чуть прикусывая мочку, так что я вздрогнула, — и маска. Но, думаю, полночь позволяет нам некоторые вольности, mi tesoro. Выяснять, что он подразумевает под «вольностями», я не захотела, как и показывать лицо, так что вывернулась из объятий и отскочила на пару шагов. Правда, маску он сорвать все-таки успел, вырвав вместе с ней пару волосков, но их я сочла недостаточно серьезной потерей. Тут бы еще чего-нибудь не потерять… — Как же вы попали на картину этого ферелденца, моя очаровательная леди Милисента? — хрипловатым шепотом поинтересовался мужчина, снова переходя на «вы» и делая шаг ко мне. Я на всякий случай отступила, причем сразу на два: ловкость Клаудио мне прекрасно помнилась по встрече в палаццо Джованни Мария Делла Фиренце, и второй раз попадать ему в руки я совершенно не хотела. Настороженно выдала заготовленный ответ: — Мастер Родерик несколько лет назад посещал Камберленд. Вероятно, ему понравилось мое заведение. Ворон рассмеялся и сделал еще один шаг вперед, снова вынуждая меня отступать. — Я бывал в «Колоколах Камберленда», — просветил он меня, откровенно лаская взглядом, но не пытаясь поймать. — У мадам Милисенты рыжие волосы. Кто же ты, моя прекрасная незнакомка? Таинственная муза Родерика, так похожая, если верить описаниям, на любимую подружку этого эльфа? На этих словах я уперлась лопатками в стену и бросила панический взгляд в сторону окон, но в этот раз удача от меня явно отвернулась. Похоже, Клаудио тоже позаботился о том, чтобы не попадаться два раза на одну и ту же уловку, — широкие, такие удобные для побега окна сейчас перекрывали изящные кованые решетки. Будь у меня хотя бы минута, я бы и через них протиснулась — была в узоре металла пара подходящих по размеру завитушек; но вряд ли Ворон мне эту минуту даст. Правда, убивать он меня, кажется, по-прежнему не собирался, но альтернатива тоже особенно привлекательной не выглядела. Сюда бы леди Ванду — и я бы еще посмотрела, кто кого у стены зажимать будет. Взгляд мужчина перехватил и усмехнулся, а потом подошел почти вплотную и снова намотал локон на палец. — Такой редкий цвет волос… Ты же не думала, что я тебя не узнаю, mi tesoro? — он наклонился поближе, к самому уху, и с хриплым смешком прошептал: — Я легко отличу невинную девицу от бордельной девки, Pájaro. Я попыталась поднырнуть под его руку и вывернуться, но не вышло: Третьему Когтю мне явно было нечего противопоставить. Он схватил за плечи, рассмеялся над моей попыткой и прижал обратно к стене, а потом опять поцеловал. На этот раз куда грубее, прикусывая губы и больно впиваясь пальцами в кожу. Я попыталась оттолкнуть, а потом и пнуть Клаудио, но силы явно были неравными. Впрочем, он все-таки оторвался и жарко прошептал: — Не стоило сопротивляться, mi tesoro. Женщина должна быть послушной. — Вот и найдите послушную, — огрызнулась я, снова пытаясь его ударить. Снова ничего не вышло, и он чуть кривовато усмехнулся: — Я всегда получаю то, что хочу. Подумай об этом, mi tesoro, один раз я дам тебе такую возможность. Ласкающим жестом отвел волосы и впился в шею, рядом с ключицей, там, где билась под кожей жилка. На поцелуй это было похоже мало, скорее на попытку оставить на мне отметину, и я вскрикнула от неожиданной боли, когда Клаудио прикусил кожу. А потом стена за спиной вдруг исчезла, и я невольно вцепилась в единственную опору. Ворон оторвался от меня, хрипло рассмеялся, сжал мое бедро ладонью и велел: — Подумай как следует, моя милая. Надеюсь, в следующий раз ты будешь более приветливой со своим господином. А потом разжал руки и даже подтолкнул, так что я невольно вскрикнула и полетела вниз. Падать оказалось не слишком далеко, я даже не успела отойти от паники и начать думать. Правда, приземление от этого мягче не стало: я больно ударилась плечом, прокатилась кубарем по влажной земле и врезалась в стену. Впрочем, последнее — уже на излете, так что и особых травм стена мне не причинила. — Chica, ты? — раздался голос, который я совсем не ожидала услышать. Оказалась я в подвале, на что явно намекал земляной пол, и подвал этот не освещался никак, так что ориентироваться я могла разве что на слух. Но не узнать Зеврана было невозможно. — А ты здесь откуда? — шепотом уточнила я и поняла, что меня трясет: похоже, на этот раз сеньор Валисти смог напугать меня куда качественнее, чем в прошлый. Кожа на плечах горела, губы явно припухли, а бедро все еще ощущало железную хватку несостоявшегося, к счастью, любовника — и это были не слишком приятные ощущения. Эльф мрачновато хмыкнул: — Мой добрый друг Клаудио оказался куда неблагодарнее, чем я ожидал. Неприятный нюанс, но в целом на наши планы не влияет. Правда, я не ожидал, что он и тебя отправит в подземелье. Обычно своих женщин Валисти держит в спальне, там как минимум чище. На чем ты попалась? — На незнании, — проворчала я, стараясь успокоиться и ощупывая плечо. Вроде бы перелома не было, но точно я была не уверена. Мгновение спустя рядом присел Зевран, и я, морщась, пояснила: — Родерик, оказывается, успел