Теперь я вижу

      Дул холодный осенний ветер. Он пробивался под все, казалось бы, утеплённые места, так что несколько слоёв одежды никак не спасали. На улице было шумно, как всегда и бывает в будний день рано утром, когда все идут на работу. Люди шли быстро и настолько сильно были увлечены своими мыслями, что не замечали девочку, сидящую в переулке. Обнимая свои колени, она прислонилась к стене и пыталась спрятаться от ветра за единственной преградой — мусорным баком. Это ей не очень помогало. Её короткие тёмно-бордовые волосы в тени казались совсем чёрными, а янтарные глаза пусто смотрели в стену. В свои восемь лет убежать из дома было отвратительной идеей. Ну, как убежать? Добровольно уйти, облегчив отцу жизнь. Можно считать, она сделала доброе дело. Она посмотрела на кирпичную стену, прокручивая ещё раз в голове вчерашний вечер.       Отец вернулся с работы в плохом настроении. Входя в квартиру, он сильнее обычного хлопнул дверью и начал ворчать себе под нос. Когда Рен выглянула из-за стены в коридор, то увидела, как он пытался снять с себя обувь, но получалось у него плохо. Одной рукой держался за подставку для обуви, а другой стаскивал с себя грязный зашнурованный ботинок. Его короткие чёрные волосы прилипли к вспотевшему лбу, а щеки раскраснелись сильнее обычного. Простояв ещё пару секунду, она почувствовала знакомый запах алкоголя и сильнее вжалась в стену. — Почему ты ещё не спишь?! — рявкнул он, когда всё же заметил её.       Рен вздрогнула сильнее и отвела взгляд, избегая его ярких жёлтых глаз, с ненавистью смотрящих на неё. — Я ждала тебя… приготовила ужин… — почти шёпотом произнесла девочка, отходя в сторону.       Побросав ботинки в разные стороны и кинув куртку на пол, он прошёл мимо Рен. На кухне послышался звук. Отец отодвинул стул, царапая пол, и что-то налил себе. — Что в школе?       Рен молча осталась стоять возле входа в кухню, опустив голову в пол. — Всё хорошо. — Тогда неси дневник, покажешь.       По спине пробежался табун мурашек, а ноги как будто онемели. Сглотнув накопившуюся слюну, она развернулась и быстро на цыпочках добежала до комнаты, в которой у неё лежал портфель. На белом плотном картоне дневника было красиво выведено «Сато Рен, ученица второго класса А Младшей школы Роппонги». Местами порванный, с пятном на оборотной стороне. Ребята в классе пару дней назад выкинули его из окна и вот он результат. Вздохнув пару раз, она понесла несчастный дневник на кухню. Там, за столом сидел отец, попивая из стакана прозрачную жидкость, пока ещё не притронувшись к рису с овощами, которые Рен приготовила два часа назад. Она положила дневник на стол, открыла на нужной странице и отошла на пару шагов назад. Он несколько секунд всматривался в белый лист, а после перевёл взгляд на неё. — Не смей мне врать, сколько раз я тебе это говорил? — Я не вру. — Тогда почему тут написано, что ты нахамила учителю? — он начал повышать свой немного хриплый голос,— Я плачу за твою учёбу, чтобы ты училась, а не вытворяла непонятно что! Почему ты как своя мать? Врёшь! Не слушаешься! Хамишь! Где хоть немного уважения? — он встал со стула и навис над маленькой Сато, — Почему ты молчишь? — Я не хамила ей… п-просто, — заикнувшись, она испуганно глянула на отца, а после отвернулась обратно, смотря в пол, — Она защищала мальчиков, которые меня обзывали, а мама говорила, что… — Мне плевать, что говорила эта женщина, ей на тебя всё равно! Она ушла и повесила тебя мне на шею, а ты, неблагодарная девчонка, даже учиться нормально не можешь…       Пару секунд он ещё злобно дышал, смотря на неё, а после отвернулся и притянул к себе тарелку. Сердце Рен билось слишком сильно, а слёзы стояли в глазах. Она вытерла их рукавом и потянулась за своим дневником. Мужчина смотрел в стену, поднося палочки с рисом ко рту. Через секунду в паре сантиметров от детского лица пролетела тарелка, разбиваясь о стену. Рен только и успела, что прикрыть голову руками и присесть на пол, испуганно смотря вниз. На полу вместе с рисом в беспорядке лежало множество осколков. —Почему я должен работать целый день, а потом приходить домой и есть холодный рис?! Отвечай! — Ты просто задержался… если бы ты предупредил, я бы начала готовить позже… — Уйди с глаз моих!       Сато тихо выбежала из кухни в свою комнату, забиваясь в угол. Последующий час прошёл в тишине. Когда отец уходил с кухни, то успел ещё сильнее разбросать осколки. Из глубины квартиры послышался шум телевизора.       Нужно убрать весь беспорядок, а иначе с утра он опять накричит. На цыпочках она вышла из комнаты и сначала направилась в коридор. В дверном проёме было видно, как он развалился на диване в полной темноте, освещённой только телевизором. Рен быстро убрала ботинки на полку, протерев подошву, и повесила большую куртку наверх, а после пошла на кухню. Веник был в гостиной, так что осколки пришлось собирать руками. Она опустилась на колени, собирая в руку мелкие кусочки стекла.       