Архетип: Проводник душ
Ключ: преодоление противоречий; равновесие; приспособление; адаптация; помощь со стороны некоей мощной силы; здоровье.
Конец года подкрался почти незаметно, умело скрываясь за миллионом дел и проблем. Погода мне тоже ничуть не помогала: в Тевинтере зима была настолько теплой, что и зимой-то не казалась. Со стороны Сегерона ветер, жаркий и влажный сирокко, регулярно приносил дожди и едва ли не тропическую жару, так что в моих вороньих доспехах бывало жарко даже ночью. Говорят, в Минратосе совсем другой климат: там роза ветров нестабильна — фавониус, родом из гор Андерфелса, теплый и сухой, но очень сильный, дует каждые три дня; австер, приходящий с северного моря, куда слабее, но вместе с ним приходят туманы и дожди. С этой погодной аномалией не смогли ничего поделать даже при помощи магии, хотя магистры древности пытались. Но творение Создателя оказалось сильнее, так что маги защитили свои особняки от излишков влаги и на том успокоились. Карастес находился на другом берегу моря Нокен, которое подковой обнимал Тевинтер, и здесь не помогала даже защита на домах. Все они были из камня, потому что дерево быстро пропитывалось сыростью, расползающейся по стропилам некрасивыми пятнами плесени. Любые декоративные панели, даже из самых твердых пород дерева, рано или поздно приходили в негодность, так что те, кто мог себе это позволить, давно заменили дерево мрамором или хотя бы обычным песчаником. К сожалению, некоторым по-настоящему древним, но не находящимся в частной собственности сооружениям, не хватало финансирования, чтобы заменить деревянные панели. Я видела и мрамор, и песчаник, и дерево, и даже позолоту в домах Карастеса. И больше всего меня впечатлил Круг магов, величественное строение, колыбель местной науки — у которого гнили и обваливались потолки. Может, если бы мне не приходилось регулярно любоваться этой разрухой, то запомнилась бы она не так сильно, но вот уже полгода как я постигала светские науки в качестве вольного слушателя в этом чудесном заведении. На потолки насмотреться успела. Впрочем, сейчас меня больше занимали не потолки. Внимание магистров, как и говорил Фенрис, редко приводит к чему-то хорошему. В моем случае оно привело к увеличению учебной нагрузки и финальным экзаменам, которые никто из моих коллег по неполной форме обучения не сдавал. Причем на эти экзамены я еще и опаздывала благодаря очередному дурацкому розыгрышу со стороны учеников. Стоило влететь в кабинет магистра, как я сначала заметила две колбы с ярким содержимым, а уже потом — красивую шатенку с золотистой кожей, которая держала их в руках. Говорят, шестой десяток она уже разменяла, но я бы больше тридцати пяти ей не дала. Мантия зеленого цвета с золотым кантом, явно очень дорогая, подчеркивала практически юную фигуру, а рукава больше походили на крылья. Звали женщину Аврария — магистр Аврария! — и она занимала пост главы Круга в Карастесе. Оторвавшись от наставницы, я тут же увидела еще одного персонажа, куда менее приятного. Точнее, сначала я наткнулась на огромные, не иначе как от собственной значимости, глаза и дрожащий голос: — Это она! Магистр, она призывает демонов, прикрываясь вашим именем! Камилл, личный ученик магистра, еще и пальцем в мою сторону неприлично ткнул, чтоб уж точно не перепутали. Я осмотрела протянутый палец с подчеркнутым интересом, а затем улыбнулась. Многообещающе, как леди Ванда. Палец тут же отдернулся, и я смиренно опустила глазки в пол, покрепче обнимая прижатые к груди учебники. Обвинение было серьезным, магистр Аврария была достаточно сильной и не особенно активной в политике, так что не пользовалась магией крови, и такая тень на ее репутации могла бы выйти мне боком. Если бы не одно «но»…***
В Вирантиуме мы задержались ровно на то время, которое потребовалось для сбора вещей и покупки лошадей. Храм всем неплохо потрепал нервы: Антор вздрагивал от прикосновений, Зевран косился на нас недоверчиво, Фенрис вроде бы вел себя как обычно — как обычно в самом начале нашего знакомства, холодно и с опаской. Ванда на это смотрела неодобрительно и, кажется, с обидой, но молчала: делиться переживаниями все равно никто не спешил. Найденные артефакты демонесса уничтожила быстро: я видела правильным зрением, как лимонная магия втянулась в ее ладонь, а сами предметы — жезл и амулет — как-то моментально состарились, рассыпаясь прахом прямо в руках. И не успела последняя пылинка упасть на пол, как в зал явились те молодые люди, за которыми мы следили накануне. Один казался обезумевшим, двое были просто напуганы, но оставшихся вполне хватило, чтобы изрядно усложнить нам путь наружу. Одного леди Ванда успела зачаровать и вывести из боя до нанесения необратимых повреждений, так что нам было кого допросить. Самым обидным оказалось то, что наши новоявленные культисты не слышали ни о каком Корифее, ни даже просто о внезапно появившихся могущественных магах. Приказы им и правда отдавал магистр Ливиус Эримонд, но о былом величии Тевинтера он говорил уже не первый год. След оказался ложным. Это меня несколько подкосило: правильно ли я поступила, отправившись на поиски Корифея самостоятельно? Не лучше ли было все-таки довериться профессионалам, передать эту задачу тем, кто способен с ней справиться? Потому что, как показала практика, из меня лидер вышел паршивым. Первая же попытка что-то разведать — и первая смерть среди своих. Они все ждали моего руководства, а я не справилась. И что будет дальше? Кто погибнет следующим из-за моей дурацкой гордыни? Это мешало сосредоточиться на происходящем, так что краткий рассказ Антора о местах, еще чем-то значимых для империи, я пропустила мимо ушей. И поездку, почти гонку, едва не убившую наших лошадей, я отметила только краем сознания, хотя ехать пришлось больше суток. В себя пришла, только когда Зевран как следует тряхнул меня за плечи и, заполучив мое внимание, веско проговорил: — Chica, Корзник умер не по твоей вине, а потому что не справился со страхами. Ведь мы все вышли живыми и в своем уме, разве нет? Я механически кивнула, а потом вдруг всхлипнула и прижалась к его груди. Ответные объятия были настолько крепкими, что ребра возмущенно ныли, но я не сопротивлялась: похоже, утешение требовалось не только мне. Оказались мы на небольшой вилле, стоящей на берегу потрясающе красивого озера. Помимо нашей виллы и озера рядом располагалось с десяток особняков покрупнее, горячие источники и прилагающаяся к ним инфраструктура — общественные термы, купальни с бассейнами, рестораны, а чуть в отдалении, в роще, куда менее симпатичные бараки для рабов. Город назывался Сермион и был общественным курортом, пока еще пустым из-за обильных дождей. Впрочем, погода меня мало трогала: первые дни вообще запомнились в основном кошмарами по ночам и короткими, не слишком душевными разговорами днем. Снова налаживать дружеские отношения было непросто: что бы Зеврану и Фенрису ни показали в видениях, оно явно было очень похожим на реальность. Но и они оба, и я точно знали, что реальностью это не было, так что сумели преодолеть возникшее отчуждение. Как ни странно, большую роль в этом сыграла Ванда: демонесса не давала нам замыкаться в воспоминаниях. По ее словам, в подвале храма была спрятана ловушка — Завесу разорвали насильно и смешали магией Тень и явь, отдав разумы вошедших на растерзание демонам. Сдаваться перед магией и демонами не пожелал никто, так что пришлось начать дружить заново. Примерно через неделю, когда меня отпустило настолько, что голоса Бранки и Геспит во снах поблекли, а сама я заинтересовалась местом, где нахожусь, кончились дожди. Фенрис, который нас сюда и притащил — Сермион он запомнил еще со времен жизни с Данариусом, — мрачно предрек, что скоро сюда слетятся магистры. Так и вышло, в одно утро я проснулась — а Сермион уже наполнился гулом голосов и