написать мой портрет, но продал его сразу же и мне не сказал. А еще он захаживал к настоящей мадам Милисенте, и точно знал, что оттенок волос у нее другой. — Почти такой же, — вздохнул Ворон. — Думаю, если бы не картина, он бы не обратил внимания на разницу. — И еще сказал, что невинную девицу отличит от бордельной девки, — все так же ворчливо добавила я. Кажется, голос все-таки слегка дрожал, или это мне показалось? — Может, теперь скажешь, зачем было меня так наряжать? — Клаудио обожает экзотических женщин, а блондинки в Антиве встречаются нечасто. И никогда не вредит своим любовницам, по крайней мере, пока они ему не надоедают. А уж из спальни ты бы без проблем сумела сбежать, хоть до его заигрываний, хоть после, окна там широкие, — пояснил Зевран. Я тут же возмутилась, и теперь голос точно дрожал: — Что значит — «после»?! — Клаудио красивый мужчина. И свой интерес проявил вполне однозначно, — усмехнувшись, напомнил убийца. И поддразнил: — Возможно, ты упускаешь свой шанс. Пока я искала, что на это можно ответить, эльф тоже ощупал мое плечо. Я только удивилась, как он сумел заметить в темноте мои манипуляции, а потом приятель дернул мою руку так, что я невольно вскрикнула. Но боль почти сразу стала слабее, и убийца укоризненно прошептал: — Chica, ты же ученица Ворона. — Так не Ворон же, — я демонстративно всхлипнула, а потом фыркнула: — Ничего, пусть думает, что мы тут развлекаемся, и завидует. Зевран рассмеялся и потянул меня ближе к себе. Я послушно придвинулась и в итоге оказалась у эльфа на коленях. Правда, в этом никакого подтекста не чувствовалось, и приятель тут же эту мысль подтвердил: — В твоем платье на полу не слишком уютно. Испугалась? — Конечно, нет, — соврала я и прижалась покрепче: на полу было не то что неуютно, а откровенно холодно, так что теперь уже было непонятно, от душевного дискомфорта меня трясет или от физического. Все-таки в последний момент я и правда испугалась — расставаться с невинностью подобным образом в мои планы никак не входило. Почти против воли я шепотом пожаловалась: — По-моему, твой Клаудио слегка сошел с ума от этой картины, я уже подумала, что он меня прямо там… сбежать никак не давал, зажал у стены… а на окнах решетки… Зевран молча прижал покрепче и гладил по спине все время, пока я говорила. Кажется, получалось не очень внятно, я торопилась и злилась и на себя, и на обоих Воронов. Больше всего бесило, что поначалу я поддалась на поцелуй почти незнакомого мужчины, и мне это даже нравилось; а еще — что так бездумно взяла из его рук бокал. Когда я, наконец, замолчала, эльф прижался губами к моему виску и чуть насмешливо спросил: — Значит, Клаудио тебе не понравился? Я подуспокоилась и проворчала уже без дрожи: — Синяков он мне, наверно, по всему телу оставил. Вот уж не думала, что слово «ласка» можно воспринимать настолько по-разному. — Некоторым нравится, — возразил Зевран. Я промолчала. Может быть, если бы это был любимый человек, которому я безоговорочно доверяю… но уж точно не какой-то случайный тип, который легко может в любой момент свернуть мне шею. Хотя леди Ванда периодически связывалась с такими рожами, что меня от одного вида в дрожь бросало, да и Изабелла рассказывала… разное. — Зачем ты мне налил такой крепкий напиток? — жалобно прошептала я. Обвинять Зеврана было не в чем, да и вообще никого, кроме себя, но началось-то все с этой «Ночи позора». Хорошо хоть, название не оказалось пророческим. — Думаешь, там были другие? — насмешливо поинтересовался Ворон. И чуть серьезнее добавил: — Ты слишком зажата, chica. Иногда стоит расслабиться и просто получить от жизни удовольствие. На это я отвечать тоже не стала. На мой вкус, я и так вполне получала удовольствие от жизни, особенно когда танцевала или откапывала какие-нибудь тайны. Удовольствие от посторонних мужчин, да ещё таких... напористых, было сомнительным. Сидеть было уютно: эльф обнимал меня, поглаживая по плечу, адреналин схлынул, и мысли опять потекли не в том направлении. А еще минут через пятнадцать я снова начала мерзнуть. Повозившись в руках Зеврана, поинтересовалась: — А мы собираемся выбираться? Или ждем, пока нас спасут? Я могу позвать леди Ванду. Ворон негромко рассмеялся: — Собираемся, chica. Просто ты так тряслась, я боялся, что отмычкой в замок не попадешь. Успокоилась? Я задумчиво прислушалась сама к себе и пожала плечами, тут же зашипев от боли. Паника точно ушла, алкоголь, кажется, тоже слегка выветрился, по крайней мере, я не боялась упасть при первом же шаге. Немного еще потряхивало от пережитого: оказывается, когда на тебя смотрят с таким желанием, трудно остаться невозмутимой. Правда, в случае Третьего Когтя эмоции были скорее неприятными. Я примерила такой взгляд на Каронела и тут же отбросила — влюбленность в него была легкой, как поток ветра, и такой же мимолетной, не требующей ничего более откровенного, чем поцелуи. В его взгляде превалировало восхищение, и меня это полностью устраивало. А вот на Зеврана «примерка» легла