Давай заключим соглашение?

Господин Фэн уже который раз пытался дозвониться до Сяо Чжаня. Он был крайне недоволен и раздражен. Его, Фэн Цзитяня, битый час отчитывала одна из постоянных посетительниц, жалуясь на то, что уже столько времени она, приходя сюда и оставляя здесь большие деньги, не видит ее любимого мальчика – официанта – Сяо Чжаня! Этот нежный и красивый парень всегда поднимал ей настроение, разговаривал с ней так, как родной сын не разговаривает! Дама даже хотела взять его под свое особое покровительство, но ее пылкую инициативу быстро остудили - этот прекрасный мальчик уже имеет довольно высокого покровителя. Но хотя бы просто видеть его и общаться с ним она ведь могла?! И что теперь?! Даме в дорогих шелковых перчатках («Конечно, чтобы скрыть старческие руки», - со злостью думал господин Фэн) и с массивными золотыми перстнями срочно требовались разъяснения генерального менеджера лично, что он сделал с этим мальчиком?! И когда тот появится снова? Фэн Цзитянь был готов биться головой о стол. Просто потому, что он и сам не знал… Сяо Чжань не приходил на работу уже неделю. Просто провалился. И телефон молчал. Адреса его никто не фиксировал, ведь работал он здесь исключительно по желанию молодого господина Вана… Так может набраться наглости и спросить у него самого? Менеджер не нашел ничего лучшего, как соврать, что парень просто заболел, и пока не в состоянии работать из-за слабости. Выражение лица дамы тут же смягчилось, а потом приняло страдальческий вид. - Ну вот, бедный мальчик. Пусть скорее поправляется. Я просто ужасно скучаю по его улыбке. Может, менеджер Фэн будет настолько любезен, что даст мне его номер телефона? – с приторной улыбкой старая карга выудила из сумочки 200 юаней и бросила на стол. Менеджер тяжело сглотнул. Как любой делец, господин Фэн страстно любил деньги. И готов был зарабатывать их на чем угодно. Даже на своей совести. Однако сейчас Фэн Цзитянь четко осознавал и тот факт, что молодого господина Вана он боится больше. И если тот узнает, что Фэн Цзитянь слил номер Сяо Чжаня какой-то фанатке его «зазнобы», господин Фэн легко может лишиться пальцев на руке. Тем более, видя странную реакцию молодого господина на этого официанта. Риск слишком велик ради 200 юаней. – У нас строгое правило. Номер сотрудника может дать только сам сотрудник со своего согласия. Когда недовольная дама раздраженно захлопнула дверь кабинета, господин Фэн неуверенно, но, все-таки, набрал номер Ван Ибо. Трубку взяли лишь на восьмой гудок. - Надеюсь, у тебя веская причина названивать мне, господин Фэн… Фэн Цзитянь ощутил, как в горле моментально пересохло. Но отступать уже было поздно. Сделав быстрый глоток воды, менеджер самым любезным голосом начал: - Молодой господин, как приятно слышать Ваш голос. Вы давно не появляетесь у нас в гостях. - У тебя тридцать секунд. Выражай свою мысль чётче, – голос холодел с каждым мгновением. - Сяо Чжань… Он не появляется уже неделю на работе, видимо, бросил или прогуливает… Я просто довожу это до Вашего сведения. Может, Вы знаете, что с ним, и где он… Мои посетители интересуются, где этот милый паренек. А я даже не знаю, что говорить, господин Ван. На том конце трубки послышался глухой удар. Как будто что-то тяжелое врезалось в стену. - Забудь о Сяо Чжане. Он больше никогда не появится в казино. А всем страждущим говори, что их любимчик уехал навсегда из Пекина. В Америку. В Монголию… Куда угодно. В Африку. Сяо Чжань у тебя больше не работает. Уладь остальное сам, - трубку бросили. Фэн Цзитянь еще долго растерянно сидел, бессмысленно смотря на телефон в руках, силясь понять, что такого было в этом Сяо Чжане, что Ван Ибо так открыто сходит по нему с ума… Ну, высокий, худой, вечно какой-то загнанный