смехом. Поначалу я едва не заперлась на нашей вилле, не решаясь выходить на глаза магам — среди них были и магистры, и простые альтусы, так что я боялась попасться, хоть еще и не успела ничего натворить. Но в один из дней меня выловил Зевран и поинтересовался: — И долго ты собираешься прятаться, chica? Ты уже взвалила эту задачу на себя, отступать сейчас глупо, так что пора собраться и заняться делом. Корифей нам слегка задолжал, разве нет? Так что давай, моя дорогая, этот курорт — отличное место, чтобы заработать тебе подходящую репутацию. Я вздохнула и прислонилась к его плечу. — Я боюсь за вас. — Мы лучшие, chica, — он рассмеялся и обнял меня за плечи. — Бойся за наших противников. Привычное бахвальство Ворона чудесным образом добавило уверенности и мне, словно вложило ее извне. Мысли потекли по предложенному руслу — в конце концов, Зевран и правда один из лучших убийц гильдии, раз так долго смог противостоять своим же, Фенрис отбился от целой армии преследователей, а еще на нашей стороне могущественный демон и невероятно сильный дух. А Корифей и правда задолжал: за ожоги Мерриль, за страх Андерса, за смерть Корзника, за мои волосы… После выхода из храма Думата оказалось, что моя храбрость дала сбой: прямо надо лбом появилась седая прядь, которая отлично выделялась на фоне золотистой шевелюры. В Сермионе мы задержались почти на месяц. Общественные купальни, термы и рестораны, да еще и на популярном, как оказалось, курорте, оказались статусом куда выше борделя, пусть даже самого дорого в городе, а нанимали меня охотно, поскольку местные менестрели, акробаты и прочие циркачи слететься на кошельки отдыхающих пока не успели. Уровень заведений сказался и на моем статусе: у меня даже завелись приятели, если можно так сказать — Намерия Ориганус, девушка лет двадцати, и Пел Гайан, чуть моложе ее, с удовольствием дискутировали на научно-магические темы, допуская в свои беседы и меня — и в эти моменты я особенно благодарила и свою любознательность, и обширную библиотеку Круга Кинлох. Оба все еще пребывали в статусе учеников, поэтому общение со мной им ничуть не претило. Кроме них на меня обратила внимание красивая женщина на несколько лет старше, которая, как в итоге выяснилось, занимала важную должность главы Круга Карастеса. Ее больше интересовали не отвлеченные споры, а моя необычная магия — в танцах я по-прежнему пользовалась всем, чем могла, и как раз освоила новый фокус: если разорвать магическое плетение на светильнике-артефакте, то он резко потухнет, а разгораться потом будет медленно, плавно, по мере восстановления нитей силы. Для таких любопытных, как магистр Аврария, мы успели заготовить легенду: звали меня теперь Аллектия по прозвищу Искра — отказываться от уже опробованного сценического псевдонима я не захотела, — мой условный отец был торговцем из Маротиуса, довольно крупного города на границе с Антивой, поэтому, когда у меня проснулась магия, отправил к ближайшему родственнику, дядюшке из этой самой Антивы, в надежде, что меня обучат бесплатно хотя бы азам. А дядюшка, на что-то обидевшись, наложил на меня ограничивающее магию заклинание, которое проявлялось именно так. И «отец», и «дядюшка» были вполне существующими людьми, связанными с домом Валисти, так что алиби у меня было достаточно твердое. О том, что дядюшка — Ворон, а его заклинание — магия крови, я вслух говорить никогда не планировала, но это подразумевалось. Магистр Аврария, как выяснилось, читать между строк умела. Да и какой еще маг южнее Тевинтера может позволить себе не жить в Круге официально? Но на этом ее интерес не угас, так что магистр взяла меня под крыло — то ли хотела с заклинанием разобраться, то ли предпочла держать родственницу Ворона в друзьях; я же в ответ изображала едва ли не экстаз от такого высокого знакомства и внимательно слушала разговоры в кругах высшей аристократии Тевинтера, собравшейся на отдых. К моему разочарованию, разговоры были под стать обстановке: никаких тайных планов никто не озвучивал, и самая конкретная информация, которую я узнала — о недостаточном финансировании Кругов. Знала бы я тогда об обваливающихся потолках… К концу месяца в Сермион явился некий магистр Анодат и сходу заинтересовался мной. И то сказать, из свободных граждан других выступающих на курорте не было, а рабами многие, как я узнала, брезговали — по крайней мере, на словах. Интереса магистра я не разделила, слишком мерзким оказался этот тип, даже не из-за шрама через пол-лица; его портили бегающие глазки, масляный взгляд, разом напомнивший мне сэра Карраса, и похабные шуточки, от которых морщились все окружающие. Дважды он присылал мне подарки, достаточно дорогие гномьи артефакты, даже жаль было отправлять их обратно; на третий вечер магистр Аврария тихо предупредила: — Магистр Анодат — влиятельный человек, из старинного рода архонта Ишала. Он мог бы стать надежной опорой всей империи, а вместо этого тратит время на пиры, азартные игры и развлечения. Участие в его ассамблеях может плохо сказаться на репутации и здоровье юной девушки. Мой тебе совет: держи своих рабов поближе. Они выглядят умелыми, а Анодат серьезный противник. За совет я поблагодарила, а с утра и попрощалась: мы решили не дразнить гусей и попросту уехать — все равно ничего интересного отдыхающие не обсуждали, какую-то славу в качестве танцовщицы я все же получила, а значит, причин оставаться больше не было. Ехать мы собирались внутренними областями страны до самых северных крупных городов, а потом вернуться по побережью и отправиться в Минратос. Столицу оставили на «сладкое» из-за ее размеров и количества магистров и прочих потенциальных противников на квадратный метр; к тому же на западном побережье моря Нокен только Минратос и был, а на восточном у Корифея был выбор. Архонт Дариний, уехав из Вирантиума, стал правителем города-государства Неромениан, потом к нему присоединился Минратос, и третьим — Каринус. В последний мы все же решили не ездить: хоть город и был большим и значимым по причине близости к Сегерону и кунари, это же делало его совершенно неподходящим местом для начала чего угодно — завоевания, поиска последователей, возрождения традиций, поскольку все мысли местных жителей были направлены на оборону своего дома. А вот Карастес, город на середине пути между Каринусом и Нероменианом, был интересным объектом для изучения: здесь находился Круг магов, он же — самое престижное учебное заведение империи. Идеальное место для вербовки наивного пушечного мяса, соблазненного словами о величии империи. После Сермиона была Маркиана Сильва, пасторальная деревушка среди зеленых холмов, заметная разве что своими оливковыми рощами и ароматом жасмина, особенно ярко раскрывающимся на закате. Потом — Маротиус, моя новая якобы родина. В городе мы задержались на несколько дней: я изучала его, чтобы легенда стала еще достовернее, даже на условного «отца» сходила посмотреть. После Маротиуса снова были озера, на этот раз другие; там мы остановились только чтобы переночевать, да и то, комнату в местной гостинице пришлось выбивать едва ли не кулаками, а ночевать потом втроем на одной кровати — других мест не было, даже кресел, а сгонять друзей на пол я сочла излишним. Демонесса, заикнувшаяся было насчет веселой ночи, получила щелбан, причем даже не от меня, и всю ночь обиженно сопела в кошачьем облике на моей подушке — ее мечта о двух эльфах в постели сбылась, но не совсем так, как хотелось. В Карастес мы попали накануне Первого дня лета, он же праздник Андоралис. Нигде в мире это старое название, посвященное одному из Древних богов, не сохранилось, но в Тевинтере иногда проскакивало. Праздновали его на широкую ногу: если в других странах в этот день играли свадьбы и поздравляли взрослеющую молодежь, то в Карастесе мне внезапно вспомнился день студента с первой родины. Школяры