куда гармоничнее. В конце концов, воспринимать его отдельно от репутации пылкого любовника было сложно, да и вспомнились те эмоции, которыми делилась демонесса, вызвав во мне на этот раз не только смущение, но и интерес. Сам эльф, не подозревая об этих мыслях, скользнул ладонью вдоль моей ноги, вызвав волну мурашек, но, в отличие от коллеги, его интересовали вовсе не мои бедра, а туфли. Что-то он с ними сделал, я расслышала только тихий щелчок, а потом едва слышно звякнули отмычки — их звон я бы сейчас, кажется, узнала из тысячи других звуков. — Теперь можем уходить, — едва слышно шепнул эльф, снова коснувшись губами моего виска и согревая теплым дыханием. Я чуть повернула голову, хоть в темноте было и не видно его лица, и поинтересовалась: — А как ты собирался уходить, если бы меня сюда не отправили? — Так же, как ты вошла, — рядом с моим лицом тихонько зазвенели отмычки, но я не стала отбирать их у специалиста. То ли темнота сыграла, то ли так до конца не выветрившийся алкоголь, но голову чуть повело, и мне вдруг подумалось, что я нечасто оказываюсь настолько близко с дорогими мне мужчинами. И такими красивыми. И такими опытными. И еще хотелось смыть с кожи те отвратительные поцелуи, убедиться еще раз, что бывают и другие. И пусть в самом деле завидует, в конце концов. Господин, чтоб его демоны пожрали. Так что вместо ответа я чуть подалась вперед, безошибочно коснувшись губ Зеврана. Он улыбался, я отчетливо это ощутила, и в первое мгновение не отреагировал, даже чуть качнул головой, а потом все-таки ответил на поцелуй, моментально перехватывая инициативу. Он оказался совсем не таким, как с Каронелом и уж конечно не как с Клаудио. Зев целовал так, что я сама невольно обняла его и прижалась крепче, чувствуя отголоски страсти и в то же время нежности. Он то едва касался моих губ, то прижимал так, что перехватывало дыхание, легко прикусывал, и я терялась от нахлынувших ощущений. В голове снова зашумело, то ли от удовольствия, то ли от алкоголя. Ловкие пальцы, одинаково хорошо обращающиеся и с оружием, и с непослушными косами, сейчас перебирали локоны, едва заметно массируя кожу, и от этого сознание почти отключалось, растворяясь в прикосновениях. Нежно проведя пальцем по шее, там, куда пришелся укус Клаудио, Зевран чуть потянул меня за волосы, я послушно откинула голову. Мягкие губы скользнули по коже, касаясь ее легко, словно перышком. Новый поцелуй лег поверх отметки Третьего Когтя, но теперь дарил не боль, а удовольствие. Я судорожно вздохнула и пришла в себя; тут же накрыло смущением, так что я вздрогнула и сжалась. Зевран, тонко почувствовав смену настроения, оставил последний поцелуй и тихо засмеялся. — Иди сюда, chica, — эльф привлек меня ближе, позволяя спрятать лицо на груди, и я тут же воспользовалась предложением: казалось, щеки полыхают так, что это заметно даже в темноте. Зевран успокаивающе погладил по спине и чуть насмешливо предположил: — Надеюсь, ты не собираешься теперь краснеть и смущаться, дорогая? — Собираюсь, конечно, — шепотом отозвалась я, побоявшись не справиться с голосом. Он снова рассмеялся, продолжая поглаживать, и прижался щекой к моей макушке. Успокоиться получалось плохо: не зря леди Ванда так любила проводить с ним ночи, целовать Зевран действительно умел. Но постепенно мне все-таки удалось взять себя в руки и расслабиться. Через какое-то время я неуверенно поинтересовалась: — Зевран, а если бы я не… ты бы продолжил? Несколько секунд убийца молчал, потом поцеловал меня в макушку и все-таки ответил: — Будь ты чуть больше похожа на меня, chica, я бы и останавливаться не стал. Не вижу ничего предосудительного в том, чтобы подарить друг другу немного удовольствия, — в голосе я почувствовала улыбку, а ладонь соскользнула со спины и прошлась вдоль бедра, снова заставляя вздрогнуть. Он негромко рассмеялся и убрал руку обратно. — Но ты так серьезно относишься даже к мимолетным ласкам… Тебе нужен другой мужчина, который сможет быть рядом всегда, а не время от времени. — Тогда зачем? — я почувствовала, что опять краснею, но не спросить не могла. Мне ведь показалось, что он сначала не хотел отвечать, да и раньше особо интереса ко мне не проявлял. По крайней мере, такого. Зевран рассмеялся и ответил вопросом на вопрос: — А разве ты не хотела? Я уткнулась ему в грудь, чтобы не отвечать. Лично я точно ничего такого хотеть не могла, это все темнота и алкоголь, и карнавал, и… Какое счастье, что сегодня нам предстояло уезжать из Антивы. Кажется, на меня этот вечный праздник все-таки тоже повлиял не лучшим образом. Упрямо прошептала: — Ты мне тоже нужен. Зевран улыбнулся и с тщательно скрываемой нежностью подначил: — Какая ты, оказывается, жадная, chica. Смущаться дальше было уже некуда, так что я подняла голову и поцеловала друга в щеку: — Может быть. — Так уже лучше, — похвалил он. — Но я знаю еще одно верное средство от излишней стеснительности. Давно мы не тренировались, не находишь? — Сейчас?! — невольно ужаснулась я, и впрямь забывая о