парень. Да, смазливый, мог бы хороший приработок иметь со своего лица, но слишком пугливый. Его место не здесь, конечно, менеджер изначально это понимал. Немного наивный и добрый. Вечно какие-то художества мастерил из пирожных, чем, видимо, впечатлял этих романтичных особ. Но... И что теперь прикажете ему говорить всем «страждущим»?! Ван Ибо снова хотелось разбить телефон, а он недавно его поменял. Этот глупый придурок Фэн только плакат ему еще не прислал агитационный «влюбленные клиенты требуют вернуть их официанта»… Бесит! Почему он сам не написал менеджеру? И кто бы сомневался, что за Сяо Чжанем тянется шлейф влюбленных воздыхателей? Они везде находятся. Молодой человек вспомнил, как не хотел отказываться от Сяо Чжаня владелец той кофейни, сокрушаясь о таком старательном работнике... Ван Ибо делал глубокие вдохи, пытаясь успокоиться. Он не любил уходить из палаты Сяо Чжаня и обычно говорил при нем. Но разговор с менеджером гэгэ лучше не слышать. Ван Ибо больше недели не появлялся дома. На фирме. Когда он поднял, наконец, трубку телефона с входящим вызовом от отца, обезумевший Ван Донгэй орал как разъяренный медведь: - Паршивец, ты что творишь? Что с тобой? Где ты? Все завалил! Две сделки! Ты хоть представляешь, сколько мы потеряли?! Сейчас же возвращайся и берись за работу! Ты, сопляк, кто так ведет дела?! Ван Ибо слушал эту тираду как будто сквозь вату. Когда гневный поток иссяк, а отец замолчал, чтобы отдышаться, Ван Ибо ровным и спокойным голосом оповестил: - Я заболел. Извини, что так вышло. Как только смогу, вернусь к работе. Сделки улажу. Давай поговорим потом, – Ван Ибо уже давно не ждал «как ты, сынок?», «мы волновались». Но, наверное, это и есть то самое волнение, на которое был способен Ван Донгэй. – Матери скажи, что все хорошо. Господин Ван замолк, потом нехотя выдавил: - Что там с тобой? Насколько серьезно? – в конце концов, он давно привык к тому, что его сын полностью живет своей отстраненной жизнью, и вмешиваться в нее уже казалось старшему господину Вану неловко. – Помощь нужна? - Нет. Справлюсь. Как всегда. Дай мне еще немного времени. Я не могу сейчас полноценно вернуться к работе. Подстрахуй меня в переговорах и обсуждениях. - Хорошо, – тон отца выровнялся. – Извини. Я знаю, что ты не поступишь безответственно. Наверное, я переволновался. Береги себя, сын. И возьми трубку, когда мать в следующий раз будет звонить. Не игнорируй ее настолько. Ван Ибо устало потер лоб. Да, его отец переволновался… За потерю прибыли. Наверное, никто так хорошо не знал Ван Донгэя, как старший сын. Но вот когда звонила мать, даже не видел. Ибо не собирался ее игнорировать или обижать, просто было не до звонков. Он сутками сидел перед кроватью Сяо Чжаня и повторял свою мантру: «Чжань-гэ, вернись», «Чжань-гэ, открой глаза». Ван Ибо даже не акцентировался на Юнь Бию, которая также продолжала все свое свободное время просиживать в палате. Но сейчас, когда гэ, наконец, очнулся, Ван Ибо понял, что Юнь Бию стало внезапно слишком много. Девушка снова начала раздражать. И молодой человек всеми силами старался выпроводить ее. Даже господину Юню позвонил с просьбой отвлечь чем-то дочь, которая продолжает бегать в больницу. Это сработало. Юнь Бию начала появляться гораздо меньше. Но в те часы, что она, все-таки, находилась в палате, Ван Ибо, пытаясь сосредоточиться за ноутбуком и немного поработать, не сводил с них глаз. Его подбешивало буквально все: их нежные улыбки друг другу, прикосновения рук, забота Юнь Бию, тихие разговоры… Ван Ибо серьезно начал ненавидеть любых посторонних в этой больничной комнате, которые отвлекали внимание еще слабого Сяо Чжаня от него самого. Сейчас молодой человек полностью осознавал значение фразы «хотеть владеть безраздельно». Кто