разного возраста были повсюду, младшие носились и хулиганили, старшие пили, флиртовали и устраивали соревнования. Тут и там вспыхивали магические дуэли, в которых участники пытались не убить друг друга, а обойти в магическом искусстве. А через месяц после приезда я внезапно для себя окунулась в эту студенческую жизнь, оказавшись одним из слушателей Круга магов — способов проникнуть внутрь попроще ни Зевран, ни Фенрис не придумали. Тем более глава Круга меня знала, и этим следовало пользоваться. Как оказалось, интерес магистра Аврарии не увял, так что она снова приняла деятельное участие в моей судьбе. Настолько деятельное, что поползли слухи о том, что я могу стать либо ее личной ученицей, либо, по более мрачной и злорадной версии, основной подопытной. Магии у меня по-прежнему не было, так что я склонялась ко второму варианту, но не особенно пугалась: глава Круга мне, к неудовольствию Фенриса, нравилась. Пусть она и была магистром, но не пользовалась магией крови, не лезла в высокую политику и грызню за должности, занималась своей академией и исследованиями. Правда, рабов она держала, как и другие представители высшего класса, но относилась к ним как к ценному имуществу, то есть с изрядной долей заботы; они в ответ едва ли не обожали свою хозяйку. И не удивительно: большое количество работы — не то же самое, что большое количество работы плюс постоянные побои, а то и перспектива пойти под нож. Первый месяц обучения я упорно считала, что интерес Аврарии мне вышел боком и лучше бы нам не знакомиться. Помимо светских дисциплин, которым обучали вольных слушателей за весьма солидные деньги, меня женщина отправила слушать лекции и по магии. С одной стороны, я была в восторге, с другой — расплачиваться за это пришлось своим свободным временем. Даже на собственные выступления — а я, едва приехав, успела заключить пару контрактов, — приходилось едва ли не сбегать с занятий. К тому же внимание столь высокопоставленной особы вызвало ко мне интерес практически от всех обитателей Круга. Только ученики меня терпеть не могли и завидовали, а взрослые маги пытались понять, зачем я могла понадобиться главе этого достойного заведения. Но к концу месяца я втянулась, научилась распределять время лучше и нарочно затягивать выполнение некоторых заданий, чтобы урвать кусочек личного времени. Интерес ко мне тоже подостыл, поскольку ничего особенно интересного старшие маги во мне не нашли и успокоились, в личные ученики меня никто не звал — тогда и появились слухи о подопытной, — так что остальные студенты тоже из головы выбросили. За полгода обучения я успела узнать о магии едва ли не больше, чем за предыдущие восемь лет. Отчасти этому помогли занятия, отчасти — местная библиотека. Конечно, в Круг меня отправили не за книгами, но найти вход в старый храм, на чьих руинах Круг и построили, я самостоятельно не смогла; шпионить за магистрами было сложно, в их личные покои никто не допускался, а во время занятий они говорили только о своем предмете; среди студентов постарше тоже интересных мне разговоров — по крайней мере, о культах, Корифее и Древних богах, — не велось, так что со временем я позволила себе немного расслабиться. Пробраться в хранилище знаний оказалось само по себе интересной задачей. Слушателей дальше первого зала не впускали — делиться знаниями о магии маги не торопились. Днем прошмыгнуть мимо библиотекарей не вышло бы никак, даже в птичьем облике — который я и так-то старалась использовать как можно реже, — а на ночь библиотеку целиком запирали и магией, и на обычные замки. Что-то похожее я видела только однажды: в Киркволле, в поместье Данариуса. На этот раз мне повезло повозиться с такой необычной проблемой, я переломала два набора отмычек и несколько раз едва не попалась, однажды едва не вляпалась в заклинание, но все же победила, и библиотека раскрыла мне свои объятия. Чего в ней только не было! История едва ли не со времен Арлатана, магия, в том числе и запретная, труды по мироустройству, математика, архитектура, описание Тени… Особенно меня заинтересовали труды Первого Чародея Хоруса, который описывал возможность существования других миров за пределами Тени, а еще занимался изучением элувианов. Я даже пожалела, что рядом нет Мерриль, но быстро эту мысль откинула: долийцам в империи было совсем грустно. Отправить гордого кочевника в рабство была та еще задача, а свободные эльфы, не подчиняющиеся законам людей, похоже, вызывали у магистров почесуху. Как бы то ни было, после вскрытия библиотеки высыпаться я перестала окончательно, периодически злоупотребляя бодрящими зельями и заливаясь кофе по самые уши, но к выполнению задачи меня это ничуть не приблизило. И где-то в глубине души я признавалась сама себе, что не слишком-то и тороплюсь. Тевинтер вызывал противоречивые эмоции, но покидать его пока не хотелось. В Вирантиуме и Сермионе почему-то не так сильно бросалось в глаза, что магия проникла во все сферы жизни; в Карастесе сложно было ее не заметить. Магические светильники были лишь каплей в море; в лавках продавали блюда, на которых еда всегда оставалась свежей, пояса, делающие своего владельца стройнее, и много-много других необычных вещей. Стоило это удовольствие недешево, так что доступно было только богатым людям, но такой разительный контраст с югом поражал. А еще маги здесь не прятали глаза, не боялись, не сражались за какую-то свободу — потому что и так были самым свободным классом. Дети ничуть не печалились, расставаясь с родителями на пороге Круга, потому что через пару-тройку месяцев могли спокойно ехать домой на каникулы. Представить, что храмовник рискнет изнасиловать магичку, здесь было абсолютно невозможно, потому что даже самый слабый маг, вышедший с самого низа общества, ценился больше, чем декоративные рыцари Церкви, призванные скорее создавать видимость своего наличия, чем реально что-то делать. Храмовников я даже не сразу узнала, так непрезентабельно они выглядели, едва ли не хуже обычных стражников. А узнав, вспомнила Мартина, дядю Грегора, Каллена… — Интересно, как там Каллен? — задумчиво поинтересовалась я вслух, благо, в тот момент сидела в очередном ресторане под щитом от прослушивания. Фенрис на это пожал плечами: — Рыцарь-капитан — ответственный человек. Уверен, порядок он наведет. Я в ответ покивала и постаралась выбросить из головы: все равно ни помочь ничем, ни изменить не смогу, даже узнать поподробнее — обычным жителям империи новости с юга не рассказывали, да они и не интересовались. Так что я снова сосредоточилась на наблюдении. Свобода магов покупалась за довольно большую цену: рабство. Рабов было так много и выглядели они столь жалко, что у меня сжималось сердце. Когда в одном из переулков у нас на глазах маг одним заклинанием убил худенького мальчишку, несущего за ним явно тяжелую корзину, не выдержала даже Ванда: вряд ли ей так уж жалко было убитого, но наши эмоции — а почувствовать ярость обоих эльфов смогла даже я, — понравились еще меньше. — В Минратосе будет еще хуже, — глухо предупредил Фенрис. Зевран в привычной легкомысленной манере пожал плечами: — Как я понял, Корифей хочет вернуть совсем уж кровавые времена. Чем не повод остановить его пораньше? Но поиски нашего пропавшего жреца шли совсем глухо. Этого имени не произносил никто, и вслух ни один маг не рисковал заявлять, что его что-то не устраивает. А разговоры, которых вроде как не было, казались все тем же переливанием из пустого в порожнее: раньше и империя была величественнее, и низшие не такими наглыми, а рогатых тварей на севере и вовсе не было. Самый соблазнительный из подслушанных разговоров — о сильном покровителе, который обязательно приведет к могуществу, — оказался пустышкой, хотя на него Фенрис возлагал большие надежды. Но речь, как оказалось, шла даже не о магах крови — всего-то о контрабанде артефактов. Информации ни об артефактах Думата, ни о местном храме я тоже никак не могла найти. Ради любопытства сунулась даже в родовые книги — Дагна когда-то рассказывала, что в империи ведется учет всех магических кровных линий, — но Корифея и там найти не смогла. Полгода прошли практически впустую, и это приводило меня в дурное расположение духа.***