любом смущении. Тренироваться в абсолютно темной комнате, где я даже своих рук не вижу, еще и с ушибленным плечом… я даже забыла, что на этот раз у меня и оружия не было. — У меня же… плечо ранено! — К утру пройдет, — оптимистично пообещал эльф, подхватил меня на руки и одним слитным движением встал, словно и не заметив моего веса. Аккуратно поставил рядом и чуть подтолкнул: — Идем, chica, иначе скоро придется все-таки вернуться к поцелуям, с ними ты забываешь о холоде. Это предложение придало мне энтузиазма и даже нетерпения, так что я едва дождалась, пока Зевран вскроет замок на двери. Мне он эту операцию все-таки не доверил: то ли от пережитых эмоций, то ли от выпитого руки у меня по-прежнему подрагивали. Впрочем, алкоголь явно почти выветрился — мыслила я уже достаточно ясно, да и на ногах держалась вполне уверенно. За пределами нашей темницы свет был, но совсем слабый. Впрочем, после полной темноты мне хватило и его, чтобы оценить каменный, довольно узкий коридор с низким потолком и лестницей в левой его части. А еще — свое почти неприличное, но такое красивое платье, ставшее теперь просто неприличным. Спасибо Дагне, я давно забыла о том, что ткань имеет свойство пачкаться и впитывать воду, так что никак не ожидала такой подставы от собственного наряда. Вздох разочарования вырвался сам собой. Зевран глянул мельком, усмехнулся и помог счистить самые крупные пятна грязи; принципиально лучше не стало, да и ткань по-прежнему липла к ногам. От туфель и вовсе пришлось отказаться, один каблук оказался сломан. Убийца хмыкнул: — Может, оборвем подол, и противники будут вместо боя думать только о твоих ножках? Я фыркнула и показала язык. Демонстрировать кому попало свои ноги я не собиралась, пусть лучше о выживании думают. Но на пару разрезов по бокам все же согласилась, убегать так явно будет куда удобнее. Коридор, к моему счастью, мы покинули без особых проблем — мне он живо напомнил те узкие лазы, в которые меня вечно затаскивала леди Ванда, так что клаустрофобия заколыхалась где-то на грани сознания, но так и не выплыла на поверхность. Дверь, отделяющую нас от свободы — или, по крайней мере, верхнего этажа, — Зевран вскрыл без особых проблем. Дальше пришлось затаиться, Третий Коготь не страдал беспечностью, так что мимо нашего убежища то и дело проходил какой-нибудь вооруженный тип. Едва слышным шепотом я поинтересовалась: — Напомни, зачем мы вообще сюда сунулись? — Дом Валисти будет нашим прикрытием, — так же тихо отозвался эльф. Спросить что-нибудь еще я не успела: мимо прошел очередной охранник, и чуть ли не прямо за его спиной Зевран решил проскочить сам и протащить меня. Счастье, что я была босиком, иначе стук каблуков нас бы точно выдал. К лоджии мы не пошли, Зевран уверенно свернул куда-то направо. Несколько темных коридоров мы крались, вовсю пользуясь нишами, пока в одной из них мне к горлу внезапно не приставили нож. К счастью, противник нападать не спешил и решил показать лицо: к стене меня прижала потрясающе красивая женщина. Смутно знакомым голосом, похожим на бренди, она тягуче проговорила: — А я ведь предупреждала тебя. — Орланда, — насмешливо, хоть и тихо позвал эльф, и я, наконец, узнала Орланду Валисти, сестру Клаудио. — Тебе лучше убрать свою игрушку. Ты ведь не хочешь, чтобы я не выполнил свою часть сделки? — Но ты уже выполнил, — гортанно рассмеялась женщина, не торопясь отпускать меня. Я философски задумалась, что давняя мысль носить широкий металлический ошейник была не такой уж и глупой. — Я видела бумаги у Клаудио. Каково чувствовать себя дважды предателем, amante? — Незабываемо, — шепнул Зевран, и я поняла, что он совсем рядом. Может, даже держит кинжал где-нибудь поблизости от Орланды. — Мы оба знаем, что у семьи Валисти есть связи, о которых не должен знать никто, верно? В голову внезапно пришла ещё одна мысль, и я едва не захихикала. Дослушивать взаимный шантаж я не стала, посмотрела на женщину правильным зрением, подалась немного вперед, под самый клинок, так что холодное лезвие коснулось кожи, и прошептала: — Вы боитесь демонов, Орланда? Шепот получился тихим, вкрадчивым, немного хрипловатым — почти таким, какой навевают сами демоны. Роль инфернальной твари внезапно пришлась по душе, захотелось даже сделать что-то такое… кровь требовала действий. Я чуть задрала подбородок, чтобы шея казалась совсем беззащитной, и насмешливо предложила: — Одно движение, и многие из них придут на мой зов. Решайтесь. Рука женщины не дрогнула, словно мои светящиеся глаза ее совсем не впечатлили, лишь лицо сделалось чуть более задумчивым, выдавая хоть какую-то реакцию. Зевран не вмешивался, но, я была уверена, сейчас меня страховал. Несколько секунд мы с Орландой смотрели друг другу в глаза, а потом клинок исчез. — Значит, из вас двоих ведьма была не та? Умно, — похвалила женщина. А потом развернулась к Зеврану и протянула пачку бумаг: — Контракты. Один из них настоящий, ты поймёшь, остальные — прикрытие. — Мы практически в расчете, — промурлыкал