бы мог подумать, что она вообще реализуема для него? Когда острый кризис миновал, и Сяо Чжань пришел в себя, врач озвучил – полный покой. Никаких вмешательств больше не требовалось. Организм должен восстанавливаться. При ударе пострадали ребра, задето легкое, сильная кровопотеря, множественные ушибы, плюс ко всему имела место остановка сердца. Трещина в бедренной кости. Но основной удар пришелся по грудной клетке – машина была фургоном. Ван Ибо серьезно задумывался о том, чтобы перевести Сяо Чжаня в частную клинику. Но от этой идеи пришлось отказаться – трогать пациента не рекомендовалось. - Слушай, диди, - голос Сяо Чжаня заставил Ибо тут же оторваться от присланных сводок и вскочить с места. – У меня теперь и засосы не видны. Все - сплошь один большой синяк. Это смешно. - Наше-е-ел, о чем думать, – ворчливо протянул Ван Ибо. – Ты бы лучше думал о том, как быстрее поправиться, Чжань-гэ. - Надо сказать родителям. - О чем? О том, что ты чуть Богу душу не отдал? Твоя мама обрадуется, там, на реабилитации. Давай пустим ее лечение «псу под хвост» этой новостью. Не знаю, откачают ли ее на этот раз. Послушай, гэ, - уже мягче заметил молодой человек, - сам все расскажешь, но чуть позже, когда новости будут лучше, и особо врать не придется. Побереги их. - А казино? Господин Фэн уволит меня теперь? Ты предупредил его о том, что… - Забудь о казино, Чжань –гэ, просто забудь сейчас. Ты все равно там больше не работаешь. - В смысле? Почему? – Сяо Чжань вдруг испугался. – А что мне делать потом? Где я буду работать? Ван Ибо закатил глаза и страдальчески вздохнул. - На меня ты теперь работаешь. Лично и персонально. Успокойся. - Бо-ди… Что ты имеешь в виду под этой странной фразой? - Я имею в виду, что ты сейчас вообще не думаешь о том, где ты работаешь. Ты сейчас просто выздоравливаешь. И да, - вдруг решительно добавил Ван Ибо, сжав губы, - поговорите уже с Юнь Бию. Объясни ей. И если надо, расстанься по нормальному. Эта девчонка меня раздражает. Предпочитаю ее видеть меньше, а то и вообще не видеть здесь… - Ван Ибо! – Сяо Чжань едва не засмеялся. Но было слишком больно. – Это же ТВОЯ бывшая невеста! Ты слышишь себя? - Но спал, при этом, с ней ты! – Ван Ибо не на шутку злился. Пихнув ни в чем не повинный ноут, он сверлил изможденное лицо Сяо Чжаня выразительным взглядом. - Тебя бесит факт, что ОНА была со мной или тот факт, что Я был с ней? - Ответ на этот вопрос тебе прекрасно известен. Я озвучил свои чувства предельно конкретно прошлый раз, – снова эти недовольные интонации. Сяо Чжань слегка улыбнулся. Вот ревнивец. Он всегда такой? - То, что у нас было – это и сексом толком назвать нельзя. Мы оба – «зеленые» отсталые девственники. Я даже не понял, что произошло. - Чжань-гэ… - угроза становилась более явной. - Ты странные сцены устраиваешь, Бо-ди… Можно подумать, сам чистый и непорочный цветок. Ван Ибо фыркнул. И обиженно плюхнулся обратно на диванчик, продолжая исподлобья наблюдать за Сяо Чжанем. - Я еще полгода назад себя считал натуралом, – недовольно пробурчал Ибо. - Ну и я тоже. Давай не будем. Это же наш опыт. Пусть и такой. Зато теперь я прекрасно понимаю, почему откликнулся именно на твой голос, а не на чей-то другой, когда был на той стороне. - Ты слышал? – Ван Ибо от неожиданности аж привстал. – Ты меня, правда, слышал? Сяо Чжань осторожно кивнул. - Ты вытащил меня оттуда, Бо-ди. Ван Ибо облегченно закрыл глаза и со вздохом откинулся на спинку дивана. Какое, прям, по-детски счастливое открытие – он звал не зря! Все эти усилия – не зря! И Сяо Чжань вернулся, потому что слышал… - Я много думал, пока лежал здесь. Ты ведь не знаешь, что Юнь Бию чуть не прыгнула с крыши тогда? Я был настолько напуган, что не заметил, как выскочил на проезжую