— Аллектия, — осмотрев личного ученика пристальным взглядом, невозмутимо повернулась ко мне магистр Аврария, — твои семейные проблемы разрешились? — Я не знаю, магистр, я не встречалась с родными с момента поступления, — тут же отозвалась я, намекая, что у меня и на сон время не всегда находится ее заботами. — Но выключение светильников по-прежнему мой предел. — Твое ограничивающее заклинание — магия крови? — уточнила наставница. Я удивилась: такая прямота не была чем-то обычным даже в Тевинтере. Осторожно ответила: — Полагаю, мне лучше промолчать, магистр. Дядюшка может остаться очень недоволен подобными предположениями, а вызывать его недовольство вряд ли кто-то захочет. Она хмыкнула — как мне казалось, наш первый слой маскировки она давно вскрыла и предполагала Ворона даже во мне — и отвернулась к пострадавшему: — Так вышло, Камилл, что возможности призывать призраков у Аллектии не было, и мне это отлично известно. Но мы обязательно разберемся с тем, что тебя так напугало. Присядь пока. Уверенность парень слегка растерял: магистр была дамой справедливой, и за лишнюю панику, а тем более такие серьезные обвинения, могла наказать достаточно сурово. Но спорить он не решился, сел где велено и начал буравить меня взглядом, надеясь сбить с мысли. Тщетные мечты! Во-первых, этот юный засранец почти с самого начала обучения объявил мне негласную войну, и розыгрыши становились все изощреннее с каждым днем, так что вид его перепуганной физиономии был просто бальзамом для моего сердца и крыльями моего вдохновения. Во-вторых, стараниями Зеврана и Ванды способность смущаться у меня изрядно пообтрепалась. Галантные жесты и комплименты меня, наверно, до сих пор заставляли бы краснеть, но это все: никакой, даже самый пошлый, флирт больше не трогал, а уж выступать хоть с докладом, хоть с танцами я могла бы теперь при абсолютно любой публике. Однажды после моего выступления в зале включился свет, и я заметила на одной из дальних клиний увлеченную друг другом парочку, причем этап ласк они уже прошли, — но даже это не заставило меня смущаться. А тут — всего-то злобные взгляды. На все вопросы магистра я ответила без проблем, не такими уж сложными они и были, получила не слишком мне нужный свиток, местный аналог диплома, и распрощалась с обоими магами. Эти полгода я жила в Круге, выходя наружу только по выходным или вечерами выступлений. Это было необязательно, большинство учеников снимало жилье в городе, благо, альтусы могли себе это позволить, но близость библиотеки придавала моему сну особенную сладость. Теперь же следовало освободить небольшую комнатку, поскольку обучение закончилось и с завтрашнего дня все ученики разъезжались по домам. Поэтому на эту ночь у меня были запланированы последние дела в Круге. С последних выходных я своих друзей еще не видела, и на этот раз мне, наконец, было чем их порадовать. В библиотеке я раскопала интересную информацию, точнее, не раскопала: про разрушение храма Карастеса нигде не упоминалось ни единым словом, просто был храм, а потом сразу хлоп — и стал Круг магов. И я предположила, что, возможно, храм никуда и не делся, никто его не разрушал, а Круг открыли непосредственно в его стенах. На следующую же ночь я пошла искать подтверждение этой теории и нашла: прямо в холле на полу была нарисована гигантская спираль, сильно напоминающая лестницу в подземелье храма Думата. И вся эта спираль была пропитана магией. Это было так неожиданно, что я едва не расхохоталась — до этого входы в храм я пыталась найти в подвалах. К сожалению, уехать из Круга оказалось не так просто. Пока я собирала вещи, пока один рабов относил мое письмо Зеврану — с демонессой мы связываться без особой нужды не рисковали — освободился от внимания наставницы сиятельный Камилл Скаро, который «будущий магистр» и вообще надежда империи. Меня он перехватил уже во дворе и улыбнулся недобро. — Ты посмела выставить меня трусом перед наставницей, incaensor. — Да не слишком и старалась, — насмешливо отозвалась я. И с удовольствием оскорбила в ответ: — Altus inertia. Тевинтерский язык я особенно не учила — не так, как эльфийский, по крайней мере, — но среди студентов нахвататься разных словечек и, особенно, ругательств было несложно. — Vishante kaffas, — пробормотал юноша, гневно раздувая ноздри, прямо как бык на арене. Я издевательски поклонилась и пропела: — Benefaris. И едва успела увернуться от заклинания. Похоже, призрака Камилл мне спускать не собирался. Меня это ничуть не напугало: погода стояла солнечная, так что светящихся глаз никто и не заметит, а я смогу видеть, что там колдует этот недоучка. А раскатать его по земле — прямо по заветам деда — я смогу и без магии. На самом деле недоучкой Камилл не был, наоборот, иначе им никогда не заинтересовалась бы глава Круга. Но мне он не нравился. Чувства эти были более чем взаимны, парень невзлюбил меня с первого же дня, и вялотекущая война с ним изрядно меня развлекала все полгода. Мне это казалось увлекательной игрой, в которую я с энтузиазмом включилась: после Кэррола у меня осталась куча нереализованных идей, да и уже опробованные себя вполне оправдали. К чести альтуса Скаро, его выпады были хитрыми, неожиданными и крайне неприятными — сегодняшняя попытка не пустить меня на экзамен явно принадлежала не ему, Камилл на запертые замки не разменивался. И он никогда не жаловался, даже когда я взорвала его алхимический стол, за которым он проводил эксперименты, и уничтожила тем самым результат двухдневных трудов. Но призрак, похоже, оказался последней каплей. Перед последним учебным днем я решила провернуть с парнем тот же фокус, что и с Кэрролом, но на этот раз, конечно, не простыню на веревке подвешивать. Во-первых, зря я, что ли, столько изучала алхимию вообще и взрывчатку в частности? Во-вторых, мы все-таки находились в Тевинтере, стране, где можно раздобыть любой артефакт, были бы деньги. К тому же ничего сложного мне не требовалось, пара светящихся камней, несколько зеркал и магическая ловушка, позволившая поймать дым из небольшой шашки. Закинуть всю эту конструкцию в его комнату мне удалось без особых проблем, активировалась она сама… От второго заклинания я опять увернулась, третье едва не пропустила и решила переходить в атаку. В принципе, правильное зрение мне не было необходимо, Камилл еще не отточил свои навыки настолько, чтобы заранее нельзя было угадать, что он колдует. Но достаточно, чтобы удивить выбором заклинаний. Смертельными они не были, это ученикам запрещалось, но попадись я хоть под одно — лечиться будет крайне неприятно. Пятое заклинание цели все-таки достигло: Камилл учел мою подвижность, зарядил каким-то проклятием и под его прикрытием банально отбросил меня потоком ветра. Вскочив, я решила больше не церемониться, следующее его заклинание оборвала, подскочив ближе, сделала подсечку, но ударить еще раз не успела — парень выставил щит. Вообще-то бить я бы и не стала, я так и не научилась намеренно причинять боль, к тому же такому несерьезному противнику. Так, пнула бы слегка для закрепления. Барьер между нами возник неожиданно. И следом за ним появилась магистр Аврария, заметно разгневанная. — Встать, — велела она ученику, и Камилл повиновался. Наставница осмотрела его, поджала губы и произнесла: — Я смотрю, дел у тебя стало значительно меньше, Камилл. Ты выполнил уже все задания, которые я тебе оставила? — Нет, магистр, — почтительно отозвался парень, виновато склонив голову. — Но эта сопорати собиралась сбежать, не