Зевран, принимая бумаги. Во второй руке оказался кинжал, которым убийца провел по плечу хозяйки дома. Плоской стороной. — Ты все еще мне немного должна, дорогая. — Ты хорош, amante, — голос был насмешливым, но в нем все же мелькнуло восхищение. — Я выведу вас, жизни твоей девчонки это вполне стоит. — Сомневаюсь, — усмехнулся эльф, но оружие убрал. Кивнул: — Веди. Орланда протиснулась в самый угол ниши, надавила на что-то, и часть стены распахнулась внутрь. Женщина шагнула вперед первой, но я покосилась с сомнением и поинтересовалась: — Думаешь, сегодня стоит ей доверять? — Прекрасный вопрос, chica, — рассмеялся Зевран. А потом подставил руку таким характерным жестом, что я без лишних вопросов обернулась ястребом. Путешествовать в таком виде было неуютно: я и человеком-то почти ничего не видела, а птицей ослепла окончательно. Но прежнему правилу — слушаться тех, кто лучше разбирается в ситуации, — я следовала неукоснительно, так что спорить не решилась. Тайный ход явно уходил под землю, нам пришлось несколько раз спускаться по лестницам, а затем, к счастью, подниматься. Света практически не было — может быть, убийцам тусклого свечения от каких-то грибов и хватало, а я могла разве что отличить сами эти грибы от всего остального окружающего мрака. Зато отлично слышала шаги моих спутников: оба явно старались ступать тихо, но мой слух не обманешь. Больше никакой информации не поступало — обсуждать происходящее два убийцы не спешили, дыхание их было куда тише шагов, а запахи я почти не ощущала. Путешествие показалось таким долгим, что выйти наружу я рассчитывала как минимум в порту, а то и в паре часов ходьбы от Антивы. Но нет, это оказалось ложное впечатление: очередная потайная дверь привела нас в апельсиновую аллею, причем совсем недалеко от входа. Едва Зевран вышел за пределы подземелья, как я снова вернула привычное обличье, и в нос ударил запах цветущих апельсинов и влажной земли. Мир тоже наконец-то посветлел, вернее, вернулось нормальное человеческое зрение, а вместе с ним и человеческое восприятие: камень дорожки под ногами показался почти ледяным, так что я негромко ойкнула. Орланда оглянулась, смерила меня насмешливо-презрительным взглядом, но промолчала; я ответила ей не менее насмешливым, только еще подкрепленным светом. Зеврана эти переглядывания заметно веселили, и, поймав мой взгляд, убийца подмигнул. — Опять она! — возмущенно прошипела леди Ванда, появляясь из-за ближайшего дерева. За ней тенью следовал Фенрис, явно недовольный чем-то. Меня он осмотрел цепким взглядом и нахмурился еще сильнее. Негромко спросил: — Все в порядке? Я кивнула. Орланда оглядела наших спутников и насмешливо заметила: — В прошлый раз твоя команда выглядела профессиональнее, amante. — Зато в этой я не сомневаюсь, — отозвался убийца в том же тоне. — Насколько я тебя знаю, дорогая, ты подобным похвастаться не можешь. — И проживу дольше, — рассмеялась она, показав белые жемчужные зубы. Леди Ванда тут же вскинулась и процедила: — Вот уж вряд ли. Глаза демонессы засияли лавандовым светом, и Зевран поспешил вмешаться: — Mi bella, она снова нам нужна. Не в этот раз. — Опять? — разочарованно протянула Ванда, а потом, прищурившись, еще раз оглядела противницу. — Ну, хорошо. В следующий раз. Тогда она будет моя. Орланда хотела что-то ответить, но в этот момент со стороны дома раздался мелодичный звон. Зевран чуть раздосадовано выругался: — Mierde! Быстро они. — Я предупреждал, — невозмутимо отозвался Фенрис. Осмотрел меня еще раз и велел: — Алиена, идем. Орланда исчезла как по волшебству; впрочем, магию Воронам прекрасно заменяли отточенные навыки и тайные ходы. Зевран довольно усмехнулся и первым последовал за лириумным воином. Я задерживаться тоже не стала, а вот демонесса замерла на месте, разглядывая меня. Далеко уйти мы не успели: стоило добраться до выхода из поместья, как мимо нас в опасной близости от плеча леди Ванды пронеслась стрела. Подруга зло сощурила глаза — эта ночь явно привела ее в не самое доброе расположение духа, — и обернулась. Зевран едва слышно велел: — Идем. Милейший Клаудио пока что нужен живым. Тут уже затормозила и я. Меня ночь тоже успела вывести из равновесия. — Клаудио… Знаете, вы идите, а у меня есть небольшой разговор с этим любителем живописи. — Может, я его просто пристрелю? — кровожадно поинтересовалась Ванда. Я укоризненно на нее посмотрела и попросила: — Не лишай меня удовольствия. А потом смело вышла из кустов, которыми мы пробирались. На пороге лоджии и правда стоял глава дома Валисти, и рядом с ним несколько человек — не то охрана, не то слуги. Меня они заметили сразу, один из подчиненных вскинул лук, но Ворон едва пошевелил пальцами, и стрела снова уставилась в землю. — Мой господин, — пропела я, переходя на танцевальный шаг. Страха не было, на улице-то точно никаких решеток не поставишь. — Я обдумала твое бесконечно щедрое предложение. Легкий взмах руки — и меня окутывает светящееся платье, точь-в-точь как на картине Родерика. Третий Коготь впился в