часть. Бедный водитель, наверное, он сам не ожидал. Но если это спасло жизнь Юнь Бию и уберегло ее от необдуманного поступка, оно того стоило, не находишь? - Нет, – злой и простой ответ заставил Сяо Чжаня обреченно закрыть глаза. Этот упрямец не меняется. Рычит на подчиненных как лев, потом трясется над своим кроликом и вечно всеми командует. Ван Ибо продолжил, – эта сумасбродная девица совершенно не умеет справляться с жизненными обстоятельствами. Многое бывает далеко не так, как мы хотим. Так что, с крыши прыгать каждый раз? На жалость давить? - А если бы на ее месте оказался ты? – Ван Ибо резко растерял запал и угрюмо посмотрел на Сяо Чжаня. – Что бы ты сделал, если бы оказался в роли наблюдателя? - Убил бы, наверное, – невесело усмехнувшись, Ван Ибо отвел взгляд. Он даже представить себе боялся... И точно бы не знал, что делать. – Но точно знаю, чего бы я НЕ сделал – не стал бы сигать с крыши. - Да, конечно… Ты бы убил всех, а в завершении пустил бы себе пулю в лоб, – Сяо Чжань пытался пошутить. Но взгляд диди показал, что шутки тот не оценил. - Вполне возможно… - Ибо-о-о…. – со стоном Сяо Чжань отвел взгляд. Неисправим. – Очень хочется отвесить тебе пинка сейчас. - Успеется. В любом случае, я хочу знать, что ты чувствуешь к Юнь Бию. Эти мысли сводят меня с ума. – Ван Ибо устало тер глаза. Ему, правда, надоело сомневаться. - Вот об этом я и думал, – вернулся вдруг к мысли Сяо Чжань. – Ты ведь знаешь, мы очень давно с ней двигались вместе. По сути, она единственный близкий мне человек… Была! – Сяо Чжань резко поправил себя, как только увидел пристальный говорящий взгляд этого ревнивца. И когда тот успел спустить свои эмоции с катушек? – Я всегда трепетно к ней относился, старался поддерживать ее, делился с ней. - Чжань-гэ… - по напряженному голосу становилось ясно, что терпение Ван Ибо на исходе. - Постой... Не злись. Но суть в том, что я всегда видел в ней больше друга. Близкого друга, понимаешь? Я так и не смог найти в ней любовь для себя. Но что я понимал? Все, что было в моей жизни – учеба, учеба, учеба. У меня и друзей-то толком не было… Она говорила мне о чувствах, и я искренне верил, что она вот такая – любовь. И мои эмоции к ней – это и есть любовь, наверное… Мое тело, правда, было честнее меня. Я понял разницу между влечением и просто нежной привязанностью к другу только когда тебя, на свою голову, встретил… - Почему на свою голову? – вскинулся Ван Ибо. - Потому что, Бо-ди, с тех пор, как я тебя встретил, меня гоняют, как собачонку, меня бьют, ко мне пристают всякие тетки и непонятные типы, я узнал весь сленг игровых столов, моя жизнь перевернулась вверх дном, и я даже не знаю, что со мной будет завтра… Достаточно? Молодой человек на диване криво улыбнулся. - Чжань-гэ, как всегда, много думает и ничего не забывает. Ты бы предпочел меня не встречать? – улыбка вдруг погасла, а глаза впились острыми льдинками в лицо Сяо Чжаня и напряженно ждали приговора. - За то время, что мы общаемся, я чувствую себя более живым, чем за всю мою жизнь до этого. Все время катаюсь на эмоциональных качелях, узнаю о таких переживаниях, о которых вообще не знал до этого. Мое тело ловит такой спектр ощущений, что впору задуматься – я что, жил в мыльном пузыре, а сейчас он лопнул? Нет, Бо-ди, я ни о чем не жалею, не держу зла… Мне очень не хотелось пускать тебя сначала в свои мысли, потом – в жизнь… Но кого ты спрашиваешь? Просто едешь катком. Только одного боюсь – неизвестности. Когда ты наиграешься, а наше соглашение окончится, что от меня останется? Ван Ибо во все глаза смотрел на знакомое осунувшееся лицо и чувствовал, как к горлу подступает ком. Если он всегда мчал на предельной скорости и мало задумывался о том, что скажут и что будет, его Чжань-гэ, казалось, мог