ответив за свое оскорбление! Я подумала, не ответить ли на очередной выпад, но не стала. Магистр Аврария была дамой достаточно утонченной, и в ее присутствии невольно вспоминались уроки Ее величества. Вот и сейчас я натянула маску холодного презрения и промолчала. — Выбирай выражения, Камилл, — холодно велела женщина. — Когда-нибудь тебе предстоит заседать в Магистериуме. Ты должен уметь держать себя в руках, и учить тебя этому должна была не я. Отправляйся в лабораторию. Будущий магистр мстительно сверкнул черными, как маслины, очами в мою сторону и покорно поплелся куда сказали. Я мысленно позлорадствовала, а магистр тут же развернулась ко мне: — Теперь ты, Аллектия. О чем ты думала, принимая вызов от обученного мага? — О победе, разумеется, — уточнять, что выбора мне не предоставили, я не стала, все-таки Камилл на меня никогда не жаловался. — И о помощи Создателя, немного. — Надеюсь, скоро ты вернешься к своему дядюшке для дальнейшего обучения, — после небольшой паузы выдала магистр Аврария и, не прощаясь, ушла. — Тебя можно поздравить, chica? — с улыбкой поприветствовал меня Зевран. У ворот Круга меня встречал только Фенрис, у него лучше получалось играть роль раба, так что Ворон ждал в небольшой квартирке, которую мы снимали. Здесь нас никто не мог видеть, так что я с удовольствием обняла всех троих друзей и загадочно улыбнулась: — Можно поздравить нас всех. Храм я все-таки нашла. Возвращаться в Круг стоило уже ночью: меньше шансов встретить случайных свидетелей, да и я привыкла ходить по Кругу ночами. Наиболее изученной была дорога к библиотеке, конечно, но добраться до холла я бы тоже определенно смогла. Чтобы не путаться по дороге — и заодно облегчить себе вход в здание, — окно в своей комнате я оставила приоткрытым. Убирали эти комнаты рабы, причем уже после отъезда всех учеников, то есть завтра; кроме них туда никто не заходил. За день мы успели собрать вещи и проведать своих лошадей. Чем ближе к ночи, тем больше меня пугала эта вылазка — и совсем не потому, что кто-то может помешать. Только меня отпустил страх перед тевинтерской архитектурой после взрыва церкви Киркволла, как мы попали в подземелья храма Думата. И собирались попадать снова, причем совершенно добровольно. Но первая часть плана прошла практически идеально: мое окно так никто и не прикрыл, так что влезли мы в него без проблем — пусть это и был четвертый этаж, но осыпались в Круге магов не только потолки. По пути в холл нам никто не встретился, бродить по этажам посреди ночи было не принято. Правда, я едва не свернула по привычке в сторону библиотеки, но вовремя опомнилась. На моих спутников состояние здания произвело заметное впечатление. Ванда брезгливо морщилась, Зевран смотрел на щербатые потолки с усмешкой, только Фенрис выглядел равнодушным. Я думала, он будет злорадствовать — хоть где-то магистры, точнее их дети, живут не в такой роскоши, как привыкли, — но лириумный воин по-прежнему оставался невозмутимым. Вся башня была залита лунным светом, льющимся сквозь широкие окна, так что необходимости в дополнительном освещении не было. Тем не менее, на первом этаже горели факелы, навевая на меня определенные ассоциации. Но любые мысли из головы выветрились почти сразу, едва мы только вышли в холл. Прямо в центре спирали стояла высокая фигура, которую за полгода я научилась узнавать даже ночью в темноте. Спешно отступив обратно в тень, я ухватила за руку дернувшегося было вперед Фенриса и не пустила в надежде, что женщина постоит и уйдет — убивать ее мне не хотелось. Но мои надежды она похоронила. — Аллектия? Я слышала, как ты спускалась. Выходи. Я со вздохом послушалась, выходя вперед. Теперь уже бывшая наставница окинула меня пристальным взглядом и едва заметно улыбнулась: — Похоже, твои выступления приносят не так много денег, как хотелось бы? Приходится подрабатывать на дядюшку. Я пожала плечами — ночью я вышла из дома снова в одежде Ворона, так что перепутать было бы очень сложно, — и ответила более-менее честно: — Скорее, из идейных соображений. Может, разойдемся так, будто друг друга не видели, магистр? Мне бы не хотелось с вами воевать. Кругу я вреда не причиню. — Вряд ли ему можно причинить еще больший вред, — хмыкнул у меня за спиной Зевран. Аврария медленно покачала головой и уточнила: — Ты надеешься победить? — Я лично? Нет, конечно, — я даже рассмеялась. — У меня другая специализация. Но я ведь не одна. Ваших возможностей до конца мы не знаем, но ведь и вы о наших не осведомлены. Магистр согласно наклонила голову, рассматривая нас по-прежнему внимательным взглядом. Когда молчание затянулось достаточно сильно, она поинтересовалась: — Ты так уверенно шла к этой спирали; думаю, ты знаешь о ней достаточно. Зачем она тебе? И откуда ты узнала? — Самые большие храмы стали Кругами магов, это все знают, — я пожала плечами, чуть смещаясь, чтобы на всякий случай не перекрывать линию атаки друзьям. И заодно приготовилась развешивать щиты. — Здесь храм я найти долго не могла: никаких сведений о его разрушении, никаких планов помещений, рассказов тех, кто спускался в подземелья… Ничего. Потом я стала искать сведения не о судьбе храма, а о его сути, и узнала, что принадлежал он сразу трем богам-покровителям. Часовой Ночи нес вахту наверху, поближе к ночи. Проводник Хора Тишины свершал свои обряды там, где никто ему не помешает. Мастер Кузниц разжигал свой Огонь между ними. Занятно, что на верхних этажах такие окна, что светло даже ночью, на первом всегда горят факелы, а в подвале темно так, что глаза слепнут. И тогда я решила, что храм, возможно, и не разрушали. — Догадалась ты верно, — она кивнула. — Но зачем? — Нам нужны артефакты, принадлежащие этим богам. Я знаю, в них все еще есть сила, и мне очень нужно, чтобы эта сила не досталась неправильным людям. Собственно, лучше бы ей не достаться никому. Несколько секунд магистр молчала, потом кивнула еще раз: — Хорошо. Я вам помогу. А потом вы уедете из города. Я хотела спросить, зачем она хочет помогать, но меня опередила демонесса. Выскочила вперед и, заглядывая мне в глаза, возмущенно спросила: — Мы что, будем ее слушаться? Может, прибьем по-быстрому и пойдем дальше? Только время тратим! Фенрис добавил: — Верить магистрам — опасная затея. — А не верить в данном случае — глупая, — холодно улыбнулась Аврария. — Я смогу открыть проход, провести вас через большую часть ловушек и показать те, которые отключить не в моих силах. Сами вы попасть туда не сможете, даже если взломаете пол; но даже если каким-то чудом попадете, сломаетесь на первой же ловушке. Судя по вопросам, которые Аллектия задавала мне и искала в библиотеке, в одну вы уже попадали. Не она ли оставила эту седину? — Нет, — мрачно отозвался эльф, но я одновременно с ним вздохнула: — Она. С чего такая щедрость, магистр? И откуда вы так много знаете о давно распавшемся культе? — Так получилось, что жрецов и жриц этого храма выбирали из ограниченного числа родов, и со временем они плотно перемешались между собой. Во мне течет кровь и жрецов Думата, и Тота, и Лусакана, и моя судьба тесно связана с этим зданием. Я не жрица Древних богов, я верю в Создателя. Но моя семья хранит то, что от них осталось. Если вы хотите скрыть от недобрых рук их наследие, я помогу. — Хорошо, — согласилась я. Зевран спокойно уточнил: — Уверена? Мой кивок удовлетворил и его, и остальных, по крайней мере, возражать больше никто не стал. Магистр довольным голосом прокомментировала: — Мудрое решение. Когда она как-то по-особому сложила пальцы, я снова приготовилась вешать щиты — мало ли — и, на всякий случай, уставилась правильным зрением — интересно же. Кольца, в большом количестве украшавшие руки женщины, сложились в замысловатый узор, а короткое шипящее заклинание на старом тевене явно активировало вложенную магию. Спираль вдруг потемнела, раздалась