меня таким жаждущим взглядом, что я почувствовала себя голой; невольно вспомнилось его предложение насчет лоджии — до заката и впрямь было еще далеко, и рассвет-то пока не думал наступать, — и моя решимость слегка поколебалась. Может, стоило и правда сматываться, пока нас толком никто не видел? А то лоджия и противники близко, а союзники — не очень. Кто знает, что еще может выкинуть этот тип? Но менять решение было поздно, так что я решила рискнуть — подошла вплотную, заставила платье-щит стечь вниз, обнажая уже знакомый Ворону вид, от которого его глаза вспыхнули предвкушением. Про лоджию он, похоже, тоже помнил, и куда лучше меня. Сдержав нервную дрожь, я пробежалась кончиками пальцев по его плечам и промурлыкала: — Разве можно отказать тебе, мой господин? На этот раз я поцеловала его сама. Злость придала решимости, так что я даже почти не смущалась, обвила руками шею, даже ножку одну назад отвела, стараясь казаться хрупкой. Охранники заухмылялись, а Клаудио сжал меня в душных объятиях, кажется, оставляя новые синяки. Целовал он снова грубо, прикусывая губы едва ли не до крови, но я послушно отвечала, выбирая момент. Когда охранники начали перешептываться о чем-то своем, а мужчина окончательно расслабился и даже потянул подол платья наверх, от души укусила его за губу, а потом с размаху залепила между ног. Во рту появился привкус крови, колено протестующе заныло, но и близко не так, как заорал Клаудио. Оттолкнуть его на этот раз получилось без проблем; я поправила платье и зло проговорила: — Музы бывают обидчивыми, мой принц. И временами даже мстительными. Стоило об этом помнить. И обернулась птицей, поскольку охранники зашевелились, беря нас в кольцо. Выбор ипостаси был сомнительным: хоть ночи в Антиве блистали огнями, до ближайших освещенных улиц еще надо было долететь. К тому же наше сегодняшнее убежище находилось рядом с портом, а как раз он особенно яркой иллюминацией похвастаться не мог. «Встретимся ближе к дому», — велела я демонессе, решив все же лететь самостоятельно. Искать подходящее место посадки недалеко от виллы, а потом разыскивать друзей было глупо, а до порта я уж как-нибудь долечу. В крайнем случае, можно будет приводниться где-нибудь поближе к берегу, не так на улице и холодно. Дорога оказалась непростой. Дважды я сбивалась с пути, один раз на меня напала сова, пришлось даже рискнуть приземлиться и обернуться человеком — отбиться в воздухе не вышло бы никак, я и летела-то с трудом, поврежденное плечо давало о себе знать. Но все-таки с поставленной задачей справиться удалось: где-то внизу, под крыльями, заскрипели снасти, и я начала выбирать место для посадки. Никого из моих друзей видно пока не было, так что менять форму я не торопилась: порт ни в одном городе не бывает безопасным районом. Присела на ветку дерева, растущего прямо над одним из горящих фонарей, и попыталась подвести итоги ночи. Количество синяков представлять было страшно. Плечо ныло, причем после полета — сильнее, похоже, не стоило его нагружать. Еще саднило на спине, демонова сова успела меня зацепить. Жалко было платья, мало того, что испачкалось, так ещё и порвалось; но эту потерю и за потерю-то считать не получалось. Еще я злилась на себя за всю эту историю с Клаудио, но тут сделать ничего было нельзя — все, что можно, я уже сделала. И еще, кажется, начала накатывать истерика: пусть Зевран меня почти успокоил, теперь вернулись и страх, и облегчение, по очереди прокатываясь по нервам, так что хотелось то смеяться, то плакать. У остальных, кажется, все прошло куда лучше: Фенрис и Ванда вообще были на подстраховке, им и не перепало, Зевран тоже отделался синяками. Надеюсь, от подчиненных Клаудио им удалось уйти… Из плюсов были какие-то контракты и, кажется, договор с Орландой. Уверенности, что оно того стоило, у меня не было, но Зеврану я верила. Внезапно прямо под моим деревом прошла знакомая макушка, дополненная обтянутыми красной тканью плечами и восхитительно знакомым прикладом. Я все-таки спустилась вниз и обернулась, а потом позвала: — Варрик! Приятель вздрогнул и резко развернулся, хватаясь за Бьянку, а потом тоже меня узнал. Брови его отчётливо поползли наверх: — Перчинка, что это с тобой? Я представила, что он увидел: перепачканное, порванное синее — не белое! — платье, босые ноги, распухшие губы и шальные глаза — и немного истерически хихикнула. Пару мгновений он разглядывал меня издали, а потом подошел поближе и безошибочно отвел волосы от шеи. Похоже, Клаудио и впрямь оставил после себя отметину, потому что Варрик нахмурился и уточнил: — Ты в порядке? — В полном, — заверила я. Наверно, звучало это не очень правдоподобно, оставленные этой ночью следы навевали определённые мысли. Так что я пошире улыбнулась и добавила: — Это так, сопутствующие потери, по мелочи. Что ты здесь делаешь? — Пишу новую историю, что же еще? — гном тоже улыбнулся, но не слишком широко, все еще разглядывая меня придирчивым взглядом. — А ты? — Ищу подробности старой, — я рассмеялась и обняла