заниматься саморефлексией днями напролет. И накручивать себя совершенно незначительными проблемами. Но как же гэ не понял такую простую вещь? - Гэгэ, неужели ты не понимаешь, насколько был мне интересен с самой первой встречи? И почему я цеплялся именно к тебе, а не к самой Юнь Бию, хотя, как раз, должен был мстить ей? Меня цепляло в тебе все подряд – твое упрямство, ненужное никому благородство, терпимость, отсутствие озлобленности. Ты должен был кричать о том, как ненавидишь меня, проклинать. Я, действительно, вел себя по-свински. Эта вина всегда будет со мной. Но я такой, к сожалению. То, что так цепляет меня, я тут же начинаю проверять на прочность. Я мог себя уверять, что всего лишь играю, развлекаюсь, использую… А в итоге полностью застрял в своих эмоциях по уши. Знал, что ты добровольно ко мне не придешь. А мне, действительно, впервые ЭТОГО хотелось! С тобой! Потому что ты самый красивый, самый восхитительный и желанный для меня человек! Понимаешь? Отсюда и все эти дурацкие соглашения, и откровенный шантаж. Прости. Я привык действовать напролом. Мир бизнеса жесток. А я давно в нем воспитываюсь. Я хотел тебя и только тебя. Просто осознавал это долго через не самые светлые эмоции. До этого в моей жизни таких чувств не было… Не только ты их не знал… И не только для тебя все было впервые. Сяо Чжань не мог поверить в то, что слышал. Это действительно Ван Ибо - молодой господин Ван? Или его кто-то подменил? Так вот он, оказывается, какой, настоящий Ван Ибо... Не зря у Сяо Чжаня было стойкое ощущение с самого начала, что тот Ибо, которого он встретил с битой в руке - это не тот человек, которым он является... Что этот парень должен быть другим... Вот таким - юным, упрямым, заботливым. - А помнишь красную ленточку? – вдруг вскинул голову Ибо. – Я тогда подумал, что это знак, видимо. Однако теперь понимаю, что это был не знак – это было сообщение о нашем будущем. Но мы оба были не готовы его прочесть. - Ты хочешь продолжать эти отношения? – Сяо Чжань на миг перестал дышать. Ответ этого парня сейчас определит его дальнейшую жизнь. - Да. Хочу, – без колебаний и сомнений. - Почему? Ты представляешь, в какой ситуации можешь оказаться? А твоя семья? - О-о-о… - Ван Ибо со стоном снова закинул голову назад. – Гэ-э-э…. Хватит думать обо всех проблемах разом! Хватит искать катастрофу там, где ее еще и не намечается! Давай просто жить так, как нам хочется! Насколько это возможно! И решать проблемы по мере их поступления! Сяо Чжань виновато притих. Он по-другому умел разве? Оставалось только довериться диди, потому что… - Я тоже хочу быть с тобой. С тобой я живой. Несмотря ни на что, с тобой мне все кажется правильным. Хотя, судя по моему состоянию, секса у нас не будет еще очень долго. Но если ты мне изменишь… - Сяо Чжань шутливо в притворной угрозе сделал акцент на последней фразе. Ван Ибо вдруг хохотнул и соскочил с дивана. Присел на стул рядом с кроватью и аккуратно взял руку Сяо Чжаня в свою. - Я не смогу чем-то заменить наши эмоции и чувства. Доверься мне, – он нежно посмотрел на бледное лицо. – С кем я могу тебе изменять, когда я сутками торчу здесь с тобой? Но когда ты поправишься… Сяо Чжань округлил глаза, ожидая окончания фразы… А потом не выдержал: - Мы будем делать это каждый день? - Ты сам это сказал… - Ван Ибо многозначительно поднял бровь и ухмыльнулся знакомой обольстительной ухмылкой. - О, - Сяо Чжань испуганно попытался выдернуть руку. – Я же пошутил, Бо-ди! – безрезультатно. Руку сжали крепче. - Поздно. Ты сам так сказал. Каждый день – значит, каждый день. - Айяяя… Бо-ди… Видимо, синяки станут моей нескончаемой проблемой… Ван Ибо широко улыбнулся и привстав, легко поцеловал своего «кролика» в красивые, но все еще бледные губы.