вширь и покрылась полосками, которые спустя еще мгновение стали ступеньками. На этот раз лестница выглядела более-менее обыденно, никакой зловредной магии, похожей на темную воду, только факелы чуть трепыхнулись, когда заклинание завершилось. Магистр Аврария молча первой шагнула на ступеньки, и я заметила, как она активировала один из своих амулетов, тут же «одевший» ее в тонкую пленку защитного барьера. Я все же развесила щиты на своих друзей и отправилась следом за женщиной. В этот раз спускаться в темноте не пришлось: магистр позаботилась об освещении, причем не только для себя — ее светящийся шарик прекрасно освещал колодец винтовой лестницы на несколько шагов вперед. Шли мы поначалу молча, хотя пару любопытных взглядов от Аврарии я перехватила, и примерно витке на десятом она сдалась: — Ты могла бы научиться этому заклинанию, Аллектия. — Увы, магистр, не могла бы, — философски пожала плечами я. — Мои реальные способности ненамного отличаются от тех, о которых вы знаете. Дядюшка вряд ли отпустил бы меня учиться туда, где я действительно могу чему-то научиться. — Значит, все-таки Вороны, — сделала она логичный вывод. На это с усмешкой ответил Зевран: — Иногда свои догадки стоит оставить при себе, Maestro. Это способствует процветанию в жизни. — Мне нет смысла ссориться с вами, а вам — со мной, — спокойно отозвалась Аврария. — Возможно, вам уже доводилось убивать членов Магистериума, и вы считаете это не слишком сложной задачей. Я даже готова допустить, что так оно и есть — все мы люди, и у нас есть слабости. Но угрожать мне в храме, который я знаю до последнего камня, глупая затея. — А это была не угроза, — промурлыкала Ванда. — Предупреждение. — Я могла бы, в качестве предупреждения, конечно, сказать, что обладаю исключительной чувствительностью к Тени и могу распознать демона или одержимого даже с закрытыми глазами, — невозмутимо ответила женщина, не сбившись с шага и даже не обернувшись. — Или вспомнить, как некий магистр из Неромениана хвастался способностями своего раба, которого он подверг одному отвратительному ритуалу. Но не стану этого делать, пока вы не угрожаете моему Кругу. — Спасибо, — прервала я любое продолжение ссоры. — Примете в качестве благодарности совет? — По крайней мере, выслушаю. — К вам — или вашим подчиненным, или ученикам, — может явиться кто-нибудь, предлагающий возродить величие империи, — осторожно проговорила я. — Или вернуть Древних богов. Или самим получить божественную силу. Или предложит незнакомую мощную магию. Не соглашайтесь. Аврария рассмеялась, оглянулась на мгновение и покачала головой: — Этот совет получше предыдущего, но все же излишен. Ни один разумный человек не согласится на подобную сделку. Даже если допустить, что этот «кто-нибудь» и впрямь может выполнить свои обещания, то война, которая за этим обязательно последует, не принесет пользы никому. Нам достаточно кунари на севере, не хватало еще, чтобы войну объявил весь юг. Каким бы могущественным ни был предводитель, против всех он не выдержит. — Полагаете, обещание силы не соблазнит кого-то из Магистериума? — мрачно, явно через силу поинтересовался Фенрис. Магистр пожала плечами: — Я же сказала — разумный человек. Увы, такие встречаются реже, чем хотелось бы. На этом разговор увял, а еще через три витка закончилась лестница. Наконец я смогла рассмотреть, как выглядит храмовый подвал при нормальном освещении. Ступеньки заканчивались прямо в центре большого зала — просто в какой-то момент стенка лестничного колодца исчезла, открывая нам каменные пол, стены, колонны с потушенными сейчас факелами и три черных провала коридоров, от которых у меня зашевелились волосы на затылке. Ванда, догнав, крепко сжала мою руку, но в этот раз никуда не потащила, наоборот, кажется, пыталась приободрить. Эльфы как-то синхронно схватились за оружие: Зевран только положил руку на рукоять кинжала, а Фенрис полностью обнажил меч. Аврария едва заметно улыбнулась, глядя на это, но говорить ничего не стала. Когда первый страх прошел, я сообразила, что проходов — три, ровно по числу богов. И, приглядевшись, у каждого из них заметила небольшой герб, со временем изрядно поблекший, но когда-то, наверно, блистающий яркой краской. Один из них напоминал одновременно ветвистое дерево и абстрактные спирали, которые складывались в драконью физиономию. Другой — объятые пламенем кувшин и цветущую ветку; причем, мне показалось, что пламя было добавлено позже. Изображение на третьем разобрать было непросто: какое-то переплетение то ли корней, то ли полос, складывающееся в единую фигуру. Можно было бы предположить, что это дерево или цветок с большой корневой системой, если бы не жутковатая клыкастая морда, венчающая фигуру. Перед каждым из гербов находился небольшой алтарь: два каменных, грубо отесанных камня и жаровня. Было понятно, что делать с последней. И у меня уже был некоторый опыт в поклонении Думату, так что я могла предположить, что делать возле его алтаря, — хотя опять унижаться не хотелось. Но догадок относительно третьего не было совсем. Впрочем, у нас рядом был специалист. — Думат, — ткнула я пальцем в герб со спиралями. Перевела его к языкам огня: — Тот. Третий, полагаю, Лусакан. — Chica, посмотри внимательнее, — вдруг посоветовал Зевран. — Тебе ничего не напоминают эти гербы? Я присмотрелась еще раз и вскинула брови. Если убрать пламя, то кувшин и ветка казались символом Силейз, эльфийской богини домашнего очага… и огня. Два других рисунка тоже походили на символику элвен, хотя конкретных богов я так сходу вспомнить не смогла. Впрочем… дракон Думата, лишившись части спиралей, начинал напоминать… — Эльгарнан, — выдохнула я изумленно. — Это Силейз. Третьего не помню, но это тоже кто-то из Творцов! — Фалон`Дин, — чуть удивленно согласилась магистр Аврария. — Должна заметить, у тебя подозрительно глубокие познания в столь редких сферах. — У меня много знакомых эльфов, — я отмахнулась и требовательно уставилась на бывшую наставницу. — Но что это значит? Почему символы Древних богов нарисованы поверх эльфийских? — Я не знаю, — безмятежно улыбнулась женщина. — Подобные кощунственные вещи вообще не принято произносить вслух и сравнивать великих богов империи и тех, кому поклонялись эльфы. Но я думаю, что мы слишком много забрали у Арлатана. Возможно, не только магию, знания, артефакты, но и символику. — Я видела статую Гиланнайн в одних руинах, — припомнила я. — По крайней мере, долийцы были уверены, что это Гиланнайн. А еще я видела статую Авгура Таинств, жреца Разикаль. И они были похожи как две капли воды! О том, что Слепая Провидица обзавелась еще и щупальцами, я предпочла умолчать. Архитектор ведь сам признал, что это более поздняя модификация, посвященная скверне. Да и не это сейчас было важно, потому что я вспомнила кое-что еще. — А еще я бывала в святилище Диртамена и малом храме Думата. Статуи, изображавшие божеств, были одинаковыми. — Нет, это вряд ли, — не согласилась Аврария. — Возможно, ты ошиблась с одним из храмов? С Думатом логичнее сравнивать Эльгарнана, как здесь. — Насчет Думата я уверена, мы нашли там много реликвий, посвященных ему, — я рассеянно покачала головой, не обратив внимания на слова женщины. Вспоминала святилище в подвале Хариманнов и наш второй поход в него, когда мы нашли эту статую. — Про Диртамена мне сказала долийка, но на тот момент мы нашли только колонны из черепов. Статуя была уже позже, и тогда мы уже не обсуждали. Но учитывая, что мы нашли там… Может быть, и Эльгарнан. — А ты ведь тоже много об этом знаешь, — промурлыкала Ванда, приближаясь к магистру. Та смерила демонессу настороженным взглядом и отступила на шаг. — Откуда? — Я из древнего рода, который основали Сновидцы, — напомнила женщина. — Сама я не владею этой магией, но иногда вижу странные сны. Скорее даже, обрывки… видения. Словно кто-то