друга. Встретить его было приятно, я и не надеялась увидеться с кем-то так скоро. — Но через пару часов уеду. На поиски вина для тебя, так что готовь свою историю. — Непременно, — заверил Варрик и тоже обнял. — Будь осторожна, девочка моя. В крайнем случае, я обойдусь без вина. — Какие жертвы, — я цокнула языком и снова рассмеялась. Кажется, нервы все-таки сдавали. Но в этот момент я уловила приближение леди Ванды, так что смеяться перестала и попрощалась: — Мне пора. Ты тоже себя береги, здесь полно Воронов. Варрик улыбнулся и напоследок поинтересовался: — Перчинка, а мне показалось, или ваш король… как бы это сказать… несколько наивен? — Он очень честный и благородный, — с напускной обидой поправила я. И фыркнула: — Иногда — с избытком. Гном кивнул, обнял меня еще раз и шепнул: — Я помню, что вы собирались в Тевинтер. Если будешь в Минратосе, найди магистра Мэйварис Тилани и скажи, что ты от меня. Это жена моего кузена и самый приличный магистр во всей Империи, даже Эльфу придраться будет не к чему. Я кивнула, чмокнула Варрика в щеку на прощание и, снова обернувшись птицей, поспешила к подруге. Из города мы уехали сразу, благо, ни собирать вещи, ни искать лошадей не пришлось — все было подготовлено заранее, мы задержались только для того, чтобы переодеться. Леди Ванда, разглядывая меня, возмущенно шипела и даже настояла на том, чтобы смазать синяки заживляющей мазью. На мой вкус, это было излишеством, и сами бы прошли, но если ей так было спокойнее… — Почему я не могу убить его? — уезжать демонесса абсолютно не хотела, наоборот, рвалась вернуться на виллу Валисти. — Их всех! Заодно и преследовать нас будет некому. — Не самый плохой план, — мрачно согласился Фенрис с Вандой, чем тут же поднял ей настроение, даже жажда убийства явно чуть утихла. Но потом подруга покосилась на меня и снова разозлилась. Зевран посоветовал: — Расслабьтесь. Орланда — наше прикрытие, она мне притащила контрактов из империи, которых хватило бы на половину гильдии. Большая часть — липовые, так что никакими обязательствами мы в любом случае не связаны, зато совать нос можем практически куда угодно. — Она мне не нравится! — капризно перебила Ворона демонесса. Тот рассмеялся: — Mi bella, она никому не нравится, и пара интересных вопросов к ней есть и у меня. Позже я их обязательно задам. Ванда возмущенно посопела под насмешливым взглядом Зеврана, но оставила тему соперницы в покое. И тут же переключилась на новую: — А этот? Он посмел тронуть мое! Я фыркнула себе под нос от такой характеристики и даже задумалась: а если бы я все-таки решилась продолжить с Зевраном, как бы подруга отреагировала? Возмущалась, что начали без нее, обиделась или пообещала бы присоединиться в следующий раз? — Все вместе, — мрачно буркнула она и снова повернулась к Зеврану. Тот рассмеялся: — Клаудио тоже мало кому нравится, дорогая. И, уверен, он совсем не понравится нашему венценосному другу. — Ты свел их с Алистером? — нахмурилась я. — Зачем? Всю дорогу меня посещали разные мысли и обрывки воспоминаний этой ночи, и приятные, и наоборот. Как ни странно, самым вдохновляющим моментом оказался последний поцелуй с Третьим Когтем — как же он орал от моего удара… Кажется, я и правда становилась мстительной. Как бы то ни было, ради своего короля и друга я из воспоминаний вынырнула. — Ты ведь слышала, как милейшая Орланда называла меня дважды предателем? — рассмеялся убийца. — Предал того, кого назвал другом, подставив под ножи Антиванских Воронов. И заодно предал того, с кем подписал контракт — чтобы наша дорогая подруга могла прибрать власть в доме к рукам. И, заметь, мы к этому не будем иметь никакого отношения. Я вопросительно посмотрела, ожидая продолжения, поскольку оно явно напрашивалось. Кем бы там себя Вороны не считали, Зеврану я верила безоговорочно, а вот в то, что он мог подставить Алистера, — ни капли. Сам эльф посмотрел на меня с довольной улыбкой и вкрадчиво спросил: — Chica, даже Алистер не будет столь… наивен, чтобы соваться к Воронам в одиночку. Я ведь прав? — Он позвал Варрика, — кивнула я. О встрече я рассказать забыла, и теперь исправилась. — Я видела его ночью в порту, так что Алистер уже здесь. Он еще и Изабеллу звал, так что они как минимум втроем. — А, моя дорогая Изабелла, — Зевран почти ностальгически вздохнул, снова вызывая у демонессы злобную гримасу. На этот раз она промолчала: видимо, делить одного любовника с другой она все же была готова. — Ну, теперь погони нам точно можно не опасаться. Я рассчитывал, что Клаудио не удержится и нападет на нашего венценосного друга, и на этом его бесславные дни окончатся, всё-таки Алистер — Серый Страж, хоть и бывший… Но теперь в этом уверен. Изабелла не рассказывала о нем? — Немногое, — нехотя ответил Фенрис, пока я хмурила лоб, вспоминая. В разговор лириумный воин не вмешивался, но тоже был мрачен. Это было не так заметно, как у Ванды, поскольку особым дружелюбием он и раньше не страдал, но мне все-таки казалось, что сейчас Фенрис как-то особенно