Родители часто ссорились и кричали друг на друга, из-за чего её мама ушла четыре года назад. У неё были яркие красные волосы — это всё, что Рен запомнила.       Резко хлопнула дверь недалеко от кухни. Девочка рефлекторно дернула ладонью, сжав её сильнее, совсем забыв, что в ней находился осколок стекла. Сквозь лёгкую боль, она разжала руку и увидела красные капельки, которые слишком ярко выделялись на сером фоне всей кухни. Они как бельмо на глазу — словно заставляли обратить на них свой взор, напоминая цветом маму. Отец часто говорил, что Рен слишком похожа на неё. Может ей тоже стоит уйти? Она больше не будет доставлять лишних неудобств отцу, не будет слушать его крики, перестанет постоянно чувствовать тревогу и отчаяние, что она во всем виновата… Папа часто говорил, что мама ушла из-за неё, тогда, может, если Рен не будет, то мама вернется к папе? Может тогда у них будет все хорошо? Она проскользнула в свою комнату и скинула вещи на кровать, прикрыв одеялом. Накинула на себя курточку и тихо вышла в коридор, убедившись, что отец до сих пор в туалете. Повернув ключи и открыв дверь, она сделала шаг вперёд, не давая себе шансов развернуться и оставить эту глупую идею.       Дверь аккуратно закрылась, а маленькие ножки пробежали два лестничных пролёта так тихо, будто ничего и не случилось. Город встретил её шумом проезжающих машин и гулом от разговоров людей. Нужно было уйти как можно дальше от дома, желательно в другой район. Собравшись с духом, она двинулась с места и побежала вперёд в одном ей известном направлении. Впервые Рен ощутила свободу. Нет чувства страха за свою жизнь, нет отца, который нависает над ней и может сделать всё, что ему вздумается. Она сама теперь решает, что ей делать. Когда девочка проходила мимо прилавков с едой, у неё предательски заурчал живот. Булочка в виде рыбки так и просила, чтобы её купили. Не раздумывая, она сделала это и пошла дальше по улице.       Бродя так по разным кварталам, Рен не сразу заметила, как город почти что опустел, погрузившись в сон. Теперь источником света была только луна и фонари, которые работали через раз. За каждым углом стали мерещиться фигуры, а лай собак хоть и разбавлял гнетущую тишину, но никак не успокаивал девочку. Она оглянулась, пытаясь понять, где она находится. Множество незнакомых зданий и названий улиц ни о чём ей не говорили. Даже если бы она захотела вернуться домой, то не смогла бы. Да и она точно не вернётся — отец будет в бешенстве, если не уже. Вернуться домой — выкопать себе могилу. Услышав нарастающий звук и заметив свет фар, она скользнула в переулок и вжалась в стену, чтобы её не заметили. Вдруг это полиция? Они же могут вернуть её обратно.       Спустившись по стене вниз, она присела на пол, утыкаясь носом в колени. Сильно хотелось спать. Глаза сами слипались, не давая даже шанса на сопротивление.       Когда она открыла их снова, солнце уже встало, освещая улицу. Было холодно. И хотелось есть. Тело никак не хотело подчиняться и оставалось неподвижно. — Кто это тут? — послышался незнакомый приятный мужской голос.       Сато вгляделась в тень, из которой вышел высокий широкоплечий мужчина с седыми короткими волосами. Он подошёл к ней и присел на корточки, оставляя руки в карманах. — Что случилось с тобой, малышка? — он заботливо положил руку на её голову, заглядывая в глаза. Они были красивого серого цвета, отдавали сталью и будто бы льдом, но не были наполнены злобой, а наоборот, заботой.       В глазах защипало. Слёзы сами потекли, не поддаваясь контролю. Рен старалась стереть их, заговорив: — Мой папа… он был… п-плохой! Он не любил меня и г-говорил.. что я плохая…б..бесполез…ная поэтому я ушла и… — Всё хорошо, не волнуйся, — он стянул с себя пиджак и накинул на Рен так, чтобы тот мог её согреть, — Я могу позаботиться о тебе. Хочешь?       Рен неуверенно кивнула головой, вставая на ноги. — Как тебя зовут? — Рен. Сато Рен, — ненадолго замолчав, она неуверенно спросила, — А вас? — Меня зовут Все за Одного, но можешь звать меня Учитель,— он встал с корточек и протянул ей руку. — Учитель?— Рен вложила свою холодную маленькую руку в его. Она была тёплой, даже обжигающе горячей, — А чему вы меня будете учить? — Всему, что захочешь... Если пойдёшь со мной, то у тебя будет уже минимум два друга: я и ещё кое-кто.       Рен быстро приободрилась и сильнее сжала его руку. — Друг? А кто он? — Мой ещё один ученик, его зовут Тэнко, он чуть старше тебя, так что думаю вы подружитесь.       Она посмотрела вверх, на лицо Учителя и улыбнулась. Впервые за несколько дней улыбнулась только потому, что она этого захотела. Искренне пожелала, а не потому что так было нужно.