пытается мне что-то сказать, но не может докричаться. Поэтому я изучала все, что нашла, о своей семье и тех богах, с которыми она была связана. — Возможно, я сейчас скажу еще одну кощунственную вещь… — я замялась, потому что мысль казалась мне дикой. — У Искателей Истины было предположение, что эльфийские Забытые, злой пантеон богов, и человеческие Недозволенные, демоны, научившие людей магии крови, — это одни и те же существа. Точного подтверждения мы этому факту не нашли, но одного из Недозволенных, Гаксканга, сопровождала долийка с красным валласлином, и она звала его Забытым. — Ты хочешь сказать, что Великие драконы Тевинтера — это те самые эльфийские Творцы? — с усмешкой предположила Аврария. Удивленной она не выглядела, да и тон был скорее ироничным. — Тебя не смущает, что эльфийских богов было девять, а человеческих — только семь? — Фен'Харела можно не считать, он ведь был и в одном лагере богов, и в другом... Я не знаю. Но определенные параллели есть, вы ведь не будете спорить? — Браво, — прервала меня магистр и даже хлопнула в ладоши. — Эта мысль приходила мне в голову, и она выглядит достаточно логичной, если начать углубляться в этот вопрос. С математикой я дам подсказку: в старых хрониках проскакивают намеки, что был восьмой дракон, но о нем все забыли. Осталось понять, как эльфийские боги смогли выбраться из-за Завесы, где их запер Ужасный Волк, и почему решили помочь людям покорить эльфов, а не наоборот. — Может, решили сделать ставку на более сильных, — предложила вариант Ванда. — Я бы так и сделала. — Ужасный Волк, — повторил за Аврарией Фенрис и посмотрел на нее нечитаемым взглядом. — Редко кто из магистров интересуется долийской культурой, и еще реже — так легко в этом сознается. — Не все из нас похожи на твоего бывшего хозяина… Фенрис, да? — совсем уж откровенно усмехнулась магистресса. Эльф не стал отвечать, но лириумные клейма едва заметно засветились. Я на всякий случай взяла друга за руку, надеясь если не успокоить, то хоть удержать от необдуманных действий. Впрочем, уж кого-кого, а Фенриса подозревать в импульсивности явно не стоило. — Если вы собираетесь вернуться в Неромениан, тебе стоит что-нибудь придумать для маскировки. Я узнала тебя довольно быстро, хотя видела только один раз, в Сермионе, еще с Данариусом. Думаю, в городе, где ты жил, внимательных людей окажется больше. — Предлагаю вернуться в какое-нибудь более уютное место, выпить вина, расслабиться и уже там посплетничать, — насмешливо сверкая глазами, проговорил Зевран. Я недоуменно на него оглянулась: — Но мы же еще не нашли артефакты. — И я их чую, — мечтательно добавила Ванда. Ворон на это хмыкнул: — Тогда, может быть, будем их искать? Chica, ты полгода просидела в библиотеке и до сих пор не соскучилась по работе? Я укоризненно на него посмотрела — сдавать мои библиотечные походы было совсем необязательно, но эльф не проникся. Зато Аврария так понимающе посмотрела, что я только обреченно вздохнула: похоже, магистр все и так знала. Стыдно мне не было, точнее, не за взлом библиотеки; вот попасться оказалось очень неприятно. Начать мы решили с коридора Думата, хотелось разделаться с ним побыстрее. Магистр капнула своей кровью на алтарь и коротким речитативом произнесла молитву, после чего капли исчезли. Она пробормотала: — Надо же, впервые это делаю, и мне отчего-то отвечают. Рассказывать, что мне тоже отвечали, я не стала. Фенрис был категорически против поклонения Думату, когда я заикнулась об этом в Тюрьме Корифея, и что-то мне подсказывало, что не одобрил бы этого и сейчас. Впрочем, и выбора у меня не было... Но я внезапно задумалась, как может отвечать Древний бог, которого почти тысячу лет назад убили на Безмолвных равнинах? И ведь его магия в храмах еще есть. По коридору мы прошли довольно далеко, но все же не до конца: пару раз Аврария что-то колдовала, так что темнота и начинающееся головокружение отступали, но потом остановилась и покачала головой. — Дальше я не смогу. Тень здесь сильна, а Завеса истончилась до предела. И по ту сторону ждут демоны. Я передернула плечами от внезапного озноба. Ни Зевран, ни Фенрис тоже не торопились вперед, и я уж думала подначить Ворона — он ведь так ратовал за скорость. Но не смогла, слишком уж жуткими были воспоминания. Демонесса вздохнула и посоветовала: — Стойте тут, я сама схожу. Мне эти недоумки все равно на один зуб. — Ты уверена? — уточнила я, чувствуя и беспокойство за подругу, и облегчение. За второе было слегка стыдно, и Ванда, почувствовав это, рассмеялась: — Ты же сама подарила мне столько сил. Помнишь Отвагу? Я кивнула, но особенно не утешилась. Демонесса счастливо улыбнулась, послала мне воздушный поцелуй и отправилась вперед. Я следила за ней с тревогой, но Ванда спокойно дошла до конца коридора, подхватила какие-то предметы — их очертания странным образом расплывались, — и снова втянула в себя магию, так что предметы осыпались прахом. Магистр наблюдала за этим с интересом, но вопросов не задавала. Я, пожалуй, радовалась, что мы уезжаем сразу же — отвечать на них и позднее не хотелось. Второй тоннель был посвящен Тоту, Дракону Огня. Чтобы войти в него, оказалось достаточно зажечь огонь в жаровне; но и пройти мы смогли недалеко. Шагов через пятнадцать коридор оказался затянут языками пламени. Мы снова несколько секунд разглядывали препятствие, и на этот раз решилась я — призвала и платье, и несколько слоев защитных сфер, после чего решительно шагнула вперед. Было страшновато, но больше по привычке — ведь люди боятся неприрученного огня. Но я еще помнила, как танцевала посреди жаровни, защищенная светом, и после первого же шага поняла, что сработала защита и на этот раз. Конечно, подновлять ее по мере пути пришлось не раз, но это была не такая уж большая плата. Артефактами оказались кинжал с лезвием в форме пламени и корона. Оба предмета были выполнены не то из золота, не то из красной стали, украшены рубинами, чудом не расплавившимися в этом пламени. Выйдя из огня назад, к ожидающим меня друзьям, я их тут же выронила: металл раскалился и обжег мне пальцы, едва только я отпустила свет. Ванда привычным жестом уничтожила и кинжал, и корону, и хотела подойти ближе — помочь или просто посочувствовать, но опоздала: Аврария коротким жестом дотронулась до моих пальцев, по ним пробежали знакомые зеленые искорки, забирающие с собой ожоги. Я немного ошарашенно поблагодарила, но женщина не ответила, отошла к третьему туннелю. С ним нам повезло не так, как с двумя предыдущими. Лусакан не хотел принимать никакой жертвы и упорно молчал, хотя магистр перепробовала несколько способов разговорить упрямого бога. Наконец она отошла и со вздохом признала: — Здесь я бессильна. Если верить дневникам, один из способов обязательно должен был помочь, но, как видите, не помог. — Занятно, что ответили те драконы, которых уже убили Серые стражи, — задумчиво проговорила я, все-таки озвучивая свои мысли. — Лусакан ведь еще спит где-то, его Мор пока не начался. — Получается, остальные, хоть и мертвы, но бодрствуют, — так же задумчиво согласилась Аврария, постукивая пальцем по губам. — Думаю, не ошибусь, если скажу, что подобный парадокс возможен лишь в Тени. И мы получаем оказавшихся в Тени Древних богов, и там же запертых Творцов элвен. Любопытно... — Чем нам это грозит? — перебил Зевран, снова возвращая нас к практический стороне вопроса. Магистр пожала плечами: — Часовыми Дракона Ночи. На тех, кто сунется в этот коридор, будут нападать тени. Судя по записям, они не слишком умелые противники, но их будет очень много. И магией при этом лучше не пользоваться. — Значит, вы втроем остаетесь здесь, а мы идем туда, — резюмировал Фенрис. Глянул на демонессу и, не стесняясь присутствия Аврарии, велел: — Присмотри за ними. Она просияла и метнулась ко мне, а магистр только хмыкнула. Эльфы, достав оружие, почти