недоволен происходящим. — Думаю, своего обожаемого мужа она все же упоминала, — хмыкнул Ворон. — Луис был близким приятелем Клаудио, насколько возможны подобные отношения среди Воронов и торговцев. Пожалуй, они не переходили друг другу дорогу и периодически сотрудничали — почти любовная идиллия. Вкусы у них тоже были похожи, так что, заведя экзотическую жену из не такого уж далекого Ривейна, Луис через некоторое время решил поделиться красоткой с приятелем, а то, глядишь, и не с одним, контракты-то как-то отмечать нужно. — И ей это не понравилось? — удивилась Ванда. Я бы, пожалуй, тоже удивилась, чем-чем, а верностью одному любовнику пиратка не страдала; но теперь я познакомилась с одним из этих «приятелей» и недовольство Изабеллы могла оценить. Сомневаюсь, что ей нравилось такое отношение, по крайней мере, когда вела не она. Демонесса покосилась на меня, явно выцепив эту мысль, и снова полыхнула лавандовым светом от гнева. Но перебивать и требовать крови Клаудио больше не стала, Зевран успел разбудить в ней еще и любопытство. — Насколько я знаю, выбирать постель Изабелла предпочитает сама, — подтвердил мои мысли Ворон. — От Луиса я ее по дружбе избавил, но Клаудио не просто торговец, он еще и Ворон из Старших Когтей. Тогда он мне был не по зубам. — А сейчас? — насмешка и мрачность смешивались у Фенриса таким причудливым коктейлем, что я залюбовалась. Мужчины этого, кажется, не заметили, а Ванда снова на меня покосилась, теперь одобрительно. Промурлыкала: «Хорошо смотрятся, верно? А в постели будут смотреться еще лучше». Я невольно вспомнила поцелуи Зеврана и смущенно отвернулась, но глаза против воли снова нашли обоих эльфов. Что-то все-таки в этой мысли было… Правда, слова Зеврана я тоже помнила, они неплохо отпечатались в сознании. Такой диссонанс в душе сбивал с толку, и в итоге я просто отодвинула все мысли на «потом». Я, как и Скарлетт О`Хара, не буду думать об этом сегодня, подумаю завтра или послезавтра. Прислушавшись снова к разговору, я с удивлением услышала: — Зачем ты отправил туда Алиену? У нас еще будет не одна возможность рискнуть, магистры тебе ее предоставят. Для чего было нужно организовывать проблемы на ровном месте? — Затем, что ей пора избавляться от некоторой наивности, свойственной ферелденским аристократам, — усмехнулся Зевран и подмигнул мне. — Ни я, ни ты рядом постоянно не будем, так что лишняя тренировка не помешает. А еще вот за этим. В руках Ворона мелькнул мелкий цилиндрический предмет, в котором я почти сразу опознала печать. Похожей формы была у Фергюса и Айдана, что-то схожее я видела и у Варрика. Но озвучить мысли не успела, меня перебила Ванда: — Торговая печать? И какой нам с этого смысл? — Во-первых, небольшая, но очень сладкая месть Клаудио, — Зевран усмехнулся своим мыслям и довольно прикрыл глаза. — Без нее у него будут некоторые проблемы с документами. А во-вторых, теперь мы можем выбирать свое прикрытие. Chica, кого предпочитаешь — Вороны или торговцы? Я оценивающе посмотрела на него, на Фенриса, на Ванду… Вздохнула: — Вам троим больше подойдет роль Воронов. А из меня не выйдет ни того, ни другого. Торговаться меня Варрик, конечно, научил, но делец из меня… Еще хуже, чем убийца. — Не такая уж из тебя плохая актриса, — попыталась утешить демонесса, которой идея поиграть в наемных убийц, похоже, пришлась по душе. Я снова вздохнула и покачала головой. А потом в эту голову пришла интересная мысль: — Очень плохая. Может, сыграть от противного? Настолько плохая, что даже хорошая? — Что-то я не успеваю за твоей мыслью, дорогая, — удивленно вскинул брови Зевран. Фенрис согласился: — Что ты имеешь в виду? Леди Ванда, нахально подслушав мысли, расхохоталась и посмотрела влюбленными глазами: — Это будет весело. Я улыбнулась в ответ, согласно кивнула и пояснила мужчинам: — Ворон из меня не выйдет, а из вас торговцы так себе. Но Вороны же не трубят о себе на каждом углу, верно? У вас тоже есть какое-то прикрытие? — Бывает, — согласился Зевран. В его голосе не было ни настороженности, ни недоверия, словно он готов был поддержать любую идею, и я с воодушевлением закончила мысль: — Возможно, я просто буду под прикрытием? Танцовщица из меня отличная, театры, клубы и где там еще отдыхают ваши магистры — все мои. Охране у меня никто не удивится, я могу танцевать так, чтобы охрана мне и правда понадобилась. А если кто-то попытается вынюхивать, узнает, что мы Вороны. Некоторое время господа эльфы молчали, потом Фенрис пожал плечами: — Можно попробовать, полагаю, подобраться к некоторым из них так будет даже проще. — Звучит довольно бредово, так что почему бы и не рискнуть? — поддержал его Зевран. — Надо будет только озаботиться твоими костюмами, не в этом же танцевать. Я только вздохнула и разгладила зеленую дорожную курточку. Поскольку этот поход нужен был мне, то и гуляли за мой счет. И если на всякие полезные вещи типа оружия или подкупа мне денег жалко не было, то одноразовые платья… Впрочем, какая девочка откажется от нового платья?