синхронно шагнули в коридор и тут же пропали из виду — их накрыла темная пелена. Я было дернулась следом: вспомнился прошлый храм, — но Ванда обняла меня за талию и удержала. Промурлыкала: — Неужели ты в них не веришь? Я вздохнула и осталась на месте. Тень в тоннеле была густой, явно навеянной магией, но все же совсем не походила на ту, что ждала нас в храме Вирантиума. Либо Дракон Ночи относился к потенциальным посетителям мягче, либо ловушка была иной; впрочем, гадать смысла не было — Аврария ведь уже пообещала нападение каких-то теней. Несколько минут я молча вглядывалась в недра коридора, а потом меня отвлекла магистр. Усмехнувшись, она заметила, выдавая интерес: — У вас странная компания — Искатель Истины, демон, Антиванский Ворон и беглый раб. Это наводит на определенные мысли. — Вы сочли меня Искателем Истины? — я удивилась. И всего-то один раз упомянула этот орден, откуда такие предположения? Но отрицать не стала, может, так будет даже полезнее. И спросила в ответ: — Что сейчас творится на юге? Мы давно не получаем вестей. — Ничего хорошего, — она пожала плечами. — Маги наконец-то вспомнили, кто они есть, и решили отделиться от Церкви, та это почему-то поддержала, и храмовники теперь нападают и на тех, и на других. В Орлейской империи началась гражданская война, то ли из-за Церкви, то ли из-за трона. Я не слишком интересуюсь политикой юга, откровенно говоря. — Храмовники нападают на Церковь? — пораженно переспросила я. Представить, что Каллен мог бы напасть на Владычицу Эльтину... Нет, только не Каллен, это уже из области фантастики. Но ведь при нем оставались те, кто скорее придерживался взглядов Мередит, и они точно не поддержали бы отделения магов от Церкви. А Эльтина никогда не шла поперек мнения Солнечного трона. Что же там творится? И ладно Киркволл, уже на момент моего отъезда там началась война, так что ожидать чего-то хорошего в любом случае не стоило. А тот же Камберленд? Ведь там находилась Коллегия магов, Великий чародей — и огромное количество наемников самого разного пошиба, которые съехались стараниями герцога. Что будет там? А в Ферелдене? Храмовники Круга в Джайнене так переживали за своих подопечных, но хватит ли этого хорошего отношения, чтобы договориться в такой ситуации? Я даже не была уверена, что в Круге Кинлох всем хватит выдержки; но все же надеялась на здравый смысл дяди Грегора и Первого Чародея Ирвинга. Хоть бы они еще меня послушали и уехали в Амарантайн... Никакой здравый смысл не удержится, если к ним регулярно начнет таскаться то одна из воюющих сторон, то другая. Аврария поморщилась: — Так я слышала. Но это могут быть и слухи. Я благодарно кивнула на эту попытку утешить, даже если это была и не она, и постаралась отвлечься. Сейчас явно стоило выбросить из головы любые новости из родных краев как неуместную информацию. Впрочем, молча ждать возвращения друзей тоже было свыше моих сил, так что я вернулась к прежней теме: — Интересно, как может отвечать на молитвы бог, которого уже убили? — Думаю, называть богами никого, кроме Создателя, в полной мере нельзя, — магистр ответила так быстро, словно и сама об этом размышляла. — Все они — создания этого мира, так что, полагаю, являются могущественными духами или демонами. А они, как ты должна знать после учебы в нашем Круге, не умирают насовсем. — Это она знала и до вашей учебы, — высокомерно бросила Ванда и обняла меня покрепче. Я не стала вырываться, чтобы не прерывать разговор, и напомнила: — Но они теряют память и личность. Аврария посмотрела на нас с интересом и все-таки высказалась: — Впервые вижу, чтобы демон не пытался соблазнить ни одного мага. Что же до потери памяти, ее можно избежать. Если духа почитают как бога и поклоняются ему, то некая... матрица личности все же сохраняется. К примеру, так выживают боги одного южного варварского племени. В легендах с ними постоянно происходили какие-то неприятные истории, но шаманы молились конкретному духу, и его память снова просыпалась. Я тут же нахмурилась. С Творцами и Древними богами пока было все равно неясно, кто они такие, но вот некие сильные демоны, которых, как я думала, мы убили вполне надежно, беспокоили. Покосившись на Ванду, я уточнила: — А ты мне этот нюанс не собиралась рассказать? — А ты будешь мне поклоняться? — с энтузиазмом уточнила подруга. Я фыркнула: — Подумаю об этом обязательно. Но вообще-то меня интересовали Недозволенные. Они ведь не мертвы, да? — Смерть — такое относительное понятие, — с заметным разочарованием отозвалась Ванда. И вздохнула: — Мы их сильно ослабили. Очень сильно. И если они были сами по себе, то все забыли. Но если они и правда эти эльфийские боги, как ты думаешь, то им могли помочь вспомнить. Если им кто-то поклоняется, конечно. Я чуть помрачнела, поскольку была почти уверена в том, что брат Кероуэн не ошибся: демоны это одни и те же, Эшара тому подтверждение. Но расспросить магистра подробнее не успела: вышли из тьмы оба эльфа. У Зеврана на лице алел небольшой порез и волосы с одной стороны слегка укоротились, Фенрис немного прихрамывал, но артефакты они добыли. Ванда тут же ими и занялась, а я поспешила к Фенрису, его рана мне показалась серьезнее. Пока я отдавала свет, Аврария одним касанием, как и у меня, убрала царапину Зеврана и с усмешкой уточнила: — Все Вороны так небрежны к своей внешности во время работы? Ты ведь мог убрать волосы. — Еще скажи, в косичку заплести, Maestro, — усмехнулся эльф и перехватил руку магистра, оставляя на ней поцелуй. — Какая жалость, что мы уезжаем. Уверен, мы бы с тобой нашли, что обсудить за хорошим вином. Женщина рассмеялась и покачала головой, а Ванда прожгла их обоих ревнивым взглядом. За пределы Круга магистр с нами не пошла, да мы и не звали: собрать вещи успели еще днем, оставалось погрузить их на лошадей, и в этом помощь мага точно не была нужна. Но глава Круга попросила все-таки заехать к ней еще раз, прежде чем покидать город, и я пообещала. Фенрис, стоило отойти подальше, мрачно предрек, что она нас сдаст другим магистрам, но я только покачала головой. Если бы Аврария хотела навредить, она бы и правда сделала это еще в глубинах храма. Женщина ждала у ворот, словно знала, когда мы приедем, и, едва увидев, насмешливо протянула: — Да вам телега нужна, а не лошадь. Я чуть раздосадованно поморщилась — мои наряды и правда занимали кучу места, так что лошадь меня, должно быть, ненавидела. Но что делать? Танцовщица без платьев, конечно, не совсем бесполезна, но такие танцы я точно исполнять не хочу. К счастью, магистр не стала углубляться в эту тему, посоветовала: — В Минратосе пройдитесь по артефактным лавкам, может, попадется Карман странника — это сумка, в которую можно положить практически любой предмет и в любом количестве. В других городах можете не искать, это редкий артефакт, если и есть где-нибудь, то в столице, — и сразу же, без предисловий, протянула Фенрису небольшую подвеску: — Этот амулет умеет отвлекать от себя внимание. Конечно, не полноценная маскировка, но шансов, что тебя узнают, с ней все же будет меньше. — Почему? — коротко спросил эльф, не торопясь принимать подарок. Магистр Аврария усмехнулась: — Как я уже говорила, ваша компания наводит на размышления. А я, как и демоны, люблю быть на стороне победивших. И, пусть это немного пафосно, на стороне правды. — Вы так в нас верите? — я улыбнулась наставнице. — Скорее, верю в заведомый проигрыш безумца, который надумает покорять весь мир. Но если ты выживешь и надумаешь изучать магию, возвращайся, Аллектия. Мне нравится твой ум и способность к анализу, — женщина покосилась на двери Круга, а потом неожиданно призналась: — Я давно не чувствовала себя такой живой. Может быть, жаль, что я выбрала когда-то этот путь. А потом, словно смутившись этого признания, магистр коротко махнула рукой и ушла обратно в свою обитель.